Энни

Школьные мероприятия никогда не нравились Порко. Он без продыху жаловался на них, то ли потому что ему не нравилось само мероприятие то ли то, как оно проходило. Марселю было всё равно. Он считал, что многие занятия могли быть веселыми, если немного постараться. Так и школьный спектакль в котором все дети из их класса должны были участвовать не вызвал в нём приступы негодования, как и новость о том что они будут ставить недолгий танец в парах не вызвал в нём и капли смущения. Ему было только одиннадцать, конечно он уже понимал что мальчики отличаются от девочек, но ни одной из девочек в своём классе он не интересовался так что и смущаться не казалось ему нужным. Порко в пару досталась Бетти Хиллс, от чего он ужасно насупился. Отец как то сказал, что Порко сам по себе родился недовольным, даже когда они принесли его домой совсем маленьким, он уже был ужасно угрюмый, хмурый и надувшийся. Марсель того дня не помнит, но он уверен что отец не врёт. Бэтти Хиллс, по мнению Марселя, была, в общем-то, не плохой дружелюбной, всем всегда улыбалась, правда в последние пару месяцев стала странно вести себя, с мальчиками хихикая и накручивая на палец кучерявый локон. Мама посмеялась, когда Марсель ей это рассказал. — Девчонки всегда взрослеют раньше, чем мальчишки. Я тоже была такой в её возрасте, девочки в нежном возрасте перенимают повадки у мам и девушек с обложки журналов. Ты-то чувствуешь себя взрослым, когда повторяешь за отцом, а они когда кокетничают. Смотри, чтобы эта Бетти не вскружила тебе голову, милый. — Потом мама снова рассмеялась, звонко красиво как умела только она. Когда Марсель спросил что это такое вскружить голову, мама снова, разулыбалась и так же как Бетти накрутила палец, на локон, отводя взгляд в сторону и приговаривая о молодости. Марсель решил, что это что-то что понять могут только девчонки. Репетиция, как и положено, проходила в актовом зале, где они все становились парами напротив друг друга на небольшой сцене. Марсель ещё не знал, кто достанется ему в пару, Мисс Хилли всё возилась с чем-то, бегая по актовому залу и раздавая поручения, а ручка в пучке из её волос вот-вот была готова выскользнуть из локонов, как и бумаги в её руках. Наконец когда старшеклассник управляющий светом и прожекторами был отчитан уже как третий раз, Мисс Хилли взобралась на сцену и принялась расставлять оставшихся детей по парам, иногда беря кого-то за руку и насильно подводя, их друг к другу. Когда уже очередь дошла до Марселя, он успел несколько раз рассмотреть свою обувь, пересчитать пуговицы на своей рубашке и досконально рассмотреть старый деревянный пол под ногами. Когда Марсель поднял взгляд, первое что он заметил, была копна светлых волос, намного светлее чем у других блондинов, практически белый. Честно говоря, это всегда было первым, что он замечал в ней, с первого дня их знакомства в общем классе. Энни Леонхарт как и всегда выглядела спокойной если не скучающей. Марсель старался следить за своими шагами, он не был настолько ужасен или неловок в танце как тот же Бертольд, отдавивший своей партнерше ноги, но время от времени цеплялся за красивые белые туфельки девочки, чем каждый раз заставлял её хмуриться и морщиться. — Так это ни куда не годиться. Попробуем так, возьмитесь правой рукой за руки, а левую руку мальчики положите девочкам на талию. Марсель прежде чем протянуть руку к чужой ладони, посмотрел в лицо своей партнерше, дабы убедиться что такой его поступок не вызывает у неё желание разбить ему нос. Энни Леонхарт известна своей сильной, для десятилетней девочки особенно, рукой и внешностью который с её образом хулиганки никак не вяжется. В любом случае девочка не скривилась и вроде даже не отпрыгнула от него и не нахмурилась, так что Марсель уже более уверено, взял её ладонь в свою. Он и прежде держал девочек за руку, с Пик они часто шли, домой держась за руки и девочка