Соединённые Штаты Америки Нью-Джерси Готэм-Сити
Меня зовут Аллурна (Луна) Лэнгдон. Я родилась в сентябре одна тысяча девятьсот девяносто третьего года, в семье Марка и Лидии Лэнгдонов. Мама была учителем математики, а отец работал в полиции. Через пять после моего рождения папе предложили должность телохранителя семьи одного влиятельного человека, и мы переехали из Лондона в Готэм-Сити. Как сейчас помню, город показался мне мрачным, страшным и угнетённым. Я говорила маме, что чувствую себя дискомфортно, но это ничего не изменило. Единственным лучом света в этой тьме был дядюшка Альфред Пенниуорт, родной брат матушки. Он тоже работал на семью Уэйнов, как и мой дедушка Джарвис. Дядя хоть и был дворецким, но всегда отличался смекалкой, являлся человеком воспитанным, эрудированным, можно сказать, был гениальной личностью. Томас Уэйн — политик, филантроп, миллиардер и талантливый хирург, который баллотировался в мэры Готэм-Сити и основал благотворительный фонд Уэйнов. Марта Уэйн — супруга Томаса, также занималась благотворительностью и была меценатом. Томас и Марта — потомки основателей Готэм-Сити. Двадцать шестого июня две тысячи второго года, в пятнадцать минут десятого, когда солнце уже зашло за горизонт, супругов Уэйнов нашли убитыми в их собственном доме, вместе с моим отцом. Узнав о случившемся, моя мама не выдержала, и в тот вечер, я осталась сиротой. Но эта кара постигла ещё и Брюса. Мне было девять лет, а Брюсу десять. Дядюшке ничего не оставалось, как взять над нами опеку, воспитывать и оберегать. С того дня прошло двадцать лет, а дело всё ещё не раскрыто, преступники не найдены. Огромная цифра, я считаю. — Двадцать лет, — пришла на кладбище, — как одно мгновение. В руках четыре букета. — В этом вы правы, — Брюс оказался за моей спиной. Хоть мы и выросли вместе, но я всегда обращалась к нему на «вы». Дружеских отношений не сложилось, так как оба тяжело переживали гибель родителей. — Извините, мистер Уэйн. Не заметила. — Ничего страшного. — Пойду… Доброго дня. — И вам, Аллурна. Признаться честно, иногда, даже побаиваюсь Брюса. Разные мы люди. Я работала в строительном магазине, и помогала дядюшке в особняке Уэйнов. — Привет, — захожу в столовую. — Здравствуй, — улыбается, — как съездила? — Нормально. Кстати, видела мистера Уэйна. — Брюса? — Да, — присаживаюсь рядом, — когда он вернулся из Англии? — Видимо, — снял очки, — только что. Вообще мне ничего не сказал, — вздыхает, — кстати, вещица твоя не работает. — Брось… — Я серьёзно. Механизм не той модели, которая нужна. Оружие и технологии — моя страсть. Я попыталась создать нарукавники, из которых вылетают клинки. — И хватит баловаться с оружием. Направь свою гениальность в другое русло, Аллурна. — В какое? — В программирование, например. Для чего колледж закончила? — Для того, чтобы работать в строительном магазине. — Верно, — хохочет, — а лучше, почини розетку на четвёртом этаже в зале. — А сам? — Не могу найти рабочие очки. — Хорошо, — киваю, — тогда, займусь именно этим. По образованию инженер-механик, при этом хорошо знаю электрику, программирование, физику. Девочка-технарь. Друзей, кроме дяди, у меня нет, подруг и парня тоже. В колледже что-то похожее на это, конечно же, имелось, но больше предпочитаю одиночество. Если я такой гений, то почему моя жизнь похожа на фильм про неудачницу? Дискриминация по половому признаку. Я — женщина, и этим сказано многое. В колледже преподаватели смеялись над моими проектами, а потом, на выставках и презентациях выступали с этими идеями, которые передавали студентам-мужчинам. Якобы, девушки не созданы