Любовная магия для начинающих

Лань Ванцзи терзали сомнения А также любовь, совесть, страхи и неутоленные желания... список можно было продолжать бесконечно. С тех пор, как он вернулся домой с охоты на горе Байфэн, его душевное равновесие, которое и так держалось на честном слове, окончательно рухнуло под напором воспоминаний. Вот Вэй Ин, такой ослепительный, верхом на рослой вороной лошади, бросает ему цветок и смеется. Вот он завязывает глаза и уверенно побеждает в состязании лучников на зависть всем вокруг. Вот он расслабленно дремлет на ветке, глаза по-прежнему завязаны -- держит слово, данное этому вздорному придурку из Ланьлиня. Сапожки намокли от росы, волосы слегка растрепались, губы заманчиво приоткрыты... Осмелился бы Лань Ванцзи поцеловать его без этой черной повязки на глазах? Вряд ли. Скорее промолчал бы угрюмо или начал читать нотацию о вреде Темного Пути. Но так... что-то зашлось в груди и ноги сами понесли его вперед. Он и опомниться не успел, как уже сжал руки своей жертвы в крепкой хватке, не давая вырваться и прильнул к нежным губам, сначала дрогнувшим от удивления, а потом -- о небеса! -- податливо раскрывшимся навстречу. В голове всё помутилось и он с упоением целовал Вэй Ина до тех пор, пока в глазах не потемнело от нехватки воздуха. Из последних сил укусив его за нижнюю губу, Лань Ванцзи отстранился и тут же выгнанные было мысли хлынули назад в его ошалевшую от любви голову. Как он мог так поступить? Воспользоваться своей силой и беспомощным состоянием друга... Вэй Ин не оттолкнул его только потому, что, наверняка, решил, что на его губы покусилась какая-нибудь безнадежно влюбленная в него девица. А дать пинка девушке, да еще такой стеснительной, галантный Вэй Ин никак не смог бы. Пока эти мысли вихрем проносились в его сознании, Лань Ванцзи инстинктивно бесшумно пятился назад от растекшегося лужицей Вэй Ина. И пока тот приходил в себя от внезапной атаки на его добродетель, Ванцзи сумел отбежать довольно далеко. Остановился на поляне, окруженной молодыми деревцами и, чтобы дать хоть какой-то выход обуревавшему его смятению, выхватил Бичэнь и принялся кромсать несчастную зелень. Прошло совсем немного времени и в его неспокойное уединение вторгся Вэй Усянь, взбудораженный, невыносимо привлекательный и, как всегда, не умеющий держать язык за зубами. Лань Ванцзи пробила крупная дрожь, когда он увидел дело рук, то есть, губ своих. Вэй Ин раскраснелся, рот его припух от поцелуев и он взволнованно скакал вокруг Ванцзи, как молодой олененок. Болтал всякую чепуху, хвастался богатым опытом в любовных делах и дразнил Лань Ванцзи. Тому было наплевать на насмешки, потому что угрызения совести и обиду перекрыло мощной волной ревности. Он метался между двумя сильными, но противоречивыми желаниями. Хотелось одновременно и треснуть Вэй Ина по голове, чтобы он замолчал, и повалить на землю, придавить собой и заткнуть поцелуями. Он уже едва сдерживался, но тут послышались голоса Яньли и Цзинь Цзисюаня. Вэй Усянь тут же встрепенулся и побежал на помощь своей шицзе. Лань Ванцзи последовал за ним, ревнуя попутно и к ней, хотя понимал, что это глупо. Когда разобрались с возникшей сварой, нечего уже было и думать о том, чтобы объясниться. Вэй Усянь ушел в сопровождении своего шиди, а Лань Ванцзи ничего не оставалось, как найти Сичэня и вернуться в Облачные Глубины Там он затосковал. Вот почему он повел себя так трусливо? Почему убежал сразу после поцелуя? Испугался насмешек Вэй Усяня? Но тот вряд ли бы стал смеяться над его чувствами, если бы узнал о них. Нет, он побоялся увидеть отвращение на лице любимого, поэтому предпочел сбежать и упорно хранить молчание. А теперь этот выбор душил его изнутри. Лань Сичэнь с тревогой на него посматривал, не понимая причину его странного состояния. Лань Ванцзи изнурял себя многочасовыми тренировками и переписыванием свитков для только-только восстановленной библиотеки клана. К концу дня у него болели и глаза и руки, но все было тщетно -- глухая тоска не унималась. Верный своей привычке искать разъяснений в книгах, он стал искать те из них, которые могли как-то помочь в его ситуации. Но, к сожалению, везде советовали усмирять любые страсти души и тела, побольше медитировать, стремиться к