***
Соня и Нара зашли в храм, с последней партией людей которых туда впустили. Среди зашедших были и мужчины, женщины, дети, так же старики, которые на старости лет решили попросить себе здоровья или завтра проснуться и вновь помолодеть. Старики то ладно. Взрослые и люди возраста ближе к старческому тоже были, некоторые ходили гордо так, будто только что удушили самих некромантов голыми руками и полчили за это выкуп. На их Соня тоже не стала зацикливать внимание, пока Нара просто тупо, безэмоционально смотрела вперёд. По большей части, ей детей как то жалко было. С детства им забивают в голову религию, что делать нельзя а что можно, ведь если ты так не сделаешь богиня накажет, и позже дитё будет корить себя за каждую оплошность, сделанную видите ли не по религии. Говорить что нужно делать а что нельзя - правильное решение. Но Когда это переходит все границы, да ещё и придавливается религией становится уже не по себе. В храме было прохладно, что спасало от жары что была пару минут назад снаружи. Обитель Дары приятно охлаждала, будто была спасительным оазисом на фоне всей этой невыносимо душной улицы и таких же людей. Всегда удивляло то, что эти святые места охлаждались сами по себе, никак не нагреваясь, будто материал из которого эти церкви были построены просто не пропускал жару. А ещё всегда было это странное эхо и эти завывания священников. Иногда убаюкивало, иногда бесило. Хотелось разбавить бы это чем то, но что ж поделаешь, завывания они на то и завывания потому что священники по-другому завывать то не умеют. Соня как только вошла, невольно засмотрелась на витражи на окнах, что были вместо полноценных стекл, с которых были собраны различные картинки. Если не вглядываться - обычный взрыв цвета, не более. А если начать вырисовывать очертания, то может сложиться неплохая картинка, даже, целая история, если проделать тоже самое с другими окнами. Помимо разноцветных окон, с которых проникал такой же разноцветный свет из за цвета кусковых стекл, огромные витражи красовались на стене, что была позади деревянного алтаря. Витражом были четко вырисованы люди. Судя по всему, где то внизу распологается дверь в комнату этих людей, если подумать. Слева - девушка у которой ее пышные, каштановые волосы еле достовали до подбородка, в длинном темно-зеленом платье в пышными рукавами,держащая в левой руке серебряный меч над головой, а в другой бутыль какой то воды. Не трудно догадаться что святой. С права - взрослый, длинноволосый брюнет, не сильно бородатый мужчина в плаще цвета моря при шторме, белой рубашке с длинным рукавами и грязно серыми штанами . Кажется, этот рисунок на витраже был похлеще остальных. А именно лицо, что отличалось от других. Из глаз его льются кровавые слёзы, зрачков не видно,мина кислая, такая, что сразу посочувствовать хочется. В правой руке книга с молитвами, а в другой крест, окрапленой кровью. -" Ну и видок у него конечно." Усмехнулась своим мыслям Соня. Она дальше принялась разглядывать храм, ожидая, пока толпа неспокойных граждан, ищя утешение в самовнушении и просирания денег на свечку погибшему после того когда закончится служба, рассосётся. Надеялись они на то чтобы большая часть людей примаситалась на немногочисленные скамейки по бокам от дороги по центру храма, и Нара и Соня быстренько припорхали куда нибудь, так у них будет больше времени чтобы выбрать с кем сесть и где. А по центру, Сонин взор уже разглядывал витраж куда побольше, чем остальные два. Там был изображён, если так подумать ,главный священник этой церкви. Святой Отец. На голове красуется нелепая шапка с золотом и небольшим крестом по середине, руки вскинуты в стороны, будто в приветливом, приглашающем жесте. Седая, кудрявая борода свисала чуть ли не до пояса, а то и вовсе чуть ли не сливалась с полностью белым одеянием, настолько она побелела. Про себя Соня окрестила его "Отец белобрысый". Сама придумала и сама же посмеялась от неожиданной глупости в своей голове. Толпа ещё немного и вот вот рассосётся, поэтому Соня начала неспеша идти, параллельно немного поворачивая голову туда -сюда. Нара шла следом за ней. Блондинка снова задумалась, вновь остановив свой взор на витражах, в попытках найти что то иное.Соня редко была в храмах Дары, а Нара - никогда в жизни. Если припомнить, когда то юная Соня думала что милосердная богиня существует, ей нужно всего лишь помолиться, сильно поверить в это, поклясться и все будет. Но призрачная надежда исчезла настолько же быстро, как и появилась. А Нара просто не видела в этом такой необходимости, даже надежды на эту "богиню жизни" в душе ни разу не питала, таков был характер. Это был первый Нарин поход, она не знала как себя вести в храмах точно, как согласно правилам, поэтому немного нервничала. По ней не скажешь даже. Хотя, если бы Нара была бы в другом месте, то ей бы было вообще посрать, где находится, с кем диалог ведёт и как одета. Но тут будто бы само по себе наступало угрызение совести. И даже теплый свет что окрашивался в какой либо цвет из за витражей на окнах никак не отвелкал.
