Об эклерах, лимонных пирожных, меренгах и обо всем сладком

Родители сказали мне, что я — ребенок-сюрприз, счастливый, но все же сюрприз. Отец объяснил, что мое сердцебиение было настолько слабым, что врачи предположили, что мама носит только одного ребенка, а не двойню. Мама певучим голосом хвасталась, что я — чудо, что, выйдя из утробы матери, я была вдвое меньше своей сестры и меня пришлось поместить в специальный инкубатор для наблюдения за состоянием здоровья (что-то вроде ограничения роста). И, к большому облегчению родителей, моё слабое сердцебиение не была постоянным фактором, похоже, я принадлежала к числу тех необычных случаев, когда время от времени рождаются необычно маленькие дети. Врачи заверили родителей, что я вырасту таким же здоровым и жизнерадостным, как и мой старший близнец. Буйным — это было бы преувеличением. Тем не менее, в тихую, казалось бы, зиму в нашей семье появилась пара близнецов. Мама с юмором рассказывала, что, поскольку она ждала одного ребенка, они не стали заранее готовить имя. Мои родители решили, что будет правильным дать своему единственному чудо-ребенку имя, соответствующее такой истории. Таким образом, в этот день, когда белая краска на стеклах окон была совершенно неподвижной, семья Куран была в особенно веселом настроении, празднуя рождение дочерей-близнецов. Джули и Эна Куран. Я бы сказал, что два года моей жизни были вполне нормальными. Но, опять же, если нормальным считается узнать, что ты попал в аниме-ромком со здоровой дозой мазохизма, то да, это очень нормально. Мне пришлось выбросить в окно все свои прежние знания о детях, потому что в этом мире кровососущие дети росли быстро. Ровно в два года я бегал вокруг и выкрикивал всякую чушь с ростом четырехлетнего ребенка и силой борца сумо. Зачем подпускать годовалых детей к стаканам с молоком, если они еще даже не могут контролировать силу захвата? На этот вопрос я, наверное, никогда не найду ответа. Нормальным было бы узнать, что мои родители — родные братья и сестры. Нормальным было бы, если бы отец отсутствовал большую часть недели, пока мои старшие братья занимались бы боевой подготовкой на заднем дворе с нашими надежными охранниками в возрасте всего пяти лет. Нормальным было бы, если бы наша мать проводила большую часть своего времени, наряжая нас, близнецов, для какого-нибудь благотворительного бала или филантропического мероприятия, проводимого на той неделе. Только для того, чтобы разбрасываться деньгами, чтобы похвастаться нами. Как бы мне ни хотелось пожаловаться на душную одежду и болезненно тугие хвостики, в том, чтобы быть буквально королевской особой вампиров, есть свои плюсы. Можно прикрепить к куче навоза фамилию Куран, и вся комната будет падать у ваших ног в знак почтения. Мысленно помечаю себе, что, возможно, воспользуюсь этим, когда стану постарше (для блага общества, конечно, кхм). — А~ — Эна! Я открываю глаза: каштановые прядки волос щекочут мне лицо, а карие глаза лани возмущенно смотрят на меня. Я морщу нос от дискомфорта, но не делаю ни малейшего намека на движение. Выйдя из задумчивости, я понял, что, должно быть, заснул где-то между чтениями. В тени было комфортно прохладно от натиска летней жары. — Вставай, Эна! Я хочу поиграть в прятки, но Ридо занят учебой, а Харуку я нигде не могу найти. — Джули хмыкнула, особенно громко, в мое левое ухо. Я рефлекторно вздрогнула, но заставила себя не позволить выражению презрения промелькнуть на моем лице, потому что засудите меня за то, что я хочу быть самым ленивым двухлетним ребенком на свете. Я застонала в знак протеста, когда Джули продолжила хныкать, используя свою нечеловеческую вампирскую силу, чтобы поднять меня в сидячее положение. — Джули, я буду играть с тобой, только, пожалуйста, ради всего святого, убери свою руку. На мгновение я задумываюсь, прежде чем Джули произносит краткое «Ой» и опускает мою руку, как будто она внезапно загорелась. — Ты знаешь, я бы не стала тебя беспокоить, если бы это не было очень важно. Я везде проверила Хару, я даже заходила в… — Она оглядывается по сторонам, как будто кто-то может выскочить из кустов, когда она говорит дальше. — Подвал. Но мне кажется, он пытается спрятаться от меня! Как это возможно? Мы еще даже не начали играть в прятки. — она надулась. — Ты же знаешь, что отец запретил нам спускаться туда в