Первый Хэллоуин

Джек до сих пор не привык оставаться с Михаилом наедине — пусть это и не тот Михаил, а свой, привычный, но прошлое всё же не отпускает и кажется, что стоит только моргнуть лишний раз и что-нибудь не то вскроется. И, пожалуй, по этой причине, когда они остаются вдвоём, не то что в комнате, а во всём доме виснет неловкая тишина. Это будет их первый семейный Хэллоуин и хочется, чтобы всё прошло гладко, пусть и не идеально. Дом украшен уже — куда ни глянь там то изящно вырезанные рожицы на тыквах (самые лучшие получились у Михаила), которые загорятся жутким ярким светом, когда станет темно (отец предложил, что было бы круто, если бы огонь был не только привычно-оранжевого цвета), то силуэты чёрных кошек, с особой тщательностью выведенные Люцифером по трафаретам, то разбросанные им же резиновые пауки, скорпионы и змеи под укоряющий взгляд Михаила, то изящные (хоть сейчас на выставку) паутины, которые вырезал дядя?.. отчим?.. как только стало понятно, что от резиновых монстров избавления и не будет вовсе. На столе на старинном колдовском фолианте мостится ведьмовская шляпа — и то, и другое ко всеобщему удивлению откуда-то притащил всё тот же Михаил. Отец не остался в долгу и притащил кости, настоящие, не бутафорные, с ближайшего кладбища, но, встретившись с неодобрительным взглядом зелёных глаз, в спешке потащил обратно, пообещав на обратно пути прикупить к вечеринке костюмы. Михаил же завис на кухне — даже Винчестерами было признано, что готовит он всяко лучше своего братца-любовника-и-кем-то-там-ещё, поэтому за сладости и напитки Джек спокоен. «Кровавая Мэри» не будет приготовлена из настоящей крови, а на блюде с кексами не будут копошится розовые и белые червяки — Михаил, который общался с Адамом не одну тысячу лет, ориентируется в некоторых вещах уж всяко лучше, чем Люцифер. Последний присылает смс-ку на телефон Михаила и Джек нетерпеливо подпрыгивает: — Он всё купил, да? — Костюмы, бутафорную бензопилу и пять литров крови. — Ого! Откуда он взял столько фальшивой крови? — Джек не удерживается от того, чтобы не присвистнуть в знак уважения. Михаил молча смотрит на него и это начинает пугать, впрочем, не так сильно, как последующий вопрос: — Ты… хотел фальшивую? Джек потрясённо молчит, тараща глаза в ответ, потому что только сейчас в полной мере начинает осознавать, что от дяди?.. отчима?.. проблема воспринимать вещи буквально на самом деле никуда и не пропадала. — Я звоню Люциферу, — бросает Михаил и спешно покидает кухню, что-то спрашивая в телефон. И оказывается, что на енохианском материться всё-таки можно, и это едва ли смешно звучит. Особенно, когда матами сыпет именно Михаил.