Надежда

Большая кроваво красная луна величаво и молчаливо висит на небе. Она своим тусклым светом освещает ландшафт и здания мира, небо которого затянуто вечной тьмой, непроглядной, такой густой и смольно-черной, что глазам становилось больно, но местные давно привыкли к такого рода обстановке. Пейзажи здесь особым разнообразием похвастаться не могли, вокруг почти из каждого угла были видны языки пламени, которые, казалось, могут наброситься и покусать, если ты чужак или просто не выполняешь приказы, данные свыше. Но они просто мирно занимали свои места, словно декорации, все еще будучи живыми и испуская пепел. Прикасаться к ним точно не стоит. Пламя и огонь очень нравились дьяволу подземного огненного мира. Он всегда видел в огне невероятную красоту и всепоглощающую силу, способную смести все со своего пути, если пламя само так пожелает. Если маленький огонек захочет, то непременно станет просто огромным пожаром, стихийным бедствием, способным охватить весь мир целиком… В ванной комнате видимость снизилась практически до нуля. Казалось, что ее просто наполнили паром от какого-нибудь сценического генератора дыма или же действительно, что-то горит и это немедленно надо потушить. Но гарью в помещении не пахло, наоборот — в комнате была очень высокая влажность и пахло свежестью мыла, и других очищающих средств. Это все можно объяснить только лишь привычкой огненного дьявола мыться в кипятке, стоять под ним и иногда размышлять о жизни. Было ли ему больно? О нет, даже немного прохладно, горячая вода из крана никак не сравниться с лавой из вулкана, в которой Ивлис свободно мог плавать. Но нельзя сказать, что он ничего не чувствовал, конечно. Находясь в лаве, он ощущал довольно сильное тепло, но на этом все. Ивлис стоял перед зеркалом в брюках и свободной старой рубашке, которая когда то была белой, а теперь уже давно успевшей стать домашней с сероватым оттенком, и сушил свои длинные волосы, вытирая полотенцем и наклоняясь вперед, чтобы между ними прошло больше воздуха и процесс ускорился. Он разогнулся, протер зеркало рукой и, бросив взгляд на свое отражение с уставшим потухшим взглядом, синяками и морщинками под глазами от моральной и физической истощенности, поежился и принял решение открыть дверь и впустить воздух, потому что начал чувствовать, что потихоньку задыхается в этом маленьком помещении без кислорода. Ручка двери щелкнула и он глубоко вдохнул живительный воздух, который сразу же прибавил ему семь процентов энергии. Он повесил полотенце на крючок и стал перебирать руками волосы, делая его привычный пробор и повторяя привычное положение его небрежной челки, и оставил их сушиться в этом правильном положении, чтобы потом не мучаться с прядью, которая так и будет норовить лезть в глаза, чтобы, видимо лишить Ивлиса зрения, или вовсе не ходить как дурацкий одуванчик. Он направился к кухне, пройдя длинный коридор, чтобы хотя бы попить воды. Конечно, безусловно ему очень хотелось съесть чего-нибудь сладкого, вкусного, сочного, как фрукты, пироженки или что-то подобное, но он бы все равно не смог почувствовать их вкуса, поэтому в этом смысла он не видел никакого. Только лишь очередной повод для того, чтобы разочароваться, хотя он и давно научился с этим жить. Ну, с другой стороны, а как иначе? Куда же он денется с подводной лодки, правильно? Звук льющейся воды из графина в стеклянный стакан без узоров сопровождался шумом ветра из небольшой открытой форточки. Он повернул голову в сторону окна, чтобы посмотреть на пейзаж, который из него открывался. Он увидел пару пролетавщих мимо огнемышек. Казалось, что обстановка была вполне спокойная: было видно привычно алую луну, чувствовалась свежесть легкого ветерка, но необъяснимое чувство всеобъемлющей тревожности неутолимо ютилось в его груди. Он ощущал в середине груди какую то необъяснимую тяжесть, из-за которой ему очень хотелось согнуться пополам, была тягучая тупая ноющая боль, которая стала для него уже почти привычным чувством. Голова не хотела ничего вспоминать, прокручивать из его прожитых событий, чувствовалась лишь всеобъемлющая холодная пустота, но это было лучше, чем тоска, сожаление, злость и ненависть, которые заполняли его полностью, как только возможность мыслить появлялась. Поэтому сейчас все было даже не так уж и плохо. Ивлис, взяв в свою чешуйчатую ладонь стакан, неторопливо, слегка шатаясь начал идти к окну без штор. Только стакан с чистой прохладной жидкостью коснулся его губ и он сделал первый глоток, Ивлис услышал резкий, настолько громкий, что резал уши, и настолько пугающий, что заставил подпрыгнуть на месте, звук разбитого стекла, который доносился со стороны его спальной комнаты. Сердце от испуга заболело, страх спустился ниже и захватил всю брюшную полость, посеяв там могильный холод, а затем весь его живот свело болезненным спазмом. Его глаза расширились от страха, он резко сразу же рефлекторно повернул голову на шум и неосознанно напряг слух, уже с ужасом догадываясь, чьи шаги он услышит в ближайшие секунды, чье лицо увидит в ближайшую минуту, чей голос будет слушать и чьи выходки он будет терпеть ближайшие несколько часов. Он уже слышит эту походку — широкие, неторопливые, уверенные шаги, сопровождающиеся стуком от небольшого каблука его лакированной обуви, идет вальяжно, вразвалочку, словно он хозяин положения. Ну, чего греха таить, так и было. Ивлис с горечью это не хотел признавать, но определенно точно хотя бы в глубине души это знал и ненавидел за это себя, а виновника этих его эмоций — еще больше. Сердце Ивлиса забилось в бешенном темпе, кровь стучала в висках, всегда теплые руки от страха стали ледяными и потными. Черт, он не хотел, не хотел чтобы