преобладанию духовного над материальным и прочие благоглупости. Из книг, которые можно было приобрести в Цайи, он, отчаянно краснея, узнал много любопытного об этом самом "материальном", но полезных советов, как добиться благосклонности того, кто тебе нравится, не было ни в косности в духе трех тысяч правил, ни в завитушках "весенних" книжек. Отчаявшись, он стал тайком пробираться в запретную секцию библиотеки. Там до сих пор царил хаос, у старейшин до нее еще не дошли руки. Большая часть того, что там хранилось, повествовала об опасных практиках и мрачных ритуалах, которые его не интересовали. Возможно, Вэй Усяню что-то и приглянулось бы из этих книг. Лань Ванцзи охотно стащил бы их для него, но боялся, что бесшабашный Усянь навредит себе еще больше. Наконец, когда ему стало казаться, что он уже собрал на себя всю пыль веков, в самом дальнем углу обнаружилась тоненькая книжка под заманчивым названием "Любовная магия для начинающих" Книга выглядела изрядно потрепанной -- то ли ее из поколения в поколение усердно изучали непослушные юные заклинатели, то ли она пострадала при разгроме библиотеки во время набега Вэней. Имени автора не было. Лань Ванцзи кинулся на нее, как ястреб на зазевавшуюся мышь. У него даже руки затряслись от жажды знаний. Но он сдержал неуместную торопливость и выскользнул со своей добычей из запретной секции, решив отложить чтение до того момента, как он окажется в уединении цзинши. Он еле дождался наступления вечера, запер двери и окна, и вместо ужина принялся поглощать жизненно необходимые сведения. К его разочарованию, речь шла исключительно о девах, и основная мысль безымянного автора заключалась в том, что "слезами и золотом можно добиться любой женщины" Большая часть советов была банальной. Даже Лань Ванцзи, при всей своей отрешенности от земного, понимал, что роскошные цветы и дорогие украшения понравятся объекту воздыханий больше, чем тюки сена и вилы, полезные в хозяйстве. Хотя бы потому, что продав украшения, можно купить много тюков и вил. Попадалось и кое-что оригинальное, типа совета подкупить астролога, чтобы он назвал звезду именем возлюбленной, или подарить ей зверинец, если она любит животных. Но в случае Лань Ванцзи ничего из этого не подходило. Однако на последних страницах автор перешел к решительным действиям, приведя для совсем уж невезучих и отчаявшихся влюбленных рецепт приворотного зелья. Сама идея приворотного зелья в корне противоречила честной натуре второго Нефрита. Но даже если забыть о честности и добродетели, что хорошего в том, что тебя полюбят практически насильно, не понимая, что творят? Однако сочинитель оправдывался тем, что его детище радикально отличается от других зелий того же пошиба. Не заставляет полюбить, а позволяет разбудить чувства, спящие глубоко в сердце, отмести сомнения и придать смелости. Если поклонник решительно неприятен, зелье вообще никак не подействует, если же наоборот... то "любовь восторжествует" -- как высокопарно подвел итог своей писанине неизвестный благодетель влюбленных. Что-то в словах о пробуждении чувств показалось Лань Ванцзи знакомым. Точно, Чэньцин, ужасающая черная флейта Вэй Усяня действовала примерно так же. Правда, чувства, которые она пробуждала, были бесконечно далеки от любви. Ванцзи задумался о том, не написал ли "Любовную магию" сторонник Темного Пути... хотя, вряд ли, уж очень она была сентиментальной. Поразмыслив, он решил, что автор -- юная или не очень, дева, чьи литературные амбиции превышали ее опыт и фантазию, потом углубился в изучение рецепта. Если бы там упоминались всякие гадости, вроде жабьей икры или паучьих лапок, он бы немедленно отбросил книжонку, но перечень ингридиентов скорее напоминал любовный стишок. Слезы влюбленного, пролитые во мраке одинокой ночи. Клочок бумаги или ткани, которых касался предмет страсти (растереть, но не сжигать). Лепестки любимых цветов девушки и щепотка розовой или черной гималайской соли. Финальный штрих -- смешать все это с кувшином дорогого вина, как минимум, восьмилетней выдержки и настаивать под лучами луны месяц, можно больше. Кувшин дорогого вина сразу подкупил Лань Ванцзи. