lingering feelings

После победы над головной болью на Лофу, которой была Фантилия, люди радовались победе своего генерала, хотя большинство не знали, как он это сделал. -Я думаю, что он справился с этой штукой без особых усилий, на самом деле, как будто он отмахивался от жука у себя на плече. -Сколько вы собираетесь поставить, если бы это было правдой, что генерал Цзин Юань убил ее одним махом повелителя молний? -Возможно, он даже сражался с этой тварью в полусне, - гражданские лица на улицах этого корабля пели дифирамбы своему любимому генералу, говоря, каким он был мудрым, и хвастались достижениями генерала в социальных сетях, говоря о своей вере и гордости за него. Мало ли они знают, что за стенами генеральской резиденции, которая отделяла правду от веселых улиц Лофу, за закрытыми дверями, отделанными золотом, в самом особняке, столь же великолепном, как и его достижения в качестве генерала, лежит сам генерал, свернувшись калачиком на мягких, шелковых простынях. Цзин Юань был одет в свободную мантию, ткань у нее была полупрозрачной, но скрывала травмы, полученные в бою с Фантилией. Нежная, молочного цвета кожа, которая и без того была покрыта старыми шрамами, была обмотана бинтами, скрывавшими все следы ожогов на его теле. Даже если это так, на груди Цзин Юаня, или конкретно там, где должно было находиться его сердце, было еще больше слоев бинтов, более толстых, которые были специально сделаны для того, чтобы удерживать раны, подобные таким тяжелым ножевым ранениям. Несмотря на то, что Дань Хэн исцелил генерала одновременно с тем, как его копье прошло прямо через грудь Цзин Юаня, его исцеление было немного слабее по сравнению с прошлым. Дань Хэну удалось полностью залечить рану внутренних органов и костей Цзин Юаня, но он не смог помочь с поврежденными нервами и мышечной тканью. Байлу придиралась к бедному черноволосому дракону, когда кормила генерала лекарством с ложечки. Это было больше похоже на принудительное кормление, Цзин Юань не отказывался от лекарств, но она все больше и больше злилась на Дань Хэна, запихивая горькое лекарство ложку за ложкой в рот генерала, что закончилось тем, что Цзин Юань поперхнулся и стал настойчиво кашлять, его плоть снова угрожала разорваться, когда он почувствовал, как часть горькой жидкости поднимается вверх по горлу, а не вниз. Было почти комично наблюдать за тем, как Байлу запаниковала, используя свое исцеление, чтобы предотвратить ухудшение состояния Цзин Юаня, в то время как бывший старейшина похлопывал седовласого мужчину по спине, получая новые упреки от маленького доктора, восклицающего, что он похлопывает слишком сильно. Цзин Юань мог только слегка посмеяться, когда оправился от того, что подавился своим лекарством, что только привлекло внимание доктора к нему и вместо этого придрало его - Не смейся! Ты снова собираешься вскрыть эту мерзкую рану, я клянусь!! - детский голос Байлу звучал так, как будто она была раздражена, но в нем чувствовалась нотка беспокойства. Ее тон речи напомнил ему о том, как с ним разговаривал старый друг, раздраженный, но полный беспокойства. Выражение лица Цзин Юаня смягчается легкой улыбкой, когда двое видьядхар покинули его покои, он снова предается воспоминаниям о прошлом. Обычно он не возражал, испытывая тоску по старым добрым временам, когда он беззаботно бегал по Сяньчжоу с членами квинтета; дням, когда он просыпался рано и тренировался со своим учителем первым делом по утрам; дням, когда он сиял как солнце, когда Бай Хэн предлагала ему свежеприготовленные булочки с парным молоком из слоеного теста, чтобы съесть их после тренировки; дням, когда он зарывался в архивы Пожирателя Лун, просматривая книги, начиная от войны и заканчивая тем, какой была жизнь, когда Сяньчжоу не получил Яоши благословение бога; дни, когда он лежал в постели, единственный день, когда Цзин Лю позволила ему поспать, погрузившись в глубокий сон, когда