Антидепрессант, защищенный от закона, Средство забвения средь ночи Вавилона, Вверх, вниз, вправо и влево, Тебя мне не нужно, мне нужно твое тело
Безнравственный город пал тысячелетия назад. Но почему бы заново его не возродить, мать блудниц и мерзостей земных, место столпотворения, смешения языков и роскоши? Владелец явно не просто так выбрал такое эпохальное название. Вступив на территорию «Вавилона», вы непременно ощутите, что этот ночной клуб даст всё, что пожелаете, но как низко падете — решаете вы сами.Ром — шарфом завязаны запястья, Абсент — и все чувства становятся счастьем, Вино — и тебе снова 16 лет: Разврат, грехи и запах сигарет…
— Плесни-ка мне, — Агата пригляделась мутным взглядом к бейджику бармена, удивившись нечеткости букв, — Ри-ко-кардо. Рикардо, еще рома! — Малышка, может тебе баиньки пора? — Мужчина работал здесь третий год и уже поднатаскался различать случайных посетителей, и эта девушка была точно из таких. — Ты хоть паспорт успела получить? — А ты что, из полиции? — язвительно выплюнув, Харрис залпом осушила шот с ромом и потянулась к недопитой бутылке. — Мамочке моей пожалуешься? Только есть один момент. — Агата сама налила себе спиртное и угрюмо посмотрела на собеседника. — Она мертва. Как и отец. Но можешь с тетей моей поговорить, она любит обсудить мои недостатки с кем попало. — Ладно-ладно. — Ренардо, а именно так было напечатано на бейдже, примирительно вскинул ладони. В таком состоянии девчонка могла на зло ему выпить еще пару литров. — Я тебе не нянька, но у меня дома точно такая же злюка сидит, сестренка, и я бы не хотел, чтобы она по таким местам таскалась. Агата уже открыла рот, чтобы начать спор, но за стойку бара зашел рыжеволосый парень в униформе. — Привет. Всё норм? —Да, Генри. Передаю спаивание взрослых и разумных клиентов в твои руки. — Он подмигнул Агате, на что та незамедлительно показала ему язык и отвернулась, смотря на танцующую толпу. — Моя смена закончилась. Хорошего вечера, малышка. Ей показалось ниже своего достоинства оборачиваться и прощаться в ответ. Кто он такой, чтобы лезть в мою жизнь? Я пришла отдохнуть… Стоял бы спокойно, стаканы свои протирал. Откровенно говоря, голова кружилась от выпитого, но Харрис не хотела признавать чужую правоту и решительно направилась в сторону беснующейся молодежи. Паспорт мой нужен? Микрозаймы на дуру какую-нибудь оформишь. А мне не пятнадцать лет. Мне уже полгода как шестнадцать! Агата гордилась своим возрастом. Нет, она не глупа и понимала, что это так себе достижение, ведь специально для этого ничего делать и не пришлось. Но именно с шестнадцати лет Агата пообещала себе перестать во всем потакать тете и начала выстраивать свои границы. Она не попала в детдом после смерти родителей, но в противовес этому плюсу шло чувство долга, что слишком душило. Она ни разу не была на школьной дискотеке и уж тем более в ночном клубе. Режим «Гулять до 21.00 и ложиться спать не позднее 22.30 ; а о знакомствах с мальчиками в университете поговорим» достал в конец. И вот сегодня ее первый побег из дома. Дерево, растущее около ее окна, давно намекало себя использовать.Хэй! Давай! Не отдыхай, Амплитуду набирай. Нежней. Нежней. Нежней
Алкоголь в крови, электронные, зажигательные биты, разноцветные стробоскопы, радостные крики и смех — все это дарило Агате нарастающее чувство свободы, а потому ее тело полностью расслабилось, выгибаясь как кошка и привлекая внимание окружающих мужчин всё больше и больше.Это миг диких зверей! Забыть. Уйти. Болеть. Алкогеном все стереть. Ты лишь сладкий эксцесс, Ты всего лишь Экстрасекс
Закрыв глаза, погружаясь в собственный мир, она водила руками по своим плечам и бëдрам, извивалась и слегка откидывала голову назад, убирая с шеи прилипшие от пота пряди.Давай, используй все наши части тела, Притворись, что всегда этого хотелось, Начни сверху, доберись до души, А дальше еще ниже и там не спеши…
