Во всём виновата омела

Нил опаздывает. Он с раздражением поглядывает на медленно приближающуюся лестницу, которая минут как десять назад должна была прицепиться возле его ног и, наконец, доставить к большому залу. Перепрыгивает за пару секунд до её остановки и вихрем проносится вниз, перескакивая ступеньки. За столом уже встречает нахмуренная Дэн, закатывающая глаза на его очередное пренебрежение собственным временем. Джереми, у которого, кажется, не бывает не доброго утра, радостно скалится, а Кевин лишь вяло кивает. Предатели, даже не разбудили. Их компания, по обыкновению, почти не разговаривает после пробуждения. Дэн перепроверяет эссе, а Кевин периодически вырубается над своим кофе. Очередное утро, очередного вторника. Нил рассеяно кивает на предложенный Джереми «Пророк». Это явно не то, что он желает видеть так сразу после пробуждения. Приклеенная улыбка его папаши на первой полосе грозится треснуть, настолько она натянута. Всё ещё грезит о должности Министра? Хочется блевать так и не тронутыми тостами. «Натан Веснински посетил клинику Св. Мунго и пообещал, что Министерство приложит все силы, чтобы вывести борьбу с тёмными проклятиями и их влиянием на организм волшебников на новый уровень.» — Только попробуй не сдержать выброс и опять поджечь её прямо за столом — негодующе шипит Дэн, тыча вилкой в сторону газеты. Нил фыркает и откладывает её в сторону. Тянется за кубком с соком и демонстративно прикрывает им лицо. Джереми отвлекается от своего омлета и заговорщически шепчет: — Лучше поговорим о том, почему ты опять шпионишь за слизеринцами. Снова Миньярд? Нил никак не отвечает, попивая сок и давая понять, что не желает развивать эту тему. Кидает мимолётный взгляд на соседний стол. Конечно же, Миньярда там нет. Он никогда не был ранней пташкой и завтрак обыденно пропускает. Однако его извечная компания в виде Рейнольдс, Гордона и Мориямы гордо восседает в центре стола с королевскими минами. Нил кривится. Как Эндрю может выносить эти напыщенные рожи ежедневно по несколько часов подряд? Хотя чему удивляться. Гадюки, видимо, друг к другу тянутся, чтобы выпустить в сторону окружающих как можно больше яда. — Нахера тебе змеи, Нил? Джереми продолжает сверлить его пристальным взглядом, заставляя закашляться, подавившись соком. — Просто краем глаза слежу, чтобы они не выкинули очередную мерзость, как в прошлый раз. Кевин наконец обозначает своё присутствие за столом, корча такое лицо, будто увидел в своём кофе продукт чьей-то блевоты. Нил чувствует укол вины за то, что напоминает Дэю снова о том позорном эпизоде, когда вместо зелья улучшения памяти Рико подкинул ему в сумку перед зачётом зелье гнойных фурункулов. Нилу жаль. Но это единственное, что он может использовать в качестве аргумента в пользу своего пристального внимания к слизеринцам. Конечно же он следит за ними, опасаясь, что он или его друзья станут очередными жертвами их жестоких шуток. Не потому что они ему интересны. Вернее сказать «интересен». По правде говоря, Нил Джостен и Эндрю Миньярд терпеть друг друга не могут. С самого первого курса и на протяжении всех этих восьми лет. Начинается всё банально: случайно сломанная метла Миньярда, громкие обвинения, распаляемые враждой между факультетами. И вот в него летят потоки ядовитого сарказма, в ответ он бьёт морду. Подножки, насмешки и ругань с годами становятся изощрённее. Слова бьют ещё больнее, драки перерастают в проклятья, а их яростное соперничество становится предметом шуток и насмешек во всём Хогвартсе. Так и должно было продолжаться до выпуска, но на восьмом курсе происходит переломный момент. Нил морщится от вспышки воспоминаний и непонимающе смотрит на Дэя, который, кажется, только что задал какой-то вопрос. — А? — Я спрашиваю, почему ты никому не сказал, что твой отец будет на игре в субботу? Дэн смотрит напряжённо, кажется, даже не моргая, Кевина же будто собственный вопрос даже не смутил. Нил кривит лицо в гримасе омерзения, как всегда происходит, стоит кому-то лишь упомянуть Натана Веснински. Странно, что пресса до сих пор не осветила тот факт, что он пылает к своему святому родителю далеко не тёплыми чувствами. Ах, да, конечно, все статьи «Пророка» же проходят через Натана. А у них глянцево-прилежная семья. Идеальный отец воспитывает такую же идеальную свою копию. Вот только журналисты и не догадываются, что Нил не по собственной инициативе попал в побочную ветвь чистокровного рода. Не по собственной инициативе сменил имя и фамилию. Нил никогда не утверждал, что «хочет всего добиться сам, не ссылаясь на громкую фамилию своего отца», как нагло пиздаболил репортёрам Натан Веснински. Нила просто молча вырезали из рода, и поставили ультиматум, что вернёт он «великую» фамилию только после того, как докажет родителям, что из него выйдет что-то путное. Только после того как Натан будет им доволен. А пока что он не заслужил ни фамилию Веснински, ни внимание своего отца. — Его не будет на игре. Джереми с Кевином переглядываются в замешательстве. После чего Нокс одаривает его сочувственным взглядом и выдыхает: — Так ты не в курсе. Дэн пихает ему в нос газетный разворот. Нил вчитывается в текст и не может увязать в голове написанное. Буквы перед глазами скачут как под волшебными грибами. В статье Натан между делом кидает, что прибудет на какую-то очередную благотворительную выставку сразу после того, как посетит матч своего горячо любимого отпрыска. Такое незабываемое событие как очередную школьную игру он ни в коем случае не может пропустить. Можно было бы списать всё на показную уловку для журналюг, вот только те после таких заявлений припрутся в Хогвартс, дабы наделать снимков именитого отца, гордящегося успехами любимого сына. Натан такую возможность продемонстрировать «семейную идиллию» не пропустит и точно будет на игре. Почему-то это даже не напрягает. Нил чувствует привычную дрожь в руках. Но на сей раз страха не испытывает, колени не подкашиваются и даже не тошнит. Его отец просто с помпой прошествует на трибуны, вежливо похлопает в конце матча, а после, даже если Нил поймает снитч, найдёт очередную причину, почему он в нём разочарован. С каждым разом трясёт всё меньше. Если долго не получаешь того, чего хочешь, то, в конце концов, либо сходишь с ума, становясь помешанным на объекте желания, либо совсем теряешь интерес. Натан наверняка рассчитывает на первое, но Нил так долго и бесполезно добивается внимания и признания отца, что это всё уже кажется таким бессмысленным. Он натягивает на лицо ядовитую улыбку и вытягивает: — Папочка немного опоздал с проявлением заинтересованности к жизни сына. Дэн выглядит будто не поверила ни на каплю в его демонстративное безразличие. Что за отвратительные темы они решили сегодня затронуть за завтраком? Нилу кажется в какой-то момент, что ему намеренно портят настроение. Он запихивает в себя тост с малиновым джемом и подрывается в сторону выхода, жуя на ходу. В спину слышит недовольные вопли компании и машет им рукой через плечо. В последнее время он всё чаще замечает за собой истеричные срывы по малейшим пустякам. С каждым новым курсом негатив как будто накапливался, не выходя никак наружу, и именно в этом году его начинает прорывать. Нил, скрипя зубами выдерживает предвзятость преподавателей. Это же сын Натана Веснински, выросший в сильной чистокровной семье и держащий палочку в руке с рождения. Как это он усваивает программу наравне с сокурсниками, а не быстрее? Как это он записался на три доп предмета, а не на пять? Как это не хочет быть старостой? Нет, Нил, держи значок и пиши очередное внеклассное эссе. Нил терпит и игнорирует шепотки сокурсников за спиной на тему того, что носит не свою фамилию. «Тебя, что выгнали из рода, Джостен? Не любит даже собственный папочка?» «Настолько уверен в себе, Натаниэль, считаешь себя достойным большего, чем древнейший чистокровный род? Это выражение поддержки грязнокровкам?» Нил с каменным лицом не реагирует, не замечает, игнорирует, делает вид, что ему плевать. Плотину прорывает Эндрю Миньярд. Конечно же это должен был быть Миньярд, последний человек, которого хотел бы видеть Нил в качестве своего эмоционального триггера. Они настолько разные и так похожи одновременно. Эндрю презирает его за личину «золотого мальчика». За все те сотни масок, которые натягивает он на себя все эти годы. За фальшивые улыбки преподавателям, за надменно вздёрнутый нос на насмешки, за светлый, добрый образ, который Нил выстраивает годами, чтобы удовлетворить чужие