***
Порш просыпается посреди ночи совершено один. Вторая половина кровати заправлена и холодна, синяя пижама так и висит на стуле около туалетного столика. Китисават берет с тумбочки телефон — 4:30 на часах, а Кинна словно след простыл. Негодование, смешанное с угнетенностью, накрывает его, вынуждая подняться с мягких простыней, зарыться в халат своего мужчины и выйти на разведку. Впрочем-то, поиски продолжаются недолго, ведь тоненькая полосочка жёлтого света просачивается в щель между дверью и стеной в конце коридора. Порш тихо двигается в логово зверя, стараясь шуметь как можно меньше. Он закусывает губы и приоткрывает дверь. Кинн сидит к нему спиной и что-то яростно печатает в своем ноутбуке. Волосы мужчины находятся в полном беспорядке, атмосфера гнетущая, полупустая бутылка дорогущего коньяка на столе и запах сигарет витающий в воздухе — дурной знак. Китисават прикрывает за собой дверь и медленно подходит к Кинну, замечая его явное напряжение. Он подходит со спины, словно пантера, и желание успокоить зверя берлоги настолько велико, что скоро разорвет грудь. Кровь кипит, сердце стучит в ушах. Порш нужен ему. Китисават аккуратно кладет свои руки Кинну на плечи и утыкается носом в его отросшие волосы на затылке. Телохранитель вдыхает аромат шампуня и пороха, впитывая запах своего мужчины в себя, пропитывая каждую клеточку тела. Мужчина проводит кончиком носа вниз и целует выпирающую косточку на шее. Он чувствует, как действует на Кинна. Это видно невооружённым взглядом. Мафия перестает печатать и откидывается на спинку кресла. Его глаза врезаются в заботливый любимый взгляд Порша, и это не может не радовать. Его персональное успокоительное стоит прямо напротив него. Что может быть лучше? Кинн пытается сделать подобие улыбки, но получается, если честно, худо. Глаза — зеркало души Терапаньякула, в которых сейчас стояла непроглядная тьма, выглядели до безумия уставшими. Синяки под глазами только устрашали всю картину. Порш протягивает руку к лицу мужчины и гладит местечко под глазом, накрыв щеку горячей ладонью. Кинн расслабленно прикрывает глаза и издает вздох полный то ли раздражения, то ли освобождения от всех внутренний тягот. — Почему ты проснулся? — шепчет Анакинн. — Тебя не было рядом. Ты же знаешь, что я плохо сплю в последнее время, — честно отвечает Порш, пожимая плечами. Он упирается руками в подлокотники кресла и склоняется к лицу Терапаньякула. — Ты курил. Кинн усмехается себе под нос и ладонью скользит по правой руке Порша вверх до плеча, за которое он цепляется словно утопающий. — И пил. Темные зрачки смотрят снизу вверх прямо в душу, желая раскопать все, что прямо сейчас чувствует Китисават. Парень напротив закусывает нижнюю губу. Мгновение, и Порш уже оказывается на коленях мафии, пока тот утыкается ему в ключицы носом, желая вплавить свое тело в телохранителя. Напряжённые ладони лежат на бедрах, прижимая грудь к груди ближе, заставляя Порша немного выгнуться дугой, чтобы дать любимому мужчине место. Это эдакий акт психотерапии Кинна, который лечит его неуверенность лучше всяких таблеток. Китисават мягко улыбается, оставляет поцелуй на макушке Терапаньякула и держится за его шею, мягко поглаживая позвонки шеи. — Ну же, расскажи мне, что случилось. Я ведь должен тебя охранять, не зря глава охраны, — пытается разрядить неуютную обстановку Порш, но Кинн продолжает молчать, пока его нос покоится в раскрыле ключиц парня. — И твой партнёр. Порш давит до последнего. Выжимает из неэмоционального Анакинна все соки, пока тот не сдается и не выкладывает ему всю информацию, которая была доступна прямо сейчас. Китисават оказывается, мягко говоря, недоволен и зол. Его прекрасные брови сведены к переносице, а губы стянуты в тонкую линию. — Ну же, не хмурься, — просит Кинн, чувствуя некую вину внутри перед телохранителем, и перемещает ладони на спину, мягко поглаживая ее вниз-вверх. — Могу поцеловать? Тихо спрашивает Кинн, приближая свое лицо к до сих пор хмурому Поршу, и смотрит на него из-под своих густых черных ресниц. Его взгляд скользит по скулам парня, врезается в глаза, а потом и вовсе опускается на пухлые губы. — Почему ты спрашиваешь? — Ты выглядишь так, словно не настроен на мои ласки, — ехидно усмехается Кинн, немного опуская ситуацию. Порш хмурится ещё сильнее, чем вызывает негодование у мафии. Он сжимает плечи Кинна по сильнее, а потом и вовсе запускает одну из рук в волосы, начиная массировать кожу головы. Порш наклоняется и утыкается лбом в лоб Кинна. — Все будет хорошо? — Не знаю. Я должен предоставить им идею до субботы. Это крайний срок. Тело Порша содрагается, противные мурашки страха бегут под кожей, вынуждая закрыть глаза. — У меня плохое предчувствие. — У меня тоже, — короткий вдох. — Что говорит Папа насчёт этого? Кинн улыбается, когда вспоминает реакцию отца. — Ничего. — Но как так?! Это же верная смерть! — возмущается Порш, и уже хочет встать с бедер Кинна, но крепкая рука прижимает его обратно к себе. — Отпусти меня. Я сам поговорю с ним! — Ты ничего не добьешься, — ровный голос Кинна вводит в ступор. Как он может оставаться таким спокойным, когда ему угрожает такая опасность?! — Только поссоришься с ним. Не стоит. — Да и черт с ним! Я не позволю играть твоей жизнью так, как им вздумается...