он приходил, не хотел боли, что тот ему приносит, не хотел его видеть, знать, зачем, зачем, зачем… Его болезненное отчаяние достигло такого масштаба, что в голове бегущей строкой быстренько промелькнула мысль, что лучше уж умереть, чем попасться в его руки и снова из раза в раз страдать от боли. Переживания и сожаления об утерянном, что стали слишком частыми, визиты Сатаника, самокопание — все навалилось на Ивлиса, который просто уже устал от всего этого, поэтому, это решение он воспринял на удивление легко. Бессмертная жизнь тяжела, в первую очередь потому что обладатель такой жизни по умолчанию обречен на страдание, ведь память удивительно прочная штука. Казалось, что еще секунда и Ивлис расплачется, он уже потихоньку стал ощущать знакомое жжение. Надоело. Он решил зацепился за эту мысль, с опаской бросил взгляд на приоткрытую дверь, и сразу же перевел взгляд на окно. «Окно рядом. Я далеко от земли. Крыльев нет…» — уже слишком, даже карикатурно отчаявшись подумал дьявол. Он бросился к окну, попутно слыша приближающиеся шаги, полностью распахнул его, высунулся наполовину и посмотрел вниз, затем обратно на пока пустой дверной проем, затем снова вниз, поджал губы и быстро стал перелезать через подоконник. Только его правая нога оказалась за пределом окна, как сразу же из-за спины его торс вместе с его же руками обхватили, не позволяя двинуться дальше. Ивлис резко дернулся и похолодел, а его сердце опустилось в пятки. Как?!.. У самого уха он ощутил размеренное дыхание и даже не хотел опускать взгляд на руки захватчика, потому что знает, что увидит там черные рукава пиджака, выглядывающие из-под них белоснежные манжеты рубашки, и бледные, почти белые сильные руки с длинными тонкими пальцами, что постоянно творили с ним ужасные вещи, а затем услышал до боли знакомый голос: — Желтохвост, а ты куда это собрался? — Невозмутимо, довольно в приподнятом настроении решил поинтересоваться Сатаник. Ивлис специально демонстративно отвернулся в другую от его голоса сторону. Он вообще не хотел его видеть. Хотя бы сегодня. — От меня что-ли? — «Пленный» почувствовал, что его стали сдавливать сильнее, ему становится тяжелее дышать и он стал тихонько кряхтеть. — Какой же ты у меня, желтохвост, эгоист. Глупый, глупый эгоист! — Тон голоса Сатаника постепенно из довольно дружелюбного и мягкого стал приобретать напористость и издевательские нотки, маниакальность, злость, или не злость, Ивлис так и не понял, ну в любом случае — это то, чего надо было бояться ему сильнее, ведь это означало, что за этим обязательно последует боль. Видимо, этот тон голоса Сатаника значил то, что тот вошел в кураж своих садистических наклонностей и у него определенно чесались руки. — Почему же ты обо мне совсем не думаешь? — Он сделал расстроенную интонацию и его голос стал тише. Он оттащил его от окна и с силой прижал в угол между столешницей и стеной, чтобы точно никуда не убежал, случайно, а может и специально впечатав его тазовой частью об угол стола, от чего дьявол огня поморщился и коротко прошипел. — М?.. — Ивлис, захотев отстраниться от Сатаника и быть на максимально возможном расстоянии сел на столешницу и отодвинулся от него подальше, уперевшись в стену. Взгляд Ивлиса был направлен Сатанику в грудь, а точнее — сквозь нее, ведь ему совсем не хотелось смотреть тому в лицо, хоть он иногда поднимал на него затравленный взгляд своих янтарных глаз, чтобы следить за настроением своего мучителя. Он снова видел холодный взгляд ярко фиолетовых глаз, в которых он не видел ничего хорошего. Чаще всего — похоть и желание причинить ему боль. На свету, конечно его глаза играли разными цветами, там можно было заметить всю палитру оттенков фиолетового, они переливались, переходя в синий, ультрамариновый и изредка играя розовыми бликами, но теплоты от этих глаз Ивлис совсем не чувствовал. — Ох, сегодня ты хочешь здесь? — Сладко по своему обыкновению задал вопрос Сатаник, попутно поправляя рукой темную прядь с переходом в ярко-красный ближе к ее концу, которая явно закрывает обзор не только Ивлису, но и самому Сатанику, ведь он очень хотел видеть эти прекрасные медовые глаза. В отличие от глаз самого Сатаника, которого читать Ивлису было невозможно, ему нравилась эмоциональность этих янтарных радужек. Его волосы были очень мягкие и теплые, слегка влажные, еще не успевшие до конца высохнуть. Сатаник обратил на это внимание. Только холодные пальцы бледных рук коснулись лица огненного дьявола, Ивлис легонько поморщил нос и хотел было отодвинуть голову назад, чтобы его не трогали, но ударился о стену, от чего Сатаник мягко засмеялся и потрепал его по голове. — Дурачок ты, желтохвост. — Сказал он это с мягкой улыбкой и совсем без злости, без цели унизить, а просто, заметив сей милый факт, решил его об этом уведомить. О да, определенно Сатаник находил Ивлиса очень милым, когда тот иногда, а может быть и часто, делает глупые вещи. В этом весь он. И его эта непосредственность Сатаника почему-то безумно прельщает. Все это было бы мило, если бы другая рука Сатаника уже не легла на бедро Ивлиса, размашисто поглаживая его, идя от колена к тазу, проводя по внешней стороне бедра, сжимая ягодицу, от чего Ивлис начинал ерзать на месте, отводить взгляд и смущаться. — Пожалуйста, — Дьявол огненного мира подал свой тихий голос и мягко уперся двумя руками ему в грудь, делая своеобразный барьер между ними, и Сатаник на него с интересом, выжидающе стал смотреть. — не делай мне больно. Хотя бы сегодня. У меня нет сил. Мне плохо… Уйди пожалуйста, Сатаник. — Ивлис опустил взгляд вниз. Если честно, ему самому стало мерзко от себя и от того, что он стал о чем-либо таким образом просить Сатаника, кроме того