Свет мой, зеркальце

Это была теплая летняя ночь. Тюль цвета стоящего на туалетном столике вина развевался от ветра, чьи звуки напоминали ласковый тихий шепот, способный убаюкать уставшие тело и разум. Шэн Линъюань стоял, оперевшись тонкими пальцами о стол, и пристально глядел в зеркало на собственное отражение, будто дикий зверек, впервые в жизни увидевший самого себя. Его темные длинные волосы рассыпались по прямой спине, он наклонился чуть ниже, приблизившись к зеркалу, и его тонкая бровь на секунду дрогнула. Однажды Сюань Цзи признался, что влюбился в него с первого взгляда, всего-навсего увидев в отражении, несмотря на то, что это было коротким мгновением, ведь бывшему императору не свойственно да и неподобающе было засматриваться на себя. Однако одна наглая птица, вечно щебечущая под боком, не уставала постоянно напоминать, что его правящие времена прошли и пора было спуститься на землю, вкусить обыденную жизнь. — Пф, — хмыкает Шэн Линъюань и убирает выбившуюся прядку за ухо. Этот жест каждый чертов раз напоминал ему о Сюань Цзи, с ухмылкой на губах поправляющим волосы. Он находился рядом даже тогда, когда его с ним не было. Хранитель огня Наньмина как-то показывал ему различные психологические ролики на телефоне, приговаривая, что обязательно нужно научиться себя любить. Представьте только: Шэн Линъюань три тысячи лет потратил на игнорирование любви к этому наглому существу, а это существо говорит ему, что самое главное — любить себя! Темные глаза снова встречаются с собственным отражением, шум моря успокаивает разум, мужчина пытается задержать на себе взгляд дольше одной минуты. Скрип отельной двери оповещает об еще одном человеке в небольшом номере, который они сняли, когда Его Величество согласился наконец-таки отдохнуть. Не то, что он не хотел, конечно Шэн Линъюаню было интересно, но «курятник» стал настолько родным, что переезжать — пусть и временно — куда-то ему не хотелось. — Линъюа-ань, — радостно распевает имя Сюань Цзи, держа в руках два теплых круассана, — Успел до закрытия ухватить нам два наивкуснейших кру… Стоит ему закрыть дверь и увидеть перед собой любовь всей своей жизни, и два бедных хлебобулочных изделия не по своей воле ударяют в грязь лицом. Сюань Цзи задыхается. Он уже порывается сломя голову выбежать из номера, крича извинения, думая, что ошибся номером, но быстро останавливает себя. Перед ним открывается картина, которую он ни за что бы не выставил ни в одну из галерей или музеев, пускай после этого он и стал бы самым богатым человеком мира. — Л-Линъюань? — неверяще спрашивает он, подходя ближе. Шэн Линъюань так и стоял, оперевшись о туалетный столик. Чужой вздох быстро привлек его внимание, он перевел взгляд на стоящего при входе в комнату Сюань Цзи и незаметно улыбнулся, заметив чужое краснеющее лицо и шею, и медленно выпрямился в спине. Похлопав глазами, словно крыльями, он, наконец, вышел из ступора. — Откуда у тебя это? — Сюань Цзи тут же оказался возле мужчины, оглядывая того с ног до головы. Линъюань был практически голый: всё, что включало в себя это «практически», было нижнем кружевным черным бельем. Из-за подобного вида он чуть не спутал его с девушкой и хотел выбежать из номера! — Видимо это бонус к доставленному заказу. — Какому еще заказу? — вскипел Сюань Цзи, вспоминая недавно появившееся хобби этого демона, которое с каждым таким онлайн-заказом по мнению Сюань Цзи превращалось в манию. — Это женское белье, Шэн Линъюань. Шэн Линъюань никак на это не отреагировал. — Где ты это взял? Он спрашивал так, как будто от его вопросов что-то изменится, но на самом деле с каждым разом лишь всё больше умирал от смущения. — Линъюань! — как удивительно