♡
5 августа 2023 г. в 01:48
Бывали ли вы когда-нибудь в Гандхарве в начале года? Нет? Тогда вам точно стоит знать, что это не самое подходящее время для туристических поездок. Это время года в деревне проходит всегда одинаково. В воздухе витает невысказанная опаска, а настороженные взгляды лесного отряда появляются уже в начале января. А всё потому что красной вывеской, предупреждающей об опасности, в голове висит яркое, мерцающее: “Она скоро.”
И чтоб её побрал эту биологию, почему не чёткие два дня, повторяющиеся каждый год? Никаких планов нормально не построить! Бывало, что всё затягивалось до второй половины февраля: жители леса к тому времени уже дёргались даже от привычного треска костра и хруста веток.
Тигнари само собой не легче, он проводит первые два месяца года в абсолютной тревожности, из-за чего не в силах даже заметить нервозность других.
Никто никогда не говорит об этом вслух, просто молча обмениваются берушами и снотворным, как будто от этого адского ужаса можно справиться земными методами…
В последнее время даже празднование Нового года выходит тусклым, а как по-другому, если первый месяц всегда почему-то январь?
Коллеи радует то, что ей больше не двенадцать и она не бежит в домик наставника, чтобы спасти того от врагов (как ей тогда казалось), но быть частью чьей-то интимной жизни кажется ей слишком неловким.
Лесной дозор стойко терпел, надеясь, что с годами станет легче, всё-таки Тигнари не молодеет и возраст, когда гормонов больше, чем клеток в теле уже миновал. Но у природы на этот счёт другие соображения. Течка становится всё настойчивее, а судя по жуткому вою с утра до поздней ночи Тигнари чувствует себя всё хуже. Как только его чувствительные уши это выдерживают — остаётся загадкой.
Коллеи раньше не могла понять почему наставник "не лечится". И хотя с годами пришло понимание, что глагол подобран не совсем верно, но сама сущность вопроса всё ещё висит крупным шрифтом в списке загадок всего сущего у любопытной девочки.
Другой вопрос, который её тревожил, заключался в том, почему тогда лесной дозор ничего не делает, раз уж наставник сам не справляется. Где же принцип братства и взаимовыручки, который чёрным по белому написан на первой же странице устава лесного дозора? Как оказалось, пытались. Много лет назад с Тигнари говорили по поводу криков. И переговоры прошли даже более чем успешно, решено было выделить для таких целей маленький домик на окраине деревни, но помогло это мало чем. Мало того, что по ощущениям шума не стало меньше, так ещё и за счёт того, что новое место было практически у земли, страдала экосистема и местные животные. Домик Тигнари находится довольно высоко, поэтому до зверей звуки долетают в меньшем объёме.
Так, со ссылкой на эффективность, местным управляющим ресурсами было принято решение вернуть Тигнари в его домик и снабдить его дополнительной звукоизоляцией, которая, естественно лишь вселяла веру в командира лесного дозора, что он никоим образом не мешает рутинной жизни остальных. А течка и её симптомы с тех пор стали запретной темой в Гандхарве.
Коллеи на правах лучшей дочери Тейвата искренне хотела помочь наставнику, который давно уже стал родителем для девочки. Но была небольшая трудность: нельзя решить проблему без информации о самой проблеме.
— Мастер, можно с вами поговорить о кое-чём личном? — Коллеи вся пунцовая скованно топталась у порога домика Тигнари.
Тигнари, увлечённый чашками Петри, лишь расслабленно дёрнул ушами.
— Конечно, со мной ты можешь говорить о чём угодно, я всегда тебя выслушаю и постараюсь дать хороший совет, — идеальный ответ ответственного и доброго родителя, хотя, наверное, зная заранее подготовленную тему для разговора, Тигнари не обрёк бы себя на обязанность отвечать.
— Мастер! — нет, слишком нервно. — Наставник, вы же вот не совсем человек, да?
Тигнари почувствовал как начинают потеть ладони, но всё равно не позволил ни единому мускулу дрогнуть на своём лице.
— Верно, предками моей расы были существа под названием валука шуна, от них у меня уши и хвост.
— Насколько я понимаю, некоторые процессы в организме тоже отличаются от человеческих?
— В основном, нет. Даже такие деликатные вещи как лекарства действуют на меня так же как на обычного человека, — неплохая попытка уйти от неминуемого.
— Вот как! — Коллеи, тихо, всё хорошо. Фух. — Но то, что происходит в начале года, это же не как у людей, правильно?
Тигнари издал нервный смешок.
— Коллеи, милая, ты же не боишься, что с тобой будет происходить подобное? Нет, конечно, в моём случае это, да, наследие предков и личная инициатива госпожи эволюции! — на последних словах брови опустились, а голос стал более грубым. — Природа удивительна! Но иногда она бывает той ещё, заранее прости, сукой.
Коллеи понимающие вздохнула, выражая поддержку, хотя на самом деле ничего не поняла.
— То, что со мной происходит, по-хорошему не должно происходить, но так как таких, как я, очень мало, то эволюция включила механизм выживания и издевается как может. Помнишь я тебе рассказывал про особенности твоего организма?
Коллеи, всё ещё пунцовая, энергично закивала.
— Так вот, это чем-то похоже на овуляцию, но усиленную в тысячу раз.
Губы Коллеи вытянулись в букву О, а в глазах заблестели первые ростки понимания.
— Но, неужели, с этим нельзя ничего сделать?
Тигнари мягко улыбнулся и потрепал девочку по голове. Атмосфера в миг стала комфортной.
— К сожалению, несмотря на все старания чёртовой эволюции, она не учла одну очень важную вещь: мой вид моногамен. А в ситуации, когда ты живёшь в разумном и не моногамном обществе, это крайне неудобно.
Коллеи опустила голову. Для эмоционального подростка это прозвучало примерно как крах всего и незыблемое вечное страдание. Она надеялась на то, что сможет помочь своему наставнику, но, похоже, всё гораздо сложнее, чем она предполагала.
Нет, прочь слёзы! Она не сдастся так просто!
— Мастер, но неужели всё так сложно? Кто этот человек, может я могу помочь?
— Я просто не нашёл своего человека, Коллеи, но однажды всё определённо сложится очень хорошо, — ложь, всё до последнего слова.
Но эта ложь успокоила девочку и это было самое главное.
Однако Тигнари всё же не тот, кто стал бы хранить тайну при себе, лелея её сохранность. Поэтому был человек, который знал всю правду. И им был Кавех. А всё потому что у него есть одна сверхспособность: появляться не в том месте и не в то время.
Так он попал в Гандхарву под конец января, надеясь провести прекрасный ужин с другом и выслушать советы по поводу расположения растений в его новом проекте.
На тот момент очередная течка командира лесного дозора окончилась вот буквально на днях. Опустошённые обитатели деревни ещё отходили от произошедшего и тихо шептались по углам. А у Кавеха была тупая привычка не всегда думать перед тем как говорить.
— Слава архонтам это не длится дольше! Я бы уже уволился и уехал в пустыню, несмотря на то, как я уважаю командира и нашу работу! Но это… — два дозорных, перебирая коробки, так неосторожно попали в поле зрения и, что важнее, слуха архитектора.
— Что "это"? — без задней мысли выдал Кавех.
— Что? — и так бледные ребята теперь напоминали по цвету нижнюю часть униформы студентов Академии. Всплывшая в голове, такая странная, метафора заставила Кави улыбнуться.
— Вот это вы уставшие! Неужели командир вас так работой нагружает? Хотите я с ним поговорю, выпрошу вам выходной? — Кави для драматичности поиграл бровями.
Дозорные уронили челюсть от такого заявления и тут же стали отрицательно махать руками.
— Нет! Не нужно! Что вы, командиру и так тяжело, а мы отлично себя чувствуем, не говорите ему ничего, пожалуйста!
— Вот это вы активные оказывается! — теперь архитектор по-настоящему веселился. — Да чего ж командиру тяжело-то, у него вон какие ответственные дозорные есть, и волноваться не надо!
Лицо Кави вмиг стало серьёзным.
— Так что всё-таки происходит?
Под пронзительным взглядом оба парня ретировались под предлогом работы.
Позже, уже за ужином, Кави вновь применил свою привычку и не принял во внимание бледность Тигнари и дёрганность Коллеи и стал рассказывать о "забавном" случае утром.
—... И вот представляете, сразу убежали! Ну, признавайтесь, чего вы своих дозорных работой грузите?
Под хохот Кави у Тигнари пропало лицо, а Коллеи почувствовала накатывающую тошноту.
— Кави, ты же хотел показать свой проект? Пойдём, я посмотрю! — Тигнари, несмотря на всё то, что на самом деле сейчас испытывал, тепло улыбнулся и пригласил Кави пойти за ним.
Кавех, со своей стороны, чуть было не предпринял попытку снова сказать что-то неуместное, но его перебили.
— Я думаю, поделиться с кем-нибудь всё же стоит.
Тигнари начал спокойно рассказывать о своей ситуации, стараясь не менять интонацию повествования, хотя и хотелось не то кричать, не то плакать.
Кави, что ему не свойственно, молча слушал, удивляясь с каждой секундой всё больше.
— Я правильно понимаю? Сайно…?
Тигнари молча кивнул, глядя в пол. Повисло неловкое молчание.
— Он тебя отверг? — логичное предположение.
Отрицательный мах головой.
— Подожди, а он в курсе вообще?
Снова нет.
Кави пытается понять всех, даже самых аморальных участников общества, но это не мешает ему перебирать в голове кучу обзывательств в сторону особо непонятных ему личностей.
— Это моя проблема, не его. Я хочу, чтобы у него был выбор.
— Не слишком на тебя похоже, Нари. Ты же знаешь, что Сайно не бросит в такой сложной ситуации, с твоей точки зрения это крайне удобный вариант. Где тот уверенный в себе циник, которого я знаю? — взгляд полный скепсиса.
— Когда речь о течках, ничего общего с тем Тигнари, которого ты знаешь, нет.
— Всё ещё не в твоём характере ставить такую причину выше всех остальных.
Из-за сказанных слов, точно режущих по самой сути его характера, к Тигнари вернулась холодная уверенность и с ней пришло приятное и твёрдое чувство доверия и знание, что этому человеку можно вручить всю правду, ведь он понимает тебя лучше других. Осанка гордо вытянулась, зрачки сузились до тонкой вертикальной линии, брови опустились.