из соседнего двора как-то попросила проводить её вечером, но сейчас ощущение было другое. Её ладонь была холодной и мягкой, у неё совсем не было мозолей или ранок, будто она совсем не играет на улице. Они двигались небольшими шажками, Марсель пытался успевать за указаниями Мисс Хилли и не отвлекаться на других детей, у которых то и дело что-то происходило. Шаг вперёд, шаг назад, два шага налево и поворот…Поворот не вышел. В них врезалась другая пара, в основном столкнулись девочки, они ударились головами и спинами и кажется, немного задели руки друг друга. Красивый бантик Энни съехал, прическа слегка измялась. На самом деле Марселю это казалось мелочью, она ведь не ушиблась и не поранилась, но он знал, что для девочек всё мелочи связанные с внешним видом гораздо важнее. Он почувствовал себя немного виноватым перед ней, ведь не взял на себя больший удар, как должен был настоящий мужчина, а когда Энни стала безуспешно поправлять волосы и слегка надула губы, когда ничего не получилось, он решил что должен хоть как-то это компенсировать. Марсель подошёл к ней за спину и одним движением расстегнул замочек на её заколке и аккуратно вытащил волосы. В их семье у мальчиков волосы никогда не отрастали чуть дальше ушей, так что навыков в прическах у него совсем нет, он всего пару раз видел, как мама причесывалась и собирала волосы. Так что взять пару прядей у виска и собрать их заколкой было не проблемой, единственное, о чём он волновался, чтобы бант получилось закрепить ровно. Получилось это сделать не с первого раза, пару локонов иногда выскальзывали из пальцев или он пытался схватить слишком много так что прическа не выходила. Энни терпеливо ждала, Марсель чувствовал, что они стоят так уже какое-то время. Её волосы иногда щекотали ему нос, они никогда раньше не казались ему такими непослушными, обычно волосы одноклассницы всегда были аккуратно и идеально уложены. Он даже на мгновение задумался, как она это делает. У неё нет мамы и об этом знали все. Так уж принято в маленьких городах все знают обо всём, говорят только что это какая-то трагичная история, но никто не знал большего. Да и никто не решался спросить, папа Леонхарт служил офицером полиции. Наконец бантик встал ровно, Марсель от радости и облегчения даже выдохнул и в этот момент он вдруг понял, что ещё прикасается к локонам девочки. До этого фокус его внимания был направлен на бант, и он совсем не обратил внимания на то, какими мягкими показались на ощупь волосы одноклассницы. И они были очень мягкими. Марсель, отдернув сам себя немного отошел, возвращая прежнее небольшое расстояние между ними. Репетиция, в конце концов, всё ещё идёт. Энни развернулась к нему и всего на несколько секунд посмотрела ему в глаза, чтобы коротко поблагодарить. Марсель почему-то сразу же отвёл взгляд.

***

— Танцы это отстой! Я ещё и танцую с безумно надоедливой девчонкой! А Брауну, между прочим, в пару поставили Пик. Я не понимаю, почему именно его, он косолапый словно медведь, я танцевал рядом с ними и слышал, как он извинялся перед Пик раз пятнадцать. Нет даже двадцать. И он совсем не попадает в ритм, и он постоянно уходит в другую сторону и постоянно с кем-то сталкивается. Браун просто ужасен в танцах! — Марсель решил не вслушиваться в причитания Порко, а сосредоточиться на своих овощах и мясе. По началу он пытался спорить с братом уверяя, что Райнер не так плох и Порко просто нравится сгущать краски. Но Порко никогда не останавливался и разговор о Райнаре затягивался ещё на двадцать минут. Иногда Марселю начинало казаться, что Порко просто нравится говорить о Райнере. Мама терпеливо выслушала все его причитания и даже задала пару вопросов, отец так же остался в стороне предпочитая читать газету. — А с кем ты танцуешь, дорогой? — Марсель не сразу заметил, что мама обращается к нему, так что немного растерялся. — С Энни. — Энни? — Леонхарт. Её папа