Записки Эдгара Аллана По

      Рампо находит эту книжку совершенно случайно. Честно. Он не специально. Просто руки сами собой полезли за кожаным блокнотом, с которым носился По последние несколько лет.       И это его руки сами открыли замок с кодом на этом блокноте. Это не он. Это его гениальный ум.       Время было подобрано идеально. Эдгар уехал в город, оставив Эдогаву в своём прекрасном особняке у леса. Так уж получилось, что у Рампо образовался внезапный выходной, а отмазки из разряда «я буду следить за Карлом» или «я перечитаю твой последний роман», чтобы никуда не ехать, работали без сучка без задоринки.       Конечно, просить купить сладкого уже не было необходимости. Каждый раз По возвращался с чем-нибудь вкусненьким для очень привередливого детектива, обжившего его дом, словно дворовой кот, которого наконец взяли под крышу после многолетнего скитания по сырым Йокогамским улицам.       Вообще, Эдгар уехал обсуждать что-то с издателем. По крайней мере, он так сказал. Только вот из него ужасный лжец, а Рампо — великий сыщик! Да и скрывать такую простую вещь, как поход в одну очень известную и, что из этого следует, дорогую кондитерскую было как-то странно. Он пытался делать сюрпризы. Ключевое слово: пытался.       Но! Вернёмся к этому загадочному дневнику.       Рампо недолго копошился с замком. Он больше боролся с желанием бросить это дело, когда Карл начал вертеться около него. То ли пытался защитить священные записки По, то ли просто хотел получить побольше внимания. Больше верилось в первый вариант. Еноты, между прочим, очень умные животные!       Эдогава плюхнулся на кровать лицом вперёд, после чего приподнялся на локтях. Словно маленький ребёнок, стащивший у своих строгих родителей телефон, он повертел книжонку в руках. Плотная обложка из настоящей кожи. Зачем Эдгар так тратится?       Хотя зачем он вообще это спрашивает. Он буквально находится в особняке. По просто может себе это позволить.       Рампо по-ребячески фыркнул при этой мысли и открыл блокнот.       Первая страница встретила его слегка неровным почерком. На чистом английском, курсивом. Он прищурил глаза, вчитываясь в строки.       «Краткое собрание сочинений. Авторство: Эдгар А. По. Не читайте.»       — Идиот, — вслух думает Эдогава. — Он специально для меня это написал, чтобы я точно прочитал?       Потом он тормозит себя на мысли, что он читает чужой дневник. Скорее всего, дневник. Иначе Эдгар бы так не секретничал. Да и эта нестыковка выдаёт его с потрохами. Рампо перелистывает на другую страницу, которая тут же оказывается… На английском. Хочется стонать от негодования.       «Я не думаю, что ставить даты будет уместно. Я всё равно вспомню, когда, где и что я писал здесь.       Сегодня я узнал, что Рампо-кун не любит жидкую карамель. И слава небесам! — я почти был готов заказать в той кондитерской, (неразборчиво), небольшой набор, где были конфеты с жидкой начинкой. Из любимых моим дорогим соперником сладостей могу выделить три, которые занимают особое место:       — любые конфеты со вкусом рамунэ (хотя лучше просто покупать ему бутылку (не знаю, как он пьёт что-то столь сладкое, но это делает его счастливым))       — карамель (обязательно твёрдая, чтобы грызть)       — мармелад (даже кислый) и зефир (особенно мелкий, который обычно сыплют в какао на рождество)       Ещё я обязан добавить, что он не любит моти. Из брендов предпочитаемые: »       Дальше, видимо, По пытался написать что-то по-японски. Эдогава не смог разобрать его иероглифы. А ещё ему стало… Приятно? Будто что-то тёплое побежало по венам вместо крови, заставляя его против воли улыбнуться.       