Предводительницы Шуршалок были последними людьми в толпе, зашедшими сюда на дневную службу. Они специально выпрямились, намекая на свою важность, не то что некоторые девушки, которые сгорбились в три погибели, будто само их существование, было для них самих оскорбительным. Обеим даже подумалось настолько эти несчастные дамы забиты, раз так ходят. Позади них, наконец, громко захлопнулись огромные деревянные двери, с железными кольцами вместо ручек. Казалось прошла целая вечность, прежде чем двери закрылись, но на самом деле всего от силы две минуты. Закрытие дверей что озночало одно - выйдут они, судя по всему только когда эта нудная служба закончится. Поэтому можно не торопиться. Два-три часа у них в запасе. Нара и Соня шли вальяжно, неспеша перебирая ногами и сложив руки замком на груди, как делали многие. Соня делала то - что знала, что помнила. Незнающая Нара, без слов, повторяла за ней. Шли они как бы странно это не звучало - по красной дорожке, которая вела их прямо к алтарю, где должен читать проповеди священник. Деревянный алтарь на удивление все ещё пустовал. Было такое ощущение будто идут они на свадьбу, хотя это далеко не так. От этого ковра по бокам как раз распологались ранее упомянутые скамейки - из чистого мрамора. Было любопытно узнать, откуда у церкви столько монет то на такие не самые дешёвые на заказ скамейки? Выкрасть бы, да понадобится лошадей штук 10 чтобы довезти это до их дома. Да и куда они это денут? Найдя скамейку, где вообще не было людей, кроме старой бабки, Нара и Соня аккуратно присели, зачем то немного помяв руками платья. Не все люди сидели. Некоторые стояли около окон, стен, а иногда даже скамеек, будто хотели присесть но метались, делать этого или не стоит. В храме повисла напряжённая тишина, которая переодически нарушалась осторожными перешёптываниями, да и то они отдавались эхом так, что это было похоже просто на бесвязную негромкую речь. - И что дальше? Напряжённо шикнула Нара, у которой опять челка вывалилась из за платка, стараясь быть как можно тише в своих высказываниях. Но старая как и ее одеяние прошлого века бабка, сидящая рядом недобро покасилась на них и почти неслышно хмыкнула. Значит, определено что то заподозрила, слава богу сразу шум не подняла, иначе не понятно бы было, кому влетит в первую очередь. Бабке от предводительниц Шуршалок, или предводительницам от работников храма. Нужно было отсесть от нее подальше, что Нара и Соня незамедлительно сделали, передвинувшись на другой конец скамьи, определенно поняв что так рисковать не стоит. Последний раз глянув, бабка повернула голову в сторону уже подготовленного алтаря, где стояли все важные отребуты. Успели за секунду — пока Соня и Нара отодвигались подальше от возможного нарушителя их плана — приготовить. Так моргнешь - и уже сваливать за украшениями пора. Вопрос Нары, о том что делать дальше остался без ответа. Соня лишь жестом показала что нужно сделать. А именно, сложить руки перед собой замком и прикрыть глаза. А дальше что - уже понятно. Пока было время Соня вновь осматрелась, ищя беглым взглядом нужную дверь. Пересмотрела в этом храме все, но нужную дверь так и не отыскала при первом осмотре. Нужна была им та дверь - куда шли делать подношения к статуи Дары. Там чего только не было, если слепо верить слухам и той информации, что им предоставили. Люди отдавали от своей грешной души последние что у них было, в надежде получить благословение от богини. Некоторые даже давали еду, будто надеясь задобрить богиню как человека, хотя в еде она абсолютно не нуждается. (Лучше бы меня едой задобрили, а то пишу тут в 2 ночи а жрать нечего.) -"Интересно, куда потом все это девается? Что блестит - священники разбирают, а то, что можно съесть - съедают?" Об этой глупости думала - гадала Соня пока нервничала