in the Darkest Hour of the Night

-Цзин Юань. Тьма. Вспышки красного. Паучьи лилии, пробивающие себе дорогу из гнилой земли. Золотистые глаза моргнули, открываясь миру миазмов и испарений. Цзин Юань огляделся. Его руки и лодыжки были скованы серебряными цепями, которые змеились к зазубренным ветвям обугленного дерева. Он тщательно проверил их, напрягая каждый мускул. Они не сдвинулись с места. Звук металла, царапающего неровный камень, пронзил тишину, холодный ветерок шевельнул пряди серебристых волос, которые упали на его лицо. Он слегка сдул их с дороги, когда повернул голову. Меч волочился по земле позади высокой фигуры. Это был... он. Знакомое лицо, и все же ... Эти светлые пряди волос теперь были длинными и чернильно-черными. В его глазах было безумие, глазах, которые светились, как пульсирующая магма. Они зациклились на нем с огромной интенсивностью. -Продолжай, скажи что-нибудь, Цзин Юань. Я скучал по твоему голосу. - его голос был глубже, хриплее, чем он помнил. -Ты... - Цзин Юань смотрит в ответ на этот взгляд со спокойным, почти ленивым выражением, хотя его сердце учащенно билось. - Что ты здесь делаешь? Блэйд притянул Цзин Юаня ближе, пока его губы не оказались на расстоянии одного вдоха, не отрывая взгляда от его глаз. - Ты в моем царстве, Цзин Юань. Ты здесь нарушитель границы. -Чего ты хочешь? - спросил генерал. -Немного поиграть с тобой. - слабый намек на улыбку. - Я скучал по тебе. Что ж, это было неожиданно. Без сомнения, это был сон – он все еще чувствовал туман в глубине своего сознания, мерцание надежды в своем сердце, затуманенное невозможностью увидеть его еще раз во плоти и произнести такие слова. Даже это царство было постоянно меняющимся переплетением света и тьмы, плодом воображения. Должно быть, он действительно сходил с ума от скуки, раз мечтал о подобном сценарии. Но ведь не было никакого вреда в том, чтобы развлечься, не так ли? Это был желанный перерыв в его работе. -Ну, тогда. - губы Цзин Юаня изогнулись, когда он упивался видом своего старого товарища. - Я жду. Такой красивый, он не мог не подумать. И эти бинты ... Несмотря на то, что он знал, что это было видение, вызванное его подсознательным желанием, он хотел обнять его и утешить, избавить от боли в глазах. Хотя они не всегда сходились во взглядах… Цзин Юань не осознавал, насколько сильно он заботился об этом человеке, пока тот не оказался вне его досягаемости. Блэйд посмотрел на Цзин Юаня со скрытым выражением лица. - Тогда позволь мне проверить пределы этого царства. Внезапно ветви позади него зашевелились, цепи туго натянулись вокруг его ног. Цзин Юань был поражен, обнаружив, что его ноги широко раздвинуты. Его щеки покраснели, когда он осознал, в какое недостойное положение его загнали. Виноградная лоза обвилась вокруг его бедра, тычась в задницу сквозь ткань штанов. Он вздрогнул от странного ощущения. А. Итак, это был сон такого типа. Прошло много времени с тех пор, как он думал о таких вещах. С громким треском лоза проделала длинную дыру в его одежде и прорвалась сквозь нее, оставив неглубокие царапины на коже. Удивленный звук сорвался с губ Цзин Юаня, когда он понял, что его голая дырочка теперь была как на ладони. На лозах начинают прорастать цветы, истекая горячим соком на его кожу. Когда жидкость коснулась его края, он почувствовал, как она подергивается в предвкушении. Холодный ветер, дующий на его открытую кожу, и обжигающая жидкость, проникающая в его чувствительные участки, заставили его содрогнуться всем телом от сочетания температур. Он рефлекторно попытался призвать своего повелителя молний, но никто не откликнулся на его призыв. Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя настолько вышедшим из-под контроля, таким бессильным. В своем сне он мог позволить себе подчиниться. Жжение унижения пробежало по нему, сопровождаемое странным ослаблением напряжения. Предвкушение. Его член был твердым и уже истекал. -О, так тебе это нравится. Интересно. Растение начало двигаться вверх по его торсу, играя с его сосками и смазывая их тем же соком. Тяжело дыша, Цзин Юань поднял глаза, задаваясь вопросом, что именно происходит. -Симпатичный. - прокомментировал Блэйд с каким-то любопытным блеском в глазах. Он не придвинулся ближе, только встал на расстоянии вытянутой руки, чтобы смотреть. Что-то в этом горящем взгляде заставило головокружительный жар распространиться по телу Цзин Юаня. Должно быть, что–то было в соке - он начал чувствовать головокружение, и все места, к которым он прикасался, теперь казались такими горячими и чувствительными. Его соски напряглись, когда виноградная лоза слегка уколола их, посылая электрические