удобно это имя вмещало в себе самые разные эмоции. — Зачем ты это надел? — Лишь хотел приобщиться к современной культуре. — Что ж, ты слишком большого мнения о нынешней моде. Не возлагай на нее таких надежд. Длинные волосы закрывали бледную спину, но лучше от этого как-то не становилось. Сюань Цзи хотелось вылить на себя ушат воды или окунуться в море, но для этого ему для начала придется оторвать от Шэн Линъюаня взгляд. Сюань Цзи покачал головой, пытаясь снять наваждение, и направился к кровати, чтобы утащить одеяло и прикрыть эту лавочку бесстыдства, но стоило ему посмотреть на вид с другого угла, как все его нервы закипели, словно в его крови было миллион маленьких чайничков. Это было не просто нижнее белье. И дело не в том, что оно было женское. Или что оно кружевное. Это были самые что ни на есть стринги! — Линъюань!!! — Да? — с совершенно будничным лицом оборачивается на его крики зов мужчина. Даже приподнял бровь, чтобы выглядеть убедительно. Говнюк. — Хочешь приобщу тебя к современно культуре? Ты удивишься, как молодежь бы ответила на твое «да». Еще будешь благодарить меня, что твои уши этого не услышали, потому что я… Шэн Линъюань даже в глубине души постарался не закатить глаза, чтобы не принизить смысл чужих щебетаний. И чего он только так разнервничался? Не то, чтобы именно этой реакции он ожидал. — Тебе правда не нравится, Сяо Цзи? — взволнованно интересуется Шэн Линъюань, прерывая бесконечный поток слов. — Мне… Я… Я такого не говорил! — Сюань Цзи разжимает бедное помявшееся одеяло и оно поспешно возвращается к себе «домой». Сюань Цзи не мог объяснить себе, почему очередной выкидон Его Величества смутил его так сильно на этот раз. Все оправдания по типу одного сознания, «чего я там не видел» и уже не раз случившейся интимной близости не подходили на звание «мисс убедительность», поэтому пришлось сдаться и думать о круассанах. На секунду ему даже стало их по-настоящему жаль. И правило пяти секунд на них уже, к великому сожалению, не работало. А лавка, в которую он так спешил попасть, между прочим, закрывалась в одиннадцать. — Сяо Цзи, — обращается к нему нежный голос. — Мне холодно. Подай мне халат или выключи кондиционер. Хозяин голоса как ни в чем не бывало поправлял волосы, вновь наклонившись к зеркалу. И это ему было холодно? — Хах, — ухмыляется Сюань Цзи, скрещивая руки на груди. — Ваше Величество, раз Вам так холодно, может мне ещё и за обогревателем сходить? Хранитель огня Наньмина считал это триумфальной безоговорочной победой. Он еще не рассказал Шэн Линъюаню, что кондиционер может не только охлаждать, но и согревать помещение. Не успев дождаться ответа, на талии Его Величества оказывается две теплые руки, по-свойски сжимающие его. — Вам не кажется, что я — лучший выбор обогрева из всех представленных? Уникален в своем роде, всё бесплатно, а главное — никаких проблем с гарантией. Сюань Цзи склонился, зажав тело под ним, и сладко прошептал на ухо, поглаживая шелковистые волосы: — Я могу быстро согреть Вас, Ваше Величество. Шэн Линъюань вмиг ощутил тепло теперь не только на своей талии, но и на щеках. Сердце начало гонять кровь по телу слишком быстро, с чем он никак не мог совладать. Стоило Сюань Цзи прижаться ещё ближе и на лице мужчины расползлась хитрая улыбка. — А это, насколько я понимаю, выключатель? — Шэн Линъюань неоднозначно толкает свое новое приобретение, упираясь в чужой пах, — Я подумаю над Вашим предложением. Стоило Шэн Линъюаню обратиться к Сюань Цзи на «Вы» и у того, как и полагается, отказывают все оставшиеся тормоза. Крепкие руки ложатся на чужую спину, но их нежность — не больше пыли в глазах. Через секунду эти руки прижимают тело к столу и