colour of night

Чонин себя очень жалеет. Он всего лишь пешка в большой игре, где, кстати, особой роли не играет. Он хочет быть нужным и любимым. Чонину всего лишь 17, а сегодня он уезжает от родителей и от всего родного и привычного. Чонин приезжает в незнакомый город со своим другом. Чан настаивал на подачу документов в старшую школу в другом городе, на что Ян часто закатывал глаза. Но все же подал эти дурацкие сканы бумаг туда, где Чана приняли на учебу в университет. Бан часто говорил оставить скейтборд, на что Ян кусался и кричал, во всех смыслах этого слова. Чонин не оставит частичку себя в этом городе. Если он переезжает, то лучше возьмет всего себя. На самолете парень летел впервые, и был готов поклясться, что будет путешествовать чаще со своим любимым человеком. Чонину плевать, с кем он почувствует себя любимым, будь то или девушка, или парень. Ян не спал весь полет, но как только его голова коснулась мягкой подушки в новой квартире, парень засыпает моментально. С утра он просыпается от запаха оладьев, которые Чан так любит готовить. Старший поставил тарелку прямо напротив телевизора для Яна, а себе-справа от него. По коридору раздается топот голых ног, на что Бан хихикает. Завтракают они в обсуждении полета, квартиры, места проживания в целом. Секунда-тарелки пустые. Чан любезно подает младшему кофе, на что тот улыбается и морщится от поцелуя в макушку. Так по-родному. Так по-семейному. Так по-уютному. Чонин готов отдать душу за такие моменты в его жизни. Ян раскрывает чемодан, и это заставляет Криса упасть от шока. В нем практически нет одежды. Зато лежит сложенный мольберт, два холста, скейтборд, три палитры и около сотни красок. -Ты издеваешься? -Крис прикоснулся к себе рукой, а через секунд десять эта же самая рука уже возле лба Чонина.-Йена, ты мозгом тронулся? Мы одежду здесь покупать тоннами не будем. -Да ладно тебе, все самое необходимое зато со мной. Включая несколько пар обуви. -Скажи что у тебя их там пять и я от тебя отстану. -Двадцать, -виновато промямлил Чонин, скрываясь за дверью комнаты в новой квартире. Чонину несказанно повезло, что Чан решил его приютить, потому что: во-первых, Ян несовершеннолетний, что создает кое-какие барьеры; во-вторых: Чонин совершенно не бесполезный, и Бан очень рад иметь соседа под боком, который просто волшебно готовит и иногда дарит старшему наипрекраснейший ужин раз в два дня. День Х для Чонина наступил внезапно. Чан нашел какой-то паблик скейтпарка в этом городе, несмотря на то, что они уже неделю здесь обустраиваются. Лето, жара, скейт-мечта любого подростка. Ян предлагает прокатиться на трамплине, который смутно, но напоминает трамплин в парке возле прошлого дома. Крис соглашается на эту авантюру, поглаживая младшего по ярким, розовым волосам. На лице у Яна появляется искренняя улыбка с ямочками на щеках, и он бежит за скейтом. Парень наспех застегивает черную рубашку с коротким рукавом, надевает широкие джинсы и накидывает толстовку темно-зеленого цвета. Что-то говорит Чонину, что его ждёт сюрприз. Ян надеется, что это будет то самое знакомство. ✨✨✨ И ведь парень не прогадал. Трамплин был волшебным. Колеса скейта как будто были созданы для не менее идеального покрытия. Ветер бил в лицо, розовые волосы растрепались по ветру настолько, что даже ободок не мог облегчить им жизнь. Ян улыбался, он чувствовал эту легкость, когда доска отрывалась от земли вместе с ним. Но тут перед носом возникает рука Чана, скейт словно по приказу останавливается. Чонин снова в клетке, он не чувствует того окрыляющего чувства. Он приземляется на долю секунды, а глаза устремляются на незнакомые фигуры. И парень вновь взлетает, когда видит незнакомца, напоминающего ему ангела. Его лицо все в веснушках, белые пряди спадают на его глаза, а руки нервно теребят нежно-розовый свитшот, под которым белая рубашка. Потрепанный кед незнакомца то и дело елозит по земле, а шоппер постукивает по джинсам в районе бедра. Чонин не хочет забывать его, потому что, кажется, погряз. Чан говорит какую-то ересь под боком, но Ян остаётся в трансе. Он шепчет старшему на ухо, что проголодался, и просит пойти в кафе как можно быстрее. И Ян снова смотрит в сторону блондина и снова умирает внутри. Чан дергает его за рукав и показывает телефон, куда можно записать контакт. Чонин просит передать тому шатену, что номер «Лисенок Нини» для его друга. Крис кивает и подмигивает. -Что ты с ним