Господин Чжун Ли из Ли Юэ

      Кэйа не то чтобы был влюблён в Дилюка. Вернее — был, конечно, но сам так это не называл. Между ними что-то было время от времени, но у Кэйи время от времени что-то было с половиной Мондштадта. У Дилюка — он был уверен — только с ним. Дилюк был слишком помешан на своих делах, чтобы искать любовников. И Кэйа был уверен: Дилюк принадлежит ему. Некуда спешить, Кэйа ещё не нагулялся, а что-то более серьёзное, чем “время от времени”, положило бы конец этим гуляньям. Дилюк точно был из этих — всё или ничего, и к такому Кэйа ещё не был готов. Но Дилюк никуда не денется. Стоит Кэйе взяться за дело всерьёз — и он получит его с потрохами. Кто может встать на его пути, с этой-то нелюдимостью Дилюка? Он ведь никому не доверяет. Но Кэйа — другое дело. Они связаны. И Кэйа слишком хорош.       Сегодня вечером они встретились в таверне, Дилюк как всегда сидел в своём углу и что-то читал. Кэйа успел бросить взгляд на обложку — “Сказки о Мораксе”. Довольно неожиданный интерес, и Кэйа не упустил случая отпустить пару шуток по этому поводу, но Дилюк отвечал неохотно и даже немного раздражённо. Что ж — Кэйе было не привыкать. Собственно говоря, в этом и было всё развлечение дразнить Дилюка: смотреть, как он раздражается, смущается, думая, что это незаметно, и пытается уйти от темы, изображая из себя замороженное бревно. “Не такое уж ты и бревно, я-то знаю”, — весело думал Кэйа.       Дилюк вдруг вздрогнул, схватился рукой за плечо, как если бы оно резко заболело, и замер.       — Что? — спросил Кэйа. — Слаймы откусили руку?       Дилюк рассеянно посмотрел на него, а потом резко поднялся.       — Мне пора, — сказал он.       — Куда?       — Домой.       — Вот ты вечно убегаешь от меня посреди разговора. Что ты такое вдруг вспомнил, что нельзя отложить на завтра?       — Бизнес, — ответил Дилюк. — Это срочно.       И странно порозовел.       Кэйа приподнял бровь.       — Я могу помочь тебе с этим “бизнесом”.       Дилюк качнул головой.       — Нет тот бизнес. Настоящий бизнес. Извини, мне срочно нужно домой. И к тому же я устал, хочу закончить дела и провести спокойный вечер.       — Ну ладно, — пожал плечами Кэйа. — Иди, бизнесмен.              Дилюк скучал, так сильно, что уже сам признавался себе в этом. В книжном ему попались эти дурацкие сказки, в которых наверняка не было ни слова правды, но он вышел из магазина с книгой в руках, не успев опомниться. И теперь, когда он читал о нём, о Мораксе, о ком-то совсем другом, и в то же время — о Чжун Ли, о том, кого знал так близко, он удивлялся тому, как легко эти два образа соединялись в его сознании, сливались воедино.       Он снова дотронулся до плеча, на котором, когда они виделись в последний раз, Моракс оставил свою золотую метку.       — Так я буду знать, где ты, — сказал он, — и позвать тебя, если ты будешь мне нужен. Ты примешь её?       — Да, — ответил Дилюк, почти не задумавшись.       Таким было его доверие к Чжун Ли, и оно удивляло его самого. Но с другой стороны — когда твоё место рядом с богом, как ты можешь не доверять ему? Ты уже вверил ему свою жизнь.       Чжун Ли провёл ладонью над его плечом и на нём проявилась золотая метка, символ Гео.       — И всё? — спросил Дилюк. Он ожидал боли, но её не было.       — Всё, — ответил Чжун Ли. — А чего ты ждал?       — Что будет больно.       — Я же не клеймлю тебя, — с улыбкой ответил Чжун Ли. — Не всё в этом мире приносит боль.       Дилюк бы поспорил, но с момента, как он познакомился с Чжун Ли, он сам был уже не так уверен, что в мире нет ничего хорошего.       