ожидания. Отец всё ещё недоволен, преподаватели на парах требуют ещё большей отдачи, а сокурсники всё так же продолжают плеваться ядом, но уже завистливо и за спиной. Миньярд из себя никакого святого рыцаря не строит и не вылепливает себе белый доспех. Он плюётся сарказмом в преподавателей, если они к нему цепляются. Сокурсников покрывает потоком нецензурщины. А если не понимают с первого раза, то брызжет ядом, бьёт в морду и насылает хитровыебанное проклятье. Но Нил уверен, что тот тоже носит маски, скрывая за ними истинную личность. Эндрю его презирает, и это взаимно. Поэтому когда они пересекаются в первый же учебный день перед отбоем в коридоре подземелий воздух моментально начинает искриться от напряжения. Очередное помпезное начало года. Праздничный ужин, поехавшие крышей галдящие первокурсники, которых почти силой приходится усыплять в спальнях. У Нила мешки под глазами и желание вырубиться прямо в положении стоя. Но он послушно идёт на вечерний обход, поддерживая образ прилежного старосты. Ему остаётся только пройти подземелья, а потом можно подняться наверх, растолкать Кэсси, чтобы она его заменила и упасть ничком в кровать. Но Нил случайно натыкается на Эндрю в тёмном коридоре рядом с входом в слизеринскую гостиную и не может сдержать себя. Стоит проигнорировать удаляющуюся блондинистую макушку и не ввязываться в потасовку. Он наверняка направляется в гостиную, да и отбоя как такового ещё не было. Но при виде Эндрю всё нутро Нила протестующе вопит, что отпускать того так просто никак нельзя. — Посмотри на время, Миньярд. В первый же день хочешь лишить свой факультет баллов? Эндрю вздрагивает, резко разворачиваясь и вперивая в него сначала непонимающий, а после злой взгляд. Преодолевает разделяющее их расстояние буквально в секунду и раздражённо шипит что-то в лицо, чего он уже не разбирает. Лишь краем глаза замечает появившуюся над ними омелу, и мозг тут же застилает пелена. Нил не может пошевелить ногами, как будто подошву ботинок кто-то смазал клеем. Он чувствует как от воздействия сильной магии грудь сдавливает тисками, лицо начинает гореть, а глазам становится сложно на чём-то сфокусироваться помимо лица напротив. Они подаются друг другу губами навстречу резко и одновременно. Врезаются зубами, сплетаются языками, Нил думает, что даже если кто-то и забредёт в коридор, он никак не среагирует. Оторваться точно не в его силах, магия стягивает их как магниты, приклеивает друг к другу и становится страшно только от мысли, что эти губы исчезнут. Нил не хочет, чтобы исчезали. Эндрю беспорядочно водит руками по его торсу, задирая рубашку и сжимая кожу на талии. А через секунду уже затаскивает их в ближайший пустой кабинет. На интерьер они даже не смотрят, не задумываются о том, что в любой момент кто-то может войти и, кажется, даже дверь не запирают. Нил думает, что чтобы произнести заклинание нужно оторваться от Эндрю, а он не в силах. С него рывком сдирают рубашку, слышится шелест ткани и удар пуговиц о деревянный пол. Он чувствует укусы на своей шее, язык, спускающийся вниз по груди и останавливающийся рядом с поясом его штанов. Чужие губы обжигают, но он не может отстраниться, дурея от этих касаний. Под амортенцией люди чувствуют что-то подобное? Хочется раствориться, рассыпаться на мельчайшие атомы, а тело бьёт настолько сильная дрожь, что не сравнится с самым болезненным ознобом. Нилу почти неловко, когда его разворачивают и буквально нагибают лицом в ближайший стол. А когда чудесным образом с ног и задницы слетает оставшаяся одежда, возникает жгучий стыд и желание прикрыться. Он смущённо сводит ноги и подрывается встать. Мысли на секунду проясняются, и он резко осознаёт себя парализованным от ужаса. Он, блять, стоит добровольно голый в подземельях с задницей кверху и с тяжело дышащим сзади Эндрю Миньярдом. Слизеренской змеёй, которую терпеть не может. Нила затапливает настоящая паника. Но лишь на секунду. Потом его мягко целуют в лопатку и хрипло шепчут на ухо: «сейчас потерпи немного». И он плавится под этим голосом и прикосновениями. Куда делся весь яд, и почему Миньярд звучит как недосягаемое божество или самый дорогой мальчик по вызову? Нил смутно слышит незнакомые заклинания, внутри тут же становится влажно и пусто. Колени подрагивают, и он шокировано осознаёт, что хочет быть выебанным Эндрю Миньярдом. Эта мысль бьёт будто наотмашь по лицу, он краснеет, а после расставляет шире ноги. Это, блять, его личный конец. Его душевные метания никак не затрагивают стоящего сзади Эндрю, тот, кажется, в своих действиях не сомневается. Медленно толкается в тесную глубину, делая пару пробных движений. Нил мычит сквозь закушенную губу и нетерпеливо ёрзает по жёсткой поверхности стола. Получает успокаивающее поглаживание талии и невесомый поцелуй в мокрый затылок. Совсем немного, но помогает расслабиться. А потом его начинают вбивать в деревянную поверхность ритмичными толчками и рычать прямо на ухо. У Нила едет крыша, он цепляется одной рукой за край столешницы, другой сдавливает пальцы Миньярда в своих. Сбито и тяжело дышит, прикусывает губу до боли и закатывает глаза. Его спину целуют, шею кусают, оставляя красные отметины, чужая рука оттягивает волосы до боли, а член будто таранит насквозь, вырывая из горла несдержанное мычание. Под веками взрываются фейерверки на особо глубоких и сильных движениях, Нил еле сдерживает себя от того, чтобы не начать стонать в голос. Он ненавидит магию в этот момент, ему просто не должно быть настолько хорошо с этим человеком. В какой-то момент Миньярд выходит из него и отстраняется. Тут же переворачивает, раскладывая Нила на столе уже лицом к себе. Он всё-таки догадывается и накладывает заглушающие чары, а после смотрит ему в глаза. Нил подвисает на этом тёмном, почти чёрном взгляде, похожим на бездну. На тихое, но твёрдое «я хочу тебя видеть и слышать» только оторопело моргает. А потом Эндрю снова начинает вбиваться в него, срываясь на беспорядочный ритм. Нилу остаётся только мычать в закушенную губу, всё чаще переходя на умоляющий скулёж и стыдливо прикрыть глаза, не смотря на Миньярда. Вскоре, однако, он их открывает, думая, что никакое смущение не уместно на стадии, когда тебя уже умело вертят на своём члене. Он пялится на Эндрю, на его мокрые от пота пряди волос, на расстёгнутую не до конца рубашку и мотающийся безвольной тряпкой зелёный галстук на шее. На пожирающие душу тёмные глаза, на напряжённую складку между бровей. Нил пялится, ему ахуенно физически, эстетически и временно даже морально. Его член перехватывают пальцами и хаотично надрачивают в такт бешеным толчкам. Кончают они почти одновременно. Эндрю тычется носом ему в сгиб между шеей и плечом, последний раз кусая и отстраняясь. В себя они приходят заторможенно, будто в замедленной съёмке. Накладывают очищающие и, так же тихо и неторопливо, натягивают одежду. Нил на Эндрю не смотрит и отгоняет от себя абсолютно все мысли. Ему нужно дойти до башни, спрятаться за пологом и только тогда начать всё это переваривать. Он боится, что скатится в истерику. — Там видимо кто-то кинул заклинание с омелой. Эндрю смотрит на него как на умственно отсталого, но взгляд быстро отводит, поворачиваясь спиной и застёгивая пуговицы на рубашке. — Я заметил, Джостен. Действительно. Нил кривится от собственной нелепости. Продолжать разговор никто не планирует, они молча покидают кабинет, закрывая за собой дверь и оставляя за ней все постыдные секреты. Нил смущённо кидает: «спокойной ночи» и не слышит ответа. Смотрит на удаляющуюся спину и почти бежит в сторону спасительной гриффиндорской башни. *** Накрывает его быстро, оглушительно и болезненно. Он закусывает край одеяла и думает, что завтра же утром пойдёт к директору с заявлением на отчисление или перевод куда-нибудь в Шармбатон. Его выебал Эндрю Миньярд. Человек, готовый перегрызть Нилу глотку при первой же удачной возможности. Мудак, подбирающий для него всегда самые оскорбительные эпитеты и озвучивающий их громко, показательно, чтобы толпа услышала и поддержала. Слизеринский монстр, которого ненавидит и боится половина Хогвартса. Что он теперь сделает с Нилом стоит только предполагать. Объявит утром свежую сплетню на весь большой зал? Сольёт воспоминания в «Пророк» за солидный гонорар? Нилу стоит задуматься о том, чтобы снова поменять имя, а заодно и внешность и переехать в США. Уйти к магглам? Он вспоминает свои позорные громкие стоны и скулёж, как он цеплялся за руки Эндрю, не желая, чтобы тот отстранялся. Да, если