— Хорошо. Могу сказать по-другому. Мне отвратительна мысль, что в течках я себя не контролирую и лучше буду страдать, чем позволю кому-нибудь смотреть на меня свысока. Я в первую очередь человек и им хочу оставаться. И я не хочу принять его, чтобы он потом ушёл к кому-нибудь другому. Я видел его в отношениях с другими, это слишком больно, Кави.
— Вот это уже больше похоже на тебя, чем эти розовые сопли. Гордость и страдание. Но, я правильно понимаю, тебя больше беспокоит, что ты мешаешь своим дозорным?
— Да, но эту проблему мы скоро решим, звукоизоляцию ещё раз подкорректируем.
(И это тоже не спасло обитателей Гандхарвы, зато снова убедило командира в том, что проблема решена, и это было хоть и слабым, но утешением).
С тех пор Кави своей компанией, ушами (для жалоб) и плечами (для слёз) стал лучшим инструментом Тигнари для преодоления последствий течки, наряду со снотворным.
Архитектор периодически поднимал разговор о том, что следовало бы рассказать Сайно, но под вялое "я себе сиропчик разработал, теперь всё гораздо лучше проходит" затыкался. И да, бледное лицо и тёмные круги под глазами говорили совсем об обратном.
Потом пиздец начал твориться в жизни у Кави и выслушивать уже пришлось Тигнари и, периодически, бедняжке Коллеи. И случился аль-Хайтам. Кавех постоянно грозно расхаживал по комнате, возбуждённо размахивал руками и утверждал какой же этот аль-Хайтам невыносимый придурок. Кави всегда был буйным и эмоциональным, но так, чтобы кто-то занимал его мысли дольше месяца, это было впервые. Удивительным образом Тигнари это успокаивало. Наблюдать за личной драмой друга было увлекательно, хотя и немного больно.
С другой стороны, его радовало, что шансов на то, что аль-Хайтам и Сайно снова сойдутся, становилось всё меньше (как будто они вовсе были).
Сайно тоже появлялся. Иногда с Кави на пару, иногда один. Нет, Тигнари не было сложно рядом с ним или больно. Они хорошие друзья, а с друзьями хорошо. По большому счёту вязкие, тяжёлые мысли не донимали лесного стража в какое-либо другое время помимо января-февраля. Поэтому он мог быть хорошим другом и в свою очередь наслаждаться этой дружбой. Вот только во время течки у всего лесного дозора распоряжение — не пускать генерала махаматра в Гандхарву и хорошо, что сам генерал не в курсе таких локальных правовых актов.
Он всего раз попал в гости во время близкое к течке, тогда своё вялое настроение и цвет лица Тигнари удалось списать на простую простуду и попросить держаться на расстоянии (чтобы не заразить, разумеется).
Так что Сайно находился в сладком неведении.
Зато со временем из такого неведения выбралась Коллеи и она сложила два плюс два и вывод оказался в том, что наставник ей соврал и всё-таки пара у него уже есть. Дело осталось за малым — подтолкнуть их друг к другу, из лучших побуждений, разумеется. Как это сделать, когда ты боишься генерала махаматра? Да, задача не из лёгких. Но Коллеи храбрая девочка и она желает своему наставнику только лучшего, поэтому придётся смотреть в лицо своим страхам.
— Ген… Сайно! — девочка выбежала из-за дерева, когда Сайно уже направлялся из Гандхарвы в город Сумеру. — Вы можете научить играть меня в "Священный призыв семерых"?!
Сайно не улыбнулся, девочка не уверена, что он вообще умеет, но Коллеи чётко увидела, как глаза у него заблестели.
— Коллеи, сейчас мне нужно вернуться в город, но вот в следующий раз я обязательно научу тебя! И я рад, что тебя это интересует.
Сайно потрепал девочку по голове и всё-таки слегка улыбнулся.
— Тогда поскорее, пожалуйста!
Двух зайцев одной левой (всё-таки научиться играть она и вправду хочет)! Коллеи наконец чувствует, что делает что-то полезное. И не важно, что её об этом никто не просил.
С лёгкой подачи Коллеи Сайно за следующую неделю появился в Гандхарве трижды. Но все радужные планы девочки на деле не сбылись. Оказывается, что если люди находятся в радиусе пятидесяти метров друг от друга, это ещё совсем не значит, что они будут весело болтать и с каждой минутой становиться всё ближе. На такой поворот Коллеи не рассчитывала. Сайно всё время проводил с ней и детально объяснял способности каждой карты.
То, что Сайно пришлось несколько раз приезжать, чтобы учить девочку, было хорошо спланированным решением всех проблем! А так для Коллеи запомнить несколько дюжин карт раз плюнуть, естественно. Если бы не наставник, они бы справились за вечер. Да, непременно!
Короче, план не сработал. Сайно ссылался на кучу работы и даже не оставался на ужин. Но у Коллеи осталось неприятное чувство будто тот старается не проводить чрезмерно много времени с её наставником.
Кавех в своих чистых побуждениях мало чем отличался от пятнадцатилетней девочки. Но он знал, что Нари намеренно не сближается с Сайно, поэтому его методы были немного мягче. Якобы случайно столкнуться с Сайно в Академии, пригласить поиграть в карты, невзначай интересоваться личной жизнью. А потом также невзначай начать говорить о Тигнари и о том, как же он прекрасен и как жалко, что тот не в его вкусе. Столько стараний! И всё ради каменного лица, пары фраз вроде "Нет, нет никого у меня", "Нет, не влюблён" и возмутительной "Кавех, только не говори, что ты сейчас так флиртуешь." Да как он может! Кому вообще сдался этот безэмоциональный! Ох, прости, Нари. Ну, он в любом случае попытался.
А потом началась революция в Сумеру и все как-то резко забыли про свои гениальные планы.
А для Тигнари случился удар молнией. И для фенека это и вправду был удар. Конец лета, самая плодотворная в его работе пора. Сколько видов грибов не получили обновление в журнале из-за внепланового больничного! И никто же не может сделать эту работу вместо него!
Сайно с безумным глазами ворвался в его домик через пару дней после удара. Он не особо контролировал свои движения, вёл себя дёргано и постоянно теребил руками одежду.
Как бы ни хотелось этого признавать, Тигнари был рад ему так, что чуть было не заплакал расчувствовавшись. Его нутро ликовало, оно чувствовало, что выбранный партнёр не бросил в трудную минуту. Эта животная сторона впервые принесла фенеку больше положительных эмоций, чем отрицательных.
Сайно, как заботливый друг, не мог ограничиться одним визитом и стал наведываться в Гандхарву каждую неделю. Сперва под предлогом проведать больного, а после, видимо, решил, что предлог больше не нужен и все уже и так привыкли. Хотя ради приличия продолжал рассказывать Коллеи про “Священный призыв семерых”. К счастью, у него даже после месяца занятий оставались неозвученные коронные комбинации.
Тигнари было не по себе. Он ощущал, что взгляд Сайно изменился. Нет, он всегда был пронзительным и внимательным, но теперь он будто постоянно следил за действиями фенека. Он окутывал, и Тигнари чувствовал себя в пузыре, почти как на витрине. То животное, которое он привык подавлять было в восторге от такого внимания, а рациональная часть чувствовала подвох. Если бы не давняя дружба, Тигнари решил бы, что генерал махаматра подозревает его, но тут явно было что-то другое.
Одна Коллеи чувствовала себя прекрасно. Она тоже заметила какое внимание достаётся её наставнику и наивно полагала, что наступило то самое время, когда всё стало хорошо. Фантазии уже нарисовали себе счастливую семью из Тигнари, Сайно и… Её самой? Так неуверенно, как будто она находится в самом углу семейной фотографии, Коллеи надеялась, что её считают частью чего-то большего и позволяла себе ощущать комфорт и заботу.
Месяцы шли, но Сайно всё ещё усердно появлялся в Гандхарве каждую неделю. И в Тигнари медленно росла тянущая тревога. Нет ни малейшего шанса, что он позволит ему узнать о том, что с ним происходит.
Тигнари отличался от людей совсем немного. И наличие течек никак не нивелировало сексуальные потребности в остальные поры года. И самое приятное и в то же время страшное открытие, которое он сделал за эту осень, — Сайно нужен не только на два дня зимы.
В один из вечеров Сайно забыл в домике Тигнари свой плащ. Было аномально тепло для середины октября, поэтому генералу не пришла в голову мысль надеть его на обратную дорогу в город Сумеру. И он благополучно остался лежать на столе, успешно сливаясь с окружающей средой.
Тигнари заметил потерю перед отходом ко сну. И как неудачно, что после тёплого душа и жарких мыслей, подрочить в плаще Сайно показалось лучшей идеей из всех. Фенек был смущён и слишком возбуждён, чтобы мыслить рационально. Каждое движение по члену отдавало разрядом тока, пронизывающим всё тело вплоть до кончиков пальцев. Каждый вдох окутывал чужим запахом, Тигнари снова ощущал этот пузырь вокруг себя, но теперь он казался самым безопасным местом на свете, самым спокойным и самым желанным. Тигнари испытал тогда самый яркий оргазм в своей жизни и понял, что у него выделилась смазка, впервые не во время течки.
Впервые Тигнари задумался над тем, правильно ли он поступает, скрывая всё от Сайно. И действительно ли всё будет так плохо, как он себе представляет?
По мере того, чем ближе становился январь, тем больше появлялось идей того, как не дать Сайно приехать не в то время. Шансы, что Сайно попадёт в те дни, когда не стоило бы, оставались низкими, но из-за невозможности предсказать точные даты стоило перестраховаться.
Тем временем противоречие внутри фенека росло. Ему всё больше хотелось позволить Сайно узнать ту сторону себя. Намеренно оставить небольшую лазейку, которую при должном усердии можно найти.
Тем не менее пока разум кристально чист и не замутнён животным началом, стоило предоставить себе достойное алиби или причину не пускать генерала махаматру в Гандхарву. Да, в запретную секцию архива Академии можно, а в лес нельзя, прекрасно.
Естественно, ему нужны были сообщники и, желательно, со связями. По всем параметрам Кавех был наилучшим вариантом.
— Напомни, почему абсолютно все считают тебя душкой? — Кавех наигранно вздохнул, даже не пытаясь скрыть своего воодушевления.
— Потому что я милый и пушистый, естественно. Давай ближе к делу, ты мне поможешь?
— Ну, конечно! Всё ради моего дорогого друга! — архитектор плавным движением поднял бокал выше как бы говоря тост. — Но я буду рассчитывать на награду.
Кави показал свой лучший ехидный взгляд и слегка прикусил губу.
