Без доспеха

Кэйа был прекрасен. Прекрасен всегда, но сейчас особенно: без вычурных одёжек, миллиарда побрякушек, без напускного лоска, павлиньих перьев и прочих излишеств. Нет, Кэйа был прекрасен и без всего этого, такой открытый в своей искренности... такой... цельный. Но нельзя сказать, что Кэйа был совсем без украшений, нет. Его украшали полуоткрытые искусанные и зацелованные губы, влажный блеск в глазу, нежный румянец на щеках, а эти стоны... Архонты, эти стоны... Дилюк ласково коснулся губами шеи и провёл языком по солёной от пота коже, Кэйю как подбросило на кровати, он с силой вцепился руками ему в плечи. Пальцы внутри тела Кэйи немного занемели, но Дилюк продолжил мягко поглаживать скользкие стенки, растягивая упругие мышцы. Кэйа был здесь, Кэйа хотел этого, Кэйа желал того, что с ним сейчас сделают, Кэйа, он... Дилюк мотнул головой, прогоняя лишние мысли, и аккуратно добавил третий палец, самыми кончиками погладил простату, вызвав очередной несдержанный стон совершенно потерявшегося в своём удовольствии человека. Какой же он красивый, такой красивый... Мир сузился до объёмов ровно одного человека, лежащего на этих простынях, а внутри Дилюка осталось только одно: желание сделать Кэйе хорошо, так хорошо, как только возможно и невозможно, так, чтобы он и собственное имя забыл. Дилюк легко погладил точёную скулу, проследил пальцами вдоль шеи с заполошно бьющимся пульсом, огладил ключицы и ямку между ними, скользнул ниже через подтянутый живот, сознательно проигнорировал тяжело лежащий на животе возбуждённый член и сразу направился к ногам. Одну ногу Кэйи Дилюк потянул на себя, подарил поцелуй в коленку, тронул икру и подъём стопы, поджавшиеся пальцы. Кэйа всё это время тихо-тихо постанывал и невидяще пялился в потолок. Дилюк ещё раз поцеловал коленку и спросил: – Ты ещё со мной? – Я... Продолжай... пожалуйста... давай... хочу... – сбивчиво выдохнул Кэйа. – Ты прекрасен, – поделился Дилюк, проворачивая пальцы внутри Кэйи, вызывая у того ещё один стон. – Дилюк... пожалуйста... – Ты готов? – Не... не издевайся. – И в мыслях не было, – заверил его Дилюк, вытащил пальцы и приставил головку уже ноющего члена к желанному отверстию. Наконец-то. Дилюк проталкивался внутрь потрясающей жаркой тесноты как можно более медленно, давая к себе привыкнуть. Кэйа задрожал, как осиновый лист, задышал мелко-мелко, с силой вцепляясь в плечи Дилюка. Дилюк замер, только ласково касался губами чужого горла тут и там, собирая хриплое дыхание и капельки солёного пота. Когда вдохи стали менее частыми и более глубокими, когда дрожь более-менее стихла, а ногти Кэйи перестали впиваться с такой силой в лопатки, Дилюк повёл бёдрами, давая почувствовать первое небольшое смещение, а потом сделал размашистое слитное возвратно-поступательное движение. А потом ещё одно. И ещё. Губами он прошёлся ниже, языком обвёл торчащий коричневый сосок. У самого Дилюка соски были далеко не самой чувствительной частью тела, но у Кэйи... Кэйа выгнулся всем телом и тихо захныкал. Такой уязвимый сейчас... Податливый, как глина в руках. Завтра он наверняка будет другим, завтра вернутся острые ухмылки и ядовитые словечки, завтра Кэйа вновь облачится в свои побрякушки, как в доспехи, и наверняка отымеет Дилюка до звёзд в глазах, может, ещё и свяжет для верности или отхлещет чем-нибудь. И Дилюку понравится, обязательно понравится, но сейчас... Сейчас время было совсем для другого сценария. Сейчас Кэйа тихо, будто неуверенно, постанывал, кусал губы (не только свои, когда выдавалась возможность) и рассыпался на части в его руках, позволяя не только брать себя, но и делать себе хорошо, а себе не скрывать этого наслаждения. Дилюк всегда хорошо учился, особенно на практике. И сейчас он внимал каждому изменению в дыхании, каждому новому тону стонов, постигал искусство тела Кэйи и его откликов. Кэйа выгибался, если лизнуть сосок, вскрикивал, если подуть на мокрую кожу там же, но от попытки укусить дёрнулся совсем иначе – значит, не подходит. Кэйа вжимался сильнее, если погладить по коленке или вдоль голени, но еле заметно ёжился, если неаккуратно коснуться подошвы стопы, вызывая щекотку. Кэйа млел и растекался в руках от поцелуев в шею, но слегка отстранялся, когда губы касались ушной раковины. И ещё миллионы мелочей, позволяющих довести Кэйю до исступления чувств. – Ты такой красивый, – прошептал Дилюк, покрывая мокрую щёку поцелуями, и, возможно, мокрой она была уже не только от пота. Собственное желание продолжало бурлить, готовясь взорвать изнутри, если Дилюк не поторопится, не пойдёт у него на поводу. Внутри было так тесно, так хорошо, так... идеально. Будто предназначение свыше, Бездна его побери. Стенки мышц обхватывали упругим кольцом, и каждое движение внутрь было очередной точкой невозврата, не позволяющей остановиться. Кэйа метался по подушке, бесполезно перебирал руками по его спине, кусал губы с такой периодичностью, что будь Дилюк чуть больше в себе, то испугался бы, что Кэйа их себе до мяса раздерёт. И каким же невообразимо, даже невыносимо ослепительным он был в этот момент... Как бы ни хотелось продолжать эту безумную гонку вечность, финиш был уже не за горами, Дилюк чувствовал это, так что обхватил горячий, влажный член Кэйи собственной ладонью и задвигал ею в такт своих толчков. И под завершение Дилюк с силой надавил языком на левый сосок. Вскрик Кэйи оборвался на середине, по его телу прошла крупная дрожь, а потом смуглая кожа живота оказалась расчерчена несколькими белёсыми линиями. – Дилюк... Дилюк, я... я... я т... Дилюк рванул вперёд и заткнул его поцелуем, и сам в три движения закончил. Вспышка яркого удовольствия затопила разум и тело, и так захотелось самому сказать что-то глупое, что-то неуместное, но рот уже был занят поцелуем, так что катастрофа была успешно обойдена. Спустя пару минут Дилюк оторвался от поцелуя, поправил повязку на глазу Кэйи, что совсем немного сбилась, и свалился рядом, переводя дыхание. Потолок как-то странно плыл, будто был жидким, а в помещении гулял ветер. Глупость какая-то. – Дилюк, я... – раздалось рядом. – Спасибо. Дилюк нашёл его ладонь и сжал его пальцы своими. Он прекрасно понимал, за что именно Кэйа его поблагодарил, и отнюдь не за шикарный секс. Ну, Дилюк надеялся, что секс был шикарный, он, в конце концов, старался. И не похоже, чтобы Кэйа выглядел недовольным этими самыми стараниями. Всё было хорошо.