хватают за длинные волосы, затягивая их в хвост. Шэн Линъюань глубоко дышит, но никаких звуков не издает. — Вы еще думаете, Ваше Величество? Тогда как Вы считаете, стал бы кто-нибудь рядом с Вами раздумывать о чем-то, стоило им взглянуть на Вас? Что за бесстыдство, — сквозь зубы произносит Сюань Цзи, делая небольшие паузы в предложениях, — Где же все Ваши одеяния? Он резко тянет Шэн Линъюаня на себя и прямая спина тут же врезается в разгоряченную грудь. Между ними сейчас не может просочиться даже теплый ветерок, незваным гостем ворвавшийся в их номер через открытый выход на балкон. Сюань Цзи поднимает голову и его стрелой прошибает темный взгляд в зеркале перед ним. Он чувствует, словно падает с обрыва, и на его лбу загорается тотем от переполняющих юношу чувств и эмоций. Он горячо целует шею перед собой и Шэн Линъюань довольно прикрывает глаза, прекрасно понимая следующий шаг его возлюбленного, отводя голову чуть в сторону для удобства. Сюань Цзи не заставляет себя ждать — кусает сильно, вжимая мужчину в себя так, словно хочет стать с ним единым целым. На какое-то время он, кажется, успокаивается, нежно оглаживая оголенную бледную спину, но, хмыкнув, чуть ли не кидает явно не привыкшего к подобному Шэн Линъюаня на стол, не по своему желанию ставшего жертвой всего этого действа. Его бывшее Величество вцепляется руками в мебель, когда Сюань Цзи заползает пальцами под белье и целует поясницу, проводит руками по длинным волосам, как ненасытный зверь, оттягивает край черной кружевной ткани и резко отпускает, с такой силой, что по номеру разносится звук шлепка. Шэн Линъюань не дергается, не дрожит и старается убрать нехорошие воспоминания прошлого. Его Сяо Цзи здесь. И он не причинит ему боли, если она не связана с обязательно последующим после наслаждением. Кажется Сюань Цзи понял, что этот характерный звук напомнил Его Величеству о болезненном прошлом, поэтому, быстро сообразив, он кусает чужое бедро, проводя по нему языком, и загадочно шепчет: — Сейчас вернусь. Воспользовавшись тем, что Сюань Цзи отлучился, Шэн Линъюань плавно выдыхает и смотрит перед собой, видя в отражении человека с розовой кожей. Этот птиц всегда находил возможность и силы смущать его, занимаясь безобразием, и на этот раз Его Величество надеялся сыграть по его правилам против него самого. Только вот из них двоих смущался пока он сам. Рядом с ним вновь оказывается высокий молодой человек с довольной улыбкой на лице. Сюань Цзи бережно оглаживает спину, целуя Шэн Линъюаня в шею, пока тот стоит, делая вид, что ничего не происходит, только чувствует, как край белья оттягивают и теплые влажные пальцы касаются его оголенной кожи, постепенно проникая внутрь. Мужчина чуть дергается вперед, сжимая края стола, и Сюань Цзи хватает того рукой за волосы, вновь собирая их с силой в хвост. Стоило потянуть на себя — и раздается недовольное шипение. Сюань Цзи хочет как можно скорее усмирить этого шипящего кота, поэтому, сменив руку на кое-что более объемное, входит внутрь и начинает сразу двигаться быстро — знает, что прошло еще слишком мало времени, чтобы его любимому было больно. Выбивать из Шэн Линъюаня стоны — по истине любимое занятие Сюань Цзи, по совместительству хобби, к которому определенно точно лежит душа. Однако хобби это достаточно сложное, потому что мужчина перед ним слишком хорошо умеет держать себя. Но на то он и Сюань Цзи, чтобы раз за разом разрушать воздвигнутые когда-то давно стены. Шэн Линъюань сжимает зубы и начинает прикрывать глаза, когда толчки углубляются и резкие импульсы всё чаще распространяются по телу, но Сюань Цзи не дает ему спрятаться от этого мира — своевольно берет за подбородок и заставляет