— Архонты, только не снова это выражение лица. Я подготовлю несколько бутылок вина и небольшой гербарий, сойдёт?
— А ты меня действительно хорошо знаешь, Нари! — Кави весело хохотнул. — Так и в чём же твой план?
— Я хочу, чтобы ты донёс до аль-Хайтама, что ходят слухи о том, как достопочтенный генерал махаматра слишком часто появляется в Гандхарве и пренебрегает своими служебными обязанностями. — взгляд Тигнари холоден и решителен.
— Оу, а ты решил играть жёстко, да? Не боишься, что твоему дорогому Сайно не поздоровится от таких претензий.
— Не маленький, переживёт. К тому же это всё бред и хуже работать он не стал. Я думаю, что ему запретят здесь появляться слишком часто и всё. Ну так ты в деле? Я думаю тебя это повеселит, да и господин выполняющий обязанности верховного мудреца не откажется от лишнего шанса поглумиться над Сайно.
— А если Сайно проигнорирует запрет, что ты будешь делать?
— У дозора есть распоряжение на этот счёт, хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт.
— Ох, Нари, я всё ещё думаю, что для всех и, в первую очередь, для тебя, было бы лучше, если бы ты позволил своему маленькому лисёнку выйти наружу.
— Твоего мнения я всё ещё не спрашивал. Допивай свой чай и уходи, уже поздно, так ты рискуешь не попасть домой.
Кавех, пафосно болтающий чай в кубке, застыл и тяжело вздохнул.
— Пускай только этот придурок попробует меня не впустить! Я! Да я! Ему!
Тигнари расхохотался.
Как и было уговорено, спустя несколько недель, Кавех во всём присущем ему лоске выдвинулся на своё задание.
Заставить аль-Хайтама сделать нерациональное решение без предварительной проверки фактов — задача не из простых. Но Кави знает, что если у кого это и выйдет, то лучше его самого кандидатуры не найти. Кави импульсивен, эмоционален и нерационален — полная противоположность аль-Хайтама и он знает как бесит этого задрота.
Для большей уверенности стоит поставить этого заучку в ситуацию, где Кавех — рыба в воде.
Кавех жадно облизнулся отражению в зеркале и львиной походкой направился в гостиную. Этот идиот, естественно, как по расписанию, сидит там в своей стандартной позе и читает. Снова какая-то дебильная книжка по лингвистике. Кавех искренне не мог понять, что там можно так долго изучать. И почему аль-Хайтам никогда не читает ничего помимо своей специальности.
Архитектор рысьей походкой приблизился со спины к соседу и промурчал на ухо:
— Что читаешь, м? — якобы случайно задел губами ухо.
— Книгу по семантике, а если тебя так сильно интересует конкретика, "Роль семантики в реализации языковых картин мира". — голос спокоен, нейтрален.
Кавех скривился от таких названий. Неужели он действительно считает это своим досугом? Ну и задрот.
— Не знаю, что насчёт твоей книжки, но свою картину мира я готов реализовать хоть прямо сейчас. — носом прошёлся по чужой шее, опаляя её горячим дыханием.
— Пойдёшь рисовать шар, а на нём Тейват? — Аль-Хайтам скептично вскинул бровь.
Блять, этот недоумок. Терпи, это ради Тигнари.
— Ну ты и смешной. Я уверен, что твоему болтливому рту можно найти применение лучше, чем второсортные шутки. — голос стал грубее, а взгляд пронзительнее.
— Я тоже считаю, что мне давно пора вести лекции, но ты же понимаешь сейчас столько работы, ни за что за новую не возьмусь.
Да он просто издевается!
— Как тебе не стыдно, вроде лингвист, а мой язык ты всё ещё не изучил…
— К сожалению, твой относится к группе пиджиноподобных. А такие мне не интересны, слишком уж примитивны.
— А ты, я смотрю, нарываешься. Ещё немного и я решу, что мазохизм стал сферой твоего интереса.
Лёгкая заминка аль-Хайтама дала время Кавеху, чтобы прикусить участок шеи и настойчиво схватить за плечи. Послышался звук перелистывания страниц. Неужели этот идиот всё ещё читает? Кавех может выдержать многое, но не игнор. Поэтому настало время играть по-взрослому. Язык скользнул по шее вверх, к ушам, провёл линию по раковине и до Кави наконец дошёл первый тихий вздох. Вот оно, рыбка поймана. Руки поплыли по плечам, к груди, обвели ореолы сосков, ногтями прошлись вверх.
Книга стойко держалась открытой, но нет, не судьба сегодня закончить главу. Лёгкой рукой Кавеха она была закрыта и отправлена куда подальше, а сам архитектор устроился на коленях, забирая всё освободившееся внимание действующего великого мудреца Академии.
Кавех буквально вгрызся в шею аль-Хайтама, оставляя небольшие покраснения, так чтобы они не исчезли сразу, но никто кроме них самих не заметил. Одной рукой он потянулся к ладони соседа и переплёл их пальцы, другая же медленно задрала топ аль-Хайтама и изучала часто вздымающуюся грудь.
Окрепшие члены чувствовали друг друга и тёрлись без особого участия их владельцев.
Аль-Хайтам сдался и его руки скользнули под рубашку Кавеха, а губы настойчиво изучали рот и язык. Поцелуем назвать это сложно, скорее ожесточённая битва за лидерство.
— Ты же сказал, что мой язык не сфера твоих интересов.
— Поэтому я пытаюсь сделать так, чтобы ты замолчал…
Каков наглец! Так менять смысл фразы посреди разговора!
Кави нужно было сосредоточиться, иначе он рискует не выполнить своё обещание.
Он опускается ниже, задевая губами ключицы, соски и крепкий пресс. Зубами тянет ширинку и при этом хищно смотрит прямо в глаза. Руками помогает себе раздеть Хайтама и жадно вбирает в себя член. Языком проводит по головке, отстраняется и аккуратно проводит коротким ногтем по уретре. Тело под ним содрогается и стонет. Кави, воспользовавшись моментом, заглатывает до конца и слышит ругательства сверху. Он отстраняется и лениво ведёт ладонью по стволу, языком обводит головку и легонько целует её. И потом снова резко берёт во всю длину, на этот раз остаётся в этом положении несколько секунд. Он чувствует, как руки Хайтама тянутся к его голове, но их одёргивают. На это он лишь хмыкает. Отстраняется и проводит по всей длине языком, обводит головку и возвращается зигзагами к основанию, а потом начинает насаживаться горлом на член: сначала медленно, постепенно ускоряясь и беря глубже.
Действующий великий мудрец под ним стонет, хватает руками обшивку дивана и ругается. Весело.
Кави разгоняется как может и резко отстраняется, с интересом смотрит на красную, пульсирующую головку. Садится к аль-Хайтаму на колени и берёт два члена в ладонь начинает медленно, мучительно медленно надрачивать.
— Ну что, поговорим? Тебе нравится? Я думаю после такого ты мне не сможешь в глаза сказать, что тебе не нравится мой язык. — Кави сыто ухмыляется.
— Как ты можешь ещё разговаривать…
— Ну это я ещё и не начинал, просто хочу услышать честный отзыв, не более.
Аль-Хайтам кусает своё предплечье и мычит в него. Кави закатывает глаза и сам стонет, рука автоматически двигается быстрее.
— Ну как хочешь, а мне вот есть что сказать. Ты же у нас сейчас самый главный в Сумеру, а сидишь и так мило стонешь подо мной, простым архитектором и не позволяешь себе меня даже… за волосы взять!
Аль-Хайтам косится испуганно, не ожидал, что его импульсивный жест заметят.
— А ведь ты так слабохарактерно себя не только со мной ведёшь, — для пущего эффекта Кави начинает надрачивать быстрее, а второй рукой больно хвататься за плечи соседа. — Так недолго и Сумеру развалится! Твой генерал махаматра уже свои обязанности не выполняет, всё в Гандхарву ездит и ездит. А всё потому что начальство стелится под такими как я и с удовольствием стонет пока их ублажают.
Кави слишком входит в роль и начинает злиться уже по-настоящему, а аль-Хайтам отчего-то стонет только громче, ему что, нравится?
После ещё пары яростных движений великий мудрец кончает первый, а его сосед изливается следом, кусая его в шею, потому что злость надо куда-то деть.
Оба дают друг другу минуту на одышку.
— Вау… — многословно изрёк Хайтам.
Кави подвис от такой реакции и понял, что очень удачно решил перегнуть палку. Судя по всему, это пойдёт им только на пользу.
— Про генерала махаматра это правда?
Триумф! Бутылки вина и гербарий уже почти в его руках.
Слухи, пересказанные Кавехом, действительно стали главной новостью, вынесенной на обсуждение с мудрецами. Тигнари крупно повезло, что в отношении такой высокопоставленной должности, как генерал махаматра, мудрецами не упускается ни одна деталь и даже на обычные слухи не закрывают глаза.
Раньше с помощью терминала Акаши решать такие проблемы было просто, сейчас же шесть мудрецов должны сидеть и на полном серьёзе обсуждать желтушные слухи, прекрасно. Методологию решения подобных проблем, конечно, нужно будет разработать в кратчайшие сроки.
Решено было пригласить самого обвиняемого для прослушивания его версии происходящего.
— Генерал махаматра, вы знаете, что сейчас о вас говорят? Якобы вы пренебрегаете своими обязанностями и слишком много времени уделяете деревне Гандхарва. — Аль-Хайтам в окружении руководителей даршанов с надменным и спокойным видом начал допрос.
Сайно сидел с другой стороны круглого стола, скрестив руки на груди, его лицо выражало непонимание, почему он должен тратить своё время на кого-то вроде совета мудрецов. Аль-Хайтам забавлялся всей ситуацией, и явно не воспринимал это мероприятие всерьёз.
— Не припомню, чтобы у меня были запреты на посещение каких-либо регионов Сумеру в нерабочее время.
— Их и нет, но вы должны понимать, что ваша должность требует объективности и беспристрастности, поэтому ваш пост не ограничивается рабочими часами. А ваше фокусирование на чём-то или ком-то может сильно повлиять на вашу способность принимать объективные решения, а это риск для всего Сумеру. — вклинился один из мудрецов.
— Да, спасибо, вы правы. Но вернёмся к первому вопросу. Генерал Сайно, вы признаёте, что в последнее время вы уделяете Гандхарве больше внимания, чем раньше? — властно сказал аль-Хайтам.
— Да, я признаю, что там бываю чаще, чем раньше, но я всё ещё не вижу в этом какой-либо проблемы.
