Прошлое уйдет

Ты …ты должен быть мертв! — юноша кричал, когда видел пред собой «покойника». По-твоему сборище коммунистов способно покорить монархизм? — улыбка с лица империи была наполнена злобой. Что ты сделал с СССРом? — этого императора должны были сегодня пустить на корм разъяренным горожанам, но тот целый и невредимый стоит возле него. Пхпхпх. Ты так медленно мыслишь, я что настолько слаб, что уступаю ему? Я конечно позаимствовал пару идей у брата и восстановился в глазах народа. Знаешь совет Великобритании был дельным, — Ри все ближе подходил к России, будто бы загонял свою жертву в угол. Ты не ответил! Где Союз?! — мальчик предполагал печальный исход, но надежда все ещё была. Он мертв, — холодно и спокойно сказал Империя. К-как… — земля уходила из-под ног России, все время пока они планировали революция он очень привязался к коммунисту, даже у них зародились отношения. Легко и просто, народ конечно же поверил известному правителю, а не какому-то дворняжке, — Ри стоял в метре от упирающегося в стену юноши. Слезы текли по щекам русского, сердце бешено билось в груди, если бы не любовь к СССР, то такой реакции бы не было. Ты всегда был, есть и будешь моим, — запястья мальчика схватили и потянули на себя. Этот коммунист просто поплатился за то, что отобрал тебя, — подбородок России приподняли, а чужая рука сильнее прижала талию. Ты…ты врёшь, — юноша не хотел повторять прошлое с Империей, ведь раньше он всего лишь пытался оказаться в хороших условиях, пользуясь любовью монарха к себе. Бедное дитя, СССР задурманил твой разум, — глаза Ри смотрели с жалостью. Горячие губы коснулись таких холодных губ юноши. Мммммм, — Россия пытался сопротивляться, но мужчина был сильнее. Укусив юношу за губу, Империя проник в его рот, ловя язык русского и сплетая его в страстный танец. Воздуха не хватало, монарх отстранился. Мальчик возле него дышал рвано и неспокойно. Раньше ты сам проявлял инициативу. Что с тобой сделали? Посмотри, что за тряпки на тебе надеты, — попутно империя начал расстёгивать пуговицы льняной рубашки на России, тот пытался оттолкнуть его, но все было без толку. Горячее дыхание империи опаляло шею, пока покалывающая боль отдавалась глубоко в сердце. Множественные засосы и укусы на шее припухли, было неприятно и мерзко. Прекрати, — юноше жарко, он старается уйти от этого, не хочет вспоминать былое. Ты до сих пор не понял? Ты мой! И будешь делать то, что я хочу. Может быть ты хочешь, чтобы я наказал тебя за такое поведение? — империи не нравилось изменение в России, раньше он был покорным и милым мальчиком, а сейчас перед ним упрямый и грубый юноша. Я не хочу больше с тобой общаться, то была не любовь, всего лишь выгода для меня, или правитель настолько отупел? — может хоть не физически, так морально унизить Ри русский мог. О, наконец-то ты начал говорить хоть что-то разумное. Говоришь с самого начала использовал меня, но ты забыл о том, что я тоже тобой пользовался, а теперь будь добр, не порть мне наслаждение от секса, — империя опрокинул парня на диван, а сам навис над ним, покрывая поцелуями от паха до шеи. России противно, противно от себя, противно от того, что у него встает на Ри. Тот все видит и снимает с парня штаны, пальцами проводы по яичкам до головки. Ахххх, — русский пытается сдерживать стон, но не может, потому закрывает рот руками. Не сдерживайся, я так давно не слышал твоего прекрасного голоса, — руки империи сплетают с помощью ремня запястья мальчика над его головой. Ненавижу тебя, и всегда ненавидел, — Россия отворачивается когда монархист снимает с себя штаны. Как жаль, — с наигранной грустью произносит Ри. Пальцы в перчатках касаются сжатого колечка, проникая во внутрь. Из-за неприятного холодка в заднем проходе по русскому пробежали мурашки. Бедра машинально поднялись наверх, желая избежать дальнейших действие. Но рука империи больно сжимает место возле тазовой кости, заставляя их опускаться обратно. Холодные, убери, — рассудок России затуманивается, в паховой точке очень горячо, тело жаждет продолжение. Ничего, согреешь, — пальцы совершают ножницы. Русский мычит. Дабы самому отвлечься он покусывает соски мальчика, тот извивается и прогибается в пояснице. Однако терпение Ри на исходе, его мальчик, так прекрасно выглядит, так и зовёт его к себе, притягивает. Империя достает пальцы, и притягивает Россию поближе к своему паху. Головка упирается в дырочку. Монархист резко входит, мальчик кричит. Член империи больно растянул стенки, у России точно будут растяжения. Ахх. Россия, не сжимай меня так сильно, — но ему уже все равно слезы, слезы боли, как физической так моральной, заглушали окружающий мир. Ри сразу же переходит на бешеный темп, вдалбливаю юношу в кровать, попутно оставляя засосы на ключицах. Русскому плохо, его тошнит от всей этой ситуации, он хочет все забыть, просто уйти из этого мира вместе с чувствами и воспоминаниями. Империя кусает, пытаясь привлечь внимание юноши, но тот находится где-то в своем мире. Ладно его тело все равно в распоряжении мужчины. Наступает момент кульминации империя изливаться в русского, тот себе на живот. Но это не конец. Ри резко переворачивает Россию на живот, приподнимая того за бедра. Мхххх, — уже нечего терять, так можно и насладиться моментом, совесть мучиь будет потом. Поцелуй меня, — говорит русский, повернув голову в сторону империи. Ого, я думал, что ты уже не будешь просить меня о таком, в качестве исключения, так уж и быть, — губы Ри нежно сменал губы России, не кусаясь, аккуратно исследовал ровный ряд зубов юноши. Русский в свою очередь отвечал, иногда обвивая язык империи своим. Этот момент мог длиться вечно, если бы кислород не кончался. Отпрянув от монархии юноша сделал желанный вдох. На этот раз мужчина смотрел по-доброму, да и темп в заднем проходе юноши уменьшился. Сейчас они будто бы снова в прошлом, снова возлюбленные, снова нежности и поцелуи. Приятный для обоих секс и сон в кровати в объятиях империи. С Союзом было также, но тот был неопытен и часто причинял мальчику боль, тот редко оставлял засосы, предпочитая дрочить его партнёру, да и поцелуи были короткие, но страстные. А сейчас Россия лежит на груди спящего монарха и вспоминает какие прекрасные чувства ему приносил СССР, однако в данный момент он забылся об этом со своим бывшим, променял искренние чувства на чревоугодие. Русский больше не достоин носить воспоминания с Советами, он ужасен, лицемерен. Не может выносить тоски по любимому, заменяя его империей. Россия аккуратно встаёт с дивана и идёт в ванну, включает кран. Горячая вода приятно согревает тело. Всегда после секса они с Союзом вместе принимали ванну, тот приятно намыливал тело парня, в воздухе стоял приятный аромат хвои. Было спокойно, прямо как сейчас, когда кровь покидала тело юноши, унося с собой все его грехи и прошлое. Раны на руках больше не затянутся, никто их не обработает, а губы юноши так и останутся приоткрыты ми в ожидании таких забвенных поцелуев. Конец.