полицейский. — А, точно. Дочка полковника Смита. Да-да помню. Никак не пойму, почему у них всё ещё разные фамилии. Ну что же, как получается? — Нормально, я думаю. Она не наступает мне на ноги, и мы врезались сегодня только один раз. — Мама, Марсель сегодня флиртовал с ней при всех! — Порко начал хихикать совсем как Бэтти, а мама кажется заинтересовалась по настоящему уставившись на Марселя. А Марсель понятия не имел что ему делать и что вообще значит флиртовать. — Это то, что делает мальчик, потому что хочет поцеловать девочку. Мне Бетти рассказала, когда увидела, как ты ей волосы собирал. — Порко ещё пару раз хихикнул и сделал губы, уточкой причмокивая и изображая объятия. — Ничего такого не было! — он почувствовал, как лицо мгновенно заливается краской, аж до кончиков его ушей. Мама сказала Порко перестать дразнить брата и баловаться за едой. Марселю всё ещё было неловко, а Порко всё никак не унимался, но отец вдруг отложил газету в сторону, чем заставил обоих детей мгновенно обратить на себя внимания и выпрямиться. — А, эта Эви… — Энни, дорогой. — Отец не придал тому, что мама поправила его особого значения, лишь сделал жест рукой, словно отмахиваясь и продолжил. — Красивая девочка? Марселя этот вопрос немного удивил. Какая разница красивая ли она? Что это меняет? Он никогда раньше не думал о ней в таком плане. Точнее конечно он думал о ней, он каждый день видел её в школе, каждый день слушал её голос на уроках, но он думал скорее о другом чем, о том красивая она или нет. Красивая ли она? — Думаю, да. У неё длинные светлые волосы, она их каждый день по-разному собирает. И она ходит каждый день в новом наряде. И у неё глаза большие, голубые, только она никогда не улыбается. То есть я ни разу не видел. — Марсель вдруг понял что отец пристально на него смотрит и от чего-то ему стало неловко и он посмотрел на маму и обнаружил что она тоже внимательно на него смотрит. И улыбается. И отец, кажется, тоже слегка улыбнулся. Для Марселя это было немного неожиданно, отец ему редко когда вот так открыто, улыбался, и он даже ничего такого не сказал и не сделал. — Пик тоже говорит, что она совсем не улыбается. И не смеется совсем. Странная она. — Я не думаю что она странная. Просто не нравится ей это, наверное. — Марсель от чего-то почувствовал, что должен защитить её, хотя её тут совсем не было. Порко вопросительно вскинул брови, а Марсель вдруг немного стушевался, не зная как объяснить своё поведение. — Марсель прав милый, не нужно говорить таких вещей об этой девочке. А что насчет твоей партнерши? — Он увидел, как мама снова едва улыбнулась ему и кивнула, словно они о чём-то сговорились. Только он совсем не знал о чем, но он был рад, что эта тема закрылась. Хотя мама раньше никогда не останавливала Порко когда тот говорил плохие вещи о Райнере. Возможно, ли что это было связано с тем, что мама Райнера ей совсем не нравилась? Она всегда ужасно злилась после встреч с ней и называла пустоголовой дурой. В любом случае он решил вернуться к своему ужину.

***

— Раз, два, три, раз, два…Бертольд не в ту сторону! Голос Мисс Хилли звучал, будто на фоне. Марселю все ещё совершал пару ошибок во время танца, но уже не наступал своей партнерше на ноги. К слово о ней, та вроде уже тоже привыкла к нему и запомнила почти все движения. В любом случае у них получалось намного лучше чем вчера. Вчера вечером он думал о странном ужине ещё некоторое время, прежде чем лечь спать. Точнее ужин был нормальным, обычным странным был только он сам. Марселю было только одиннадцать лет и такого странного чувства у него в жизни ещё не было. Сегодня репетиция началась намного позднее, чем обычно, потому что у всех сегодня были какие-то проблемы со всем. То звук не работал, то флешка, то старшеклассники никак не могли закончить свою собственную репетицию. Мисс Хилли сегодня нервничала и злилась больше чем обычно и Марсель мог её