— Мы должны быть уверены в том, что сближение вас с кем-либо, не будет использовано во вред Академии и Сумеру. Сможете ли вы принять правильное решение, если близкий вам человек совершит преступление и по законам Сумеру его следует наказать?
— Да. — правильное решение Сайно примет, но никто же не сказал, что в правильном решении всегда фигурирует тюрьма. Мораль и справедливость гибкие понятия, особенно в отношении законов Академии.
Взгляд Хайтама скептичный, пока остальные мудрецы задают уточняющие вопросы и разъясняют и так понятные всем присутствующим вещи, он следит за Сайно и за тем как дёргаются его руки на особо неприятных вопросах.
— Генерал махаматра Сайно, мы советуем вам воздержаться от частых визитов в Гандхарву. Это рекомендация, но предупреждаем вас, что в дальнейшем мы можем предпринять более радикальные меры в вашем отношении.
Аль-Хайтам внимательно следил за выражением лица Сайно и не смог удержаться от лёгкой ухмылки — безучастное лицо генерала вытянулось, глаза раскрылись и даже рот дрогнул. Да, вся ситуация стоила того, чтобы вывести Сайно на эмоции. Ему никогда не надоест так делать.
Спустя день Тигнари получил от Кавеха письмо, содержащее лишь одну фразу:
"Танцуй, Нари, твой план удался. Так уж и быть за своей наградой заеду сам. "
Наступило долгожданное, блаженное спокойствие. Лесной страж ещё несколько дней ходил и бесконечно улыбался всем подряд. Но чем больше проходило времени, тем больше отступало наваждение и приходило противное чувство одиночества. Что-то внутри негодовало и хотело всё исправить сиюминутно. Тигнари, как мог, подавлял это в себе, но всё чаще появлялось желание дать себе волю и перевернуть свою жизнь с ног на голову.
Но дело было сделано. А тем временем наступил январь и вся Гандхарва начала готовиться к неминуемому.
Смешно было полагать, что Сайно станет плясать под дудку совета мудрецов, особенно, когда в его главе аль-Хайтам. У него никогда не было власти над Сайно и не будет как бы тот ни желал. Но публично проигнорировать рекомендацию мудрецов было бы опрометчиво и чревато последствиями.
После того как Тигнари ударило грозой, Сайно вёл себя нервно: не мог найти себе места и успокаивался только когда фенек находился в его поле зрения. Поэтому так взять и перестать навещать его и Коллеи Сайно не мог. Это было бы слишком для его нервов: хоть и прошло уже много времени, волнение не уменьшилось ни на грамм, давило, разрушало, тянуло обратно в лес.
Он стал присматривать за лесным стражем из тени. К счастью, для генерала махаматры это было едва ли не проще, чем просто приезжать у всех на виду. Сидеть на ветках деревьев и наблюдать как Тигнари беззаботно всем улыбается было приятно. Он мог сидеть так по несколько часов и просто наслаждаться спокойными вечерами в Гандхарве.
Но в какой-то момент тихие вечера сменили собой нервные и раздраженные. Обычно весёлый лесной дозор резко стал беспокойным и тревожным. Сайно это заинтересовало, он наблюдал издалека и не мог слышать разговоров и предположил, что случилось что-то плохое. Первым порывом было желание прийти на помощь, но он держал себя в руках и верил в Тигнари. Он был жив и здоров и это самое главное. Хотя беспокойство явно передалось и ему, хвост часто не слушался хозяина, уши часто были прижаты к голове — плохой знак.
Больше всего генерала махаматра напрягли два лесных дозорных, которые в один из вечеров поставили сторожить вход в деревню. Охрана в Гандхарве? Впервые он видел такое, значит ли это, что случилось действительно что-то из ряда вон выходящее, но никого подозрительного он не заметил, лес казался таким же, как обычно, тогда что?
На второй вечер после появления охранников, Сайно сдался, его донимало любопытство и самую капельку волнение. Он спустился поговорить с молодыми дозорными.
— Добрый вечер… — Сайно привлёк внимание и уже хотел задать свой вопрос.
Два парня переглянусь и нервно сглотнули.
— Генерал! Вам нельзя!
— Что? — такого поворота он не ожидал, неужели что-то настолько серьёзное, что они закрыли деревню?
— Можно поинтересоваться почему?
— А… Ну так это… — дозорный глянул на своего партнёра в поисках помощи.
— Командир и Коллеи уехали в командировку в исследовательских целях, а раз их нет, то вам незачем здесь быть? — под конец парень разнервничался и интонация получилась вопросительной.
— Командировка? — Сайно задумался. Он не видел никаких признаков сборов, но это могло быть правдой, ведь сегодня он ещё не видел Тигнари.
— Погодите, вы же сказали, что мне нельзя, у вас что-то случилось? — Сайно включил свой самый добрый голос, хотя внутри уже начал закипать.
— А, да… Тут такое стряслось… — второй дозорный покосился на друга.
— А да! Такое серьёзное дело! Вам никак нельзя пройти.
Сайно скептически окинул их бледные лица.
— Я не знаю, что у вас стряслось, но чтобы врать генералу махаматре надо быть очень смелыми. — брови сошлись на переносице, пальцы от гнева начали искриться.
Лица дозорных слились с окружающей их зеленью.
— Нет что вы, всё правда очень серьёзно и уж поверьте вам точно никак нельзя.
Неожиданно сзади раздался истошный крик, все трое повернули головы в сторону Гандхарвы. Крик послышался снова, в этот раз гораздо протяжнее.
Сайно схватился за копьё.
— Кто-то в беде! Что с вашими лицами?
Дозорные не выглядели удивлёнными, только немного погрусневшими.
— Это не то, что вы думаете! И просим вас, не ходите туда.
Сайно оцепенел от их слов. Как можно так говорить, когда кому-то плохо?
Сзади раздался ещё один крик, переходящий в протяжный вой. Что-то щёлкнуло у него в голове. Голос! Это же Тигнари! Весь предыдущий диалог вылетел у него из головы, его место занял липкий, постоянно расширяющийся страх.
Тигнари. Почему опять?
Он молнией помчался к домику лесного стража, но у двери его окликнула Коллеи. Вой не прекращался, среди него он почти отчётливо услышал собственное имя. Что-то из-под двери сильно дёрнуло его плащ и, кажется, оторвало лоскут. Вой прекратился.
Коллеи держала Сайно за руку и пыталась оттянуть от двери, за её спиной стремительно приближался Кавех. А у Сайно в голове был один истошный звук царапающих дверь когтей. Но вмиг стало совсем тихо.
— Сайно, пожалуйста… — Коллеи почти плакала. — Что? Почему так… Тихо?
Девочка сразу же переключила своё внимание на дверь. Она выглядела встревоженной.
— Кави, иди за бабушкой Умм! Что-то случилось!
Кави тут же исчез. Сайно стоял сбитый с толку. Пальцы не хотели выпускать копьё, руки не двигались. Он наблюдал будто в зеркале, как бабушка открывает дверь, как Коллеи влетает, обезумев, и замирает, а за ней вбегает Кавех. Сайно стараются держать поодаль, но он в щелях между людьми видит Тигнари. Он свернулся в клубок, обнимая свой хвост, в ладони держал кусок чёрной ткани, но не выглядел так будто ему угрожает опасность, скорее будто он заболел?
Тигнари повернулся на шум и открыл глаза. Зрачки были узкими — лишь тёмная полоска. Увидев вдали Сайно он вскочил, его хвост распушился, казалось будто он готов схватить свою добычу.
— Сайно! Твой плащ! Быстро! — Коллеи быстро стянула с него тёмную материю и накинула на плечи наставника.
Тигнари вмиг смягчился и расплылся на полу, обнимая плащ и вдыхая его запах. И затих. Уснул?
Сайно всё ещё не понимал, что происходит, но от такого представления щёки заалели, а сердце стало отдавать шумом в ушах.
— Самое время всё обсудить, правда же? — такого неуверенного лица у Кави наверное никто и никогда не видел.
Наступило молчание, тяжёлое и напряжённое. Словно громовая туча нависла под потолком. Кавех и Коллеи неловко переглядывались, всё ещё сомневались в том, что им действительно придётся всё рассказать.
Сайно пытался, честно пытался, вести себя сдержанно, но коленки подрагивали, а пальцы нервно стучали по руке.
— Вы можете мне объяснить, что всё это значит?
Коллеи тихо пискнула от неожиданности.
— С-Сайно, наставник не хотел, чтобы вы это знали… — девочка опустила голову, чтобы не смотреть в глаза собеседнику.
— Коллеи, я просто волнуюсь и очень хочу помочь. Поверь, я сейчас в такой тревоге, что еле держу себя в руках.
Кави пожалел бедную девочку и решил, что ответственность за начало диалога нужно взять на себя.
— Сайно, друг мой, у тебя когда-нибудь была кошка? Или у хороших знакомых? Видел ты кошек весной? Так вот наша шустрая лисица очень даже на них похожа.
Сайно скептично вскинул бровь, явно не догоняя к чему клонит архитектор. Кавех молча кивнул и Коллеи начала свой рассказ. Она мягко, сглаживая углы, объясняла особенности тела Тигнари и концепт течки.
Глаза Сайно расширялись и округлялись с каждой минутой всё больше. Лицо медленно, но верно, краснело.
— То есть он не ранен и не болен? — Коллеи тихо кивнула.
— А ты обо всём был в курсе всё это время?! — Кави, не выдержав столкновение взглядами, отвернулся.
— На самом деле, лесной дозор, думаю, очень рад, что вы здесь. В такие дни такой продолжительной тишины обычно не бывает. — Коллеи ободряюще и несмело улыбнулась.
— И как он с этим справляется?
Коллеи застыла, они с Кавехом переглянулись.
— Сайно, ты же у нас умный, а, генерал? Если я скажу, что вид Тигнари моногамен, а значит они выбирают себе одного партнёра до конца жизни, ты поймёшь что к чему? — Кави для пущего эффекта усмехнулся.
Сайно не знал, что ответить, слишком много догадок в одночасье родилось в его просветлённой голове: его партнёр бросил его или, возможно, мёртв.
Пока генерал внимательно рассматривал стол, Кавех громко вздыхал, показательно вертел головой и закатывал глаза. На лице можно было прочитать всё, что он думает о лучших умах академии, которые на практике оказываются такими непробиваемыми идиотами.
— Сайно, ну ты издеваешься?! Блять! — Кавех выдержал театральную паузу. — Это ты, идиот!