смотреть в отражение на их разгоряченные лица. Заставляет ли? Просто просит. — Посмотри, Линъюань, просто посмотри. Ты такой красивый. И он больше не закрывает глаза. Молодой человек оставляет засос на плече, где призывно выпирает косточка, и снова кусает, стараясь сдерживать огонь, разъяренно бушующий в его теле. Чертово белье. А если бы к ним в номер кто-нибудь зашел и увидел его таким? Ревность и желание полного обладания затапливает его так неправильно и так сильно, что он перестает контролировать собственно заданный темп. Бокал наполовину выпитого красного вина с треском разбивается. — Сяо Цзи, — низким голосом, почти полушепотом зовет Шэн Линъюань, по взгляду замечая, что тот отвлекся и ушел в свои мысли. — Я здесь, — заверяет Сюань Цзи и промаргивается. Волосы Шэн Линъюаня прилипли к его лбу и шее, раскрасневшиеся щеки и полуоткрытые губы отпечатались в сердце поблизости, взгляд затуманился и ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. — Слишком… — мужчина сглатывает, чувствуя, что находится на пределе, и договаривает нехотя, — Быстро. Сюань Цзи, у которого в ушах целый кровавый водопад, притормаживает, но тело Шэн Линъюаня перед ним уже начинает дрожать. Он слабо постанывает, прикрывая наконец глаза, и отдается в чужие руки. Сюань Цзи, который только вернулся из не особо увлекательного и приятного путешествия по своей голове, чуть отстранился и схватил Шэн Линъюаня в охапку, положив на кровать. Никакого сопротивления не последовало, что впечатлило Сюань Цзи. Он не мог понять, его возлюбленный просто устал или это оргазм правда впервые так сильно накрыл его? — Линъюань? Он аккуратно проводит по оголенному плечу, усаживаясь на кровати, и всматривается в лицо, которое намеревается уткнуться в ближайшую подушку. Шэн Линъюань приподнимается на дрожащих руках и, думая несколько секунд, падает обратно. — Что с тобой? Тебе плохо? — встревоженно спрашивает Сюань Цзи, готовый сорваться с места за водой или за всем миром, но Его молчаливое Величество выгибается в спине и слегка раздвигает ноги, на секунду даря мужчине возле него взгляд темных глаз, через секунду исчезающий в мягких подушках. Сюань Цзи не медлит, молча ложится сверху и, отведя черного цвета ткань в сторону, вновь проникает внутрь. Стенки Шэн Линъюаня тут же сжимают его, настолько, что стон сам вырывается из его горла. Он набирает темп, пока мужчина под ним хоть и вяло, но помогает доводить молодого человека до долгожданной разрядки. — А-Цзи, — раздается неожиданно стон, и Сюань Цзи уже представляет себя, стоящего в церкви, пока этот звук благословляет его уши. Чертов Линъюань. Чертов. Мать его. Нет, обойдемся без матери. Просто чертов. Линъюань. За стоном следует сильный толчок. И снова стон: — Сяо… — Нет, не так, — грубо обрывает Сюань Цзи и обхватывает и сжимая шею Его Величества. — Как ты назвал меня? — Сяо Цзи. — Нет. Хватка становится крепче, пальцы Шэн Линъюаня, сжимающие простыни, белее от напряжения. — Сюань Цзи, — хрипло отвечают ему. Молодой человек с огненными короткими волосами отстраняется, выжидает пару секунд и входит с новой силой, прижимая Шэн Линъюаня за руки к кровати и надеясь, чтобы завтра не было никаких разборок с соседями по поводу дурацкой скрипучей мебели. — Ах, — вырывается у Его Величества, слегка выгибающегося от приятных ощущений, но всё ещё заметно сдерживающий себя. — А-Цзи. Бархатный голос проскальзывает по сухим губам, пропитывает мятые простыни и достигает раскрасневшихся ушей Сюань Цзи, который, достигая наконец кульминации, утыкается в чужой сгиб плеча и часто дышит. Шэн Линъюань отпускает простынь и поворачивает ладонь вверх. Сюань Цзи пару секунд рассматривает изящные