Infinitum

      Принято считать, что самые жаркие места планеты Земля — это пустыни. Так оно и есть. Сухие, засушливые территории, засыпанные тоннами песка. Дожди здесь были достаточно редким явлениям, а засуха была уничтожительна для других существ, но даже они приспособились к такому ритму жизни. Большое солнце пылало над головой, создавая нестерпимую жару. В воздухе витало давление со стороны огненного гиганта. Чистое, без каких-либо белых облаков, небо, только солнце, и птицы-стервятники кружат над пустыней. В храме песка можно встретить змей, скорпионов, лисиц фенек, ящериц, а из растений — зелёные, со жгучими иглами кактусы с цветком на макушке. Перекати-поле здесь главный гость, который катится вовсю по всему песчаному полю. Песчаные бури — самое что ни на есть красивое зрелище, но лучше наблюдать на него издалека, ведь песок, поднявшийся в воздух, может запросто похоронить и сравнять человека с землей.       Пак Чимин — экономист высшего класса. Друзей, семьи, хобби у него не было, лишь одна работа. Он сколько себя помнил лишь работал, зарабатывая себе на жизнь, чтобы ни в чём не нуждаться. Деньги прибавлялись, но самого главного, что нужно для счастья, у него как будто не было. Ничего не приносило радости, даже любимые эклеры с глазурью, которые когда-то давно он купил поздно вечером, расстроенный из-за двойки. Он тогда это считал такой трагедией, что, плача, жевал выпечку, весь измазанный в креме. Вот почему ранние проблемы вызывают абсолютное ничего, а тогда — чуть ли не катастрофу высшего масштаба. Может, просто прошло время и отпустило или сам человек вырос, и он больше не будет наступать на эти прошлые пройденные грабли, состоящие из одних ошибок, но с чувством накопленного опыта. Сейчас главная проблема Пак Чимина — это полное безразличие к внешнему миру, и пора что-то менять.       Экономика — это то, чему он посвятил свою жизнь, но даже та не устраивала его. Он это понял давно, когда сидел на подоконнике второго этажа университета, пусто смотрел в окно, забрызганное мелким дождем. На коленях лежали конспекты и разные расчёты, но это не вызывало никакого чувства. Говорят, что работа должна радовать, приносить спокойствие на душу, тогда можно ходить на место работы с улыбкой на лице и с чувством нетерпения, чтобы приступить к ней. Сначала Чимин подумал, что он просто не привык и может ему потом понравится, или же он не будет обращать на это внимания. В принципе, не каждому нравится работать, но, увидев, как большое количество студентов с таким восторгом в глазах обучались, хотелось завыть. Ведь он будет почти всю жизнь находиться на работе, и, если сейчас всё через силу, как ему быть дальше? Чимин бы с радостью зачислился на другой факультет, но самый главный вопрос — куда?       Чимин не представлял, какая профессия по-настоящему нравится ему. Раньше грезил лечить животных, но желание быстро отпало, когда он в ветеринарной клинике увидел, как ветврач усыпил чью-то собаку навсегда. Понимать, что в твоих руках чья-то жизнь и ты ею распоряжаешься, страшно. Ведь не знаешь, что получится и как произойдет. И страшно видеть маленького плачущего мальчика, врывающегося на порог кабинета с самой настоящей болью на лице, который смотрел, как собака постепенно закрыла глаза, а ее грудь, ранее двигающаяся из-за дыхания, больше никогда не будет дышать. Чимин, быстро забирая своего попугая, выбежал из клиники, обещая, что больше туда не вернётся. Так и получилось: уже старенький попугай по имени Яго умер, а больше животных у него не было. Чимин иногда до сих пор вспоминал любимого попугая.       — Дурак! Дурак! — кричал попугай, махая крыльями и привлекая внимания маленького Чимина, который плакал, зарывшись носом в подушку.       — Эй! Сам ты дурак. — недовольно пробухтел Чимин, вытирая слёзы.       — Придурок! Дурак! — не унимался попугай, выпорхнув из клетки.       Попугай, махая крыльями, из-за чего отрывались перья, сел на голову Чимина и начал больно покусывать своим острым клювом. Пак, не дав птице опомниться, быстро снял с себя наглого пернатого, запульнул в клетку.       — Если ещё раз такое повторится, я продам тебя цыганам или отдам бродячему коту на обед. — показушно пригрозил Пак, на что попугай, вздёрнув клюв и махнув прямо перед носом Чимина хвостом, отвернулся.       Но всё же Чимин немного успокоился от слёз благодаря попугаю, который его отвлек.       Попугай был единственным другом, хоть тот и иногда кусал Чимина за нос, но Пак не обижался — лишь гладил того по шелковистой холке головы. Перья разного цвета: зелёного, синего, красного — лежали в маленькой коробке на память об умном попугае, которого Чимин вряд ли когда-нибудь забудет, ведь тот полжизни был рядом и выкрикивал какие-нибудь слова, когда это было так нужно, и Чимин за это благодарен.       Он внутренне метался последний год обучения на экономическом, думая поступить на другое направление, но ничего не приходило в голову, и он с тяжёлым вздохом остался на экономическом, защитив с трудом диплом, и вскоре вышел на работу.       Душный кабинет без вентилятора, заваленный документами, вызвал у Чимина лишь раздосадованный вздох. Удавка на шее лишь раздражала, но Чимин не обращал на это внимания, ведь ему нужны деньги, чтобы прожить.       Начальнику он сразу не понравился. Тот постоянно предъявлял недовольство, когда он даже не успел накосячить, или кидал листы бумаги прямо в лицо, крича об отчёте, который должен был быть на столе чуть ли не через секунду. Чимин, медленно вдыхая и выдыхая, пытался успокоиться, приторно тому улыбаясь, будто говоря: «На провокации твои я не поведусь, ты, толстый кусок дерьма».       Начальник разочарованно уходил ни с чем, ведь Пак не вспыхивал и не кричал на него в ответ. Он давно Чимина хотел вышвырнуть, но уволить без серьезных причин у него оснований не было. Он специально доводил Чимина до дергающего глаза, мечтая, как тот наорет на него в ответ и его можно спокойно уволить из-за неподчинения и хамства начальству. Но Пак — это будто молчаливый робот, который даже на конец света никак не отреагирует.       Коллеги только и могли что шептаться за спиной Пака, обливая того второсортным дерьмом. Причину Чимин не знает, но похоже людям просто заняться нечем, да и Паку было на них глубоко плевать.       Может для других это работа мечты, но для него это просто вид деятельности, чтобы получать материальные доходы, и больше ничего.       Конечно же, всегда хотелось изменить свою жизнь к лучшему, ведь она одна и проживать ее нужно как можно лучше. Чимин, все-таки решившись на изменения, решил начать с увольнения. Но надо уйти из этого проклятого здания офиса красиво, с песней оркестра, чуть ли не с красной дорожкой и с короной в заднице. Он давно хочет взять спички и канистру бензина и сжечь директора, а за ним своих коллег, а там уже все чертово здание сгорит, и в конце засмеяться тем самым смехом злодеев. Но это слишком просто: они умрут, а потом ему мучится, сидя в тюрьме. Хотя можно быстро сбежать на Мальдивы, и его никто не найдет, даже цапли. Мечтательно представлял Чимин.       План состоял такой. В этом месяце каждый работник и даже директор не находили себе место, ведь крупная компания хочет заключить сделку, и работы много. Так как Чимин — главный экономист, то на него сваливают чуть ли не девяносто процентов работы. Все лежит на нем и даже презентация, которую он создал сам руководству крупной фирмы для того, чтобы предоставить свои проекты и организовать сотрудничество.       День X. Все были на нервах, каждый поправлял свою униформу, чтобы все было идеально. Когда вошел статный мужчина — представитель крупной компании и попросил предоставить проекты, директор понял, что Чимина нет на месте, а документы, в которых разбираться чуть ли не до вечера, лежали на столе, флешка презентации лежала там же. По сути, все в порядке, можно выкрутиться, но проблемой являлось то, что бумаг было непочатый край и разбирать их слишком долго, а насчёт презентации, то ее никто в глаза не видел, чтобы сходу представлять. Чимин их просто подставил.       — ПАК ЧИМИН!!! — закричал разъяренным голосом директор, когда представитель крупной компании, устав ждать, просто ушел, тем самым разрушая возможность на сотрудничество.       А сам Чимин, довольно свистя, вприпрыжку бежал домой и, радостно рассмеявшись, почувствовал, наконец, что хоть какая-то часть груза спала.       Опустошений, но совершенно счастливый Чимин заходит в свою пустую квартиру. Чимин, вяло переодевшись в домашнее, плюхается на мягкую кровать, беря ноутбук с тумбочки, стоящей рядом. Вбивает в поисковую полосу интернета разного рода путевки. Внимательно просматривает каждую туристическую путевку, мелькающую перед глазами: солнечная Италия, горячая Мексика, прохладная Швеция, банальная для отдыха Турция и многое другое. Уныло пролистывая страницу вниз, Чимин усталым взглядом уставился в путевку в Египет. Заинтересовано хмыкнув, Чимин, выпрямляясь и щуря глаза от светлого экрана в темноте, внимательно прочитал о городе Каир, залитого пылающим солнцем Египта. Древние легенды, боги, статуи, пирамиды, мумии, жертвоприношения.       Что только не придумают, чтобы заманить туристов, помещая информацию в брошюру или даже выдумывая про вкусных скарабеев.       Чимин, ещё раз пробежав взглядом по интересным предложениям, все-таки выбрал древний город Каир. Билеты куплены, завтра чемоданы будут собраны.       Чимин, бессильно укрываясь одеялом, высматривал из открывшихся штор вид на столицу Кореи — Сеул, а луна со звездами только украшали темное небо. Раньше он часто смотрел на открытое небо и гадал, что же может быть за пределом Млечного пути. Такие мысли будили в нем любопытство и желание все узнать. Это были его любимые занятия после тяжелого дня: смотреть на сияющие звезды и представлять — но времени на них не было, когда Чимин вышел на работу и с утра до ночи находился в офисе, а, приходя домой, ложился на кровать, быстро засыпая.       Зевнув, обдумывая последнюю мысль, Чимин провалился в недолгий сон.       Скоро все изменится.       Сонно и изможденно собирав вещи в чемодан, Чимин, щурясь от света, бьющегося в глаза, одевался в аэропорт. Вещей он не брал очень много: только все самое необходимое и нужное. Поймав такси и более-менее пробудившись, Пак предвкушал замечательный отпуск и новые ощущения.       За весь полет Чимин отрывками дремал, но нормально поспать не получалось. Чимин, скривив лицо, отбросил эту затею и, прислонившись лбом к стеклу, одним глазком смотрел в окно самолета. Массивное железное крыло выглядывало, открываясь сонному взору на всю длину, а золотые облака тихо плыли рядом. Музыка тихо играла в наушниках, а люди рядом мирно спали. Стюардессы, не мешая пассажирам, помогали другим. Чимин, уже не замечая обстановку вокруг, неожиданно крепко заснул.       Первое, что сделал Чимин, когда прилетел в Каир, — это, выходя из самолета, поднял взгляд вверх на жгучее солнце, которое словно находилось еще ближе к земле. Солнечные очки помогали не ослепнуть и наслаждаться большой звездой.       «Чимин, ты как будто первый раз солнце видишь, вот честно слово». — внутренний голос ехидно хихикает.       Жара и тепло окутало тело, под ногами был раскалённый песок. Птицы кружили над людьми, но не опускались на землю. Чимин, забрав свой багаж и на ходу поймав такси, поехал в отель, где он, освежившись, начинает свой курорт.       Остановившись возле отеля Аль-Маса, Чимин, забирая багаж из такси, с восторгом в глазах осматривал большое здание. Благодарно кивнув швейцару за открытую дверь, вошел внутрь. Просторный вестибюль, на потолке большая люстра со сверкающими от света кристаллическими камнями. Бежево-светлые тона, сочетающиеся с черно-зелеными оттенками, вызывали умиротворение и спокойствие. Персонал отеля был вежлив и приветлив, каждый одет в красный цвет. Портье проводил Чимина до номера, пока тот осматривал все вокруг. На первом этаже возле вестибюля находились изысканный ресторан и бар с разными видами напитков. SPA-салон, массаж, бассейн и другие расслабляющие места находились в отеле, но Чимин решил испробовать их позже.       Поблагодарив портье и проходя в свой номер, Чимин увидел прекрасный вид из окна на загадочный город Каир. Сейчас был только обед, поэтому можно было немного отдохнуть от перелета и позднее отправиться на экскурсию, которая состоится вечером.       Приняв душ, немного поев тропических фруктов, лежащих на столе, Чимин вздохнул с наслаждением и плюхнулся на постель, сразу же крепко заснув.       Сон был прерывистый и очень сумбурный. Мелькающие, как в старом фильме, черно-белые отрывки бегали перед глазами. Как из-под толщи воды слышались чей-то жизнерадостный смех, крики ужаса, томный шепот и жаркий стон. Разного рода кадры вызывали скептические эмоции: разбрызганная кровь, оружия, зыбучий песок, полыхающий огонь. Лица шестерых парней запомнились больше всего: они вызывали чувства чего-то родного и теплоты, — улыбка расплылась на лице сквозь сон. Следующий кадр вызвал задушенный стон в подушку.       Он как будто бы смотрел со стороны. Рядом горел факел. Странное, какое-то древнее помещение, состоящие из песчаных кирпичей. Полумрак навис, создавая возможность для наблюдения. Двое тел, сплетаясь всеми конечностями, толкались друг в друга с хлесткими шлепками. Стоны, вскрики, рычания вызывали возбужденное состояние. По крепкой рельефной спине скатилась капля пота, продолжая свой путь между упругих ягодиц. Все тело двигалось в ритмичных, размашистых толчках, другое тело под ним, зажмурив глаза и покусывая губы, издавало громкие стоны. Лицо было размыто, но казалось таким знакомым. Стоп, что?! Это он?! И вправду, это был он. В красные растрепанные волосы зарылась с длинными пальцами ладонь, сжимающая на затылке, заставляя его поднять перед кем-то лицо и стонать в поцелуе. Вдруг поцелуй прервался и тела остановились, больше не двигаясь. Неизвестный парень медленно повернулся прямо к тому углу, где стоял настоящий Чимин. Вдруг все настолько размылось, что ничего нельзя было увидеть. Только пронзительный уверенный взгляд. Черно-белые оттенки сна мгновенно исчезли, остались лишь размытое пространство вокруг Чимина и карий, практически черный взгляд, смотрящий в душу. Чимин, затаив дыхание, пытался разглядеть черты незнакомого парня, но не получалось. Только светящиеся в темноте радужки цвета кофе с корицей. От этого взгляда пробежались мурашки, они отдавали теплом, таким родным и светлым, что Чимин, вглядываясь в глаза, всем телом потянулся к этому парню, но неожиданно проснулся.       Глубоко дыша, Чимин подскочил, принимая положение сидя. Темные волосы блестели от пота, руки растирали лицо ладонями, сон так и мелькал обрывками перед глазами. Особенно запомнился тот взгляд. Интересно, кто это? Он давно хотел покрасить волосы в красный цвет, но работа в офисе это не позволяла, и поэтому он записался неподалеку от отеля в салон, чтобы сделать со своими волосами то, что он хочет.       «Неужели я увидел свое будущее? Да нет, что за бред?» — отмахнулся Чимин, но в душе было какое-то странное, теплое предчувствие, будто скоро произойдет что-то дико масштабное.       Надел обычную майку и джинсовые шорты, за спиной была лишь маленькая сумка со всем необходимым. Ну и, конечно же, фотоаппарат для экскурсии, на которую он купил билет специально на вечер. Он любил вечер и ночь; это такие периоды суток, которые отдают чем-то теплым и приятным, атмосфера окутывает полностью.       Заходя в простой в оформлении, но уютный салон, Чимин оглядывается вокруг и видит удобные кресла для клиентов, а на столах аккуратно сложенные инструменты для преображения волос.       — Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — миловидная приятная девушка дружелюбно улыбнулась, ожидая ответа.       — Здравствуйте, я записался к вам на процедуру к пяти часам. Хочу покрасить волосы в красный цвет и немного подстричься. — объяснил Пак, улыбнувшись в ответ.       — Хорошо. Пожалуйста присаживайтесь.       