сделал? Подложил бомбу? -Да ничего толком, просто добавил свой номер и записал «Мой любимый Чанни», а еще перешли номер с именем «Лисенок Нини» своему другу, — Чан разворачивается и уходит, хватая за руку Чонина. Кажется, последний все еще не понимает, кого и где он увидел. Единственное, что замечает Ян, когда уходит-нежно-розовые ролики с ярко-голубыми вставками. Чонин клянется, он никого так сильно не хотел нарисовать и разрисовать кого-то такими же пастельными, ангельскими цветами, в кои одет тот блондин. Возле ворот парка розововолосого бьют по лицу. Ян понимает, что это Чан, но приходить в себя совершенно не хотелось. -Блять, Йена, очнись. Ты хотел пойти в кафе, так пошли, я зря кошелек достал? -Чан не злился, но нервничал. Ян встряхивает головой, кивает и просит съесть немного кимчи. Чан потрепал младшего по голове, и, схватив за руку по новой, повел его в кафе напротив. Ян не знал, что блондин смотрел ему вслед, рассуждая, является ли Бан парнем новой розовой краски в его палитры жизни. Заведение поражает своим интерьером: приглушенный свет лампы заставляет почувствовать себя в Индии, аромат японско-корейской кухни возвращает домой, а музыка отправляет в Европу. Чонин счастлив, что может видеть и чувствовать эту красоту кафе «9 Cloud». Чан часто говорит это, когда у него покупают новые мелодии. Ян подозревает, что это означает «На седьмом небе от счастья», и если это таковым является, то этот фразеологизм идеален именно для этого кафе. Интерьер заставляет посетить свою выдуманную страну с разными национальностями, когда в разной части города будут разные культуры, и они все смешиваются в центре этой забегаловки. Чонин предлагает сесть прямо под лампу, получая подзатыльник за шутку о том, что если лампа упадет, то кто-то из них однозначно сгорит. Сумка через плечо летит на соседний, третий стул. Чан приземляется напротив Яна, спрашивая, что он будет кроме кимчи. -Ничего. У меня нехватка кимчи, имей совесть! -Импульсивный ребенок. -Вот приду домой и нарисую все чувства за сегодня, чтоб вся твоя черная одежда стала цветной, понял? -Чонин сузил глаза до такой степени, что сам ничего не видит. Парень встряхивает головой, перемещая свой взгляд на столик возле веранды. Там сидит он и его друг. Ангел заказал токпокки и яро что-то обсуждал с брюнетом. Ян закатывает глаза и понимает, что тот самый брюнет смотрит на него. Слюна каким-то образом застревает в горло, смотреть поверх рыжего тоже как-то не хочется. Младший смотрит, как блондин встает со стола, и взгляд резко опускается в тарелку. Главное-быть незаметным. Главное-не показать слабость перед человеком. Рука незнакомца ложится прямо к Яну на плечо, от чего тот подскакивает и говорит: -Мы так нормально и не познакомились. Я Чонин или Йена, как тебе удобно. -Я Ли Феликс, приятно познакомиться, -блондин хихикает и озаряет зал яркой, солнечной улыбкой. Чонин готов поклясться, он хочет видеть ее вечно. Чан говорит что-то про того брюнета, пока тот включил что-то в наушниках. Феликс отвечает ему, что пусть сам подходит и знакомится, он сваха только для своей личной жизни. Как только Крис встает и направляется к столику напротив, Ян и Ли шумно выдыхают. Ян вопросительно смотрит на нового знакомого, пока тот отвечает: -Я поговорил с парнем, который мне симпатичен, это прогресс! Надеюсь, мы станем хорошими друзьями. Ян смущенно хихикает, но в голове набатом бьет: «покажи ему свое искусство, нарисуй его!». И розововолосый сам не понимает, когда и как эти слова вырвались из его рта. Феликс порозовел и улыбнулся. Пальцы переплелись, и двое уже оказались на улице. Летний воздух бил в нос, заставляя вечно чихать от множества пылинок различных цветов. На улице аромат еды приглушается, Яну кажется, что колокольчики из горшочка в кафе звенят слишком звонко, чуть заглушая биение его сердца. Солнце светит в лицо, но Яна ослепляет другое солнце-Феликс Ли, который улыбается чистейшей улыбкой, у которого веснушки кажутся настоящим поцелуем солнца в ночи, настолько они похожи на созвездия. Нос, напоминающий кнопку, зажмурился вслед за глазами. Феликс выглядит как фея, ангел, неземной. У Чонина не хватит слов чтоб описать все чувства к блондину. -Хей, ты чего завис? -Феликс касается чужой щеки, от чего чувство бабочек в животе поднимается выше, к глотке. Губы начинает покалывать то ли от желания, то ли от нектара, то ли от сладости человека напротив. Чонину нравится это чувство, он хочет испытывать это ощущение каждую секунду, главное чтоб рядом был Феликс, а не кто-то другой.