целях нашей же безопасности? — Я бросила на нее разочарованный взгляд, прежде чем продолжить. — Мама упомянула, что сегодня они пойдут за покупками, потому что Хару растет слишком быстро и не может больше носить свою старую официальную одежду. — Я ухмыльнулась, вспомнив выражение ужаса на лице Харуки, когда мама упомянула об этом во время завтрака. Похоже, даже старшие братья и сестры не могли вырваться из лап маминого шопоголизма. — Если бы Ридо не мешал мне есть, я бы не провела большую половину завтрака, тайком нападая на него с яйцами. Это просто несправедливо, что он намного больше и сильнее меня… В общем, я только что потратил добрый час впустую. Я открываю рот, но колеблюсь, не решаясь. Может быть, лучше было позволить сестре думать, что мать не замечает ее выходок, детской невинности или еще чего-нибудь. Мать не зря была королевой Куран. Джули в изнеможении рухнула рядом со мной. Я опускаю взгляд на свой бок — книга давно забыта. В голове проносится мысль, и я поворачиваюсь к Джули, которая сейчас возится с травинкой между верхней губой и носом. Похоже, сегодня как раз один из тех дней, когда моя любовь к своей сестре не знает границ. Я протягиваю руку, чтобы взъерошить ее волосы, мои губы кривятся, когда она в знак протеста отдергивает руку, но промахивается. — Давай, досчитай до шестидесяти. Это останавливает второй взмах руки Джули, и она взвивается вверх, как тетива лука, с яркими глазами и веселой ухмылкой. — Правда? Правда? Ты самая лучшая, Эна! Самая лучшая сестра на Земле. Моя любимая сестра на планете Земли! Я закатила глаза: — Я твоя единственная сестра на Земле. — И самая любимая! — провозглашает она без умолку. В этот момент я окончательно осознала, насколько сильно этот маленький жучок влияет на каждый мой шаг. Но, опять же, эта так называемая букашка обвела вокруг пальца всю семью, и все, что ей нужно было сделать, это слегка расширить глаза и выпятить нижнюю губу. — Да, да, — я передернула плечами, чтобы размять затекшие от сна на жестком грязном полу плечи, и только потом решительно встала. — Продолжай в том же духе, и, возможно, я передумаю. Джули зажмуривается, но искорки в её глазах все равно блестят. — Я ухожу. Не смей подглядывать между пальцами. То, что твои старшие братья подшучивают над тобой, не означает, что я тоже буду подшучивать. — Я бросаю предостерегающий взгляд за спину, вытирая пыль с травы на юбке. — Да, да, я знаю. Но это неважно, в конце концов, ты все равно проиграешь. Пришло время показать свое превосходство, как старшего близнеца! — восклицает Джули. Я в отчаянии закатываю глаза. И с каждым шагом голос Джули становится все слабее и слабее, пока я наконец не закрываю за собой дверь из красного дерева. Я опускаю взгляд на книгу в кожаном переплете, обвожу взглядом золотые акценты на уголках. Кажется, у меня есть десять, может быть, пятнадцать минут, если Джулия начнет с внешней стороны, не считая конюшни и оранжереи. Этого времени вполне достаточно, чтобы дочитать оставшиеся страницы главы. Я издаю звук одобрения, ноги сами несут меня к знакомому месту, когда я открываю страницу, на которой остановился. Я уже с трудом могла вспомнить, что происходило в манге. Изредка мелькали имена и лица, которые превратились в сплошное пятно. Но что не удалось передать в манге, так это то, насколько пронзительными были эти пары глаз. Несоответствие красного и синего, которые, казалось, заглядывали в самую глубину души. Жаль, что манга не смогла передать того, как Ридо смотрел на меня сейчас. Время лишь заставило повзрослевшего Ридо превратиться в некое подобие самого себя. Но этот Ридо? Он носил свои эмоции на рукаве, все еще находясь в том возрасте, когда их едва можно было скрыть за маской. И мне всегда было интересно, что именно превратило его в монстра, каким он был в сериале. Это была всего лишь доля секунды, вздергивание брови. Это было все, что мне нужно, чтобы понять, что он раздражен. Куранский принц вовсе не был таким идеальным, каким его любят изображать в обществе. — Дорогая сестра, чем обязан? — Безмятежная улыбка ослепила его черты, почти приглашающая в странной ловушке для мух Венеры. Но почему-то она так и не достигла его глаз. Вероятно, он был напряжен до предела из-за нового профессора, которого недавно нанял отец. Если Ридо и так мало времени проводил с семьей, то