и искала то что ей нужно. Дверь нашлась быстро. Вот она была не такой изящной как дверь в храм или двери что были внизу витражей, что распологались в центре храма. Точнее, это были двери, что распологались поодаль от боковых "картин" где были изображены, работающие там священники , вошедшие в историю храма обители Дары. Туда пробраться будет проще простого, даже отговорку можно будет придумать, что мол они делали подношение, если кто войдёт. Двери в место где Даре делали подношения были деревянными , хлюпенькими, такими что кажется - толкнешь и они сломаются. Так и не скажешь что за ней находится ещё одна богато уставленная комната где по центру, стоит хоть и небольшая, но все же качественно сделанная статуя Дары. Вырвавшись из размышлений Соня ткунла Нару в плечо, вырвая ее из своеобразного транса, который в принципе не приносил ей должного удовольствия. Блондинка показала брюнетке на дверь, намекая на то что туда, чуть позже ,будет держаться их дальнейший путь. На это Нара кивнула, и начала вновь возвращаться в поверхностный транс, все крепче и крепче сжимая руки и так и остались сложенны замком. Не хотя Соня подметила что последние минут пять, они не разминали руки, все время держали из в одной и той же "позе". Поэтому , руки начали неприятно потеть, но когда это их волновало. Нара резко обернулась, будто ее дёрнули как Соня за плечо несколько секунд назад, когда услышала негромкий хлопок двери в центре зала - там находились эти приглянувшейся Соне витражи. В гробовой тишине, нарушаемой перешёптываниями, не услышал бы этот звук только глухой. Соня тоже не отстала, ведь посмотреть что за герои храма изображенны там воочию было бы неплохо. Перед ними предстал тот самый мужчина, что был изображён на ярком витраже справа от так названного "Отца белобрысого". Предстал тот самый бородатый брюнет. Соня и Нара сидели не так далеко, так что разглядеть эту личность по чётче представлялось возможным. Все почти как на витраже, исключением стали только глаза и предметы, что были у того в руках. Цвет глаз приятный, серо-голубой, ненароком окутывал словно шёлк, который Соня и Нара давно не чувствовали на своей коже. Священник же в свою очередь, задерживать службу не стал, и с чувством собственного достоинства принялся идти к алтарю, незаметно одаривая заметившую всю толпу равнодушным взглядом. Плащ чуть заметно покачивался, а старая кожа на длинных ботинках со шнурками неприятно пошаркивала при каждом шаге священника. Время будто замедлилось, пока предводительницы Шуршалок смотрели будто заворожённые на бородатого брюнета, который просто идёт выполнять свою работу. - Что, небось грешницы, ненароком не видели как священники к алтарю ходють? Неожиданно отозвался неприятный, скрипучий шёпот старой бабки с другого конца скамьи. Нару аж передёрнуло, пока Соня словно вырвавшись из толщи воды,повернула голову и с призрением посмотрела на старую женщину, с явным намерением когда нибудь выследить её, задушить, а тело кинуть в море, или на рынок мясо отправить, специально для людоедов. Чего добру пропадать? Только Соня открыла рот чтобы что то ответить, как послышался монотонный, немного грубый но звучный голос священника, который эхом отразился от стен храма, заставляя предводительниц обернуться. В принципе, они возможно,больше никогда сюда и не придут, так что слушать эти обычные речи растянутые какими то церковными словами, в планы Нары и Сони не выходило. Да у них и так много не входило в план до этого, но вошло на ходу, надо же как то выкручиваться. Большую часть речей священника Нара и Соня благополучно пропустили, как ученик пропускает мимо ту информацию что его не интересует . Единственное что значительно привлекло внимание предводительниц и заставляло напрячь уши это мелькнувшая фраза"Мое имя Оден".