М-м... Понимая, к чему все идёт, Анакинн наконец-то затыкает болтливый рот Порша требовательным поцелуем. Его язык ныряет в приоткрытые губы, вызывая внутренний пожар между ними. Алкоголь бушует в крови. Халат Кинна падает с плеч Порша на пол; туда же отправляется и ночная рубашка. Укусы покрывают золотистую кожу, оставляя темные засосы. Горячий шершавый язык скользит по линии челюсти, томный поцелуй опускается на красное ушко. Руки блуждают по телу над собой, сжимая то бедра, то крепкие ягодицы. — Теперь смотри на меня и внимательно слушай, — оторвавшись от сладких губ, жёстко говорит Кинн, сжимая бока Китисавата. — Я разберусь со всем этим. Слышишь? Вегас в такой же жопе как и я, если что, вместе ко дну пойдем, — видя, как резко меняется выражение лица Порша, исправляется Анакинн. — Кто-то из нас вытянет другого, даже если все полетит к чертям. Хоть мы и ненавидели друг друга почти всю жизнь, но сейчас пришли к соглашению. Никому из нас не хочется умирать, понял? Китисават внимательно смотрит в темные шоколадные глаза Кинна и медленно кивает. — Береги себя и не беспокойся обо мне. Тебе стоит больше спать, — мафия подхватывает свою ценность под бедра и резким рывком встаёт с кресла. Он разминает затекшую шею с плечами, захлопывает крышку ноутбука и идёт с Поршем в их спальню. — Чем мы сейчас и займёмся. Кинн уверено идёт в сторону спальни, пока ноги Китисавата послушно обвивают его поясницу, а руки лежат на груди мужчины. Видимо, Порш ещё переваривал сказанные Кинном ранее слова, поэтому даже не заметил, как его уже заботливо уложили в кровать и накрыли одеялом, поцеловал в лоб. — Схожу в ванную и вернусь к тебе. Кинн уходит, а Порш так и продолжает лежать на спине, сверля глазами белый потолок, с плохим предчувствием в груди.***
Они спят всего три часа. Телефон Кинна разрывается от назойливых и гневных сообщений Вегаса о том, что он скоро саморучно запрет Ли и запытает в подвале Главного дома, если они не пойдут Терапаньякулам навстречу. А потом и вовсе звонит, заставляя Кинна вылезти из под Порша и выйти на балкон, закрыв за собой дверь. Прохладный ветер заставляет коротко вздохнуть. Мужчина опирается руками на перила и принимает вызов. — Насколько все плохо? — не давая сказать первым, спрашивает Кинн. — Я собираюсь отправить Пита с Венисом из города. Мафия стискивает челюсть и сжимает переносицу, резко вздыхая. Он оборачивается, чтобы посмотреть в сторону кровати и спящей на ней фигуре. Уехать — значит выжить. — Найдется ещё одно место в самолёте? — Конечно. Вылет сегодня вечером. Никто не должен знать об этом, — твердит уставший голос в трубке. — Я предупрежу Кима, чтобы они с Порче исчезли, пока все не уляжется. Резкий порыв холодного ветра лохматит волосы. Челка падает на лоб, но Кинну по большей степени все равно. — Вегас? — спрашивает Анакинн сглатывая комок в горле. — Как ты уговорил Пита оставить тебя в такое время? — Венис, — хмыкает кузен. — Ради него он пойдет на что угодно. Тебе нужно найти другой рычаг давления, братец. — Спасибо. Кинн прощается и убирает телефон в карман. Он ещё несколько минут стоит на балконе, наблюдая за восходящим красным кровавым солнцем, а потом возвращается в спальню. Мужчина открывает шкаф, достает свой самый большой чемодан и кладет его на пол. Позже уходит в гардеробную, откуда приносит одежду Порша и аккуратно укладывает ее внутрь. Входящее сообщение с координатами места встречи и точкой прилёта не могут не радовать. Пхукет. У него парочка хороших знакомых как раз обитает там, что облегает задачу, осталось только одна, самая сложная, которая сидела на кровати и удивлённо смотрела в сторону Кинна. — Ты же не собираешься...? — Собираюсь. Ты полетишь с Питом и Венисом на Пхукет, и пока мы все с Вегасом тут не решим, будете там в безопасности, — отточенно отвечает Кинн и ловит лицом подушку. Потом вазу с прикроватной тумбочки, которая разбивается об стену за спиной мафии. — Я понимаю, прежде всего успокойся. Порш спрыгивает с кровати и подбегает к Кинну. Он толкает его в плечи. На лице — разочарование с тоской. — Ты говоришь мне успокоиться? Я глава твоей охраны! — сквозь зубы рычит Китисават. — Я твой телохранитель! — Нет! — резко говорит Кинн, перехватывая руки Порша, и прижимая их к своей груди. — Ты мой партнёр! Ты мое сердце! Пожалуйста, не иди против плана. Порш, я прошу тебя. Хотя бы раз в жизни. Китисават выгибает бровь. Кровь бурлящим котлом кипит в груди. — Я не могу, — умоляюще хрипит Порш. Его душа выворачивается наизнанку. — А я не могу оставить тебя здесь. Это небезопасно. Ты будешь главной целью после меня, если что-то пойдет не так. На твоей спине мишень. — На твоей тоже, — противится Порш. Он прижимается к Кинну и обнимает его за шею, прижимая к себе. — Кто будет с тобой, а? Кинн прижимается ближе. Он утыкается носом в мягкие волосы, его руки гладят голые бока Китисавата. — Весь штаб телохранителей. — Ты определенно скрываешь от меня что-то важное, — подозрительно прищуривает глаза Порш. — Ким увезет Порче. Не противься, Порш. Дай мне сохранить твою жизнь, — Кинн сжимает пальцы Порша, а потом подносит его руку к губам и оставляет на ней поцелуй. — Обещай держать меня в курсе. Отписывайся сразу же, как будет возможность. — Конечно, — кивает Терапаньякул. — Давай соберем вещи, у нас есть время до вечера.***
Как оказалось, Вегас не нашел ничего лучше, чем оставить частный самолёт на заброшеном аэропорту. Как только автомобиль Кинна пересекает территорию охраняемого объекта, за ними сразу же вклинивается ещё одна машина сопровождения. Когда они подъезжают, Вегас, Пит и Венис уже ждут их около входа на воздушное судно. Маленький мальчик — копия брата, громко плачет и дёргает Пита за волосы. — Привет, малыш, — здоровается Порш с мелкими, но тот начинает конючить ещё больше и проситься на руки Вегаса, который сразу же забирает парнишку к себе и целует в пухлую щёчку. — Он нервничает, — оправдает сына Пит и кланится Кинну в «вай». — Характер у него от брата, — подкалывает Кинн и укладывает руку Китисавату на поясницу. — Кинн, все готово. Они могут вылетать прямо сейчас. Кузен кивает головой и отводит Порша в сторону, где дарит ему чувственный поцелуй в губы, а потом несколько в щеки. — Все будет хорошо. Это ненадолго. — Я буду ужасно скучать по тебе, — честно признается Порш и тянется, чтобы обнять парня. Крепкие руки обвиваются вокруг талии, лёгкий