солнечный свет лился из окна, глубже зарываясь в подушки, когда этот раздражающий седовласый мужчина пытался оторвать его от кровати и заставить встать. Ах. Это последнее воспоминание было тем, которое обычно становилось спусковым крючком к цепной реакции новых воспоминаний, воспоминаний, которые оставляли еще большую рану в его сердце, которая, во-первых, никогда не заживала. Даже простые вещи в его нынешней жизни могли оживить их, ощущение адреналина, бегущего по его венам, жар, который исходил от другого, пульсировал внутри него, его слезы, казалось, иссякли, дыхание было неровным и поверхностным, пульсирующее удовлетворение, которое он испытывал, когда похоть наполняла его до краев, когда его обнимали успокаивающие руки, когда он успокаивался от кайфа, лежа на боку и глядя в багрово-красные глаза, которые выглядели такими же удовлетворенными. Тогда он обычно проклинал язвы, которые сопровождали все это, и Бай Хэн дразнила его каждую свободную минуту. Лисица сидела перед ним, пока он ел, улыбаясь ему чересчур сладко, когда она саркастически рассказывала ему, что слышала ритмичные удары, доносящиеся из его комнаты или комнаты кузнеца, как глухой ночью раздавались приглушенные звуки и крики, зовущие теперь уже давно забытое имя. Бай Хэн всегда казалось забавным, как со временем Цзин Юань постепенно превращался в краснеющий помидор, когда она говорила на эту тему, и остальные участники квинтета тоже находили это милым, за исключением Блэйда. Этот мужчина заставлял другого рыдать в простыни почти каждую ночь, и у Цзин Юаня всегда был румянец, который расцветал на его плечах и груди, когда они занимались любовью, и каждый раз эго Блэйда поднималось, видя, как будущий генерал извивался под ним, когда он был таким собранным перед всеми остальными, превращаясь в рыдающее месиво только для его глаз. И все же этот человек все равно предпочел уйти и сердце Цзин Юаня разбилось на миллионы осколков, когда все его друзья исчезли, учитель и его возлюбленный убежали, не сказав ни слова. Однако, для Цзин Юаня всегда было роскошью изливать свои чувства на другого, не беспокоясь о том, что его осудят, и, как всегда, генерал приспособился, но на этот раз раны так и не зажили, время от времени причиняя боль; напоминание самому себе, что он никогда не сможет отделаться от своего прошлого, как бы тяжело это ни было для него сейчас. Это было тяжело, сдерживать свои чувства, как будто ничего не было на протяжении веков, время от времени проливать слезы, обнимать глефу, которую когда-то сделал его возлюбленный - было единственным способом заглушить боль. Но когда он усыновил Яньцина, бремя, которое наложило на него его прошлое, уменьшилось. Жизнерадостный мальчик был похож на Блэйда, и он воспитывал его от всего сердца, обращаясь со своим лейтенантом так, как будто это был ребенок, которого он никогда не смог бы выносить, несмотря на бесчисленное количество раз, когда он принимал семя Блэйда. Когда новость о Блэйде достигла его ушей, он немного напрягся, но все еще сохранял свое поведение, его глаза угрожали выплеснуть все это прямо здесь и сейчас без его разрешения, но, как всегда, он сдержался, сморгнув слезы, когда одобрил плакат "разыскивается" перед ним. Шли дни, и он относился к этому так же, как относился бы к любой другой проблеме, требующей его внимания. Собирая свой суровый взгляд, когда он увидел, как мужчина с темно-синими волосами угрожающе улыбается ему, стиснув зубы, когда он почувствовал, как уголки его глаз стали кислыми. Очевидно, что он никогда не мог забыть, как намеренно оставил дверь в камеру разыскиваемого преступника незапертой, прежде чем вернуться в свой офис. По мере того, как события продолжали развиваться, пришли почти все его старые друзья, как будто для того, чтобы преследовать его мечты. Его учитель почти убил Яньцина, но у него перехватило дыхание, когда первопроходец спросил его о Блэйде, только