Сев на кресло прямо перед зеркалом, Пак закрыл глаза и стал ждать момента, когда сможет распахнуть глаза и увидеть нового себя. Ему было так комфортно. Раньше он почти ни с кем не разговаривал, а такое теплое место, как город Каир, и вообще путешествия по странам у него вызывали улыбку, счастье и спокойствие на душе, желание открыться миру. Впервые он не чувствует груза на душе или апатии.       Тик часов и звук режущих ножниц прерывали тишину. Девушка аккуратно наносила краску жгучего перца на волосы, пока Чимин, закрыв глаза, наслаждался.       Когда волосы были вымыты и высушены, девушка убрала ткань, висящую на шее и закрывавшую переднюю часть тела от волос.       — Открывайте глаза. Всё готово. — сказала девушка и стала наблюдать, веселясь с вида Чимина, который, открыв глаза, широко улыбнулся и, трогая волосы, радовался как ребенок.       — Спасибо вам большое.       — Вам очень идёт, глаза сверкают от счастья. Новая жизнь? — дружелюбно, без настойчивости поинтересовалась девушка.       Она много раз видела людей, которые заходили в салон угрюмыми, немного грустными, а выходили с широкой улыбкой на губах и радостью в глазах из-за нового имиджа. Как же мало нужно для счастья…       — Да, хотел рискнуть и попробовать что-то новое. Еще раз спасибо, до свидания. — кивнул Чимин, махая рукой, и вышел из салона, убирая жгуче-красную челку назад.       Близилось время экскурсии. Чимин, убирая телефон в сумку, быстро побежал к автобусу для экскурсии, стоящему недалеко от отеля.       Белый, с полосками по бокам автобус стоял на остановке, пока собирались туристы. Дверь была открыта, пуская людей расположиться в нем, чтобы те не ожидали начало на улице. Чимин так и сделал, садясь сбоку от водителя на свободное места. Рядом сидела женщина в возрасте. Яркая улыбка и сияющие глаза только украшали ее. Милая светлая шляпка, обыкновенные, просторные брюки бежевого цвета и рубашка с короткими рукавами, достаточно емкая сумка. Чимин, потупив взгляд, смущающе отвел его в сторону, на что женщина, по-доброму взглянув на паренька, первая начала разговор, прерывая тишину:       — Первый раз в Египте?       — Да, всегда хотел объехать мир и решил начать именно с этого места. — ответил Чимин, вглядываясь в пейзаж улицы.       — Это правильно. Стоять на месте и упускать такие невероятные места — моветон, ведь вокруг нас столько красивого и интересного.       Чимин, лишь согласно дернув головой, осмотрелся вокруг. Водитель в возрасте, с шляпой на голове, сидел, облокотившись о руль и подперев голову рукой. Его выражение лица вызывало умиление: такой сердитый, серьезный, а в глазах пляшет желание всех здесь убить и пойти домой — но тот молча смотрел в окно, терпя мельтешение рядом с собой.       Вскоре все пассажиры заняли свои места в автобусе. Кепки и панамки торчали на головах других туристов, практически у каждого в руках фотоаппараты. В автобус зашел молодой мужчина, привлекая к себе внимание. Он был одет слишком ярко, едва ли не ослеплял всех вокруг себя. Кислотно-яркие цвета вызывали у Чимина лишь дергающуюся бровь, водитель же на это закрыл глаза рукой, что-то бухтя про себя.       — Здравствуйте, меня зовут Филипп, я ваш экскурсовод на сегодняшний день. Если будут какие-то вопросы, спрашивайте. Выезжаем. Путешествие по Египту начинается.       Закончив с приветствием, экскурсовод сел на свое место, которое было в передней части транспорта, и автобус, наконец-то, тронулся. Когда автобус проезжал рядом с бетонными домами и тротуарами, можно было осмотреть частичку истории города Каир. Люди совершали пешие прогулки по улицам, животные и птицы отдыхали от палящего солнца, наслаждаясь прохладой в тени зданий. Длинные пальмы возвышались над людьми. Днём они создавали тень от солнца, а вечером от фонарей, освещающих все вокруг. Древние каменные статуи были практически повсюду, привлекая пристальные восхищенные взгляды. Чимин, отвлекаясь на красоты города, не заметил, как автобус подъехал к первому достоянию Египта.       Туристы вылезли из автобуса, разговаривая и любопытно осматриваясь. Жар окутал тело, заставляя его покрыться липким потом. В автобусе было прохладно из-за кондиционера, но на улице под влияниям солнца было нестерпимо жарко.       «После Египта обязательно поеду в Лондон: там дождливо и прохладно». — решился Чимин, смахивая пот со лба.       — Вашему вниманию Церковь Святой Девы Марии. Эта церковь — одна из первых церквей в Египте, возникшая с приходом христианства. Вокруг нее сложилось множество преданий, но самое интересное гласит, что именно здесь Дева Мария скрывались от царя Ирода. Тот, прознав о рождении нового «Царя Иудейского», побоялся потерять власть, поэтому приказал казнить всех младенцев младше 2-х лет.       Туристы, внимательно слушая экскурсовода, фотографировали большое белое здание. Красивые железные ворота над входом в Висячую церковь ведут во внутренний дворик, откуда ступени поднимаются в саму церковь. На верхней площадке стоят три деревянных двери, каждая из которых украшена геометрическими орнаментами и резными фигурками. Кресты на верхушке крыши блестели от ночных огней. Тут и там мелькали вспышки камеры, и любопытные щепотки доносились из группы туристов.       После несколько минут хождения возле церкви и фотосессии туристы, восхищенно ахая от увиденного, быстро забрались в автобус, желая увидеть другие достояния Египта. Старичок-водитель с черными очками, недовольно скривив лицо и тяжело вздыхая, ждал, пока все заберутся в автобус. Водитель, сдвинув темные очки на нос, ранее сползавших от пота на кончик носа, потянул руку к зажиганию уже старого, но такого надежного автобуса. Завел мотор, не реагируя на галдящих как стаи чаек туристов и экскурсовода, похожего на павлина, и смотрел вперед, направляя автобус, отправляясь на следующую остановку.       Пока двигался автобус, экскурсовод встал и, чтобы его видел каждый, помахал руками, и начал рассказывать историю Египта, едва не упав на девушку, сидящую рядом, из-за сильного толчка, возникшего по причине кочки посередине дороги автобуса. На секунду встряхнуло, и Чимин коротко вскрикнул, хватаясь за подлокотник сидения.       — Можно водить аккуратнее? — возмущённо вскрикнул Филипп, и водитель уже не выдержал, рявкая на экскурсовода:       — А может ты не будешь указывать, что мне делать в моем же автобусе, и сядешь на своё место как нормальные люди. Кудахчешь тут как павлин огородный. Экскурсию проводят либо на улице стоя, либо сидя в двигающемся транспорте. Эти два варианта уж точно несовместимы. — высказался водитель, грозно глядя на заткнувшегося экскурсовода.       А Чимин, тихо хихикнув, пытался не заржать, видя, как водитель чуть ли не все на свете проклинал, бурча себе под нос что-то типа: «Лучше сидеть на пенсии и выращивать пальмы, чем вот это все».       — Эх, мужчины, вам бы на все только бухтеть. — сказала женщина рядом с Чимином.       Водитель, услышав это, сразу к ней повернулся и уже приготовился ответить с размахом, но та, сделав прожигающий взгляд, пресекла его попытки. Водитель сразу сдулся под таким пристальным взглядом, отворачиваясь. Женщина, с победой хмыкнув, отвернулась к окну, но поглядывала мельком на мужчину, а тот на нее.       Чимин, наблюдая за этими гляделками и скрестив руки на груди, подумал: «Может пойти работать свахой? Пак Чимин соединяет пустые сердца. Не проходите мимо, кому не хватает толстого члена или упругой попки под рукой. Обязательно поможем».       Не, ну а что? Красиво же звучит.       — Следующая остановка — Египетский национальный музей. Музей построили в 1902 году на площади Тахрир в Каире, и с тех пор внутри вот уже 100 лет копится наследие некогда великой цивилизации.       Огромное кирпичное здание с несколькими этажами занимало огромное пространство. Внутри было ещё невероятнее. Это место словно путеводитель в древний мир: бесконечное число статуй и древних раскопок. Вспышки камер можно было услышать издалека: каждый турист хотел запечатлеть красоты древнего мира. Здесь качественно расставлялись временные рамки, по которым легко можно было определить к какому конкретному времени относится тот или иной экспонат.       Чимин, уезжая дальше на автобусе, не мог оторвать взгляд от уже убывающего в окне музея. Не зря он начал путешествие именно с Египта.       Трясясь в забитом автобусе, Чимин, наконец, дождался самого главного, того, что хотел увидеть больше всего, и это пирамиды.       Чуть ли не выбегая из автобуса, Чимин, не отрывая взгляда от удивительной конструкции пирамид, внимательно слушал экскурсовода.       — Три самые известные пирамиды правильной формы: Хеопса, Хефрена и Микерида. Они построены из известняка и какое-то время были облицованы каменными плитами. Их построили в XXVI столетии до нашей эры, во времена правления четвёртой династии фараонов. Пирамида Хеопса является самой большой и масштабной среди других. Рядом с пирамидами имеется огромная статуя Сфинкса. Ходят легенды, что эта конструкция, состоящая из тела льва и головы человека, охраняет гробницу Фараона от воров и других людей.       Чимин, медленно приблизившись к самой большой пирамиде, остановился рядом с ней, не отрывая своего взора.       Высокая, непробиваемая конструкция возвышалась над Пак Чимином. Она выглядела могущественной и непоколебимой, вызывающей воодушевление и восторг. Основание было самое широкое и масштабное. Пирамида тянулась вверх, постепенно сужаясь и заканчиваясь узкой верхушкой.       — Есть интересный факт: кончик пирамиды смотрит прямо на Полярную звезду. Ходили слухи, что знаменитая в том времени семерка воров, благодаря Полярной звезде, отыскали пирамиду Хеопса и ограбили гробницу, но это не представляется возможным, так как пирамиду охранял дух самого сфинкса с телом льва и головой человека. — продолжал говорить экскурсовод, Чимин внимательно слушал речь.       — Невероятно. — прошептал Чимин, подходя еще ближе, практически дотрагиваясь до тяжелых кирпичей пирамиды.       «Интересно, кто эти семь воров и как они пробрались в эту пирамиду, здесь же нет входа, так и еще сфинкс. Хотя это просто давние слухи». — отмахнулся Чимин, продолжая внимательно разглядывать чуть ли не каждую трещину на кирпичах.       Осмотрев пирамиду со всех сторон, Чимин заметил символы и какие-то знаки на камнях, но, не разобрав смысла, Пак решил прогуляться, не заходя далеко в глубь пустыни. Однако незаметно он все же отстал от своей группы, пока глядел по сторонам, видя только пески пустыни.       Недалеко можно было увидеть ещё пирамиды, разные камни и песок.       Положив руки в карманы, Чимин брел по песку, на ходу пиная его, заставляя подняться клубок пыли и развеется по ветру. Солнце и жара давили на организм, нещадно хотелось спрятаться в Ледовитый океан, чтобы поплавать с пингвинами. Но, несмотря на это, Чимину не хотелось возвращаться назад, в забронированный номер гостиницы, где прохладно. Что-то тянуло его идти дальше, и он шел, словно погружаясь в транс, шел и шел, не замечая, как пирамиды скрылись за горизонтом, а рядом ползают скорпионы и змеи. Вдруг туманный взгляд уцепился за красный блеск из песка. Опускаясь на колени, Чимин начал откапывать виновника привлекательного блеска. Наконец, вытащив из груды песка ало-красный минерал, Чимин внимательно осмотрел его со всех сторон. Увесистый камень практически полностью помещался в руку, множественные гранулы мерцали как тысячи сапфиров, а сочный ало-красный цвет как будто настоящей крови притягивал взгляд. Осматривая его со всех сторон, Чимин увидел еле заметную потертую надпись.       — Infinitum? — завороженно прошептал Чимин и неожиданно почувствовал тяжесть в теле и потемнение в глазах, медленно оседая на горячий песок. В конце концов Пак потерял сознание, крепко держа камень в своей руке.

***

      Что первое услышал Чимин сквозь сон, так это возгласы и мельтешение рядом с собой. Пак открыл глаза и что есть мочи заорал от ужаса. В нескольких шагах от него стояла дикая толпа людей, держа в руках факелы с полыхающим огнем. В глазах потемнело от шока, все краски смешались, создавая размытое изображение. Только яростные, животные, мерцающие в свете огня взгляды людей вызвали у Чимина дикий страх. Тело застыло и онемело, а паника накрыла с головой. Лихорадочно дергая всем телом, он понял, что крепко прижат к огромному столбу. Руки были привязаны к чьим-то другим рукам. Дернув еще раз руку, Пак услышал, как на него зашипели, больно дернув в ответ.       — Хватит дергаться. Ты кто вообще такой? — немного шепелявый голос прозвучал рядом, практически возле уха.       Испуганно повернувшись в сторону голоса, Чимин затаил дыхание. На него пристально смотрели знакомые лисьи глаза.       «О боже, это же он из сна. Этот взгляд я ни с каким не перепутаю».       — Я…       — Юнги, времени на это нет. Незаметно распутывай веревки, пока никто не видит. — Чимин, дернувшись, повернулся в сторону и увидел молодого парня, во взгляде которого явно читались мудрость и властность.       Толпа людей, то крича, то шепча какие-то проклятие, начала подходить с факелами и вилами. Похоже эти парни, с которыми он привязан, должны получить наказание, а именно сожжение.       «Нет, нет, нет, я не хочу умирать!» — паниковал Чимин, не сводя своего взгляда с огня факела.       Раздался громкий крик боли. Рядом с Чимином неизвестный человек загорелся в адском пламени. Похоже, его случайно толкнули, когда он хотел вылить ядерную, жгучую смесь близ столба, чтобы поджечь, но пролил на себя, а факел стоял рядом. Орущий человек в агонии носился вперёд и назад, махая руками и пытаясь спастись, но огонь уже пожирал все тело. Горящая жидкость расплескалась и загорелась. Все предалось огню. Началась паника, некоторые люди загорелись прямо на глазах, а других схватил огонь за одежду. Никто не обращал внимания, как шестеро парней быстро и ловко развязывают веревки, сковывающие их тела. Чимин застыл в шоке, открыв рот в диком крике, который тонул в горящей толпе.       — Уходим! — услышал будто сквозь толщу воды уверенный голос.       Шестеро парней молниеносно, как по команде, одновременно сбросили с себя веревки и рванули, что есть мочи. Чимин, оторопев на секунду, побежал следом. Обежав толпу людей, Чимин, уцепившись взглядом за бегущие спины впереди, бежал следом, не разбирая ног. Ветер бил в лицо, а в ушах до сих пор набатом стучал адский крик боли, и огонь, охватывающий все на своем пути, так и мелькал перед глазами. В темноте петляя по улицам неизвестного и необычного города, Чимин несколько раз чуть было не набежал на других людей, но все же не терял из виду тех, за кем бежал. Он не понимал, почему преследует их, но душа как будто знала их и тянулась к ним.       «Странно конечно». — негодуя, думал Чимин, когда ввалился из города в пустую пустыню.       Пак тяжело и испуганно дышал, сердце билось в припадке, глаза заслезились от быстрого бега и ветра, бьющегося в лицо с песчинками.       Чимин, наконец, протерев глаза, поднял взгляд на шестерых парней, которые, переводя дух, внимательно и настороженно оглядывали его, как зверушку в зоопарке. И для них он правда выглядел именно так. Легкая белая майка и джинсовые шорты, на ногах шлепанцы, волосы жгуче-красные. Они же были одеты — хотя, судя их наряд, можно было решить, что они раздеты, — только в странную ткань, повязанную на талии и старые шлепанцы на ногах. Крепкая грудь каждого блестела при свете луны, которая сегодняшней ночью была такой яркой, что можно было внимательно рассмотреть очертания их лиц. Обведя взглядом каждого, он остановил взгляд на хозяине тех лисьих глаз. Самое удивительно — это то, что из-за солнца кожа парней была в меру смуглой, его же кожа была белоснежной, как снег. Как вообще такое возможно?       — Ну и почему ты преследовал нас? Как ты вообще оказался там? Ты же не был изначально привязан к тому столбу. — наступая с вопросами на Чимина, шипел как гремучая кобра белоснежный парень.       — Полегче Юнги. Не пугай его. Ты же видишь, что он беззащитен, и, кажется, ему нужна помощь, — с упреком в голосе осадил другой парень Юнги.       Чимин чуть было не задохнулся от такой наглости. Он и «беззащитен»? Хотя он сейчас по-любому был похож на испуганного тушканчика.       Его метания прервал тот властный парень. Он вышел вперёд и встал прямо перед Чимином.       — Я Намджун. А это мои друзья и соратники. — махнув рукой, Намджун представил каждого.       Намджун, стоя на расстоянии вытянутой руки, устало натягивал улыбку; Джин приветственно махнул рукой, стоя позади Намджуна; Тэхен неожиданно для незнакомца очень тепло и широко расплылся в квадратной улыбке; Чонгук спокойно, но умилительно, по-кроличьи тоже улыбнулся; Хосок, отчего-то смеясь, хлопнул по плечу съежившегося в скромности Чимина.       Юнги — тот самый белоснежный парень, он же лисьи глаза. Чимин, немного прикусив губу и не удержавшись, просканировал его взглядом с ног до головы. Растрепанные черные волосы сногсшибательно сочетались с бледной кожей, крепкая грудь, рельефный пресс. Сглотнув, Чимин засмущался, но все же опустил глаза еще ниже, миновав пах, закрытый тканью, обвел крепкие бедра и острые коленки пожирающим взглядом. Очнувшись от разглядывания, Чимин резко поднял взгляд на Юнги и чуть не отшатнулся. Лисьи глаза с издевкой хмыкнул и как будто спрашивал: «Понравилось?»       Вот же змеюка. Фыркнув, Чимин пафосно отвел взгляд от Юнги, мысленно показывая ему язык.       — Приятно познакомиться, я Чимин. — немного скованно просипел Пак.       — Раз мы все познакомились и подобное, то можешь нам кое-что объяснить? — наступал Юнги на Чимина, заставляя того отступать назад. В его голосе обжигающий лед, но глаза горят огнем с танцующими чертями внутри.       Чимин, немного зависнув, утонул в этом взгляде. Почему эти глаза нравятся ему? Раньше такого не было. Странно.       — Юнги, да что ты к нему пристал? Пусть хоть дух переведет. — заступился Чонгук, обращаясь к застывшему Юнги, стоящему напротив Чимина.       Чимин бесстрашно встретил убийственный взгляд, убрав подальше неуверенность, подался чуть вперед, чтобы Юнги от неожиданности отошел назад, но тот остался стоять на месте как непробиваемая стена. Губы Чимина чуть было не дотронулись губ Юнги. Чимин пискнул от неожиданности, чем вызвал хмык Юнги. Скривив губы, Пак отошёл подальше от этой вредной змеи. Но губы запомнили горячее дыхание, а чужой аромат тела забился в носу.       Парни, как ни странно, не заметили заминку между Юнги и Чимином. Они разбирали свои сумки, которые смахивали на ткань сита. Еды и воды было немного, но может хватит на несколько дней.       — Расслабься, Юнги, ты посмотри на эту булочку, он же чист и невинен, как моя слеза. — смеясь и обнимая со спины вредного Юнги, проговорил Хосок.       — Если как твоя слеза, значит нас сожгут на костре и отдадут на съедение змеям. — бросил Тэхен, прижимая к себе Чонгука ещё ближе. Чимин, прищурив глаза, проследил за рукой Тэхёна, которая опустилась ниже, миновав поясницу, к крепким половинкам.       Чимин, зависнув, дернул головой и устремил взгляд в сторону, думая, что ему показалось.       — Я правда не причиню вам вреда, так как вы единственные, кого я знаю сейчас, и, надеюсь, вы мне поможете. — вставил первые слова Чимин. Шестерка, навострив уши, внимательно слушала. — Я и сам не понимаю, как оказался здесь. Последнее, что помню, как держал камень в руках и отключился, очнулся уже здесь. А где я вообще нахожусь? Это не похоже на то, где я был несколько часов назад.       Уже сидя на песке, посреди пустыни, шестерка, переглянувшись между собой, немного неуверенно сказали одновременно как смертный приговор.       — Ты в Мемфисе.       Гробовая тишина нависла над морем песков. Можно было услышать на расстоянии перекати поле и шевеление ползучего скорпиона.       — Что?..       В голове Чимина, как на записи, всплыл отрывок слов экскурсовода: «Город Мемфис — древнеегипетский город, переименованный когда-то в Каир».       «Не может быть. Я, что, в древнем Египте? Но как такое возможно? С таким бы вряд ли начали шутить: что ты в прошлом. Город реально был очень древним. Таких уже давно не существует, если только как музей. Те люди, которые их чуть не сожгли, выглядели не очень дружелюбно и как из последнего века. А на их методы наказания можно даже рот не открывать. Кто последний раз в наше время сжигал людей на костре в честь наказания, а не в суде? Они не врут, и надо просто это принять. Тихо и без истерики. Вдох, выдох, выдох, вдох, да, блять, не помогает. Все, я умру среди мумий, песка и фараонов. Я же даже завещание на собаку не написал. Помирать надо только с завещанием, как так. Мда, Пак Чимин, у тебя даже смерть через задний проход». — очень жизнерадостно думал Чимин.       Паника, шок и страх молниеносно накрыли Чимина одной сплошной волной.       Парни, заметив, как у Чимина дико затряслись руки, а дыхание сбилось, как в припадке, встревоженно сели кругом, тихо шепча успокоение, пытаясь хоть как-нибудь помочь. Чимин им правда понравился, как человек с виду скромный, добрый, как солнышко. Они не хотели ошибаться на его счет, ведь они знакомы с ним всего малейшие минуты.       Чимин, ощущая поддержку, более-менее начал приходить в себя и, зажмурив глаза, шептал тихие благодарности, ведь они правда очень помогли ему. По крайней мере, успокоили и не бросили умирать, когда их чуть не сожгли. Чимин, подняв голову, наткнулся на спокойный взгляд Юнги, направленный на него, его руки лежали бедрах, но этот жест не был чем-то пошлым или интимным, а действительно очень успокаивающим.       Чимин сам по себе очень тактильный человек, хоть он ни с кем не дружил и близко не общался, но, когда тоска и уныние заполняют сердце, Чимин бы хотел, чтобы его обняли и успокоили, прижав к родной груди.       — Эй, спокойно, мы придумаем, как вернуть тебя домой. — поддержал Хосок, натягивая улыбку.       — Для того, чтобы вернуть его домой, нужен камень, а он нашел его в пустыне, рядом с пирамидами, значит нужно идти туда, но самое главное: мы не знаем дороги. — логично и реалистично расставил все по полкам Юнги.       Чимин, на секунду воодушевившись из-за слов Хосока, сразу же сдулся из-за речи Юнги.       Направляя взгляд на пол, Чимин опустил плечи и начал водить пальцем по уже остывшему песку. Руки Юнги так и остались на бедрах Чимина. Парни, хлопнув Чимина по плечам, встали, чтобы подумать и развести огонь. С рассветом в пустыне становилось очень жарко, ночью же очень холодно. В таком месте никогда не будет баланса. Лишь изредка бывают дожди, но они настолько редкие, что можно посчитать на пальцах одной руки.       — Но мы же ему поможем. Правда же, Намджун? — настойчивым и одновременно нежным голосом, смотря прямо в глаза, Джин подошел к Намджуну ближе, начиная водить коготком пальца по его крепкой груди.       Снова повисло молчание. Парни с ленивым любопытством наблюдали за этой картиной, не вмешиваясь. Похоже, они к этому привыкли. Когда Джин с нажимом провел пальцем по твердому соску, Намджун как будто вышел из транса.       — Кхм, ладно. Нужно найти путь в пирамиду. — неловко кашлянув, Намджун нервно отвернулся ко всем спиной, садясь на песок и вынимая инструменты, чтобы зажечь огонь.       Парни за спиной пытались сдержаться, чтобы не заржать, но Хосок, упав на песок, молча хохотал, а Чонгук и Тэхен, снова обнимаясь и уткнувшись лицом в трясущиеся плечи друг друга, тихо хихикали, Джин же, победно хмыкнув, довольный как сытый кот сел рядом с неловким Намджуном, помогая с костром. У Чимина в глазах читалось только одно: «Что я вообще здесь делаю? Заберите из этого дурдома домой, в уютную кроватку». Юнги же, отойдя от Чимина, буркнул:       — Ты такой логично не пробиваемый. — откровенно издевался над Намджуном, который делал все на поводу Джина.       — Эй! — возмущенно крикнул на развалившегося Юнги Намджун.       «Мда, недовольная змеючка вернулась». — фыркнул Чимин и скрестил ноги, сидя на песке.       — Тебе что-то не нравится? — Джин, дьявольски улыбаясь и подходя к отвернувшемуся в сторону Юнги, завалился рядом, закидывая на него руки и ноги. Чонгук, Тэхен и Хосок, издеваясь, последовали примеру Джина и сделали так же, валясь дружной кучкой на Юнги.       Прошла лишь одна секунда, как Юнги недовольно крякнул, дергая всем телом, и пытался выбраться из-под вредных тушек, придавивших его.       — О, бог Ра, за что мне такие наказания? — как будто молитву зачитал Юнги, с надеждой смотря на небо, словно из луны вылезет бог и заберёт его к себе. — Слезьте с меня!!!       Четверка, смеясь, наконец, отпустила взъерошенного Юнги, который выглядел, словно недовольный кот, подравшийся за сосиску. Дернув шевелюрой, Юнги, встав со своего подобия кровати, состоящего из сумки, двинулся уже к готовому костру, вытягивая руки, грея свои лапки.       Огонь ярко горел, создавая свет и тепло, полумрак и тени, танцующие на лицах.       Вскоре все сели за костер. Танцующий эфемерный жар таинственно плескался в недрах глаз. Чимин, вглядываясь в добрые глаза каждого, заметил, что глаза по цвету радужек и расширенному зрачку от темноты одинаковы. Но как же они различаются друг от друга. У Намджуна лидерский, властный взгляд, как у ястреба; у Джина глубокий, рассудительный, спокойный словно тихие колыхания океана; у Тэхёна игривый со смешинкой; у Чонгука добрые, светящиеся глаза, но одновременно с этим доминантный и стальной взгляд; у Хосока взгляд словно солнце, такой же яркий, лучистый, греет сердце своим смехом.       Пронзительный взгляд Юнги Чимин вспомнил сразу. Тот пристальный взгляд не забыть никогда. Этому взгляду хочется подчиняться, сделать все, что угодно, но чтобы хозяин карих глаз был доволен и одобрительно улыбался как демон небытия.       Правильно говорят, что глаза — это зеркало души, оно покажет намного больше, чем говорит или показывает о себе человек. И Чимин хочет познать зеркало души Юнги. Этот человек властный, страстный, таинственный. Его хочется разгадать, приласкать. Он словно горящий в пламени лёд, к которому никому невозможно прикоснуться.       Чимин, задумавшись, поднял взгляд и встретил в ответ карий, пристальный Юнги. Чимин, выдохнув, запнулся и молниеносно отвернулся к огню, краем уха слыша победную ухмылку.       «Да почему я растекаюсь перед ним как сука последняя? Чимин, возьми себя в руки».       — А как вы поняли, что я из будущего? Я же вам не сказал свои догадки. — спросил Чимин, пересыпая с одной руки на другой остывший песок.       — На твоем лице все было написано. Во-первых, неизвестный камень, на котором ты акцентировал внимание. Во-вторых, ты появился из ниоткуда, да и ещё со странной одеждой и побрякушками на себе. Ты словно из другого мира. — пожав плечами, ответил рассудительно Намджун.       — Я хотел задать вопрос. А почему вы понимаете меня? То есть, разве в древнем Египте не было другого языка и других слов? Вы даже понимаете современные слова и говорите их. — спросил Чимин, немного устало заваливаясь на плечо Хосока.       — Это словно на автомате получается, мы даже этого не замечаем. Хм, а скажи какое-нибудь современное слово, может, мы его тоже знаем. — любопытно дернулся вперед Чонгук, сверкая своими огромными глазами олененка.       Неожиданно Чимин выпалил, ухмыляясь:       — Знаете, что такое «портупея»?       Парни немного смешно непонимающе дёрнули бровями, и только Юнги резко поднял на Чимина глаза. В его взгляде мерещились сами что ни на есть настоящие черти.       Чимин, прикусив губу, уверенно не отводил глаз от Юнги.       Он понял.       — А что это такое? — спросил Тэхен, хитро наблюдая за переглядками Чимина и Юнги.       — Тебе лучше не знать. — сказал Юнги, подходя к своему спальному месту, тем самым сказав, что активность в этом дне закончилась, да здравствует сон.       — Стоп, ты что, знаешь? — любопытно спросил Хосок уже у спящего Юнги.       Цокнув, Хосок перевел взгляд на задумчивого Чимина.       — Не обращай внимания на него. Он достаточно вредная личность. — проговорил Хосок, заостряя свое внимание на лучшем друге.       — Я всё слышу. — послышалось приглушенное ворчание.       — Я знаю. — вальяжно ответил Хосок, ложась на песок и кладя подобие сумки под голову.       Парни, укладываясь рядом с собой, легли спать. Чимин лежал на самом краю, рядом с Юнги.       «Только бы не обнять его во сне. Потом шуток и подколов не оберешься», — как мантру читал Чимин у себя в голове, отворачиваясь и складываясь в клубочек.       Вскоре все заснули в полной темноте пустыни.

***

      Недолгий сон прервался диким криком. Чимин, выныривая из чуткого сна, осознал, что рука обнимает талию Юнги, голова собственническим жестом улеглась на его груди, а нога закинута на пах. Чимин, опешив, быстро убирает свои конечности от Юнги, отворачивается, матеря себя всеми нецензурными словами. Сердце бешено и истерично билось, а на кончиках пальцев до сих пор чувствовалась упругость чужой обнаженной кожи. Чимин надеялся и молился, что убрал свои лапы раньше пробуждения Юнги. Но Чимин-то не знает, что Юнги на этом моменте не спал. Юнги, ухмыляясь, метнул в отвернувшуюся спину ехидный взгляд и положил руки за голову, до сих пор ощущая приятные прикосновения и тяжесть чужого тела на себе.       Хосок — хозяин крика, из-за которого все проснулись, переводя дыхание и не отрывая взгляда, смотрел на скорпиона, ползущего рядом с его спальным местом, состоящего из одной сумки под голову.       — Ты, что, в первый раз скорпиона видишь? Всю жизнь же в пустыне живёшь. — недовольно бубнил Юнги, желая побыстрее заснуть хоть на немного.       Хосок распетушился, взяв свою сумку и забывая про скорпиона рядом, и начал лупить Юнги по всему телу.       — Ах ты ж засранец, это же ядовитый скорпион, а если бы он меня укусил и я умер? Так ты любишь своего лучшего друга? — продолжал лупить того самого лучшего друга, который, уже встав с песка, сиганул вперёд, прячась от угрозы в виде Чон Хосока.       — Вот и жалко, что не укусил тебя, меньше крику в нашем стаде. — бежал Юнги, пытаясь спастись, но запнулся и упал, распластавшись на песке. Быстро принял игривую позу на боку, положив голову на руку, а ноги согнув вместе, и, водя рукой по песку, он приглашающе похлопал. — Присоединяйся, о, моя жертва нападения бешеного убийцы-скорпиона. — ехидно пропел Юнги, откровенно издеваясь над Хосоком, который упёрся руками в бока и даже прекратил бить этого белоснежного засранца.       — Когда-нибудь я придушу тебя. — выдохнув и закатив глаза, Хосок всё-таки улёгся рядом с Юнги, который выдохнул с облегчением, что его не бьют, значит, можно валить к своей постельке, но Хосок дёрнул к себе пытавшего незаметно уйти Юнги. — Лежи, лежи, сам же предложил, вот теперь мучайся до утра.       Юнги, нахохлившись, убийственно посмотрел на довольно спящего Хосока, который взвалил на него огромные лапы, чтобы он точно не сбежал. Юнги со взглядом о помощи посмотрел на сонную кучку парней, ранее наблюдавшую за этим цирком. Парни, поддерживающе улыбнувшись, медленно отступили назад, со смехом глядя на Юнги, у которого в глазах плескалась месть и желание группового убийства, но он послушно лёг, пиная локтем бок Хосока и отворачиваясь в сторону.       Парни невозмутимо подошли к спальным местам, будто никакой потасовки не было, и улеглись на свои лежанки. Чимин почему-то не мог уснуть, краем глаза недовольно глядя на заснувших Хосока в обнимку с Юнги. В сердце словно что-то заскрипело, когда Чимин имел честь наблюдать, как рука Хосока собственнически обвивается вокруг талии Юнги, притягивая того к себе. Оскорблённо хмыкнув, Чимин смотрел только на небо, больше не глядя, как Юнги сладко заснул под бочком у Хосока.       Парни, скорее всего, уснули, а он не мог. Чонгук и Тэхён, укладывая друг на друга ноги, сладко сопели в обе дырочки, а Намджун громко храпел, тем самым заставляя Джина недовольно стонать во сне.       Звёзды, мерцающие как тысячи огоньков, притягивали сонный взгляд. Любой бы на месте Чимина хотел домой или пытался всеми силами отсюда выбраться, но он не хотел. В том мире как будто не было для него места, всё было так сухо и пресно, и только здесь он ощутил в какой-то мере покой и тепло.       Уже с закрытыми глазами Чимин слышал древний Египет: в северной стороне катится перекати-поле, в другой стороне ползёт маленькая ящерица, а рядом с Чимином слышалось еле слышное сопение ребят, прерывающееся храпом, схожим с ревом горного тролля.