Он спешил. Метка Моракса жгла его плечо — Чжун Ли был не совсем честен насчёт этого — а ожидание встречи делало это ощущение лишь сильнее. Чжун Ли был здесь. Архонт покинул свои владения и вступил на территорию другого архонта — такое случалось нечасто. И мысль о том, что Чжун Ли здесь ради него, возбуждала Дилюка и гнала его по ночной дороге быстрее и быстрее. Он не знал, где встретит его, но точно знал — Чжун Ли найдёт его сам. “Так я буду знать, где ты”. Эта несвобода будоражила Дилюка, доставляла ему наслаждение. Он, так ревностно оберегавший свою независимость, чувствовал жар во всём теле от осознания, что Чжун Ли всегда знает, где он. Вряд ли он потерпел бы такое от любого другого. Но Чжун Ли… Моракс был в своём праве. “Почему я позволяю ему такую власть над собой? — думал Дилюк. — Потому что… хочу её? И он единственный, кому я готов её дать? Или он единственный, кто может взять её сам?” Возможно, всё это было правдой.       До дома оставалось всего ничего, и он уже бежал — почему-то он был уверен, что ему нужно быть там. Может быть, это метка подсказывала ему. Но Чжун Ли встретил его раньше. Он вышел из-за дерева и улыбнулся, и луна осветила его лицо.              Кэйа скучал. Сегодня в таверне не происходило ничего интересного, пить он не хотел, Венти, который бы его заставил, не пришёл, и он думал о Дилюке. Они давно не были вместе, оба всё время заняты, а иногда Кэйе казалось, что Дилюк и вовсе избегает его. Не как обычный Дилюк, который показательно избегает всех, а по правде. Это шло вразрез с планами Кэйи и задевало его, хоть в этом он, конечно, себе не признавался, как и в своей влюблённости. Но сегодня мысли о Дилюке и желание быть с ним не давали ему покоя.       Кэйа хлопнул ладонями по столу и решительно встал.       — Ну, самое время навестить его сегодня ночью, — сообщил он столу и решительно двинулся к выходу.       Сидевший за соседним столиком молодой парень проводил его взглядом и спросил у своего приятеля постарше:       — Про кого это он, интересно?       — Тут так сходу не угадать, слишком много вариантов, — с ехидной улыбкой ответил тот.              Дилюк хотел спросить: “Что-то случилось?” Почему-то ему казалось правильным сделать вид, что в первую очередь он подумал о деле, а не показать, как рад видеть Чжун Ли. Но тот сделал шаг к нему, не отрывая взгляда, и Дилюку это лицемерие вдруг показалось таким глупым. Он подошёл ближе и тоже улыбнулся.       — Не ожидал, что ты придёшь сюда, — сказал он.       — Метка сработала? — спросил Чжун Ли.       — Даже немного слишком, — ответил Дилюк, поведя плечом.       Чжун Ли посерьёзнел.       — Прости, я не хотел причинить тебе боль.       — Да плевать, — жарко ответил Дилюк, обнял его за шею и поцеловал.              Сначала Кэйа идёт не спеша, но желание начинает подгонять его, и вскоре он уже у особняка Дилюка. Свет внизу не горит, и только из окна комнаты Дилюка исходит слабое сияние от свечей. Кэйа весело улыбается, и идёт не к двери, а к увитой плющом стене. Зачем идти через дверь, если можно прийти через окно?       Окно в комнате Дилюка приоткрыто, как всегда — он никогда его не закрывает. Кэйа иногда думает, что это для него. Он бесшумно отворяет его пошире, подтягивается и замирает, вцепившись пальцами в раму.       Дилюк не один. Он с мужчиной, которого Кэйа никогда раньше не видел, и от этого мужчины исходит угроза. Кэйа не знает, почему, но его древняя кровь волнуется при виде него. Он очень красив, слишком безупречной красотой, у него странные тёмные руки, покрытые золотыми узорами. Дилюк стоит на коленях, держась за высокую балку кровати, поддерживающую балдахин, и незнакомец трахает его сзади. Дилюк запрокидывает голову, прижимается затылком к его плечу, и тихо стонет, а на его плече ярко горит янтарная метка Гео, которой не было раньше, да и откуда ей взяться?! Кэйа потрясён, он почти в шоке, но не может ни двинуться, ни оторвать взгляд. Они стоят боком к нему, и он видит, как член незнакомца входит в Дилюка до упора, заставляя вздрагивать, видит, как он растягивает Дилюка, выпячивая его живот и снова освобождает. Незнакомец крепко держит Дилюка за бёдра и насаживает на