разряды по его позвоночнику. Другая лоза постоянно щекотала его вход, не давая ему ни минуты покоя. Снова, и снова, и снова она кружила и царапала его край, пока он не стал красным и опухшим. Он извивался в цепях, тихие всхлипы срывались с его губ, когда не мог выносить постоянного нарастания, но недостатка силы. Это начинало причинять боль из-за того, насколько чувствительным стало его тело. И все же боль перетекала в неудовлетворенное удовольствие. Блэйд дразнил его. Он моргнул, пытаясь сфокусировать зрение, в уголках его глаз начали собираться слезы. - Разве ты не собираешься это сделать? - теперь в его голосе звучало нетерпение, в глазах читалось отчаяние. -Нет. - ответил Блэйд. - Я приберегаю это до того момента, когда увижу тебя во плоти. Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным. Просто сделай это сейчас, хотел сказать он, но в словах Блэйда было что-то нежное, что он не хотел нарушать. Виноградная лоза продолжала скользить у входа, слегка погружаясь внутрь, прежде чем снова обвести чувствительный бутон. Теперь он был набухшим, вокруг ничего не подергивалось. -Унгх... Внутри него был глубоко укоренившийся зуд, который нужно было почесать. Он совершенно не привык к этому ощущению. Это было слишком. Он ничего так не желал, как грубого обращения, избавления от этого болезненного ожидания. Если бы не цепи, сковывающие его конечности на месте, он бы давно потерял контроль. -Пожалуйста, - сказал он с придыханием, насаживаясь на лиану, чувствуя, что ее жгучая потребность должна быть заполнена. - Пожалуйста, я больше не могу этого выносить... Без предупреждения толстая виноградная лоза полностью погрузилась в него. В то же время, два цветочных бутона вцепились в его соски и сильно потянули их. -АХ! Его разум затуманился от волны боли и удовольствия. Его дырочка конвульсивно сжималась вокруг толстой длины, которая теперь входила и выходила из его тела. Это было так, словно его стенки пытались зацепиться за нее, но она вырывалась и вдавливалась с такой скоростью, что трение сводило его с ума. Она никогда не пропускала это место. Искры ошеломляющего удовольствия заполнили его тело, когда он почувствовал, как она вонзается в его простату, снова и снова, пока на ней, должно быть, не остался синяк, его внутренности содрогнулись от этого движения. Когда она грубо трахнула его, он почувствовал, как еще больше сока хлынуло глубоко внутри него, покрывая его стенки пульсирующим, жгучим зудом. Жидкость, должно быть, впиталась в его простату — она пульсировала снова и снова, почти пытаясь изгнать постороннее ощущение, заставляя все его тело содрогаться в чистой агонии и блаженстве. Белые струйки вытекли из его члена, но лоза не подавала признаков остановки. Когда он достиг кульминации, удовольствие превратилось в панику, когда он почувствовал, как его сверхчувствительные стенки и простата безжалостно сжимаются. -Нет, пожалуйста! Остановись! Анх, ст- аааа! Его мольбы перешли в рыдания. Он был слишком чувствителен, и сок продолжал растекаться по всему его телу – теперь он мог чувствовать, как, куда бы он ни прикасался, за этим следовало удовольствие. Он даже не знал, что его соски могут быть такими приятными на ощупь – сейчас они были набухшими, поскольку цветки чередовались между щекоткой и оттягиванием, прокалыванием и царапанием. -Помоги мне, пожа- Мммммф! Виноградная лоза вонзилась ему в рот, выбрасывая еще больше этого сока прямо в горло. Он подавился этим, глаза закатились к затылку, когда он кончил еще раз, болезненный оргазм, который никогда не прекращался, поскольку давление нарастало все больше и больше, и он не мог этого выносить, все больше сока просачивалось в его тело, когда все больше лоз покрывало его, касаясь каждой чувствительной области. Еще две лозы погрузились в его дырочку, вырывая приглушенный крик из его горла. Они чередовались между входом и выходом, мучая его стенки стимуляцией. Это должно было быть больно, но из-за сока боль превратилась во что-то невыносимо приятное. В какой-то момент, охваченный шквалом ощущений, он вспомнил о присутствии Блэйда. Он поднял глаза и увидел, что мужчина все еще пялится на него с нескрываемым любопытством, и этого зрелища было достаточно, чтобы довести его до оргазма в третий раз, стыд и унижение от того, что за ним наблюдают в таком состоянии, были слишком сильны, чтобы его разум мог вынести. Теперь слезы катились по его лицу, голос охрип. Кричал ли он все это время? Он больше не мог сказать, что делал, сосредоточившись только на невыносимых волнах удовольствия. Виноградные лозы время от времени дразнили его, иногда жестоко трахали, казалось бы, вообще без какой-либо