Одно лишь обещание

27.06.1930 —Давненько у нас не было нормальных заданий. В последнее время Мори только и делает, что посылает нас заниматься этой ерундой, как будто в низах людей вообще нет,—закуривая сигарету, Чуя слегка щурясь от ненормально яркого заката в последний раз оглядел бетонные развалины. —Что, расстроен тем что малышу Чуе перестали поручать серьезные задания?—в голосе Дазая как всегда издёвка, а у глаз лучики от самодовольного прищура. —Иди к черту,—Совсем беззлобно и скорее устало говорит исполнитель и развернувшись медленно шагает к машинам что ожидают только их двоих. —Босс старается свести к минимуму твое использование порчи. Желательно, вообще обходиться без этого.—уже серьезно говорит Дазай, догоняя Накахару и ровняясь с ним. Если подумать, действительно. Все поручения за последние несколько месяцев настолько никчемные, что кажется, все миссии которые они с лёгкостью щелкали в свои шестнадцать, и то были серьезнее. Взять даже самую первую, ту, связанную с Рембо. Вот там есть что вспомнить, а сейчас.. —Я исполнитель, а не простой наемник, что бы на пару с тобой притоны и штабы неугодников мафии минировать. Накахара пинает камень под ногой, и остановившись задирает голову к небу. Вечер крайне спокойный и приятный, несмотря на паршивое настроение. —Это опасно. Не забывай что каждый раз когда используешь порчу, можешь умереть,—хмурится Дазай, сверкая тревогой в глазах на напарника. —Ты же со мной. В любой момент можешь остановить..это. Да и не ты ли обычно только и ищешь возможности вынудить меня призвать «печаль»? —усмехается Накахара. Он никогда не понимал, чем так забавляет Осаму играть с жизнью. И даже не только с его собственной. —Накахара-сан. Пора уезжать, Мори-сан просил не задерживаться,— чеканит безэмоционально Акутагава, торопя. Чуя поворачивается в сторону Осаму, и искренне усмехается. Слинял, чертов Дазай, опять все отчёты и бумажную волокиту на него сбросил. И как только умудрился так быстро скрыться. *** —Скучаешь?—говоря чуть громче обычного, что бы было точно слышно сквозь вой ветра и шум воды, в своей веселой манере говорит Осаму, и встаёт рядом на волнорез. Накахара по началу вместо ответа просто прижимается к его боку, опирается головой на чужое плечо. —Мне нравится тут,—накахара улыбается, так счастливо, но и одновременно с этим, почему то горько. Волны разбиваются о огромные камни, раскидывая брызги на много метров ввысь, пенятся и шумят, гонимые ветром. Не будь волнорезы такими высокими, оба уже наверняка бы давно промокли до нитки. Да и в целом то плевать, тут было слишком хорошо. Каждый раз, Чуя с Осаму пересекаются здесь, и оба ведут себя так, словно это какой то параллельный мир. Только их мир. Где не нужно подначивать и оскорблять, где не нужно выяснять что то и спорить, где можно просто быть рядом и наслаждаться теплом внутри, которое внезапно накрывает с головой Чую, несмотря на пронизывающий ветер. Это место словно зона перемирия, которое вовсе и не нужно, на самом то деле. Каждому из них давно стало ясно, что нужда друг в друге, это не то с чем можно бороться и справиться. Поэтому, каким то образом чувствуя друг друга, они всегда, -все-гда- приходят сюда в один и тот же момент, не договариваясь о встрече, что бы просто побыть наедине друг с другом. Чуя отрывает взгляд от заходящего солнца и смотрит на Осаму, не понимая, каким образом этот человек смог так глубоко поселиться в нем. Но он совершенно не был против, даже наоборот. Чуя был благодарен за то, что нужен, за то, что может доверять, за то, что с ним рядом, за то, что его любят, так же как и он. —Мне тоже. Только здесь, ты не ведёшь себя как злобный карлик,—нарушая атмосферу смеётся Дазай, и Накахара, к огромному удивлению, тоже еле слышно усмехается. —А мне стоит начать?