-Ты замерз? Может куда-то пойдем погреться? Хотя мы только вышли. -Прости, -Ян смущается. Чужая рука оказалась на затылке, а веснушки были непозволительно близки.-Давай пойдем ко мне домой. Пальцы снова переплелись, и младший выдыхает. Феликс снова ослепляет своей улыбкой. Чонин чувствует, как чувства съедают изнутри, хочется кричать от чувств. Путь выдался недолгий, потому что новый знакомый все время делился забавными историями из своей жизни. Чонину нравилось слушать и узнавать что-то новое про этого незабываемого человека. Парень вызывает множество эмоций у другого. -Я, кстати, никого из реальных людей не рисовал. Ты будешь первым, -щеки Яна густо краснеют, на что у Ли глаза становятся по пять копеек. -Серьезно? Как так! Ты же, наверное, на худфаке? -Феликс останавливается прямо у подъезда, в котором живут Бан и Ян. -Какой худфак, боже. Не надо мне быть художником, та еще морока. Длинные пальцы Чонина касаются кнопки вызова лифта, и двери моментально распахиваются. Феликс смущается, сам не зная, почему щеки заливает румянцем при одном взгляде на розововолосого. Феликс считает, что Ян слишком невинен для этого мира, парень напротив кажется неприкасаемой скульптурой, которую незаконно украли с музея. Маленькие, но такие красивые глаза заставляют слетать то Афродиты, а ямочки на щечках перемещают к Венере. И плевать, что Венера и Афродита одно и то же, Ли просто путается в мыслях от парня напротив. Феликс хочет его обнимать, касаться его губ во время просмотра какого-нибудь сериала по типу «Академии Амбрелла», хочет думать о том, что будет на ужин, когда парень прийдет к ним в дом. Блондина вытаскивают из мечтаний чужая рука и открытые двери лифта. Ли трясет своей головой, смущенно смеется и смотрит в глаза-полумесяцы напротив. Ян зажмурился, и его ямочки так красиво украшают и без того яркую улыбку. Кажется, Феликс вряд ли вылезет из этого болота. Квартира находится в самом начале коридора, поэтому идти было не так уж долго, если учитывать, что на одном этаже находится около 4 квартир. Дверной ключ делает оборот, затем ещё один. Железная ручка заставляет дверь сдвинуться с места, и первое, что бросается в глаза-чистота. В нос бьет запах чистейшего хлопка. Чонин просит умную колонку включить «everything i wanted» от Билли Айлиш, от чего Феликсу на душе становится тепло. Ли думает, что раз их музыкальные вкусы совпадают, то они созданы друг для друга. Чонин аккуратно берет чужую кофту за ворот и стягивает ее с тела блондина. Ян вешает ее на крючок, куда попала и его толстовка. Феликс оказывается в просторной гостиной, и яркое освещение бьет в глаза. Феликс привык жить в как таковых потемках, и сетчатка воспринимает все вокруг слишком ярко и красочно. Белая гостиная с древесными украшениями и парочкой растений дарит невообразимое тепло и уют. С гостиной ведут несколько дверей, кажется, в комнаты обитателей данной квартиры. Ян любезно проводил Ли в ванную комнату, попросил парня не стесняться и слишком не готовиться к бытию модели как таковому. Блондин, покраснел, хихикнул, и услышав закрывающуюся дверь, громко выдохнул. Теплые капли воды попадали на щеки, заставляя их заливаться румянцем. Феликс чувствует нереальное облегчение, но тут же услышал стук с дверь. Звук открывающейся двери. На полу появилась чистая одежда, а на объемных штанах-стикер с нарисованной улыбкой и просьбой долго не задерживаться, потому что зона вдохновения уже оборудована полностью. Феликс хихикает и кладет записку в карман джинсов. «На память»-говорит про себя Ли, натягивая на себя чистую, черную футболку. Как только блондин выходт из ванной, его встречают аромат свежего хлопка и The Neighbourhood с «Daddy’s issues». За стеной слышится тихое, почти неслышное пение. Голос Чонина заполняет комнату своей мелодичностью и нежностью, от которой бегут мурашки по коже. Ян сидит возле мольберта, по крайней мере так кажется Феликсу, ведь он выглядывает из-за угла коридора, и размазывает кистью какие-то, непонятные для Ли, цвета. Парень застывает в таком положении на минуты три, пока смех не доходит до его мозга и не заставляет оторваться. -Настолько нравится смотреть, как я рисую? -Ян улыбнулся, показав солнцу свои ямочки на щеках. -Давай, садись сюда, сейчас будем рисовать что-то вдохновленное тобой. Можешь делать что хочешь и как