поцелуй опускается на шею и за ушко. — Не делай безрассудных поступков. — Детка, это по твоей части, — улыбается Кинн и трётся виском об щеку Китисавата. — Обещаю уладить все. Вегас, Пит и Венис тоже прощаются в сторонке, и, наконец-то, они сажают свои три сокровища в самолет с несколькими телохранителями для подстраховки. Порш заходит внутрь и усаживается напротив Пита. Он смотрит в иллюминатор на Кинна, который машет ему рукой. Сердце рвется из груди. Его будто рвут на мелкие кусочки. Пит тоже выглядит не лучше. Темные круги под глазами, неуложенные волосы и мятая одежда. — У тебя тоже плохое предчувствие? — разрушает тишину вопрос Понгсакорна. Дверь закрывается, бортпроводники усаживаются с телохранителями в задней части самолёта, и он разворачивается, выезжая на трассу. Порш неотрывно смотрит на удаляющуюся фигуру Кинна и глотает вставшие в горле слезы. Он кидает взгляд на Пита, и замечает у него такую же реакцию. Как только борт поднимается в воздух, они устало смотрят друг на друга, пока Венис играет в игрушки на соседнем разложенном сиденье. — Да. Кинн определено что-то недоговаривает мне, — прикладывая руку ко лбу, твердит Порш. — Вегас тоже. Он сам не свой. В это же время мужчины провожают взглядом удаляющийся борт и переглядываются между собой. — Теперь можно начать играть по-крупному, — грустно усмехается Вегас. — Жаль, что такой ценой. Кинн засовывает руки в карманы, прикрывает глаза и выдыхает. — Либо убить, либо быть убитым, — уверенно говорит глава Первой семьи. — Что ты предпочтешь, Вегас? Он внимательно смотрит на своего кузена, у которого расплывается хитрая улыбка на губах. — Твой отец никогда не играл честно, — пожимает плечами Вегас. — Мой отец тому явный пример. Также, как и мать Порша. — Он мне не отец, — шикает Анакинн. — Попроси Кима отправить на него все. Этот человек переходит абсолютно все границы здравого смысла. — Корн всегда был таким. Жаль, что ты был слеп. — Этот человек собирался убить Порша. Я никогда не прощу его, черт возьми, — сжимает руки в кулаки Кинн и ловит на себе заинтересованный взгляд Вегаса. — Три месяца назад вместо Чана в машину должен был сесть Порш. Но я оставил его себе на помощь с разбором документов. А спустя время мы узнали, что машина Бига и Чана попала в аварию, и они чудом остались живы. Был бы там Порш — умерли бы все. Вегас разворачивается и кладет свою руку на плечо брату. — Главное — ты понял, кто всегда был нашим врагом, — ядовито усмехается Вегас. — Он должен ответить за все. — Так и будет, — оскало улыбается Кинн.***
Корн сидит на стуле за своим столом, на котором стоит шахматная доска. Мужчина весело улыбается и передвигает три фигуры по стекляшке, делая ход. Он складывает руки в замок на ногах и оборачивается в поисках Чана. Терапаньякул подзывает его одним кивком головы, и телохранитель оказывается рядом за несколько широких и нервных шагов. — Как обстоят дела у Кинна? — спрашивает мужчина, всматриваясь в фигурку Короля на доске. Чан прочищает горло и поправляет воротник белой рубашки. — Господин Кинн уехал на встречу с господином Вегасом, — отчитывается охранник и складывает руки за спиной. В дверях, как раз вовремя, появляется Анакинн и Сато, который следует за ним, словно тень. Отец поднимает голову и кивает Чану, чтобы тот ушел. — Можешь быть свободен, — он переводит взгляд на загипсованную руку, в глаза промелькает едва уловимый блеск. — Береги себя. Чан дежурно кивает и уходит. Он кланяется Кинну и почти за шкирку утаскивает за собой Сато, который верно двигается за ним, оставляя Терапаньякулов одних. — Папа, — младший садится напротив и смотрит на прозрачную доску. — Уже начал новую партию? Отец усмехается и на спокойном выражении лица появляется угрожающая улыбка, которая не сулит ничего хорошего. — Я вижу, ты в хорошем расположении духа, — подмечает Кинн. — Можно спросить кое-что? Рука Корна тянется к чашке зелёного чая. Он делает глоток, смотря своему сыну прямо в глаза. — Как я должен поступить с корейцами? За их спинами раздается громкий всплеск воды, привлекающий все внимание на себя. Пол сидит в пруде карпов, пока Кхун в красном пиджаке и золотых штанах кидает в его голову куском хлеба с криками: — Развлекай моих рыбок! — смеётся старший брат, подкидывая хлеба в пруд. Корн долго и внимательно смотрит на это зрелище, раздражённо прикрывает глаза и снова возвращается к чаю. — Выигравший рано или поздно может стать проигравшим, — отвечает отец. — Подумай над этим. Кинн ковыряет заусенец под ногтем и шикает себе под нос, оторвав его полностью. Он заглядывает под стол и видит, как начинает выступать кровь из разорванной в клочья кутикулы большого пальца. Страх внутри заполняет все легкие, перекрывая доступ кислорода. — Спасибо, папа. Терапаньякул встаёт со своего места и уже собирается спешно удалиться из поля зрения врага, но властный голос Корна заставляет замереть на месте, стоя к старшему спиной. — Семья превыше всего, Кинн. Помни об этом. Кинн молча кивает, закусывая щеку, и, сжав руку в кулаки, уходит, оставляя старика одного. Корн ставит чашку на блюдце и двигает фигуру Короля вперёд. — Не подведи меня, Анакинн. Избавься от ненужного мусора в доме своими руками. Убей или будь убит. Он усмехается и снова смотрит на Кхуна около пруда.***