***

      Первое утро в древнем Египте началось с обжигающих глаза лучей солнца. Чимин, зажмурив глаза и отворачиваясь, зарылся носом в кожаную сумку.       — Подъём! — крикнул Намджун, вытягиваясь во весь рост. Чимин, поворачиваясь, обомлел даже сквозь сонное состояние.       Крепкие мышцы блестели на солнце. Если вчера было практически ничего не видно и освещение было только от костра, то сейчас можно было позалипать на мышцы парней во всей красе.       Чимин, немного залипнув, послушно встал к остальным пробудившимся. Если озноб ночью сковывал тело, то теперь было нестерпимо жарко, в горле словно поселилась Сахара, а в животе, скручиваясь ужиком, был недовольный голодом желудок. Голова чугунная и деревянная, Пак, лениво отряхиваясь от песка, прилипшего к коже, и в не удобной для таких условий одежде оглянувшись, увидел только песок и очертания города, из которого компашка убежала, сверкая пятками.       — А почему вас хотели сжечь? — вспоминая вчерашнее отступление, спросил Чимин у парней, которые собирали сумки и пробуждались.       Намджун, уже готовый, нахмурил брови и направил свой пристальный, пугающий взгляд на до сих пор спящего Юнги.       «Как можно в такую жару и освещенность так крепко спать?» — подумал Чимин, зажмурив на секунду глаза от солнца.       — Да просто эта гремучая змея украла у уважаемого человека какой-то свиток. — по голосу Намджуна можно было понять, что он недоволен. Очень недоволен.       Юнги, словно почувствовав, что говорят о нём, открыл свои царские очи. Сразу уловив на себе пристальные взгляды, не менее пристально посмотрел в ответ, чуть ли не зашипев.       — И что это сразу змея? Могли бы и сказать «спасибо», что я рисковал своей жизнью ради этого свитка, который может принести нам деньги. — сразу понимая, о чём речь, Юнги встал, взъерошивая волосы и убирая мелкие песчинки.       — «Спасибо»?! Да нас чуть не зажарили на костре в честь жертвоприношения! — негодовал в свою очередь Джин, высказывая недовольство, похожее на кудахтанье.       — Но не зажарили же! — в свою защиту зарычал Юнги.       — Но могли!       Спор набирал обороты, Чимин, отходя с непониманием, наблюдал за препирательствами, и только Тэхён, Чонгук и Хосок невозмутимо, с ноткой смеха наблюдали за этой картиной, не отрываясь. Им нравится или они просто привыкли?       — Это часто так? — спросил шёпотом Чимин, чтобы только его не услышали и вообще не прибили эти три фурии.       — Ага.       Чимин, кивнув, уже наблюдал, как парни остыли, переводя дух.       — Хорошо, и куда же нам идти? — спокойно, как будто не было этого разговора не на жизнь, а на смерть.       — Нужно ориентироваться по Полярной звезде, там должна быть пирамида. Если верить свитку. — направляя рукой в одну сторону, объяснил Юнги.       — «Если верить свитку»? Юнги, мы будем идти хуй знает куда, потому что так указал какой-то непонятный свиток? — продолжал кудахтать Джин, грозно надвигаясь на Юнги, который, быстро убегая, спрятался именно за Чимином.       Пака словно пробил ток. Стоявший позади Юнги активно спорил с Джином, не замечая, как утренним стояком прижимается к ягодицам парня. Чимин пытался отодвинуться немного вперёд, но Джин наступал все ближе к Юнги, а тот, беря Чимина за плечи, сильнее прижимался к Паку сзади, немного потираясь членом об упругую задницу. Пак, покраснев, старался не шевелится, мысленно умоляя про себя, чтобы никто не увидел его вставший член. Оттянув длинную майку вниз, он ждал, а в глазах всё плыло от смущения и возбуждения одновременно. На затылке ощущалось тяжёлое дыхание, плечи горели от прикосновений.       — Если нас сожрут мумии, я тебя заберу с собой, учти. — подытожил Джин в сторону Юнги.       — Жду не дождусь.       На этой ноте Джин отступил, собирая вещи дальше, а все, кроме Юнги и Чимина, ранее наблюдавшие за цирком, выдохнули от огорчения, что продолжения больше не будет, разошлись по своим делам.       Чимин до сих пор стоял как вкопанный и не шевелился, а Юнги стоял сзади, потом, наклонив голову к макушке Пака, вдохнул полной грудью запах морского бриза от красных волос. Чимин, словно выходя из транса, дергаясь и отодвигаясь от Юнги с решимостью высказать, что он о нём думает, опять застыл, когда повернулся ему. Насмешливый, игривый взгляд наблюдал за съёжившимся Чимином с издёвкой. Словно он знал, что Чимин ему подчиняется, растекается перед ним, словно сахарная вата на солнце.       Юнги, медленно обойдя парня, наклонившись над его покрасневшим хрящиком уха, опаляя горячим дыханием, прошептал:       — Твоя задница такая мягкая и упругая, так бы и выебал её. — томно прошептал Юнги и лизнул мочку уха, прикусывая.       У Чимина от такого шепота подкосились ноги, он инстинктивно потянулся всем телом к Юнги, но тот, быстро отстраняясь, ушёл, словно этого не было.       «Вот же облезлая ящерица. Ну я тебе еще покажу», — решительно подумал с возмущением Чимин.       Под палящим солнцем парни собрали свои вещи и направили путь на полярную звезду, которая вчера сияла и была видна из каждой точки в пустыне.       Намджун шёл впереди, не сбиваясь с курса, Джин следом, Чонгук и Тэхён словно были в своём мире, дурачась и разговаривая между собой. Пару раз Чимин замечал их плотоядные взгляды, направленные друг на друга, словно они прямо посередине песчанного моря могли раздеться и наслаждаться друг другом, выбивая оглушительные стоны на всю пустыню.       Юнги шёл прямо перед Чимином. Широкие плечи и знакомая спина из эротического сна мелькали перед глазами. Как по позвоночнику скатилась капля пота, а обнаженные ягодицы ритмично толкались в вялое тело, которое Юнги уже держал на весу в своих сильных руках.       Пак, сильно встряхнув головой, прогнал фантазии, опуская глаза на тонны песка под ногами. Крупинки блестели на солнце, мелькали некоторые камни под ногами.       Чимин должен кричать от радости, ведь он скоро вернется домой, но в груди села тоска, и это странно, ведь он в своём времени прожил всю жизнь и хотел из неё сбежать, а здесь и не прошёл день, как он не хочет отсюда уходить.       — Может, расскажете о себе? — неуверенно спросил он, ведь правда ничего не знает о них.       — А что ты хочешь узнать? — спросил Чонгук, идя рядом с Чимином и Тэхёном.       — Ну, например, чем вы живёте, занимаетесь?       Парни словно по команде одновременно хитро усмехнулись.       «Вот это синхронность», — опешил Чимин. За тот вечер он заметил одновременное движение всех этих шестерых.       — Мы воры. — так по-простому, словно говорили о погоде, ответил легкомысленно Тэхён.       — Обкрадываем дома, отнимаем ценности и забираем другие драгоценности. — ехидный насмехающийся голос Юнги послышался впереди.       Юнги, повернувшись к Чимину, остановился, пока тот не замер напротив него.       — Хочешь, я заберу твою драгоценность? — игриво протянул Юнги, наклоняясь ближе.       — Ты не доберёшься до неё, — фыркнул Чимин в лицо Юнги.       — Уже добрался. — хитро сказал юноша, молниеносно хватая золотой кулон на шее за цепочку, притягивая к себе Пака.       «Так вот о какой он ценности говорил. Пак Чимин, ты извращенец, ты в курсе этого? Как можно подумать о другом», — запричитал в голове Чимин.       Юнги, понимая, о какой драгоценности подумал Пак, хмыкнул, насмешливо глядя на Чимина.       — Ай-ай-ай, какие же грязные мысли в твоей голове.       — На себя посмотри. — выдохнул прямо в губы и мгновенно отстранился, хлопнув тыльной стороной руки по кубиками пресса, и догнал парней, оставляя Юнги одного.       Тот, хмыкнув с прищуром и любопытством, смотрел в сторону Чимина, идущего спереди. Стройные ноги шагали по горячему песку, оставляя след, обтягивающие шорты притягивали плотоядный взгляд на ягодицы, прыгающие от ходьбы, тонкая талия была видна сквозь лёгкую майку, лебединая шея, макушка красных волос вызвала желание в них зарыться и сжать в своих ладонях. Почувствовав лёгкое покалывание внизу живота, Юнги устремил взгляд на песок под ногами со следами обуви парней.       Путь был долгий и жаркий, как будто они шли в печке, парни иногда переговаривались между собой. Чимин несколько раз видел, как рука Тэхёна, миновав жилистую грудь Чонгука, опускалась на пах, сжимая длинные пальцы на мошонке. Чонгук, дернувшись, шипел, пристально смотря в глаза Тэхёна, в свою же очередь проводя рукой по пояснице, опуская на задницу. Никто из парней этого не замечал, так как они шли впереди, но не Чимин, а те, как будто не замечая Пака, с горящими глазами не отрывали друг от друга глаз.       Чимин, засмотревшись на эту картину, сглотнул, понимая, что член упирается в ширинку джинс. Зажмурив глаза и наклоняя голову вперед, Пак снова поднял взгляд, и рук Тэхёна и Чонгука на пикантных местах не было, они просто шли рядом.       «Да у меня, наверное, галлюцинации или недотрах», — подумал Пак, поравнялся с группой, которая решила сделать привал, увидев большой камень, дающий по своим габаритам тень, в которой они бы все смогли поместиться.       Мокрые волосы прилипли из-за жары ко лбу, язык словно присох к нёбу от отсутствия влаги, а одежда неприятно, как вторая кожа, прилипла к телу. Чимин, чуть ли не бегом добираясь до этого камня, всё-таки снял с себя свою майку, оставшись в одних шортах. Парни так же дошли, облокачиваясь о тёплый камень и спрятавшись в теньке. Чимин, наблюдая за другими сквозь приоткрытые веки, окинул взглядом остальных. Джин чуть ли не сидел на Намджуне, так как немного не хватало места в теньке, но им, похоже, было довольно комфортно. Джин, положив голову на грудь Намджуна, немного задремал, а тот, положив подбородок на его макушку, осматривал местность для выявления животных. Чонгук и Тэхён сидели рядом, шёпотом о чём-то разговаривая и наклоняясь, чуть ли не касаясь губами друг друга. Хосок тихо сидел, также наблюдая за местностью.       Чимин, поворачивая голову, встретил пристальный взгляд Юнги на себе. Пак, задерживая дыхание, не отвел взгляда, как и тот. Чёрные лисьи глаза смотрели словно в душу, опуская зрачки вниз; не стесняясь, Чимин обвёл его обнаженное по пояс пластичное тело, взглядом особое внимание уделяя ключицам и соскам. Чимин чувствовал, как покраснело лицо от смущения, но ничего не сказал. Прошла секунда, но для них словно целая вечность. Юнги, насмотревшись, поднял взгляд на покрасневшую помидорку по имени Пак Чимин, дразня, облизнул губу и отвернулся, закрыв глаза, как будто ничего не было. Чимин чуть было не задохнулся от возмущения и обиды.       «Вот же искуситель хренов, когда-нибудь я нагну тебя, ну, или ты меня», — предвкушающе захихикал внутренний черт в голове Чимина, но Пак, спокойно закрыв глаза, уснул, случайно облокотившись на плечо Юнги, а тот, скосив на его макушку взгляд, почему-то не хотел скидывать лохматую неугомонную голову.       «Как он может быть таким скромным и милым и одновременно сексуальной язвой?», — негодовал Юнги, перебирая красные волосы в руках. Чимин, ощущая пальцы на макушке своей головы, тягуче застонал, прижимая ноги к себе.       Тишина нависла в пустыне, только крики птиц и больше ничего, но она не была настораживающая или дискомфортная, просто нужен отдых, только и всего.       — Эй, парни, смотрите. — шёпотом растормошил всех Джин.       Прямо в их сторону ползла змея. Чёрная, достаточно длинная, туловище лихо извивалось на горячем песке, чешуя привлекательно блестела на солнце, но от этого лишь хотелось сбежать. Чёрные, без зрачков, как омуты, глаза смотрели пристально только в их сторону. Парни, замерев от ужаса, даже не двигались, дабы не получить укус раньше времени. Змея слишком близко, сбежать не получится.       Подползая совсем близко, поднимая как будто в танце половину туловища, змея вовсю ширь открыла свой капюшон.       — Вас-с-с-с ждёт хозяин. — зашипела змея, опасно вынув свой язык, разделённый на два кончика.       — Ты говоришь? — неверяще и настороженно спросил Чонгук.       Чимин, сглотнув, не дышал, страх сковывал его тело, он не мог пошевелиться. По инерции прижавшись всем телом к Юнги, Пак пытался хоть как-то успокоится. Юнги без колебаний прижал дрожащее тело к себе, оставляя хладнокровие и светлый разум.       — А что, тебе не видно, что я говорю? — зашипела змея из-за тупого, по ее мнению, вопроса.       Чонгук промолчал, сглотнув, но во взгляде читалось желание свернуть этому ужу шею.       — Про какого ты хозяина говоришь? — немного дёргано спросил Тэхён, не отводя взгляда с тела, лениво двигающегося во все стороны.       — Увидите. Хватит вопросов. Если хотите жить, то пойдёте за мной. — ещё более агрессивно и недовольно зашипела змея, опасно поднимая острые, наполненные ядом, клыки.       Парни, переглянувшись, молниеносно встали, показывая, что можно идти.       С диким страхом, когда ребята шагали за змеёй, у Чимина в голове словно разгромили всё, что только можно.       «Змея говорит! Как такое возможно?! Что вообще происходит в этом древнем Египте?!» — одни вопросы и непонимание накрыли Чимина. Парни, идущие рядом, тоже внутренне метались. Животный страх застрял чуть ли не в горле, дрожь охватила тело, они не знали, куда идут и что за встреча с каким-то хозяином.       Семёрка так медленно шла, как будто на казнь, а может, так оно и есть?       Неожиданно взору открылись крыши каких-то домов, но было видно, что они давно нежилые и заброшенные. Это был какой-то старый город. Осторожно заходя через ворота, которые скоро могли упасть, ребята увидели странного человека, стоящего впереди, а сзади него толпа других людей.       Глаза бешеные, зрачка не было видно, а белок чёрный. Кожа серая, сравнительно трупу. Тело всё окутано бинтами, кроме головы и некоторых частей тела. Прогнившие бинты зелёно-чёрного цвета, как от блевотины. Глаза вытекшие, пол головы было словно отрублено топором. В плесени мозги вываливались наружу. Ошмётки кожи были в черной саже, словно их сжигали заживо. Это словно не люди вовсе, или так оно и есть?..       Змея, оставляя след после себя, быстро уползла, становясь рядом с главным. А тот, словно в припадке улыбаясь, мерзко облизнулся.       Парни чувствовали, как бешено колотится сердце, оно как будто скоро выпрыгнет из груди и убежит, зарывшись в песок.       — Что вам от нас нужно? — непоколебимо и уверенно Намджун вышел вперед, во взгляде читалось безразличие и уверенность, но было видно, как кончики пальцев дрожали.       — От вас? Да ничего такого, если только вашу плоть и душу. Я страж пирамиды Хеопса, и вы зашли на мою территорию. — яростно, одержимо и, улыбаясь, как сумасшедший, он дёргался всем телом, как в припадке, начал быстро приближаться к парням, и остальные за его спиной сделали точно так же.       Семёрка, одновременно дико заорав от ужаса, попятились назад, но дверь, в которую они вошли, была закрыта, сзади тоже начали приближаться.       Они окружены.       — Что делать?! — орал Тэхён, чуть ли не запрыгивая от страха на Чонгука.       — Бежать! — крикнул Хосок, быстро убегая в другую сторону.       Парни, последовав его примеру, побежали за ним. Ноги сами уносили, куда глаза глядят. Мозг на всю мощность включил самозащиту, минуя уже развалившиеся улочки, статуи и дома. Парни, синхронно работая руками и ногами, немного оторвались. Но за спиной были слышны голодные крики и хрипение.       Они приближались.       Завернув в тупик и тяжело дыша, парни, поворачивая голову из стороны в сторону, не знали куда деваться. Держали друг друга за руки. Они прижались к высокой бетонной стене, принимая свою будущую смерть.       — Заходите в дом! — прокричал Чонгук, видя совсем рядом с ними открытую дверь в старый, но крепкий дом.       Парни молниеносно ввалились в дом, закрывая дверь. Подпирая всем телом, Джин, Чимин и Тэхён быстро осматривали огромную тёмную комнату: солнечный свет сюда не проникал, так как было только очень маленькое окно. Вглядываясь в темноту, Тэхён увидел тяжёлую тумбу. Трое медленно, но верно двигали тумбу к двери, которую подпирали четверо парней, смотря через окно на мёртвых людей, бродивших рядом с домом, где они находятся. Тумбочка была уже рядом с дверью, Хосок медленно, чтобы ничего не заскрипело, помог подпереть ржавую дверь. Юнги и Намджун медленно отошли от неё.       Каждый не мог нормально шевелиться, так как этот дом был единственным, построенным из дерева. Всё скрипит и издаёт шорох. Если их услышат, им конец. Парни, понимая это, просто стояли и смотрели через маленькое окно, где мелькали кровожадные существа, которые лишь одним движением могут убить их. Чудом они залезли в этот дом вовремя, когда их никто не видел.       