хочешь. Главное-чтоб ты был у меня в поле зрения. Договорились? Феликс нервно сглотнул, кивая головой. Чонин указывает рукой на место напротив, и Ли удрученно вздыхает. -А обязательно быть за мольбертом? -блондин прикусывает палец, от чего у Яна руки дрожат, а кожа вся в мурашках. Ли хочет посмотреть на сосредоточенное лицо младшего. Ян хихикнул себе в кулак. -Хочется полюбоваться мной? Но как же мне тогда тебя нарисовать? -Чонин мило, даже слишком, закатывает глаза и подходит вплотную к лицу Феликса. Чужая рука, покрытая краской, касается подбородка, задевая большим пальцем чужие пухлые губы. Феликс чувствует тяжесть на своих губах, и, нервно сглатывая, облизывает фалангу пальца своим языком. Глаза направлены прямо на младшего, щеки покрываются румянцем, а слюна продолжает поступать, все больше увлажняя чужой палец. Ян нервно сглатывает, резко убирает палец, и садится за мольберт. Чонин берет в руки карандаш, и, выглядывая из-за конструкции, ловит на себе взгляд старшего. Большой палец сам тянется к губам, облизывая его идентично махинациям блондина. Ли краснеет и отворачивается, прикрывая рукой лицо. Младший берет палитру, и наносит первый мазок краски. Но не кистью. Палец вырисовывает линию подбородка и скул, добавляя к голове шею. Ян снова встает и направляется в сторону Ли. Черная краска оказывается у старшего на щеке случайно, и Чонин, замечая черное пятно на чужом лице, касается ее языком. Феликс краснеет и тихо шипит от удовольствия. Скромность Яна улетучивается в стратосферу, и тот, словно силами из вне, произносит: -Настолько нравится, что сделал бы все, что я попросил? -Да, -лаконично и понятно. Розововолосый наклоняется, между ним и чужим лицом остались считанные миллиметры. Феликс чувствовал чужое дыхание на своих губах. Глаза в глаза. Секунда-и чужой язык жадно проходится по полным губам, пальцы переплетаются, а блондин от неожиданности стонет прямо в чужие губы. Вторая рука Яна притягивает старшего за талию, а Феликс растекается под чужим напором, отдавая инициативу полностью на человека напротив, подтверждая это небольшим укусом верхней губы. «Пальцы слишком быстро расплелись»-думает Ли, но мысли все равно теряются, когда чужие руки оказываются возле его бедер, и тело уносят в сторону дивана. -Ты заранее все застелил? Так хотелось меня трахнуть? -Феликс хихикает, стараясь не отрываться от поцелуя. Губы Чонина сладкие, как вата, мягкие, словно облако. Ли не хочет отрываться от них ни на йоту. Младший медленно сползает к шее, иногда отрываясь от нее, оставляя вопрос без ответа. Он знает, что блондину плевать на его ответ, и, словно подтверждение, чужие пальцы проникают к волосам, надавливая на голову и просят не отрываться от шеи. Ян не оставляет на шее укусов и меток, потому что не знает отношение Феликса к этому, и боится, что ангел попросту его испугается. А Феликс вовсе не боялся. Он издает звуки, похожие на мурлыканье, и громко стонет, когда поцелуи спускаются на его эрогенную зону-на ключицы. Глаза под веками, а нос Яна все так же елозит возле сладких костей. Блондин иногда чувствует редкие, влажные поцелуи на своей шее и небольшие, почти невесомые укусы в районе ключиц и кадыка, от чего он стонет и просит не останавливаться, настолько Ли было хорошо. У Чонина мутнеет не только взгляд, но и разум. Парень чувствует сжимающиеся ноги на своей талии, и случайно касается своим пахом чужого. Феликс гортанно стонет, а если учитывать, что его голос низкий и басистый, то младшему кажется, что только от этих звуков он готов кончить. Он проходится зубами по шее, прикусывая кадык, пока руки проходятся подушечками пальцев по чужим бедрам. Ли скулит, его кожа покрывается мурашками, а таз елозит по простыне. -Я пошутил, что оскверню одежду Чана, -младший отрывается от кожи и хихикает, — оказывается, я оскверню его постель с тобой, ангел. Феликс краснеет от милого, как он считает, неуместного прозвища. Пальцы до сих пор касаются чужих бедер. Тонкие пальцы пробираются под футболку младшего. Руки совершенно не слушаются Ли, отчего того бросает в дрожь, а губы раскрываются в немом стоне. Язык исследует губы напротив, пытаясь слизать каждую частичку с приятным и слегка приторным вкусом. Феликс добавляет напора, и ловит чужую мышцу меж своих лепестков. Парень начинает слегка посасывать орган, что доводит Яна до первого фейерверка в глазах. Разум затуманен максимально, тяжесть внизу живота дает о себе знать. Когда