теперь его, как будто не существовало вовсе. Утром он изучал историю семьи Куран, после обеда переходил к боевым тренировкам, а вечером изучал светский этикет и политику. Если судить по слабым темным кругам. Я не знала, было ли это признаком того, что никому не интересно знать, или у тех, кто был намного старше, просто не было времени на поиски. Я не знала, что хуже. Маленький пузырек гнева так и остался дремать в глубине желудка. Зачем кому-то заставлять пятилетнего ребенка ежедневно писать сочинения на пять тысяч слов, а не выходить на улицу и радоваться солнцу? С практической легкостью управляться с мечом, а не наедаться конфетами, спрятанными в кладовке. — Не волнуйся, я здесь, чтобы… спрятаться. — Я вздохнула, устраиваясь в кресле напротив него и изо всех сил стараясь отвлечься от своих мыслей. Ридо разложил свои книги, насколько я помню, они были посвящены гражданской войне вампиров в XVI веке. Я бегло просмотрела его работу «Взлет и падение семьи Джиджоу», после чего бесцеремонно опустилась в кресло напротив него. — Тебя тоже втянули в ее игры? — Ну, кто-то же должен был. То есть я берусь за команду, а ты либо заканчиваешь задания гораздо позже, чем нужно. К тому же единственный брат, на которого я могу положиться, сейчас находится во власти нашей Матери. — Я уныло вздыхаю, подпирая книгу на уровне глаз. — Мать умеет добиваться своего. — Ага, и, похоже, кто-то унаследовал это прямо из ее утробы. — щебетала я в ответ. — Я рад слышать, что хотя бы один из вас обладает хорошими качествами. — ответил Ридо. Я не сразу поняла, что он сказал, и теперь смотрю поверх книги, вглядываясь кинжалами в его идеально подстриженные брови. — Не хочешь рассказать об этом поподробнее, дорогой брат? — О, ты слышала меня громко и четко, дорогая сестра. — Он поет в ответ. Ридо совсем перестал обращать внимание на свою работу, вместо этого он стал бездумно вертеть перо между пальцами, словно это было какое-то булавочное колесо. Я дернулась в раздражении, какая-то мстительная часть меня хотела швырнуть перо через всю комнату в порыве злости. Но я знала, что мне лучше так не делать. Не помогло и то, что он знал, что я знаю, и это только еще больше раззадоривало его. Мы с Ридо просто не сочетаемся, как вода и масло, мы любим нажимать друг на друга, как никто другой в нашей семье. Гораздо веселее разбить его маску, чем видеть, как он улыбается этими полумесяцами каждому неуклюжему взрослому, желающему подлизаться к Курану. А еще я ничего не могу поделать с тем, что он, наверное, самый очаровательный малыш, когда в ярости. Считайте меня сумасшедшой, но возможность заставить этого мальчика огрызаться — мое любимое времяпрепровождение. Если бы я действительно была капризным ребенком, я бы высунула язык. Но раздражать Ридо было сродни тонкому искусству. Простые вещи его не раздражают, особенно школьные выходки. Поэтому я улыбаюсь, своей милой яркой улыбкой, которая, как я знаю, может заставить любого взрослого ворковать и таять в меду. Я протягиваю указательный палец и легонько постукиваю по его сочинению. — Ты застрял, не так ли? Ридо продолжает крутить ручку, слишком беззаботный в этом мире. Но я знал, что он слушает. Поэтому я продолжаю: — Знаешь, странно, что во всех этих книгах по истории ты не можешь найти ни слова о незаконнорожденной дочери Каен Джиджо. Как она могла сыграть роль в их падении? Или, может быть, она была двойным шпионом Курана? — я улыбнулась. Ридо приостановился, его тело все еще было вялым, но глаза следили за каждым моим движением. Крючок, леска. — Так вот почему у тебя здесь так много книг? — Я разочарованно хмыкаю. — Видимо, завтра тебе придется использовать свое княжеское обаяние, чтобы покорить профессора Джуна. — Я бесстрастно протягиваю руку, проверяя свои кутикулы, как будто это самая интересная вещь в мире. Пауза. — Чего ты хочешь? Я хлопаю своими красивыми ресницами, глядя на Ридо и упираясь ладонью в подбородок. Ридо продолжает смотреть на меня сверху вниз, как хозяин смотрит на свою собаку, которую он застал за милым трюком. Это забавно до поры до времени, пока не появится что-нибудь более интересное. Я на минуту задумалась, что же мне делать. Ридо всегда ненавидел чаепития и наряды с близнецами. Правда, в присутствии Джули он это хорошо скрывал, поэтому мне доставляло огромное удовольствие делать