для таких вещей. После окончания учёбы, на собеседовании в крупной компании по производству игрового оборудования, мне отказали. Почему? Выйдешь замуж, родишь, уйдешь в декрет, ребёнок будет болеть, вечно по больничным, потом родишь второго и по кругу… Но в строительном магазине приняли с распростёртыми объятиями. Неблагополучный район, постоянные нападения, грабежи, пьяные драки. Готэм-Сити — самая комфортная среда для размножения преступности, наркоторговли, коррупции. Как сырость для плесени. Ненавижу и люблю этот город. Я пыталась уехать из Готэма, но вернулась к дядюшке с опущенной головой. Не получилось… — Аллурна, помоги на кухне, — Альфред появился в зале. — Минутку, — держу в зубах отвёртку, — закончу и спущусь. — Договорились. Когда мистер Уэйн возвращался домой, то всегда происходил какой-то беспредел. Все суетились, паниковали. Брюс любил свежие ягоды, черный крепкий чай без сахара или молока, любой овощной салат, где нет огурцов, крупы, в особенности кускус, и, конечно же, мясо. Сладкое никогда не ел, даже в детстве отказывался от конфет. Сбалансированное питание. Спустившись на кухню, помогла персоналу с сервировкой, и вынесла поднос в столовую. Мистер Уэйн молча читал газету, а дядя пытался разговорить его. Он нелюдимый отшельник, и в этом мы с ним похожи. — Спасибо, — даже взгляд не поднял. — Что-нибудь ещё? — мило улыбнулась. — Милая, сделай мне кофе, — дядюшка снял очки. — Хорошо. Сделав кофе, я пошла в свою комнату. Да, жила здесь же. Особняк Уэйнов огромный, как замок какого-нибудь вампира. Выполнен в готическом стиле и цветах, имеет лепнину, фрески, скульптуры по всей площади. Красиво, но жутко. Моя цель на сегодняшний день — заработать денег, и начать жить самостоятельно. Мне стыдно в своём возрасте зависеть от дядюшки. И для достижения поставленной задачи, я подрабатывала в клубе. Клуб принадлежал Кармайну Фальконе, главе самой крупной преступной организации в Готэме. Точнее, клубом заведовал Пингвин, он же Освальд Кобблпот, одна из шестёрок Фальконе. Верхний уровень — только гражданские, нижний уровень — вся элита и знать города, друзья Кармайна. Клуб внутри клуба. Работа не пыльная, от слова совсем. Стоишь за баром на верхнем уровне, берешь деньги, делаешь коктейли, иногда прячешься за барной стойкой, когда начинается драка. Платят хорошо, с криминалом и наркотиками не связывают. Есть желание выйти на смену — выходишь. Главное — молчи в тряпочку, а если ляпнешь кому-нибудь что-нибудь, считай, яму в лесу тебе уже приготовили. Дядя не знал об этом. Я врала, нагло и безбожно, оправдываясь ревизиями в магазине, уборкой, приёмкой товара, или ночёвками у подруг, которых нет. Сегодня как раз моя смена. Хэллоуин, мать вашу. — Когда вернёшься? — Утром, — закидываю сумку на плечо. — Передавай Селине привет. — Обязательно, — целую в щёчку. — Что вы делаете на этих ночёвках? — Сплетничаем. Краем глаза заметила, что мистер Уэйн молча наблюдает за нашим диалогом, облокотившись на перила. — Всю ночь? — Да, — киваю, — я позвоню, как приеду.Клуб «Айсберг»
Собрав чёрные волосы под ярко-розовый парик, надела на глаза голубые линзы, сделала яркий макияж и переоделась в мини-юбку с топиком. — Что, опять врёшь? — Селина улыбнулась мне. — Разумеется, — застёгиваю сапоги. Селина Кайл — официантка. Таскает Пингвину деньги за капли. Это такой вид наркотика, который похлеще марок и солей. Мы с ней хорошо общаемся, хоть она и грубовата. Высокая, симпатичная мулатка с короткими черными волосами. Фигура у неё на все сто. — Ногти сделала, — показываю, — клевые, да? — Они в неоне