себя, удерживает, склоняет голову и целует в шею, и Дилюк снова стонет, и дрожит в его руках и на его члене, нетерпеливо трётся об него ягодицами. Незнакомец снимает его со своего члена наполовину, а потом двигается быстро и резко, надёргивая его на себя, Дилюк стонет громче, его глаза закрыты, рот приоткрыт, его голова всё так же лежит на плече незнакомца, рыжие волосы рассыпались по его спине. Золотые узоры на руках незнакомца вспыхивают ярче, и Кэйе вдруг кажется, что он немного меняется, но в полутьме он не может понять, как именно. Что-то происходит с его кожей, она сильнее темнеет, он сам будто вдруг становится больше. Он обхватывает одной ладонью член Дилюка, двигается так же быстро, и Дилюк кончает с громким стоном, выгнув спину. Незнакомец отпускает его член и обхватывает рукой поперёк груди, крепче прижимая к себе. Дилюк опускает голову, волосы падают ему на лицо, но теперь Кэйа видит лицо незнакомца. Его глаза полуприкрыты, но светятся золотым светом из-под полуопущенных век. Его рот тоже приоткрыт, он дышит тяжело и быстро, в такт своим движениям. Он уже почти не выпускает свой член из Дилюка, только толкается в нём, а потом откидывает голову назад и тоже кончает, долго и сильно, и Дилюк снова дрожит, а незнакомец наполняет его своей спермой, и Кэйа не видит, но почти чувствует, как она стекает у Дилюка между бёдер. А потом незнакомец прижимается к спине Дилюка и снова целует его в плечо, а Дилюк поднимает голову, поворачивает её, и незнакомец дотягивается до его губ.       Ноги Кэйи подгибаются, он едва не падает, но хватается руками за плющ и, стараясь не шуметь, спускается на землю. Его трясёт, и несколько минут он просто сидит на траве, не в силах пошевелиться. Он слышит приглушённые голоса, Дилюк смеётся, а потом снова стонет, и этот стон разрывает Кэйе сердце. Он рывком поднимается и идёт, сам не зная, куда. Он зол и обижен, Дилюк словно обворовал его, отнял что-то, что принадлежало ему. Потому что сам Дилюк принадлежит Кэйе! И он не мог подумать, что Дилюк может быть с кем-то ещё. Он не хочет домой, он никуда не хочет сегодня ночью. Он думает вовсе лежать под звёздами и ненавидеть того странного незнакомца, от которого пахнет угрозой, и если он умрёт от обиды, утром Дилюк обнаружит его тело и тоже умрёт, но от стыда и угрызений совести. Так ему и надо.       Но на земле твёрдо, и звёзды быстро надоедают, а сил у него уже нет. Он забирается в амбар и падает на гору соломы. Сквозь отвалившуюся доску крыши видно звёзды. “И хозяин ты хреновый”, — зло думает Кэйа и засыпает.              Они снова занялись любовью, только проснувшись, и Дилюк сонно потягивался, распластавшись на кровати под весом Чжун Ли, а тот двигался мягко и неторопливо, и целовал его в спину и в шею под волосами. И снова, как тогда в Ли Юэ, не было ни забот, ни печалей, только сила бога укачивала его в своих руках, успокаивая и заставляя забыть обо всём.       Потом они позавтракали, и слуги были очарованы Чжун Ли — наконец-то приличный человек в доме, не то что мастер Кэйа, которого все, конечно, очень любили, но на манеры, хоть он и великолепно их знал, ему было плевать.       — Я хочу показать тебе одно место, — сказал Дилюк. — Почти никто о нём не знает. Правда, туда сложно добираться.       — А если полететь? — спросил Чжун Ли.       Дилюк в изумлении уставился на него.       — Ты… Я думал, ты больше не можешь обращаться в дракона. Ну, в большого дракона.       Чжун Ли улыбнулся.       — Сила богов, даже без Сердца, удивительна. Так ты хочешь оседлать дракона?       Дилюк покраснел, и Чжун Ли рассмеялся, так легко и весело, будто не было всех этих тысяч лет и он был юн и насмешлив, как на заре времён.       — Ну, если уж я справился с этим в одном смысле, то не откажусь и от второго, — ответил Дилюк и тоже рассмеялся.       