это всплывёт в прессе, ему точно пиздец. И всем будет глубоко насрать на заклинание омелы. Нил утыкается носом в подушку и кричит, стараясь хоть как-то выплеснуть эмоции и убрать паническую дрожь. Уснуть ему, в итоге, так и не удаётся. Он пялится в пустоту, когда Дэй одёргивает полог и кидает в его сторону подушкой. Нил морщится от ослепляющего солнечного света и ссылается на болезнь. Кевин не верит и отстаёт только когда сам начинает опаздывать на завтрак. Машет рукой в его сторону, просит отправить записку, если ему что-то будет нужно и закрывает за собой дверь. Нил вяло думает, что уже после посещения большого зала Дэй сам его записками закидает. Хорошо, если не пропустит первую пару, чтобы вернуться и расспросить подробно. А ещё новости услышат Дэн и Джереми. И весь Хогвартс. И, возможно, дойдёт до преподавателей. Эндрю может заколдовать потолок и пустить туда картинку со вчерашними воспоминаниями? Смутит ли его наличие в зале директора? Нил не знает. Эндрю Миньярд занимает первую строчку в его рейтинге непредсказуемых и пугающих личностей. Нил буквально не знает, что движет этим человеком, и на что он опирается в своих действиях. Ему всегда было интересно и хочется как-нибудь спросить, но в их взаимоотношениях вопросы не в привилегии. Скорее наблюдения и действия. Они не разговаривают, а внимательно присматриваются друг к другу, наносят удар и снова присматриваются. Иногда Нилу хочется поговорить. Он пластом лежит в кровати до обеда, пока в комнату не врывается Дэн. Врывается почти буквально, дверь чуть не слетает с петель. «Ну вот, начинается» — тоскливо думает Нил. — Нил Абрам Джостен, тебя не было на двух первых парах, и ты даже не удосужился дойти до больничного крыла? Поднимай свою ленивую задницу, и идём обедать. Нил пару раз медленно моргает, пристально разглядывает лицо Дэн, пытаясь найти там хотя бы намёк на шутку. Не находит. Она серьёзно хочет обсудить его прогулы в тот момент, когда у него буквально вся жизнь рушится? Или не рушится? Спрашивать прямо не было ли чего-то интересного за завтраком и вызывать этим бесконечное количество вопросов не хочется. — Зачем в больничное крыло? Уайльдс закатывает глаза, внимательно рассматривает его лицо и накладывает лёгкие диагностические чары. По поводу багровых укусов на шее она тактично молчит. — Действительно, незачем. Идём на обед. Нил бледнеет и пытается придумать хоть какую-то отмазку, лихорадочно перебирая в голове варианты. Можно, конечно, сказать прямо, но почему-то делиться вчерашним ни с кем не хочется. Эндрю сделать это ничего не помешает, но Нил твёрдо для себя решает ситуацию никак и ни с кем не обговаривать. Ему нужно самому её нормально переварить. К тому же он уверен, что знает, какая будет реакция. А чего точно Нил не хочет, так это втягивать их в свои проблемы и лишний раз трепать нервы. Он кидает недовольный взгляд на решительно настроенную Дэн и молча начинает одеваться. Руки не слушаются, пальцы путаются в петлях рубашки, но Нил стоически решает перетерпеть сегодняшний день с гордо поднятой головой. Всё равно ему её после открутит отец. *** Обед только начинается, поэтому в зале характерно громко и оживлённо. Нил выдыхает, вздёргивает подбородок и толкает массивную дверь, ныряя в пропасть. И ничего не происходит. Небо не падает, гул голосов ни на секунду не смолкает, а в его сторону никто не смотрит. Он в прострации доходит до гриффиндорского стола, настороженно озираясь по сторонам. Ничего не меняется. Это шутка? Джереми активно машет, смотря в их сторону и сдвигается чуть влево, давая Нилу сесть на освободившееся место. Сразу закидывает вопросами про самочувствие, а Джостен до сих пор не может переварить. То есть, бури не будет? Он всё-таки решается кинуть взгляд на слизеринский стол. Морияма что-то громко вещает, привлекая к себе внимание всех рядом сидящих. Рейнольдс, смотря на него насмешливо, скалится. Сет сидит спиной и слава Мерлину, его рожу Нил точно не хочет лицезреть в данный момент. Он замечает, как Эндрю закатывает глаза на очередную реплику Рико и подвисает. Миньярд выглядит… как обычно? Буквально ничего нового, так же сидит за столом своего факультета, то же скучающее выражение лица, так же вяло недовольно что-то высказывает своим прихлебателям. Ничего не меняется. Нилу это приснилось? Он ловит в серебряном начищенном кубке своё отражение и цепляется взглядом за покрытую синяками шею. Да нет, не приснилось. Эндрю в какой-то момент ловит его пристальный взгляд, но никакой язвительной и предвкушающей усмешки не выдаёт. Лишь вопросительно приподнимает бровь, а, не увидев от Нила никакой реакции, незаинтересованно фокусирует внимание обратно на Морияме. Нил обескуражен. Он непонимающе разглядывает свой ночной кошмар и судорожно пытается сообразить, что же он упускает. Еле как запихивает в себя безвкусные листья салата и пытается в голове выстроить хоть какую-то логическую цепочку. Может Миньярд собирается его шантажировать? Следует ждать года публичных унижений? Нил вяло кивает на реплики Джереми, даже не вслушиваясь. Смотрит в одну точку на поверхности стола и не может снова поднять взгляд. Он не хочет сталкиваться с Эндрю глазами. Однако, когда тот поднимается со своей компанией и направляется к выходу, Нил, не раздумывая, срывается следом. В спину ему что-то орёт Дэн, он не может даже перевести на неё взгляд, сосредотачивая внимание на удаляющейся спине. Он нагоняет их возле поворота за большим залом: — Миньярд, подожди. Тот оборачивается слишком медленно, пожимая плечами на вопрос в глазах Рейнольдс. Вперивает в Нила внимательный взгляд, чуть изгибая уголки губ в насмешливой полуулыбке. — Чего тебе, Джостен? Нил теряется буквально на секунду под прожигающими взглядами Сета и Рико, нервно сжимая руку в кулак за спиной. После переводит глаза обратно на выжидающе застывшего Миньярда. — Надо поговорить, — ловит настороженный прищур Рейнольдс и добавляет: — Наедине. Эндрю уже не скрывает насмешку и выплёвывает ему в лицо, мерзко растягивая гласные: — Мне не о чем с тобой говорить, Джостен. Отвали. Нила он выбешивает. Пиздецки чешутся кулаки от желания встретиться с этим нагло ухмыляющимся ебалом. Но он только закатывает глаза и, огибая слизеринцев, быстрыми шагами удаляется в сторону класса трансфигурации. Он видит краем глаза, как Эллисон продолжает осыпать Миньярда вопросами, на которые он только пожимает плечами или кидает пару недовольных фраз. Как он бесит. Нил ненавидит находиться в подвешенном состоянии, но именно так он себя ощущает всю следующую неделю. Их стычки сходят на нет, оставляя за собой лишь злые взгляды и толчки локтями в узких коридорах. Нил мучительно ждёт последствий неделю, две, три. Спустя месяц он уже откровенно не понимает, что это было и было ли на самом деле. Могло ли Миньярду настолько сильное заклинание повредить память? Может только у Нила остались воспоминания о той ночи. Может Эндрю сразу стёр себе память, не в силах жить с чувством отвращения? Да что вообще происходит у него в голове? Нил бы отдал что угодно, чтобы прочитать его мысли, понять, что он обо всём этом думает. Ему всё сильнее хочется выцепить Миньярда для разговора тет-а-тет, но его змеиная компания будто присосалась. Не оставляют в одиночестве ни на минуту, своими презрительными взглядами отбивая всякое желание к ним подходить. *** Нил кое-как переживает неделю перед игрой, стараясь ни на кого не срываться. Никто, кроме него самого, не виноват в его расшатанных нервах, в проблемах с отцом и тем более в том, что он до сих пор не может отпустить ситуацию с Миньярдом. Нил отдаляется намеренно и пытается сделать это максимально незаметно, прикрываясь нервами и плохим самочувствием. Дэн явно замечает, но ничего не говорит, давая ему время. И видимо разговаривает с Кевином и Джереми, те тоже на него не наседают с вопросами, предоставляя пространство. Нил обожает своих друзей. Они сблизились не сразу, прикипая друг к другу годами. Сначала он знакомится с Даниэль Уайлдс, сойдясь с ней на идее полного погружения в учёбу. Дэн, будучи магглорождённой, глотает книги о магии как запойные пьяницы глотают шоты с водкой. Нил учит её фильтровать информацию, отбирать самое важное и нужное. Дэн вместо книг переключается на его голову. Тянет информацию круглосуточно клешнями, и он только рад обсудить с ней магов и магглов, сравнить, выявить особенности, проанализировать плюсы и минусы обоих миров. Всё, что Нил знает о магглах, он подчерпнул у Дэн. Он даже сбегал к ней