В иной ситуации Сайно уже бы указал другу на его эксцентричность и несдержанность в выражениях, но сейчас лишь вопросительно вскинул брови, а потом на его лицо упала тень осознания. Лицо залилось краской, а сам он вскочил.
— Что? И когда он или вы планировали мне сказать? — он был зол.
— По правде говоря, он не хотел тебе говорить. — Кави в расслабленной позе пожал плечами. — Но лично я усиленно намекал, но кто ж знал, что высшая интеллигенция столь узколобая.
— Вы же это несерьёзно? Как такое можно скрывать?
Коллеи боялась, её душа ликовала, надеясь на самое лучшее, но головой она понимала, что ситуация очень напряжённая и закончиться всё может как очень плохо, так и очень хорошо.
Наступила тяжёлая, давящая тишина. Тонкая струйка ветра просвистела у двери. Кави пытался выглядеть непричастным ко всему, что происходит, а Сайно старался справиться с эмоциями.
— Можно я с ним поговорю? — Сайно тихо поднял голову.
— Я думаю тебе стоит подождать. — Кавех расплылся в фальшивой улыбке.
— После сна он обычно спокоен, я думаю ничего не будет страшного, если вы поговорите сразу, как он проснётся. — влезла Коллеи со своей детской наивностью и желанием сделать ситуацию лучше.
Сайно сдержанно улыбнулся и кивнул девочке в знак благодарности.
Через пару десятков минут к ним зашёл один из дозорных, чтобы рассказать, что командир проснулся. Троица заметно напряглась, Коллеи дёрнулась, роняя из рук на стол чашку, хорошо, что уже почти пустую.
— Давай тогда мы пойдём к нему все вместе, а потом мы с Кави уйдём и дадим вам время поговорить, хорошо? — Коллеи улыбнулась.
Сайно стало проще, Коллеи выросла действительно прекрасным человеком, это грело его сердце.
Тигнари сидел на полу, всё ещё обёрнутый в плащ генерала и неподвижно смотрел в одну точку. Уши были вздёрнуты вверх, что было хорошим знаком. Волосы торчали в разные стороны, хвост распушился, вся комната была перевёрнута вверх дном. Сайно улыбнулся своему наблюдению — видеть такого Тигнари действительно редкая привилегия.
Коллеи зашла первая и в двух словах объяснила наставнику события последнего часа. Тот небрежно кивнул, не выразив при этом ни одной своей эмоции.
Потом Кави шепнул что-то личное ему на ухо, от чего Тигнари покраснел и выгнал архитектора под аккомпанемент его же смеха.
Коллеи неловко мялась у порога, когда Сайно прошёл в домик. Она не понимала, стоит ли ей ещё остаться или всё-таки следует уйти. Наставник ей мягко улыбнулся и она, окружённая комфортом, удалилась, закрывая за собой дверь.
Наступило молчание. Сайно не очень понимал с чего стоит начать, а Тигнари говорить по собственному желанию, похоже, не собирался.
— Если бы тебе предложили сняться в фильме прямо сейчас, знаешь какого он был бы жанра? — Сайно скептично осмотрел пострадавшую комнату, заваленную вещами.
— Что? — Тигнари сейчас плохо переваривал, что говорят люди, а реплики Сайно были мало понятны, впрочем, всегда.
— Арт-хаос.
…
Страж взглянул удивлённо, а после тихо посмеялся. Сайно редко удавалось вставлять свои шутки в удачные моменты. Но, видимо, сейчас всё было лучше, чем сразу говорить о неприятном.
— Архонты, почему ты такой!
— Какой есть, — Сайно подошёл ближе и сел на полу рядом. — Как ты себя чувствуешь?
Тигнари дёрнулся, но остался сидеть на месте.
— Пока нормально. Так ты всё знаешь?
Генерал кивнул. Губы тронула неловкая улыбка, Сайно впервые почувствовал спокойствие за сегодняшний день. Он рядом и с Тигнари всё хорошо, остальное не имеет значение.
— Так ты не хотел мне рассказывать? Даже охрану поставил.
— У меня были причины.
— Но ты не думал, что я мог бы неправильно интерпретировать твои действия? Избегание, отдаление, грустные вздохи?
— Может быть оно было бы к лучшему.
— Почему?
— Потому что у меня нет выбора, ты же не такой, всё может поменяться и как мне потом с этим жить? Мне было больно просто наблюдать за вами с аль-Хайтамом, а потом ещё и Нилу! — голос Тигнари начинал срываться.
— Ну с аль-Хайтамом это было что-то странное, пара недель, да и не самых приятных, честно говоря. И, погоди, что? Нилу? Она тут причём?
— Она в честь тебя праздник устраивала, я решил, что это такой широкий жест… — глаза стража уже были на мокром месте, уши опустились.
— Она мне не больше, чем друг. После нашей с тобой встречи я вряд ли думал о ком-либо ещё в таком ключе, хотя и понял это только сегодня, забавно даже. — генерал виновато потёр шею.
Тигнари шокировано посмотрел на него. На такие откровения он точно не был готов.
— Последние пару недель я думал о том, чтобы рассказать, но не смог.
Тигнари почувствовал как течка снова возвращает своё влияние над его телом и разумом.
— Сайно, всё. Ещё чуть-чуть и я не смогу осознанно говорить. — они сидели так близко, что соприкасались бёдрами. Фенек чувствовал как в этом месте начинает жечь, а от знакомого запаха рядом кружилась голова.
— Может я могу чем-то помочь? — Сайно, немного красный от невольных вздохов Тигнари, интересовался лишь с самыми добрыми намерениями.
Тигнари окинул его взглядом и попытался сосредоточиться, чтобы принять рациональное решение. Самое худшее уже позади, Сайно здесь и даже готов остаться. Может нет смысла сопротивляться?
— Хорошо, раз уж ты здесь, я думаю ты можешь побыть со мной. Но тебе понадобятся силы на ближайшие сутки.
Сайно чуть не поперхнулся. Он явно услышал не то, на что рассчитывал. Его фантазийная "рука помощи" шла вразрез с этим решительным советом.
Тигнари явно становилось хуже: он часто дышал, щёки покрылись румянцем, когти нетерпеливо царапали пол, а ноги дрожали. Сайно осматривал его с любопытством и заботой. Ему доверились — теперь у него нет права ошибиться или отступить.
Генерал ощущал неловкость и не понимал что ему стоило сделать: Закрыть дверь? Предупредить Коллеи? Но он просто сидел, чувствовал, как хвост Тигнари медленно перетекал ему на живот, а его подбородок опустился на плечо. Встать с какой-либо целью становилось с каждой минутой всё затруднительнее.
Тело рядом было горячим и шумным: каждый жест сопровождался вздохами и тихими стонами. А ещё казалось, что ему было тяжело усидеть на одном месте, Тигнари постоянно на миллиметр менял своё положение и вертелся, хвост понемногу сходил с ума, шевелясь всё быстрее и хаотичнее.
Сайно хотелось защитить лисёнка, избавить его от страданий, поэтому он интуитивно приобнял его за плечи и прижал ближе к себе. Тигнари поддался и вжался ладонями в грудь, приблизился носом к оголённым участкам тела и с удовольствием вдохнул запах. Уши тут же встали торчком, сигнализируя о хорошем расположении их хозяина, хвост на бешеной скорости ударялся то о правую, то о левую ногу Сайно. А зрачки фенека сузились, будто увидели потенциальную жертву.
Сайно чувствовал, как стало не хватать воздуха и как от частого соприкосновения с чужим телом становилось жарко. Добавлял остроты тот факт, что Сайно действительно распознал свои чувства и переживал новые, сильные эмоции. Он видел перед собой именно Тигнари, и это стреляло гормонами в кровь, голова кружилась, взгляд плыл. Он видел как часто Тигнари показывал свои клыки, когда находился на минимальном расстоянии от чужой, смуглой, кожи. Это пугало и катастрофически сильно заводило. Быть растерзанным хищной лисой, похоже, было пределом мечтаний его возбуждённого тела.
Тигнари становилось всё хуже, его губы издавали всё больше звуков и они постепенно увеличивали свою громкость. Но он не спешил накидываться на так любезно предоставленную тушу, а просто вдыхал как можно больше чужого запаха и, пока ещё тихо, выл.
Сайно всё ещё не до конца понимал, что от него требовалось, и поэтому смирно сидел, хотя плечи и начали затекать. Тело, кажется, лучше него понимало свои обязанности и быстро завелось, это казалось Сайно безумным и ему несвойственным, но, когда дело касалось Тигнари, он часто себя не узнавал.
За окном медленно начало темнеть и в этой полумгле глаза напротив становились ярче, изумительнее. Махаматра чувствовал диссонанс от того, насколько вся ситуация — дикая и безумная, не соотносилась с его чувствами — нежными и… наверное, влюблёнными? От этой мысли сердце забилось чаще, дыхание участилось. Фенек это почувствовал и решительно посмотрел в глаза, спрашивая что-то. Сайно не понял, что это был за вопрос и лишь рискнул приобнять Тигнари за талию, успокаивая.
Для Тигнари же добровольное касание его тела послужило разрешением и сигналом к действию. Он с поразительной скоростью приблизился к шее Сайно и чуть было не вгрызся в неё, лишь отголосок рационального разума смог смягчить действия и превратить его в настойчивый поцелуй. Послышался сдавленный выдох, но сопротивления не последовало, а сердце ниже стало стучать только быстрее. Фенек уселся у Сайно на коленях и продолжил свою пытку с шеей. Он целовал её, лизал, кусал, засасывал и массировал пальцами, наслаждаясь неуверенными стонами сверху.
— Сайно-о, п-пожалуйста… — голос томный и низкий.
— Хорошо, я помогу. Можно? — Сайно ободряюще провёл вдоль спины, а после приблизился, чтобы поцеловать.
Тигнари испугался, разум не доверял этой ситуации, она казалась ему нереальной, но позже успокоился и фенек поддался вперёд, мягко соприкасаясь своими губами с чужими. И в этой комнате, полной феромонов, это было самое осознанное, подкреплённое мыслями и размышлениями, действие за весь день.
Время на мгновение остановилось и ничего в мире не было таким настоящим как этот поцелуй. Тигнари почувствовал как его разум стал кристально чистым от посторонних факторов и лишь тёплое, мягкое чувство заботы расползлось от ушей и до кончиков пальцев. Тело ликовало от долгожданных ласк.