Харрис успешно абстрагировалась от похоти и разврата вокруг, пока не почувствовала, как на ягодицу опустилась чья-то тяжелая ладонь, и тут же возмущенно дернулась. Позади нее стоял мужчина, которому было явно ближе к сорока и явно всё равно на её юный возраст. Он нахально пожирал ее рыбьими глазами, протягивая руки и намереваясь схватить хрупкую девушку. — Не трогайте меня! — Ого! На Вы. Какая вежливая краля. Не бойся, я тебя не обижу. Чуть-чуть пощупаю и отпущу. Агата отступала назад, то и дело, врезаясь в танцующих, но он следовал за ней, а окружающих абсолютно не волновали эти двое. Разгоряченная и полураздетая толпа веселилась, принимая внезапные столкновения за пьяные выходки. Понимая, что если поймают, то из лап грузного извращенца точно не возможно будет вырваться, она рванула как в последний раз. До выхода из клуба было далеко, и Харрис, боясь, что ее перехватят, забежала в вип-зону. Все столики были занавешены, что создавало трудности понять: заняты они или нет. В надежде она стала выглядывать охрану, но никого похожего не наблюдалось. — Да что это за шарашкина контора? — в сердцах взвыла Агата и от досады топнула ногой. — Минус десять звезд им оставлю на сайте! — А я бы… — Голос. Бархатистый и низкий голос раздался за спиной настолько неожиданно, что от испуга девушка заметно вздрогнула и настороженно обернулась. — Плюс десять поставил. Молодой шатен выглядел как самая влажная мечта любой школьницы: внешность 100 из 100, в кожанке, скрывающей широкие, накаченные плечи, в ухе небольшая сережка в виде кольца с крестиком, да еще и с гитарой в руках. — Ну и ставь! — Первый шок отошел, а наглая ухмылка и надменный прищур бездонных голубых глаз быстро взбесили. — Где охрана? Александр указал на клубный браслет, надетый на его запястье. — В случае опасности достаточно нажать на эту кнопочку. «Вавилон» не хочет смущать гостей, а потому бравые ребята не приближаются к вип-зоне ближе чем на двадцать метров. Вот сейчас, — Нильсен слегка склонился к Агате, отчего она почувствовала приятный терпкий парфюм и невольно вдохнула поглубже, — они за нами следят. А тебя еще отсюда не выгнали, потому что я мило общаюсь с тобой. — Мило? — Скептически изогнутая женская бровь вызвала легкий смешок у шведа. — Ах, вот ты где, сучка? На подножии небольшой лестницы, ведущей к вип-зоне, хищно скалился преследователь Харрис. — Отстань от меня! — Агата, сдерживая подступающую дрожь пальцах, сжала их в кулаки. — Сколько за тобой бегать можно? — Мужчина сделал шаг на ступеньку. — Тебе не кажется логичным. — До этого безучастно наблюдавший Александр преградил ему путь, подняв руку, в качестве сигнала для охраны, что все в порядке, и он сам разберется с хамом. — Что если девушка от тебя убегает, то она не хочет видеть, — процедил сквозь зубы, холодно смотря в глаза, — рядом с собой такого упыря. — Да кто ты… — Не дослушав гневливую речь, Нильсен схватил его за грудки и резко притянул, настойчиво и угрожающе что-то зашептав на ухо. С каждым словом «упырь» становился все менее агрессивным, а под конец и вовсе трусливо потупил взгляд и тихо промял: — Извини. — Вот видишь? Можешь быть человеком, когда захочешь. — Александр отпихнул его от себя. — Пошел вон. Мужчина, не поднимая глаз, быстро ретировался, скрываясь в толпе. — Спасибо, что заступился. — Впервые в жизни Агату кто-то защитил, конечно, не считая тети и ее разборов полета среди педагогического состава, где женщина рьяно боролась за объективность оценок. — Разве? — Александр непринужденно пожал плечами. — Я просто избавился от вонючего клопа, он мешал мне отдыхать. Благодарная улыбка медленно сползла с лица девушки. — Ясно. Тогда и я не буду портить твой изысканный вечер. — Издевательский реверанс, после чего она попыталась его обойти, но он мягко остановил ее за плечи. — Ты можешь его только украсить, а не испортить. Разумом Харрис понимала, что лучше будет уйти, но вот обаятельная улыбка, неприкрытая заинтересованность в голубых омутах и желание совершить в этот вечер ещё что-то сумасбродное — рьяно вопили в пользу обратного. — Поболтаем, выпьем. А потом как пойдет. Ты не против? Согласный кивок, и вот уже он тянет ее в сторону своего столика и зашторивает за ними портьеры. — Это что, абсент? — Агата с интересом разглядывала этикетку, пытаясь скрыть смущение от того, что она наедине с настолько привлекательным парнем, да еще и в такой интимной обстановке. — Он самый. На кожаном диванчике было достаточно пространства для четверых, но швед, убрав гитару между ними, поменялся с инструментом местами и придвинулся к девушке так, что его колено прижималось к ее. — Если не нравится, скажи. Закажу, что хочешь. — Я нет… — На щеках всё сильнее проступал румянец. — Что нет? — Я не пила его никогда. — Удивительное ты создание. Может ты еще и дев… — Нильсен прервался на полуслове и потянулся за ведерком с льдом, решив сменить тему. — Так что, будешь абсент? — Да. Сто процентов он всё понял про меня, также как и я поняла его вопрос. — Кожа горела, и Агата с трудом сдерживала желание приложить ладони к лицу. Металлическими щипцами Александр стал перекладывать кубики льда в прозрачный графин с краником. — Вообще существует семь способов употребления абсента. Но я предпочитаю классический. Ледяная вода тонкой струйкой лилась на специальную ложечку с дырочками и сахаром, лежавшую на бокале с абсентом. Нильсен спокойно объяснял, что и для чего делает, а Агата увлеченно слушала, незаметно для себя избавившись от неловкости и напряжения. — У тебя красивый голос. — Слова вырвались сами собой, но на удивление ей не захотелось оправдываться, и она с вызовом выдержала игривый взгляд напротив. — Я к тому, что ты, наверное, певец. — Предпочитаю статус музыканта. — Довольно улыбнулся Александр, отмечая, что зажатость девушки рядом с ним исчезла, возвращая первоначальную дерзость, что привлекла его при знакомстве. — Певец — это слишком ограниченная деятельность, быстро наскучит. — Он вручил один бокал ей и сделал изрядный глоток из своего. — Тосты и чоканье прибережем для фуршетов. Осторожно пригубив незнакомый напиток, она скривилась, ощущая горький вкус, и услышала бархатистый смех. — Не лакай, а пей. Лилла каттен, так легче пойдет. Поймав поддразнивающий взор, Агата залпом выпила бокал и замахала руками, пытаясь совладать с растекающимся жаром внутри. — Лихо! Уважаю. — Нильсен не стал вновь смеяться над неопытностью девушки и аккуратно поднес к ее губам ломтик апельсина. — Пожуй, горечь уйдет. Харрис послушно открыла рот, завороженно смотря в небесные глаза, и почувствовала приятную кислинку на языке. Александр находился очень близко и явно не собирался отодвигаться ни на дюйм, заставляя ее неосознанно облизнуть пересохшие губы. Его зрачки почти вытеснили ледяную радужку, и он невесомо провел пальцами по нежной коже от щеки до декольте, следя за ее реакций. Сердце Агаты застучало быстрее, но она и не думала останавливать парня, слишком приятны ей были эти прикосновения. — Тебя как зовут? — Ну уж точно не лила китен. — Хотелось остроумно ответить, но голова кружилась всё сильнее, и непонятно это от его близости или от алкоголя. — Лилла каттен, — поправил ее и придвинулся еще на пару сантиметром, кладя руки на талию. — Это «котенок» с шведского. — Агата. Это с английского Агата. — Александр. Её томный выдох, и он властно завладел податливыми мягкими губами, притягивая женский стан ближе. Его влажный язык, его дурманящий запах, его жесткие ладони, каждое его действие разжигало в Агате то, о существовании чего, она и сама не подозревала — животное влечение, безумное и стихийное, от которого не страшно было и сгореть. Она хотела этого, хотела здесь и сейчас. Ей было мало его поцелуев, ей нужен он весь целиком и полностью. Девушка стянула с накаченных, мужских плеч куртку с футболкой, и он прорычал ей на ухо, облизывая мочку уха: — Нетерпеливая. — Возьми меня. — Агата обхватила крепкую шею руками и вызывающе посмотрела почерневшими от желания глазами. Его пронзительный взгляд