А ведь он даже не помнит, чтобы он упоминал об этом вслух при Эдгаре. И как он это узнал? Кто из них детектив? Он пробурчал что-то нечленораздельное. Ноги сами начали болтаться вниз вверх. Это точно личный дневник? Почему тут нет каких-то… Секретов? Идей для новых романов?       Рампо смотрит на соседнюю страницу.       «Карлу очень нравится Рампо-кун. Не то чтобы я против, но иногда я испытываю ревность при взгляде на то, как Рампо-кун возится с ним каждый раз, когда мы встречаемся. Главное, чтобы он случайно не съел одну из его конфет.»       Он чешет затылок, рассматривая эту короткую запись. Смотрит в сторону на Карла, который мирно лежит у спинки кровати, со стороны, где спит Эдгар.       Ладно… Один секрет есть. Это всё-таки дневник.       Будет ли Рампо продолжать читать? Будет! Это, конечно, не детектив, но тоже очень… Познавательно. Никто же его не осудит.       Эдогаву никогда не тревожила мысль, что его оценивают другие люди. Плевать на людей! Есть дела поважнее. Например, какое-нибудь убийство в соседней префектуре! Это же настоящее сокровище для детектива, которого гложет скука!       Хотя, наверное, ему следует просто чаще заходить к По в офис. Раз он так… Скучает по нему? Так это можно описать?       Рампо переворачивается на спину, поднимая дневник у себя перед лицом и снова перелистывает страницу. Опять английский.       — Будь ты проклят, — ворчит он, щуря глаза.       После этого он закрывает блокнот с довольно шумным хлопком и поднимается с кровати. Быстро добегает до шкафа, достаёт оттуда небольшой чехол, подаренный ему Эдгаром, и достаёт оттуда свои очки сверхспособности. Он просто не будет её активировать. Лишь использовать по назначению.       Водрузив очки на нос, он плюхнулся обратно на кровать, ненароком потревожив Карла, который обиженно слез на пол.       Видеть стало гораздо проще. Английский курсив всё равно разбирать было ещё ох-какой-большой проблемой, спасибо По и его почерку. Рампо снова открыл дневник и углубился в чтение следующей страницы.       «Рампо-кун любит собирать шарики от рамунэ.       Интересно, любит ли он коллекционировать что-то ещё?       ОБНОВЛЕНИЕ: (это слово было жирно подчёркнуто)       Он покупает все мои книги. Даже если я даю ему оригинальные, которые я модифицировал своей способностью, чтобы усилить впечатления, он всё равно покупает их в магазине.       Сначала я подумал, что сделал что-то не то, что не стоит так рисковать жизнью своего дорогого соперника, но потом осознал, что он просто любит их заводские обложки, так как они серийные и составляют корешками красивую картинку.       Моё сердце слишком сильно билось, когда я это узнал.       Если ГИПОТЕТИЧЕСКИ я и Рампо-кун окажемся в моём особняке, я обязан буду к этому моменту сделать подобную полку, потому что заводские книги у меня в коробке. Я думаю, он будет рад (я надеюсь).»       Детектив неверяще поднимает взгляд на ближайший шкаф с книгами, у которого была выделена полка специально под магазинные книги. Он моргает, смотрит обратно в дневник. Его уши краснеют.       Рампо даже не знает дат. Когда он всё это успел? Вероятно, до того, как они признались друг другу в чувствах. Ну, это сделал он. По пробормотал что-то в ответ и просто искренне улыбнулся, а Рампо не нужно было чего-то другого. Но факт того, что Эдгар записывал всё, вызывал… Странное ощущение.       Больше всего под описание подходило «сильное любопытство, смешанное с желанием закрыть этот блокнот к чертям, чтобы не смущаться сильнее.»       Тем не менее, он продолжал читать.       Он примерно понял, в какой момент записей они оказались парой. Эдгар стал чаще писать о том, как ему нравится его обнимать и трепать по волосам. Рампо поймал себя на мысли, что ему тоже это очень нравилось.       