Чонин касается пояса домашних штанов и пальцами захватывает резинку боксеров, Феликс вскидывает бедрами и закатывает глаза. Ян бормочет что-то напоминающее «нетерпеливый». Феликс обвивает шею младшего руками и целует, когда Чонин проходится пальцами по лобку и надавливает на головку. Ли стонет в поцелуй, и просит взять смазку, и поскорее. Чонин поддается этому желанию, и, не отвлекаясь от жаркого и жадного поцелуя, тянется к тумбочке, в которой лежит смазка. Феликс целуется жадно и до боли страстно, от чего Ян закатывает глаза и повинуться каждой просьбе, словно загипнотизированный. Они скоро съедят друг друга заживо, и им вообще будет не стыдно за это, они отдаются моменту. Феликс до безобразия прекрасен: его растрепанные волосы идеально лежат вокруг его лица, веснушки стали выразительнее на красном от смущения и температуры в комнате лице. Ян проводит пальцем по перегородке, кончику носа и соединяет веснушки на чужих щеках. Блондин завороженно ожидает каких-либо других действий со стороны младшего, чувствуя при этом заботу от его действий, огонь страсти уменьшается. Феликсу хочется любить Чонина, обнимать его, и говорить, что хочет быть его парнем. Почему? Хороший вопрос. Феликс сейчас не найден на него ответ, пока заправляет выбившуюся розовую прядь за ухо. Ли сейчас в незабываемой эйфории, он не хочет выбираться из этого сладкого момента. Ян заботливо выливает ванильную смазку на пальцы, не жалея ее вовсе. Он аккуратно проходит ими возле анального отверстия, слыша тихие вздохи, а после того, как две фаланги пальцев погрузились в теплое и узкое нутро, младший улавливает сладкий стон. Феликс просит больше, говорит, что растянут, но это совершенно не так, и Чонин это прекрасно понимает. Вместо одного пальца уже два, а Феликс все просит больше. Чонин закроет его рот рукой, если он будет еще раз умолять сделать все быстрее. Феликс сам налаживается на два пальца, а когда принимает третий-вскидывает бедрами. Ян нашел нужную точку. Младший надавливает на простату, и Ли громко стонет, закатывая глаза на максимум. Руки сами тянутся к ноющему члену, но удар по пальцам заставляет их убрать куда подальше. Секунда-и Феликс принимает член Чонина полностью. Ноги Ли-на шее у младшего, лицо и торс-прямо перед ним. Блондин чересчур пошло закатывал глаза и закусывал нижнюю, и без того пухлую, губу. Он не знал, куда деть свои руки, поэтому Ян держал их над чужой головой. Младший размашисто входит и выходит из человека напротив, а Феликс рвано вздыхает, а когда первый принимает нужный угол и попадает по комку нервов-он громко кричит, будто вовсе не стонет, и подмахивает бедрами в такт толчкам. Рука Чонина касается чужой щеки, но Ли решает, что это еще один шанс развести всю ситуацию в индустрию секса, и заглатывает палец, как делал это тогда, минут 30 тому назад. -Блять, ангел, как же ты развратно выглядишь, -говорит Ян, стараясь не прерывать зрительный контакт.-Знаешь, знал бы я, какой ты на самом деле-давно бы трахнул, сразу на площадке. -Ого, я уж думал, что ты это не скажешь мне в лицо, -Феликс говорит это в перерыве между стонами, открывая лицо и высовывая свой язык. -Чертенок. Ян выходит из тела, оставив несколько поцелуев на животе другого, а блондин нетерпеливо елозит тазом по постельному белью. Чонин несколькими движениями переворачивает чужое тело и передвигает его к себе. Язык касается чувствительной дырочки, Феликс стонет и вскидывает бедрами, пытаясь насадиться на чужую мышцу. Чонину это не нравится, поэтому он шлепает задницу старшего, от чего последний скулит и перестает двигаться, полностью отдаваясь в чужие руки. Феликс подчиняется всему, что скажет Чонин, он слишком доверяет ему, хотя от знакомства прошло меньше дня. Язык младшего яро вырисовывает непонятные узоры внутри чужого нутра, а Феликсу остаётся только держать голову Яна, и то, можно сказать, он не держит ее вовсе, а просто умоляет не отрываться. -Блять, Чонин-а, я сейчас уже кончу, -Феликс краснеет и прикусывает нижнюю губу. А затем парень чувствует внутри пустоту, а после-снова чужой член, под самым идеальным углом. Ли выгибается в спине, влажные он пота пряди откидываются назад, а глаза распахиваются насколько только возможно. Ян проводит подушечками пальцев по спине, выходит и вновь резко входит в чужое податливое тело. Старший стонет так, словно он порноактер, который просто нуждается в этом идеальном удовольствии. Чонину такое очень