светятся? — приглядывается. — В этом и суть. В обычном освещении — нюд, а под неоном — ярко-розовые. — Классно, — усмехнулась. — Как вам удобно с такими когтями? В гримёрке появилась Анника. Они очень близки с Селиной, в плане того, что встречаются. Для всех просто подружки, но для тех, кто уже понял или знает — партнёры. Я узнала случайно. Анни мне чуть кисть в глотку не воткнула. Приревновала. — Готовы? — поправляет парик, — сегодня ночь всех Святых, — Кайл в игривом настроении. — «Святых», — рассмеялась. — Брось, чаевые польются рекой. Ладно, — подходит к шкафу, — я домой, а вам хорошей смены. — И крепких нервов. Слова Анники сбылись. Чаевых действительно много, практически по восемьсот долларов на каждую. К сожалению, было в разы веселее, чем обычно. К перестрелкам мы привыкли. Обычное дело. Но, когда граната залетела за бар, я рванула со всех ног куда глаза глядят. Взрыв всё равно накрыл с головой. — Луна, — Силена подбежала ко мне, — ты меня слышишь? Жива? — Да… Да… — Вставай, — рывком потянула на себя. — Спасибо… Что случилось? — Пресс-секретаря Митчелла-младшего повесили перед мэрией. На улице были слышны звуки стрельбы, а в зале происходило безумие. — Долой власть! — Это они так празднуют? — огляделась. — Видимо, — в шоке. Лишь две стопки текилы привели меня в чувства, и позволили доработать до утра. По всем каналам крутили сюжет с места убийства Гроссмана. — Какой псих мог подвесить его на флагшток? — сложила руки на груди. — Спросите иначе. Мистер Уэйн вновь оказался за моей спиной. Он что, летает? Почему я не слышу его шагов? — У какого психа хватит сил, чтобы подвесить его на флагшток? — У вас, — указываю на щеку, — что-то чёрное. — А-а-а, — растерялся, — глина для лица. Отвёл взгляд в сторону. Поджал губы. Глина и глина, чего такого? Всем хочется быть красивыми и ухоженными. — Помогает? — Да, — кивнул, — но смывается плохо. Это наш самый длинный диалог за двадцать с лишним лет. Можно сказать, что практически полноценный. Дядя и Брюс как-то подозрительно и многозначительно переглянулись между собой. А вообще, я уже не обращаю внимания на их переглядки, но сейчас, это выглядело максимально странно. Уэйн с нескрываемым интересом смотрел репортаж. Вглядывался в каждый кадр. Его выражение лица не менялось, а глаза бегали. Тело пресс-секретаря слегка качается из стороны в сторону, на голове чёрный пакет с вопросительным знаком, вокруг которого какие-то символы. — Верёвка интересная. — Не понял? — дядя. — Ну, — пытаюсь сформулировать мысль, — на таких, обычно, не вешаются. Как же тупо прозвучало. — А на каких вешаются? — усмехнулся. Брюс умеет улыбаться и шутить. Сегодня что, Рождество? Чудеса какие-то… — На более крепких, на таких, которые способны выдержать вес тела и сам момент, — подбираю слова, — здесь же, я вижу, что верёвку сначала накинули, а потом перемотали между собой, как сплели. — То есть, — кивает, — Гроссмана сначала задушили, а потом подвесили? — Скорее всего. Петля завязана уже перемотанной верёвкой. Узел слишком толстый. На следующем кадре было показано то, что к телу пресс-секретаря привязан конверт с надписью «Это для Бэтмена». — Ого, а вот и новый фанат. Бэтмен — местный герой, который борется со всей дрянью в городе. Робин Гуд Готэма. Его личность не установлена, но в Интернете у него сотни тысяч поклонников. Икона в плаще и с ушами. Я видела несколько роликов про него. Выглядит устрашающе, плюс ко всему, весь в чёрном, в крутой броне. — Брюс, кофе? Дядя решил отстранить меня от разговора. Как всегда… — Лучше чай, — не отрывается. — Аллурна, сделай, будь добра. — Хорошо, дядя…