Но нужно было выбираться — они не могут здесь находиться вечность. Намджун, прижав указательный палец губам, дал знак всем молчать. На цыпочках прошёл вглубь дома, где мелькали из потолка щёлка света. Поднимая взгляд вверх, увидел верёвку, висящую с потолка. Неуверенно поднимая руку и поджав губы, он на страх и риск потянул ветхую верёвку вниз. Дверь на крышу отворилась, пропуская ослепляющий солнечный свет.       Джин, подойдя ближе, увидел возле стены старую лестницу. Она не вызывала доверия, только ощущение, что она развалится в руках, но другого выхода не было. Юнги, подходя, взял в руки лестницу, закрепил к проёму на крышу. Намджун полез первым. Немного шатаясь на лестнице, он аккуратно вылез на половину туловища, осматривая пространство, открывшееся перед глазами. Далеко внизу мелькали ходячие мёртвые тела. Крыши домов мелькали перед глазами: во многих были дырки, словно их кто-то разрушил специально. А на некоторых домах были следы от когтей и зубов. По улицам были разбросаны кости уже бывших живых людей. Змеи ползали, шипя, по песку, создавая множество следов. Это место вызывало лишь ужас. Но делать было нечего — нужно выбираться, и как можно скорее.       Намджун, опуская глаза на свои потоптавшиеся ноги, бегал глазами по прочной крыше. Немного походя, он приметил, скольких человек она выдержит. Ответ не утешительный: нужно перебираться на другую крышу, но как?       Намджун подошёл к открытому пространству в дом, посмотрел сверху вниз на ребят, которые стояли там и ждали Намджуна.       — Крыша достаточно хрупкая, она не выдержит большое количество людей. Есть совсем рядом дом, туда можно попасть лишь одним прыжком. Забирайтесь по-одному. Джин, ты первый, иди сюда. — шёпотом проинформировал всех Намджун, протягивая руку Джину.       Парни, выслушав Намджуна, не знали, что чувствовать в этот момент. Всё смешалось воедино. Неуверенность, нерешительность, страх перед смертью, которая словно дышит в затылок, так ещё нужно прыгать по крышам высоких домов, где можно спокойно упасть насмерть.       Джин дрожащими ногами забрался на лестницу. Не отрывая взгляда от Намджуна, тот доверительно протянул ему руку, зная, что с ним он не пропадет.       Намджун, крепко держа Джина за руку, повёл его медленно к краю крыши. Расстояние от другого дома мизерное, но хоть одно неправильное движение — и человек с большой высоты упадёт туда, где кишат убийцы.       — Главное, не паникуй. Разбегись и прыгай. Ничего не бойся. — прошептал на ухо Намджун, переплетая пальцы с Джином, ведь знал, что этот жест его успокаивает.       — А вдруг я упаду или провалюсь в крыше, когда прыгну, или там те чудовища, и они убьют меня? — чуть ли не в истерике шептал Джин, сильно сжимая ладонь Намджуна, со страхом и доверием глядя на него.       — Хорошо, давай я тогда пойду первым. — успокаивающе прошептал тот, притягивая к себе Джина.       — Нет. Нет. А вдруг ты упадёшь и умрёшь. Или… — сжимая ладони на плечах, протестовал Джин, но Намджун, беря лицо в руки, быстро притянул того к себе, прижимаясь к пухлым губам Джина, тем самым прервав на полуслове.       — Тш-ш, не кричи. Как же ты у меня любишь возмущаться. — отрываясь от губ Джина и смеясь, сказал Намджун, видя, как Ким, возмущённо прищурив глаза, уже забыл о опасности и хотел стукнуть по заднице Намджуна. Тот, тихо захихикав и поймав хлёсткие руки, дёрнул его на себя.       — Когда же ты перестанешь жертвовать собой, чтобы другие прошли вперед? — обречённо прошептал Джин, прижимаясь лбом к груди Намджуна.       — Ты и сам знаешь ответ.       — Знаю. Ладно, иди, но, пожалуйста, не разрушь эту несчастную крышу. — с тревогой ещё раз поцеловал Намджуна на удачу Джин.       Отойдя назад, с замиранием сердца смотрел, как любимый, разбегаясь, как в замедленной съёмке, прыгает на другую крышу. Тот, тихо ойкнув, быстро поднялся на ноги и оглядел периметр крыши. Наступая и немного с силой надавив ногой, проверял целостность крыши. Ничего гарантировать нельзя, но других поблизости от них домов нет. Придётся слезать именно с неё.       Намджун показал одобряющий жест, что можно всем перелазить сюда. Наблюдавший Джин и Хосок, который только что залез на крышу, опередив других, прыгнул прямо туда, где стоял Джин.       Чонгук и Тэхён, подходя к краю, почувствовали страх, так как увидели, как под ними ходит чудовище, а мозг его выглядывал из черепной коробки. Сердце билось часто из-за адреналина, наполненное в их крови отвращение к увиденному снова поднялось вверх, но они не показали этого.       — Будь осторожен. — сказал Тэхён, стоя сзади Чонгука, который уже был готов разбежаться.       — А что, переживаешь за меня? — ехидно спросил Чонгук, вглядываясь в расширенные зрачки Тэхёна.       — Дурак. Ну, конечно, я переживаю. — не стал юлить Тэхён, с не самым весёлым выражением лица смотря вдаль, где был только песок, но сейчас туда хотелось больше всего на свете, чем здесь на крыше, когда в затылок дышит смерть.       — Эй, не бойся. Я всегда буду рядом. — уже серьёзно, без ехидства сказал Чонгук и, притягивая к себе Тэхёна, крепко поцеловал, вкладывая в него непоколебимую уверенность.       — Мы не умрем сегодня, это точно. Ведь у нас грандиозные планы, и один из них — потрахатся в самой гробнице Хеопса. Ты только представь, каким сексуальным зрелищем мёртвый фараон насладится. — игрово сказал Чонгук, двигая бровями.       — О, бог Ра, ты просто отвратителен. Иди уже. — закатил глаза Тэхён, хлопнув по упругой заднице Чонгука.       Остались только Юнги и Чимин. Все остальные, оглядываясь по сторонам, пытались найти выход с этой крыши, чтобы впоследствии не переломать себе ноги.       Чимин, дрожа всем телом, неуверенно, с диким страхом смотрел вниз. Он всю жизнь боялся высоты до припадка. Пак быстро, глубоко дышал, пытался успокоиться, но не получалось — паника пробиралась в каждые уголки его тела. Юнги, заметив это, аккуратно повернул к себе лицо Чимина.       — Чимин, успокойся. — успокаивающе прошептал Юнги, не сводя с Чимина взгляд.       «Почему его глаза даже в такие моменты могут действовать на меня?» — заметил Чимин, ощущая, как тело немного перестало дрожать.       — А если я умру, когда упаду, или меня убьют те твари? — лихорадочно шептал Чимин.       — Чимин, ты не умрёшь. Я тебе обещаю. Если хочешь, можем прыгнуть вместе. — предложил Юнги, наблюдая, как Чимин кивает как болванчик.       Юнги медленно протянул Чимину руку, тот, немного замерев, протянул в ответ. По телу словно прошёлся электрический ток, создавая какое-то эфемерное тепло. Юнги, улыбнувшись уголком губ, потянул за собой Пака, чтобы разбежаться.       Пальцы крепко переплетены между собой. Последний взгляд друг на друга словно говорил:       — Ты мне доверяешь?       — Да.       Мгновение, и тела, разбежавшись, на секунду зависли в воздухе, прыгая на крышу.       Чимин, тяжело дыша, боялся открыть глаза, до сих пор не отпуская руку Юнги.       — Чимин, ты справился. — сказал Юнги прямо тому на ушко, заставляя Чимина медленно открыть глаза.       Пораженно уставившись на Юнги, он резко повернулся в сторону той крыши, где был, и понял, что и вправду. Он прыгнул. Чуть ли не задыхаясь от счастья, Чимин повернулся к наблюдавшему за ним Юнги.       — Спасибо.       Юнги хмыкнул, возвращая себе наглую, ехидную натуру, и прошептал:       — Должен будешь. — медленно провёл рукой по обнажённому бедру, останавливаясь на краешке джинсовых шорт. Чимин, затаив дыхание и наблюдая из-под полузакрытых век, наклонившись, выдохнул прямо в губы:       — Договорились.       Все наблюдали за этим с улыбкой. Никто и никогда не видел Юнги таким открытым, страстным рядом с другим, таким малознакомым человеком. Но Хосок, увидев вдалеке мёртвое чудовище, сразу спрятал улыбку в дальний ящик. Сейчас надо спасти свои жизни, а потом уже всё остальное.       — Нашли время. Надо думать, как выбираться отсюда, а вы чуть ли не лижитесь здесь. — возмущённо запричитал Хосок, грозно нависнув над ними, создавая тень.       — А тебе, что, завидно? Хочешь, мы все по парочкам потрахаемся, а ты будешь нашим зрителем? Ну, если захочешь — присоединяйся. Я уверен, тебе понравится. Давай, соглашайся, будет жаркий секс. — игриво, словно искуситель, переманивая на свою сторону, сказал Тэхён, подходя к Хосоку ближе.       Медленно провел кончиком пальца по груди, задевая соски, минуя плечи и спину, хлопнул напоследок по ягодице. Быстро побежал в объятия к ухмыляющемуся Чонгуку.       Если бы можно было в этот момент заорать, то Хосок это бы сделал и заодно убил этих наглых, чуть ли не везде трахающихся у всех на виду кроликов.       «У них точно одна сперма в голове», — обречённо подумал Хосок, видя, как шестеро друзей, переглядываясь, хитро уставились на него.       — О, бог Анубис, за что мне такое наказание? — поднимая глаза наверх, прошептал Хосок, надеясь, что тот заберёт тех к себе и пнет за все его мучения этих везде трахающихся задниц.       — За все хорошее. Мой милый сладкий друг. — гаденько захихикал Чонгук, видя, как Хосок, скривив нос, прижал пальцы к глазам и, их растирая, пытался успокоиться и не выкинуть их с крыши.       — Так, ладно, прекратили. Нам нужно выбираться, каждая секунда на счету. — серьезно, уже без тени на улыбку напомнил Намджун.       — Я нашел в доме верёвку. Если спустить ее вниз и один будет держать ее, то другой будет медленно спускаться. — предложил Юнги подходя к краю, сзади этого дома почти не было пространства между ним и другим разрушенным зданием, поэтому те сгнившие монстры сюда не лезли.       — Отличная идея. Сначала надо спустить самых худеньких, а потом пойдут остальные, а последний человек завяжет о тот выступ крыши и спустится. — задумчиво сказал Намджун, измеряя длину веревки. Дом был двухэтажный поэтому длины веревки хватало с лихвой.       — Кто будет держать верёвку?       — Я. Смотрите, какой я жилистый. — похвастался Чонгук, демонстрируя свои мышцы, напрягая руки и грудь.       Тэхён, наблюдая за этим, облизнул губы, желая облизать и покусать каждый участок этого безупречного тела. Чонгук, заметив на себе пожирающий взгляд Тэхена, уже представил, как будет снова и снова нагибать его перед собой, с хлесткими шлепками выводить его на стоны и желание умолять не останавливаться.       — Хорошо, Чонгук держит веревку. Чимин пойдет первым. — вырвал из фантазий Чонгука и Тэхёна Намджун.       Чонгук, беря жёсткую, но крепкую, плетёную в ручную, верёвку, опустил взгляд вниз и убедился, что никого нет, и спустил ее вниз, чтобы та доставала до земли.       У Чимина в этот момент замедлилось сердце, когда он опять посмотрел вниз, и душа упала в пятки. Большая высота пугала все больше, но нужно было прыгать.       Юнги, беря конец веревки в свои руки, крепко повязал его на узкой талии Чимина. Смотря прямо тому в глаза, Юнги поводил внизу живота. Чимин, затаив дыхание, инстинктивно напряг мышцы живота.       — Во-первых, не смотри вниз. Во-вторых, не бойся и крепко держись за верёвку, и не ори как припадочный, а то все звери пустыни сбегутся сюда. — поддержал в своей манере Юнги, хлопнув Чимина по плечу, на что тот, хмыкнув, раздраженно закатил глаза.       «Он просто неисправим. Как же бесит меня». — гневно шептал в своей голове Пак.       Чимин, опускаясь на колени, спиной к пропасти и крепко держась за веревку, медленно опустился с крыши, зависнув внизу. Поджимая ноги, Чимин, зажмурив глаза, только и держался за верёвку.       — Чонгук, аккуратно отпускай. — услышал сквозь вату в ушах Чимин.       Для кого-то это могло быть просто секундой, но для Чимина она оказалась словно мучительной вечностью. Ладони вспотели от жёсткого материала верёвки и палящего солнца. Когда ноги коснулись земли, Чимин хотел заорать от счастья, но лишь молча огляделся вокруг себя. Здесь правда было очень мало места, но если потеснится, то всей компанией можно прекрасно влезть.       Следующим пошел Юнги, а за ним и остальные медленно, но верно спускались на землю. Когда Чонгук остался на крыше один, тяжело вздохнув, он размял затекшие, ноющие руки с плечами. Все-таки не каждый день таскаешь на себе шестерых человек. Привязав веревку на своей талии, а другой конец к выступу на уголке крыши, Чонгук начал медленно спускаться вниз.       Когда все оказались на земле, тесно прижимаясь друг другу, они смотрели по двум сторонам из углов дома. Мертвые чудовища ходили в разные стороны, разыскивая их. Незаметно прокрасться по-любому не получится, но…       — Мечи. — неожиданно радостно для других зашептал Чимин. И как не кстати в нескольких метрах от него лежало несколько оружий.       Парни, быстро сообразив, взяли в руки острый металл, пристально смотрели перед собой, видя краем глаза приближение в свою сторону.       Молниеносно они кинулись вперёд, на ходу прорубая себе путь, отрезая гибридам зомби-мумиям головы и другие конечности. Вонь трупов стояла невыносимая, казалось, что от такого запаха можно потерять сознание и задохнуться.       Юнги, прекрасно фехтуя острым мечом, одним движением снес голову убийце. Мертвое тело упало на песок, а голова улетела в другую сторону.       — Вау. — пораженно выдохнул Чимин, наблюдая за Юнги, который словно занимался любовью с мечом. Такие прекрасные отточенные движения притягивали к себе.       — Я, конечно, очень признателен. Да, я знаю, что великолепен. Но не стой столбом, Пак Чимин, пока тебя не съели. — самодовольно протянул Юнги, работая мечом.       Махая лезвием из стороны в стороны, парни, прорубив себе выход через толпу трупов, побежали к той двери, через которую вошли. Крепко держа в руках меч и нараспашку открывая двери, ребята вывалились в родную пустыню.       Не переставая бежать по следу змеи на песке, они, наконец, добрались до камня. Тяжело дыша, оперлись на него спиной и скатились вниз. Шок в теле отпустил, все шутки и смешки, какие были, пропали, защитная реакция организма успокоилась, пришло осознание того, что с ними произошло. В голове до сих пор стояла картина сгнивших внутренностей трупов. Джина, когда тот немного пришел в себя, вырвало. Дрожало все тело от ужаса пережитого. Каждый молчал, не проронив ни слова. Солнце уже было за горизонтом, нужно было уходить. Дрожащими руками собрав вещи, они быстро пошли, куда держали свой путь.       Намджун, держа Джина за плечи, крепко прижал того к себе, пока они шли. Чонгук и Тэхен молча шли рядом друг с другом, Хосок плелся неподалеку.       Чимин, чувствуя снова начинающуюся дрожь всего тела, пытался успокоиться, медленно и глубоко дыша. Он никогда с таким не сталкивался. Похоже, нервная система начинает дико сбоить. Юнги снова, заметив это, взял руку Чимину в свою. Пак, оторопев, поднял взгляд и увидел перед собой Юнги. Парни ушли вперед, не став их ждать, зная, что им нужна минутка. У Чимина неожиданно навернулись слезы. Он знал, что в полной безопасности и может ему доверять, хоть они и знакомы от силы пару дней.       Он не понимал, где находится, несколько раз был на волосок от смерти. У каждого могла бы поехать крыша.       — Эй, иди сюда. — спокойный, хриплый голос прозвучал над головой.       Юнги, притянув Чимина ближе, слабо и неуверенно обнял того, но после крепко сжал сильное тело. Спрятав лицо в чужом плече, Чимин пытался успокоиться, роняя тихие слезы, пока Юнги, гладя дрожащую спину и положив подбородок на макушку, сжимал беззащитное тело в своих объятиях.       «Какой же он хрупкий и ранимый, так и хочется спрятать от всего мира».       Слабый ветер обдувал прижавшиеся друг к другу тела. Чимин не хотел отпускать такой момент. Как же ему не хватало этого в своем мире. Не хватало, что его просто обнимут и успокоят, что его поддержат и не дадут одному тянуть груз тяжести на себе.       Но нужно было уходить и как можно скорее.       — Спасибо тебе. — Чимин, медленно убирая руки, отстранился, вытирая влагу на глазах.       — Ты похож на фитилек огня. — прошептал Юнги, убирая жгуче-красную прядь за ушко.       Чимин, затаив дыхание и вглядываясь в глаза напротив, смотрел, как они блестят от яркого света луны. Ощущал нежные прикосновения позади ушных мочек, далее на линии скул и, наконец, на подбородке. Юнги, бережно поднимая подбородок Чимина к себе, выдохнул прямо в губы:       — Твой огонь в глазах потухает, когда слезы бегут на щеках. Не дай потухнуть ему окончательно.       Юнги, без слов обнимая оторопевшего Чимина за плечи, повел за собой. Шагая на свет костра, парни дошли до ночлега ребят. Каждый, задумавшись, уставился в огонь. Никто ничего не говорил и даже не пытался этого сделать, потому что это казалось лишним. Приятная тишина в какой-то степени успокаивала, как никогда.       — Давайте ложиться. — подвел итог через пару минут Намджун.       Парни, устало качнув головой, улеглись на свои подушки из сумки и молниеносно заснули.       Темнота нависла над пустыней. Повсюду ползала всякая живность. Ветер раздувал песок. Холод медленно пробирался по всей пустыне.