Его зацепила следующая запись:       «Меня раздражает то, что Рампо-кун очень поздно ложится. Я видел его в сети на форуме в 3:47!!!       Я хотел было поговорить об этом, но понял, что перегну палку. Как-никак, мы до сих пор соперники. Которые иногда спят вместе, но это мелочи. Мне нравится тягаться с ним в интеллектуальном плане, а ему нравятся мои детективы. Я считаю, это равноценный обмен. Но если Рампо-кун будет вялым, то соревноваться будет нечем. Голова должна получать здоровый сон.»       Дальше По писал очень мелко, почти нечитаемо.       «Я слишком быстро засыпаю, когда сильно устаю, но я хочу чаще наблюдать за сонным Рампо-куном. (неразборчиво) очень мило.       Возможно, если Рампо-кун будет чаще приходить в гости (маловероятно, он не любит общественный транспорт), то я смогу засиживаться подольше (нечасто, я не хочу менять режим). Он слишком мил. Ох, я безнадёжно влюблён!»       У Эдогавы пылают щёки.       В какой-то момент он закрывает блокнот, переворачивается поудобнее и смотрит в потолок их спальни.       Сердце бьётся по-странному часто. По тут даже нет! Он в городе, возится с социумом, покупает ему эту чертову твёрдую карамель и зефир, которые он так любит… И это его Эдгар. Его Эдгар. Неповторимый. Обаятельный.       Иногда такой простодушный, что плакать хочется от желания обнять его голову и гладить, как кота.       — Будь ты проклят! — смущённо бормочет Рампо снова, пытаясь утихомирить это пылкое чувство в груди. — Ты точно знал, что делаешь, идиот!       Через некоторое время он успокаивается. Снова садится на кровати, берёт в руки блокнот, треть которого он уже просмотрел, и открывает снова. Его внезапно встречает запись на чистом японском, которую он даже может разобрать.       «Рампо-кун очень любит, когда его хвалят.       Я удостоверился в этом совершенно случайно. Обычно мы шутливо ругаемся, играем друг с другом так, будто бы мы никогда и не вышли из фазы соперников. (на самом деле, мне никогда даже не обидно. это весело)       Один раз, когда я собирался лететь в Лос-Анжелес на одну очень важную конференцию, Рампо-кун не хотел, чтобы я уезжал (я могу его понять, но у него работа здесь, а у меня — там). Я по воле случая как-то разговорился с Фукудзавой-сенсеем (надеюсь, я правильно использовал суффикс), и он рассказал мне, как всегда уговаривать Рампо-куна сделать что-то.       Я отнекивался от этой идеи, понимая, что это манипуляции, и это довольно низко с моей стороны, но в этот раз мне пришлось. Я просто сказал, что если тот будет хорошим мальчиком (наверное, зря я тогда выбрал эту формулировку, звучит слишком пошло вне контекста), то я вернусь быстро и привезу побольше тех ядрёных американских сладостей.       Он согласился почти сразу.       А у меня появилось больше подозрений на то, что похвала ему нравится в любом виде и в любом контексте. Но я не буду пренебрегать этой информацией.»       Дальше текст снова был по-английски.       «ЗАМЕТКА: один раз я перестарался. Не могу сказать, что результат мне не понравился, но мне стоит знать меру.»       Эдогава мог поклясться, что эта запись была сделана неделю назад, если бы после неё не было ещё много других.       Ещё он мог поклясться, что, когда По вернётся, он не сможет смотреть ему в глаза.       Появилось явное желание оставить это дело до поры до времени. И так утекло очень много… Информации, о которой он даже не подозревал. И вся она была настолько правильной, настолько точной, что он засомневался, чьи наблюдательные способности лучше.       Рампо решил пролистать до самой последней записи, увы, на английском, которая была в дневнике. По цвету чернил и состоянию бумаги он понял, что запись была сделана вчера.       «Я подумываю над тем, что этот блокнот стал своеобразным справочником о том, как правильно любить Рампо-куна. Звучит странно даже для меня. Для него это, наверное, будет поводом посмеяться надо мной, но я не думаю об этом.       Я хочу видеть Рампо-куна счастливым, и это всё, что от меня требуется. Я хочу любить его всецело, ведь он расплачивается мне тем же, только по-своему.       Он обсуждает со мной детективы, редкие фильмы и реальные случаи, подмечая такие детали, которые я не замечал и сам.       Он ухаживает за Карлом, когда меня нет рядом.       Он заходит ко мне в офис после работы, пользуясь ненавистным ему общественным транспортом только для того, чтобы я не засиживался допоздна, хотя и аргументирует это фразой «удели мне внимание». Но в его глазах видно, что он ценит это.       Он улыбается мне.       Даже сейчас, когда он спит рядом.       Боже, я безнадёжно влюблён!..»       Рампо смотрит на последние строки. На его губах расползается глупая улыбка.       Эдогава чувствует себя… Любимым. И он чувствует, как в груди снова закипает то тёплое чувство, которое он испытал, впервые открыв этот блокнот. Он чувствует привязанность, которую не испытывал никогда. Ему кажется, что он читает не о себе, а о каком-то другом парне, которого тоже зовут Рампо Эдогава.       Но он вспоминает всё это время, проведённое с По, и доказывает себе обратное.       — Рампо?       Вот же. Помяни черта, он и появится.       Он тут же вскочил, от испуга подбросив блокнот в воздух. Рампо на пару секунд потерялся в пространстве, мотая головой в поиске звука. Он посмотрел на слегка прикрытую дверь. За ней никого не было.       Показалось? Да не-е-ет, быть не может. Он же детектив! Ему не кажется, это шепчет ему его способность, у него же очки на носу. Да. Он предугадал приход Эдгара. Всё по плану, Хьюстон.       Эдогава спрыгнул с кровати, захлопнув дневник. Только сейчас он замечает, что за окном уже темнеет. Он бросается к письменному столу, кладёт на прежнее место блокнот и оборачивается, чтобы побежать по бесконечным коридорам особняка и встретить Эдгара.       Только вот он не успевает: как только он открывает дверь, он натыкается на По.       Помяни черта! крутится у него в голове.       — Эдгар! — почему-то удивлённо восклицает Рампо. — Я думал, что успею добежать…       — Ничего, ничего, — тут же уверяет его писатель, нервно махая руками. После этого молчит пару секунд. — Ты какой-то красный.       — Душно, — тут же жалуется Эдогава. — Но я не мог открыть окно, потому что тут спит Карл.       В доказательство он мотает головой в сторону уже не совсем спящего енота, который, увидев хозяина, подбежал к нему и зацепился за ногу. По легко рассмеялся и нагнулся, чтобы взять его на руки.       У Эдогавы в голове пролетают записи из дневника и он едва не краснеет снова.       — Ты привёз что-то вкусное?       — Конечно. Оно стоит при входе, я просто не мог дождаться, чтобы увидеться, — мурлычет По. — Рампо-кун, ты уверен, что ты не болен? Ты до сих пор красный…       Он прикладывает руку тыльной стороной ко лбу Эдогавы.       — Вроде температуры нет, — беспокойно бормочет он.       — Всё в порядке! Просто душно! — повторяет Рампо.       После этого он разворачивается и бежит к ближайшему окну, чтобы скрыть свой позор. Ну почему?! Почему он так себя ощущает?       По в свою очередь достаёт пару ягод голубики из пакетика, который носил в кармане пиджака на всякий случай, опускает Карла на землю и выводит из комнаты, чтобы его не продуло.       После этого проходит вглубь комнаты, снимает пиджак и слегка небрежно кидает его на стул, после чего останавливает взгляд на блокноте. Снова поворачивает голову к Рампо, который до сих пор пялился в окно.       — Ты читал мой дневник.       