Наваждение длилось недолго, пара минут — и гормоны пошли в атаку. Клыки оголились, фенек зарычал. Когти выступили из пальцев и сильно сжали плечо Сайно. Генерал зашипел. Тигнари тем временем взял Сайно под мышки, сильно потянул вверх и рывком уложил на кровать. Когтями провёл по животу и впился в шею, кусая и зализывая. Зрачки — полоска, нервно мечущаяся из стороны в сторону.
Сайно потерял контроль над ситуацией и его это будоражило больше, чем беспокоило. Все движения слились в одно, трудно было уследить, где Тигнари укусил в последний раз. Но нужно было взять себя в руки, на правах человека, не находящегося под влиянием десятка гормонов, он должен был взять на себя ответственность за мероприятие и выступить в качестве согласованного надзорного органа, так как это работает в Сумеру. Как жаль, что у его надзорного органа планы немного отличались. Сайно мягко взял Тигнари за талию, успокаивая мечущуюся лису. Это сработало — он мигом затих и вызывающе завилял хвостом, рассчитывая на продолжение действий. Тигнари был горячим, нет не метафора, его температура тела действительно зашкаливала и, судя по всему, так было нужно. Сайно перевернул их так, чтобы Тигнари лежал на мягких подушках и не мог дотянуться до хрупких предметов.
— Ты осознаёшь, что делаешь? — спросил мягко.
Тигнари, кажется, его даже не услышал, но навострил уши на внезапный звук голоса. Тогда Сайно повторил.
— Тигнари! — фенек послушно отозвался на своё имя. — Ты понимаешь, что делаешь?
Тигнари сузил глаза, напрягаясь. Ему трудно было вести себя как разумное существо. Но всё же, отдалённо поняв суть вопроса, кивнул как болванчик. А после настойчиво потянул генерала на себя, стараясь соприкасаться как можно больше. Сайно охнул и потянулся к одежде фенека, параллельно целуя его в губы и шею. Тигнари под ним извивался и шумно дышал. А ещё очень сильно царапал всё вокруг когтями, включая Сайно и даже самого себя.
Ему стало легче, когда одежда отправилась на пол. Ничего больше не тёрлось больно о кожу и соски не горели. Член стоял колом и тёк, как и задница.
Сайно жутко смутился, в отличие от Тигнари ему сейчас не были по барабану все лирические отступления. А Тигнари выглядел… Чарующе. Светлая кожа сильно контрастировала с цветом меха, соски алели и сильно выделялись. Подушечки на ладонях, рудимент, доставшийся от далёких предков, выглядели ещё более завораживающе, чем обычно. Сайно приблизился к нему, трогая все участки тела, и чуть не кончил от того, как их кожа прекрасно светилась в лучах заката.
Ещё вчера Сайно считал Тигнари своим лучшим другом, а сейчас не мог и подумать, чтобы быть только друзьями, оказывается, этого всегда было мало. Какой же он идиот.
Тигнари дрожал от горячих прикосновений и стонал, пока тихо, непринуждённо. Бесконечно тёрся о колено между его ног.
Сайно в замешательстве рассматривал необычные симптомы возбуждения в виде смазки, попробовал её лизнуть, ничего выдающегося, но сам факт заводил неимоверно и, видимо, не его одного, ведь он видел с каким шоком в глазах в этот момент смотрел на него Тигнари.
— Я даже не знал, что это может быть, настолько плохо… — фенек звучал почти как обычно.
— В каком плане?
— Чтобы я настолько сильно тёк и единственное о чём мог думать — это член.
Сайно хохотнул.
— Значит, ты довольно часто о них думаешь?
— Только в течку. — неправда.
— И каким ты его представлял?
— Таким же как ты: нелепым и красивым…
Сайно замер от таких внезапных признаний.
— Архонты, да вставь ты уже, я готов уже давно.
— Эм, ты уверен? Может начать с чего попроще?
Тигнари на это лишь закатил глаза и потянул нерасторопного генерала ближе, а сам приподнялся на предплечьях, стараясь насадиться самостоятельно.
От такой инициативы Сайно забыл как дышать.
Когда Тигнари таки попал, оба шумно выдохнули, а следующую секунду фенек громко застонал, так что, видимо, не поставить в известность весь лесной дозор о том, что здесь творится не получится. Сайно замер, прикидывая, что лучше с этим делать, а Тигнари под ним неплохо справлялся и сам. Его глаза смотрели в никуда, лоб покрылся потом, кадык волнами гулял от частых сглатываний вязкой слюны.
Сайно опустился к его лицу и одной ладонью попробовал закрыть рот, чтобы подавить часть звуков. Другая ладонь сжала плечо, а тело начало двигаться внутри, облегчая муки.
Ладонь не помогла от слова совсем. Как только Сайно стал сам в нём двигаться стоны только усилились, во рту выделялось очень много слюны, которая сталкивалась с рукой, а та съезжала и давала волю звукам.
Сайно старался не создавать дополнительный шум и лишь громко выдыхал и рычал в себе. Внутри было горячо и очень мокро, а звуки, которые слышал весь лес возбуждали сильнее, заставляли ускоряться. Но с ними всё ещё нужно было что-то сделать. Идея заглушить всё поцелуями тоже ни к чему не привела. Тигнари лишь бесстыдно стонал и кричал в рот.
Когда Сайно опустился слишком низко, практически обнимая тело под ним. Тигнари обхватил его талию ногами и больно вцепился зубами в плечо. Сайно пискнул, но не остановился. Звуки прекратились. Что же, чтобы не мешать всему лесу, генералу махаматре придётся отдать своё плечо, так и запишем.
Тигнари невероятно тихо кончил и ослабил свою хватку. Сайно, итак терпевший последние минуты, радостно излился внутрь. Теперь слышалось только частое дыхание и тихое покашливание.
— Архонты, надо было сделать это гораздо раньше! — весело сказал Тигнари, пришедший в себя после первого оргазма.
— Тогда бы психика бедной Коллеи была бы разрушена тоже гораздо раньше. — улыбнулся Сайно.
— Да ладно тебе, я думаю это приятнее, чем дикий крик двое суток подряд.
— Это требует дополнительного исследования, можешь потом раздать анкеты с вопросом о том, что им понравилось больше.
— Сайно! — Тигнари надулся. — И вообще у тебя есть всего пара минут, чтобы отдохнуть, лучше бы тебе не тратить их на такие идиотские шутки.
— А кто шутил? И в смысле пара минут, ещё?
— Я же тебя предупредил, что это надолго и лучше бы тебе сейчас не сбегать. — Тигнари перестал улыбаться и серьёзно посмотрел прямо в глаза; не заставляет, но просит.
— Боюсь, я не смогу посмотреть в глаза кому-либо из дозора, так что если бежать, то глубокой ночью, а до тех пор выхода нет.
— Вот и отлично! — хотя Тигнари и мило улыбнулся, его взгляд немного пугал и будоражил кровь.
Сайно ушёл в другой угол домика, за чаем и искоса смотрел на фенека. Тот смотрел на завершающийся закат спокойно, хотя и немного тоскливо. Его пальцы подрагивали, а тело ёрзало по разорванным простыням. Сайно чувствовал как в воздухе летают невысказанные тревоги, хотя и не понимал их природу. Сам он чувствовал безмятежное спокойствие и воодушевление от мысли, что теперь всё будет по-другому. В несвойственной ему романтичной манере в голове возникали образы из счастливого будущего.
Когда чашка опустела на две трети из кровати послышался протяжный вой. Он был тихим, но при этом самым грубым и резким из тех, что были до этого. Стало понятно, что пора возвращаться.
Тигнари лежал, зарывшись в подушку лицом и сдавленно мычал. Задница была приподнята вверх и из неё вперемешку со спермой вытекала смазка.
Сайно от такого вида подавился слюной. Член окреп, будто забыл, что буквально с десяток минут назад получил свой оргазм.
Ладонь коснулась плеча фенека и тот нервно повернулся, отрывая зубами ткань наволочки. Глаза были мокрыми, хвост беспорядочно завертелся.
Сайно опустился сверху, поглаживая шею и заставляя опуститься обратно. Тигнари снова схватил зубами подушку и сильнее выпятил задницу.
Сайно легко вошёл во влажное тело и начал спокойно, размеренно двигаться, стараясь не делать всё слишком быстро, может быть так перерывы будут подольше. Но видимо всё было хуже, чем он предполагал. Тигнари недовольно мычал, вертелся, старался насаживаться сам, хвост бил генерала по бёдрам. Пришлось поддаться. Сайно ускорил темп и стал буквально вбиваться в горячее тело, создавая громкие шлепки. Тигнари затих и вместо мычания стал выдавать задушенные подушкой стоны. Его когти пытались найти, что разодрать, поцарапать. Поначалу это была простыня, а после ладони потянулись к собственным бокам и бёдрам, всаживая когти в тело.
— Что ты, блять, делаешь… — Сайно испуганно крикнул, сильной хваткой отнимая ладони от тела и заводя их в замок над головой.
Тигнари повернул голову и мутным взглядом посмотрел на него. Лицо было мокрым от слёз, с поцарапанных губ стекала слюна. Из губ раздался стон полный удовольствия. И Сайно действительно прошибло током, когда он понял, что Тигнари его движение понравилось. Тогда он усилил хватку на руках, а другой сжал талию. Из губ раздался блаженный стон и Сайно усмехнулся и мягко шлёпнул по ягодице. Тело задрожало и сжало внутри член Сайно. Тот чуть не кончил. Спустя ещё пару таких же несильных шлепков Тигнари шумно кончил, задыхаясь в простынях. Сайно не стал продолжать и выскользнул из тела, тут же ложась на кровать. Веки были тяжёлыми и уж было хотели закрыться, проваливаясь в сладкую дрёму, но сбоку что-то хаотично зашевелилось. Ну как что-то, скорее кто-то. Сайно нехотя разлепил глаза и увидел горящий, мокрый и внимательный взгляд. Тигнари не выглядел сонным, как и, впрочем, удовлетворённым. Он смотрел в лицо Сайно, периодически косясь на ещё не успевший опуститься член. Сайно тяжело вздохнул, серьёзно? И минуты не прошло.
— Ты хочешь ещё? — Тигнари, кажется, даже не услышал вопрос.
Фенек явно с каждой минутой чувствовал себя всё хуже, невооружённым взглядом было видно как тело трясёт, а зрачки всё сужаются. Хвост беспорядочно бил по кровати. Тигнари уже почти не смотрел на лицо Сайно, только на член. И, кажется, только остатки приличия не давали ему накинуться на него, хотя и его оставалось ненадолго.