Они отошли подальше от дома, туда, где никто не мог их увидеть. И Моракс нёс Дилюка на своей спине, а Дилюк подставлял лицо ветру, и смеялся — так легко и весело, будто не было этих десятков лет, и он был так же юн и счастлив, как когда-то очень давно.              Кэйа проснулся с соломой во рту. Было уже ближе к полудню, судя по солнцу. Он со стоном выбрался из соломы, отплевался, отряхнулся, подумал и пошёл к особняку. Где-то надо умыться и позавтракать.       Встречи с Дилюком он не собирался избегать, наоборот — он хотел её. Наутро ему стало легче и он вернул часть уверенности в себе. Он не будет страдать и умирать под звёздами на голой земле. Он собирался узнать, что это за незнакомец, и предъявить Дилюку за всё.       Но они уже ушли. Кэйю приняли, как всегда, хорошо, он помылся, позавтракал, горничные почистили его одежду.       — А что это за новый друг у мастера нашего Дилюка? — как бы невзначай спросил Кэйа.       — Господин Чжун Ли из Ли Юэ. Я сам видел его впервые, — ответил дворецкий. — Но он настоящий джентльмен, чрезвычайно приятный молодой человек, и очень образованный. Если позволите — я рад, что мастер Дилюк свёл с ним знакомство.       Кэйа ответил ему убийственным взглядом.       — И куда они пошли?       — В горы, в ту сторону, — и дворецкий махнул рукой.       Кэйа чуть не подавился от возмущения. “Он повёл его на наше место! — в ярости думал он. — На наше с ним и Джинн место! Никто не знает о нём, и никого не дозволено туда приводить! Это уговор!”       Он съел ещё немного яичницы и вынужден был мысленно признать: “Ну ладно, никакого уговора нет. Но и так же понятно!”       — Принести вам что-нибудь ещё? — спросил дворецкий.       — Нет, спасибо, — ответил Кэйа и встал из-за стола. — Мне уже пора.       Он собирался найти их, и Дилюк не уйдёт от возмездия. Он предал их всех!       Он злился и не мог сдержать эту злость. Он злился на то, что Дилюк повёл этого Чжун Ли на их тайное место, и подпитывал в себе эту злость, но на самом деле это почти не имело значения, это был лишь повод, благодаря которому ему легче было пережить ту обиду, что он испытывал. У него не было прав требовать от Дилюка верности, и это злило его ещё сильнее. Они были друзьями, когда-то — братьями, у него не было никого ближе Дилюка и Джинн, и теперь ему казалось, что он потерял его. Он ревновал до безумия, и это злило его уже окончательно. И он совершенно не знал, что делать. Но и ничего не делать не мог. Он хотел встретиться с Дилюком и… как-нибудь уничтожить его. Он ещё не знал, как, но он придумает по пути.       Путь был действительно нелёгкий, особенно последняя его часть. Кэйе пришлось залезть по скале, и когда он выбрался наконец на это крохотное плато, о котором знали лишь они трое, ему потребовалось отдышаться. Он слышал тихий голос Дилюка, но сам Дилюк и Чжун Ли были ещё скрыты от него густыми зарослями цветущих кустов. Наконец, отдышавшись, он решительно пробрался через заросли, вышел на ровное место, на мгновение замер… а потом заорал во всё горло:       — ААА!       Посреди залитой солнцем поляны лежал огромный коричнево-янтарный дракон. Он завернул длинный хвост кольцом и опустил голову на землю, и рядом с этой головой, поглаживая янтарную чешую на ней, сидел Дилюк, привалившись спиной к боку дракона.       Дилюк вздрогнул и поднял глаза на Кэйю.       — ААА! — снова гаркнул Кэйа, не зная, что ещё сказать.       Дракон чуть двинул головой и посмотрел ему в глаза, медленно моргнув.       — Кэйа, не ори, — поспешно сказал Дилюк.       — В смысле — Кэйа, не ори?! — заорал Кэйа. — А что мне делать?! Реверанс?! У тебя за спиной огромный дракон!       — Я знаю, — терпеливо ответил Дилюк. — Мы с ним знакомы.       Кэйа не ответил. Он открыл рот, но больше не заорал. Его лицо изменилось, на нём больше не было шока, вместо него пришло напряжение и удивление. Дилюк внимательно смотрел на него и с безысходностью понимал: он догадался. Чёртов Кэйа. Чёртов умный Кэйа.       