—в противовес наигранно возмутился Чуя, и начал лениво, играюче, пытаться сомкнуть руки на шее Дазая, дабы создать впечатление что он весь из себя /злобный карлик/ сейчас отомстит обидчику, придушив его и сбросив в воду. Осаму смеется громче, и осторожно обхватывает запястья Чуи, тот успокаивается, и улыбается. Улыбается искренне, нежно. Осаму склоняет голову к его лицу и целует. Целует и слегка покусывает чужие губы, горячо, но от этого не менее осторожно и чувственно, медленно меняя положения их рук в объятие, целует, как в /последний раз/. —Начинает холодать, не хочешь прогуляться там где менее ветрено?—берет за руку Дазай и ведёт за собой. Накахара молча соглашается. Прямо сейчас, он настолько счастлив, что даже и думать не хочет, куда Дазай его ведёт, лишь бы он оставался рядом, лишь бы /никогда не оставлял его/. Пока они возвращаются к главной дороге, уже успевает стемнеть. —Дазай..ты ведь..не оставишь меня?—в полголоса, слова даются трудно. Такие откровения Накахаре не приходится слишком часто говорить, но вопрос слишком резко и плотно встал поперек горла. Осаму сначала озадаченно смотрит на напарника, но тут же берет себя в руки и улыбается. —Конечно нет. Я уже говорил тебе об этом,—Легко отмахивается тот, а Накахара большим пальцем оглаживает бинты выглядывающие из-за рукава пальто, напрягаясь ещё сильнее. —Чуя, мы уже кучу раз обсуждали мою живучесть, я конечно очень этим опечален, но видимо вселенная очень против того, что бы я покидал этот мир. К тому же, я так и не нашёл красавицу которая готова покинуть жизнь вместе со мной,—мечтательно тянет Дазай. Чуя возмущённо смотрит на него и останавливается. Осаму оборачивается и вопросительно смотрит. —Ах да..ты красавец, конечно, но планов на жизнь у тебя много, не думаю, что ты бы захотел совершить это со мной. Чуя давится воздухом. Шут. Даже такими серьезными словами бросается как какими то шутками. —Отставляя твою напускную глупость и наплевательское отношение к жизни, я бы..я бы отказался от любых своих планов, случись что с тобой.—твердо говорит Чуя и продолжает шаг. —У меня есть для тебя кое что. Хочу тебе показать. Пойдем, это недалеко,—Снова резко веселеет Дазай и тянет куда то в сторону. —Вот и пришли,—задумчиво тянет, —Чуя, прости меня,—лицо Дазая мрачнеет, как и голос, и Чуя не понимает, откуда такие перемены. Осаму смотрит не на него, и Накахара отворачивается в сторону, куда направлен взгляд карих глаз. /Дазай Осаму 19.06.1909-18.04.1930/ —Что..,—Накахара возвращает взгляд на Дазая, но видит лишь пустоту и кладбище, во тьме ночи. В груди резко начинает щемить, а глаза начинают слезиться. Шокированный сменой эмоций, Чуя падает на колени, и смотрит невидящим взглядом туда, где только что стоял Осаму Дазай. Осаму Дазай, которого два месяца назад Чуя нашел в ванной его квартиры, бледного, холодного, в окрашенной багровым воде. —Ты же обещал.. *** —Босс. Накахара-сан обнаружен на кладбище сегодня утром, у могилы Дазая Осаму. —Он в порядке? —Слишком уж дерганно интересуется Огай. После смерти Дазая, он не сводил с Накахары глаз. Тот так и не смог принять случившееся, и верил что Дазай все еще с ним, и что они вдвоем выполняют работу. Выполнял он один. Ту, где не пришлось бы использовать порчу. После последней миссии Накахара не вернулся в штаб, Мори отправил на его поиски Акутагаву. Рюноске мрачнеет, отвечает не сразу. —Уничтожено все, в радиусе нескольких километров, кроме могилы Дазая. Это порча. Он мертв.