***

      На этот раз поднимал всех Юнги. Поднимались, протирая глаза и ощущая, как в глазах рябит от солнца. Во рту словно последняя водная капля испарилась, оставляя только сухость, а желудок сделался настолько пустым, что его можно было бы связать в несколько узелков. Но ребята не обращали на это внимания, так как уже привыкли к такому состоянию.       Юнги, не церемонясь, пинал по задницам всех по очереди, но, притормозив на Чимине, смачно шлёпнул того ладонью по ягодице, заставляя вскочить. Довольно уселся на песок, глядя, как парни со злостью в глазах смотрят на него, потирая пятую точку.       — Даю тебе слово, Мин Юнги, я пну тебя в кактусы, и тогда ты познаешь хорошую жизнь, гребнистая ты ящерица. — зашипел как дикая кобра Тэхен, вставая с горячего от солнца песка.       — Ты сначала найди их, тогда поговорим.       Одновременно недовольные стоны парней разнеслись по пустыни. Их тела слабели от нехватки важных компонентов для жизнедеятельности.       — Еды и воды совершенно мало, мы просто умрем от обезвоживания. — словно прочитал мысли каждого Чонгук.       — Здесь неподалеку должен быть город. Может мы встретим людей. — произнес Юнги, сверяясь по своему свитку.       — Юнги, если нас принесут в жертвоприношение в том городе, тебя отдадим первым. — все так же недоверчиво смотрел на свиток Джин.       — Я знаю, что вы так не поступите, вы слишком любите меня. Тем более я полезен. — самодовольно ухмыльнулся Юнги.       — Интересно, чем же? Плескаться язвительностью и сверкать недовольной миной здесь могут и змеи.       — Ты сравнил меня со змеёй? И как тебе не стыдно, хен? Тогда я сброшу свою кожу и засуну ее тебе в задницу. — фыркнул Юнги, скрестив руки на груди.       Парни, наблюдая сзади за представлением, тихо ржали, прикрыв рот ладонью. Когда недовольный Джин к ним повернулся, сразу же встали в стойку «смирно», сделав максимально серьезные лица.       — Хватить пререкаться как дети малые, честно слово. Каждая секунда на счету. Отправимся в тот город. По прибытии разузнаем о пирамидах, купим, попросим, возьмём или же украдем, не особо важно, еду и воду, и пойдем дальше. — распорядился со всем Намджун, забирая сумку, и ушел вперёд, показывая, куда идти.       — Слушаемся и повинуемся. — показательно поклонился Хосок.       — Юнги, а когда ты сбросишь кожу? Может сейчас, что уж тянуть. — издевательски протянул Тэхен.       — Обойдешься. — отрезал Юнги, вальяжно посвистывая.       Чимин наблюдал за этим со смешком, шагая неподалеку от Юнги. Тот пиная песок, расслабленно смотрел вперед, как ни странно, взгляд был серьезным, даже суровым.       «Как он может так быстро менять свое поведение?» — недоумевал в мыслях Чимин.       — Юнги, а тебя всегда хотят прибить? — все-таки решился спросить Чимин, подходя к тому ближе.       — Да постоянно.       — И ты не обижаешься?       — А чему обижаться, Чимин? Мы много лет дружим, я могу с уверенностью сказать, что они мои братья, хоть и не по крови. Просто так выражаем любовь друг к другу: сарказмом и подколами.       — Как-то странно выражаете.       — А что, хочешь продемонстрировать, как правильно надо? — остановился Юнги, поворачиваясь к Чимину и хитро прищурив глаза.       — Ну что ты, как я могу перечить профессионалу в этом деле? — издевательски протянул Чимин.       — Может, пока ты этого не видишь, но мы дорожим друг другом. У каждого из нас своя история прошлого, и они отнюдь не самые веселые. — уже совершенно серьезно поделился Юнги, молча уходя вперёд, тем самым прекратив вопросы.       Чимин, виновато опуская глаза на песок, пошел следом за Юнги, ощущая неприятное чувство стыда, словно он влез туда, к чему ему запрещено было даже прикасаться.       «И зачем я вообще полез с этими вопросами? Вечно тебе делать нечего, Пак Чимин». — ругал себя последними словами Чимин.       Солнце палило нещадно, не было сил абсолютно ни на что, только вяло передвигать ноги по песку. Никто ни с кем больше не разговаривал, сохраняя последние силы.       Вскоре, когда парни уже не могли нормально стоять из-за боли по всему телу из-за многочасовой ходьбы под солнцем, они увидели прямо перед собой крыши невысоких домов. Парни, радостно закричав, быстро побежали, игнорируя дикую усталость и изнеможение.       Тяжело дыша, парни неуверенно остановились перед воротами города, вспоминая тех чудовищ, которые чуть не сожрали их. Но выхода не было: их запросто убьют либо безжалостные просторы пустыни, либо те же чудовища. Чувствуя, как замерло сердце, каждый протянул дрожащую руку к массивным воротам, и парни медленно отворили их. Взору представился шумный город.       Жилые дома стояли во всех сторонах, люди бегали туда-сюда, а животные пытались спастись от солнца, прячась в тени пальм. Парни, неуверенно поддавшись вперёд, смотрели по сторонам. Сталкиваясь с идущими в их сторону людьми, извинялись и шли вперед, заходя вглубь живого города. Зайдя в переулок, они увидели длинную улицу, а в ней продавцов, лавки и рядом покупателей. Они зашли на рынок.       Парни, словно сговорившись, разбежались по всем уголкам, на ходу незаметно, неуловимо для чужих глаз хватали различную еду, пихая их в карманы. Все шло очень гладко до одного момента.       — Воры! — оглушительно заорал продавец фруктов.       Все семеро застыли, а после медленно, на носочках попятились назад, но их уже заметили все. Парни, собравшись в одну кучу, бежали от преследователей позади себя. Виляя по рынку, случайно опрокидывая различные ящики, ребята хохотали, получая от этого удовольствия. Они могли бы бегать так вечность, пока их не остановил какой-то продавец, хватая Хосока за руку. Естественно, парни как по команде остановились, не желая оставлять друга одного. Продавец быстро потянул Хосока за собой, скрывая в своей лавке. Парни зашли следом, пока их не заметили и не поймали.       Комната лавки казалась дико старой, хотя так оно и было. Мебели практически не было, кроме одного стула и маленького стола. Достаточно маленькая по ширине и длине, но вместительная для большого количества людей. Состояла комната, как и другие постройки, из песчаных камней. На полу был сантиметровый слой песка, на потолке висела паутина и проглядывалось среднего размера окно. Стекла в нем не было, можно сказать, просто квадратная дыра в стене. Продавец лет сорока, одетый, как ни странно, в закрытую, но с виду легкую одежду, которая скрывала от шеи до кончиков пальцев ног. На голове, как в принципе и у каждого в этом городе, повязана белая ткань, которая защищала от солнца. Темная кожа, черные глаза и гримаса лица не выражали ничего. В них была пустота, словно этот человек вообще не подвержен каким-либо эмоциям.       — Я предлагаю вам еду, воду и ночлег на один день, а потом вы сразу же уходите. Предотвращаю лишние вопросы по типу «Зачем?» и «Почему?» Тот продавец, которого вы ограбили, мой главный конкурент, и вы ему прекрасно нагадили. Я вас за это отблагодарю, а вы напоследок разграбите ему лавку досконально.       Парни ошарашенно, выпучив глаза, уставились, похоже, на голову свихнувшегося продавца, который невозмутимо на них смотрел, ожидая ответа.       Юнги, быстро придя в себя и хитро улыбаясь до ушей, вышел вперед, протягивая руку:       — Договорились. С вас ночлег и все остальное, а с нас ограбление.       Парни уже хотели выйти вперёд, следом за Юнги, и оттянуть его назад, так как предложение реально попахивало подвохом, но продавец, опередив парней и кивнув, пожал руку, показывая, что сделка состоялась.       — Тогда мой помощник проведет вас туда, где вы будете ночевать, и принесет вам еды и воду. — сказал безэмоционально продавец, быстро выходя из комнаты.       Когда в комнате осталось только они одни, парни с нечитаемыми выражениями лица глядели на невозмутимого Юнги.       — Что? — не выдержав, спросил Юнги, замечая на себе сверлящие взгляды.       — Юнги, ну и куда ты нас опять втянул? Ты не помнишь, как из-за твоей выходки нас чуть не сожгли? Так тут сразу появился какой-то на голову больной продавец. — тяжело выдохнул Намджун, потирая виски.       — Не бойся, никто нигде не умер, все будет нормально. Не драматизируйте раньше времени. Нам дают то, что нам нужно за дело, которое мы делали каждый день. Не будьте дураками, а используйте шанс, который нам дают, чтобы выжить.       — Юнги прав, нам ничего не стоит обворовать того конкурента, зато с новыми силами отправимся к пирамидам, к тому же с едой и водой. — встал на сторону Юнги Чонгук.       — Давайте просто дождемся помощника и отправимся в комнату, где сможем отдохнуть. — устало сказал Чимин, не желая слушать новые препирательства на сегодня.       Парни, согласно кивнув, разбрелись по углам комнаты, осматриваясь. Юнги сразу же сел на единственный стул, широко расставив и вытянув ноги, и расслабленно зевнул, предвкушая сладкий сон.       Чимин, устав стоять, сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене.       — Может присядешь? — ехидно предложил Юнги, хлопнув по коленке.       — Обойдусь. — закатил глаза Чимин, отворачиваясь от него.       — Зря, не знаешь, от чего отказываешься.       — И от чего же?       — А ты правда хочешь узнать?       Оба не отрывали пристальные взгляды друг от друга. Юнги поддался на стуле вперед, опуская локти на широко расставленные колени. Чимин, мельком опуская взгляд, снизу вверх оглядел такого раскрытого Юнги.       Представил, как подходит к нему на коленях и кладет руки на упругие бедра. Прикусив губу и проводя кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, медленно приблизился к уже возбужденному члену. Чимин не сводил с Юнги жадного взгляда, пока тот с интересом наблюдал, ожидая следующих действий. Чимин, животом прижавшись к острым коленям Юнги и сдвигая ткань в сторону, взял пульсирующий член в ладонь. От головки до основания медленно провел несколько раз, постепенно ускоряясь. Пятки Юнги оперлись о пол, голова запрокинута. Мин старался сдержать стоны так сильно, что прикусил губу, от чего потекла кровь. Чимин, лизнув головку, наблюдал за дрожащим Юнги и судорожно двигающейся в быстром дыхании грудью и, почувствовав удовлетворение от того, что Юнги нравится, ещё сильнее заработал рукой, на этот раз обхватив ртом головку полностью. Заглушенный стон все-таки вырвался из уст Юнги, но тот этого не заметил из-за ощущения вертлявого горячего языка на члене. Облизывая по всей длине, особенно уделив внимание мошонке, Чимин, переводя дыхание, снова открыл рот и заглотил член на половину. Юнги, дернув ногами и опустив руку на волосы Чимина, сжал на затылке, направляя.       — Не торопись. — хриплый голос пронесся в голове в фантазиях Чимина.       Чимин, выпуская член, заглотил вновь, помогая себе, сжимая руку на основании. Пак быстро двигал рукой и головой, отчего Юнги, последний раз застонав, кончил Чимину в рот, отпуская из рук волосы.       Чимин дернул головой, чувствуя, насколько тесно в штанах, что становилось немного больно. Пытаясь успокоить нервное дыхание и бегающие во все стороны глаза, осмотрелся и заметил, что до сих пор сидит возле стены, далеко от Юнги.       «Боже, что за фантазии, Пак Чимин, и именно сейчас». — отругал себя Чимин.       Поднял взгляд на Юнги, который с интересом смотрел на него. Для Юнги пролетела лишь секунда, пока Чимин витал в своих фантазиях.       Чимин, кое-как вспомнив, что было несколько минут назад, уверенно ответил, но голос все-таки дрогнул:       — Нельзя отвечать вопросом на вопрос, Мин Юнги, так неинтересно. — поставил точку Чимин как раз в тот момент, когда зашел помощник того продавца.       Юнги, хмыкнув, встал со стула и приблизился к Хосоку, с интересом поглядывая на Чимина, который смотрел только на дверной проем.       «Интересная ситуация. Ну мы это ещё посмотрим, Пак Чимин». — ухмыльнулся Юнги.       Помощник зашел в лавку, в которой парни ждали, когда их проведут в свою комнату. Помощник, поправив на ходу ткань на голове, молча махнул рукой, показывая, что нужно идти за ним. Выглядел он, как ни странно, старше самого продавца, был одет в какие-то лохмотья, но лицо выражало высокомерие, словно он состоит из золота и срет сапфирами.       Выйдя из комнаты вслед за помощником, парни миновали длинный коридор, в котором стоял полумрак, и вышли на задний двор. Пространство было отделено от улицы большими каменными стенами, в некоторых местах лежали камни, ну и, конечно же, песок под ногами. В самом углу этой площади была конструкция, похожая на сарай. Даже не заходя туда, можно было понять, что она размером немного меньше той комнаты. Помощник, проводив именно до него и отворив дверь, показал целый склад сена. Оно заполнило пространство чуть ли не до потолка. Это было своего рода горой. Самый конец комнаты был заполнен сеном до краев, но к двери расстояние до потолка увеличивалось.       — Располагайтесь. Скоро принесу вам еды и воду.       И помощник, оставляя оторопевших парней, стоящих в проеме двери, быстро ушел.       — Откуда в пустыне сено? — озвучил вопрос каждого Чимин.       — Может, это для верблюдов? — предложил Хосок, заходя в комнату и беря желтую сухую травинку в руку.       — Разве они едят сено? — спросил задумчиво Тэхен.       — Ты сейчас серьезно у нас это спрашиваешь? Мы откуда знаем, что жуют верблюды? И вообще, ну есть сено и есть, что такого? Какая нам разница, откуда оно? — упав спиной посередине на воздушное как перина сено, ответил расслабленно Юнги, закрыв глаза.       — А тебе лишь бы полежать. — зевнув, сказал Чонгук, укладываясь рядом с Юнги, обнимая того и пряча лицо на его плече.       — Потому что нет смысла заморачиваться. Спи. — прошептал Юнги, обнимая Чонгука одной рукой, в то время как на другой пристроился Тэхен так же, как и Чонгук, зарывшись в плечо лицом и заснув.       Чимин с улыбкой глядел, как младшие словно котята прижимались к уже задремавшему Юнги, а тот, обнимая их за плечи, крепко спал. Джин тоже, широко открыв рот в зевке, устроился рядом с Чонгуком и, обнимая того, прижался к его спине, зарывшись носом в макушку и заснув. Намджун улегся рядом с Джином, а Чимин, последовав примеру других, крепко обнял Тэхёна и молниеносно заснул. Хосок, сонно потянувшись, прижался к Чимину и, как и другие, погрузился в царство Морфея.       Было тихо и спокойно. Каждый доверял друг другу и, ничего не боясь, крепко спал согреваясь. В комнате, набитой сеном, было достаточно прохладно для пустыни в дневное время. Это было сделано специально, чтобы сено не загорелась от высоких температур.       Помощник, зайдя с едой, увидел, как семёрка крепко спала на сене, обнимаясь во сне, как будто в любой момент могла вскочить и защитить друг друга, если будет угрожать опасность. Тихо оставляя рядом с дверью продукты и воду, он незаметно ушел.       Парни, тихо посапывая, отдыхали от жары и проблем. Они просто наслаждались хорошим сном в обществе друг друга.       Вскоре проснулся Намджун и, зевая, огляделся в новом месте. Встал с сена, с наслаждением потянувшись, и размял затекшую шею. Повернувшись к сладко спящим парням, с теплотой во взгляде смотрел, как они не выпускают из объятий друг друга, как самая настоящая семья. Каждый в этой компании был одинок. Даже у Чимина не было искорки счастья в глазах до того, как он узнал, что находится в древнем Египте. Значит, и в том мире у него не все так гладко. Семь одиноких душ нашли друг друга в этом мире и стали настоящей опорой и поддержкой. Намджун всегда поддержит и даст дельный совет; Джин всегда рассмешит и, шутя, повозмущается; Хосок своей улыбкой прогонит тоску и печаль; Тэхён и Чонгук, внимательно слушая, дадут выговориться, а в конце крепко обнимут и скажут, что все будет хорошо. Эти слова для других ничего не значат. Их может сказать каждый, но со стороны этих родных людей и вправду веришь, что все наладится, а это того стоит.       Юнги — это очень разнообразный человек. В один момент он может едко съязвить, в другой, совершенно серьезно выслушав, может поддержать и дать понять, что он может быть опорой в такой момент. Хладнокровный и горячий, лёд и пламя — так можно охарактеризовать Мин Юнги. С самого раннего детства Намджун и Хосок дружили. И увидели маленького мальчика ненамного старше их. Выражение лица было жестоким. Он сидел в темноте на песке, со злобой смотря на луну, словно он ненавидит этот мир всей душой. Хотя может так оно и было. Мальчики сначала испугались, увидев этот глубокий взгляд, который мог словно убить человека за милю секунды, но, переборов себя, тихо подошли к нему, садясь на песок напротив. Тот сначала, увидев их, принял выражение лица полного равнодушия, словно их вовсе не существовало. Они молча, так же, как и Юнги, уставились на луну и сидели рядом с ним, пока солнце не выглянуло на горизонте, озаряя своими лучами все вокруг. Каждый день они садились рядом с Юнги и смотрели на луну всю ночь. Тот как будто их не замечал и даже не смотрел. Ему было все равно. Он думал о чем-то своем и смотрел на звезды. Юнги давно мог прогнать этих мальчишек, но ничего не делал, и он сам не знал, почему. Вскоре, когда таким образом прошел месяц, в какую-то из ночей Юнги неожиданно тихо заплакал, сжимая кулаки на своих коленях, упорно не сводя с луны взгляда. Намджун и Хосок, ошалело выдохнув, осторожно подошли ближе, чтобы не напугать Юнги, и заглянули в его глаза. Веки дрожали от слез, по щекам текла влага. Если раньше в глазах плескалась ненависть, то сейчас была лишь абсолютная пустота. В них ничего не было, только зрачок уже не глядел на луну, а смотрел именно на них. Намджун и Хосок, видя, что тот в первый раз за этот месяц посмотрел не сквозь них, аккуратно обняли его за плечи. Эта ночь показала больше, чем то, что можно выразить словами. У Хосока сердце кровью обливалось, когда он обнимал взрослого, но такого потерянного мальчика, а Намджун, выглядывая из дрожащего плеча Юнги, взглядом показал, что они никогда не бросят его. Эта ночь троим запомнилась. Надолго судорожные всхлипы разносились по пустыне, причиняя двоим такую боль, словно они не могли слышать, как третий горько плачет. В ту ночь они как будто почувствовали, что Юнги сломался, и они не бросят его, пока тот не оттолкнет. Это не была воля сердоболия или жалости, нет, совершенное нет. Как ни странно, но они увидели в нем преданного друга, который никогда не бросит, и очень сильного человека, которого ничто не сломает. Те слезы показали, что он не может быть вечно сильным и ему нужна опора, на которую он может положится. И они станут для него этой опорой.       