чтобы тот просто умер и не появлялся больше. Он почувствовал себя чертовски жалким. Это было определенно жалко и унизительно, но это было единственное, что он мог попробовать сделать в целях защиты своей физической оболочки и ментального здоровья. У него совершенно не было сил, чтобы в очередной раз с криками просить его умереть, уйти и не приближаться, и он решил, так скажем, попытать удачу, заметив, что Сатаник сегодня спокоен и относительно уравновешен. Глупо конечно было надеяться, что тот его послушает, но надежда всегда умирает последней. Сатаник с азартом округлил глаза. — Ну что ты, желтохвост, я тебе ничего не сделаю. — Он принялся его успокаивать, гладя по голове. — Я тебя сегодня поласкаю, готовься. — Сатаник поднял его лицо за подбородок, заставляя посмотреть в глаза и потянулся, чтобы поцеловать, но был остановлен красной чешуйчатой рукой, которая закрыла ему нижнюю половину лица со шлепком. — Желтохвост, не упрямься! Я буду нежен. — В его голосе совершенно не было раздражения, и он схватил препятствующую руку за запястье. — Почему ты продолжаешь приходить?.. — Безучастно и потухше сказал Ивлис, разглядывая плитку на полу пустыми глазами. — Ну как почему? Потому что я люблю тебя! Великий я же тебе это уже говорил. — Он переместил свою хватку с запястья на кисть руки и нежно ее сжал, прижав к груди. За это его смерили злым взглядом исподлобья и выдернули руку. — Может уже хватит нести эту чушь про любовь? — Ну а как реагировать, если его на самом деле никогда не любили? Слышать такую откровенную наглую ложь… — Ну а что поделать, если это правда? — Широко и самодовольно улыбаясь, он взял в обе руки лицо Ивлиса и уже не стал медлить с приближением, просто взял и нежно поцеловал его, сразу проникая языком в губы, которые смыкались изо всех сил. Сатаник опустил руками челюсть Ивлиса, чтобы углубить поцелуй, тот долго держать оборону не смог, но и терпеть вторжение тоже не стал — взял и больно укусил его, захватив зубами губу и язык. — Мфпх! — Сатаника приятно удивила подобная инициативность Ивлиса, он придавил его всем своим корпусом к стене, попутно исследуя языком небо, зубы и язык, такого желанного, такого податливого Ивлиса, что уже тихо постанывая немного стал отвечать. Отрываться не хотелось от слова совсем, но воздуха перестало хватать, и сделать это, к сожалению, пришлось. — Почему тогда ты мучаешь меня, если любишь?! Когда любят, вообще-то нежно обращаются со своим партнером и слушают его, а не плюют на его чувства! — С одышкой зло произнес Ивлис, который как минимум просто из любопытства хотел узнать, ну для чего он нужен Сатанику, он хотел получить объяснение, может это станет ключом к тому, чтобы «разонравиться» ему, и чтобы его наконец перестали использовать в таком отвратительном контексте? — А что тебе сейчас не понравилось? Я тебе ничего не делал, желтохвостик! Это, между прочим, ты меня укусил, что, кстати, было очень даже неплохо… — Он игриво улыбнулся одним уголком губ. — А до этого ничего не было, хочешь сказать?! — Ну-ну-ну, тише, тише. Не бесись. — Он произнес это так, словно говорил это капризному ребенку, успокаивая его, в то время как его действия вызывают у него улыбку. — А какие у тебя ко мне чувства? — Он слегка наклонил голову вбок, с интересом и улыбкой ожидая ответа. — Я тебя ненавижу. — Что-то внутри Сатаника упало, у него возникло чувство, что его сердце остановилось от этих слов, опустилось в пятки. Буквально пробило дно, уходя глубоко под землю. — Ты игнорируешь мои просьбы. — Хм? — Тон Сатаника стал чуть холоднее и саркастичнее. Несмотря на это маленькое разочарование, он решил, что полностью сдаваться и отчаиваться рано. — И какие же у тебя ко мне просьбы? — Убирайся отсюда и оставь меня в покое, идиот! — Кажется, от его ненависти к действиям, виду, голосу и темпераменту Сатаника у Ивлиса появились хоть какие-то силы. Ивлису не нравился сам Сатаник, не нравились чувства, которые тот вызывает своим видом, голосом, действиями. Самое страшное — это то, что он вызывает у Ивлиса помимо леденящего страха. Он ненавидит этот мягкий низкий бархатистый голос, что заставляет в животе Ивлиса комок колючей проволоки, политый кислотой и бензином, начать загораться и проворачиваться, обжигая все внутренние органы и осыпая все пеплом, который просачивается в дыхательные пути и легкие, затрудняя дыхание. Сердце, видя всю катастрофу, что происходит у бедного огненного дьявола в организме, начинает паниковать, биться чаще, и лихорадочно перемещаться в центр грудной клетки или опускаясь к низу живота, вызывая трепет там, где оно только что пробежало. Все это ощущалось просто отвратительно, Ивлису казалось, что его сейчас вытошнит. Запах дьявола пьянил, а после проведенного с ним времени Ивлис чувствовал его еще несколько часов, желая, чтобы он быстрее прошел, отгоняя его. Эти черные густые волосы, которые так и хотелось ему повыдирать, были мягкими, когда щекотали его лицо, шею и плечи в поцелуе. А эти поцелуи буквально заставляли его сходить с ума! Ему, между прочим, и так хватает своих тараканов в голове, тяжелого прошлого, чтобы лишаться рассудка в одиночестве, так зачем эта чертова глупая медвежья услуга? Мозги его не слушаются, когда Сатаник переходит к тому, зачем он пришел, рассудок мутнеет. Ивлис видел, знал и самое главное, ощущал физически, что этот жестокий дьявол — невероятно опытный любовник, а то, что он с ним делает — ничуть не менее ужасно, чем мерзкие и страшные пытки. Он заставляет пройтись по телу волну удовольствия, которая того захлестывает с головой и заставляет его открыто, непристойно, совершенно не сдерживаясь, потому что это совсем не представляется возможным, стонать во весь