для того, чтобы отмахнуться, как от пустяка. Цзин Юань получил сообщение от Кафки, что Блэйд планировал “оживить” Дань Фэна. Нахмурившись, он вздыхает, зная, что она никогда бы не солгала о таких вещах, и что его сердце знало, что Блэйд в конечном итоге сделает что-то подобное, на этом корабле. Когда он прибывает в Чешуйчатое Ущелье, он застает их вдвоем сражающимися с Яньцин. Было немного тошно наблюдать за ними, но он вмешался как раз вовремя, чтобы Яньцин не пострадал слишком сильно, его поведение было неестественным, и он не смог сдержать мягкость, которая была на его лице, когда он приветствовал своих старых друзей, только для того, чтобы быть отмахнутым Блэйдом и Дань Хэном, которые не дали ему никакого утешения вообще, несмотря на то, что все еще спасали его в конце, легкая улыбка была самым большим, что он смог изобразить, прежде чем провалиться в темноту. К тому времени, как он проснулся, Байлу и Дань Хэн еще немного присмотрели за ним, прежде чем уйти. Цзин Юань вздыхает, опускаясь обратно на мягкие подушки, в кои-то веки охотно позволяя своей усталости поглотить себя, в последний раз разглядывая свою глефу, которая лежала на столе, прежде чем обнять подушку, сворачиваясь снова калачиком, прежде чем оключится. Блэйд и сам мало чем отличался, хотя он почти не проливал слез, можно даже сказать, что он привык к чувству одиночества. Когда он сбежал и присоединился к Охотникам за Стелларонами, фехтовальщик редко получал новости из Сяньчжоу, и он не сохранил ничего, что напоминало бы ему о его бывшем, ну, почти ничего. Когда Заоблачный квинтет был сформирован, их младший, которым был не кто иной, как сам генерал, которого вскоре должны были повысить в звании, предложил, чтобы все они надели что-нибудь, символизирующее их дружбу. Все согласились найти что-то вроде красной ленты и носили ее, в волосах или на одежде, которая символизировала, что они будут связаны друг с другом, с чем бы им ни пришлось столкнуться. Блэйд выбрал большую ленту, завязанную за спиной на плаще, что придавало его наряду немного яркости. Кроме того, она была полезна и не на публике, он использовал ее как повязку на глаза или связывал шею Цзин Юаня, и точно так же, как это придавало его наряду немного изюминки, лента делала то же самое каждый раз, когда они кружились в танце, известный только им обоим. В данный момент….это стало скорее проклятием, чем символом их дружбы. Их судьбы были связаны друг с другом, но по стечению обстоятельств им пришлось пойти разными путями. И все же здесь, на Лофу, они стали той легендой, которую любили и уважали, но только лисицу, которая обычно была хранительницей мира в команде, не было видно. Охотники могли остаться на корабле на несколько месяцев, в знак благодарности от генерала Лофу. Блэйд не задавал особых вопросов, зная, что в глубине души это был маленький намек Цзин Юаня на то, чтобы он остался. Он не мог уйти, даже если бы захотел, Кафка и Серебряный Волк хотели насладиться своей наградой и заставили его побыть здесь еще немного. Поэтому, он мог бы с таким же успехом навестить Цзин Юаня, заметив незапертую дверь и сентиментальный взгляд, который был у него, когда они виделись в последний раз. Вздохнув, он оказался там, на крыше особняка генерала. Он не был огромным, но казалось, что сад был больше самого дома, лишь краем глаза взглянул на маленький куст красных паучьих лилий, прежде чем бесшумно пройти по коридорам. Было достаточно легко определить, в какой комнате находились покои Цзин Юаня, поскольку это была единственная комната, в которой сквозь щели в двери пробивался свет. Блэйд даже не постучал, прежде чем войти, он не подумал, что в этом была необходимость, и слегка усмехнулся, увидев копну пушистых белых волос, лежащую в постели спиной к двери, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, кто вошел. Положив свой меч рядом с глефой, он подошел к генералу, немного