так, чтобы он испытывал максимальный дискомфорт. Даже если это означало, что на следующий день я не смогу найти свои драгоценные книги или проснусь от послеобеденного сна, когда рядом со мной будет лежать змея. Задумавшись, я поняла, что Ридо наклонился вперед в нетерпении, но у него хватило благоразумия продолжить ожидание ответа (как и положено аристократическому джентльмену). Когда расстояние между нами сократилось, я поняла, как сильно выделяются его брови. Тень придавала Ридо такой исхудалый вид, какого я не знала у ребенка. Он сегодня вообще спал или ел? Когда я наконец-то впервые за день рассмотрела Ридо, то поняла, что его внешний вид в целом стал более неопрятным. Рубашка слегка помята у воротника, волосы зачесаны влево, как будто он проснулся слишком поздно, чтобы как следует их расчесать. Если у него не было времени на то, чтобы как следует собраться, то кто скажет, что у него вообще было время на еду. Новый строгий распорядок дня, навязанный отцом, очень тяготил моего брата. И я не знала, на кого кричать больше. Обычно я не склонна к сочувствию, но интересно, насколько утомительнее притворяться, что ты не устал и что все в порядке? Мой взгляд чуть-чуть смягчается, и Ридо это замечает, поэтому теперь он смотрит на меня настороженно, словно я собираюсь превратиться его в козла отпущения. Будь это в любой другой день, я бы слегка обиделась, но, зная свои выходки, сегодня я его пропущу. — Пойдем со мной, мой сон был прерван без необходимости, и мне нужна хорошая подушка. Земля иногда не подходит. — Я вытаскиваю его из кресла, удивляясь тому, что он почти не протестует. Похоже, я недооценила, насколько Ридо измотан, если он позволяет мне безропотно тянуть его за собой. Я тащу его в заднюю часть библиотеки, туда, где находится гостиная. Мы подходим к обычному дивану, на котором я чаще всего отдыхаю в холодное время года. Тот самый, который, как я помню, я смутно объявила своим, потому что он был удобным, и я не хотела эгоистично делить его с кем-то. Теперь, оказавшись лицом к лицу с Ридо, который недоуменно вскидывает брови, я хватаю его за плечи с обеих сторон и вжимаю в мягкие подушки. Я хмурюсь, так как снова не слышу протеста. Если это не является еще одним свидетельством того, что они издеваются над этим бедным мальчиком, то я не знаю, что это такое. Похоже, скоро мне придется поговорить об этом с отцом. Может, он и не успокоится, если буду жаловаться только я, но две его любимые дочери? О, он точно уступит. Я ложусь к нему на колени, слегка ухмыляясь тому, как из него издаёт вздох. Если сразу после этого я и почувствовала легкое жжение в области бедра, то отмахнулась от него. Устроившись поудобнее, я почувствовала, как тело Ридо обмякло и медленно опустилось на диван. Не прошло и нескольких минут, как я услышал ровный звук его дыхания. Я внутренне улыбаюсь, прежде чем задремать. Последнее, что я помню, это то, что я в недоумении от того, как удобно у Риндо на коленях, и одновременно осознаю, что этот секрет я унесу с собой в могилу на всю (вампирскую) вечность. Если королева Куран заглянет в библиотеку с моей сестрой и брюнетом постарше, они будут отрицать свою причастность к съемке брата и сестры, безмятежно спящих на диване. Если Ридо проснется с чувством грусти от того, что на его коленях больше не спит сестра, он будет отрицать это до самой смерти. Если на рабочем столе Ридо случайно окажется новая книга с цветными закладками и бессистемно вырванным листом бумаги, заполненным пуленепробиваемыми заметками, Эна устремит на вас свои карие глазки и попросит прокатиться на свинье. От автора: Привет, добро пожаловать в мою новую историю. Мне всегда было интересно, как именно Ридо стал таким, каким он был. Если все думают, что он слишком OC, я отвечу, что он просто ребенок. Дети податливы, и то, что случилось с ним в прошлом, возможно, сформировало в нем того психопата, каким он был в манге. Мне бы хотелось узнать, что с ним произошло, и, возможно, как Эна могла бы помочь. Да, это Rido X OC. Так как о Куранах почти ничего не известно, мне не терпится придумать их историю, не нарушая временной линии. В этом мире вампиры быстро растут физически и умственно, поэтому близнецы говорят, как будто им четыре года, но живут всего два. В общем, все дети выглядят вдвое старше своих реальных лет! До скорой встречи.