голос, хотеть большего, кожей ощущать жар, а ведь это априори невозможно! Он заставляет его организм странно меняться: сильнее потеть, выделять слюни, волноваться, из-за чего Ивлис сам стал замечать, что у него какая-то хроническая тревожность. Он начинает слышать у себя в голове какие то удары, которые заставляют его уши оглохнуть, кажется, это сердце сигналило о тайфуне внутри него и это кровь пульсировала в висках. Это просто противоречило адекватности, противоречило самому Ивлису, он переступал через себя каждую ночь, вернее сказать, Сатаник его перекидывал через него самого, при этом покрепче завязав в узел, каждую ночь. Вот это уже больше похоже не правду, которая была не менее жестока чем тот, кто сейчас стоит и смотрит на него. Сатаник поднял бровь и мягкой стороной ладони влепил Ивлису успокоительную пощечину. Его голова по инерции от удара отвернулась, а сам он поджал губы от гнева и расстройства, которыми его захлестнуло. — Спокойно. — Холодно отрезал Сатаник. Он понимал, что его чувства не взаимны, но не хотел это принимать. Он хотел Ивлиса. Хотел взять Ивлиса, хотел совратить Ивлиса, хотел обнимать Ивлиса, хотел любить Ивлиса, хотел быть с Ивлисом, хотел быть с Ивлисом, черт возьми, нежным, и совершенно не собирался отступать. Его голос стал мягче и спокойнее, потому что он знал, что говорил с тем, кого, все-таки, по-настоящему любит. Как так вышло? Как его игрушка смогла забрать его сердце? Заставила его от себя зависеть? Теперь времяпровожнение с ним, он, его запах, его голос, его вид — для Сатаника просто кислород, который нужен ему для существования. — Я обещаю быть с тобой нежным. Больно не будет ни в каком смысле, хорошо? — Он мягко взял его за подбородок, чтобы тот посмотрел ему в глаза. Ох, эти огоньки ненависти, играющие красным и темно-коричневым, иногда отдавая оранжевым и цветом охры в его глазах, заставляли в груди Сатаника разгораться немыслимой силы огонь. — Зачем я тебе вообще нужен?! Иди и трахайся с кем-нибудь другим! Ты мне поперек горла уже, понимаешь?! — Его голос сорвался на повышенный тон и дрогнул, а по щеке скатилась слеза. Его до сих пор абсолютно не понимали, а лишь нагло игнорировали его просьбы и открыто плевали ему в душу. Он не мог ничего сделать, не мог никак ответить, только лишь взаимностью, чему уж точно не бывать, вместо этого единственное в его полномочиях — плакать. Он конечно мог и этого не делать, но он живой — собственные эмоции взяли над ним контроль, взяли в плен и не хотели отпускать, он брыкался, но они все равно забирала оставшиеся силы, заставляя Ивлиса задыхаться. — Мне нужен только ты, Ивлис. — Огненный дьявол поднял на Сатаника свои заплаканные уставшие глаза с искренним недоумением, ведь это, пожалуй первый раз, когда Сатаник называет его по имени. — Ну же, давай, я подниму тебе настроение, ну, и не только настроение! — Оптимистично предложив это Ивлису, он отстранился от огненного дьявола, выпрямился и встал в открытую позу, немного разведя руки в стороны и фалангами пальцев пару раз сделал приглашающий жест, мол, иди ко мне, давай. Но Ивлис на это поежился стал плакать еще сильнее, ресницы стали дрожать, все новые слезы стали скатываться по щекам с новой силой, а плечи вздрагивали. Его так достала своя слабость и беспомощность, это делает его чертовски легкой мишенью для таких особей, как Сатаник. Ему надоело такое существование, он был отвергнут тем, кому слепо, но искренне и всей душой верил, а по-настоящему он никогда никому нужен не был, а тут еще и прилипло липучкой такое непотребство как Сатаник. С ним его жизнь стала похожа на кошмар. Несмотря на то, что иногда у него получалось испытывать настоящее, умопомрачительное удовольствие от близости со своим мучителем, до конца расслабиться и не ждать подвоха было просто невозможно. Поэтому, это всегда происходило в напряжении. Сатаник — физическое воплощение эмоциональных качелей: ты никогда не знаешь, какой степени ужаса пытку он тебе уготовил, а может быть, он просто захочет покормить тебя мороженым с ложечки, это можно было только проверить на практике, к сожалению. И в последнем случае Ивлис испытывал особенный страх перед тем Сатаником, который его не бьет, не унижает, не насилует, а просто пытается… Делать романтику? Его жизнь превратилась в настоящий адский переполох мыслей, чувств и крови после появления в ней Сатаника. Он даже сильнее стал налегать на алкоголь просто чтобы забыться, чтобы не погружаться в свои переживания и тревожности, воспринимать все легче и вообщем-то, напивался вусмерть, и ему было совершенно плевать, что с ним потом после этого будет. И чаще всего — в бар его тащил сам Сатаник. Даже когда тот пить уже не мог. Как бы тому, кто стоял над ним не нравились эмоции Ивлиса, именно сейчас почему-то он не хотел, чтобы его Ивлис плакал, о чем-то переживал, ему хотелось его обрадовать, хотелось, чтобы он развеселился или хотя бы почувствовал себя спокойно, в тепле, защищенным. Конечно, в глубине души он понимал, что, как же Ивлис будет чувствовать себя защищенным в комнате, наедине с одной из главных опасностей в его жизни, по его мнению, которая его еще и в угол зажала. Обладатель сиреневых рогов, что завивались ближе к краям, поджал губы — сейчас ему почему-то стало жалко Ивлиса. Ему совсем не хотелось видеть своего любимого в таком состоянии. Он знает, что Ивлиса привлекают парни, он знает, что маленькое сердечко Ивлиса, которое Сатаник так хочет заполучить, с момента встречи с ним постепенно начало меняться. И, он решил ускорить этот процесс, продемонстрировав Ивлису свою надежность как партнера, свое уважение и доверие, а также то, что ему можно доверять, да и не только в теории, а еще