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что дева - сочинительница еще и любила выпить и накропала свое творение, вдохновляемая алкогольными парами, но безрассудная любовь в его сердце дала пинка здравому смыслу и заявила. "Чем мы рискуем? Вину, пусть вместе со слезами и бумажной пылью, Вэй Усянь точно обрадуется. И будет благодарен... и может, его развезет хоть немного. А мы набросимся на него с поцелуями -- прямо как на горе Байфэн. И если он даст нам по морде, перенесем это в молчании... Скажем "мгм" и гордо уйдем в закат" Лань Ванцзи подумал-подумал и согласился с безрассудной любовью. Найти ингридиенты не составило особого труда. Слез Лань Ванцзи наплакал столько, что их с лихвой хватило на дюжину кувшинов. Стоило ему только вспомнить, как Вэй Усянь сказал ему на почтовой станции "Какое дело до моих проблем постороннему человеку?", как они лились сами собой. "Улыбка Императора" восьмилетней выдержки была дефицитом, но торговцам достаточно было одного взгляда на ледяное лицо Ханьгуан-цзюня, чтобы тут же обеспечить требуемое. Клочок бумаги Лань Ванцзи аккуратно отрезал от бережно хранимого свитка с правилами клана, переписанных небрежным почерком Вэй Усяня. Перетирая бумагу и вспоминая те благословенные времена, когда они вместе сидели в библиотеке, он еще немножко поплакал. Лепестки лотоса нашлись на озере Билин, а гималайскую соль Ванцзи предпочел купить черную, рассудив, что розовая больше подходит деве и к тому же Вэй Ин любит черный цвет. Пока зелье преспокойно себе настаивалось, Лань Ванцзи нервничал. Надо же как-то передать его Вэй Усяню, хорошо бы сделать это лично, и удостовериться, что именно он его выпьет. Помыкавшись пару недель, он отправился за советом к брату. Лань Сичэнь сразу заметил его волнение и осторожно спросил о причине. Лань Ванцзи опустил взгляд и тихо сказал. -- Сюнчжан, я беспокоюсь о молодом господине Вэе. Хотел бы навестить его в Пристани Лотоса, но не уверен... -- Будет ли это уместно? -- Мгм. -- Не переживай, Ванцзи. Я отправлю главе Цзян в дар несколько ценных книг, а ты их отвезешь. -- Спасибо, -- лицо Лань Ванцзи посветлело. -- Можешь задержаться там, если это -- Необходимо, да, -- покраснел ушами Ванцзи. Лань Сичэнь ободряюще посмотрел на него. Еще в день охоты на горе Байфэн он понял, что с младшим братом произошло что-то из ряда вон выходящее и это что-то связано с Вэй Усянем. Но расспрашивать он не решался, а Ванцзи молчал. Только вздыхал, краснел, бледнел, едва заметно поджимал губы -- словом, демонстрировал бурю эмоций. И вот, наконец, решился. Сичэнь в тот же день отправился подбирать нужные книги. В первую очередь те, что могли помочь в реставрации и восстановлении построек. Он добавил к ним несколько полезных артефактов и уже на следующее утро Лань Ванцзи мог отправляться в путь. Сам Ванцзи весь вечер провел, тщательно упаковывая кувшины с приворотным зельем. Для верности он наготовил целую дюжину, так как один или два выглядели бы насмешкой в глазах Вэй Усяня. К тому же, Лань Ванцзи сомневался, что одна порция зелья вообще способна повлиять на такого закаленного "бойца", каким был Усянь. Наконец, он удобно разместил своих пузатых помощников в красивом плетеном коробе, предварительно устлав дно мягкими щепками, уложил туда же книги и артефакты и запихнул все в свой мешочек цянькунь. Тот был недоволен и весь сморщился, но Ванцзи строго на него посмотрел и вещь одумалась. Раз хозяин решил тащить этакую махину на себе, так тому и быть. Конечно, Лань Ванцзи мог поехать верхом и обременить этим грузом несчастную лошадь, но ему не терпелось добраться побыстрее. Верный Бичэнь, чувствуя нетерпение Ванцзи, разогнался до свиста в ушах и доставил его в Юньмэн, к воротам главной усадьбы за четыре часа, примерно к десяти утра. В Пристани Лотоса как раз наступило время завтрака и его провели в обеденный зал. Там его встретил недоуменный взгляд Цзян Ваньиня и дружелюбный его сестры. Вэй Усяня нигде не было видно. Лань Ванцзи подавил резко всколыхнувшуюся тревогу и церемонно приветствовал хозяев. Цзян Чэн поклонился не менее церемонно, а потом с легким злорадством произнес -- Прошу вас, Ханьгуан-цзюнь, присоединяйтесь к нашей трапезе. Занимайте место Вэй Усяня. Раз он так бессовестно опаздывает, пусть остается голодным. Лань Ванцзи сел, попутно одарив Цзян Чэна взглядом, который сам