нравится, поэтому он придвигает тело Ли так, чтоб он касался лопатками чужой груди. Рука идеально разместилась на чужой шее, слегка сдавливая ее, а вторая тянется к чужому соску, прокручивая его между пальцев. Феликс не стонет-визжит от удовольствия, иногда выкрикивая имя своего любовника и парочку матов вперемешку с «как хорошо». Спустя пару толчков старший обильно кончает на чужое одеяло и на себя включительно. Ли сладко стонет от еще парочки продолжительных толчков в его размякшее тело, и целует младшего в губы, пока внутри разливается приятное тепло. Ян медленно выходит с чужого нутра, видя судорожно закрывающуюся и открывающуюся дырочку Феликса. -Чур я первый в душ! -блондин целует своего любовника в висок, протирая белую жидкость салфеткой. Ли хихикает, берет вещи и, словно ребенок, добегает до ванной и закрывает за собой дверь, но не на замок. Чонин шумно вздыхает. В комнате витает запах секса, на простыне Чана капли чужой спермы, вставать совершенно не хочется. Ян прокручивает все за последние несколько часов, и думает, что для прекрасного завершения надо кинуть простынь в стирку и сказать Крису о том, что Чонин «испачкал белье в краске». Парень надеется, что его сосед в это поверит, и зачесывает розовую челку, сальную из-за пота, назад. Он заходит в ванную комнату следом, несмотря на то, что в ней уже кое-кто есть. Старший оборачивается и нежно улыбается, когда видит знакомое лицо. Ян заходит в душ следом за Феликсом. Блондин заводит руки за чужую шею, полностью игнорируя струйки воды. Чонин целует Ли в висок прежде чем убрать чужие руки со своей шеи. -Не хочешь выпить чаю и перекусить что-то? -заботливо спрашивает Ян, целуя чужие плечи. -Вообще не против, только дай я выйду и приготовлю тебе настоящую кухню уровня «Мишлен», -Феликс выбирается из душа, отворачивается чужим полотенцем, отправляет воздушный поцелуй и закрывает за собой дверь. Чонин смотрит ему вслед. Парень проводит рукой по своей шее, смывая гель для душа. А в мыслях до сих пор светлая макушка, звуки шлепков двух тел и нежные поцелуи. Ян выходит с ванной комнаты и его встречает волшебный аромат. «Овощное рагу»-думает Чонин, и заходит на кухню, где ему заботливо дают одежду и накрывают на стол. Феликс положил все столовые приборы на сервировочные салфетки, достал откуда-то свечи, оставив на столе зажигалку, положил на один из стульев одежду из, как казалось Феликсу, шкафа его возлюбленного. Парень накинул на себя те вещи, которые ему изначально дал младший, а поверх них-нежно-голубой фартук с парочкой вышитых вручную цветочков. -Ты поаккуратнее с фартуком, ангел, -Чонин натягивает на себя футболку, -на тебе фартук Чана, узнает, что кто-то кроме него мне готовил — пизда тому человеку. Я не шучу, эй! -парень бьет другого по плечу, от чего тот смеется еще сильнее. -Ладно, садись есть, лисенок. Рататуй почти готов! — Феликс радостно хлопает в ладоши, когда видит удивленное лицо младшего. Под удивленные возгласы пара садится за стол, Ли зажигает заранее заготовленные свечи, навевая легкую романтику. Чонин берет со стола скетчбук, и проводит там пару линий. -Я тебя так и не нарисовал, не против, если я это компенсирую простым скетчем, который я перенесу на холст? — Ян нежно смотрит на смущенную улыбку Феликса и, сам того не подозревая, улыбнулся в ответ. Ли кивает головой очень часто, после чего убирает одну прядь за ухо. — Ты такой нежный, даже по поведению ангел. Спасибо что появился в моей жизни, надеюсь застрянешь в ней надолго. -Какой я ангел, лисенок. Не надо мне льстить, лучше ешь, — старший ставит на стол противень с рататуем. Парень улыбается своей самой яркой улыбкой, и Ян думает, что именно ее он запечатлит на бумаге своего скетчбука, где пока красуются только пара пейзажев и один натюрморт. Неуклюжесть Феликса дает о себе знать, и тот роняет ложку рагу на стол. Младший заливается смехом и встает за тряпкой，которая висит на кране, а Ли, как ни в чем не бывало, продолжает накладывать только что приготовленную еду. Чонин думает, что он живет слишком хорошую жизнь. Он думает, что рад быть здесь. Он думает о чем-то положительном, уже прогресс. Розовые пряди лезят в глаза, как и тот факт, что Ян по уши. На листе бумаги практически полный рисунок старшего. ✨✨✨ Чан в телефоне переписывается с новым другом, коим не кажется этот странный тип. Как Крис вообще смог найти общий язык с этим бешеным котом, который мало того что необщительный, так