- "Чудесно. Теперь мы знаем, как его зовут." Неожиданно пронеслось в мыслях Нары, и она еле заметно, дернула уголки своих губ вверх. Чем то он их заинтересовал. Сам священник судя по всему расписался о том, куда делся тот самый "Отец белобрысый" и когда он явится. А пока завывать будет сам Оден. Послышался скрип двери в другом конце храма. Из двери под витражем коротко-волосой девушки вышла же она сама, и с огромной книгой на перевес, решительно направилась к алтарю. Вот чего на алтаре не хватало все это время. Худощавая девушка аккуратно вложила книгу из своих рук в руки Одена, и тот, что то ей еле слышно прошептав, чуть наклонил голову в своеобразном поклоне и повернулся к алтарю. Осторожно положив книгу туда, своими достаточно худыми но на удивление сильными пальцами( что были способны выдержать такую огромную книгу), стал перебирать страницы в поисках нужной. Вроде бы обычный ритуал для каждого священника, людям таким как Нара и Соня должно быть все равно но нет. Вопреки всем собственным ожиданиям они смотрели на это процесс как заворожённые, и бабка со скрипучим и надоедливым голосом решила оставить их покое, и не мешать. Наверное, светлая мысль наконец то посетила ее старую, страдающую маразмом голову. Найдя нужную страницу, брюнет стал быстро читать, как и принято в церквях. Нара даже про себя удивилась, что находищиеся тут люди понимают эти слова, да ещё и различают что то в них, повторяют. Для нее же это был неразличимый поток непонятых слов, которое ещё и споровождались эхом.Началась служба.
***
Под конец службы Нара и Соня сидели и чуть ли не засыпали. Было такое ощущение что они не спали два дня подряд, при этом беспристрастно работая. Глаза предательски слипались, самое страшное что возникло в мыслях это уснуть, и проснуться только когда к тебе подойдёт и разбудит этот чудо священник, которого судя по всему никто так и не заменил. Во первых будет неловко, во вторых будет стрёмно после этого идти к комнате где делают подношения богине Дары. За время завывания священника произошло многое. Кого только не отпевали, кого только не восхваляли, какую икону только не целовали, кому только не молились, для предводительниц все пролетело как то незаметно. Вроде бы время шло неуловимо быстро, но в то же время, тянулось тягучим клеем заставляя чувствовать духоту в храме, хотя ее как таковой быть не должно. Все, чего желали Соня и Нара это поскорее встать, и пойти за тем, за чем они пришли. И вот, Оден наконец замолчал. Это отрезвило почти засыпающих предводительниц, которые уже не могли сидеть прямо и облакачивались на спинку скамейки, в то время как бабка что сидела все время с ними ,такое ощущение стала живее всех живых. У Нары и Сони наступило тихое ликование, когда вновь вышла девушка которая дала книгу с проповедью Одену и забрала ее у него из рук. В храме сразу все засуетились. Кто то стал собираться и направляться к выходу, кто то стал идти к алтарю, с целью спросить или попросить о чем то бедного священника. Некоторые пошли к небольшой лавке, где стояла миловидная бабуська и продовала безвкусный чай с странными церковными пирожками. Помнится Соне, однажды она украла пару штук, сытный тогда был к ее с Нарой ужин. В числе людей, спешивших покинуть храм была и та самая надоедливая бабка, которая свалила чуть ли не первой, когда с громким скрипом распахнулись деревянные двери. Предводительницы наконец смогли встать и размять затёкшие конечности. - Вон видишь, по бокам от боковых витражей расположены деревянные двери? Показывая пальцем в сторону правой двери в пол голоса говорила Соня чуть наклонившись к Наре. - Вижу. И пологаю, нам туда? Кивнула шатенка на что получила одобрительный кивок от своей собеседницы.Недолго думая Соня и Нара отправились к правой двери, что была к ним ближе всего.
***