он счел злобным, а получатель взгляда -- снулым, но есть не стал. В этот момент снаружи послышался шум и в комнату влетел растрепанный Вэй Усянь, огорченно восклицая. -- Шицзе, я опять потерял мою ленту. Ты не видела? -- и осекся, увидев второго молодого господина Ланя на своем собственном законном месте за столом. Но он тут же взял себя в руки и, радостно ухмыляясь, спросил. -- Ханьгуан-цзюнь, ты так оголодал у себя в Гусу, что явился, чтобы съесть мой завтрак? Цзян Чэн с изумлением заметил, что вечно невозмутимый Лань Ванцзи слегка покраснел и потупил взор. -- Пожалуйста, ешь, не стесняйся, а со мной Цзян Чэн поделится, -- гостеприимно заявил Усянь и хлопнулся на подушку рядом с братом. -- Еще чего, -- буркнул Цзян Чэн, -- обойдешься. Будешь знать, как опаздывать. Опять вчера допоздна шлялся неизвестно где. -- Очень даже известно где, на озере, ходил на ночную рыбалку. Мой улов уже на кухне и его готовят к сегодняшнему торжественному пиру в честь нашего гостя. Я как чувствовал, что ты приедешь, Лань Чжань. -- То-то я смотрю, там столько кошек собралось, -- воскликнула Яньли, -- ты молодец, А-Сянь. Вот, возьми мою паровую булочку. Лань Ванцзи молчал, не сводя глаз с Вэй Ина и испытывая сложный комплекс эмоций. Он был рад видеть его, огорчаясь при этом, что не дал ему спокойно поесть в кругу родных, а еще безбожно ревновал к этим самым родным, даже к вредному Цзян Чэну. Да как он смеет морить своего шисюна голодом. Тот и так худенький. Вэй Усянь быстро расправился с угощением, предложенным шицзе, и с любопытством воззрился на Лань Ванцзи. -- Ты к нам по делу или вспомнил о моем давешнем приглашении? Ванцзи проигнорировал этот вопрос и обратился к Цзян Ваньиню. -- Мой брат просил передать вам, глава Цзян, несколько книг и артефактов. Надеюсь, они будут вам полезны. Он извлек короб и передал дары слуге, который отнес их Цзян Чэну. Вэй Усянь заинтересовался. -- А для чего тебе понадобился такой большой коробок? -- Объясню позже, -- сдержанно ответил Лань Ванцзи. Цзян Чэн закатил глаза. -- Усянь окончательно растерял свои манеры. Не обращайте внимания. -- Ой, да ладно. Раз уж второй молодой господин Лань почтил нас своим визитом, я должен ему все тут у нас показать. Лань Чжань, если ты закончил, то можем идти, -- вскочил с места Вэй Усянь. -- Но ты же почти не поел, -- нахмурился Ванцзи. -- Ничего, больше места останется, -- Усянь похлопал себя по животу, -- пообедаем в городе, сможешь попробовать местные деликатесы. Добросердечная шицзе заранее посочувствовала Лань Ванцзи. Любимые блюда Вэй Усяня не каждый выдержит. Но Лань Ванцзи и глазом не моргнул. Он грациозно поднялся, поблагодарил за угощение и последовал за Усянем, резво потрусившем к выходу. Брат с сестрой с удивлением переглянулись. -- С каких пор они стали так дружны? -- озвучил свое недоумение Цзян Чэн, -- ведь раньше они постоянно собачились. Яньли прыснула со смеху. -- Хотела бы я на это посмотреть. -- Я сейчас тебе расскажу, -- воодушевился Цзян Чэн, -- представь себе большую белую собаку, навроде тибетского мастифа... нет, они слишком мощные и не бывают белыми... лучше представь стройную борзую с аристократической мордой, которая с высоты всей своей родословной невозмутимо взирает на мелкую черную дворняжку, которая прыгает вокруг нее и заходится лаем. А борзая время от времени говорит "мгм"... то есть "гав". -- А-Чэн, прекрати, -- замахала руками Яньли, у которой от смеха слезы выступили на глазах, -- какой ты злой. -- В общем, ты поняла, -- подытожил довольный Цзян Чэн. -- Будем надеяться, что на этот раз все обойдется. Лань Ванцзи шел за Вэй Усянем по деревянным мосткам Пристани Лотоса, бережно лелея теплое чувство, расцветающее в груди. Усянь так явно ему обрадовался, что это сразу согрело его измученное сердце. Он не ожидал такого приема. Думал, Вэй Усянь будет смотреть на него с недоверием и подозревать в плохих намерениях. Намерения Ванцзи и в самом деле были далеки от праведных, но не в том смысле, как могло бы показаться Усяню. Свои злодейские замыслы Лань Ванцзи решил отложить до вечера, рассудив, что эффект зелья может быть непредсказуемым и чем меньше публики будет при этом присутствовать, тем лучше. Вэй Усянь, сияя глазами и улыбкой, показал ему