В баре «Ичхон» играла громкая музыка. Бармены быстро обслуживали новых клиентов, пьяные тела тёрлись друг об друга на танцполе, свет переливался от красного в зелёный. Вегас с Кинном сидели в самом углу помещения, полностью выкупив всю VIP-зону, и неспешно потягивали коктейли. Каждый выглядел измучено и слишком задумчиво, чтобы обсуждать что-либо, но другой компании просто не было. Именно поэтому они были вынуждены наслаждаться обществом друг друга ближайшие несколько часов в ожидании Ли Хвана, который, как невежа, опаздывал на полтора часа. — Фокус с Кхуном прокатил? — внезапно спрашивает Вегас и ставит пустой стакан на столик. Он расстёгивает три верхние пуговицы черной шелковой рубашки, оголяя шею. — Почему мы обязаны сидеть в таком клубе? Разве они не могли назначить встречу в одном из наших клубов? Кинн выныривает из своих мыслей и смотрит на Вегаса, который сейчас выглядит довольно раздраженный. — Это играет нам на руку, — отпивает голубую жидкость Кинн, смакуя горький вкус на языке. — У отца везде глаза и уши. Я уверен, что он сделал так, чтобы Ли опоздал. Вегас поджимает губы и зовёт официанта. Он заказывает самую дорогую бутылку вина из бара. — Тут отвратительные напитки, — жалуется младший. — Согласен, — хмыкает Анакинн. — Насчёт микрофона — все получилось. Кхун идеальный актер, который умеет вовремя привлечь все внимание к себе, и отец, слава Будде, - не исключение. — Отлично, — скалится кузен. — Его правлению пришел конец. Жаль, что он пока этого не понял. Красные двери открываются, и внутрь заходят три человека. Один из них Хвансок, и два телохранителя садятся по обе стороны от него. — Кинн, Вегас, — здоровается Ли. — Вы подумали над нашим предложением? У вас есть идеи, как это реализовать? Вегас садится ровнее и поправляет пистолет в пиджаке. Он вертит золотое кольцо на пальце, оглядывая двух пришедших амбалов. — Ли, — шипит Вег. — Вас, видимо, не учили, как здороваются в нашей стране. Лицо Хвансока немного вытягивается. Он молча моргает глазами, а потом поднимает руку, укладывая ее к себе на грудь. — Прошу прощения. Кинн вымученно вздыхает и закатывает глаза. — У нас есть ещё два дня впереди. К чему эта спешка, господин Хван, — мужчина ставит стакан с громким стуком на стол. Немного содержимого проливается на красное дерево. Холодное и пустое выражение на лице главы Первой семьи заставляет корейца напрячься и заёрзать на месте. Ему определенно неуютно в такой тесной комнате с такими властными людьми, от взгляда которых подгибаются ноги. — Или на вас давит кто-то сверху? — едко улыбается Кинн и кладет ногу на ногу. — Безумен тот, кто, не умея управлять собой, хочет управлять другими, господин Ли. Кореец мелко вздрагивает, и в зал заходит официант, который приносит бутылку вина и ещё один дополнительный бокал. Он ставит это все на стол, поклонившись, удаляется, закрывая за собой дверь. — Видите? Даже он знает о том, как стоит себя вести, — делая акцент на парнишке, ровным тоном говорит Кинн. Когда напитки оказываются разлиты по бокалам, Вегас, наконец-то, решает заговорить о работе. — Мы готовы сотрудничать с вами, если вы гарантируете нам подушку безопасности. Я лично займусь сбором товара, но мне нужна гарантия — Вы не потяните Терапаньякулов за собой, если что-то пойдет не так. Как только товар поступает в Ваши руки, он только под Вашей ответственностью. — Я передам это своему боссу, — заминается Ли. Он встаёт с дивана, поклоняется мафии. — Надеюсь на крепкое сотрудничество. И он уходит, забирая за собой двух телохранителей. Вегас сразу же достает телефон из кармана, проверяя, где сейчас летит самолёт. — Они скоро зайдут на посадку. — Хорошо.***
Почти все время в воздухе Пит с Поршем проводят в своих мыслях. Порш бездумно листает фотографии с Кинном в телефоне, а Пит читает книгу о том, как правильно воспитывать ребенка. Венис же давно уснул и сжимал большую игрушку — плюшевого ежа — своими маленькими ручками. Темная челка упала ему на лоб и щекотила нос. Пит отвлекается от книги и пинает Китисавата под коленку, привлекая внимание к себе. — Ты помнишь тот день, когда умерла твоя мама? — внезапно спрашивает друг, откладывая книгу в сторону. Он поправляет рукава своей кофты под растерянный взгляд Порша. — Конечно, помню. В тот день я сбил себе все костяшки пальцев, перевернул стол и расстрелял всю обойму пистолета, заперевшись в кабинете Кинна, — неприятная тошнота от воспоминаний подкатывает к горлу. — А что? Пит чешет затылок и прикрывает глаза. — Меня смущает реакция господина Корна, — задумчиво тянет Понгсакорн. — Не так должен выглядеть человек, потерявший горячо любимую сестру. Тебе не кажется? И Порш, на самом деле, в первый раз задумывается над этим. Раньше он не придавал реакции Корна никакого значения, так как был полностью убит горем, но сейчас слова Пита заставили его полностью вспомнить тот день. Порш сидел в своем кабинете и разбирал документацию Второй семьи. Сато дежурил за дверью и осматривал коридор. Это случилось ещё до того момента, как Порш передал кольцо Вегасу, но он уже огласил свое решение Кинну с Порче, которые радостно приняли его и подбодрили, а вот отношение Корна почему-то поменялось. Хотя, никто информацию и не доносил. Тогда у Китисавата начали закрадываться сомнения насчёт крыс в своей охране, но они не успели толком развиться, как резко умерла его мать от передоза лекарствами. Недавно нанятая, вдоль и поперек проверенная лично Поршем, медсестра вколола Нампын другой препарат, который вызвал конфликт внутри организма и последующую скорую смерть. Порш помнил, как он выбежал из дома второй семьи, нырнул в свою машину и рывком вылетел со стоянки. Но когда он приехал, мама была уже мертва, а медсестра связана и отправлена в подвал. В тот мрачный дождливый день Китисават в первый раз рыдал. Не плакал, а по-настоящему рыдал, заперевшись в кабинете Кинна. Он влетел туда, щёлкнул замком, зная, что дверь пуленепробиваемая, и пока мужчина сам не выйдет, его просто не вытащат оттуда. Капелька пота скатывается по виску. Порш закусывает щеку, продолжая вспоминать. Телохранитель начал колотить кулаками по столу, оставляя на нем нем свою кровь вместе с трещинами на лаке красного дерева, а потом и вовсе закричал, словно сумасшедший, хватаясь за голову, и перевернул стол, опрокидывая все, что было на нем, включая компьютер Кинна, который улетел в конец