удивленный тем, что Цзин Юаню удалось так крепко уснуть после того дерьма, через которое он прошел. Охотник сел на кровать, рукой в перчатке убрал прядь волос, что позволило ему немного лучше рассмотреть лицо Цзин Юаня. Генерал выглядел таким умиротворенным, грудь медленно вздымалась, а руки покоились на подушке. Тусклые малиновые глаза немного смягчились, вспомнив, как эта спящая красавица перед ним скулила, прося его обнимашек, под деревом после тренировки, на случайно заросшем травой поле и в их кроватях после очередной насыщенной ночи. Затем Блэйд мельком увидел бинты под халатом Цзин Юаня, решил рассмотреть поближе, расстегивая воротник, хотя на самом деле его рука не остановилась просто так, обнажив шею генерала. Любопытство и намек на беспокойство захлестнули его, когда он увидел, как все больше и больше бинтов обвивается вокруг его бывшего любовника, как халат сползает с одного плеча, глаза немного расширились при виде слегка запятнанных кровью бинтов, которые были обернуты вокруг его груди и спины. Тишина заполнила комнату, пока Блэйд смотрел, там было несколько старых шрамов, которых он никогда раньше не видел, но толстый слой бинтов был его главной заботой. Используя свою собственную забинтованную руку, он коснулся бинтов там, медленно проводя ими по спине Цзин Юаня, спокойно наблюдая за происходящим. -Я думал, ты никогда не нанесешь мне визит. В голосе генерала слышалась знакомая доброта, но она была немного глубже, чем он помнил. Блэйд не отвечает, только убирает руку, когда Цзин Юань садится, опираясь на подушку, на которой он лежал для поддержки, в то время как та, которую он обнимал, все еще была обернута вокруг его рук. Золотистые глаза были немного стеклянными, когда они снова посмотрели на алые, слабая улыбка появилась на его лице, когда он застенчиво улыбнулся. -Так к чему этот внезапный визит? - спрашивает Цзин Юань, и Блэйду было ясно, что в зависимости от того, что он ответит, его либо вышвырнут с пассивной агрессией, либо попросят остаться ненавязчиво, последний вариант - это путь, по которому он хочет пойти в данной ситуации. -.... бинты, ты можешь их снять? И без колебаний Цзин Юань медленно начал разматывать их. Чем больше они распутывались, тем больше следов ожогов он видел, и, в конце концов, на окровавленной ткани проявилась колотая рана. Вокруг него образовались струпья, которые выглядели ужасно неподходяще для генерала. Блэйд знал, что Цзин Юань был ранен, просто не до такой степени, минимальное количество шока, которое он испытал, заставило тусклые радужки охотника сузиться. -Это не очень приятное зрелище, я бы предпочел, если бы ты помог мне перевязать это месиво, как только закончишь осмотр. - тон генерала был таким, как будто это была шутка, шутка, от которой следовало отмахнуться, не задумываясь. Блэйд немного опускает голову и спорит сам с собой, прежде чем посмотреть на Цзин Юаня, его тусклые глаза на этот раз выглядели печальными, когда он говорил. -Позволь мне помочь тебе, Цзин Юань. - сказал Блэйд, несмотря на то, что не знал, сработает ли ставка, которую он делает. Цзин Юань был немного застигнут врасплох предложением и только предполагает, что сделает Блэйд. И поэтому он мягко кивает, даже не успев отреагировать, когда забинтованная рука обхватывает его лицо и притягивает к себе в голодном поцелуе. Было жарко и грязно, генерал почувствовал вкус крови, но это была не его, и это было не просто ее небольшое количество. Каждое движение языка Блэйда, сопровождалось лужицами крови, попадающими в рот, и Блэйд заставил его проглотить все до единой капли. Охотник удерживал его на месте, рука в перчатке, обхватившая его за талию, крепко удерживала генерала на месте. Блэйд навис над Цзин Юанем, осторожно заставляя другого опуститься обратно на кровать, поскольку их губы так и не разъединились. Они лишь время от времени отрывались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, вкус