знаменитые юньмэнские озера, сплошь заросшие цветущими лотосами, и попытался подбить искупаться вместе. Но Лань Ванцзи поборол искушение и отказался. Побоялся не справиться с собой, увидев Вэй Ина полураздетым. Хватит того, что тот и так был одет в старое ханьфу, которое от многочисленных стирок стало из фиолетового бледно-сиреневым и полупрозрачным. Вэй Усянь не стал настаивать на совместном купании и ограничился тем, что сорвал лотос, окатив и себя и Лань Ванцзи озерной водой. Ванцзи мысленно застонал, увидев, как намокшая ткань прилипла к телу Усяня, обрисовывая его стройные бедра и длиннющие ноги. Не то, чтобы Ванцзи никогда не видел их раньше, но сейчас, после поцелуя на охоте, его чувства необычайно обострились. По-видимому, что-то такое отразилось на его лице, потому что Вэй Усянь заткнул сорванный цветок себе за пазуху, мелькнув незагорелой ключицей, и обеспокоенно спросил. -- С тобой все в порядке, Лань Чжань? Ты так покраснел. Ванцзи в ответ скрипнул зубами. Попробуй не покрасней, когда перед глазами маячит нежная светлая кожа, покрытая каплями воды, стекающими за распахнутый ворот. Вэй Усянь истолковал этот звук по-своему. -- Ой, да ты совсем перегрелся. Еще бы, после Облачных Глубин да в нашу жарищу. Вон впереди таверна, пойдем сядем в теньке под деревьями и выпьем холодного чая. Лань Ванцзи без возражений позволил увлечь себя на встречу с тенью и успокаивающим разум напитком. Еще бы валерьянки туда добавить... Когда Вэй Усянь счел, что Лань Ванцзи пришел в себя, то принялся заботливо расспрашивать, что бы тому хотелось поесть. От мысли предложить попробовать свои любимые блюда он сразу отказался. А то вдруг от перца у Лань Чжаня вообще лихорадка начнется. Хозяин таверны, который преданно вился вокруг своего любимого клиента и его красивого гостя, осмелился предложить кушанье из рыбы, приготовленной с соевым соусом, кунжутным маслом и имбирем. -- У нее очень нежный вкус, который должен понравиться таким изысканным молодым господам, -- заявил он. Вэй Усянь фыркнул. -- Дядюшка Чжу, с каких пор я стал изысканным? -- Не прибедняйтесь, молодой господин Вэй. Конечно, вы выглядите попроще, чем ваш спутник, похожий на небожителя, но любая девушка в Пристани Лотоса будет рада... -- Мгм. -- Ой, простите, молодой господин... Сейчас все принесу. Уже бегу. Вэй Усянь насмешливо посмотрел на Лань Ванцзи. -- Лань Чжань, ты что так надулся, завидуешь? Хочешь, я и тебя познакомлю с местными девушками? Они очень хорошенькие и совсем не злые. Да вовсе я не предлагаю пойти в "цветочный" дом. -- Вэй Усянь! -- Прости, прости, я забыл, что ты у нас ледяной принц. А жаль... будь ты чуточку погорячее, может быть, моя шицзе влюбилась бы не в павлина, а в тебя, и мы бы стали братьями. Вот было бы здорово... Лань Ванцзи только и оставалось, что впиться зубами в ни в чем неповинную рыбу, раз уж нельзя было укусить этого несносного болтуна. День пролетел незаметно и на небе уже зажглись крупные яркие звезды, когда Вэй Усянь и Лань Ванцзи вернулись в главную усадьбу. Там они разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться к ужину. Усянь как раз закончил размышлять, какое из его одеяний выглядит наиболее приличным и наименее мрачным, когда послушался тихий стук в дверь. Он, не оборачиваясь, крикнул "Войдите" и удивился, когда увидел в зеркале за своей спиной взволнованного Лань Ванцзи. Тот протягивал ему давешний коробок, чьим содержимым интересовался Усянь. -- Это подарок, -- голос Ванцзи был едва слышен. -- Мне? -- обрадовался Вэй Усянь, -- а что там? О-о, "Улыбка императора", десять, нет двенадцать кувшинов... Лань Чжань, спасибо, ты такой замечательный, у меня просто нет слов. И ты помнишь, что это мое любимое вино... Он подозрительно шмыгнул носом и Лань Ванцзи стало невыразимо стыдно за свое коварство. Он должен был, как честный человек, немедленно отнять у Вэй Усяня отравленное приворотным зельем вино и объясниться словами, но тяжкий страх сковал его язык и руки. Теперь уже поздно. Усянь не поверит ни единому его слову, решит, что он просто издевается. Или сошел с ума. В лучшем случае подумает, что его хватил солнечный удар и он бредит. Надо было объясняться на горе Байфэн -- перед поцелуем или сразу после. А теперь остается