Удача

В тот день, кажется, я растратил всю свою удачу на оставшуюся жизнь. В любом случае, я так думал, пока не встретил ее снова. Когда главнокомандующий отдал свой последний приказ, возразить ему мало кто смог. Может и хотели, но все прекрасно понимали, что другого выхода нет. Я уже тогда был готов к смерти. Сам понимал, на что шел, когда переводился из военной полиции в разведку, хотя руки тряслись ужасно, как сейчас помню. С того дня воспоминания превратились в кашу и события всплывали в голове отрывками. Помню только, что когда череда снарядов вновь засвистела над головами, я подумал о ней. Так спокойно было знать, что Хитч сейчас в безопасности, спит себе спокойно и видит десятый сон. Наверное и не волнуется даже… Это к лучшему. Тогда еще подумал: «Идиот, нужно было сразу ей все сказать». Эта мысль только сердце вниз тащила, как огромный валун, дыхание перехватывало то ли от страха, то ли от обиды. Ничего не было видно из-за зеленого дыма сигнальных ракет, только черные фигуры продирались сквозь него, ревели, свистели, падали и замирали. Снаряд, вылетевший из-за завесы дыма задел коня. Он извернулся, взревел и упал на землю, брыкаясь в агонии. Я слетел с него, грудь на мгновение защемило болью, в глазах потемнело. Горячая кровь стекала по щекам и холодела на ветру. Меня тоже задело? Я схватился рукой за клочок земли, подтянулся и прижался к коню, похлопав его по еле вздымающемуся боку. Не знаю, кого больше пытался успокоить — себя или его. Земля дрожала от топота, свист пролетавших снарядов перебивался ржанием коней и криком солдат. Дышать было нечем, запах мокрой земли смешался с пылью и каждый вздох давался с трудом. Роса была холодная, но жгла щеки, будто огонь. Помню, слышал знакомый дрожащий голос. Я пытался подать признаки жизни, сипел что-то, но меня не услышали. Боль медленно разошлась по всему телу, мне оставалось только лежать и мутными глазами смотреть в небо. Дым медленно начинал рассеиваться, тучи были серые. Пахло гарью и кровью. Я лежал в поле, покрытым трупами, слышал, как снаряды разрывают моих товарищей. Холодно. Надеюсь, Хиччи выспится. *** Я не спала почти до самого утра. Накануне операции мы поругались. Я назвала его тупоголовым придурком, раз он хочет променять относительно спокойную жизнь на верную смерть. А Марло стоял напротив, сжав кулаки, смотрел на меня с сожалением. Я наплела ему с горяча лишнего, но осознала это очень поздно. Пыталась отговорить его, сама того не понимая. А этот придурок..! Выслушал, поджал губу как маленький мальчишка, сказал «Нэ-нэ-нэ, я в тебе разочарован, нэ-нэ.», и ушел. На его плаще уже тогда были крылья свободы. Да вот только эта свобода его погубит. Греет мысль того, что новобранцев не поведут на рожон, они не такие звери… Хотя Марло со своими размышлениями о доблестном и честном сам полезет куда не нужно. Дурак-дураком! Вообще-то я не всегда так за него волновалась. По-началу я часто отпускала шуточки в сторону его энтузиазма, пытаясь выставить его дураком, а в итоге уже пол ночи сижу и трясусь за него. Не за всю Разведку, черт бы с ними! Только бы этот остолоп вернулся. Я к нему пригрелась, как кошка на солнечное местечко в холодный день. Он странный, не такой как остальные. Пока другие парни смотрят на твой зад, Марло смотрит тебе прямо в душу и со всей наивностью протягивает свою. Эти мысли не давали уснуть, мешались в голове и не хотели уходить. Я уже успела сделать пару кругов по комнате, открыть окно, сменить воду в вазе, но лучше не становилось. —И к чему я так распереживалась? Он мне никто и я ему тоже. Вернется живым —хорошо. Не вернется… —Говорила я сама себе вслух. Не вернется? Чепуха. Я бы прямо сейчас сказала ему пару важных слов. Ни «горшок», ни «придурок», ни «больной». Я была готова признаться первой, порушив все принципы, лишь бы он больше не уходил, оставался рядом и в безопасности. Так я маялась всю ночь, а уснула лишь под утро. Сердце стучало так сильно, а голова болела, что отдохнуть у меня так и не вышло. Новости о возвращении разведчиков с победой меня ничуть не успокоили. Нужно было узнать, что случилось с Марло и где он сейчас. Надеюсь, он в порядке. *** Полуденное солнце жгло нещадно. Торговые улицы, обычно сплошь покрытые бесконечным потоком людей, были тихи. Изредка только проходились по ним патрули и дамы с огромными корзинами. У фонтана расселись толстые деловые воробьи, распушили перья и ждали пока на них попадет вода. Продавцы, сидевшие у лавок, читали газеты, вытирали платками потные лбы и надвигали на товары зонты, чтобы не испортились. —Боже, за что мне это! Вдоль торговой улицы неспеша шел патруль военной полиции. Молодые ребята с ружьями наперевес плелись прогулочным шагом, громко смеялись и болтали. Такой променад вряд ли можно назвать патрулем. Обычное дело для солдат полиции. —Да ладно вам, были дни и пожарче! —Может, пойдем в кабак какой-нибудь? Заскочим ненадолго, хоть горло обмочить. У меня и фляга уже пустая.