еще и агрессивный, как «муха ужаленная». Еще Яна поражает тот факт, что «его Феликс» до сих пор не изображен на холсте до конца, прорисованы только бледные участки кожи, нос, веснушки и контур губ. Чан проходит на кухню и каждый раз видит своего младшего в ужасном состоянии. На вопрос: «Бро, ты чего такой зажатый? Стряслось чего?» Ян вечно отмахивается, утверждая, что все в полном порядке. Чонин боится, что не успеет до 15 сентября. Страх побуждает его рисовать быстрее, но желание и вдохновение моментально улетучивается. У парня, по его собственным ощущениям, таким образом разовьется апатия минимум, максимум депрессия на пару с выгоранием. Младший не может понять, что от него хочет Феликс, утверждая, что они больше похожи на друзей с привелегиями, нежели на возлюбленных, хотя сам практически постоянно называет младшего «красавчиком» или что-то в этом роде. Чонин снова смотрит на свое недоделанное творение, и осознано, впервые за несколько дней, садится за рисунок. Кисть появляется в руке, на мольберт прикреплен лист с скетчбука. Эскиз немного порвался и задел плечо, нарисованное карандашом. Ян клянется, что пишет, а не рисует, как бывало раньше. На палитре появляется подходящий тон для волос цвета соломы, появляются первые подчеркивающие оттенки, первые пряди, первые одинокие волоски. Фон Чонин решил сделать розовым, прямо как его волосы. Веснушки были сделаны при помощи щетки, а на задний план добавлены маленькие пузырьки, которые Ян сделал из украденной с кухни губки. На носу блестели блестки, которые младший купил заранее именно для этого рисунка. Рука добавляет пару страз на одну щеку, столько же-на другую. Он старается изо всех сил сделать приятно не только себе, подразумевая процесс, но и человеку, которому дарит, то есть Феликсу. Ли получился практически идентичным себе настоящему, просто стиль малоизвестного художника немного затуманил и разделил картину от реальности. Человек редко может изобразить другого себе подобного настолько четко, что портрет передает его энергетику идентично словесному описанию или, допустим, той же встречи вживую. Яну это спокойно удалось. Парень настолько увлекся рисованием, что не заметил, как пролетели четыре часа. Картина почти закончена, осталось подписать и добавить бликов. Чонин медленно встает за кофе, где встречает Бана, который спокойно сидит и ест то, что приготовил. -Опять твой Менхо? — устало интересуется парень, на что Крис говорит с набитым ртом: --Не Менхо, а Минхо! Я не виноват в том, что ты сидел практически пять, прошу заметить, пять! часов за картиной, причем друга моего котенка. -Когда вы придумали друг другу прозвища? -Стоит ли мне спрашивать то же самое у тебя? — шутливо бросает Чан, на что Ян фыркает и садится напротив, попрошайничая стряпню старшего. Во рту-ложка с салатом, у которого эффект омоложения и восстановления, то есть салат был с авокадо. В руках Чонин держит телефон и просит Феликса о встрече ровно через два дня. Он дорисует картину к тому времени, Ян клянется в этом сам себе. Через два дня день рождение Феликса, Чонин обязательно успеет. Ночь проходит быстро. Разговоры на кухне не утихали, Чан признался своему младшему, что влюбился в Минхо, рассказал про его характер и его «ежовые иглы». Чонин же в свою очередь заправлял свои розовые пряди и проговаривал, что Феликс и Минхо-противоположности, притягивающиеся друг к другу. В эту же ночь Чан под предлогом бессонницы предложил помочь Яну с выбором одежды на своеобразное свидание в кафе. Чан сказал, что перед признанием нужно не только собраться мыслями, но и выглядеть непринужденно, словно это все-простая встреча двух друзей. Чонин решил полностью выглядеть как свой хён, и, поэтому, выбрал себе полностью черный лук. Ян бросает взгляд на свою работу. Он понимает, что если его возлюбленному портрет не понравится-провал его вере в то, что рисование спасет мир, художники станут клоунами и начнут работать на заводах, слившись с простым и серым миром, вселенная перестанет быть наполненной красками без искусства, и никто не прознает имена великих художников по типу Айвазовского, да Винчи, Пикассо, Левитана, Ян Чонина… -Последнее лишнее, Йена. Не будь самовлюбленным, мальчишек и девчонок распугаешь, и твой Феликс не захочет с тобой создавать семью, детей, свадьбу…-начал Чан, но младший его тут же перебил: -Погоди, я говорил это вслух? Почему я так делал? Тебе не кажется, что свадьба