пальцы и молча вкладывает свою руку в приглашающую, крепко сжимая. Сюань Цзи надеется однажды показать Шэн Линъюаню наивысшую точку удовольствия. Шэн Линъюань надеется, что Сюань Цзи продолжит понимать его без слов. — Ума не приложу… Как это белье оказалось у тебя, — Сюань Цзи ложится рядом, прикрывает Шэн Линъюаня одеялом, но руки не рассоединяет. — Я сам заказал его. — Ты что, прости? — А ты так и продолжишь принимать за чистую монету каждое слово? Сюань Цзи обреченно вздыхает. — Ты… Поверить не могу. — он качает головой, — Это интернет тебя так испортил, определенно он. — Испортил? — почти что смеется мужчина, — Мне показалось, что тебе там нравится. Сюань Цзи застывает. — Ты это на что намекаешь? — Я видел у тебя в… Ленте, — Шэн Линъюань запинается на последнем слове, произнося его неуверенно, — Разных красивых девушек. Только не это. — Линъюань, это просто фотографии для эстетического… Пополнения. — Если ты считаешь их красивыми, то наверное это так и есть, — уставшим голосом отвечает мужчина, удобнее устраиваясь на подушке и заворачиваясь в одеяло. Это сейчас был комплимент или его опустили в грязь? — Линъюань, для меня ты — самое прекрасное, что существует в этом мире, — Сюань Цзи соприкасается своим лбом с чужим и очень хочет поцеловать вновь ставшую бледной щеку. — Даже не сравнивай себя с другими. — Но ты все равно на них подписан. Что за глупая детская ревность? — Я и на тебя подписан. Шэн Линъюань замолкает, смотрит в глаза и ложится на другой бок, отворачиваясь, но руку не отпускает. — Может ты помнишь наше не самое приятное повторное знакомство. Мы тогда были в ванной и я… — он прочищает горло, — Я говорил тебе о том, что… — Меня это не касается. Хах, любитель обрубать. Да ему надо было идти работать лесорубом! Не касается, как же. — А-Юань… — нежным голосом Сюань Цзи делает шажок к спокойствию, поглаживая плечо. — Если бы я рассматривал мужчин, что бы ты сделал? Молодой человек повел челюстью, как будто ему этим вопросом только что прописали смачного леща. Ощущения не из приятных, пусть даже рыба пока плавала только в его мыслях. — Я бы отобрал у тебя телефон. И вырубил бы интернет во всем городе, а потом обменялся бы с тобой кровью и часами крутил бы в поделённом на двоих сознании наши, по твоим словам, непристойности с тобой в главной роли. Шэн Линъюань молчит, но Сюань Цзи видит, как у того над макушкой проплывает строчка «вот об этом я и говорю». Глупая, совершенно глупая ревность. — Линъюань, — хранитель огня укладывает голову на чужое плечо и произносит тепло, — Я люблю тебя. Это гораздо большее, несравнимо с обычными фотографиями незнакомых людей. Я любил тебя всю свою жизнь. Никого в мире не любили столько, сколько я тебя. Главное, чтобы после этих слов ему не прилетело за то, что, в общем-то, Шэн Линъюань тоже любил его примерно столько же (по мнению Сюань Цзи, конечно, чуть меньше, чем он сам), однако Его Величество ни в какой из своих жизней в этом не признается, что развязывало одной самодовольной и до ужаса любящей романтику птице язык. — Я люблю тебя больше, чем звезд на небе, больше, чем… — А-Цзи, — прерывает многочисленные пламенные признания мужчина, поворачиваясь к возлюбленному и обнимая его вокруг шеи, — Помолчи. Такое обращение безукоризненно действует на Сюань Цзи. Он прижимается к Шэн Линъюаню в ответ, даже не скрывая свое бешено колотящееся сердце. Они лежат в обнимку, вслушиваясь в шум моря, чьи волны омывают песок неподалеку, и кажется, что ничто в этом мире не способно нарушить их покой, кроме очередной выходки Его Величества, но сегодня был черед Сюань Цзи. — Погоди, — он резко приподнимается на кровати, — Что значит «рассматривал мужчин»?!