пару раз на каникулах, чтобы сходить в кино и зоопарк. На втором курсе Нила начинает тренировать тогда ещё ловец Гриффиндора — Патрик. Дэн погружается в мир квиддича вместе с ним, не так основательно, но ходит на все тренировки и даже читает несколько книг. На третьем курсе Нила принимают в команду на место ловца. Дэн пролетает, но это не мешает ей всё равно исправно ходить с ним летать. Тогда они сближаются с Кевином и Джереми. Сначала на почве квиддича. А спустя несколько месяцев вместе ходят в Хогсмид, пишут эссе, отрабатывают заклинания и традиционно ежегодно таскаются на какое-то маггловское мероприятие. Джереми Нокс и Кевин Дэй как две противоположные стороны одной медали. Вечно угрюмый, истеричный и недовольный Кевин, которого вывести из себя можно по одному щелчку пальцев. И Джереми, который ежедневно просыпается в прекрасном настроении, мягкий, спокойный и незлопамятный. Нила до сих пор поражает и восхищает этот контраст. На том же третьем курсе в Ниле окончательно «разочаровывается» отец, что только укрепляет его связь с друзьями, которые всё время поддерживают, успокаивают и в моменты истерик мягко поглаживают по спине. Когда Нил думает о своих друзьях, он ощущает себя счастливым подростком, у которого есть близкие люди, периодические проблемы с учёбой и квиддич. Он стоит на поле в конце последней тренировки перед игрой и смотрит наверх. Туда, где Кевин и Джереми проносятся на мётлах со сверхскоростью, перекидывая друг другу квоффл, где Дэн орёт на Терри, их вратаря, а после, уже в более спокойном тоне, начинает ему что-то втолковывать. Отец уверен, что Нил играет в квиддич назло ему. Но Нил в небе чувствует себя свободным настолько, насколько никогда не почувствует на земле. В небе все проблемы будто исчезают и остаются внизу. В небе он волен делать всё, что хочет. Не нужно натягивать очередную маску, не нужно фальшиво улыбаться и вести бессмысленные диалоги. Нил снимает перчатку и проводит по чуть взмокшим волосам, зачёсывая их назад. Дэн перед игрой сходит с ума и гоняет их три часа по полю без передышек. Рук Нил не чувствует, задницу, отсиженную на метле тоже. Но это настроение не портит ни на йоту. Он со смехом запрыгивает спустившемуся Кевину на спину, слушая его недовольные стоны и мольбы о смерти. Они добираются так до раздевалки под доносящиеся со всех сторон ехидные комментарии. Нил чувствует себя почти счастливым, об Эндрю, об отце, о завтрашней игре он даже не вспоминает. *** Трибуны гудят, кажется, сильнее обычного, соскучившись по квиддичу за время летних каникул. А то, что первый матч играет Гриффиндор против Слизерина заставляет толпу буквально бесноваться, визжа кричалки и пытаясь друг друга переорать. Нил нервно сжимает древко метлы, наблюдая как Дэн и Рико жмут руки и скалятся друг на друга. Остаётся надеяться, что после игры все выживут. В сторону гостевых трибун Нил намеренно не смотрит. Он уже приметил парочку журналистов с колдкамерами, значит Натан точно здесь. Нил чуть не пропускает момент свистка. Он резко взмывает сразу выше к облакам, охватывая взглядом всё поле. Дерек, слизеринский ловец, замирает на той же высоте на расстоянии ста метров. Первые минут двадцать активные движения по периметру поля не имеют никакого смысла, Нил решает просто не спускать глаз с Дерека и краем глаза следить за игрой. С тех пор как Рико уломал встать на кольца Миньярда, можно пересчитать по пальцам одной руки количество забитых им мячей. Слизерин забирает кубок школы уже третий год подряд. Нилу остаётся надеяться, что разрыв не достигнет ста пятидесяти очков к тому моменту, как он заметит снитч. От Эндрю невозможно оторвать глаз, ощущение, что все трибуны смотрят только на него. Кевин и Джереми обстреливают слизеринские кольца с такой скоростью и хаотичностью, что у Нила кружится голова. А Миньярд не только не теряется, но и все мячи посылает обратно. Кевину прилетает бладжером прямо по метле так неожиданно, что тот сам, кажется, этого не понимает. Просто в какой-то момент слышится треск, и вот Дэй уже заваливается на бок, лишаясь под собой опоры. Пара взмахов палочками со стороны преподавательских трибун, и он распластан на земле, а рядом переломанное пополам древко новой «Молнии». Нил даже с такого расстояния слышит как Дэй покрывает матом слизеринских загонщиков, взмывая вверх на своей старой метле, всегда хранящейся для таких случаев в раздевалке. Гриффиндор начинает играть ещё агрессивней, но так и не забивает пока ни одного мяча. Нил не может отвести от Миньярда взгляд. Как он уверенно держится в воздухе, как быстро перемещается от кольца к кольцу, как точно просчитывает, в какую точку будут бить. Страшно красиво, Нил может представить его карьеру в профессиональном квиддиче, и как Эндрю будут пытаться урвать себе абсолютно все команды. Счёт «80:00», когда Нил его замечает. Он висит, сука, прямо над макушкой Дерека, но тот, видимо, пока не видит. Нил думает буквально пару секунд. Резко срывается вниз, летя почти перпендикулярно земле и, конечно же, Дерек срывается следом, ещё ничего не видя, но реагируя на его действия. Нил ухмыляется, тянет древко метлы на себя, выруливая на 180 градусов и летит обратно туда, где секунду назад был слизеринский ловец. Снитч покорно дожидается его на том же месте. Пользуясь тем, что трибуны на расстоянии видимости, но никак не слышимости Нил громко смеётся и орёт «отсоси, мудила», тыча в сторону Дерека средний палец, после другой рукой обхватывая золотой мячик. «Со счётом 150:90 выигрывает команда Гриффиндора». Трибуны взрываются визгами разных оттенков громкости. Нил спускается на землю последним, падая в центр месива, в которое превратилась его команда. Он чувствует объятия со всех сторон и радостно смеётся, прижимаясь в ответ. Эйфория от победы не продолжается вечно и вот уже они толпой движутся в сторону раздевалок. Он видит слизеринцев, хмурое выражение лица Рико, равнодушное пожатие плечами Эндрю на его яростный взгляд. Нил не слышит, о чём они говорят, но Морияма корчит лицо в страдальческой гримасе, на что Миньярд похлопывает того по плечу и что-то втолковывает прямо на ухо. Слишком близко. Рико за секунду успокаивается, заторможенно кивает и усмехается. Они отходят к зелёным трибунам, Миньярд всё ещё приобнимает Рико за плечо, всё ещё слишком близко. Настроение Нила портится моментально, в груди расползается что-то гадкое и липкое, он не может это идентифицировать, но идти в гриффиндорскую раздевалку и видеть улыбающиеся лица желание пропадает. Нил забывает о присутствии отца ровно до того момента, пока его не выдёргивают за локоть в сторону. — Я бы хотел поговорить с тобой перед тем как отбуду из школы по важным делам. Это ненадолго. Нил внутренне кривится, внешне сохраняя на лице хладнокровную маску и кивает. Он ловит напряжённый взгляд Джереми когда отходит за фигурой отца в сторону уже опустевших трибун. Лорд Веснински величественно опускается на скамейку Хаффлпаффа и указывает на место рядом с собой. — Поздравляю с победой, Натаниэль. Смотря на этого мальчишку Миньярда, я до самого конца был уверен, что у вас нет и шанса. Нил неверяще переводит на отца взгляд, внешне никак не высказывая удивления и лишь благодарно кивая. Это что сейчас была похвала? Да, в стиле Натана Веснински, грубая, завуалированная, но Нил никогда и такой не удостаивался. Что он чувствует сейчас, когда отец, наконец, обращает внимание и хвалит его игру? Нил с тоской осознаёт, что ничего, кроме обычного блеклого удовлетворения. Ни радости, ни эйфории, даже настроение никак не меняется. Внутри него сидит что-то тягучее и мерзкое, что скребётся когтями по грудной клетке. Нил не хочет такого внимания. — Нас пригласили на министерский приём через две недели, в субботу. Я уже отпросил тебя у директора, а твоя мать вернулась из Швейцарии, почтишь нас своим присутствием? Я заказал тебе костюм, со дня на день должны доставить посылку. Вот оно что. Отцу просто нужен Нил в качестве симпатичного аксессуара для выхода в свет. В очередной раз. Даже мать вырвал с курорта, чтобы всё семейство красиво отсветило в камеры и опять съебалось в туман. Нилу уже даже не противно. Он окидывает отца пустым взглядом, кивает на предложение и сухо прощается. У лорда Веснински же срочные дела. Нил медленно бредёт в раздевалку, волоча за собой по земле метлу и пытается держать себя в руках. Обида на отца заменяется раздражением на него же и на себя самого. Нила бесит тот факт, что за столько лет он не смиряется с тем, что его отец