***
В общем, ничего у меня не вышло. Я подпалил парту (которую Поттер изящно потушила), чуть не убил Флитвика, сбил с его головы шляпу. Зато поднял в воздух профессора: что-то наподобие "Вингардиум Левиоса"?.. Но в этом есть и хорошие новости! Я бы даже сказал отличные. Флитвик сказал, что уже устал каждый день и ночь вскакивать от любого шороха, боясь, что это я пришёл со своим заклинанием, поэтому передал эту работу Гермионе Поттер! Это здорово, ведь я буду чаще с ней видеться! Девушка никак на это не отреагировала, лишь пожала плечами, которые хотелось погладить, утешая её, если кто-то обижается, и сказала, мол, профессор, давайте продолжать изучать заклинание — работа сама себя не доделает, и продолжила сумасшедше махать палочкой. Я ещё несколько секунд постоял, полюбовался ей, а потом удалился. «Ещё увидимся, Поттер», — подумал я.***
— Сохатый! — возмущался я. — Какого хуя ты не рассказывал, что у тебя есть сестра! — Э, не понял! — сказал Джеймс, а потом, фыркнув, добавил: — А ты что думал, что у нас каждый день прибавляются очки просто так? Это моя сестра, невыносимая всезнайка. — А сколько ей? — Ну Броди, ты чего? — спросил Лунатик. — Тебе то какое дело? — Заткнись, Лунтик, не с тобой говорю, — грубо ответил я. А что он не в свое дело лезет? — Да сколько раз мне повторять?? Я – ЛУНАТИК, а не ЛУНТИК. — Да хоть Вупсень. Сколько ей лет? — Да ей пятнадцать, она на четвёртом курсе, — раздражённо ответил Сохатый. — А что? Аааа. Сириус-Милиус втюрился! Я не понял, что порозовел. А как в неё не влюбиться! Эти волосы, глаза… всё так манит. Она сама меня манит. Как такое может быть?! — Заткнись, Лунтик, или я сейчас расскажу Джеймсу, что ты влюбился в Лили. — ЧТО-О-О-О? — не врубился Поттер. — Лунатик, это правда?! — Нет конечно! — залился краской Люпин. — Кому ты больше веришь? — Заткнитесь уже, — вздохнул Хвост, сидящий рядом со мной. Вечно он такой серьезный! — Я тут нашёл дневничок Филча, может, посмотрим? Мародёры расхохотались и выбежали из гостиной, а я остался любоваться моей возлюбленной. — Кхм… Гермиона, да? — спросил я спустя примерно час, подходя к моей любимой девушке. Та подняла на меня глаза и кивнула. Сев рядом с ней, я продолжил: — Гермиона, можешь, пожалуйста, помочь мне с заклинанием? — Да, конечно, — кивнула та, снова опуская взгляд на многочисленные пергаменты.— А что за заклинание? — Остолбеней, — ответил я. — Это же очень просто! Что же ты не понимаешь? — удивлённо спросила она, снова поглядев на меня. Я снова порозовел. Да что со мной?!*Сто попыток, пять горящих стульев, семь яростных взглядов, 7 часов, и примерно миллион скверных слов спустя.*
— Остолбеней! — в очередной раз крикнул я, стараясь сконцентрироваться на заклинании, а не на Поттер, которая поспешно спряталась под стол. Манекен, слава Мерлину, наконец-то отлетел в сторону и стукнулся спиной о картину. Несколько секунд спустя Гермиона высунула макушку из-под парты. — У тебя получилось! — радостно воскликнула она. Только сейчас до меня дошло, что мы в гостиной одни. — Ага, это надо отпраздновать. Я уже знаю, как, — в моей голове уже возникли пару набросков. Гермиона фыркнула. — Умоляю, если ты вдруг решишь выпить, остановись вовремя, а то у меня, как у старосты, из-за тебя возникнут проблемы. Как обычно, профессор Макгонагалл обо всём узнает… — Та не волнуйся ты, котёнок, — утешил я. — Да и вообще, пьянее, чем я сейчас, быть не может, — и лукаво усмехнулся. — Почему? — не поняла она, изящно изогнув бровку. — Находясь с тобой в одной комнате, — задумчиво протянул я, — и не опьянеть от твоих духов и взгляда на тебя – та ещё задача. Она даётся мне даже труднее, чем чёртово заклинание Флитвика. Гермиона уставилась на меня, заморгав. Рот у неё забавно открылся, а щёки залились красной краской. Я просто не смог сдерживаться, поэтому подлетел к ней (больно