Сайно насмешливо вскинул бровь, следя за тем как фенек хищно облизывается и по сантиметру двигается к метафорической “добыче”.
Желания сопротивляться настырному фенеку не было, как и сил. А вот на поддразнивания силы были всегда.
— Существуют часы приёма для обращения к членам матр по гражданским вопросам, вы записаны? — Сайно сказал непринуждённым, рабочим голосом.
Тигнари почувствовал перемену в голосе и заинтересованно покосился на его лицо, но признаков понимания у него в глазах не появилось, а осознав, что ничего особенного не случилось, он потерял интерес и вернулся к высматриванию своей жертвы.
Сайно разочарованно вздохнул и мысленно записал шутку в приложение 3 сборника "1000 и 1 шутка" собственного сочинения.
При размышлениях о том, как сказать не переваривающему человеческую речь фенеку, что он может делать с величайшим генералом всех матр всё, что пожелает, в голове у Сайно родилась шальная мысль. И хотя он не был уверен в том, что его действие можно будет интерпретировать так, как хотелось бы, но судя по предыдущему опыту Тигнари по крайней мере это может понравиться, да и его звуковой фон увеличивался с каждой секундой, так что это казалось наиболее целесообразным решением.
Сайно потянул ладонь к волосам Нари и почесал за ушком. Тот поначалу напрягся, но увидев, что его не отодвигают подальше, успокоился. Дальше Сайно стал медленно, следя за реакцией, нажимать на затылок, призывая опуститься. Реакция же была резко положительная. Тигнари завилял хвостом и вздёрнул уши. Поняв, что доступ открыт, он, уже без внешнего воздействия, устроился меж ног Сайно и ртом опустился на член.
Тигнари не старался, не медлил, просто беспорядочно опускался на член. А Сайно оставалось лишь глотать ртом воздух, не от того, что было приятно, нет, скорее даже больно, но было неимоверно горячо за этим наблюдать.
Но всё-таки нужно было не дать себя покалечить, поэтому Сайно взял Тигнари за затылок и мёртвой хваткой заставил остановиться, а после заставил насадиться под другим углом. Тигнари шокировано раскрыл глаза и простонал, пуская вибрацию по члену. Вот так было хорошо. Сайно продолжил насильно насаживать рот Нари и заслушиваться сдавленными стонами. Движения были крайне медленными, даже мучительными, для Тигнари уж точно: он недовольно хмурился и выпускал когти. Пытка не продолжилась долго — почувствовав, что долго он не продержится, Сайно резким рывком за загривок отодвинул от себя Тигнари. Тот протяжно простонал. Сайно ухмыльнулся: лесной страж никогда не был заурядной и легко читаемой личностью, но о такой его стороне не приходилось даже догадываться.
Тигнари в одном прыжке забрался на бёдра Сайно и насадился сразу же на член. Всего казалось слишком мало, когти щекотали пальцы. Он двигался быстро, желая почувствовать заполненность, но всё равно этого не хватало, изо рта вырывался злобный вой.
У Сайно все силы уходили на то, чтобы не кончить слишком рано, но он видел как Тигнари хочет от него чего-то, но чего? Предыдущий опыт показывает, что ему нравятся грубые касания. Но так ли важен характер касаний?
Сайно провёл ладонью по бедру вверх, надавил на живот и погладил спину. Фенек успокоился и злой вой превратился в тихое постанывание. Сайно чувствовал, что надолго его не хватит. Он одним движением заставил фенека лечь на него и обнял за спину, поднял бёдра и стал сам быстро вбиваться в мокрое тело.
Тигнари чувствовал объятья и это успокаивало лисье начало внутри, ощущения становились ярче и правильнее. Вместо воя вырывались лишь громкие стоны, которые можно было глушить в чужой шее, и было всё настолько хорошо, что из глаз лились горячие слёзы. Тигнари почти кричал, когда почувствовал как внутри разливается сперма и кончил следом.
За окном стало совсем темно. Этой ночью жители Гандхарвы спали сладко и умиротворённо и ни одна крикливая лиса не потревожила их сон.
Просыпаться в чужих объятьях было жарко, что совсем странно для середины зимы, хотя и приятно. Нежная тишина окутывала, а тихое дыхание рядом успокаивало.
Тигнари проснулся первым и мирно наблюдал за Сайно. Душа тревожилась за всё то, что произошло, но инстинкты подсказывали, что всё наконец так, как должно быть.
Сайно в силу профессии спит очень чутко и легко чувствует, когда за ним наблюдают. Поэтому он проснулся резко, сразу же готовясь защищаться от врагов. Но видит перед собой он только довольного, как лиса, смешно, фенека. Мозг выдаёт кадры с прошедшего вечера и Сайно краснеет. Вчера это не казалось таким смущающим, а сейчас… Они всё ещё голые, липкие от телесных жидкостей, что только усугубляло ситуацию.
Тигнари смеётся.
— Никогда тебя таким не видел, это забавно.
— Да и я тебя, собственно, тоже. — Сайно смотрит в пол. — И что теперь?
— Зависит от тебя, но как минимум в ближайшие часов двенадцать ты точно отсюда не уйдёшь. — его глаза тронул опасный металлический блеск.
— Можно тебя поцеловать?
Тигнари опешил от такого вопроса. Но его душа дёрнулась, заиграла счастьем.
— Да.
И они целуются. Нежно и медленно и никого не смущают нечищенные зубы.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем когда-либо. А ты? — Тигнари виляет хвостом.
— Если не считать боевых ранений, то отлично! — Сайно скептически осматривает укусы на плечах и груди. Запёкшаяся кровь хрустит при движениях, а боль отдаёт в конечностях.
Фенек пристыженно склоняет голову.
— Ну что ты, всё хорошо. — Сайно бережно обнимает его за плечи. — Сколько у нас есть времени?
— Я думаю, что около часа, плюс-минус.
— Отлично, нам бы помыться.
Осталась одна проблема: как выйти из домика и не сгореть со стыда при взгляде любого из дозорного отряда? Надеяться, что все ещё спят не приходилось — снаружи вовсю гудела работа. Но чистота важнее стыда.
Весь лесной дозор, естественно, втихую следил за тем, что творится у лесного стража — от этого зависит их спокойствие как-никак! Но все были достаточно воспитаны, чтобы не докучать командиру. Коллеи как только увидела две фигуры, тут же второпях приблизилась к окну и на всякий случай пригнулась, чтобы её не заметили. Как же хорошо, что у Кавеха были и свои дела и он не остался на продолжение банкета, он своим острым языком явно высказал бы пару сотен неуместных и неловких фраз, от которых всем было бы не по себе. А так только лишь заинтересованные взгляды ползли из всех углов. И хорошо, что оба виновника такого пристального внимания были слишком расфокусированы для того, чтобы заметить хоть один.
Перемены ощущались спокойно и приятно. Нет, конечно, это всё было до жути неловко, но проходить через всё не в одиночку было не так страшно.
— Если бы в Сумеру выращивали чай, знаешь, где бы? — спросил Сайно за завтраком.
— Ну и где же? — Тигнари приготовился томно вздыхать и закатывать глаза.
— В пещере Чайтракам, ну или в Чайще Апам. — стремление рассмешить Нари было сильнее, чем обычно, ему явно нужно было расслабиться.
— Архонты…
Сайно усмехнулся, пускай уж он думает про то, какие эти шутки дурацкие, а не про все свои проблемы.
— У тебя не будет проблем с тем, что ты сегодня здесь? — спросил фенек заинтересованно.
— Я прямо сейчас обеспечиваю порядок и безопасность в лесу Авидья, по-моему, это как раз моя работа. Но твоим дозорным нужно провести лекцию на тему того, что не стоит рассказывать, что здесь делает генерал махаматра. — Сайно вмиг стал холодным и серьёзным.
— Мои дозорные знают, что можно рассказывать, а что не стоит. Про течки же никто вне леса не знает.
Сайно скептично выгнул бровь и хотел было прокомментировать наличие слухов, из-за которых ему пришлось полчаса выслушивать непрошеное мнение совета мудрецов, но промолчал, решив, что оно того не стоит. Вместо этого он завороженно наблюдал за тёмно-зелёным хвостом, расслабленно мечущимся под столом. Внезапная мысль тронула его, разливая спектр новых чувств внутри.
— Слушай, а у животных же течки в брачный сезон происходит? И, насколько я знаю, она существует для того, чтобы вид размножался? — начал он, осторожно.
— Да, всё верно. — Тигнари выдержал театральную паузу. — Ты хочешь спросить могут ли у меня быть дети?
Сайно тихо кивнул.
— Честно говоря, я и сам этого не знаю. Сам факт наличия течек говорит о том, что по крайней мере органы, необходимые для вынашивания плода присутствуют, но я знаю как о случаях, где они полностью выполняли свою функцию, так и о тех, где течки были лишь ещё одним препятствием в жизни. В любом случае вероятность существует, вот как раз и проверим.
Сайно нервно сглотнул. Как он может спокойно говорить о таких серьёзных вещах?
— И как ты к этому относишься?
— Как к возможности изучить свой организм. Мне же не шестнадцать, я долго об этом думал и понял, что против точно не буду. Я не один, Коллеи уже совсем взрослая. — Тигнари говорил расслабленно, хотя и немного печально.
— Тебе следовало сказать об этом.
— Да? Возможно. А это что-то меняет? В любом случае никаких требований к тебе у меня точно не будет.
— Не меняет, но я хотя бы знал, на что иду.
Тигнари протянул кружку с какой-то тёплой зелёной жижей.
— Выпей, это придаст сил и успокоит нервы.
— Опять твои грибы? — Сайно усмехнулся.
— Просто настойка из трав, но если у вас есть такие пожелания, то можно организовать. — родные токсичные нотки.
— Какой же ты удивительный… — фраза должна была иронично выразить то, как Нари быстро включает свою язвительность, а получилась правда, упс.
Оба покраснели и замолчали.
— Кто бы мог подумать. Вчера только осознал всё, что чувствую, а сегодня обсуждаю детей! — Сайно заулыбался.
— А чего ты хочешь? Дюжину свиданий и прогулки за ручку под луной?
— Ну хотя бы…
— Мы же не подростки, теперь это не кажется таким романтичным. — Тигнари выглядел серьёзным.
— Врёшь генералу махаматра? — Сайно опёрся подбородком о кисть руки и расплылся в хитром оскале. — Готов поспорить ты мечтаешь о чём-то подобном. А пытаешься строить из себя такого серьёзного, расслабься, это не слабость.