идет до детей, а не наоборот? И вообще, не хочу я никаких детей и никакой семьи, это ты у нас собака, кошка, ты, твой парень, а вроде уже и муж, и еще дохулион детей, не мое это-дети. Мои дети-краски и холст, а большее мне и не надо. --Молчу-молчу, хуедожник. --Не коверкай такое прекрасное слово, как художник, дурила эдакий! Чан, словно отец, гордится тем, что его сын, коим в его глазах Чонин, закадрил девчонку, хотя, на самом-то деле, это был простой Ли Феликс. ✨✨✨ Спустя два дня Крис говорит: «ни пуха ни пера», а Ян отвечает: «в море Айвазовского», и, получив подзатыльник, говорит верное продолжение — «к черту». Чан закрывает дверь, а у младшего коленки трясет. Он еще раз проверил телефон в кармане, наличие черных наушников на шее и самое главное-картина. Портрет спокойно лежал в красивом крафтовом пакете, который Чонин сам разрисовывал, правда, только с одной стороны, да и работает он с таким «холстом» впервые. Чонин хочет подарить Феликсу не только воспоминания о нем в виде картины, но и свою жизнь и свою любовь, чтоб Феликс охранял его чувства, и наоборот. Чонин надеется, что он не ошибся. Феликс уже сидит в кафе, прийдя раньше на десять минут. Как сказал Минхо: «Лучше опоздать на собеседование, нежели на признание, причем не только от тебя». Феликс доверяет своему хёну стопроцентно, Минхо, хоть и из не очень благополучной семьи, очень мудрый и начитанный. Феликс часто делится с ним книгами, потому что Ли-старший чересчур любит читать, а карманных ему не дают. Блондин любит своего старшего, он заменяет ему старшего брата. От мыслей отвлекает колокольчик входной двери, куда заходит Чонин. Розовые пряди закрывают его лисьи глаза, смущенная улыбка и легкий румянец добавляют неловкости к встречи. Ян неуверенно обнимает старшего, от чего бабочки в животе вновь вспорхнули и начали лететь все выше и выше. -Наконец мы встретились вживую! хорошо отпросился в день рождения, — Феликс улыбается и кладет свою руку поверх чужой. — Знаешь, Минхо мне подарил новую книгу. Ему впервые дали денег родители, а не кто-то посторонний, я рад за него. Чонин боится сказать, что это деньги не родителей, а Чана: Минхо сказал, что ему очень надо, и Крис дал ему деньги безвозвратно. Все, лишь бы МИнхо был счастлив. Все, чтоб был счастлив Феликс в свой день рождения. В этот момент парень вспоминает про свой подарок. Ян просит закрыть глаза, и Ли это послушно делает то, что ему сказано. На столе появляется аккуратно обернутый холст, одна нежно-розовая розочка и письмо с сургучом в виде сердечка. Феликс открывает глаза, и блондин готов поклясться, что растекается лужей по стулу. -Конечно, я понимаю, что у меня руки не из того места, но я хотел делать все красиво, ангел. Как подобает таким как ты, — Ян смущенно улыбается. Розовые прядки пытаются скрыть румянец на щеках, но у них получается не очень хорошо. Феликс первым делом аккуратно открывает письмо, стараясь не повредить сургуч. Он судорожно читает письмо, и от каждого слова на глазах появляются влажные капли, а позже слезы стекают по щекам.Эмоции захлестывают старшего с головой, и он обнимает своего возлюбленного, повторяя простое слово из пяти букв. Руки трясутся, но Феликс все же открывает свой портрет и прижимает его у своей груди. -Знаешь, Ян Чонин, никто не делал мне такие трогательные подарки, — Феликс стирает с щек дорожки из соленых слез, продолжая обнимать своего возлюбленного. Сегодня двух парней связало одно чувство. Любовь. ✨✨✨ Чонин и Феликс заходят в чужой подъезд, отряхиваются от снега и греются после лютого мороза. Хоть Минхо и попросил одеться потеплее, парочка полностью проигнорировала чужие слова и оделась чересчур легко, о чем пожалели. Они заходят в лифт, Феликс, все такой же блондин, нажимает на нужный этаж, заправляя чужую черную прядь за ухо, целует с особой нежностью. Чонин обнимает младшего за талию, приближая ближе к себе. Двери лифта открываются, и парни выходят из него. «Главное чтоб не увидели гомофобы"-думает Чонин. «Главное, чтоб не выложили на онлифанс"-думает Феликс. Брюнет нажимает на чужой дверной звонок, слыша по ту сторону крики семейной пары. Дверь с размахом открывается, и парней встречает яркая улыбка Чана. -Минхо-хён! — визжит Чонин и бежит обниматься. -Линоу! — Феликс вскакивает с места и подлетает к другу. Чонин рад понять, что нашел ту самую любовь, про которую он читал у Эрика Фромма. Чонин начинает писать свою любовную историю.