комнаты. Порш упал на колени, вытащил пистолет из пиджака и приставил его к своему виску, спустив с предохранителя под громкие стуки в дверь. В это же время Кинн смотрел на это все через камеру, висящую в углу кабинета, и уже хотел бы сорваться, но Арм удержал его на месте, заставляя смотреть. Слезы яростно стекали по лицу, и Порш опустил пистолет, ударяя им об пол, позже спустил всю обойму в висящую подаренную Корном картину. Именно тогда Арм смог дистанционно снять блокировку и аварийно открыть замок, и Кинн влетел в кабинет, перепрыгнул через стол и, схватив Порша за плечи, прижал к себе. На протяжении всей ночи он укачивал Китисавата в своих руках, утирал слезы на глазах и шептал успокающие фразы на ухо. Порче же легче принял эту новость. Он всю осознанную жизнь не знал эту женщину, поэтому спокойно отреагировал на эту новость. Младший не видел в этой чужой женщине родную по крови мать. На следущий день провели роскошные похороны. И Порш вспомнил то самое лицо Корна. Спокойное, умиротворённое и даже какое-то довольное. Кстати, медсестру убил телохранитель по непосредственному приказу дядюшки... — Пит, ты же не хочешь сказать, что это он...? — Я не знаю. Просто высказываю свои предположения, раз нас решили сослать в ссылку. — Блять, — Порш сжимает подлокотник и смотрит в иллюминатор. — И я согласился на все это. — Кинн все равно бы отправил тебя с нами, — отмахивается Пит, поправляя сползший голубой плед Вениса. — Усыпил, вырубил, связал, но ты входил в этот побег с самого начала. Бывший телохранитель видит, как меняется выражение лица Порша, и поднимает руку, заставляя ещё немного помолчать. — Прежде чем ты начнёшь злиться на своего муженька, я должен сказать, что это не твоя война. Я понимаю, ты хочешь отомстить за испорченное детство, смерть матери и отца, но не забывай, с кем бы сражался. Красная точка на твоём лбу намного больше и ярче, чем у Кинна. Смирись и прими, что ты слабое звено и место всех телохранителей в доме и главы Первой семьи, — спокойно говорит друг. — И поверь, они сделают все, чтобы убить этого старого маразматика его же руками. Китисават мотает головой и резко вскакивает с кресла. Он уходит в туалет, залетает в него, словно вихрь, и опирается руками на раковину, включая холодную воду. Парень наливает ее в руки и плещет себе в лицо, следом проводит по уложенным волосам, создавая полный хаос на голове. Крепкие ладони вцепляются в столешницу. Вены, оплетающие рельефные руки, напрягаются и набухают. В свое отражение хочется ударить кулаком и раскрошить это хрупкое стекло, но Порш лишь вздыхает, закрывает кран и возвращается обратно. — Все хорошо? — Прости, мне не стоило вот так... Венис ведь мог проснуться... — пытается оправдаться мужчина. — Он, когда устает, спит, как Вегас — пушкой не поднимешь, так что не беспокойся о нем. Ты-то как? — Отвратительно, — злится Порш. — Ещё и эта корейская мафия, возникшая из ниоткуда, черт бы их побрал. У-у, — протяжно стонет Китисават, роняя голову на свои ладони. — Я так заебался. — Порш! — Пит пинает друга под коленки, заставляя сморщиться. — Не при Венисе! — Ты же сказал, что он крепко спит! — возмущается телохранитель складывая руки на груди и обиженно дуя губы. — Один раз Вегас собирал шкаф у него в комнате, пока тот спал. Ударил себя по пальцу и шепотом сказал «блять». Так мы это «блять» ещё три месяца слушали, как только он ударялся обо что-либо. В сердце Порша теплеет. Китисават и подумать не мог, что Вегас станет настолько хорошим отцом для Вениса. — Надеюсь, они вернутся к нам целыми, — внезапная грусть падает на голову парня, словно снег. — Хотя бы живыми, Порш.***
Кимхан, ворвавшийся на пару с Ноном с утра пораньше, разбудил всех. Кинна, спящего на диване, и Вегаса, который умудрился залипнуть в кресле. Он в несколько шагов пересёк комнату, схватил Кинна за грудки и пару раз вздернул тело брата, чтобы привести в себя. Голова среднего просто раскалывалась от мыслей и выпитого за ночь алкоголя, глаза отказывались открываться. — Вставай! Анакинн, блять! — кричит Ким, ударяя брата в плечо. Тот морщится и окончательно просыпается, усаживаясь на диване. — Выглядишь просто отвратительно. — И тебе доброго утра, Ким, — промаргивается Кинн. — Ким?! Ты-то тут что делаешь?! Где Че?! — начинает нервничать мафия и хватает брата за грудки. Нон уже собирается подойти и расцепить братьев, но Вегас останавливает его одним взмахом руки. Мужчина зевает и продолжает смотреть нелепый спектакль. — Направляется к своему брату, — спокойно говорит младший и отцепляет главу от себя, поправляя кожаную куртку. — Самолет посадят на заброшенном аэродроме. Биг встретит их четверых с утра и увезет в безопасное место. Кузен вскакивает с дивана и хлопает Киму, ярко улыбаюсь. — Всегда поражался твоим мозгам, братец. Я всегда верил, что ты самый умный из этой семейки. Позже, когда все приходят в себя, они втроем уезжают в квартиру Кима, где младший показывает им папки с делом на отца. Все это время Кинн сидит с нечитаемым и разочарованным лицом, а Вегас лишь скалится, сжимая бумагу в руках. Все это было рук Корна. От пропажи матери Вегаса до смерти Нампын и корейцев. Кинн встает из-за стола и бросается к двери. Но около нее уже предусмотрительно стоят Сато с Ноном, которые удерживают его на месте. Горечь на языке, глубокий жар разочарования и обиды кипит в груди. Страх за жизнь Порша течет по венам. Холодная голова полностью отключается. — Куда ты собрался? — спокойно спрашивает Кимхан. Он поправляет прическу, собирая волосы в хвостик. — Убить этого ублюдка, — сквозь зубы цедит Кинн, вырывая свои руки. — И как же собираешься это сделать? Заявиться к нему в кабинет с пистолетом и застрелить в упор? Ты не сможешь, — рассудительный тон приводит в чувство. — Он уже начал медленно убивать себя. Нам нужно обнародовать эти