мудак, а мать эмоциональная калека. Что это так сильно выбивает его из колеи всякий раз. Большинство семей живут намного хуже, чем его. У многих детей родителей нет вообще, у многих родители имеют проблемы со здоровьем. А Нила, богатенького чистокровного сноба парит то, что отец на него плевать хотел, а мать он видит хорошо если раз в год. Да нужно благодарным быть за такой подарок судьбы и за то, что его отправили в относительно свободное плавание, а не воспитывают с тем же яростным напором, что и первые тринадцать лет жизни. Нил с силой пинает валяющийся под ногами камушек и влетает в раздевалку, громко хлопая дверью. В помещении он застаёт обескураженного Миньярда, который сверлит его хмурым взглядом. А после растягивает губы в усмешке: — Что, Джостен, так понравилось, что хочешь повторения? У Нила в голове хаотично и судорожно протекает сразу несколько мыслительных процессов. Во-первых он, кажется, ошибся дверью раздевалки и попал в слизеренскую. Во-вторых, ему очень сильно повезло, что Миньярд здесь один, с Сетом и Рико встревать в кулачные бои было бы бесполезно. В-третьих, на Эндрю из предметов гардероба только светло-бежевые штаны, с волос капает вода, и Нил забывает на секунду, как вдыхать в лёгкие воздух. И в-четвёртых, Эндрю наконец без своей компании, разговаривает с ним и даже поднимает волнующую Нила тему. Значит, память он себе не стёр. Нил обводит фигуру Миньярда долгим, голодным взглядом, подозревая, что в слизеринских раздевалках кто-то тоже расшвырял блядскую омелу. У Эндрю широкие плечи, узкая талия и виднеются кубики пресса. В прошлый раз Нил их не заметил. Он вспоминает, что ему был задан вопрос, и Миньярд кажется всерьёз ждёт ответ на такое, раз внимательно смотрит на него, не моргая. — А если хочу? Нил понимает, что это сказал он сам только когда Эндрю округляет глаза. Взгляд в ту же секунду становится цепким, оценивающим, пробирающим до самых костей. Ощущение, что его уже успели сотню раз мысленно раздеть и рассмотреть со всех сторон. Нил неловко переминается с ноги на ногу, уже успев растерять весь свой запал. Он судорожно продумывает, можно ли вообще обратить свой ответ в шутку и как это сделать более виртуозно. От бешеного мыслительного процесса кружится голова. В какой-то момент появляется мысль молча развернуться и уйти, а потом весь год просто смиренно терпеть насмешки. Нил настолько глубоко погружается в себя, что вздрагивает, когда его берут за руку и тащат в сторону душевых. Эндрю почти швыряет его тело в дальнюю кабинку, щёлкая задвижкой на двери. Места не так много, расстояния между ними почти нет. Нилу прикладывают к губам палец и шепчут в них же, обдавая горячим воздухом: «в этот раз будь тише». Ответить он не успевает, но от него, видимо, этого и не ждут, сходу набрасываясь на губы с укусами. Нил сдавленно мычит и впивается пальцами в плечи Миньярда, думая отстранить, но в реальности притягивая ближе. То проклятье с омелой наверняка длительного действия, иначе как объяснить его дрожащие коленки, выскакивающее из груди сердце и вату в черепной коробке. Нил потирается уже вставшим членом о бедро Миньярда и стонет, когда чувствует там его руку. Руки Эндрю вообще везде. В волосах, наматывают отросшие пряди на кулак. На шее, поглаживают её сзади большими пальцами. На талии и заднице, сжимают до синяков. На стояке, расстёгивают ширинку и обхватывают член в плотное кольцо. Нил помнит про «будь тише», поэтому глотает стон, прикусывая Эндрю за нижнюю губу. Тот шипит и мстительно кусает в ответ. Стягивает с Нила полностью штаны и задирает джемпер на уровень сосков, начиная вылизывать его торс. Нил бьётся затылком о кафельную стенку душевой кабинки и прикусывает себе палец, сдерживая стоны. Эндрю спускается ещё ниже и проводит языком по члену, заставляя его резко выдохнуть. А затем сразу берёт в рот на всю длину и смотрит ему прямо в глаза. Нил хочет исчезнуть под этим прожигающим взглядом, раствориться в воздухе, дайте ему хотя бы мантию невидимку, он накинет её на лицо. Эндрю отстраняется, окидывая член и Нила целиком удовлетворённым взглядом и разворачивает его на 180 градусов. Прижимает лицом к стене, а тело тянет на себя за талию, заставляя Нила фактически оттопырить задницу. Лицо и шею заливает краска стыда, и снова хочется провалиться сквозь землю. Слышно как Эндрю шепчет уже знакомые заклинания и, оттягивая одной рукой в сторону ягодицу, палец другой сразу вводит внутрь одним быстрым движением. Нил закусывает ребро ладони, теряясь в ощущениях и не зная, от чего ему хочется стонать больше: смущения, боли или наслаждения. Через пару минут Нил самостоятельно насаживается на чужие пальцы, дурея от тихих комментариев о том, какой он хороший и послушный мальчик. Нилу стыдно, хочется посмотреть Эндрю в глаза, чтобы убедиться, что происходящее реально и одновременно не хочется смотреть на него больше никогда в жизни. Он чувствует, как из него вытаскивают пальцы и уже хочет разочарованно простонать. Но ко входу приставляют головку члена, и Нил в ожидании замирает. — Эндрю, ты здесь? Звучит неожиданно, заставляя Нила застыть в чужих руках каменной статуей. Он ловит настоящую панику, мысленно просчитывая варианты развития событий. Вот Сет понимает, что Миньярда здесь нет и уходит, что наименее вероятный. Вот Сет долбится в кабинку, ему открывают и он застаёт Нила со спущенными штанами, готового насадиться на член Миньярда. Эндрю поворачивает вентиль с водой, моментально настраивая идеальную температуру. Джемпер тут же промокает насквозь, как и остальная спущенная вниз одежда, включая мантию. Вода попадает на лицо, заставляя раздражённо отфыркиваться. — Эндрю? Нилу беспардонно зажимают рот и опаляют ухо горячим дыханием: «только попробуй пикнуть». Джостен заторможенно кивает, судорожно дыша через нос. В какую-то секунду осознаёт, что в него медленно входит член. Эндрю берёт Нила за правую руку, подносит к его губам и всё так же еле слышно шепчет: «кусай». Нил послушно сжимает ладонь зубами и в ту же секунду сдавливает до боли, чувствуя как одним резким движением в него входят до конца. — Эндрю, блять, я знаю, что ты здесь, сложно ответить что ли? Эндрю сдавливает в ладонях талию и аккуратно из него выходит, через секунду снова насаживая на свой член. В дверь кабинки начинают хаотично долбить, Нил в панике поворачивает голову, бросая на Миньярда умоляющий взгляд. Тот проводит по его щеке подушечкой большого пальца и толкается снова, будто издеваясь. И только после этого раздражённо кричит: — Сет, я тебе сейчас руки вырву, отъебись от меня хотя бы в душе. Стуки прекращаются, слышна только приглушённая ругань. — Я подумал, что там откинулся, придурок. Мы с Рико ждём тебя на трибунах. Дверь в душевые оглушительно хлопает, и в ту же секунду у Эндрю летят тормоза. Он вбивает Нила в несчастную кафельную плитку, заставляя прокусить кожу на ладони до крови. Вода хлещет в лицо, ноги разъезжаются, руки цепляются на гладкую стену в поисках опоры, за которую можно зацепиться. Нилу кажется, что он тонет и вместо того, чтобы извиваться в агонии от нехватки кислорода, наслаждается процессом сполна. Эндрю сжимает его талию, сдавливает плечи, задницу, шею, кусает за загривок и лопатку, тычется носом в затылок, его так много, и он буквально везде. Нил задыхается, но не может перестать пытаться вдыхать. Ему заламывают руки, оттягивают до боли волосы и возможно порвали слишком сильными толчками. Но жаловаться не хочется, хочется скулить и умолять ещё. Нил сам не ожидает от себя такого, но в какой-то момент напряжение достигает своего апогея. Он кончает, не прикасаясь к себе, пару раз дёргается в чужих руках и пачкает спермой кафельную стену. Эндрю резко выдыхает, хрипит ему в шею «умничка» и кончает следом. Они приходят в себя так же медленно, как в прошлый раз, но сейчас это сложно списать на отхода после проклятья. Нил натягивает насквозь мокрые штаны на подгибающиеся ноги и выкручивает вентиль, перекрывая воду. Вода стекает ручьём с потемневших волос, заливая глаза, вода хлюпает в ботинках, а мантия валяется где-то в углу огромным мокрым пятном. Нил недовольно оглядывает масштабы трагедии и морщится, чувствуя как неприятно ткань липнет к ногам. — У тебя как всегда всё не как у людей, да, Джостен? Эндрю насмешливо щурится, достаёт палочку Нила из мокрой мантии и в одно движение высушивает их обоих вместе со всей одеждой. — Спасибо, сам бы я до этого никогда не додумался. — По твоему отчаянному лицу это и было понятно, всегда пожалуйста. В