понять, он сам был в не самом лучшем расположении духа, ему поскорее уже хотелось домой. На часах уже давным-давно стрелка перевалила за пять и неумолимо приближалась к цифре шесть. Солнце начинало садиться значит сегодня они с Порко не смогут выйти погулять на улицу, мама обычно начинала ворчать к этому времени, а когда уже стемнеет, начинала очень настойчиво звать их домой на ужин. Марсель сам того не замечая нахмурился от своего не самого удачного дня. — Вау, ты умеешь злиться. — голос Энни вывел его из своих мыслей и он немного удивленно уставился на неё от того что она сказала. Хотя точнее Марсель был удивлен от того что она в принципе с ним заговорила. Ему казалось, они будут сохранять молчания до самого спектакля. И скорее всего даже после. Сегодня её лицо было чуть более живое, чем обычно. Это было так… Странно? Возможно, дело было в том, как она немного выпучила глаза и они показались ему ещё больше или в том, как округлились её брови. Или возможно в том, как у неё слегка приподнялись уголки губ в подобие улыбки. Видеть её улыбку было так необычно и, наверное, волнительно. Марсель почувствовал, как его сердце забилось чуть быстрее, словно он собирался ответить на вопрос учителя и не был уверен в ответе или словно он собирался получить подарок на день рождение. Два совсем непохожих волнения, но только так он мог описать это чувство. Словно одновременно страшно и хорошо. — А, ты оказывается улыбаться. — Он не до конца обдумал, что сказал и вообще был, не уверен, стоило ли произносить эти слова. Ему казалось, что это разозлит её, но она не разозлилась, только вскинула брови в удивленном жесте. — Я не считаю нужным улыбаться, когда не хочу этого. — Энни отвела взгляд куда-то ему за спину, и её лицо вновь стало отрешённым. Марселю хотелось ещё немного поговорить с ней, ещё совсем чуть-чуть. Словно он едва смог открыть ракушку и увидеть жемчужину, но та вдруг решила снова закрыться, когда ему оставалось совсем немного и он бы, обязательно её увидел. — Тебя заставляют улыбаться, когда ты не хочешь? — Девочка снова вернула взгляд на него и казалось немного задумалась и её взгляд снова стал немного размытым, когда она задумчиво немного наклонила голову в бок. — Тётя каждый раз ворчит, когда я ей не улыбаюсь. И некоторые взрослые, когда я не улыбаюсь для фотографий. Я бы улыбнулась, если бы была счастлива в этот момент, но чаще всего совсем нет, особенно рядом с кем-то кто мне не нравится. Не понимаю, зачем заставлять меня что-то делать, если я не хочу. — Её брови нахмурились и губы немного надулись, она выглядела такой показательно обиженной и забавной и так сильно напомнила ему Порко когда тот был меньше что он не смог удержаться и не громко рассмеялся. — Порко тоже не любит улыбаться для снимков. Чаще всего он корчит рожиться, взрослые так намучились уговаривать его и следить за тем, чтобы он не испортил кадр, что просто уже перестали его фотографировать. И он так часто гримасничает, что отец однажды сказал ему, что его гримаса может застыть на всю жизнь. Я думаю он хотел его напугать, но Порко совсем не испугался, он весь вечер простоял перед зеркалом не переставая гримасничать вот так. — И Марсель состроил одну из самых любимых гримас Порко, скосил глаза, нахмурился и высунул язык. Девочка сначала совсем растерялась, а потом вдруг громко рассмеялась. Марсель вдруг почувствовал себя таким счастливым как никогда не чувствовал до этого, ему захотелось рассмеяться вместе с ней и вообще чтобы она постоянно смеялась. У Энни был такой приятный смех, мелодичный, словно перезвон колокольчиков. Ему показалось, что её красивый смех вдруг окутал всё пространство. -Чёрт тебя дери Гувер! Смотри куда прёшь! — И крик Порко будто разрушил пелену, которая окружила их до этого. Марсель почти рефлекторно повернул голову на голос своего брата, а потом вдруг заметил, как Бертольд смотрит на него в ответ.