документы, распространить в мафиозных кругах и потом уже нападать. Ким медленно подходит к Анакинну, который застыл в коридоре. Парень хватает брата за руку, вытаскивает в зал и бьёт его по щеке, приводя в чувство. — Соберись. Все зависит только от тебя! — ругается Кимхан и кричит это прямо в лицо. — Этот старый маразматик никому из нас так не доверяет как тебе, своему любимому сыночку, своему идеальному оружию и достоянию! Все успокаиваются и возвращаются за стол. Кинн откладывает от себя фотографии их с братьями матери в сторону и забирает маленькую фотографию Порша незаметно для всех в свой карман пиджака. — Отец стремительно разорил известную семью Ли, а потом предложил им свою же помощь, но взамен — они должны уничтожить тебя, — Ким показывает пальцем на Кинна. — Следом убрать тебя и Вениса. Вегас сжимает карандаш и ломает его пополам. Тоненькая венка выступает на лбу. Темные глаза заливаются чистым безумием. — А что насчёт тебя? — Ему было бы выгодно держать меня поодаль от себя. Думаю, я умер бы последний через какое-то время, — пожимает плечами младший. — В общем, как только борт приземлится в Пхукете, Арм должен обнародовать все с этой флешки, желательно с какого-то левого ноутбука и провайдера. Вегас задумчиво смотрит на металл между тонких музыкальных пальцев Кимхана и ехидно улыбается. В свою очередь, Кинн заходит к себе на почту и видит новое сообщение, отправленное с микрофона. Все же, Кхун был далеко не идиотом, как его считали. Он просто мастерски играл психа, давил на остатки совести отца после последнего посещения и забрал себе двух телохранителей, которые стали для него няньками. Но все стремительно забыли, кого первого готовили к роли главы Первой семьи. Кхуна слишком рано списали со счетов и в последующем пожалели. Кинн заходит в неоновую комнату брата и угрожающе смотрит на него, пока тот листает что-то в планшете. — Опережая все твои вопросы, — старший поднимает голову. — Я все знаю и помогу тебе свергнуть отца. — Когда? — встаёт в ступор мафия, сложив руки на груди. — После покушения на Порша. У меня есть свои проверенные источники, Киннушка, — улыбается брат, хлопая по дивану рядом с собой. Кинн вздыхает, качает головой и садится рядом. Он лезет в карман и достает оттуда маленький микрофон. — Отвлеки отца, как я зайду на веранду. Сделай что-угодно, лишь бы устремить все внимание на себя. А я засуну это между подушками дивана, — вертит квадратик между пальцами Анакинн. — Хах, я делаю это только ради Порша и малыша Порче, — подмечает Танкхун театрально складывая руки на ногах. — С тебя выпивка в баре Джей. — По рукам. — А он действительно не плох, — хмыкает себе под нос Кинн и кладет телефон на стол. Мужчина включает записанный разговор отца. Слышится шуршание и стук чашки об стол. Следом раздается знакомый голос. Они ведут диалог на корейском, но братья примерно понимают смысл. — Господин Ли, не забывай, что я сделал для тебя, — рычит в трубку Корн. — Этой сделкой ты погубишь Вегаса. Сделай так, чтобы Кинн лег следом за ним. Внутри сердце неприятно дёргается и ноет от обиды. Кинн сжимает кулаки вонзая ногти в ладони, оставляя кровавые полумесяцы на тонкой коже. Собственный отец приказал каким-то сошкам избавиться от него. Тот, кто породил его, решил чужими руками устранить, словно ненужный хлам. Единственный, кому полностью и безоговорочно верил Кинн. Словам, поступкам, наставлениям — все разлетелось вдребезги, словно отражение в зеркале. Ким кладет свою руку брату на плечо, когда замечает, как в корне меняется лицо среднего. Он раздавлен, убит и уничтожен. — Сейчас не время унывать. Соберись, не ты ли глава нашей семьи? В комнате становится невозможно находиться. Терапаньякул трёт лицо руками, ворошит уложенные волосы и ставит локти на стол. Ещё долго смотрит на бегущий ползунок записи, и как только он доходит конца, выключает телефон, переворачивая экраном вниз. — Этот ублюдок... — сквозь зубы шипит Кинн, сжимая волосы на голове у корней. — Мы все решим, — подбадривает Вегас. — Давайте действовать***
Пит передает спящего Вениса на руки Поршу, который вызвался помочь изрядно уставшему другу. Ему срочно требовалось отвлечься, а маленькое создание на руках словно вылечивало все душевные терзания. Голубая панамка немного сползала на лицо, закрывая от назойливого солнца. Когда в поле зрения появился ещё и младший брат, то Китисавата накрыло кратковременное облегчение и удивление за то, что Ким оказался не тупым и правильно поступил. Там же они встретили и загорелого Бига, который проводил четверых в машину и отвёз на какую-то виллу, стоящую на берегу океана. — Это личное поместье господина Вегаса, — говорит Биг, когда открывает двери роскошного современного дома и ставит вещи у входа. Венис держится за шею Порша и пускает слюни ему на плечо. Пит, как только замечает это, уже хочет забрать сына себе, но Китисават лишь отмахивается, продолжая гладить младшего по спине. — Вы здесь пробудете до того, как все закончится, — сообщает Биг, ступая внутрь дома и включая в доме свет, телохранитель проверяет все охранные системы на входе и, удостоверившись, садится на стул около барной стойки. — Биг, — Порш хватает его за руку. — Как там... в доме? — Не буду обманывать. Все закончится либо одним, либо тремя трупами, — нервно отвечает Биг и смотрит на маленького Вениса. Че прикрывает рот рукой и утыкается брату в плечо. Порш закрывает глаза, сжимает челюсть и поднимает подбородок вверх, делая глубокий вдох. Как только они начинают потихоньку обживать дом, телохранитель отходит в сторону, достает телефон и отправляет Киму короткое сообщение: «У нас все спокойно. Постарайтесь выжить. На них лица нет.» Отправляет и убирает мобильник в карман.***