железа начинал становиться невыносимым по мере того, как это продолжалось. Казалось, прошло несколько часов, поцелуй закончился, они оба тяжело дышали, прижавшись лбами друг к другу. Цзин Юаню не нужно было знать, откуда взялась кровь, и почему Блэйд заставил его выпить ее так много, достаточно было посмотреть на его грудь, чтобы увидеть, как его рана начала затягиваться, медленно, но верно, восстанавливаясь быстрее, чем это было всего несколько мгновений назад. Плоть начала соединяться воедино прямо у него на глазах, даже не оставив шрама или струпьев по мере заживления. Напевая, Цзин Юань посмотрел на Блэйда, взял его лицо в ладони и легонько чмокнул в нос. -Спасибо тебе, Блэйд. Цзин Юаню все еще было непривычно называть его новым именем, но он не жаловался на это, вместо этого фехтовальщик наклонился ближе к генералу, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, вдыхая этот ностальгический аромат, прежде чем заговорить. -Я.... Я хочу помочь еще немного - шепчет Блэйд низким и наводящим на размышления тоном. Цзин Юань напрягается, но улыбается немного игриво, зная, о чем просит его охотник. Кивком, он принимает еще одно его предложение. Не желая терять времени, Блэйд начал раздеваться сам, расстегивая пальто и отбрасывая его в сторону и, подходя ближе, еще раз поцеловал Цзин Юаня, на этот раз медленнее, позволяя генералу впитывать оставшуюся кровь из его прокушенной губы, когда его руки соскользнули с плеч Цзин Юаня, развязывая маленькую ленточку, скрепляющую его на талии. Опытные руки исследовали талию седовласого генерала и одна опустилась вниз, чтобы озорно сжать пухлую ягодицу, прежде чем скользнуть вперед. Пальцы в перчатках дразнили член медленными движениями, но трения было недостаточно, чтобы удовлетворить потребности Цзин Юаня. Затем Блэйд кусает перчатку и снимает ее одним махом, чтобы снова обхватить рукой член, медленно поглаживая его, вызывая тихие стоны мужчины под ним. Охотник двигался осторожно, чтобы еще больше не навредить генералу. Размотав бинты на левой руке, и, достав маленький флакончик смазки, передал его Цзин Юаню. Генерал кивает, точно зная, что делать, он откручивает крышку и выливает щедрое количество жидкости на пальцы Блэйда, прежде чем тот пытается дотянуться до штанов другого. -Нет, тебе не нужно ничего делать. Просто расслабься, я сделаю всю работу. - Блэйд что-то бормочет ему на ухо, смазанные пальцы скользят ко входу Цзин Юаня и потирают кольцо мышц, размазывая смазку по всей области, заставляя генерала немного дрожать. Блэйд замедляется, проводя пальцем по напряженным мышцам, чувствуя, как стенки трепещут вокруг его пальца, когда он прикасается, пытаясь найти простату Цзин Юаня. Ему почти не пришлось стараться, и он почти сразу нашел сладкое местечко генерала, услышав тихое мяуканье, когда Блэйд дразняще потерся о маленький бугорок. -Прекрати дразниться - ах ... Как долго ты собираешься вот так сдерживаться, хм? - Цзин Юань пытается подразнить его, дыхание немного прерывистое, когда руки Блэйда стимулируют его спереди и сзади. Раздраженно бормоча о том, как нетерпелив Цзин Юань, мужчина убирает руку, поглаживающую член своего любовника, используя ее, чтобы быстро расстегнуть ремень и брюки, доставая свой собственный толстый член. Генерал сглотнул, это выглядело немного больше, чем в прошлый раз, когда они делали это, но он все еще был, мягко говоря, взволнован, когда увидел, как предэякулят начал скапливаться на его кончике. Блэйд ввел еще один палец, одновременно поглаживая себя, когда его голова покоилась в изгибе шеи Цзин Юаня, дыхание было тяжелым, когда пальцы разминали колечко мышц. Седовласый мужчина задыхается, когда третий палец скользит внутрь вскоре после второго, рука сжимает плечи Блэйда, когда он чувствует, как кто-то другой растягивает его, кроме него самого, после всех этих лет одиночества. Из него вырываются тихие