только пожинать плоды своей трусости. Вэй Усянь тем временем радостно скакал по комнате, пристраивая своих любимцев и не замечая подавленного состояния Ванцзи. Наконец, он остановился, и прижимая к сердцу один кувшин, сказал. -- Спасибо тебе огромное, Лань Чжань. Ты не будешь против, если я угощу брата с сестрой? Видишь, какой я жадный, беру с собой только один из твоей дюжины. Лань Ванцзи вздрогнул. Конечно, он против, да только как об этом сказать? Такой поворот событий он упустил из виду. Он лихорадочно попытался вспомнить, говорилось ли в "Любовной магии для начинающих" что-нибудь о том, что случится, если зелье выпьет посторонний человек. Нет, книжонка-искусительница об этом умалчивала. У Лань Ванцзи волосы на загривке попытались встать дыбом, но им помешал гуань. Пока он, дрожа, пытался собраться с мыслями, Вэй Усянь просочился мимо него и резво направился в сторону обеденного зала. -- Идем, Лань Чжань, они нас, наверно, уже заждались. Лань Ванцзи ничего не оставалось, как отрешенно поплестись следом. Цзянь Чэн с беспокойством посмотрел на его печальное лицо. -- Вэй Усянь, что ты сделал с нашим гостем? Усянь водрузил кувшин на стол и внимательно посмотрел на Лань Ванцзи. -- Ничего не сделал. Мы спокойно провели время, гуляя по Пристани Лотоса. Поели рыбы в таверне дядюшки Чжу. -- Надеюсь, без перца? -- Без, без, -- замотал головой Вэй Усянь, -- я же не совсем дурак. -- Я в этом не уверен. -- Смотрите, какую прелесть Лань Ванцзи привез из Гусу. "Улыбка императора". Помнишь, братишка, как мы славно напивались ей в Облачных Глубинах? -- Да, хорошие были времена, -- вздохнул Цзян Чэн, -- давно, еще до этой проклятой войны. Все понуро замолчали. Яньли первая взяла себя в руки и подала знак слугам разносить блюда. -- Не будем грустить о прошлом. Лучше выпьем за будущее. Вэй Усянь собственноручно налил "Улыбку императора" себе, брату и сестре. Цзян Чэн нахмурился. -- Что же ты обделил вином молодого господина Ланя? Я знаю, что в Облачных Глубинах алкоголь запрещен, но мы сейчас не там. Вэй Усянь замялся. Он помнил, как в свое время Лань Ванцзи отрубился с одной чашечки. Лань Ванцзи поспешил его поддержать. -- Простите, глава Цзян. Я никогда не пью алкоголь. -- И к тому же, ему днем было немного не по себе от здешней жары, -- встрял Усянь. -- Да, климат у нас суровей, чем в Гусу, -- сказал Цзян Чэн так горделиво, как будто он лично создал этот самый климат. -- Весь в тебя, -- захихикал Вэй Усянь, -- суровый говорят о холодном климате, балда. Он уже успел выпить две полных чашки вина и заметно повеселел. -- А как говорят о жарком? -- насупился Цзян Чэн. -- Не знаю. -- Вот. И кто тут балда? -- Вы оба, -- констатировала Яньли, -- не обращайте на них внимания, Ханьгуан-цзюнь, они всегда так. Скажите, все ли в порядке с вашим братом и дядей? -- Да, благодарю вас. Ужин шел своим чередом. Лань Ванцзи сидел, как на иголках, глядя, как юньмэнская троица медленно (а кое-кто и быстро) потягивает его вино. А вдруг случится так, что они все трое в него влюбятся? Он посмотрел на Цзян Чэна и содрогнулся. Нет, не может быть. Скорее всего, рецепт был чистым шарлатанством и зелье вообще никак и ни на кого не подействует. Хотя... Вэй Усянь выглядит как-то странно. Лань Ванцзи знал, что Усянь может выпить очень, очень много, практически не хмелея -- ну разве только болтать станет еще больше, а сейчас он выглядел подозрительно пьяным. Глаза лихорадочно блестели, он покраснел и, невиданное дело, у него начал заплетаться язык, что вызвало долгий приступ смеха у Цзян Чэна. Тот тоже был навеселе. Яньли выглядела трезвой и сидела спокойно, но внезапно резко вскочила на ноги. -- Нет, ну сколько можно ждать! А-Чэн, А-Сянь, велите, чтобы немедленно приготовили лодку. Я отправляюсь в Ланьлин. -- Что?! Опомнись, цзецзе, какой Ланьлин.. ночь на дворе. -- Хорошо, подожду до утра. И сразу отправлюсь. Мой павлин, ой, Цзысюань меня заждался... то есть, я заждалась... да какая разница! Хочу его увидеть. Ее обычно робкий голос полнился решимостью. -- Да, да, шицзе, ты права, как всегда, -- закивал Вэй Усянь, -- распускал перед тобой хвост, пусть несет ответственность. Но если он тебя обидит, я ему все перья повыщипы..вы...