— Можем начинать, — оповещает всех Кимхан. Он уходит в свою комнату, откуда приносит ноутбук, телефон и новую сим-карту. — Передайте это все Арму. Эта информация должна всплыть во время заключения сделки с корейцами, то есть — в субботу. Братья кивают другу другу, спускаются вниз и разъезжаются кто куда. Вегас едет домой проверить свой арсенал оружия, Кинн в бар к Джей передать ей записку для Порша на случай своей смерти. Ким же — в студию звукозаписи, где его уже должен ждать человек, которому он отдаст некоторые документы на отца. Кинн оставляет машину на дальней парковке и решает пройтись по пустой набережной. Морской холодный ветер проветривает голову, унося с собой все тревожные мысли, но разочарование в себе, собственном отце кипит прямо под кожей, что хочется снять её ножом. Постояв перед входом в бар, Кинн все же зашёл внутрь и двинулся к Дже, стоящей около барной стойки. Она как всегда — яркий макияж, платье с паетками и глубоким декольте — флиртовала с покупателем. Но как только заметила приближающуюся фигуру Анакинна, сразу же потеряла всякий интерес к парнишке и двинулась к нему. — Кинн! А где мой милый Поршик? — улыбается девушка. Она замечает грустные глаза мужчины и усаживает за дальний столик. Женщина берет его руку в свою. — Что-то случилось? Глубокий вздох, конвертик оказывается на столе. — Нас ждут темные дни, Дже, — честно отвечает мафия. — Если я не... не выживу, передай это Поршу, хорошо? Йоу замирает. Ее глаза округляются, а рука сжимает чужую сильнее. — Не смей, Кинн, — шипит барменша. — Ты все для него. — Я знаю. Поэтому передай это, если произойдет необратимое. — Выживи. Понял меня?! — она дёргает Терапаньякула на себя. — Я постараюсь.***
Порш с Питом сидят на прохладном песке и смотрят на маленького ребенка, который лепит куличи. У каждого свои мысли и предположения, которые они не могут озвучить прямо сейчас. Холодный ветерок развивает их волосы, и Пит встаёт с места, отряхивает штаны, снимает с себя кофту и надевает на Вениса, чтобы тот не замерз. Хоть парнишка и играл на теплом пледе, риск заболеть был довольно велик. Порш улыбается и смотрит на них. Он безумно скучает по Кинну до тянущей боли в груди. Плохое предчувствие никак не отпускает, поэтому телохранитель задирает голову вверх. Облака стремительно бегут по небу. Жизнь пролетает мимо них. — Это я должен был убить Корна, — вымученно вздыхает Порш. — Ты прав, — соглашается Пит. — Тогда что я здесь делаю? — раздражается Китисават. Он тычет языком в щеку. — Даёшь Кинну сделать все за тебя. Телохранитель закатывает глаза и роняет голову в согнутые колени. Как только на улице темнеет, они возвращаются в дом и расходятся по комнатам. Эту ночь Порш не может уснуть, он сидит на подоконнике и смотрит на водную гладь. Пит же укладывает Вениса и выходит за чашкой кофе. Им обоим предстоит длинная ночь, полная ожиданий.***
Ещё один день они проводят порознь и готовятся к полномасштабной войне. Наступает момент Х. Кинн, Вегас, Ким и приближенные к ним люди собираются в огромном зале Главной семьи. Все проверяют пистолеты, поправляют одежду и ждут. Вымученно долго ждут, потому что Ли Хвансок не торопится. Вег нервно стучит кончиком ручки по столу, пока Кинн вертится на своем стуле, а Ким рассматривает документы на подпись. И правда, не придраться. Все должно пройти гладко. Наконец-то, воодушевленные корейцы заходят в комнату. Кланяются всем в «вай» и садятся за свои места. Кинн, сидящий во главе стола, встаёт с места. — Господин Ли, мы согласны посодействовать вашему плану в перевозке оружия миную границу. Ознакомьтесь с документами, — спокойно говорит Кинн, держа лицо перед пылающими глазами Хвана. — Подпишите и передайте их лично Кимхану в руки. Ли хватает ручку в руку, пробегает глазами по бумагам и, коротко хмыкнув, ставит размашистую подпись внизу листа. Вегас отправляет Арму точку в сообщении, и гений отравляет общую рассылку во все новостные каналы с флешки, а потом выкидывает компьютер с телефоном в озеро. Он садится к Сато в машину, даёт ему ему пять и уезжает в безопасное место. Как только кузен получает обратную связь, он кивает Кинну, чтобы тот продолжил говорить. — Я вижу, что вы подписали, — мило улыбается мафия. — Думаю, что наше сотрудничество пройдет благополучно. Губы расплываются в хищной улыбке. Он отходит к окну и, рывком выдернув пистолет, предусмотрительно снятый с курка, стреляет в телохранителей за спиной Ли, убирая одного за одним четкими выстрелами в голову. Сам же кореец падает на пол и уже собирается достать свое оружие, но возникший из ниоткуда Кимхан бьет его одним четкими ударом под подбородок, заставляя упасть на пол и начать задыхаться. Кровь Кинна кипит, сердце бешено стучит в груди. Все идёт по плану. Он подходит к лежащему Хвану, садится на одно колено и хватает его за волосы. — Ответственность — это та цена, которую мы платим за власть, господин Хвансок. Кинн встает, вытирает кровь с руки и идёт к выходу, обходя все трупы. Дальше уже зона ответственности Вегаса и его пыточных инструментов. Он знает, куда двигаться дальше. Кабинет отца. Его единственная цель находится прямо там и ничего не подозревает. Благо, они были умнее и заранее установили звукоизоляцию в комнате, к тому же убрали все камеры, ссылаясь на конфиденциальность. Парень не стучит в дверь. Рывком открывает и оказывается внутри. Корн сидит в своем кресле и наблюдает за золотыми рыбками. — Система небезупречна, а мы её небезупречные слуги, Кинн, — улыбается папа и показывает рукой на кресло. Но глава остаётся стоять в проходе. Он сжимает руки в кулаки. — Как ты мог... Для чего, отец? — Семья превыше всего, сынок, — Корн встаёт со своего места и отходит к окну. — Ты настолько ослеп со своей любовью к этому мальчишке, что потерял истинный курс своего существования. Я тебя растил совершенно не так, — цикает и качает головой старший, упервшись руками в бока. — Разве зверь может пойти на своего хозяина? — Это