А Кэйа смотрел на дракона и только на него. Он узнавал его. Он видел его на картинках в книгах, он видел его изображения, давно, когда был в Ли Юэ. “Господин Чжун Ли из Ли Юэ”. Но он погиб, этого не может быть. И всё же — вот он, без сомнения, перед ним.       Кэйа сглотнул и не спросил, а сказал, утверждая истину:       — Ты — Моракс, повелитель камня.       И дракон ответил, низким трубным голосом, но не ему, а Дилюку.       — Все твои друзья так умны?       А потом он подёрнулся дымкой, приподнялся, закрутил своё тело кольцами, дымка стала плотнее, скрыв его, а когда развеялась — рядом с Дилюком стоял Чжун Ли.       — Сейчас я предпочитаю имя Чжун Ли, — сказал он, обращаясь к Кэйе. — И я надеюсь, что вы сможете сохранить мою тайну.       Кэйа едва мог вымолвить слово. Не так он представлял себе любовника Дилюка.       — Но… как? — наконец спросил он. — Зачем? Почему?       Чжун Ли вежливо улыбнулся.       — Эти вопросы я предпочёл бы оставить без ответов, прошу прощения за это, но я не могу раскрыть всего.       Кэйа уже не слушал его — он ожидал такого ответа. Он думал: “Вот почему я чувствовал угрозу. Вот что я сразу увидел в тебе. Беспощадного Моракса, сильнейшего из архонтов, которому никто не в силах противостоять”.       Ему казалось, что Чжун Ли слышит его мысли. Ему казалось, что он как на ладони перед ним, беззащитный и не имеющий возможности ничего скрыть. Он смотрел на человека, но видел древнего бога, и никакое его имя не имело значения, кроме одного: Моракс.       Но человек Чжун Ли лишь легко склонил голову и сказал:       — Я буду рад прогуляться немного один, мне кажется, вам есть что обсудить.       Дилюк с благодарностью кивнул ему и Чжун Ли-Моракс ушёл.       Когда он скрылся за деревьями, Кэйа сверкнул глазами и насмешливо сказал:       — Вот и все разговоры о свободе Дилюка!       Дилюк сразу же помрачнел.       — О чём ты? — спросил он.       Кэйа махнул рукой.       — Это ведь его клеймо на тебе, на плече? Светится знаком Гео. Такой независимый, такой одинокий Дилюк, легко позволил кому-то посадить себя на цепь.       — Откуда ты знаешь о метке? — разъярился Дилюк.       “А и плевать”, — подумал Кэйа.       — Я вас видел, — бесстыдно заявил он. — Я хотел зайти к тебе вчера, знаешь, ну, хорошо провести время, но ты уже его хорошо проводил с господином Чжун Ли. Праведный Дилюк.       Дилюк покраснел.       — Я тебе ничем не обязан, — процедил он.       — И поэтому стоило тебе увидеть живого бога, ты подставил ему задницу? — выкрикнул Кэйа, стараясь всё ещё звучать насмешливо. — Или он тебя не спрашивал, ты просто послушно встал перед ним на четвереньки?       Дилюк быстро подошёл ближе и прошипел ему в лицо:       — Не смей так говорить.       Кэйа глумливо ухмыльнулся. Дилюк вздохнул.       — Чего ты хочешь от меня? Ты злишься? На то, что я с ним? Разве я не могу?       — Ты был не против быть со мной, — возразил Кэйа. — Если бы я знал твои аппетиты, я бы старался лучше, знаешь.       Дилюк не выдержал и тоже повысил голос. Кэйа обожал выводить его из себя, но сейчас ему почему-то не доставляло это удовольствия, хотя он и стремился именно к этому с первых слов.       — И что? — рявкнул Дилюк. — Ты приходил, когда хотел, чтобы я тебя трахнул, а остальное время трахался со всем Мондштадтом. И меня это устраивало, как и тебя. Разве ты хоть раз говорил мне, что хочешь чего-то ещё? Я вообще не знаю, чего ты хочешь! Того, чтобы я ждал, когда ты заберёшься ко мне в окно, и хранил тебе верность? Да с чего ты взял это?       — Огооо, — протянул Кэйа, — да ты выдал норму слов за неделю.       Дилюк снова вздохнул, опустил голову и не ответил.       