Тигнари шумно выдохнул, сердце забилось слишком сильно, что снова течка?
— А вообще мне кажется, что просто отношениям, построенным на долгой дружбе, не нужны никакие пробные периоды. — слышал бы его сейчас Кавех, в одночасье перестал бы ядом плеваться на величайшие умы Сумеру.
Тигнари начал задыхаться. Воздуха катастрофически не хватало, а тот, что был, казался таким горячим, что лёгкие жгло. Чувства смешанные с симптомами течки горели сильнее котлов в Аду.
— Сайно… — слова давались тяжело. — Если вдруг не выдержишь, дай мне это.
Тигнари протянул стеклянный флакончик.
— Что это?
— Снот-творное… Сильное.
— И я так понимаю оно грозит плохими последствиями?
Тигнари нервно кивнул, хватаясь за края стула. Жар внутри усиливался, будто вся пустыня сейчас находилась внутри тела. Лоб покрылся испариной. Было ещё хуже, чем вчера и, что ещё страшнее, было по-другому, не так как раньше.
Сайно бережно взял фенека за талию, чтобы помочь удержаться на месте. А для Тигнари это было знаком внимания. Хвост радостно замахал из стороны в сторону, а уши вскочили. Смазка начала стекать по бёдрам вниз. Хотелось раздеться. Быстро. Сейчас. Ох.
Сайно всё ещё плохо понимал, как вести себя с лисой в течке, но тягостная неловкость ушла и уступила место щемящей до скрипа заботе. Бережно трогать Тигнари, нежно касаться, аккуратно поглаживать участки кожи казалось чем-то естественным, таким знакомым и понятным.
Тигнари сгорал, сгорал до тла в середине зимы. Жаркие касания. Огненная смазка. Тяжёлый воздух. Мысли путались. Ноги не помогали стоять. Быстрее. Что-нибудь.
Сайно подхватил Тигнари и понёс в другую часть домика, на холодную постель. Тому явно было не до прелюдий, хотелось чего-то тут же, без режима ожидания. Сайно так не мог. Ему нужно было время и возможность вкусить любимое тело, но его основная функция сейчас в том, чтобы облегчить участь лисёнка.
Сайно быстро избавил фенека от одежды. Тело, столкнувшись с холодными простынями немного успокоилось, жечь стало меньше, но этого было мало. Тигнари хныкал и выл. Сайно при взгляде на вытекающую смазку пришла в голову озорная мысль. Он перевернул Тигнари на живот и заставил немного приподняться на коленях. Язык коснулся тёплой смазки. Вязкая и немного кислая, приятная. Тигнари от неожиданности простонал особенно сильно. А Сайно, похоже, вошёл во вкус. Язык медленно обводил вокруг, ловя вытекающие капли, скользнул внутрь, вырывая мат и шум изо рта фенека.
Это явно не то, чего желало тело Тигнари, но это была интересная игра, на которую животные инстинкты с радостью реагировали, поддаваясь приятным прелюдиям.
Сайно ловил каждое телодвижение, подстраивался, старался так, что челюсть свело. Тигнари зверел на глазах: он меньше воспринимал вопросы и чаще выпускал когти.
Тигнари резко развернулся, когда понял, что Сайно отстранился и вопросительно взглянул, шумно дыша. Ему на это лишь усмехнулись и надавили ладонью на поясницу, заставляя сильнее прогнуться. Фенек тут же вскинул таз. Сайно не мог насмотреться на эту сторону такого вечно спокойного, даже строгого Тигнари. Его завораживало то, какой этот человек многогранный и загадочный. А он очень любит загадки. Кажется, это расследование увлекает его куда больше злобных заговоров между учёными Академии.
Тигнари взвыл, когда твёрдый член скользнул внутрь, нутро успокоилось. Плавные движения приносили серотонин и чувство безопасности. Он стонал во всё горло, ни в чём себе не отказывая, и насаживался сам глубже. Сайно старался двигаться быстро, зная, что его лисёнок начнёт протестовать против медленных движений, но хотелось сохранить себе ещё немного сил, поэтому позволил брать себе небольшие перерывы в пару секунд, когда становилось сложно.
Что-то менялось. По сравнению со вчерашним днём фенеку было явно не лучше. В какой-то момент он затих, перестал издавать стоны и вой, и лишь хрипло дышал в подушки. Сайно ошибочно предположил, что это хороший знак, поэтому замедлился и внимательно смотрел в затылок Нари, не понимая стоит ли его окликать или нет. Тигнари же, почувствовал, что движения прекращаются, резко повернулся, его глаза были заплаканными и красными, брови сведены к переносице, изо рта тянулась слюна.
— Не останавливайся! — он закричал в приказном тоне.
Сайно опешил, но подчинился. Он старался ускориться как можно быстрее, но было видно, что этого не хватает, нужно что-то ещё. Сайно наклонился, приближаясь к шее, и напористо поцеловал её, засасывая кожу. Потом направился вверх и приблизился к уху и укусил его легко, на пробу. Тело под ним задрожало. Тогда он лизнул мягкий мех и куснул за кончик. Тигнари удовлетворённо застонал. Сайно продолжил ласкать его уши, а руку запустил в мягкий хвост и немного потянул его на себя. Фенек сдавленно крикнул. Сайно продолжил совмещать ласки и двигаться внутри. Поза не из удобных, но что не сделаешь, чтобы доставить удовольствие партнёру. В этот раз они кончили почти одновременно, сливаясь и телами, и душами. Сайно почувствовал извращённое удовлетворение изливаясь внутрь, вспоминая утренний разговор.
Тигнари сразу же отключился и проспал почти до вечера.
Светлая полоска заката разливалась над горизонтом, освещая весь Тейват последними лучами уходящего солнца. Райские птицы лениво пели, распушивали перья, ожидая очередную холодную ночь. На улице были слышны голоса людей, бурно обсуждавших что-то важное.
Тигнари подорвался от шума хохота где-то в пятидесяти метрах от его домика. Слух восстановился, хороший знак. С минуту осматривал комнату от угла к углу, пытаясь прийти в себя и вспомнить кто он и что он.
Сайно! Точно, он был с Сайно! Всю течку! Мороз прокатился волной по коже. Слишком много воспоминаний накатило на посвежевшую голову. Фенек в неверии гладил своё тело. Течка закончилась раньше, чем обычно, какое счастье. А ещё, тело чистое, значит, Сайно его обтёр и, получается, накрыл покрывалом? Надо же, какое приятное чувство.
Тигнари привстал, садясь на кровати и потянулся, лицо тронула счастливая улыбка. Неожиданно, он почувствовал как из него что-то вытекает. Смазка, всё ещё течка?
Нет, это сперма. О, Архонты, как это пошло. Белёсая лужа быстро образовывалась под ним на простыне. Хорошо хоть их всё равно нужно менять.
Остался главный вопрос: всё ли он сделал правильно?
Лесной дозор был бодр как никогда. Полноценный сон в тандеме с радостью за наконец не страдающего командира давали энергии на ближайший месяц, поэтому все весело суетились стараясь работать как можно эффективнее.
Тигнари на посветлевший разум сразу понял эту взаимосвязь и радостно улыбнулся, прогоняя прочь мысли о том, как сильно мешал этим прекрасным людям столько лет.
При виде командира каждый дозорный радушно улыбался, градуса неловкости правда это не убавляло, но давало приятное ощущение поддержки и уважения.
Из домика Коллеи слышался спокойный, размеренный голос Сайно. Он снова ей что-то объяснял о картах. Тигнари мягко улыбнулся, его сердце обвивала дымка спокойствия и безопасности.
— О, Коллеи, смотри кто притёк! — Сайно безошибочно определил ещё не вошедшую в их поле зрения фигуру. И, архонты, как он может с таким серьёзным лицом озвучивать свои каламбуры?
Коллеи растерянно оглянулась.
— Наставник! — девочка подбежала к Тигнари. — Как вы себя чувствуете?
— Уже лучше, а у вас всё хорошо? — фенек улыбнулся, а девочка энергично закивала.
— Коллеи, мы же ещё не закончили, ты куда? — Сайно скрестил руки на груди.
— Я уже всё давно поняла, не обязательно мне объяснять всё несколько раз, почему мы не можем просто сыграть уже?
— Но ты ещё не готова. Я не могу допустить, чтобы наша генеральная и дозорная дуэль длилась меньше семи раундов.
Тигнари закатил глаза и понадеялся, что в этот раз удастся проигнорировать шутку.
— Вы поняли? Дело в том, что гениальный и озорной звучит как…
— Да, мы поняли!
— Мне нужно, эм, уйти. А вам, наверное, проговорить!
Девочка, смеясь, убежала. Её сердце часто билось, всё станет очень хорошо, так ведь?
Тигнари сел на место Коллеи.
— Не думаешь, что она тебя выиграет?
— Меня? Без шансов.
— Ой да ладно тебе, ты же так не думаешь.
— Ладно, ты прав, но как мне потом с ней время проводить?
— Хах, вот это неожиданно, великий генерал махаматра не знает как подступиться к пятнадцатилетней девочке?
— У нас с ней мало общего, сомневаюсь, что она захочет узнать о деятельности матр.
— Я думаю она захочет узнать о тебе, этого вполне достаточно. — Тигнари устало вздохнул.
Сайно слабо улыбнулся, чувствуя как в ушах зашумел ветер перемен.
— Сайно, что с нами теперь будет?
— Нари, всё будет просто прекрасно.
— Я же не сплю?
— Не думаю. — Сайно подвинул свой стул вплотную к фенеку. — Надо будет только придумать, что делать с советом мудрецов, они не в восторге будут от таких новостей. Нудрецы.
— Что? Сайно, хватит!
— Ну они же такие нудные.
Тигнари засмеялся, тут запротестовать он не мог.
— Думаю если ты начнёшь рассказывать им свои шутки, то они сделают всё, чтобы ты от них отстал.
— Они не заслуживают моих шуток. Но теперь я точно не намерен соблюдать их глупый запрет и буду навещать вас с Коллеи ещё чаще. — уши Тигнари виновато прижались к голове.
Сайно носом провёл по щеке Тигнари вверх и невесомо коснулся губами лба. Уши сразу же встали торчком, а фенек растёкся в счастливой улыбке. Он сделал действительно правильное решение.
Примечания:
Рада, что вы дошли аж до конца. Как понимаете, у этой истории есть потенциал для развития, так что если вам понравилось и вы хотели бы продолжение, то напишите, пожалуйста, об этом в отзыве👀