стоило того?! Скажи мне! — срывается Кинн. Он подбегает к столу и сталкивает оттуда все одним движением руки. Корн лишь усмехается. — Зачем ты убил нашу мать? В чем провинилась семья Китисават перед тобой? Для чего ты все это делал, отец?! Ну же, говори! — кричит Кинн, впадая в настоящую истерику. В это же время, Арм стоит с Вегасом в дальнем коридоре и на планшете смотрят трансляцию с кабинета старшего Терапаньякула. — Ты отбился от рук, как только начал воспитываться матерью, — медленно начинает старик и разворачивается. — Я устранил эту проблему. Позже, появился Порш. Он свёл тебя с ума. — Нет! Я ничего не хочу слушать, все! — Анакинн срывается, достаёт пистолет и направляет на отца. Корн поджимает губы, притворно удивляясь. Глок смотрит дулом прямо в лицо сыну главного клана Бангкока. — Убьешь меня? — усмехается. — У тебя не хватит духу, сынок. В отличии от Кимхана, ты имеешь теплое сердце, что является твоим единственным недостатком. — Я хотя бы не убиваю собственных детей. Не пытаю их, выставляя это все как тренировку, не подкупаю мелкие банды для похищений, не разоряю чужие кланы, чтобы убить собственного сына! — во всю глотку кричит Кинн и стреляет в аквариум отца. Он с треском разбивается. Вода выливается на пол, рыбка бьётся об стол, стремительно умирая на глазах Корна. — Сдохни, просто сдохни уже. Раздаются выстрелы. Корн замертво падает, ударяясь телом об подоконник, Кинн хватается за грудь. Внезапная, тяжёлая жгучая боль расползается в грудине, и он медленно оседает на пол, опираясь головой на шкаф. Мафия чувствует, как мокнет белая рубашка от стремительно выступающей крови, окончательно без сил сползает на пол и достает маленькую фотографию Порша, сделанную в день найма на работу телохранителя. Он пачкает ее в своей темной крови и долго смотрит, мысленно извиняясь перед Китисаватом за такую нелепую смерть. В это же время человек, которому Кимхан передал документы, делает несколько копий и рассылает всем поставщикам семьи Терапаньякул сообщение о том, что: «В следствие нестабильного эмоционального и психического состояния господина Корна Терапаньякула, комиссия решила передать все права на владение бизнесом среднему сыну — Кинну Анакинну Терапаньякулу. Просьба отнестись с пониманием и уважением. Therapanyakul groups.» Сейчас же Терапаньякул чувствует, как сознание стремительно покидает его тело, но успевает заметить забегающего Вегаса, который на ходу снимает свой пиджак и прижимает к ране на груди. В горле хлюпает горячая кровь, вдохнуть нет возможности. Кинн проваливается в окутающую тягучую темноту.***
Порш хочет застрелить Вегаса. Порш хочет ударить Кимхана, которого прямо сейчас прикрывает Че своей спиной и умоляет брата прийти в себя. Операция Кинна идёт уже пять часов. Врачи не спешат приносить хоть какие-то вести. Никто не пострадал кроме него. Хочется упасть на колени посреди коридора и выть от боли, которая разрывает его сердце на куски. Порш уже пережили одну «смерть» Анакинна и не готов принять эту. Он просто отказывается воспринимать реальность, поэтому падает на кресло, вцепляясь в голову руками. Че медленно опускается перед ним на колени, обнимает брата, гладит по спине и смотрит на Кима, который, если честно, выглядит не лучше. Благо, истеричка Танкхун находился в другой стороне и пока не знал, что случилось со средним. Зелёная табличка гаснет. Дверь открывается, выпуская уставшего медика. — Пуля прошла в пару сантиметров от сердца. Он настоящий везунчик. Осталось только ждать.***
Неделю спустя
СМИ подхватывают новости и распространяют их с неведомой скоростью. Адвокаты семьи работают днём и ночью, менеджеры стараются договориться со всеми остальными. Вегас старается разгребать проблемы за себя и спящего в палате Кинна. Порш старается помочь ему, чем может, но бессонница не позволяет нормально соображать. Постепенно все начинает приходить в себя. Смерть Корна выдают за самоубийство, что играет всем на руку; ранение Кинна за покушение клана Хвансока, которые неожиданно пропадают в составе десяти человек. Все приходит в норму, кроме состояния Анакинна, подключенного к аппарату жизнеобеспечения. Порш поселился в этой огромной палате рядом с ним. Он уже привык засыпать под пикающую мелодию и глотать свои слезы, смотря на любимого мужчину. Сейчас же Порш сидит у его кровати, уложив голову на край, и смотрит куда-то перед собой. Ему кажется, что он сошел с ума, когда чувствует тихое, едва уловимое шуршание простыней и поднимает голову, смотря на открытые глаза Кинна. Через минуту в палате уже оказываются медсестры, которые отключают некоторые аппараты и осматривают его, а потом стремительно уходят, оставляя парочку одних. Слезы текут по щекам Китисавата, и он лезет в тумбочку. В руках оказывается тот самый белый конвертик, который Кинн передал Джей перед кровавой бойней. Парень сжимает его в руках, а потом, сминая, выкидывает на пол, прижимая руки к лицу. — Я тебя ненавижу. Как же я ненавижу тебя, Кинн, — воет Китисават. Кинн поднимает свою руку, шипит от боли в груди, и Порш резко приходит в себя. — Ты мог умереть. В пару сантиметров от сердца... — задыхается телохранитель. Кинну жаль. Ему очень хочется прижать парня к себе, погладить по спине, поцеловать в губы, успокоить и показать, что все отлично, но вместо этого он прикован к кровати и из-за боли лишнего движения сделать не может. — Прости меня, милый, — хрипит Кинн. — Я так люблю тебя, слышишь? Порш коротко кивает головой и закусывает нижнюю губу до крови. — Я тоже. Китисават поддается вперёд и целует пересохшие губы мафии, следом утыкаясь носом в щеку. — Если ты ещё раз сделаешь это, я уйду. — Я не позволю. Ты навсегда останешься со мной, — трётся щекой об нос мужчина. — Теперь все хорошо? — осторожно спрашивает Порш, укладываясь обратно. — Все хорошо, — соглашается Кинн.