и на практике — ему просто самому хотелось показать тому тепло, хотелось утешить своего желтохвостика. Почему он плачет? Не нужно, не нужно плакать, Сатаник не тот, от кого надо плакать желтохвостику. Если до этого Сатаник отошел, то сейчас он приблизился обратно, еще и мягко взяв его руками за плечи, приблизил к себе, нежно обнимая. Тот плакать не хотел переставать, и не прекращая своих тихих всхлипов, отчаянно вцепился руками в ткань пиджака Сатаника и уткнулся ему в плечо, начав плакать и всхлипывать еще сильнее, пока Сатаник мягко гладил его по голове, перебирал волосы, зная, что от этого ему точно будет приятно, но также и Сатанику безумно нравилось трогать его волосы, черт возьми, они так вкусно пахли, были такими блестящими и нежными, были такими теплыми, прямо как его рога, которые тоже трогать хотелось. Ему хотелось трогать всего Ивлиса, и трогать везде, потому что он нравился ему абсолютно всем. Он успокаивающе гладил его по спине, сам закрыл глаза и глубоко вдохнул от того, что не понимал, чем он может помочь Ивлису, он понимал только то, что что-то должен сделать. Уходить он точно не собирается, а вот поддержать… Он вполне даже в состоянии. Тем более, что это лишний повод потрогать Ивлиса… и его душу, которая болит, и это видно невооруженным глазом. Дьявол огненного мира стал потихоньку успокаиваться, а Сатаник продолжал его нежно и успокаивающе гладить по голове и спине. И видимо, это работало, всхлипы стали становиться все тише и Сатаник не мог не ощутить частички чистой светлой радости, которые трепетали в середине его грудной клетки от того, что желтохвостику лучше, и он сам ему в этом помог. Он умиленно улыбнулся двумя уголками губ, и одной рукой прижав к себе и без того уткнувшегося в него Ивлиса за шею, положил ему на макушку свой подбородок, а другой рукой все еще его мягко обнимая. Ему очень захотелось потереться щекой о его темную макушку, прижаться к нему и не отпускать. Он почувствовал, что тот глубоко вздохнул. Сколько они так стояли, минут пятнадцать, двадцать? Никто не знал, были только предположения, но время было совсем не важно, когда он был со своим любимым. — Ну как ты? — Сатаник тихо и мягко поинтересовался, когда комочек, что к нему прижался, уже перестал дрожать. Тот в ответ всхлипнул. Но не ответил. — Тебе лучше? Отвечай. — Сатаник осекся. — Нет, ответь пожалуйста. — Да… — Робко и несмело ответил Ивлис, просто не желая это признавать, и уж тем более озвучивать. Сатаник умиленно на пару секунд сильнее прижал его к себе как мягкую игрушку. Он так ему нравился, ему так хотелось сделать его своим… Сатаник убрал с его головы свою, опустил взгляд на открывшееся из-под волос заостренное ухо, долго смотреть на него не стал, сразу приблизился и укусил его, почувствовав, как тело в его руках пробила мелкая дрожь. — Са-Сатаник… — Он отстранился от плеча, в которое только что плакал, и поднял на него свое смущенное лицо, а потом сразу же отвел взгляд. Как же Сатанику нравится чувствовать, видеть смущение Ивлиса, это его безумно заводит, это прямо-таки давало ему энергию, ему казалось, что он готов жить только этим. — М? — Стараясь не пугать его раньше времени, тем, что готов на него накинуться прямо сейчас, он спокойно и мягко опустил на него свои яркие фиолетовые глаза и решил дать ему сказать то, что Ивлис хотел, хотя сердце Сатаника начало биться быстрее, в середине грудной клетки, где недавно ютились светлые теплые чувства от отношения к Ивлису, сейчас — немного другой интерес, но остальных чувств это, конечно же, не отменяло. Он чувствовал, как этот азарт, разрастаясь, неумолимо опускается ниже, закручиваясь сладкой тягучей пружиной внизу живота. — Это ведь неизбежно?.. — Что именно? — Ну… Ты меня опять изнасилуешь… — Да. Но, если хочешь, это будет с твоего согласия. — Ивлис закатил глаза, ведь знал, как это работает. — Просто возьми меня уже и уходи, я хочу побыть один… — Но если я возьму тебя с собой, как ты тогда побудешь один? — Все-таки Сатанику очень хотелось над ним немножко поиздеваться. Это ему тоже нравилось. — Дурак, ты знаешь, что я имею ввиду. — Насупился обладатель длинных волос. — Нет, что же? — Он якобы непонимающе улыбнулся, но сквозь эту улыбку было открыто видно издевку и то, что тот жестко стебется, в принципе, он этого и не скрывал. — Я не собираюсь тебя об этом просить. — Нахмурил брови Ивлис. — М-м-м? Может тогда ты предпочтешь какую-нибудь из тех новых пыточек, что я приготовил специально для тебя, а-а? — Ивлис сразу поник. Но он-то не знал, что Сатаник просто пошутил, а воспринял все серьезно, потому что, а почему, собственно, нет-то?! Шантаж очень даже в стиле Сатаника. Сатаник сейчас выглядел даже более довольным, чем когда он только что пришел. — Тогда я предпочту, чтобы ты… сделал это… — Ивлис поморщился, а Сатаник уже на середине его слов стал гладить его бедра, попутно разводя их, чтобы подойти к любимому желтохвостику еще ближе. — Сделал что? — Он наклонил голову вбок и из-под полуприкрытых век смотрел прямо Ивлису в глаза, то, как он впадает в замешательство, то, как втягивает воздух от возмущения, будоражило сознание Сатаника. Он, не отрываясь, провел руками по бокам снизу вверх, затем стал медленно расстегивать пуговицы на рубашке сверху вниз. Ивлис стал смущаться сильнее, по телу чаще стала бегать мелкая дрожь, внизу живота собиралось напряжение, которое было одновременно приятным и чертовски болезненным, дьявол его не выдержал и свел бедра, но зажал между ними стоявшего там Сатаника. Как только тот коснулся воротника его рубашки, он на пару секунд отвернул голову в сторону и зажмурился, а потом до него дошло. — Идиот, ты же уже это делаешь! — Но я могу остановиться