отличие от предыдущего раза, в движениях Миньярда прослеживается лёгкость, и Нил не может прочитать, наигранная она, или ему на самом деле абсолютно нормально в этой ситуации. — А теперь я заслужил разговор? Из Эндрю вырывается смешок, он поворачивается с весёлой улыбкой на лице: — И давно ты платишь сексом за разговоры? По этой системе строятся все диалоги в Гриффиндоре? Нилу хочется поскользнуться на мокром полу и разбить себе лицо о кафель. Он ждал адекватного диалога с этой змеёй? — Ничем я не плачу, ты сам это всё предложил. — Ты мог отказаться, ты же в курсе? Эндрю смотрит насмешливо и, не смотря на свой рост, как будто свысока. Для слизеринцев вводятся специальные уроки по надменности, чтобы соответствовать или они обучаются этому внеклассно и самостоятельно из книг? Они выходят из душевых в раздевалку, Эндрю переодевается из формы в джинсы и футболку, не обращая на него никакого внимания. Нил воспринимает это как намёк выметаться, но если он уйдёт сейчас, то будет страдать от догадок ещё месяц, а на такое подписываться он точно не готов. — И что теперь? — А теперь ты идёшь к себе в гостиную праздновать победу, а я к своим пить за поражение. Эндрю зашнуровывает кроссовок, наконец обращает внимание на Нила и резко оказывается прямо возле него. Слишком довольно улыбается и проводит по щеке подушечкой большого пальца. — Мысленно буду вспоминать твоё лицо во время оргазма и уже как будто не за поражение пью, а за свой удавшийся реванш. Нил отталкивает от себя руку, сбивающую со всех мыслей. Кидает в ответ агрессивный пристальный взгляд, на что получает ещё более довольную усмешку. — Можно серьёзно, блять, отвечать? Эндрю вздыхает и, как будто, устаёт держать маску. Отходит к шкафчику, аккуратно складывая форму в свою спортивную сумку. С лица смываются все эмоции, и остаётся лишь привычное равнодушное выражение. — А что ты хочешь от меня услышать, Джостен? Я в таком же раздрае и недоумении, как и, наверняка, ты. Если ты думаешь, что что-то из этого входило в мои планы, то ошибаешься. В этот раз я, правда, не прикладывал руку. Это какая-то ненормальная реакция на тебя, и если бы я уже не проверил, то подумал бы, что меня очень жестоко прокляли. Но нет, судя по диагностирующим чарам, я в здравом уме, что даже хуже. Ещё вопросы будут? — Ты говорил кому-то? Эндрю в лице никак не меняется, но на Нила как будто выливают ведро помоев, таким презрением тот обдаёт. — Если ты боишься, что по школе поползут слухи или «Пророк» напечатает твою задницу во весь разворот, то можешь не париться. Я тоже не особый фанат лишнего внимания и выставления грязного белья напоказ. Нилу на секунду становится стыдно и мерзко от самого себя. Он сам хотел всего того, что произошло, а теперь разбрасывается громкими обвинениями, которые под собой не имеют никаких оснований. Он резко тормозит поток мыслей. Громкими обвинениями? Никаких оснований? Миньярд настолько виртуозно трахается, что выебал из него все последние остатки мозга? С каких пор Нил вообще ему верит? А ещё он замечает, что Эндрю просто виртуозно сливается с прямых ответов, но переспрашивать не хочется. Если тот не хочет, то точно ничего не скажет. Он решает сменить скользкую тему, которая явно Миньярда раздражает. — Почему ты так расстраиваешься из-за проигрыша, если терпеть не можешь квиддич? Эндрю удивлённо приподнимает бровь: — Не хочу знать, с чего ты взял, что я ненавижу квиддич и почему решил, что расстроился поражению. Но так и быть, раскрою тебе тайну, Джостен. Правда за правду, идёт? Получив в ответ кивок, он прислоняется к шкафчику спиной, сверля пустым взглядом потолок, а после переводя его на Нила, заставляя вздрогнуть. — Я играю только ради Рико. Если мы проигрываем, и он расстраивается, я расстраиваюсь тоже. Мне не нужна победа, но она нужна ему, поэтому мы играем на победу. Так понятно? Чего Нил точно не ожидал, так это подобной откровенности. Пусть и с налётом презрения. Ему не должна становиться всё интереснее и интереснее личность Миньярда, но становится. А ещё ему всё сильнее не нравится Морияма, хотя сильнее, казалось бы, невозможно. — Твой вопрос? Эндрю окидывает его весёлым взглядом: — Так не терпится пооткровенничать со мной, Джостен? Я придержу свой вопрос для более подходящего момента, если не возражаешь. Нил пожимает плечами, неприятно осознавая, что чувствует горькое разочарование. Слишком мало, как будто ему показывают только верхушку айсберга. Хочется задать Эндрю ещё сотню вопросов, чтобы хоть как-то распутать этот клубок, но по ощущениям, он свой сегодняшний лимит давно исчерпал. Нил неуверенно переминается возле входа с ноги на ногу, надеясь, что Эндрю скажет что-то ещё, но тот молча собирает вещи. — Ну, я пойду. На него даже не оборачиваются, возобновляя борьбу с неподдающимся замком на сумке. — Хорошего дня, Джостен, береги свою прекрасную задницу. Нил вылетает из раздевалки просто с ракетным ускорением. *** Осень в этом году выдаётся слишком тёплой для местного климата. Студенты стараются как можно чаще выходить за пределы замка, рассаживаясь с домашкой на лужайке или же устраивая пикники. Эндрю терпеть не может знойную солнечную погоду, особенно когда приходится переживать жару облачённым в школьную форму с чёрной мантией. Поэтому выйти «поваляться на травке» он соглашается только в выходные, облачившись в лёгкую футболку и тонкие хлопковые штаны. Шум большого зала раздражает иногда просто до стиснутых зубов, поэтому они втроём скидывают на Сета просьбу спиздить им с кухни сэндвичей и выходят на свежий воздух. Лужайка почти вся забита студентами, но всё равно выглядит привлекательнее, чем тёмные стены большого зала. Эндрю придирчиво выбирает им место в теньке под деревом и расстилает принесённый из гостиной плед. Рико тут же падает головой Эллисон на колени. Она рассеянно перебирает его тёмные, растрёпанные ветром пряди и оглядывается. Метрах в ста от них зубрят трансфигурацию хаффлпаффцы, с другой стороны на примерно таком же расстоянии третьекурсники Слизерина играют в плюй-камни. Рейнольдс удовлетворённо прикрывает глаза, сочтя соседей приемлемыми. Эндрю на это только фыркает и тоже откидывается спиной на мягкий плед. Сета приходится ждать почти двадцать минут, на что тот к возвращению получает недовольное бормотание Рико и закатывание глаз от Эллисон. Эндрю есть не особо хочет, но под пристальным взглядом Рейнольдс послушно берёт яблоко. — Ты что-то говорил про Джостена. Рико лениво пережёвывает бутерброд с сыром, выжидающе сверля его взглядом. Сет и Эллисон продолжают разбирать принесённую корзинку с едой, периодически заинтересованно стреляя в него глазами. Эндрю медленно пережёвывает яблоко, думая как лучше сформулировать мысль и понятно разложить по полочкам своё отношение ко всей ситуации в целом. — Да без понятия, че со всем этим делать. Я не понимаю, что он хочет. Судя по последнему нашему диалогу жаждет трахаться, прячась по углам и никому не афишируя. Я уверен, что он даже своим драгоценным друзьям-недоумкам ничего не рассказал. Эндрю надкусывает яблоко, смотря в плывущее по небу облако и удовлетворённо замечает, что давно не чувствовал себя так спокойно и легко. Надо почаще обедать вне большого зала. Прожевав, он лениво продолжает: — Ну и я до сих пор так и не выяснил, кто прицепил в том коридоре омелу, может это сам Джостен, а теперь строит из себя жертву обстоятельств. Если бы он сам не хотел, то второй раз бы не раздвинул ноги. В слизеринской раздевалке, куда он зашёл по собственной инициативе, явно никаких проклятий не было. Получается, хочет меня он по доброй воле, но ведёт себя так, будто я ему насильно язык в глотку пихаю. — Подожди, второй раз? — В раздевалке? — В слизеринской, блять? Эндрю приподнимает насмешливо бровь и припечатывает: — Если вы брезгливые, то, прежде чем пользоваться последней кабинкой, лучше продезинфицируйте. Сет резко выпрямляется: — То есть когда я в прошлый раз минут десять долбился в душевую, думая что тебе плохо и нужна помощь, ты не слышал, потому что натягивал Джостена на свой член? Пиздец, Миньярд. — Слышал. Сет ухмыляется и перегибается через Рико, чтобы интимно прохрипеть ему в ухо: — Так тебя просто заводит звук моего голоса, Эндрю? Эндрю отвешивает ему подзатыльник и кривит лицо в гримасе отвращения. — Даже меня не заводит твой голос, Сет, — Рейнольдс довольно прищуривается, как делает всегда, когда пребывает в великодушном настроении побесить Гордона. — Но ты моя девушка, Элли. — Вот именно, — Сет в ответ скалится