сканировал несколько секунд, сдерживая внутренних бесов. — А ты смелый котенок. Он скользнул взглядом по соблазнительной фигуре и жадно впился коротким поцелуем, негласно давая согласие на её предложение. — Не бойся, что нас услышат. — Хриплый шепот окончательно сводил с ума возбужденную девушку, и она сама перелезла к нему на колени, когда он потянул ее ноги к себе. — Вся вип-зона арендована мной на эту ночь. Сильные руки сдернули тонкие лямки коктейльного платья, оголяя высоко вздымающуюся грудь, и он незамедлительно стал покрывать ее пылкими и влажными поцелуями, отчего Агата впилась длинными ногтями в широкие плечи Александра, постанывая от желания. — Чёрт, — прошипел Нильсен, чувствуя как после засосов, оставленных им на женском теле, на его спине стали появляться ощутимые царапины. — А ты опасный котенок. — Прости я… Ее смущение в комбинации с страстью, что в ней бушевала, невероятно заводили. И он, торопливо сняв с нее платье, завел за спину изящные запястья, фиксируя их перекрученной одеждой. — Тебе не страшно? — Она еще ни разу не возразила его действиям, всё больше поражая своей податливостью и решительностью. — Нет. Если бы что-то не нравилось, я бы сказала. — Какая же ты… Его руки спустились к упругим ягодицам, грубо впиваясь подушечками пальцев в кожу, и она обхватила мужской торс ногами еще крепче. Сидя на нем практически обнаженной, не считая того жалкого клочка ткани в виде трусиков, и ловя его возбужденный взгляд, Агата ощущала себя невероятно желанной. — Какая? — Сексуальная. — Большим пальцем оттянул ее нижнюю губу, оголив зубы, и соблазнительно ухмыльнулся своим мыслям. Отпустив те крохи сомнения, что еще в ней таились до этого, Агата накинулась на губы Александра, сминая их и покусывая. Жесткая ладонь уверенно заскользила между ног, и англичанка рефлекторно развела ноги чуть шире, выгибаясь в пояснице, содрогаясь каждой клеточкой и покрываясь трепетными мурашками от предвкушения. Где-то на периферии затуманенного сознание Агаты послышался лязг ремня. Пару раз швед шлепнул ее по ягодицам, после чего она поняла, что он хочет, чтобы она приподнялась и позволила спустить брюки и боксеры. Она чуть смущенно, но с большим интересом взглянула на обнаженный член. — Первый раз? — уточнил на всякий случай, будучи почти уверенным в ответе. — Да. Сдвинув трусики в сторону, он стал водить пальцами по влажным складкам, размазывая стекающую смазку по вульве и с напором надавливая большим пальцем на клитор раз за разом. Ему доставляло удовольствие видеть то, как она плавится в его умелых руках, заметно влажнея с каждым прикосновением. Губы Александра прильнули к ее, перехватывая тихие стоны, а свободная рука властно обвила шею, сжимая пальцами горло. Накрывающее возбуждение стало еще ярче, внизу завязывался горячий узел, и в этот момент она ощутила, как один, а затем и второй палец проскользнули внутрь, доставляя некий дискомфорт. Но не такой неприятный, как она ожидала. Нильсен не торопился, давая ей время привыкнуть, ослабив хватку на шее и перемещаясь жгучими поцелуями от ключиц до губ, а потом обратно. — Возможно будет еще чуть-чуть неприятно. Заметив, что девушка расслабилась вновь, Александр задвигал пальцами, растягивая, задевая чувствительные точки внутри и кружа по набухшей горошине. Добившись сладостного стона, он вытащил пальцы и показательно облизал, не отнимая взора от зеленых глаз. — Но дальше я обещаю, что тебе понравится. Откинувшись на спинку дивана, шатен раскатал презерватив по члену, предоставляя ей возможность сделать решающий шаг. — Я верю тебе. Скинув развязавшиеся путы с рук и отбросив трусики, Агата присела и провела головкой от входа во влагалище до клитора, возбуждая себя. Нильсен тяжело задышал, позволяя себе лишь поглаживать женское тело. Постанывая, она начала медленно погружать в себя эрегированный орган, и ощутив незначительную преграду, резко опустилась на всю длину, короткий вскрикнув. Александр по-хозяйски впивался и