в любой момент, если ты меня как следует не попросишь. — Он расплылся в своей широкой самодовольной улыбке, обнажив острые зубы. — М-мх… — Ивлис слегка запрокинул голову назад, и до конца не понял, от чего простонал — от злости и замешательства или возбуждения. На нем так медленно расстегивали рубашку, двигаясь все ниже и ниже, что его сердце стало биться быстрее. На его лице сменялась целая куча эмоций, а Сатаник с нескрываемым удовольствием за эим наблюдал. Неужели, это тот Сатаник, что, черт возьми, происходит? — М… — Давай… займемся… сексом… Сатаник… — Прерываясь на дыхание, будто перед каждым словом собираясь с духом он процедил это почти сквозь зубы. — Умница, вот так бы и сразу. — И тут Сатаника как с цепи сорвали: он разорвал оставшуюся не расстегнутой часть рубашки, и те три пуговицы, что остались, с хрустом разорвавшихся ниток просто разлетелись по всему помещению. — Стой! — Что еще? — Хоть он уже и звучал раздраженно, но снова решил дать ему вставить пару слов. — П-помнишь про список желаний, которых ты хотел, чтобы я сделал? — Да, а что? Ты готов исполнить одно из них? — Их грудные клетки тяжело вздымались, и обоим уже хотелось приступить к самому главному. — Н-нет, у меня есть свое. — Ох, хорошо. Не стесняйся, говори. — Он выжидающе смотрел на него. Ивлис сглотнул и его кадык дернулся. — Можно больше предварительных ласк? — И все? — Сатаник поднял бровь и усмехнулся. — Н-ну, и больно не… — Его перебил Сатаник. — Великий я обещал, мне что, нужно повторять? — Ивлис глубоко вздохнул. — Вот и хорошо. Иди сюда. — Он вновь взял Ивлиса за подбородок, заставив приблизиться, и впился в него жадным поцелуем, мягкие теплые губы ощущались опьяняюще и своими действиями заставляли желать большего, в этот раз Ивлис постарался ответить, хотя это было все еще неумело, Сатаник это оценил и положил руку ему на пах, от чего Ивлис коротко простонал в поцелуй. Сатаник нежно укусил его за губу и, не переставая целовать, спустился на подбородок, затем продолжил идти поцелуями по линии челюсти, отодвигая длинные волосы, струящиеся по плечам, которые он так любил, поднялся к уху, и сразу стал размашисто целовать его за ухом, от чего Ивлис томно дышал, стал выгибаться и извиваться, стонать, хватать Сатаника за одежду, а тот не останавливаясь, лизнул саму ушную раковину и подул ему на ушко, от чего он задрожал и снова откинул голову в сладком стоне. Сатаник воспользовался этим и припал к открытому участку кожи, расцеловывая, проводя языком, и, ближе к основанию шеи, просто не смог удержаться, и, присосавшись словно пиявка, оставил багровый засос. Голова Ивлиса болела после небольшой истерики, которую он устроил Сатанику по его же вине, но сейчас боль сменилась лишь пустотой и помутнением рассудка, слепым желанием большего, желанием Сатаника, хотя, наверное, на самом деле и не его вовсе, а того, что тот с ним так умело делает. В любом случае, у Ивлиса от всего этого захватывало дух, и действия Сатаника заставляли его протяжно стонать, пока перед глазами у него мелькали искры. Сатаник вновь потянулся за поцелуем, ему было все мало. Вновь сплетая свой язык с языком возлюбленного, он стал кончиками пальцев очерчивать круги вокруг пупка, что заставляло Ивлиса просто сходить с ума, а Сатаник медленно переходил все ниже и ниже, насколько позволял ремень на брюках. Торс был уже оголен, рубашка болталась на плечах, хотя и с одного из них уже съехала. Сатаник перешел на другое место на теле Ивлиса, ласка которого может ему понравиться — положил руки на грудь и ладонью провел пару раз туда сюда ощутил прилившую кровь от возбуждения, затем сжал грудные мышцы, и припал губами к чувствительному месту, Ивлис от этого хотел задохнуться, стал прогибаться еще сильнее, ощущение тепла, влажности и дополнительного стимулирования языком заставили его голову закружиться. Сатаник оторвался от Ивлиса и накрыл губами другое местечко, одновременно снова проведя рукой по паху Ивлиса, но уже увереннее, с нажимом, проверяя его возбуждение. Почувствовав положительный результат, Сатаник положительно хмыкнул, и, продолжая расцеловывать грудь Ивлиса стал поглаживать ладонью уже явно отвердевший бугорок на брюках, от чего Ивлис сильнее стал прогибаться и разводить бедра. Сатаник, сколько имея с ним физическую близость никогда не слышал от него таких частых, томных, полных искреннего удовольствия стонов. Они были ему как бальзам на душу, словно музыка, они заставляли его сердце биться быстрее, а возбуждение нарастать. У него было ощущение, что он способен кончить даже без стимуляции, просто слушая эти прекрасные звуки какое-то время. Он сам уже не мог терпеть, чувствовал, как ему хочется рефлекторно повести бедрами, он неосознанно делал это с минимальной амплитудой, тяжело дышал, давая Ивлису насладиться моментами ласк. Больше он не сделает ему больно, как бы ни была его тяга к садизму сильна, Ивлиса использовать для этого он уже не готов. Ну, постарается… Хотя бы определит для себя какие-то небольшие границы. Хочется надеяться, что Ивлис простит его за все причиненные ему страдания… — Еще? — Между тяжелыми вдохом и выдохом поинтересовался Сатаник, глядя возбужденным взглядом на разгоряченное, опьяненное лицо Ивлиса, который, уже, кажется, ничего не соображает. Ивлис, сфокусировав свой взгляд, тяжело дыша через приоткрытый рот, лихорадочно утвердительно покивал головой. — Аргх, чтоб тебя, желтохвост! — Он выругался, ведь не мог больше терпеть, он хотел разрядки, он хотел вдалбливать Ивлиса в этот проклятый стол, но ради него… Потерпеть можно было. Он потянулся к пряжке ремня на его брюках, та звенела, пока Сатаник своими бледными холодными руками с длинными ловкими пальцами