и начинает что-то нашёптывать в стремительно краснеющее ухо Рейнольдс. Эндрю точно не хочет знать, что именно. Он взмахом палочки избавляется от огрызка яблока и отпивает из фляжки Эллисон. Что-то горьковатое, между черничным морсом и вином. Рико, не обращая внимания на перешёптывающуюся парочку вопросительно приподнимает бровь. — А ты сам что вообще собираешься делать? Есть план по завоеванию? Эндрю равнодушно пожимает плечами, провожая взглядом очередное облако. Это похоже на морду книззла. — А зачем? Он воспринимает меня как вселенское зло, как и вас кстати. Постоянно ждёт какую-то гадость и, кажется, боится долго оставаться со мной наедине. Пока у него есть желание со мной спать, я буду с ним спать, как только пропадёт — перестану. А бегать не вижу смысла, только зря унижаться. Может он никогда и не будет воспринимать меня больше, чем сексуальный объект. Рико задумчиво пожёвывает нижнюю губу, после чего выдыхает: — Не хочу конечно оправдывать Джостена, но я бы на его месте тоже тебя, если не боялся, то, как минимум, опасался. Ты же видишь со стороны, как реагируешь на него всё агрессивнее. Он не в курсе, как работает твоя защитная реакция и что за косички ты его не просто так дёргаешь. Ну и бегать здесь наверно бесполезно. Если просто перестанешь агрессировать в его сторону и будешь разговаривать с ним, не плюясь желчью, то у тебя, как по мне, есть все шансы. Эндрю делает ещё пару глотков горькой жижи и мрачно замечает: — Ненавижу психоанализ. Особенно от тебя и Элли. Рико пожимает плечами и, приподнявшись на локте, смотрит куда-то в сторону замка. — Легки на помине. Эндрю не хочет смотреть в ту сторону, предчувствуя неладное, но голова поворачивается автоматически. Конечно же гриффиндорские выскочки тоже решают насладиться солнечными лучами. Уайльдс даже тёмные очки нацепила. Эллисон отрывается от уха Сета и кидает в сторону приближающейся компании презрительный взгляд. Эндрю бы после такого сто раз подумал и развернулся обратно, но этим хоть бы что. Уайльдс кидает отвратительно-багровый плед под соседнее дерево и садится, скрещивая ноги в лодыжках. Нил выглядит как человек, желающий находиться где угодно, но только не здесь, злорадно отмечает про себя Эндрю. Он неловко перетаптывается с ноги на ногу, кидая редкие взгляды на взбешённую Рейнольдс. Сет и Рико тоже мгновенно напрягаются, морально подготавливаясь к тому, что Эллисон, по обыкновению, не сможет сдержаться. Когда-то, ещё на третьем курсе, она по какой-то уже незначительной глупости сцепилась с Уайльдс и теперь реагирует на неё всякий раз как кошка на запах дворовой псины. Благо, что не шипит. Эндрю вяло замечает, что расслабленный отдых можно вычеркнуть из ближайших планов. И в гостиную они, конечно, не пойдут, чтобы грифы не подумали, что у них получилось их как-либо стеснить. Эндрю напускает на лицо равнодушную маску и шепчет: «можем демонстративно пересесть и обосновать это тем, что от них воняет». Рико прыскает в кулак, но Эллисон кидает в его сторону упрямый взгляд и качает головой. — Хуй дождутся. Как он и думал. Они молча продолжают валяться на траве, разговоры «ни о чём» сами собой стихают. К багровому пледу присоединяются сидевшие рядом хаффлпаффцы и резко становится слишком громко. Эндрю пару раз пытается кинуть заглушающие чары на это беснующееся стадо, но те, ожидаемо, на открытом пространстве работают неважно. В какой-то момент компания начинает играть в бутылочку, и Эндрю кажется, что Сета стошнит прямо им на плед, настолько тот зеленеет от отвращения. Жаль у Эндрю нет колдокамеры, такую рожу он, по ощущениям, ещё раз не скоро увидит. Взгляд скользит по фигурам в цветастой одежде, и он находит забавным даже то, что гриффиндорцы и хаффлпаффцы нацепили на себя, кажется, все цвета радуги без разбору, а они сами, не сговариваясь, одеты в чёрно-серой гамме. Интересно, шляпа учитывает это, когда подбирает факультет? На «бутылочку» постепенно стягиваются, кажется, седьмые и восьмые курсы всех факультетов. Эллисон раздражённо замечает несколько человек в изумрудных мантиях. Этих бедняг остаётся только пожалеть, как только они переступят порог гостиной она от них и мокрого места не оставит. — Неужели приятно играть в игру, где тебе может выпасть засосаться с Дэем? Лучше я добровольно съем блевотный батончик. «Началось» — отстранённо подмечает Эндрю. Он не вслушивается в перепалку, прекрасно зная, что Эллисон и Сет смогут постоять за себя сами. На крайний случай у них есть Рико, который сидит скрестив ноги и уже заметно напрягается и хмурит брови. Эндрю продолжает пропускать всё мимо ушей, он слышит это почти ежедневно, и равнодушно всматривается в плывущие по небу облака. Пока не слышит свою фамилию. — То есть смотреть на поцелуи других ты брезгуешь, а лежать поблизости от переносчика всех половых инфекций Хогвартса, Миньярда, нет? Эндрю подрывается в положение сидя так резко, что кружится голова. — Чего ты, блять, сказал? Парень, которого Эндрю видит, сука, впервые смотрит на него злорадно и мерзко ухмыляется. — Я думаю тут все в курсе, что ты переебал половину школы, Миньярд, что по ЗППП? Эндрю не удерживается, кидая мимолётный взгляд в сторону Нила. Ну конечно, блять. Тот сидит, сжавшись и ошарашено округлив глаза, разглядывает носки своих кроссовок. Бесит даже не этот мерзко ухмыляющийся слизняк, а вот такой потерянный вид Джостена. Эндрю окатывает довольное лицо парня ледяным презрением: — У тебя немного неточная информация, насколько я знаю Слизерин самый малочисленный факультет и уж никак не составляет половину от всей школы. А на остальных отбросов у меня, боюсь, просто член не встанет. Эндрю слышит смешок Рико и видит злобные гримасы на лицах гриффиндорцев и хаффлпаффцев, но они начали первые. Воинственный придурок не желает сдаваться, давит из себя неуверенное: — С каких пор Джостен на Слизерине? Бум. Эндрю чувствует, как его сердце падает куда-то в пятки замертво. Он не хочет смотреть в сторону Нила, опасаясь, что увидит что-то похуже того пиздеца, который уже предполагает. — А с каких пор я трахаю Джостена? — Не знаю, я не то чтобы слежу, но точно видел вас краем глаза в очень пикантной позе без штанов. Ну да, они не закрыли кабинет. — Если не веришь могу предоставить воспоминания. «Блядство» — думает Эндрю. Может напиздеть, что это был не Джостен, а кто-то из слизеринцев под обороткой? Например, у них с Рико своеобразные сексуальные игры. Или это был его близнец Аарон? Нет, какого хуя? Эндрю пытается сообразить хоть что-то, хоть что-нибудь, лишь бы не поворачиваться и не видеть лица Нила. Поворачиваться не приходится, Нил сам встаёт и пробивает вуайеристу кулаком в солнечное сплетение. Вздёргивает подбородок и гордо удаляется в сторону замка. Неестественно прямая спина, стремительная походка, Эндрю морщится как от горькой пилюли. Он отмирает через минуту после удара Нила и буквально за шиворот тащит несопротивляющегося парня в сторону озера. Эллисон провожает их долгим взглядом, после чего раздражённо выдыхает и почти шипит застывшей компании напротив: — Если я ещё хоть раз увижу, услышу или узнаю, что кто-либо из вас обсуждает только что услышанное, то нашлю на вас проклятье такой силы, что вы до конца жизни будете блевать слизняками и срать кактусами. Ни один колдомедик Британии вас не спасёт, клянусь. Она раздражённо закатывает глаза на благодарную улыбку Уайлдс и откидывается обратно к Рико на колени. Эндрю припирает ошарашенного гриффиндорца к большому валуну, локтем придавливая шею. Тот весь разом затихает, сжимается и уже не такой бесстрашный, как пять минут назад. Миньярд пугающе хладнокровно и спокойно проговаривает ему в лицо, чеканя каждый слог: — Вторжение в частную жизнь людей карается законом, наличие в твоей безмозглой башке сексуальных сцен, в которых ты не принимал участие, а так же их распространение с целью получение личной выгоды карается, блять, законом, хочешь поговорить с моим адвокатом? Бледный парень не двигается и, кажется, боится даже дышать. А может это Эндрю давит на шею слишком сильно. — Я, блять, задал тебе вопрос. В ответ раздаётся задушенное «нет», и Эндрю резко убирает руку. Парень валится на землю, болезненно морщась и потирая ладонью горло. — Сейчас ты при мне вытаскиваешь это воспоминание и накладываешь «обливейт», иначе увидимся мы с тобой в следующий раз в суде и очень скоро. Хочешь познакомиться с азкабанскими дементорами? Славные ребята, вот они точно обожают целоваться со всеми подряд. Эндрю смотрит на слёзы и