стоны, когда Блэйд время от времени потирает комок нервов. Затем Блэйд убрал пальцы, погладил себя несколько раз, приближая член ко входу Цзин Юаня. Дождавшись кивка, он начал проталкивать его, вставляя сначала кончик, чтобы посмотреть, как отреагирует Цзин Юань. Несомненно, генерал слегка дрожал, держась за Блэйда, когда наблюдал, как мужчина входит в него, это вызывало ностальгию, будто это был их первый раз вместе. Блэйд едва мог сдерживаться, сопротивляясь желанию просто погрузится в Цзин Юаня одним толчком. Однако, он не был безразличен к психическому состоянию своего любовника, по крайней мере, не полностью. В глубине души он знал, что Цзин Юань скучает по нему, только не знал, как ответить на чувства словами сейчас, когда он больше не был прежним, но теперь, находясь в постели с Цзин Юанем, он мог выразить себя через свои действия. Поэтому, не раздумывая ни секунды, Блэйд заставляет себя быть нежным, слегка шипя, когда плотные, теплые стены генерала любезно приветствуют его. -Скажи мне если хочешь, чтобы я двигался быстрее или медленнее, хорошо? - тон Блэйда был теплым, что было редкостью, учитывая, каким безжизненным он все время выглядит. Цзин Юань немного поскуливает и снова кивает, постанывая, когда Блэйд начинает двигаться, болезненно медленно, но увеличивает скорость толчков до устойчивого темпа, ритмично входя и выходя, убедившись, что он волочится по плюшевым стенам, терзаясь о простату Цзин Юаня при каждом повороте бедер. Одна его рука ухватилась за грудь и начала массировать ее, пальцы попеременно поглаживали и надавливали на сосок генерала, в то время как другая была занята тем, что продолжала поглаживать возбужденный член Цзин Юаня, медленно двигаясь вверх и вниз, сжимая кончик и, время от времени лаская его яйца. Охотник за Стелларонами просто делал так, как он помнил, что именно нравилось Цзин Юаню из прошлого. Сначала он немного сомневался, что генерал вообще примет его, не зная, как сильно изменился за эти годы, но стоны Цзин Юаня становились все громче, он чувствовал, как ногти впиваются ему в спину, и это возбуждало ещё больше. Цзин Юань был, мягко говоря, немного ошеломлен, после того как Блэйд ушел, у него никогда не было секса с другим. Всякий раз, когда он чувствовал себя особенно одиноким, он доставлял себе удовольствие до тех пор, пока не кончал, всегда выкрикивая имя, о котором люди забыли. Тем не менее, мужчина, которому принадлежало это имя, вернулся, обращаясь с ним, как с фарфоровой куклой, в то время, когда седовласый получал удовольствие от своей груди, члена и дырочки. Похоть бурлила в нем, и о, как же он скучал по этому чувству. -Х-фа... хах... быстрее…Инси-Бл-Блэйд... пожалуйста. - он скулит, глаза закрыты, и слезы начинают катиться по его лицу. Блэйд подчинился его мольбам, двигаясь быстрее, но не грубо. Затем Цзин Юань притягивает Блэйда к себе для поцелуя, мужчина с темно-синими волосами заглушает всхлипы и стоны, пальцами рисуя новые линии, когда он чувствует, как над ним нависает оргазм. Охотник заметил, как стенки Цзин Юаня немного напряглись, инстинктивно зная, что его организм был близко, предпочитая тереться о сладкое местечко Цзин Юаня, когда его руки поглаживали быстрее. -У меня есть ты ... мх... кончи для меня, Цзин Юань. - воркует Блэйд, смахивая поцелуями случайные слезинки, которые катились по его щеке. Без предупреждения генерал кончает, из его члена вытекли белые струйки, ноги задергались и прижались к бокам Блэйда, все его тело задрожало, спина выгнулась дугой, когда он выкрикнул настоящее имя Охотника за Стелларонами, освобождаясь, сперма брызнула на их животы. Блэйд доводит Цзин Юаня до оргазма, медленно потирая пучок нервов, когда он целовал шею генерала, оставляя маленькие красные засосы на его коже, не желая переусердствовать с отметинами. Дыхание Цзин Юаня было поверхностным, глаза затуманились от удовлетворения и похоти. Любовь, которую Блэйд