с ней быстро расправился. Брюки быстро отправились вниз вместе с бельем, и Ивлис стал смущаться еще сильнее, стыдливо сводить ноги и закрывать лицо руками, поскуливая. Сатаник взял его за ноги под коленями и потянул на себя, заставляя немного прилечь на узкую столешницу. Ивлис, краснея, выполнил требование Сатаника, хотя он чувствовал, что данное положение слегка неудобное для его позвоночника. Огненному дьяволу показалось, что у него сердце остановится от зрелища, где Сатаник садится на корточки и приближается лицом к месту, что отчаянно ждет разрядки, но это было мнимо — Сатаник припал к внутренней стороне бедра ресцеловывая, кусая и сжимая нежную чувствительную кожу. Это ощущение было неожиданным, но безумно приятным, и находилось в опасной близости к самому возбужденному месту. Свободная рука снова стала гладить и сжимать бедро с внешней стороны. Сатаник оторвался от действия и провел языком вдоль всей длины ствола, отчего Ивлис начал задыхаться, стонать громче и протяжнее, стал дрожать, прогнулся в спине и, откинув голову назад, с самым ярким продолжительным стоном излился на костюм Сатаника, сильно его запачкав. — Эй, желтохвост, мы так не договаривались! — На его бледном лице было небольшое замешательство. — Да и к тому же, это были обычные ласки, я тебя даже не трогал, и не ожидал, что ты так сразу… О, ты что, не удовлетворяешь себя в мое отсутствие? — Сатаник стал снимать свой пиджак, бросив его на пол, быстро расслабил галстук и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке чисто для удобства. На него из-под пелены усталости и бывшего возбуждения смотрел, не отрываясь, Ивлис. Он готов был упасть. — Хочу… в кровать… — Тихо, из своих остатков сил хриплым голосом попросил он. — Тут не удобно. — Согласен. — Ивлис был сразу же подхвачен под бедра сильными руками, а сам обвил шею Сатаника, чтобы не свалиться. Пока его несли по коридору до спальной комнаты, он заострил внимание на рогах, что имели очень интересную форму. Ивлис одной рукой все еще держась за Сатаника, пальцами другой руки легонько провел вдоль их длины и взял завиток в ладонь, тактильно изучая их. — М-м. — Ивлис удивился, услышав от того, кто его несет тихий низкий короткий гортанный стон. Есть у Сатаника особенность: когда к его рогам прикасается тот, кто ему нравится, они становятся чувствительными, и поэтому, прикосновение Ивлиса отозвалось табуном мурашек по его спине. Наконец-то они дошли до кровати, и Ивлис был относительно мягко кинут в объятия мягких тканей постели. Сатаник сразу накрыл его своим телом, проведя по его плоскому животу мягкой ладонью и впился в его губы жадным настойчивым поцелуем, ловя своими губами томный вздох. Сатаник отстранился, чтобы пошире развести его бедра. В растяжке Ивлис не нуждался по понятным причинам, и, услышав, как звякнула пряжка, он прикусил указательный палец руки. Он посмотрел на лицо Сатаника, и увидев, как он легонько приоткрыл рот в немом стоне и на секунду блаженно прикрыл глаза в удовольствии, одновременно с этим, почувствовал, что в него вошли, держа его под коленями. Движения были медленными и неторопливыми, дающие постепенно проникнуться этими ощущениями сполна и привыкнуть к ним. Ивлис ерзал и тихонько постанывал, все еще ощущая сильное возбуждение и ощущение того, что сейчас что-то ужасно сильно не так. Он все смотрел сквозь прикрытые веки на Сатаника, вдыхая воздух через зубы. Он его даже не связал, и даже не бьет, не режет, не обзывает, не унижает… Что с ним такое? Ему что, грустно, что-ли? Настолько грустно, что даже сейчас ведет себя как улитка? Но если бы он сказал, что это ему чертовски нравилось, и уж точно намного больше, чем все то, что было, то он бы точно не солгал. А вдруг Сатаник не врал? Ну, про свои по истине светлые чувства с такими же кристально чистыми намерениями. Если так подумать, то может это правда? В его голове всплыли собственные слова о том, что если любишь человека, ты нежен с ним, слушаешь его… О боже, это то, что делает сейчас Сатаник! Он от шока расширил глаза, закрыл свой рот рукой и удивленно вдохнул воздух. Сатаник это заметил и подумал, что ему больно, поэтому решил извиниться мягким нежным коротким поцелуем. Ивлис уже захотел, чтобы тот ускорился, а то ждать стало уже невыносимо, хотя прошло уже не так уж и много времени. — Н-нгх… Быстрее… А-а-ах! — Его просьба была сразу же услышана. Ивлис просто никуда не может деть свое непонимание такого сговорчивого Сатаника, но потихонечку он стал привыкать к этому восьмому чуду света. Неужели он?.. Поток мыслей, которые и так тяжело формировались в голове прервался волной удовольствия и протяжным стоном, а виноват в этом Сатаник, который наконец-то коснулся нужной точки, подобрав правильный угол. Наверное, у него было отлично по геометрии. Ивлис хотел это сказать в качестве подкола, потому что ему показалось это смешным, но не стал на это тратить ни мысли, ни силы, ни время, а лишь поддался наслаждению, прогибая поясницу и мелко подрагивая. Ивлис сильно покраснел, его стоны стали громче и мелодичнее, сильнее задевая струнки чувств внутри Сатаника, он просто не знал куда себя деть от того, насколько ему сейчас хорошо, его тело размашисто оглаживали, он откидывал голову назад, прикусывал нижнюю губу и снова и снова стонал. Он поднял глаза на Сатаника, который смотрел на него, не отрываясь и не отводя свой взгляд, который сейчас казался ему таким красивым, притягательным, серьезным, увлеченным, резким и мягким одновременно, ему на секунду захотелось утонуть в этих ненавистных ему глазах, которые были такого красивого цвета, прямо как королевский флокс, великолепно! Что? Ивлис сам себя не узнает, и это одна из проблем, которые