—Отозвался юноша, идущий позади компании. Все закивали, заулюлюкали довольно. Компания шла, волоча в руках куртки. Среди них плелась и Хитч, разморенная жарой. В последнее время она была не особо разговорчива. Про Марло ей ничего толком никто не сказал. Видеть — видели, а куда делся потом — не ясно. То ли остался где-то в поле, то ли затерялся в госпиталях. Найти ей его так и не удалось. —Хитч? Ты с нами? Девушка, шедшая рядом, легко потрясла ее за плечо. Хитч подняла голову и заморгала. —Куда? Куда с вами? —Ты в последнее время как в облаках витаешь. Ты вообще слушала о чем мы говорили? —А-а..? Нет, я чего-то задумалась. Так куда мы? —Вон, в кабак ненадолго. Пойдем! —Ну, пойдем… Только я пустая, извиняйте. — Тихо бубнит она, шаркая ногами по мостовой. —Да ладно, Мак угощает. Правда, Мак? —Угощаю?! А чего я-то? —Ну, у тебя недавно день рождения был. Как раз отметим! Компания шумно двинулась к кабаку. От холодного пива или сидра и Хитч не отказалась бы, но этот балаган уже знатно ее утомил, так что она отстала от сослуживцев, чтобы отдохнуть от гогота. Девушка огляделась по сторонам в поисках места попрохладнее — в конце улицы виднелся фонтан. Возле него, должно быть, намного лучше, так что можно было сходить туда, а потом поспеть за компанией. Их «ненадолго» означало что просидят они за выпивкой до вечера, так что времени было полно. Хитч двинулась вдоль торговых рядов. Измаявшись от жары, единственное о чем она могла мечтать это холодная вода. У фонтана было прохладно. Вода выстреливала из труб, сверкала на солнце и падала, окропляя брызгами борты. Пахло свежестью. Подойдя к фонтану, Хитч наклонилась и опустила руки по локоть в холодную воду. От кончиков пальцев и по всему телу пробежал приятный холодок, девушка с облегчением выдохнула. Постояв так немного, она выпрямилась, встряхнула руки и только разглядела, что у фонтана был еще кто-то. Сквозь шум воды до нее доносились только обрывать фраз, казалось, будто кто-то нянчился с ребенком. Но ребенка поблизости не было слышно. Странное чувство ее все не отпускало. Хитч положила куртку на мраморный обод фонтана и мельком выглянула из-за него. Сложив руки так, что можно было удержать воду, юноша сидел на корточках, прислонившись спиной к фонтану. Рядом с ним вилась маленькая и щуплая серая кошка. Видимо, с ней-то он и разговаривал. Кошечка прижала ободранные уши и принюхалась. Недоверчиво подойдя к юноше, та стала жадно лакать воду из его рук, то и дело поглядывая на него. Он заулыбался, продолжил с ней разговаривать. —Жарко тебе, да? Жарко? Жа-арко… Мне тоже, видишь, жарко. Я сегодня домой иду. Лечился. Да, лечился, понимаешь? Кошка не понимала. Мальчик был странный, но добрый, вода холодная и этого ей вполне достаточно. А юноша продолжал болтать с ней, как с ребенком — улюлюкал и лыбился. Хитч прикусила нижнюю губу, глаза забегали туда-сюда. В груди все трепетало и жара уже не казалась такой проблемой. Неужели он? Она бы простояла так еще некоторое время пока не одумалась, но кошка решила иначе. Хитч, нечаянно шаркнув ногой о камень, привлекла ее внимание и напугала. Шерсть кошки встала дыбом, она подскочила и отлетела от юноши на пару метров, а там совсем убежала. Они переглянулись и тут же вздохнули. Марло округлил глаза, медленно поднялся с корточек. Дышать стало будто тяжелее. Сердце в груди затрепетало, забилось бешено. Он только приоткрыл рот, хотел сказать глупое «привет», но Хитч опередила. —Лечился, да? Голову лечил? —Переспросила она, расплываясь в улыбке и нетерпеливо сминая шов на брюках. —Ну, да… — Виновато сказал Марло, пожав плечами. Сказал закрывая кулаком нос, потому что улыбка предательски расползалась на лице, когда он видел ее. —По тебе так и не скажешь. —Хитч уже в открытую смеялась. И Марло смеялся. Не важно, что на площади, не важно что при всех, Хитч шагнула вперед и прижалась к нему, обвивая руками крепко и сцепляя их, чтобы не выбрался. Марло посмотрел на ее макушку. Показалось, что она задрожала. Плачет? Он аккуратно положил руки ей на спину. Как же он скучал. И она скучала. О той ссоре перед операцией они уже забыли — чего зря ворошить это, когда Марло живой и здоровый, стоит и обнимает ее. Солнце жгло нещадно, жара стояла ужасная. А рядом с ним было легко и спокойно. Больше не было тревожно, с плеч упал тяжелый груз. Рядом с ней было просто хорошо. Больше не мелькали в голове снаряды, вопли и стоны. Рядом с ней хотелось жить. В тот день, кажется, он растратил всю свою удачу на оставшуюся жизнь. В любом случае, он так думал, пока не встретил ее снова.