сопли, утираемые рукавом мантии и морщится в отвращении. Он делает огромную ставку на то, что парень магглокровка и законы этого мира знает на уровне «нельзя колдовать вне Хогвартса». Ставка сыграла. Адвоката у Эндрю тоже нет, но он бы одолжил у Рико, если бы понадобился. Он тянет дымчатую нить у парня из головы, ждёт пока тот послушно припечатает себя «обливейтом» и одним взмахом палочки уничтожает воспоминание. Сейчас желательно найти Джостена, но тот, наверняка, замуровался в своей башне. Эндрю обходит злополучную поляну по кругу, заходя ко входу в замок с другой стороны. Он с трудом находит вход в гриффиндорскую башню, вспоминая как на третьем курсе они по приколу с Эллисон пробрались туда под заклятьем отвлечения внимания. Картина с полной дамой, вроде, похожа на ту самую. Эндрю садится на ступеньки рядом и выжидательно сверлит взглядом вход. Характерно для субботы уже через каких-то пять минут рама отодвигается и из образовавшегося прохода выпрыгивает пацан. На вид лет 11-12, идеальный посыльный, у которого не будет лишних вопросов. Эндрю радуется, что на нём сегодня нет галстука и мантии с гербом и подзывает к себе жестом застывшего мальчика: — Передай Нилу Джостену, рыжему восьмикурснику, что его очень срочно вызывает к себе директор. Пацан, кажется, обрадованный серьёзной миссией несётся обратно ко входу в гостиную, выкрикивая на весь коридор «солёные карамельки». Эндрю закатывает глаза на этот детский сад и приземляется обратно на ступеньки. Как просто, оказывается, вытащить Нила из норы одной банальной фразой про директора. Какой наивный. Он появляется буквально через пару минут, сразу натыкаясь взглядом на Эндрю и вопросительно приподнимая бровь. — Тебя правда так легко выманить из защищённого пространства? А если бы я оказался похитителем наследников великих чистокровных домов? Нил закатывает глаза и разводит руками: — Меня буквально можно похитить откуда угодно, я не особо скрываюсь. Эндрю хмыкает. — Я передам эту информацию знакомым поставщикам на чёрном рынке. Скажу, что тебя можно поймать на чупа-чупс и снитч. — Почему я вообще не удивляюсь твоим связям на чёрном рынке? Нил выглядит спокойным, даже расслабленным, но если всмотреться внимательнее видно, как напряжены его плечи. Или же как внимательно он рассматривает его выражение лица. — Ты тащился через весь замок только чтобы доказать мне, как легко меня будет выкрасть? — Нет, я хотел прояснить ситуацию. Нил тяжело выдыхает и, показывая взглядом следовать за ним, направляется в противоположную от гостиной сторону. Спустя минут десять скитаний в тишине они находят пустой класс, запирают дверь и кидают парочку заглушающих. Эндрю смешно с такой показательной конспирации. — Говори. Нил выглядит вообще не расположенным к разговору, показывая это всем своим видом. Скрещенные на груди руки, хмурый взгляд. «Иронично, что он столько раз пытался со мной поговорить, а теперь радостным от получения желаемого не выглядит». Эндрю решает долго его не мучить. — Я забрал его воспоминания и наложил «обливейт», он никому ничего не расскажет и не покажет, ты можешь выдохнуть. Нил и правда выдыхает, но как-то обречённо. Он задумчиво кусает нижнюю губу, как будто не решаясь озвучить какие-то свои мысли. Эндрю вопросительно приподнимает бровь и сканирует выражение лица напротив. Наконец Нил закатывает глаза и как-то невесело усмехается. — Да мне вообще на него плевать. — Ты же не хотел огласки. — Я не хотел огласки с твоей, блять, стороны. — Да почему? Нил болезненно морщится, как будто ему не вопрос задали, а ударили по лицу. — Да потому что ты можешь преподать информацию таким образом, что ударишь максимально болезненно. Эндрю не понимает. А Нил, кажется, объяснять нормально не горит желанием. Он смотрит на него как-то горько и давит из себя слабую улыбку. Но в какой-то момент улыбка трескается, он подходит почти впритык и, отведя взгляд куда-то в пол, почти шепчет ему в лицо: — Я ненавижу тебя, Миньярд. Я не знаю почему, но от тебя любые оскорбления воспринимаются как пощёчина. Учитывая, что за столько лет я привык к плевкам в спину, я, блять, понять не могу, как у тебя получается каждый чёртов раз выводить меня из себя. Ненавижу тебя так сильно, ты себе даже представить не можешь, как заставляешь меня нервничать каждым своим ебаным взглядом, каждым жестом в мою сторону. Рядом с тобой я как по натянутой струне хожу постоянно и не могу даже предположить, в какой момент она лопнет. Ненавижу это подвешенное состояние и тебя, сука, тоже ненавижу. На последних словах Нил тычет пальцем ему в грудь, практически выплёвывая каждое. Эндрю надеется, что маска хладнокровия осталась плотно сидеть на лице, не выдавая его шоковое состояние. Он мягко отстраняет руку от своей груди, переплетая пальцы, а второй проводит по щеке Нила, чувствуя его тяжелое дыхание. Они стоят так всего мгновение, но по ощущениям вечность. Лицо Джостена успевает сменить по кругу все возможные эмоции. Эндрю видит раздражение, гнев, стыд, смущение, неловкость и ярость. Он хрипло шепчет, но в полной тишине комнаты звучит слишком громко: — Если это признание, Джостен, то оно взаимно. Нил оторопело моргает, переспрашивая: — Признание? Он снова начинает задумчиво покусывать губу. Эндрю скоро по жестам научится считывать его состояние, до чего они докатились. Нил быстро что-то для себя решает и кивает: — Я просто хотел донести до тебя, что устал постоянно ожидать действий, которые могут меня уничтожить. Поэтому хотел предложить: либо делай это сразу, либо не делай вообще. Так что наверное да, это признание. Эндрю точно не собирается говорить ничего романтичного, он кое-как выдавливает из себя: — Я тоже ненавижу тебя, придурок. Нил напрягается, будто ему пообещали сейчас набить лицо и остаётся только ждать первого выпада и надеяться, что успеешь защититься. Эндрю почти больно от того, что он сам активно способствовал доведению их взаимоотношений до этой точки. Его раздражала и выводила из себя собственная реакция на Джостена. Всё, что оставалось это держать лицо и бить в ответ. Чем угодно: словами, действиями, кулаками, как угодно, чтобы Джостен отъебался и исчез с его глаз. Чтобы ненормальное притяжение сошло на нет. Эндрю объебался. Не помогло, и вот он стоит, смотрит на Нила и думает, как ненавидит себя, его и всю ту гамму эмоций, что испытывает, когда тот стоит вот так близко. — Ты задолжал мне вопрос. Нил выглядит странно спокойным, учитывая, что пару минут назад почти повышал голос до крика. Он кивает и смотрит как-то задумчиво, будто проводя в этот момент в голове десятки арифметических вычислений. — Как думаешь, есть ли ещё у нас шанс свернуть на нейтральную почву во взаимоотношениях? Или что бы я ни сделал, у тебя не получится перестать так остро негативно на меня реагировать? Прозвучало жалко? Возможно. И, если Джостен сейчас поднимет его на смех, Эндрю возможно этого не переживёт. Или использует как повод найти ещё сотню неприятных проклятий и протестировать их на мерзких гриффах. Нил молчит слишком долго, Эндрю уже начал мысленно материть Рико с его говёными психологическими штучками, которые всегда подбивают его творить херню. Нужно было сначала убедиться, что у Джостена есть к нему хоть какая-то симпатия. Хоть мизерная, чтобы было за что зацепиться. — Думаю, если дашь мне непреложный обет, что всё, что происходит между нами не будет использовано против меня, то я смогу пригласить тебя на свидание, Эндрю Миньярд. — Пригласить меня, блять, куда? Эндрю смотрит на эту самоуверенную улыбку и думает, что Джостен чем-то закинулся ещё у себя в спальне, а сейчас это что-то вдруг подействовало и дало ему в голову. Свидание? Он настолько прямолинеен в своих намёках? Эндрю с серьёзным видом кивает, всё ещё пытаясь осознать ситуацию. — Хорошо, я дам обет. При условии, что место, куда мы пойдём выбираю я. — Боишься, что я отведу тебя в запретный лес и скормлю паукам? — Боюсь, что у тебя совершенно нет вкуса, раз твоё любимое место в школе это квиддичное поле. И давай договоримся, что это деловая встреча, Джостен, не свидание. — По рукам. Эндрю кажется, что какой-то важный пункт в этой цепочке он, всё-таки, упустил. Потому что Нил удовлетворённо кивает и кидает ему довольную улыбку. Ему срочно нужна Эллисон для подробного анализа ситуации. И попить воды. Эндрю отступает от Нила на пару шагов и неуверенно шепчет. — Ну, я пойду. И уже закрывая за собой дверь слышит в ответ: — Хорошего дня, Эндрю, береги свою прекрасную задницу. Что за придурок?