доставляет ему Сатаник! Заметив его пристальный взгляд прямо свои глаза, Сатаник немного прищурился и усмехнулся, затем закусив губу, продолжил на него смотреть. Ивлис скорчил такую моську, будто стал его в чем-то подозревать, он подумал, что, в общем-то почти ничего не знает о нем. Может, ему стоило попробовать с ним сблизиться не только насильно-физически, но и морально? Узнать, что он любит, что не любит, на что способен, на что не способен, что умеет, чего хочет… Снова только что сформировавшуюся цепочку мыслей прервало прикосновение к возбужденной плоти, что заставило Ивлиса прогнуться в спине и вцепиться в ткань одеяла пальцами, ловя ртом воздух. Сатаник синхронизировал свои движения тазом с движением руки и Ивлис подумал, что сейчас просто растает: голова закружилась, он закатил глаза и выдохнул, переставая дышать на несколько секунд, его пробило дрожью, он сильнее заерзал, и, протяжно громко простонав, вновь излился раньше Сатаника. Тот от такого зрелища долго не смог продержаться, и кончил уже через несколько секунд. Ивлис лежал, тяжело дыша, и к нему стали приходить обрывки его мыслей. С каждой новой секундой, он шокировался все сильнее и уже поднял голову, ошарашено смотря на дьявола перед собой, который уже застегивал штаны. Он вновь с усталым тихим стоном откинулся на кровать. — Ох, желтохвост, ты прекрасен. — От этого странного комплимента от не менее странного существа Ивлис лишь саркастично усмехнулся и закатил глаза. Его дыхание потихоньку нормализовалось. — Пойдем помоемся. — И с этими словами он без затруднений был подхвачен за талию и колени. — Э? Ты че?.. — Куда его несут? Еще одного такого процесса его тело даже при условии бессмертия не выдержит… — Так, а где тут у тебя ванная? — Немного растерявшись, улыбаясь сказал дьявол. Ивлис уставше облокотился о его плечо головой и глубоко вздохнул. — Выходишь, дверь напротив. — Хорошо. Ивлис снова заходит в это помещение и ошарашенно смотрит на свое отражение в зеркале, которое висит напротив входа в просторную ванную комнату. Боже, ну оказаться на руках у Сатаника в таком виде… Сегодня он как минимум не ожидал. Тот мягко положил его в ванную, вспомнил, что голову Ивлис уже мыл сегодня, судя по тому, что он застал его с еще влажными волосами, и решил поискать резинку, чтобы их собрать и не мочить. Он посмотрел в разные стороны комнаты, в итоге нашел ее на полочке, и принялся возиться с его волосами, собирая в небрежный пучок. На нем было куча петухов, тут и там пряди торчали, но Сатанику в любом случае это нравилось. Все это время, пока с его волосами возились, Ивлис сверлил Сатаника непонимающим и опасливым взглядом, не сводя с него глаз и вцепившись в бортик ванны руками. — Да что с тобой такое? — Тихо, но недоверчиво поинтересовался наконец Ивлис. — Что-то не так? Не нравится? — В этом-то и проблема. С тобой что-то не так. — М, ты имеешь что-то против? — Э-э нет, но… — Его сразу же перебили. — Вот и славно. Просто сиди. Расслабься и получай удовольствие. — От этих слов Ивлис немного смутился, но все еще был озадачен. Решил просто продолжить наблюдение за действиями Сатаника, который почему-то, правда был увлечен возней с ним. Сатаник взял включил воду и взял в руку душ, пробуя воду рукой, подбирая теплую. — Холодно, включи самую горячую. — У Сатаника на лице промелькнуло удивление, но он молча выполнил просьбу Ивлиса. Все-таки, это было очевидно — дьявол огня как никак. А Сатанику и впрямь захотелось позаботиться о нем как о маленьком ребенке. Он его намыл и, завернув в полотенце, понес обратно в кровать. Ивлис под конец действия просто нахмурил брови и смотрел куда-то вниз, а не на Сатаника, вероятно, о чем-то сильно задумавшись. А Сатанику он казался таким милым! Сейчас он так похож на маленького Ликориса, что это не могло не вызвать у него умиление. Почувствовав щекой прохладный хлопковый пододеяльник, Ивлис глубоко вздохнул. — Ну что ж… Мы договорились, что после всего действа я уйду, так? Ты все еще хочешь этого? Я почему спрашиваю… Просто я нет. — Он коротко улыбнулся, и вновь вернул спокойное выражение лица. Он стоял напротив кровати, скрестив руки на груди, ожидая ответ. Ивлис завернулся в мягкое одеяло и стал похож на сосиску в тесте, оставив открытому воздуху только лицо. Он немного потупился, и почему-то… Ему тоже не хочется, чтобы Сатаник уходил. Сегодня он, как будто, принял новое неожиданное решение — узнать Сатаника получше. Для этого надо привыкнуть к нему самому, начать с ним заводить более глубокие разговоры. Огромной части его отвращения к нему почему-то уже не стало, в сердце Ивлиса появилось место для нового чувства. Этому интересу ему было страшно довериться, хочется надеяться, что это будут те самые отношения, где разлучит их только смерть, а не предательство или отвержение. И Ивлис, находясь в полусонном состоянии, где ему было так спокойно, решил довериться этому призрачному шансу, что все может быть хорошо, что его будут любить… Да и, по сути, что ему было терять? Хоть память и не сотрешь даже частично, все равно, может быть, обретя свое счастье он перестанет зацикливаться на своем горьком прошлом и станет жить сегодняшним днем?.. — … — Ивлис? Хорошо, я тебя понял. — Сатаник развернулся и уже начал уходить. — Останься, Сатаник… — Тихо сказал Ивлис. Сатаник остановился, снова развернулся на сто восемьдесят градусов, но уже радостно. А Ивлис не узнавал сам себя. Он не верил в то, что это говорит, ему было одновременно с этим страшно, но в сердце теплилась трепещущая маленькая теплая надежда на счастливое будущее… — Молодец желтохвостик, ты сделал правильный выбор! — Или нет?.. Он не знал. Но знал одно. Скучно с ним точно не будет…