Он был прав, и Кэйа с горечью понимал это. Он был прав во всём, Кэйа никогда ничего не требовал, Кэйа всем своим видом давал понять, что ему ничего больше не нужно, кроме этих редких встреч. Он даже нёс какую-то чушь про то, как это замечательно, что они могут вот так хорошо проводить время без всяких обязательств и претензий, связанные своей давней дружбой. И теперь Дилюк просто бросал ему всё это в лицо.       — Я не хочу ругаться с тобой, я просто не понимаю, на что ты злишься, — тихо сказал Дилюк.       — На всё, — буркнул Кэйа. А потом спросил, потому что не мог не спросить, это жгло его изнутри:       — Ты его любишь?       Дилюк нахмурился, как хмурился всегда, когда не хотел отвечать. Но всё же ответил:       — Я… мне сложно говорить о таких вещах. Но…       — …но да, — закончил за него Кэйа.       Дилюк промолчал.       — Я всегда думал, что ты полюбишь меня, — беззлобно сказал Кэйа. У него больше не осталось злости, она ушла, уступив разочарованию и сожалениям. Он чувствовал себя совершенно пустым и странно свободным, словно гора свалилась с плеч.       Дилюк посмотрел на него почти нежно и неловко ответил:       — Но я люблю тебя. Просто… иначе. Вы с Джинн всегда будете самыми близкими мне людьми.       Кэйа слабо улыбнулся, услышав повторение своих мыслей. А потом встряхнул головой, улыбнулся шире и с прежней своей насмешливостью спросил:       — Ну хотя бы третьим возьмёте? С одним архонтом я уже…       — Не хочу знать, — простонал Дилюк и прикрыл лицо рукой.       — …но тут совсем другое дело!       — Кэйа, я пошёл, — решительно сказал Дилюк и развернулся.       — Только мне никакоко клейма! Я не собираюсь быть в гареме!       — Заткнись.       — А можно зайти на чай? А член у него большой?       Дилюк закатил глаза, не глядя махнул ему рукой и скрылся за деревьями.       — Большой, наверное, — пробурчал Кэйа себе под нос. — Ну и соси его. Мы ещё посмотрим. Я сосу лучше, между прочим. Пускай сравнит.       Он постоял ещё немного, а потом подумал и в первый раз, чётко и твёрдо, сказал:       — Я люблю тебя.       И только затем ушёл.              — Он любит тебя, — сказал Чжун Ли. Мягко, без упрёка и без сожаления.       Дилюк нагнал его у ручья, он сидел под деревом и смотрел на воду. Он любил смотреть на воду и на огонь. Дилюк сел рядом, и они немного помолчали. А потом Чжун Ли сказал:       — Он любит тебя. Ты знаешь?       Дилюк смутился.       — Да нет, он… мы знаем друг друга всю жизнь. Конечно, мы любим друг друга! Хотя он и бесит меня постоянно, а я его. Но иначе.       — Но вы были вместе, — возразил Чжун Ли.       — Да почему вы все всё знаете? — пробурчал Дилюк.       — Извини, — ответил Чжун Ли. — Я многое вижу. И он видит немногим меньше.       — Знаю, — буркнул Дилюк. — Ну он, может быть, просто влюблён в меня, это пройдёт. Между нами никогда не было ничего серьёзного в этом смысле. Да и он достаточно легкомысленный, он влюблён в половину города.       — Но любит тебя, — не сдавался Чжун Ли.       — Мы можем поговорить о чём-нибудь ещё? Или ты знаешь ещё и то, что он набивался к нам третьим?       Чжун Ли рассмеялся.       — О, я не сомневался в этом.       — Так, всё, я не хочу знать, что ты ответишь. Ох, я, кажется, знаю, что ты ответишь. Чёртов Кэйа!       — А ты сам немного влюблён в него.       — Все немного влюблены в Кэйю. Это закон Мондштадта. Почти философский концепт. И это вообще ничего не значит. И хватит изрекать истины, как старый мудрец, у меня вставать не будет.       — У нас ещё много времени.              Дилюку было интересно, не будет ли Барбатос недоволен, узнав, что Гео Архонт на его земле? Но Чжун Ли ответил: он вряд ли вообще заметит, он не так хорошо следит за своими землями, да и знает, что я не угроза ему. И он очень романтичен.       Дилюк посмеялся над этим немного смущённо — ему самому романтика была в новинку. Но Чжун Ли не боялся ничего, и ничего его не смущало, и это делало весь мир лёгким, как пёрышко. И Дилюк летел на его спине, подставляя ветру лицо, и смеялся, и не было ни забот, ни печалей.