ваю, нет... пощипну, опять нет, выдеру, в общем. Пребывавший до этого в тяжелом молчании Цзян Чэн тоже встал. -- Цзецзе, я поеду с тобой. Буду тебя защищать, а еще искать деву Вэнь. Я так о ней беспокоюсь. Усянь, ты с нами? Вэй Усянь беспомощно оглянулся на Лань Ванцзи, который во все глаза смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену. -- Э-э, наверно, если Лань Чжань меня отпустит... ик. Он нервно засмеялся, прикрывая рот рукой. -- Что это меня так развезло с двух... трех чашек вина... несу чушь, еще и голова кружится, ой. Он плавно приземлился в объятия подхватившего его Лань Ванцзи. -- Ик. -- Пойдем, Вэй Ин, я провожу тебя, -- пробормотал Ванцзи, отводя глаза. -- Ик, -- согласился Вэй Ин. -- Ступайте, -- милостиво помахал им рукой Цзян Чэн, -- а нам надо собираться в далекий путь. -- Доброй ночи, А-Сянь, -- пискнула Яньли, -- молодой господин Лань, вы уж позаботьтесь о нем в наше отсутствие. Следите, чтобы он не забывал кушать. -- Да, Лань Чжань, -- капризно протянул Усянь, повиснув на плече Ванцзи, -- позаботься о Сянь-Сяне... ик. Лань Ванцзи подхватил его на руки и понес в комнату. Слава небесам, всех слуг уже отпустили и их никто не видел. Он осторожно усадил ослабевшего Вэй Усяня на кровать и замер в нерешительности. Приворотное зелье явно подействовало на всех троих, но если Яньли и Цзян Чэн сразу перешли у решительным действиям, то Вэй Усянь пока что только опьянел и раскис. Не может же он пристать к нему с признаниями, когда тот в таком состоянии. Или может? Лань Ванцзи тяжело вздохнул. Если уж любовь сразу не заладилась, никакое зелье не поможет. Он с тоской посмотрел на Усяня. -- Спокойной ночи, Вэй Ин. -- Какой спокойной ночи, -- захлопал ресницами Вэй Ин, --еще совсем рано. Посиди со мной, расскажи что-нибудь. -- Что рассказать? -- озадачился Ванцзи. -- Как что? Сказку... ах да, ты же не умеешь. Тогда давай я тебе расскажу. Садись поближе и слушай... -- он похлопал рукой по кровати рядом с собой. Лань Ванцзи послушно сел. -- Однажды давным-давно...ик, да что ж такое, я думал, уже прошло... нет, совсем недавно, на охоте на горе Байфэн этот достойный, то есть недостойный, заснул на толстой-претолстой ветке большого дерева. А на глазах у него была повязка, потому что он поспорил с одним козлом... впрочем, сказка не о животных Хотя... я вот сейчас подумал, а вдруг это был хули-цзин? И он не сожрал меня, а поцеловал... да так сладко, что у меня коленки подкосились и я бы точно упал, если бы он меня не держал так крепко... Ой, я дурак, -- хлопнул себя по лбу Вэй Ин, -- какой хули-цзин, я же всю нечисть своей флейтой... В общем, представляешь, Лань Чжань, меня первый раз в жизни поцеловали, а я не знаю кто... обидно... я уж всех девушек-заклинательниц перебрал и так и не понял, кто же мой цветочек беленький. -- Почему цветочек? -- опешил Ванцзи. -- А как же! Такая скромная. Поцеловала и сразу убежала. А какие у нее сильные руки... мм, наверно, много тренируется с мечом... или луком... или хлыстом... ой нет, хлыстов не надо. Он скосил поплывшие глаза на лицо Лань Ванцзи. -- Понравилась тебе моя сказка, Лань Чжань? -- Мгм. -- А поподробнее? Лань Ванцзи вздохнул, собираясь с духом. Протянул руку, схватил Вэй Ина за плечо и дернул на себя. Тот от неожиданности повалился на него всем телом. Ванцзи сумел в полете поймать его губы своими и надолго завладел ими. Вэй Ин что-то пискнул неразборчиво, а потом застонал и расслабился в сильных руках Ванцзи. Ванцзи вложил в этот поцелуй всю свою душу. Весь мир вокруг схлопнулся до этой комнаты и этого человека в его объятиях... такого красивого, такого родного, единственного на свете. Он всхлипнул от избытка эмоций, заполонивших его, и слегка укусил Вэй Ина за нижнюю губу. Потом с огромным сожалением отстранился, боясь заглянуть любимому в глаза. Вэй Ин с трудом поднял отяжелевшие веки и пробормотал. -- Так это был ты, мой цветочек. -- Мгм. -- Беленький, сладенький... скромный, но сильный. Ах-ах, надо же, а я и не догадывался. А почему ты сейчас остановился? Тебе не понравилось? Я что-то сделал не так? -- Вэй Ин! -- задохнулся Лань Чжань. -- Здесь я... -- Вэй Ин повалил Лань Чжаня на постель и клубочком свернулся у него на груди. -- Мне так хорошо с тобой, так спокойно... целуй еще, чего ты ждешь? Или опять