«Скажи мне, Рози, где ты, нахрен, видела Президента Америки в жёлтом костюме?»
©Джейкоб Харлотри
Дом Харлотри
Всё как обычно. Как обычно для этой шизанутой парочки, не для кого-либо другого. По крайней мере из Сентфора. Роуз, закатывая глаза, в очередной раз тарабанит сильно сжатыми кулаками, впиваясь длинными ноготками с французским маникюром в ладони. — Харлотри, открой ебаную дверь! — девчонку откровенно раздражала перспектива ждать под дверью, как верная собачка, Его Высочество Джейкоба, который в это время, не спеша, намывал свой тощий зад. На то, чтобы закрыться в ванной комнате от своей ненаглядной на щеколду, у парня должна была быть веская причина. К примеру, жёлтый, ебать его рот, костюм! — O say, can you see, by the dawn’s early light, — пропел в импровизированный микрофон из шлейки душа с множеством интонаций, и как всегда быстро сменяющими друг друга эмоциями, Харлотри. — What so proudly we hailed at the twilight’s last gleaming? Свободной рукой брюнет выдавливал из бутылька прямо себе на голову дорогой шампунь с ярко выраженным цитрусовым ароматом, за который его не один, и даже не сто один раз стебали парни из «УКЗ» (те ещё любители мыть и тело, и лицо, и причинное место одним и тем же куском хозяйственного мыла). Однажды даже Рози не выдержала: «Господь Всемогущий! Харлотри, ты так же за свою шевелюру печешься, как мама за мою девственность!» Такова реальность, Джейкоба слишком пугал тот факт, что дед по отцовской линии, так же как и сам отец в расцвете молодости лишились большей части растительности на голове. А кому он такой нужен будет! Представить страшно: облысевший озабоченный чёрт! Осталось только тёмный плащ О’Нилл одолжить и можно смело показывать свои гениталии где-нибудь в парке, где сидят в основном пожилые дамы. Самое интересное в этой затее — получать пиздюлей. Впрочем, ему не привыкать. На самом деле, парню даже нравилось в какой-то мере следить за собой, подружки Розалинды то и дело агрессивно высказывались в сторону неотесанных мужиков, тем самым, завидуя ей. Ведь она отхватила такого красавчика! Они так же сравнивали его с Сиамской кошкой, но Харлотри не придавал этому значения. Какой уж там из него кот? Сфинкс если только… А что, они пирамиды Египта в своё время сохранили, а Джейк — Америку. — Засранец, мы как всегда опаздываем! — Рози вовсе не преувеличивала. Вроде обычная ситуация — Бейтс и Харлотри опаздывают, проще пересчитать по пальцам одной руки те дни, когда они этого не делали. Но если обычно они приходили позже на столько времени, сколько хватало на пару-тройку перепихов на балконе, в шкафу и у вишнёвого дерева, невинно растущего на участке соседского дома, то не приди они сию минуту на этот чёртов День Колумба, вся компашка решит, что они затрахали друг друга до смерти. — Whose broad stripes and bright stars, through the perilous fight, O’er the ramparts we watched, were so gallantly streaming? — всё так же, с особо присущим ему чувством ритма, на распев, ответил Харлотри. — Ты там передёрнуть решил что ли? — в голосе Роуз промелькнула нотка сомнения. Ему мало было сегодняшнего секс-марафона? Звук воды постепенно становился менее слышен, а через секунду вовсе утих. За этим последовали шлепки мокрых ног одиннадцатого с половиной размера, ступающих по зеркально-мраморной поверхности пола. Замок звонко щёлкнул, и дверь распахнулась, демонстрируя Сентфорского Аполлона во всей красе. Джейк поиграл бровями, выставил пальцы-пистолеты вперёд и, как ненормальный, начал трясти мокрой головой. Рози взвизгнула от неожиданности, и