Это был даже не вопрос. Это было утверждение.       Эдогава поворачивает голову к нему, пытаясь выглядеть невозмутимо.       — Тебе кажется. Какой дневник?       — Замок открыт, Рампо-кун.       Эдогава смущённо отвёл взгляд. Ему стало стыдно. Редко когда он испытывал это чувство. Стыд и Рампо Эдогава были несовместимыми вещами, антонимами. Социофобия боялась его. И поезда тоже. Поэтому они увозили его не туда. Да, точно так.       Стыд он испытывал два раза в жизни. Когда Фукудзава влепил ему пощёчину в тот самый день, когда его чуть не убил полицейский в четырнадцать лет. Второй был сейчас. Он зажмуривает глаза.       — А ещё на тебе очки. Ты никогда не носишь их дома, если не читаешь. А романы дома почти все на японском, — Эдгар бесшумно подходит к нему.       А вот теперь ему очень стыдно.       — Рампо, — мягко сказал По, — посмотри на меня.       И он посмотрел. Ну, как посмотрел. Медленно открыл глаза, поднял руку, чтобы убрать чёлку с чужого лица. И вот только тогда он увидел добрый блеск и улыбку. Он не злился, отнюдь нет. Было ощущение, что он даже… Радовался?       Рампо с непониманием глядит на чересчур весёлого Эдгара.       — Ты… Не злишься?       — Ты же детектив. Используй свою дедукцию.       Понадобилась секунда, чтобы понять, что имеет в виду По. Ещё две, чтобы сопоставить информацию. В общей сложности, требуется четыре секунды. Почему четыре? Потому что Рампо эту секунду не думал вообще.       — Ты сделал это специально? — удивлённо спрашивает он.       — А ты специально остался дома, — парировал Эдгар. — Я просто подумал, что это будет идеальным временем, чтобы удовлетворить твоё любопытство. Я знал, что ты приметил мои записи.       Эдогава нелепо хлопает глазами.       — Только вот скажи… — внезапно смущается виновник всей этой ситуации. — Тебе… Понравилось? Что я писал? Я не переборщил? Ты не думаешь, что…       Не желая слушать эту болтовню, детектив берёт Эдгара за воротник и тянет вниз, чтобы поцеловать. Тот удивлённо мычит, но не сопротивляется.       — Ты идиот! — смеётся Рампо, когда отстраняется. — Конечно понравилось! Я… У меня слов нет. Это, конечно, не детективы, которые ты обычно пишешь, но…       Теперь По берёт его лицо в свои руки и целует, легко-легко, но так искренне. И Рампо чувствует себя по-настоящему счастливым. И ему, на самом деле, радостно, что ему не досталось за прочтение. Ну а что? Тоже причина.       Но теперь ему радостно просто от того, что он сегодня узнал. И удостоверился прямо сейчас.              — Эдгар, — выдыхает детектив, когда они вдвоём лежали в постели тем же вечером, подъедая купленные в городе сладости. — Ты вот только скажи мне, зачем ты писал всё на английском?       — Ну что ты, ты же мой соперник, мой дорогой друг, — лукаво говорит По. — Я подумал, что такое… Маленькое испытание сделает прочтение более интересным.       Рампо больно ударил его в плечо. Эдгар ойкнул, стараясь выглядеть обиженным.       — Во-первых, ты идиот. Очень хитрый и умный идиот, я и вправду заинтересовался, — начал перечислять он. — Во-вторых, я половину не прочитал или не понял, так что тебе придётся перевести мне, когда ты напишешь что-нибудь ещё. Да, я знаю, что ты продолжишь вести этот дневник. В-третьих, Эдгар, хватит стесняться называть меня хотя бы партнёром!       С каждым пунктом лицо По становилось краснее. В конце он поражённо выдохнул, отвернув голову в сторону.       — Рампо… Ты невыносим.       — Ты любишь меня за это.       По поворачивает голову обратно и встречает физиономию, очень сильно смахивающую на Чеширского Кота. Этот Кот довольно засовывает себе в рот вилку с кусочком торта. Эдгар против воли улыбается.       — Ты прав, — он треплет его по волосам. — Я просто безнадёжно влюблён.