<center>***

</center> День премьеры наступил гораздо быстрее, чем Марсель предполагал. Мама за несколько дней бегала туда-сюда и обратно успеваю в перерывах подключить к своей бурной деятельности и сыновей. Конечно, вся эта суматоха мгновенно прекращалась с приходом отца. Мама не любила его тревожить после, как она говорила, тяжелого дня. Марсель глубоко уважал и в глубине души, побаивался своего отца, так что предпочитал придерживаться такого же правила. Мама купила новые костюмы и выгладила их ещё вчера, чтобы сегодня всё было идеально. Хоть они с братом и были достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно одеться, мама без устали хлопотала над ними и смокингам отца, а так же то и дело поправляла им прически. Для неё, кажется, это мероприятие было важнее, чем для них с Порко. Марсель не знал, почему ну и ему было особенно не интересно. Его мама была счастлива, этого было достаточно. Мисс Хилли встретила их практически у входа в школу и, поручив какому-то парню отвести родителей к их местам забрала Марселя и Порко за кулисы. Кажется, учительница была так же взволнована, как и их мама. Марсель не совсем понимал почему, он был практически уверен в своей подготовки, конечно за остальных он говорить не мог, но ему казалось, что и остальные ребята очень хорошо справились на последней репетиции. Марсель попытался немного подбодрить Мисс Хилли на что та лишь с благодарностью, но с ничуть не меньшей нервозностью улыбнулась ему и потрепала его по волосам. Ну, что же он надеялся, что ей станет легче после их выступления. Энни он увидел только когда вышел на сцену, она немного опоздала, так что с ней до начала выступления Марсель поговорить не успел. Он знал, что в день праздника её нарядят как куклу и выглядеть она будет очень красиво, так происходило каждое мероприятие и каждый праздник. Но в этот раз она будто стала ещё красивее. Под пышной юбкой, была блестящая ткань, которая сияла каждый раз как девочка поворачивалась, а красивое розовое платье в цветочный принт выглядело на ней невероятно мило, как и заколка, в виде маленькой розы убирающая её небольшую челку на бок. Марсель никогда не испытывал такого восхищения при виде красивой девочки. Держать её в руку в своей стало волнительно как никогда до этого. Танец у них выходил хорошо, если не практически идеально. Они успевали за музыкой, не наступали друг друга на ноги и поворачивались в нужную сторону. Когда танец закончился они должны были встать напротив друг друга сделав небольшой реверанс, Марсель не мог отвести взгляд даже при поклоне и, заметив, что она смотрит на него в ответ его сердце забилось так быстро, что ему показалось, будто все в зале слышат его, и он обнаружил что забыл отпустить её руку. Её рука была холодной, но для него ощущалась практически как раскалённая лава. Мама едва не плакала когда встретила их после спектакля. Она поцеловала в щеку сначала Марселя, затем Порко. Отец тоже был доволен, он гордо улыбался и беседовал с другими родителями, попутно трепля их по голове. Марсель был счастлив. Ему казалось, что этот день он запомнит до конца своей жизни. Затем ему захотелось найти взглядом Энни узнать, что она делает, и она нашлась практически сразу же, стояла немного в стороне рядом со сценой, поворачивала голову туда-сюда, будто искала кого-то и вдруг её взгляд остановился на ком-то, а на лице расцвела улыбка. Такая широкая и яркая, какую он не видел никогда. Энни сорвалась с места и Марсель проследил за ней взглядом и увидел высокого крупного блондинистого мужчину, которому она бежала на встречу. Девочка обняла его за шею, а мужчина подхватил её на руки, словно перышко и поцеловал её в макушку. Марсель услышал, как громко она рассмеялась, затем снова очутившись на земле, поочередно обняла с начало женщину с конским хвостом и в очках, а затем мужчину с темными волосами. Рядом со своими спутниками он казался таким маленьким, Марсель даже немного удивился. Рядом с Энни вдруг выросла красивая женщина, с таким же цветом волос как у девочки и Марсель увидел как мгновенно погасла улыбка девочки и с каким безразличием она дождалась пока женщина потреплет её за щеку, чтобы затем снова повернуться к отцу и остальным для того чтобы что-то рассказать, активно жестикулируя и улыбаясь. Кажется, Энни не любит свою тётю не только потому, что та заставляет её улыбаться. Кстати об этом, женщина достала из сумки телефон и видимо захотела сделать групповой снимок, попросив женщину в очках сфотографировать их. Марсель увидел, как Энни сердито нахмурила брови. Её отец тоже выглядел не слишком радостно, но когда женщина в очках приготовилась фотографировать, улыбнулся. Марсель увидел, как за пару минут до вспышки Энни высунула язык и нахмурилась пуще прежнего, а затем как взрослые заметили это, весело расхохоталась. Кажется, они пытались сделать снимок ещё пару раз, но девочка каждый раз гримасничала. К пятой попытке они сдались, а Энни выглядела чрезвычайно довольной собой. В конце концов, девочка заметила взгляд Марселя. Её большие глаза сосредоточились на нём и спустя пару минут она ему широко улыбнулась. Крохотный бутон зарождающейся первой любви расцвел в его сердце бесповоротно и окончательно.