ударившись о парту, но меня это тогда не волновало) и резко толкнул её к стене, налетев на её рот. Я целовал её со всей страстью, которая сейчас кипела во мне, словно горячая вода; я впился ей в губы, приминая её уста своими. Мерлин, она прекрасна. Я не видел, как она до сих пор таращилась на меня (видимо, не могла поверить своему счастью). Сейчас мне было не до этого: меня накрыло зверское возбуждение. И сейчас мне было абсолютно плевать, что ей всего пятнадцать: я хотел ее так, как не хотел больше никого на свете. Я должен доставить ей удовольствие. Я хочу видеть на её лицо, когда она будет кончать; хочу слышать её стоны и мольбы… Хочу ощутить её на вкус, попробовать, взять её… Резко пихнув её на кровать, я задернул её юбку, обнажив её стройные ножки. О, Мерлин, она прекрасна. Как богиня. Нет, даже лучше. Она ахнула, потому что наконец-то пришла в себя. Склонившись над ней, я заметил страсть и желание в её глазах, что возбудило меня ещё сильнее. Когда она провела рукой по моей рубашке, я почувствовал, что в брюках становится тесно. Я снова припал к её губам, и она, ура, ответила мне. Она тоже хотела меня. Желала. И я знал. Решив ещё больше возбудить её, я начал покрывать её нежную шею поцелуями, иногда чуть покусывая. Просто вау. Я спустился к её ключице и услышал её тихий стон. О, да. Это возбуждало её. Спустившись ниже, к её рубашке, я чуть отодвинул в сторону мантию, которая висела на её плечах, и резко дёрнул её рубашку так, что она разорвалась, а пуговицы разлетелись по всей комнате. Буквально набросившись на её сосок, я начал ласкать его языком, чувствуя, что и у меня, и у неё с каждой секундой возбуждение растёт всё больше и больше. Медленно спустившись к её животу, я начал водить языком по и вокруг её аккуратного пупка. О, Мерлин, как она прекрасна! Таких просто не бывает. Она схватила меня за плечи, но пока ничего не делала. Наконец я дошёл до места, которое я всегда мечтал увидеть. Устроившись у неё в ногах, я медленно начал поглаживать её внутреннюю часть бедра. Она зажмурилась и выгнулась мне навстречу. Я опустился и уже лизнул место, которое только что погладил. Я понимал, что мучаю её, но разве это не приятно? Я продолжил прокладывать дорожки поцелуев, пока не обцеловал всю её ногу. Потом переключился на вторую. А она была такой послушной… И, наконец, я склонился и, взяв в зубы ткань промокших до ниточки трусиков, чуть оттянул её, а потом отпустил. Резинка ударила её по промежности, из-за чего она испустила очередной стон. Сделав так пару раз, я всё-таки оттянул резинку и уставился на её киску. Она была аккуратно подстрижена (не до конца) – видимо, недавно ходила к магглу, который занимается этим. Или навела порядок палочкой… Я чуть склонился к её промежности и вздохнул запах. Не плохо, не плохо. А вот тут она действительно занервничала: стала нервно дёргать ногами и стараться их свести. Пришлось, с помощью палочек, связать ей руки и ноги. Вернувшись на свою позицию, я опустил нос между половыми губами и снова вздохнул и выдохнул, одарив её кожу горячим дыханием. Из-за возбуждения её клитор чуть вылез из-под капюшона. Я сам почувствовал, что по спине пробежала дрожь. Как мне её хотелось… Я чуть высунул язык и начал поглаживать её половые губы. Она издавала мягкие, сладкие стоны. Некоторое время спустя, я начал лизать комочек её плоти, не доходя до клитора. Я мастер в этом деле. Несколько минут спустя она стала толкаться мне на встречу и умолять. Умолять коснуться желаемого места. Её слова – приказ для меня. Я лизнул всю её промежность, задевая клитор языком. А потом припал к нему (клитору), стал посасывать, лизать, иногда тереть пальцем. Другой рукой я сжимал то её сочные ягодицы, то небольшую грудь. Она сладко стонала, я чувствовал, что она уже близко… Но я отстранился, потому что у нас впереди ещё целая ночь.