На протяжении нескольких месяцев Юнги открывался с каждым днём, очень медленно, но верно. Они стали лучшими друзьями. У Юнги постепенно расцветало счастье в глазах, и друзья были очень рады этому. В какой-то момент они стали намекать на события той ночи, когда они подружились, и спрашивать, что же случилось. Но у Юнги лишь потухали глаза, и он ни с кем не мог разговаривать сутками. И с тех пор они больше не стали лезть в его прошлое, зная, что пока он рядом с ними, он будет в безопасности. Они заметили, как тот реагировал на незнакомых. Жестокий и непоколебимый, он мог убить и не пожалеть, но с близкими он добрый, открытый, постоянно любит шутить язвительно, но одновременно с этим он спокойный и рассудительный.       Трое парней росли с каждым годом, и Намджун встретил Джина, такого смешного и очень обаятельного. В тот день такой непоколебимый Намджун был словно воплощением смущения и неловкости. Хосок и Юнги видели, как Намджун, сгорбившись в смущении и мямля, звал Джина погулять, когда тот помогал своей семье на рынке. Джин, улыбнувшись, согласился, и Намджун выдохнул с облегчением, показательно подняв плечи, чтобы показать, что он крутой. Хосок и Юнги дико ржали, наблюдая за этой картиной, чуть ли не катались по песку, не заметив Намджуна, который к ним подошёл со спин. Треснув одного и второго по подзатыльнику, с удовольствием наблюдал, как те, сморщившись, показали язык.       Вскоре Намджун познакомил Джина с парнями, и они начали неплохо ладить. Только Юнги сначала был настроен очень враждебно, и Джин это чувствовал и пытался с ним подружиться. Юнги очень настойчиво показывал, что к нему лучше не приближаться, и в какой-то момент Джин, плюнув на это, просто и без лишних слов обнял Юнги. Хосок и Намджун, наблюдая за их спинами, затаили дыхание, ведь от Юнги можно было ожидать, чего угодно, особенно когда его трогает или тем более обнимает посторонний. Юнги сначала не двигался, но потом, неуверенно подняв руки, обнял в ответ. У Хосока и Намджуна отвалилась челюсть, выпучив глаза, они наблюдали за спокойным Юнги и таким радостным Джином.       Джин прекрасно влился в компанию. С Намджуном они сближались все больше и больше, а с Хосоком и Юнги стали настоящими друзьями. Те были рады за Намджуна, наблюдая, как тот сиял рядом с Джином.       Когда четверка друзей гуляли вечером по городу, они увидели двоих подростков, сидящих на уголке подворотни. Аккуратно приближаясь, они увидели два плачущих лица. Они были словно бродячие котята, которых выкинули на улицу. У парней защемило сердце. Как ни странно, первым к ним подошёл, садясь на корточки, именно Юнги. Тот аккуратно к ним приблизился, что-то тихо шепнул, пока они испуганно взирали на него. Трое парней тоже тихо, чтобы не напугать, подобрались ближе. Узнав их имена, они предложили хоть какую-то помощь, но те, лишь опуская глаза, сжимали и разжимали ткань, лежащую на их бедрах. Хосок принес им еду, а Юнги воды. Тэхён и Чонгук, успокоившись, рассказали, что их выгнали из домов, когда семьи узнали, что они встречаются. Парни, задумавшись, не знали, как помочь, но то, что предложил Юнги, подверглось шоку:       — Может, они пойдут с нами, если, конечно, вы не против. — обратился к младшим Юнги.       Слышать такое от Юнги было очень удивительно, ведь тот не любил посторонних, а тут сам предложил взять их с собой.       — А можно? — робко прошептал Тэхен, с надеждой глядя на Юнги.       — Ну конечно, только есть одна деталь. Мы воры. Вам опасности никакой не предстоит, но вы должны это знать. — оповестил Юнги, смотря на младших.       — Мы согласны. — радостно сказал Тэхен, быстро поднимаясь с песка.       Было очень странно согласиться присоединиться к компании воров, но у них не было выбора, ведь они оказались на улице, и им надо было на что-то жить. Сначала присутствовала неудивительная осторожность, но потом Тэхён и Чонгук очень быстро влились в компанию, и больше всего они липли именно к Юнги, а тот и не возражал, с теплой улыбкой общаясь с ними.       Так прошло много лет. Каждый друг с другом мог быть откровенен и понимал, что его поймут и выслушают. Из шестерых человек выстроилась настоящая семья, которая не бросит в беде.       Чимин хоть и недавно здесь, но постепенно так же вливался в компанию, открывался все больше, хоть это и было незаметно. Его движения, взгляды стали будто более свободными, нежели раньше, и это было здорово, но и одновременно очень болезненно, ведь он должен вернуться домой. Вернуться в свой мир.       Намджун, задумавшись, не заметил, как проснулся Джин. Тот тихо подошел сзади к Намджуну, чмокнув того в плечо, и крепко обнял.       — Ты уже проснулся. О чем задумался? — тихо прошептал на ухо Джин, проводя кончиком пальца по низу живота Намджуна.       — Да так, не о чем. Ты выспался? — повернулся лицом к Джину Намджун, нежно поцеловав того в губы.       — Да, на сене спать очень расслабляюще.       — Надо сюда пробраться как-нибудь и потрахаться. — дьявольски ухмыльнулся Намджун, хохотнув, когда Джин его шлёпнул по груди.       — Твои планы, конечно, очень многообещающие, но лучше посмотри туда. — указал пальцем в сторону двери Джин.       Намджун, повернувшись, чуть было не заорал от радости и, сдерживаясь, чтобы никого не разбудить, вприпрыжку побежал к еде. Джин, улыбнувшись, спокойно пошел следом за радостным Намджуном.       Когда Намджун и Джин перекусили, Хосок и Чимин проснулись и тоже потянулись следом к еде, довольно набивая пустые желудки. С удовольствием смакуя каждый кусочек еды и воду, они поняли, что такое настоящее счастье. Только трое клубочка, прижавшись друг другу, крепко спали до сих пор и даже не думали вставать. Пока чуткий нос Чонгука не учуял приятный запах еды. Молниеносно открылись глаза, зрачки расширились, как у хищника, и Чонгук, подрываясь с места и даже разбудив Юнги и Тэхёна, кинулся к еде. Юнги и Тэхен, только что проснувшиеся, до сих пор обнимающие друг друга, сначала пытались понять, кто они такие, как их зовут и зачем вообще зовут, а потом к ним пришло осознание. Быстро кинулись к еде, уместили пятые точки рядом с остальными, довольно жующими пищу.       — Я поел, вот теперь можно и умереть спокойно. — блаженно закатив глаза и смакуя кусочек мяса, проговорил Чонгук.       — Я теперь знаю, как тебя убить, спасибо. — ехидно сказал Юнги, тоже беря нежный кусочек мяса.       — Я тебя тоже безумно люблю. — хихикнул Чонгук, глядя на сморщенную мордочку напротив.       — Может, сходим погулять по городу? — предложил Чимин, уже вдоволь наевшись.       — А как мы найдем дорогу назад? — неуверенно спросил Намджун, сомневаясь в этой идее.       — Запомним. Да ладно вам, поздний вечер — это как раз время для прогулки, а потом вернёмся сюда. — уговаривал остальных Чимин.       Парни, переглянувшись, тяжело вздохнули, но, согласившись, кивнули.       Выходя из сарая, парни, крадучись, вышли из лавки на улицу. Был поздний вечер, ярко горели факелы, и парни, смеясь, выбежали на оживленную площадь. Люди, кружась, танцевали под музыку, пока музыканты, наслаждаясь, играли на инструментах. Искристый смех, радость и умиротворенная обстановка придавали вечеру изюминку и тепло.       Хосок и Чимин, пришедшие прямо в центр, пластично и гарманично танцевали, радостно смеясь. Тэхён, потянув Чонгука за собой, двигался в танце, в какие-то моменты страстно прижимаясь к нему, и выдыхал показательные стоны прямо в губы, пока музыка громко играла. Намджун и Джин, не собираясь танцевать, скрылись в толпе людей, только Юнги, забравшись на крышу дома, что стоял рядом с площадью, и довольно закинув ногу на ногу, оперевшись руками о крышу, наблюдал, как люди веселятся.       Найдя в толпе пластичные движения Чимина, Юнги откровенно залип, ни на секунду не отводя взгляда. Даже с такого расстояния можно было услышать эхо его искреннего смеха. Глаза горят и блестят огоньком фитилька. Юнги так и не заметил, с какого момента постоянно начал искать его взгляд, как ему началось нравится подкалывать и видеть улыбку на лице, наслаждаться его прикосновениями и ощущать, как в сердце по-настоящему расцвело всеми спектрами краски.       Неужели он правда полюбил его?       Такой весь немного шабутной, скромный, но словно фитилек огонька, к которому так и хочется прикоснуться. Страстный, жгучий, пленительно завораживающий. Хочется его обнимать, когда этот огонек тухнет в глазах, или, рыча, прижимать к себе, сгорая в этом огне.       «Ты влюбился, Юнги. — закрыв лицо руками, Мин признался себе в этом. Он правда влюбился в Чимина, но… — Он из другого мира. Он уйдет, а ты останешься».       Тяжело вздыхая, Юнги, подняв глаза на родную луну, которая была с ним рядом каждый день на протяжении всей жизни, прошептал:       — Что же мне делать?       Луна ничего не ответила, только молча взирала на безутешного Юнги. Тот перевел взгляд с луны на бескрайнее море пустыни, переживая внутренние метания.       «Когда он уйдет, будет больно».       Он так давно по-настоящему не чувствовал счастья, и сейчас, когда есть шанс попытаться хоть на немного стать счастливым, страх дает о себе знать. Но, в любом случае, будет больно. Как ни крути, Чимин уйдет, и он ничего с этим не сможет сделать. Там его дом, его жизнь и мир.       Юнги с тоской поглядывал на Чимина, который веселился в танце. Спрыгивая с крыши, Юнги, чувствуя на душе неподъемный груз, поковылял сквозь толпу в сторону дома.       Намджун, Тэхен и Чонгук, заметив такого поникшего друга, остановили на полпути, поворачивая того лицом к себе. Намджун остолбенел, увидев тот самый взгляд, что видел до той давней роковой ночи.       — Ты куда это?       — В дом. Настроения нет, веселитесь без меня. — пустым, каким-то потерянным голосом ответил Юнги, не глядя на друзей.       — С тобой точно все в порядке? — напряженно спросил Намджун, чувствуя, как сердце беспокойно дёргается за друга.       Юнги, молча кивнув, ушел, оставляя после себя удручающую ауру пустоты.       Чонгук и Тэхен, обеспокоено переглянувшись, отошли от Намджуна, уже не реагируя на веселье вокруг.       — Ты когда-нибудь видел его таким? — спросил безжизненным голосом Тэхен.       — Нет.       — И я нет.       — Чонгук, я переживаю, а если что-то случилось? Он же нам не расскажет. — Тэхен, нервно дергаясь, смотрел в сторону.       Чонгук уже было открыл рот и хотел что-то сказать Тэхёну, но неожиданно к ним подошёл задыхающийся из-за танцев Чимин.       — Что-то случилось? На вас лица нет. — спросил обеспокоено Чимин.       — У Юнги что-то случилось, но он ничего не сказал нам, а просто ушел домой. Может мы и драматизируем, но такой пустой взгляд я никогда за много лет, что дружу с ним, не видел. — обняв Тэхена за плечо, ответил Чонгук.       — Может мне пойти к нему?       — Лучше сходи, а мы все тоже скоро подойдем.       Чимин, чувствуя, как на душе скребут кошки, быстрее ветра побежал к дому. Дыхание давно сбилось из-за непрекращающегося бега, но Чимин не обращал на это внимания, думая только о Юнги.       Что же произошло?       Быстро забегая в дом, Чимин увидел лежащего на сене Юнги. Тот, открывая глаза на звук открывшейся двери, взглянул на Чимина и снова, как будто того тут не было, закрыл глаза.       — Юнги, все в порядке? — обеспокоенно прошептал Чимин, пытаясь восстановить дыхание.       Подойдя ближе, Чимин увидел, как у Юнги напряглись мышцы лица. Поджав губы, тот все-таки открыл глаза и медленно встал, становясь напротив Чимина.       — Да. Почему ушел с площади? — наклонив голову к плечу, спросил Юнги.       — Ты так неожиданно ушел. Парни переживали.       — Все со мной нормально. Парни просто драматизируют. — небрежно отмахнулся Юнги.       — Они переживают, потому что любят тебя. — смотря в пустые глаза Юнги, сказал Чимин, чувствуя, как быстро забилось сердце.       — А ты? — тихо спросил Юнги, подходя немного ближе.       Чимин, затаив дыхание, не двигался, наблюдая, как Юнги наклонился ближе, опаляя горячим дыханием его дрогнувшие губы. Чимин, прикрыв глаза, медленно поддался вперёд, практически дотрагиваясь до мягких губ Юнги.       — Юнги!       Неожиданно парни ввалились в комнату. Чимин и Юнги молниеносно отстранились друг от друга, будто ничего не было. Парни, не заметив этого, быстро подбежали к Юнги, расспрашивая и обнимая, а тот, подняв уголок губ, убедительно всех успокоил.       Ложась на сено и тесно устраиваясь рядом друг с другом, парни заснули. Юнги опять облепили младшие, пуская слюни на его плечи и шею и крепко обнимая. Все тихо спали, кроме Чимина. Отстранившись от Хосока, спящего рядом, Чимин задумчиво смотрел на хлипкий потолок. Дрогнувшей рукой Чимин прикоснулся к своим губам, на которых до сих пор приятно ощущалось теплое прикосновение чужих губ.       «Я никогда ни в кого не влюблялся. Я никогда этого не ощущал. Я никогда не чувствовал того, что сейчас ощущаю к Юнги. Можно ли это назвать любовью, или я просто это придумал в своей голове? Почему мне так больно от осознания того, что больше никогда его не увижу? Эти шестеро друзей навсегда останутся в моей памяти, и Юнги… Я не хочу терять его. Но может это просто дружба, а не любовь? Как я могу быть уверен? Я должен это проверить, но лишь тогда, когда я с ним буду наедине». — решился Чимин и постепенно заснул.       На следующий день парни быстро, не успев нормально пробудиться, забрали свою еду и воду и выбежали из дома. На улице было до сих пор темно, в пустыне была глубокая ночь. Незаметно пробираясь по пустому рынку, парни, хитро переглянувшись, нашли взглядом ту самую лавку конкурентного продавца. Пора выполнять их часть договора.       Разбегаясь по всей лавке, на ходу забирая большое количество необходимых продуктов, парни не оставили там совершенно ничего.       — Дело сделано. Пора уходить обратно в пустыню. — сказал Намджун, смотря по сторонам и пытаясь вспомнить выход из города.       — Пошлите быстрее. Я так соскучился по родной пустыне. — вяло сказал Чонгук, зевая во весь рот.       С полными сумками пропитания парни шли по пустым улицам, встречая знакомые дома, и, наконец, нашли выход.       Парни, чувствуя свежесть и бодрость, брели по пустыне. Намджун и Чонгук о чем-то разговорили, а Хосок, Джин и Тэхен, смеясь, обсуждали город. Только Юнги и Чимин молчали. Между ними как будто пробежала мумия, и это чувствовал каждый. Но друзья, поджав губы, не вмешивались, зная, что те разберутся сами. У Юнги на лице была непроницаемая маска, но в глазах читалось, что в его душе как будто произошел настоящий кавардак. А у Чимина на лице и в движениях наблюдалось своего рода смятение. Оба ни разу не взглянули друг на друга, но исподтишка с теплотой кидали взгляды.       Неожиданно после рассвета поднялся сильный ветер. Песчинки, кружившиеся в воздухе, оседали на парней, собираясь на частях тела. Недоуменно парни повернулись назад, их глаза расширились от ужаса. Вдалеке от них свирепствовала песчаная буря. На несколько километров в воздухе поднялись тонны песка, которые могли убить практически любое существо. Кажется, что нет никакого спасения, ведь от песчаный бури, кроме укрытия, ничего не может помочь, а в пустыне только горы песка и ничего больше, если только за камнем или, на крайний случай, за кактусом спрятаться. Но удача, как ни странно, была на стороне парней. Появились очертания какой-то пирамиды. Но парни, не разбираясь, что к чему, уже чувствуя за своей спиной мощный поток пыли и песка, забрались внутрь через маленькое отверстие внизу основания пирамиды.       Переводя дыхание и кашляя от песка, случайно попавшего в рот, что застревал в зубах, доставляя лишь дискомфорт и вызывая треск во рту, парни отряхнулись и осмотрели место, в которое они попали. Достаточно маленькая камера пирамиды, впереди коридор, освещенный только одним факелом, от коридора было несколько проходов к разного рода помещениям. Песок сыпался с потолка, на песчаных кирпичах висели паутины.       — Переждем здесь бурю и отправимся дальше. — подытожил Намджун, осматривая помещения.       Парни, заглянув в каждую комнату, заметили, что в каждой был лишь один факел и больше ничего. Возвращаясь обратно через длинный коридор, ребята сели неподалеку от выхода.       Через пару минут Намджун молча ушел, оставляя недоуменных парней одних. Джин, сказав, что скоро вернётся, пошел за задумчивым Намджуном. Джин кое-как нашел помещение, где находился Намджун. Тот сидел в конце комнаты, практически не освещённой, но даже оттуда было видно его закрытые глаза и тени на лице.       Джин медленно приблизился к нему и, наклонившись, нежно поцеловал. Закрытые глаза распахнулись, открывая взору Джина задумчивый, но уже с ноткой игривости взгляд.       — Все в порядке? — спросил Джин, садясь рядом с Намджуном и обнимая его одной рукой.       — Да, просто думаю о своем, не бери в голову. — успокаивающе прошептал Намджун, целуя Джина в губы.       — Намджун, но ты же переживаешь. — отстраняясь, взволнованно твердил Джин, не собираясь успокаиваться.       Намджун, пристально смотря на Джина и не слушая, что тот тараторил, опустил взгляд на двигающиеся пухлые губы. Не собираясь сдерживаться, притянул того за талию к себе, усаживая на коленях и вгрызаясь в губы, желанно их посасывая. Джин, не успев даже пискнуть, оказался прижатым всем телом к полу. Намджун, не отпуская губы, которые немного опухли от давления на них, поднял чужие руки и скрестил их за головой. Джин, простонав и раздвинув ноги, прижался пахом о пах Намджуна. Когда Джин потерся и хитро посмотрел прямо в глаза Намджуна, тот зашипел, отпуская ранее скованные руки, и в наказание ущипнул сосок, вызывая недовольный вскрик.       — Тише. Ты же не хочешь, чтобы нас все услышали. — гортанный голос прозвучал возле уха. Джин, закусив губу, чуть не заскулил от такого голоса.       В это же время парни лениво, с закрытыми глазами сидели на полу, чувствуя на коже прохладу пирамиды.       — Пойду-ка я прогуляюсь, кто со мной? — спросил Тэхен, но при этом смотрел только на Чонгука. Тот, ехидно зажмурив свои глазки, как у олененка, молча встал и, не дожидаясь Тэхена, ушел в другую, противоположную от Джина и Намджуна, сторону.       Чимин и Юнги, молча переглянувшись, смотрели вслед уходящим Чонгуку и Тэхеху.       — Мы, пожалуй, тоже пройдемся. — неожиданно сказал Чимин, беря за руку Юнги и уводя за собой, оставляя не понимающего Хосока одного.       Чонгук, зайдя в пустое помещение пирамиды, утащил за руку Тэхёна, прижав того к стене и укусив в шею. Тэхен, вскрикнув, застонал и, поднимая ногу, потерся о пах Чонгука.       — Хочу тебя. И не стыдно было лапать меня прямо перед Чимином, а? — напомнил Чонгук, зализывая покрасневший укус на смуглой, нежной коже.       — Нет, не стыдно. И мы, что, разговаривать сюда пришли? Что, Чонгук, сдаешь позиции? — ехидно дразня, выводил Чонгука из себя Тэхен. Он удовлетворенно застонал, когда его грубо повернули спиной, и выпятил задницу.       — Я тебе обещаю, ты даже встать потом не сможешь. — беря Тэхена за шею сзади, прорычал Чонгук, сдергивая ткань с талии и бедер и оставляя Тэ полностью обнаженным.       — Жду не дождусь. — выдохнул со стоном Тэхен, прижавшись лбом к стене и ощущая на своих ягодицах вертлявый язык.       Юнги и Чимин в это время нашли пустое помещение и молча зашли.       Чимин не знал, как начать разговор и как вообще взаимодействовать с Юнги. Но он хотел понять.       Чимин, зажмурив глаза, молниеносно притянул к себе за шею оторопевшего Юнги и поцеловал. Оба застыли как вкопанные, Чимин уже хотел отстраниться, не получая отклика, но Юнги, прижав к себе Чимина еще ближе, наконец, ответил.       Кусая и облизывая губы друг друга, они не могли остановится. Воздух постепенно заканчивался.       Отстраняясь и тяжело дыша, парни цеплялись друг за друга, не желая отпускать.       — Зачем?       Чимин немного помолчал, ощущая, как в душе играет настоящими красками осознание того, что он любит. Он действительно его любит, но взаимно ли это?       — Я хотел кое-что понять и, кажется, понял. — поднял уголок губ Чимин, прижимаясь к Юнги ближе, но остановился, увидев отстраненный, с капелькой боли взгляд, и остался на месте, не понимая, что сделал не так.       Юнги, замявшись, опустил взгляд на пол и, тяжело вздыхая, заговорил:       — Я хотел поговорить с тобой. Ты вернёшься домой. Утверждать, конечно, не стоит, но когда-нибудь это произойдет. И я должен сказать это именно сейчас, когда нашей сумасшедшей шайки нет рядом и мы одни. — шептал Юнги, но на секунду замолчал. — Если что-то случится и я не смогу сказать последние слова, когда ты уйдешь, я хотел бы сказать их сейчас.       Чимин, слушая это, чувствовал, что внутри словно что-то ломается. В душе начали скрести кошки, он боялся услышать то, что уже ничего не сможет изменить.       — Юнги… — прозвучал дрожащий голос, посылая эхо в помещении, что отдался звоном в ушах.       — Я всегда буду помнить тебя. — сказав это, Юнги быстро ушел из комнаты, ни разу не обернувшись.       Эти слова словно разбили сердце. Как будто они уже навсегда попрощались и дороги назад нет.       Тело Чимина дрожало. Пак, скатившись вниз по стене и закрыв лицо ладонями, по которому текли слезы, тихо прошептал в пустоту:       — Юнги, я люблю тебя.       В это время Хосок, скрестив руки на груди, делая непоколебимый вид, смотрел перед собой, слыша краем уха стоны чуть ли не со всех сторон.       — Вот же кролики. — с ноткой возмущения пожаловался Хосок пробегающей мимо ящерице. — А мы с тобой одинокие одиночки. Ну и ладно, нам же и вдвоем хорошо. — сказал уже убегающей ящерице Хосок.       Махнув на нее рукой, Хосок увидел растрепанных Чонгука и Тэхёна, с укусами и покрасневшими лицами. Следом такие же Намджун и Джин. Такие счастливые и удовлетворенные.       — Я даже спрашивать не буду, что вы там делали, но песчаная буря закончилась, нужно выдвигаться, чтобы не потерять много времени.       Буквально через минуту из темноты коридора вышел хмурый Юнги, а следом за ним с опухшим лицом Чимин. Парни недоуменно переглянулись. Но Юнги, пресекая вопросы, которые были написаны на лицах ребят и вот уже готовых вырваться наружу, вылез из пирамиды, не замечая нечитаемый взгляд Чимина на свою спину.       Хосок, обведши всех взглядом, как заботливая мамаша, закатил глаза и вылез из пирамиды, даже не желая ввязываться в эти мексиканские страсти. Осмотрев пространство перед пирамидой, парни пришли к выводу, что песка намело больше, чем они предполагали. Слой песка засыпал все вокруг чуть ли не по колено. Как только отверстие из пирамиды не завалило песком. Парни, последовав примеру Хосока, вылезли в жаркую пустыню.       — Мы на правильном пути? — спросил Намджун у Юнги, роющегося в сумке в поисках карты. Как только он достал ее, сразу ответил:       — Да, мы совсем близко. — Юнги сложил свиток и убрал его обратно в сумку.       Устало плетясь и пытаясь не реагировать на солнце, Чимин увидел зеленые кактусы, точнее их очертания вдалеке. Желтый цвет настолько сильно залез в голову, что другие цвета вызывали вопросы. Чимин, повернувшись к остальным, спросил:       — Это кактусы?       Парни, пожав плечами, двинулись в сторону растений. Подойдя ближе, они и вправду наткнулись на поле кактусов. Разных форм и размеров растения с огромными иглами показывали, что лучше их не трогать.       — Кого-то они мне напоминают. — гадко хихикнул Тэхен, глядя на Юнги, который уже замахнулся ногой, чтобы совершить пинок, ориентированный прямо в кактусы.       — Смотрите! — неожиданно радостно закричал Намджун, увидев очертания какой-то конструкции.       — Это, что, правда пирамида? — неверяще прошептали парни, чувствуя, как эмоции зашкаливают.       Парни, пытаясь как можно быстрее добраться до желанного места и не жалея последних сил, стремительно побежали, надеясь найти драгоценности, на которые они охотятся, ну, или же цивилизацию для жизни.       Чуть ли не падая на колени от тяжести собственного тела, парни, глотая воздух и кашляя, чувствовали в горле лишь сухость. Подняв взгляд, ребята ошарашенно застыли. Прямо перед ними возвышалась огромная пирамида Хеопса.       — Неужели. — неверяще прошептали парни.       В маленьком городе, где шестерка жила, ходили слухи, что в столице построили три пирамиды и диковинную статую сфинкса. Некоторые не верили, только отмахиваясь, а другие, желая увидеть это, шли сквозь дикую пустыню, но не возвращались назад.       Парни, подняв взгляд вверх, к уже повечерявшему небу, увидели ту самую полярную звезду, находящуюся прямо над ними.       «Значит, имеешь здесь драгоценности». — догадались все сразу, поворачиваясь к пирамиде.       — Стоп, ты говорил, что нашел камень неподалеку от пирамид. Может, поищем его? Как он выглядит? — спросил Намджун у Чимина.       — Ало-красный рубин, практически помещается в руку, там ещё есть надпись «Infinitum». — словно нехотя говорил Чимин. В глубине души теплилась надежда, что камень не найдется.       Парни, пару раз кивнув, приступили к поиску камня, но делали это неохотно, ведь они привязались к Чимину. Но тому нужно было домой, а они не могли оставить Пака здесь против его воли. Для его же счастья Чимину нужно вернуться в свой мир.       Внимательно облазив каждый квадратный метр с ног до головы, обмазанные песком парни так камень и не нашли.       Юнги в глубине души обрадовался как никогда, ведь Чимин ещё хоть и немного, но будет рядом, а потом отвесил себе мысленную оплеуху.       «Поступаешь и думаешь как эгоист, Юнги». — недовольный внутренний голос зашипел, и Юнги был с ним как никогда согласен.       — Может камень в самой пирамиде? — предложил Джин.       Парни, соглашаясь, подошли к пирамиде ближе.       Секунда.       И прямо перед парнями вылезли из песка скелеты. Сгнившие кости вызывали отвращение, гной и плесень отдавали дикой вонью, глаза вытекли. Череп скелетов раздроблен, через трещины были видны черные мозги с червями. Громко заорав, парни быстро попятились назад и услышали голос, от которого душа упала в пятки:       — Кто посмел подойти к самой пирамиде Хеопса? — железный, пугающий, отдающийся эхом в голове голос прозвенел у всех внутри черепной коробки.       Испуганно поворачиваясь назад и вцепившись друг в друга, парни крутили головой по сторонам, пытаясь найти источник звука. Неожиданно поднялся сильный ветер, сметающий все на своем пути. Тонны песка превратились в опасную воронку. Парни находились прямо посередине песчаного вихря и закрывали руками лицо и глаза. Сердце бешено стучало, из-за сильного ветра с песком и пылью ничего не было видно, даже солнца, ребята как будто зависли в пространстве. Приложив усилия и выставив руки вперёд, чтобы открыть глаза, они увидели огромные светящиеся глаза сквозь стену песка. Песок был повсюду, парни были с ног до головы покрыты им, в ушах выл сильный ветер, тело с трудом держалось в вертикальном состоянии. Но ребята, крепко взяв друг друга за руки и согнув колени, шли вперёд, к свету. Ветер внутри воронки прекратился, когда они подошли к светящимся глазам ближе. Они словно находились в вакууме. Огромный сфинкс возвышался над ними как скала, те самые пугающие глаза светились багрово-кровавым цветом. Тело льва, голова человека, а лапы чуть ли не больше половины туловища.       — Разгадайте загадку, или смерть придет за вами. — тяжелым тембром голоса сказала статуя Сфинкса.       Парни, раскрыв рот, опешили, но, взяв себя в руки, уверенно вышли вперед, показывая, что они готовы.       — Загадывай. — решительно сказал Намджун. Джин подошел к нему ближе и поддерживающе приобнял за руку.       — Кто сделал — тот продал, кто купил — тому не надо, а кому надо — тот молчит. — монотонным, глубоким голосом загадал Сфинкс, сразу же замолкнув.       Тишина, и только порывы ветра прерывали ее. Каждый, копаясь в своей голове, пытался понять, что это может быть. Чимин, крепко держась за предплечье Юнги, уставился взглядом в светлую кожу, задумавшись.       Может, это подарок? Но какой? Кому надо вряд ли будут молчать. А может речь о подарке немому? Да нет, бред какой-то. Может, загадка связана с самой пирамидой? Но каким образом? Если обобщить, то пирамида — это гробница. Может, речь о мертвом, точнее о гробе? Ну да, все сходится. Кто сделал, тот его продал. Тому, кто купил, ему не нужен. А тот, кому нужно, молчит, так как мертв.       — Юнги, может, это гроб? — потряс за руку Юнги Чимин, шепотом ему на ухо предположив. Тот задумался, в глазах загорелся огонек прояснения.       — Это гроб? — вышел вперёд Юнги, обратив на себя взгляды шокированных парней и самого Сфинкса.       У всех жизнь пронеслась перед глазами, когда ждали ответа, ведь, если Юнги, то есть Чимин, не прав, им придет смерть.       Сфинкс, молча закрыв глаза, кивнул. Воронка из песка рассыпалась, а парни, зажмурив глаза из-за ослепляющего солнца, которое не скрывал песок, отряхивали с себя песчинки, которые застряли чуть ли не в заднице.       — Смотрите! — крикнул Тэхен на ходу, побежав к пирамиде, где было видно, что в основании пирамиды открыта большая щель, в которую мог спокойно залезть человек.       Парни, спохватившись, быстро побежали за Тэхеном. Пролезая в ту щель по очереди, они ввалились в какую-то камеру. Один факел мог создать только малую видимость. В его свете можно было увидеть, как паутины свисали по углам и скарабеи ползали под ногами. Впереди неосвещенное пространство создавало ощущение, что под ногами лишь пропасть и больше ничего. Но это не могло быть тупиком, значит необходимо было туда войти. Намджун, осторожно подходя к черной полосе, опустил ногу вниз, шагнув. Все затаили дыхание. Джин, внутренне сжимаясь, не мог пошевелиться, так как упрямого Намджуна можно даже не пытаться остановить.       — Аккуратно идите на мой голос. — сказал Намджун из темноты.       Парни облегченно выдохнули, услышав Намджуна, и пошли следом, осторожно наступая в темноту, расставив руки в стороны, чтобы не упасть. Медленно двигались вперед Чонгук и Тэхен, крепко держа друг друга за руки, за ними Юнги и Чимин, а Джин, шедший впереди всех, наткнулся на Намджуна и прошипел тому в ухо, чтобы никто не слышал:       — Если ещё раз так сделаешь, ты отсюда не выйдешь живым. — больно укусив Намджуна за ухо и сильно сжав ладонь на его заднице, недовольно сказал Джин, а Намджун, беззвучно рассмеявшись, взял негодующего Джина за руку и повел за собой.       Наконец, преодолев темный коридор, они вошли в комнату, забитую до уровня лодыжек всякой живностью и уже, походу, давно мертвой. Крысы, колорадские жуки, разного рода и размеров змеи. Парни, прижавшись к уже закрытой двери сзади них, бегали глазами по забитому полу, а в противоположной стене медленно открылась дверь.       — Мы пройдем прямо по ним? — с отвращением спросил Чимин, сморщив нос и наблюдая, как над давно сгнившими трупами кружат мухи.       — Придется. — закрывая нос, ответил Тэхен, медленно наступая на сдохшую змею.       Скривив лица, парни, вспотевшими руками, вцепились друг в друга, чувствуя на коже ступней внутренности сгнивших животных. Было до тошноты отвратительно, но ребята, стараясь не дышать носом и не смотреть вниз, только сверля взглядом открытую дверь, шли вперед.       Наконец, ворвавшись в другую комнату, парни, падая на пол, пытались отдышаться. Тело дрожало от отвращения, на ногах была кровь и какая-то слизь, вызывающая только брезгливость.       «Съездил отдохнуть, называется». — похоронным голосом пробасил в мыслях Чимин.       Оглянувшись по сторонам, парни увидели повсюду старинные вазы и статуи. В противоположной стороне маняще была открыта дверь. Тэхён, когда понял, что опасности нет, радостно хотел было шагнуть вперед, но Чонгук, быстро схватив того за плечо, дернул обратно к себе.       — Стой. Это слишком просто. — сказал задумчиво Чонгук, беря неподалеку от себя среднего размера камень.       Кинул в середину комнаты. Предсказуемо с левой и правой сторон метнулись острые копья. Парни резко отступили назад, чтобы их не проткнуло острие. Тэхён, тяжело дыша, с ужасом смотрел на стены, в которые вонзились копья. От понимая, что он мог умереть, Тэ мелко задрожал, хватаясь за руку Чонгука. Тот, притянув к себе, его прижал к груди.       Когда копья прекратили летать по всей комнате, парни аккуратно пошли вперёд. Послышался грохот металла. Вскрикнув, ребята быстро побежали к двери. Когда последний из них пересек порог, дверь с оглушительным хлопком закрылась.       Ввалившись в следующую комнату, они обомлели: повсюду было золото. Разного рода монеты, украшения, драгоценные камни, статуи и прочие ценности. Было ослепительно ярко. Парни, радостно рассмеявшись, разбежались по разным углам, осматриваясь. Каждый напихал золота, куда только возможно.       Юнги, взяв какое-то чёрное кольцо с кошачьим глазом, надел на палец и почувствовал странное тепло в двух местах головы и, как ни странно, над задницей. Чонгук, стоявший рядом, посмотрел на Юнги и громко рассмеялся, а за ним и Тэхен, находящийся неподалёку.       — Вы чего ржете?       — Юнги, ты такая страстная кошечка, я прям соблазняюсь. — продолжал смеяться Чонгук, вытирая слезы из глаз.       — Кто?! — недоуменно проурчал Юнги, беря в руки золотое зеркало.       Сначала Юнги увидел на голове острые черные уши, а вытянутые зрачки пристально уставились на него в отражении. Широко раскрыв глаза от шока, повернулся назад, увидев двигающийся в беспорядочном движении хвост.       — Какого?..       — Чимин, хочешь себе такую кошечку? — игриво спросил Тэхен, притягивая раздраженного Юнги за плечи и поворачиваясь к недоумевающему Чимину.       Чимин, обомлев, уставился на Юнги и, оглядев его с ног до головы, заострил внимание на хвосте сзади. Представив, над каким отверстием он может вилять, почувствовал как сперло дыхание, а щеки покраснели.       — А если хочу? — принял правила игры Чимин, подходя к Юнги ближе и пристально смотря тому в кошачьи глаза, кончиком пальца прикоснувшись к его подбородку.       Неожиданно все вокруг начало падать и разрушаться. Юнги, быстро снимая кольцо, побежал к выходу, как и остальные. Повсюду сверху вниз падали камни и статуи, золото рассыпалось во все стороны. Чонгук и Тэхен сиганули за дверь первые, помогая Намджуну и Хосоку. Последний быстро втянул Джина, и дверь стремительно начала закрываться.       — Юнги, Чимин, быстрее! — крикнул Намджун.       Юнги понимал, что вдвоем они не выберутся, и вытолкал Чимина в последнюю секунду за порог, перед тем, как дверь захлопнулась.       — Юнги! — закричал Чимин, отчаянно пытаясь открыть дверь, но парни, с болью посмотрев на злосчастную дверь, в которую больше невозможно войти, с грузом на сердце быстро потащили за собой вырывающегося Чимина.       Дальше все происходило, как в тумане. Вывалившись из пирамиды, парни без сил упали на колени прямо на обжигающий песок, но, даже не замечая этого, сверлили песчинки под ногами. Неосознанно у каждого полились слезы, ведь они потеряли близкого друга и брата. Всю жизнь они были вшестером, неразрушимой командой, и без Юнги это всё словно развалилось в одно движение.       Чимин, глотая слезы и прижимая голову к согнутым коленям, не мог остановить зарождавшуюся истерику. Последний взгляд Юнги навсегда остался в его памяти: пронзительный, страстный и такой родной.       Вдруг парни сквозь влагу в глазах увидели хромающий силуэт, отличающийся на фоне поднявшегося в воздух песка из-за разрушений в пирамиде.       — Юнги! — сразу узнал недовольную, скривившую мордочку Чонгук, бросаясь с объятиями на хёна.       — Вот же змеюка бессмертная. — смеясь от счастья, проговорил всхлипывающий Намджун, обнимая друга. Хосок подошел сзади и так же, как и остальные, крепко обнял за плечи, а Тэхен, подождав, когда все отлипнут, сильно прижал Юнги к себе, зарываясь тому в шею.       — Эй, ну тише. Я ещё вас всех переживу. — устало улыбаясь, прошепилявил Юнги, обнимая всех.       Когда Юнги заметил одинокого Чимина, стоящего с опухшим от слез лицом, у него защемило сердце. Быстро шагнув к нему и оставляя друзей позади, встал на расстоянии вытянутой руки от Чимина. Тот, подняв глаза с песка под ногами, чуть было опять не заплакал, глядя на такого усталого, взъерошенного, с мелкими порезами по всему телу Юнги.       Чимин подошел к нему ближе, сильно стукнув по груди, и тут же прижался к ней лбом как провинившийся ребенок. Юнги, прижав того к себе, крепко-накрепко обнял.       — Не делай так больше. Я не переживу, если что-то случится с тобой. Ты так напугал меня. Я вспомнил твои слова, когда мы были в пирамиде. Я думал, что больше никогда не увижу тебя. — лихорадочно шептал Чимин, задыхаясь слезами.       Юнги, взяв лицо Чимина в руки, с раскаянием поцеловал. Отстранившись, достал из кармана тот самый ало-красный камень. Чимин ахнул, когда Юнги раскрыл руку и выложил его на ладонь.       — Я его увидел, когда дверь практически закрылась. Чимин, ты сможешь вернуться в свой мир, к себе домой. — признался Юнги, вглядываясь в глаза Чимина.       Чимин, посмотрев на камень, резко взял его с ладони Юнги и неожиданно кинул его за свою спину, пристально посмотрев в непонимающие глаза Юнги.       — Я не хочу туда возвращаться. Там мне нет места без тебя. Ты мой дом.       Время словно остановилось. Чимин с надеждой в сердце ждал ответа Юнги, а тот, не медля больше ни секунды, со всей силой, что у него была, обнял Чимина и крепко поцеловал, улыбаясь.       Смех разнесся по пустыне, а ночь уже была не за горизонтом.