дарил ему, была нереальной, это больше походило на сон, когда его бывший обращался с ним так, как будто они все еще были на перевале. С другой стороны, они на самом деле не расстались, учитывая, что ни один из них не пошел куда-нибудь в поисках быстрого секса, даже если они так долго были порознь. -Ммм .. какой же ты хороший мальчик, даже после стольких лет.... все еще ждал меня, хм? Когда генерал успокаивается от своего кайфа, краснея еще сильнее от похвалы, чувствуя, как Блэйд выходит из него, когда был тверд, как камень. Цзин Юань останавливает его, скрестив ноги за спиной Блейда, чтобы помешать ему двигаться. -Внутри, пожалуйста.... это было так давно. - Цзин Юань вздыхает, слезящиеся золотые глаза умоляюще смотрят на охотника, но Блэйд качает головой. - Возможно, в этот раз тебе будет сложно привести себя в порядок, если я кончу в тебя, - Блейд тоже немного задыхался, но Цзин Юань чувствовал необходимость выпустить пар из его тона. Генерал думает несколько секунд, прежде чем придумать идею, желая, чтобы его возлюбленный тоже почувствовал удовлетворение, он шепчет: -Тогда используй мои бедра ... - Цзин Юань пытается придать своему голосу игривость, просто чтобы немного разозлить Блэйда и заставить его согласиться на предложение. Точно как он и предсказывал, Блэйд усмехается и перемещается за спину генерала, обхватив его руками за талию, когда он протискивается между толстых бедер, его таз плотно прижат к его заднице. -Двигайся так быстро, как хочешь, просто выпусти все это ... - Цзин Юань еще раз убеждает Блэйда, направляя его руку так, чтобы она держалась за его грудь. Мара будто управляла фехтовальщиком, когда он начал лихорадочно входить и выходить из бедер Цзин Юаня, целуя его в затылок, а руками лаская грудь генерала сразу после того, как ему дали на это разрешение. Генерал Лофу заскулил от того, как напряглись его соски, с которыми играли, их щипали, тянули и выкручивали, когда его бедра превратили задницу для удовольствия Блэйда. Сам охотник не смог продержаться так долго, его рот распевал хвалу за хвалой Цзин Юаню, пока он с безрассудной самозабвенностью трахал его бедра. -Такой тугой... хах..... мммм- черт, даже твои бедра ... ах... так приятно ощущать ... - выдыхает Блэйд, зарываясь головой в пушистые белые волосы, когда жар начинает нарастать у него внизу живота. Цзин Юань тяжело дышал и стонал, когда его соски начали набухать из-за рук, терзающих их, но ему удалось еще немного сжать бедра, потирая их друг о друга, когда Блэйд кончил, издав гортанный стон, который был приглушен его волосами. Его семя пролилось на внутреннюю поверхность бедер Цзин Юаня и простыни, охотник оставался неподвижным некоторое время, когда кульминация заставила его разум затуманиться. Они оба оставались так в течение нескольких секунд, прежде чем Блэйд вздрогнул от ощущения чего-то, прикасающегося к его члену, и посмотрел вниз. Его глаза встретились с Цзин Юанем, который снова подставлял его член к своему анусу и вставлял без особых усилий. Застонав, он обхватил Цзин Юаня за талию, почувствовав, как влажное тепло снова окружает его, прежде чем он смог даже спросить, что генерал пытается сделать, или хочет ли он еще одного раунда, но услышал: -Я хочу чувствовать твое тепло внутри, когда я сплю.... это приятно. - пробормотал генерал. В этом был легкий намек на застенчивость, что удивило Блэйда, но он вздыхает, мычит и целует плечо и спину Цзин Юаня, ухмыляясь, когда увидел, как плечи порозовели, а его партнер вздрогнул. Затем Блэйд сосредотачивает свое внимание на колотой ране, которая, как предполагалось, заживала, улыбаясь, поскольку рана теперь была практически здоровой плотью, дайте ей еще несколько дней, и шрама даже не будет видно. Блэйд обнимает Цзин Юаня за талию и притягивает его ближе, проникая по самое основание, когда они погружаются в дремоту. -Спи спокойно, маленький лев. -Мн... ты тоже, Инсин гэгэ...