сбежать собрался? Не пущу. Он крепко вцепился в ошеломленного Лань Чжаня. Тот, не помня себя от счастья, принялся покрывать лицо Вэй Ина легкими поцелуями. Неужели приворотное зелье и правда подействовало? Безымянный автор "Любовной магии" самый настоящий гений. Вэй Ин, разнеженный ласками, так и уснул у него на груди, как котенок. Лань Ванцзи тихо лежал, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить его сон, и постепенно в его душу закрадывались сомнения. Опять он поступил нечестно, опоил невинного Вэй Ина и воспользовался его состоянием. А если к утру чары рассеются и Вэй Ин посмотрит на него с ужасом и отвращением? И даже если этого не произойдет, все равно это подло. Решено, он честно все расскажет, и если Вэй Ин оттолкнет его и выгонит, он примет свою судьбу безропотно. С этими тревожными мыслями он и соскользнул в сон. Утром Лань Ванцзи проснулся первым и долго рассматривал красивое безмятежное лицо своего любимого. Это зрелище отнюдь не укрепляло его решимость сказать правду. Может, подождать еще и хотя бы один день насладиться этой краденой любовью? Он горестно вздохнул и это разбудило Вэй Ина. Сначала он недоуменно похлопал заспанными глазами, а потом разулыбался и погладил плечо Лань Ванцзи. -- Доброе утро, Лань Чжань. -- Доброе... -- тихо пробормотал Ванцзи. -- Ой, ты опять смущаешься, как мило... Дай поцелую и все пройдет. И он потянулся было к губам Ванцзи, но тот остановил его. Настала очередь Вэй Ина смущаться. -- Ой, от меня что, несет перегаром? Я ведь вчера впервые в жизни напился... до беленьких цветочков. Он скатился с груди Ванцзи на край кровати. -- Сейчас я быстренько умоюсь, почищу зубы и... странно, что меня так подкосила "Улыбка императора" Лань Ванцзи напрягся. Вот сейчас самое время. -- Мгм. Тебя подкосила не "Улыбка", а любовное зелье. -- Что? -- Вэй Ин чуть не свалился с кровати, но Лань Ванцзи успел его подхватить. -- Я добавил в вино приворотное зелье, -- голос его упал до шепота. Вэй Ин неверяще уставился на него. -- Лань Чжань! Ты... осмелился сотворить такое... Это невероятно! Я тобой горжусь. -- А? -- Ну да, очень горжусь. Лань Ванцзи посмотрел на него с робкой надеждой. -- Так ты не злишься на меня? Я ведь обманул тебя. -- Когда? Когда целовал вчера ночью и говорил, что любишь? -- Нет. Это правда... Когда подарил вино и ты... ты... -- Кинулся тебе на шею, наклюкавшись приворотного зелья? -- Вэй Усянь звонко расхохотался, -- ой, не могу...ты действительно веришь в такое --Ну... не знаю. Вот и твои родные тоже кинулись к своим возлюбленным. -- Хм, -- Усянь задумался, -- в этом что-то есть. Лань Ванцзи побледнел. Усянь утешающе прижался к нему. -- Да не переживай так сильно. Ты мне и раньше очень нравился, до всякого зелья... А вот скажи мне, где ты нашел такой удивительный рецепт? -- в Вэй Усяне проснулся исследователь. -- В библиотеке Гусу Лань. -- Да ну. Вот уж поистине сокровищница знаний. -- В запретной секции. -- О. -- Там была эта книга --"Любовная магия для начинающих". Вэй Усянь вытаращил глаза, а потом согнулся пополам в приступе истерического смеха. -- Что... что ты только что сказал... любовная магия для начинающих?... ой, не могу... хахаха. Лань Ванцзи покаянно посмотрел на него. -- Понимаю, я поступил глупо и недостойно... но мне было так плохо. Вэй Усянь с трудом совладал со смехом и погладил Ванцзи по щеке. -- Бедный мой... я же не знал. Потом его снова скрючило от хохота. -- Прости, Лань Чжань, -- сказал он, утирая слезы, выступившие на глазах, -- знаешь, что самое смешное? Эту твою "магию" написал я... на спор с Не-Сюном. Я и не знал, что он сделал из нее настоящую книгу... А рецепт я просто выдумал. Ой, -- он резко перестал смеяться, -- это сколько же ты наплакал, чтобы хватило на целую дюжину кувшинов. Лань Ванцзи потупился. -- Много. Потом встрепенулся, глаза его посветлели от радости. -- Значит, зелье вообще ни при чем? Я, правда, тебе нравлюсь? Вэй Ин кивнул и поцеловал его в дрогнувшие губы. -- Я ведь уже говорил. Нравишься... очень. Ты такой... такой...ты самый лучший, Лань Чжань. И самый красивый. И самый добрый. Я всегда так о тебе думал, только не понимал, что это любовь. Но, -- тут он ткнул Ванцзи пальцем в грудь, -- самый умный здесь я. -- Мгм. Ты гений.