оттягивал искусанные губы, вновь и вновь заставляя испытывать наслаждение, при этом не двигаясь внутри нее. Харрис самозабвенно отвечала на его требовательные проникновения и, чувственно простонав под непрекращающимися ласками, сама качнулась назад и вперед. Рыча и прикусывая тонкую шею, Алекс задал плавный темп, но каждый раз входя до упора. Толчок за толчком он приносил новую волну удовольствия, погружался так глубоко, что у Агаты перехватывало дыхание. Интенсивные движения бедер, пошлые шлепки, хлюпанья от соприкосновения тел и прерывистые стоны. Эти звуки распаляли их обоих, задавая все более хаотичный темп. — Ты слышишь? — Жаркий шепот Нильсена опалил ушко. — Прямо сейчас мы создаем новую мелодию. Одной рукой он играл с затвердевшими сосками, то оттягивая, то зажимая их между ловкими пальцами, а другой надежно придерживал за талию. Вверх и вниз, погружаясь друг в друга и жадно хватая воздух, они находились в состоянии эйфории. — Еще! — Агата всё громче стонала от нарастающего напряжения внутри, а Александр всё тяжелее дышал. Сжав округлые ягодицы, швед стал с силой вколачивался членом в срывающуюся на крики девушку, заглушая ладонью излишне громкие звуки. Не ровен час и охрана сбежится. Буквально через три мощных толчка в глазах Агаты заплясали звездочки, и невероятное удовольствие пронзило всё ее тело. Мышцы влагалища в тисках сжали член изнутри, и Александр, прижавшись к девушке плотнее, несдержанно оставил жесткий засос на нежной коже. Оргазм накрыл и его, даря желаемое блаженство. — Ты крепче, чем абсент. Не хотелось ничего говорить и ничего делать. Разомлевшая девушка в крепких объятиях бездумно выводила узоры по рельефным мышцам плеч и спины, ощущая, как грохочет не только ее, но и его сердце. Можно считать это за комплимент. Ведь он любит абсент, — подумала про себя Агата, пряча улыбку за его плечом. — А ты не обманул. Мне понравилось. Дальше. — Последнее слово она выделила кокетливым тоном. Александр искренне рассмеялся ее выходке и, приподняв за подбородок, заглянул в искрящиеся, зеленые омуты. — Хочешь верь, хочешь не верь. Но у меня сегодня день рождения. — И ты никого не пригласил? — Брови в недоверии сдвинулись. — Надоели все. — Он указал на акустическую гитару, чудом не свалившуюся с дивана от их скачек. — Вот моя любимая, а больше никого и не надо. — Ну вот. А я без подарка. — Твой подарок самый лучший. — Уголок очерченных губ дернулся в усмешке. И Агата ощутимо пихнула его в бок, рассерженно вскочив с колен. — Эй! Это тупая шутка. — Ай-ай-ай. Какая развратная девочка. Я вообще-то об эмоциях, что ты мне подарила. — Ну, конечно. — Между ног неприятно тянуло, и под лукавым взглядом голубых глаз Харрис присела, поспешно натягивая измятое платье. — Издеваешься? — В курсе, что тебе со мной повезло? — Александр тоже оделся. — Тобой легко могли воспользоваться без согласия. Не ходи по клубам одна. — А ты типа благородный? Сначала воспользовался и теперь решил дать совет, — хмыкнула Агата и встала, чтобы уйти. — Никакого насилия не было, — он сказал это серьезно и взял в руки гитару. — Не истери, а лучше послушай песню, которую я сочинил, благодаря тебе. — Что? — Ты вдохновила меня, и я посвящаю тебе эту песню. — Сильные пальцы прошлись по струнам, выбивая первые аккорды. — Ну как, мир? Александр стал подбирать ритм, сосредоточившись на мелодии и, едва шевеля губами, напевал придуманные строки. Веду себя как дурочка, — помявшись пару секунд у занавеса и поняв, что сама себя накрутила и в целом ей не за что на него обижаться, Агата вернулась на диванчик. — Мир. — И слегка улыбнулась Александру. Гитарное соло чарующе звучало, ведомое профессиональными движениями музыканта. Он посмотрел на нее пронзительно, словно заглядывая прямо в душу, и притягательный тембр с легкой хрипотцой присоединился к музыке: Антидепрессант, защищенный от закона, Средство забвения средь ночи Вавилона, Вверх, вниз, вправо и влево, Тебя мне не нужно, мне нужно твое тело ...