закономерности. Сок покрывал его тело, блестя, когда его мышцы напрягались и корчились. В нем не осталось спермы, но он все равно испытывал оргазм в содроганиях всего тела. Всего этого было слишком много. Его мольбы о пощаде перешли в бессвязные крики, когда оргазм за болезненным оргазмом вырывались из его тела. Затем все это прекратилось. Это казалось неправильным. Его колечко мышц сжималось вокруг пустоты. Когда ветер подул на помятый, набухший край, он снова почувствовал оргазм от малейшей стимуляции, когда смущение снова медленно овладело им, его тело содрогнулось от чрезмерной чувствительности. Забинтованная рука убрала спутанные волосы и слезы с его щеки, нежно лаская кожу. - Ты хорошо справился, Цзин Юань. Усталость начала овладевать им, и он обнаружил, что медленно приближается к этому нежному прикосновению. Это было так ... успокаивающе. Он действительно, действительно скучал по своему старому товарищу. Что-то в этой мягкости после всего этого жестокого обращения заставило сердце Цзин Юаня затрепетать от волнения. Он едва мог издать звук, его голос охрип от всех этих криков. Он хныкал, когда его дырочка непрерывно сжималась от пустоты, неспособная полностью закрыться. Сок сочился, стекая по его складкам в мучительном удовольствии. Он извивался, пытаясь надавить на Блэйда, чтобы избавиться от неутолимого зуда. Его ободок распух и был в синяках, а соски стали вдвое больше обычного от всей этой бесконечной стимуляции. Блэйд заинтригованно замычал, и два пальца мягко проникли в него, ощупывая стенки. Инстинктивно Цзин Юань прижался к ним спиной. Как только эти пальцы коснулись этой части тела, спина Цзин Юаня выгнулась, и он всхлипнул, когда его простата снова дико забилась в конвульсиях, все его тело содрогнулось в очередном оргазме. Он больше не мог сдерживаться, и смесь мочи и сока вырвалась из его члена, обрызгав его еще большим количеством жидкости. Охваченный ужасом, Цзин Юань задрожал, его глаза расширились в момент внезапной ясности. -Кто знал, что вы такой эротичный, генерал? Что бы подумали жители Сяньчжоу, если бы могли увидеть свою устрашающую легенду в таком виде, покрытой собственными жидкостями и умоляющего чтобы ее трахнули? Его достоинство было разорвано в клочья. Так иронично, что Блэйд все еще был одет безупречно, ни один волос не выбился из колеи, в то время как Цзин Юань был доведен до такого состояния, что даже самый легкий ветерок, коснувшийся его отверстия, мог заставить его голову снова взорваться от удовольствия, он был весь в соках, сперме, моче, одежда сорвана с его тела, волосы растрепаны, по щекам проложены дорожки от слез. Каждая частичка его тела пульсировала в равной степени от боли и удовольствия. Каким-то образом, он чувствовал почти освобождение от того, что он поддался этому и так сильно развалился. Он снова захныкал, не в силах произнести ни слова. Блэйд снова наклонился, оставляя мягкий поцелуй под глазом – прямо поверх его метки красоты. - Все в порядке, это зрелище только для меня. В его голосе слышались легкие собственнические нотки. Казалось, что Блэйд также получил некоторое удовлетворение, увидев, как он разваливается на части. Цзин Юань почувствовал, как у него защемило сердце. Ах, точно. В конце концов, этот Блэйд был ненастоящим. Как настоящий Блэйд мог говорить ему такие вещи? Не было никакого риска осуждения, никакого реального риска для его собственной репутации. Если бы его разум вызвал все это в воображении… насколько порочным он был на самом деле? И насколько нелепым он был, потворствуя этому? Это было… По правде говоря, это так сильно возбудило его. -Цзин Юань, ты...? - его голос звучал далеко-далеко. -Мм...? — Цзин Юань проснулся в знакомом комфорте своей постели. Это был такой яркий сон, и, казалось, он снял все напряжение с его тела. Все его конечности казались необычайно податливыми, как желе. Странно, но его тело, казалось, помнило это, отзываясь эхом фантомного удовольствия и боли. Вздрогнув, когда его сосок коснулся внутренней части одежды, он приподнял его, чтобы проверить. Он не был ни опухшим, ни покрасневшим - он выглядел совершенно нормально. На его коже не было порезов. Возможно, повышенная чувствительность была ментальным эффектом, порожденным его воспоминанием о сне. Он обнаружил, что снова краснеет, вспомнив полное содержание. Сколько ему было лет? Почему его воображение стало таким же необузданным, как у тоскующего подростка? Он вздохнул, отодвигая это на задворки своего сознания. Одеваясь, он думал обо всех ожидающих его задачах, и его странное настроение довольно быстро улеглось. Он больше не будет думать об этом. Он не мог так запятнать память Блэйда.