он, воспользовавшись моментом, притянул девчонку к себе, поднимая на руки. — Что ты наделал, american idiot! Я знаю более приятные способы испортить мой макияж, — сердито сложив руки, она толкнула Харлотри бедром куда-то в ребра. — Моя ненасытная, ты правда этого хочешь? — явно намекая на оральные ласки, хохотнул Джейк. — Хочу, — с хитрым прищуром прошептала Рози. — Хочу, чтобы ты прямо сейчас надел свой костюм… — В конце концов не выдержав, рассмеялась девушка, убегая из горячих объятий голого Джейкоба. — Не буди во мне ханжу, Роуз, но я в нём как полный ублюдок выгляжу, — Харлотри громко цокнул, закатив глаза так театрально, как это делают девчонки-стервы, возомнив себя королевами школы! — Это расплата за твой зачастивший в последнее время мудизм! Напомнить что ты ляпнул моей маме позавчера по поводу её оранжереи? — Не стоит, я ведь был абсолютно трезв и вменяем, и… — Насчёт последнего сомневаюсь. Как можно было на полном серьёзе спросить у моей матери… — Был ли у неё опыт в выращивании громадных партий конопли. Да-да, я прекрасно помню, между прочим. — Джейк расставил ноги на ширине плеч, кладя руку на сердце. — Президент всегда отвечает за свои слова и поступки. Что станет с народом, если он свернёт по кривой дорожке, собьётся с пути истинного… — Насчёт народа не знаю, но мисс Розалинда Бейтс оденет тебя в этот злоебучий костюм, привяжет к кровати, и уйдёт танцевать одна! — всплеснув руками, девушка, качая бёдрами, ушла в спальню. Он крикнул ей вдогонку: — И всё же, не понимаю твоих возмущений… Это шутка была, благодаря ей ты хотя бы новую эмоцию на лице своего отца увидела! А то я и отличить не всегда мог его от этих пизданутых садовых гномов, которых твоя мать понаставила на газоне. Джейк давно понял, что проиграл своей возлюбленной ещё в магазине. Когда она с сияющими глазами бежала к Джейкобу и Майклу, как всегда скачущих с шуток про члены на обсуждение экзистенциальных вопросов, Сара едва ли за ней поспевала. Джентельмены, увидев парные костюмы, состоящие из смокинга и платья, которое, вероятно, свистнули с вечеринки в стиле «Гэтсби», знатно охуели. Сначала подумали, что это ядерный взрыв ослепил их, поэтому так рябит в глазах… Но сколько бы Джейкоб не ёрничал и не бесился, ну не мог он проигнорировать эту ослепительную улыбку, адресованную ему, этот выразительный взгляд и приподнятые брови! Потому не стал более перечить ей. Лет семь назад младший брат отца, вернувшись со своей женой-испанкой с её Родины, привёз всей семье Харлотри очень стрёмные жёлтые шляпы, сказав, что это искусство моды, и Америке его не понять. Остаётся загадкой был ли он серьёзен, хотел откровенно посмеяться с реакции своей семейки или же напросто объебался чем-то. С тех пор и сформировалась предвзятость Джейка к этому цвету. Даже конверсы лимонного оттенка не вызывали ничего, кроме гримасы ужаса. Придя в комнату, где Бейтс с улыбкой разглаживала ткань пиджака на кровати, он вспомнил слова своей матери: «Не излишняя категоричность красит мужчину, а его услужливость и кожаный кошелёк» Харлотри на самом деле счастлив. Он бесконечно любит эту взбаломошенную девчонку, а она настолько же сильно любит его. И никакие жёлтые костюмы не станут помехой. И вот он, стоя у порога, облачившись в далеко не президентскую одежду, целует белоснежую ручку Розалинды Бейтс, она хихикает, закрывая лицо с уже поправленным макияжем ладошкой, по-собственнически берёт его под руку. И всё же, любовь очаровательна во всех её проявлениях. Пылкие чувства, нарастающая с каждым днём страсть никогда не утихнет в них до конца.