«Холодная ночь»

Он снова целовал её ранним утром, проводя грубой рукой по смуглой коже её щёк, заглядывал в глаза небесные и улыбался. Солнечный свет, проникающий через тонкую вуаль на окне, играл на её теле, намекая, что эпистату стоит задержаться ещё на пару минут. — Непокорная, мне идти надо, иначе застанут, не отделаюсь потом, — шëпотом произнёс он, в очередной раз прикасаясь холодными губами к её шее. — Иди, только сегодня встретиться не сможем, мне на заказ нужно, — приподнявшись на локтях произнесла шезму. — Обещала же не ходить больше, — раздосадованно отвечал Амен. — Там девочка юная совсем погибла, родители голову ломают, да и заплатят хорошо, как я могла отказать? — Попадёшься ведь так, Эвтида, — он злился, иначе полным именем бы не называл. — Аккуратной буду, честно, — губами коснулась его щеки, улыбнулась легко, за руку взяла. Эпистату ничего не оставалось, встал с тëплой постели и ушёл, не оборачиваясь. В свою хижину вернулся, неспокойно на сердце было, волосы взъерошил, да старался мысли плохие откинуть. Не первый же заказ у неё, всегда цела была, подозрений почти не вызывала, один он догадался. Непокорная потом сама правду раскрыла, знала, что не тронет, сил не хватит. — Амен, я поговорить с тобой хотела, — лёжа на широкой груди произнесла шезму, одной рукой его волосы шерудила. — Говори — Ты только не злись, что раньше не сказала, смелости не было, — побольше воздуха набрала, словно момент оттягивала, — Я. — Шезму — без доли волнения произнёс эпистат — Что? И давно ты в курсе? — Почти сразу понял — Но как? — совершенно растерялась она. — Больно дерзкой ты мне казалась, потом и пластину для маски в комнате нашёл, хотя хорошо в горшке спрятала, не подумал бы сперва, да уж хорошо тебя знаю — И почему не сказал раньше и не сделал ничего? — Твоего признания ждал, да и что бы я сделал? Боль тебе причинить рука не поднимется. Эвтида тогда слезу пустила, ведь он всем рискнул, ежели кто узнает, что он в курсе — не жить эпистату. Целый день Амен нервы успокоить не мог, из рук всё валилось, совсем собраться не получалось. Ночь наступила. Мрачная. Холодная. Любимой рядом не было, сердце из груди вырывалось. Уже вернуться скоро должна. Она тем временем по улочкам аккурат шла, оглядывалась постоянно, накидку несколько раз поправила. Монеты во внутреннем кармане иногда звенели, давали знать о хорошо выполненной работе. Заказ непростой был. Девчонка в близости компашке парней отказала, они её по голове камнем ударили, да в реку скинули, но тело к берегу прибило. Уже к хижине своей подобралась, маску выкинула в какую-то речку, которая по пути была, накидка лишь на плечах осталась. Не подумаешь, что шезму, может, к мужчине ночью ходила. Всё идеально Эвтида сделала, уже к лагерю подбиралась, да одного не учла — ждали её здесь. И не только Амен. На запястье чужую руку почувствовала, когда в хижину войти пыталась, обернулась — Тизиан перед ней, маску в руках держит. — Игра окончена Ясно стало, что некуда деваться. — Но как нашёл меня? — В городе был, улочки патрулировал, смотрю, шныряет какая-то. Пошёл за тобой, увидел, как в реку бросаешь что-то, да недокинула, лёгкой волной маску на берег вытолкнуло. Сразу понял всё. Но в курсе я, что эпистат к тебе захаживает, поэтому не буду вышестоящим сообщать, пусть сам от тебя избавится, уроком для него будет — Да кто ты, чтобы учить его? — Я? Такой же охотник, да вот только с черномагами связи не имею, понимаю, что надурила ты его Вырываться из хватки Тизиана для хрупкой девушки невозможно было, она и не пыталась, смирилась с учестью своей. Амен не спал, сразу дверь открыл, надеялся, что придёт его Непокорная, да только не одна пришла. Понял, что конец всему пришёл. — Эпистат, поймал я её, когда с заказа возвращалась, доверяю вам, поэтому привёл, разделайтесь с ней. Узнаю, что жива осталась — вышестоящим сообщу, и вы рядом с ней ляжете, — он небрежно оттолкнул Эву от себя и ждать остался. Амен в хижину её затянул. — Обещала ведь, Эвтида, — тихо произнëс он, разглядывая любимую. В последний раз разглядывая. Она молчала, нечего сказать было. — Не трону тебя, убегай, как можно дальше. А с остальным сам разберусь — Нет, Амен, нет, — слеза по щеке пробежала, — Тизиан сдаст тебя, и ты не сносишь головы — Но ты жива будешь Несколько минут спорили они, но они вечностью казались. В итоге согласна была Эвтида бежать. Вплотную к нему прижалась, в губы впилась, прощаясь. За спиной его на тумбе нож лежал, с ручкой красивой такой, фигурной. Отстранилась и схватила быстро. За долю секунды в грудь свою вонзила. — Эвтида! На голубые её глаза слезы навернулись, лезвие сердце насквозь прошло. На руки ему повалилась. Стоя на коленях, по волосам любимую свою гладил, да слëзы на хрупкое тело ронял. — Говорил ведь тебе, Неферут, аккуратней будь, — как в бреду нёс, ещё горячие щеки целовал. Спустя несколько часов отпустил Эвтиду, нож вытянул одним движением, да Тизиану вынес. — Доволен? — холодно эпистат отчеканил. — У меня не было выбора, — виновато охотник произнёс. Накидку с уже остывшего тела Амен снял, в ящик убрал, пусть вновь у него хранится. Тело к той самой реке отнёс, осторожно в кусок дорогой ткани обернул и отправил по течению, последнюю слезу проронил. Не жил Амен с того дня вовсе, существовал бессмысленно. И умирать себе не позволял, иначе жертва её напрасна. Но не улыбнулся ни разу до конца дней своих боле и с женщиной не был. Очерствел совсем, с большей жестокостью убивал и кости ломал. Только иногда к реке приходил, да на воду смотрел. Хотел в следующую жизнь верить, чтобы ещё встретить свою египетскую принцессу.