— Лэнгдон.
— Добрый день, вас беспокоит лечащий врач. У меня хорошие новости. Мистер Пенниуорт пришёл в себя и его можно навестить.— Серьёзно?! Спасибо! Я скоро буду!
Мои молитвы были услышаны. — Дядюшка очнулся! — бегу в комнату, — едь к Кармайну. — Я потом в больницу приеду, хорошо? — Да! В больницу я залетела как вихрь. — Дядя! — Аллурна, — слабо улыбнулся, — привет, моя хорошая. — Как же я скучала по тебе, — пододвигаю стул, — слава Богу, ты жив. — Ты без меня с голоду умрёшь… Ох, — взял за руку, — знакомое кольцо. — Да, — смутилась. — Всё настолько серьёзно? — прищурился. — Ой, — мысли перепутались, — даже не знаю, как и сказать. — Брось, уже всё сказано. Я рад… — Как твое самочувствие? — Ужасно болит голова, а так, — задумался, — жить буду. — Скажи, почему ты мне никогда не говорил про истинную причину нашего переезда? Дядюшка растерялся. — А для чего это знать ребёнку? — Я уже выросла. — Соглашусь, — кивнул, — твой отец случайно убил того мужчину… При задержании началась драка, и он толкнул его. Адам, кажется, так звали убитого, ударился виском и всё. Благо, срок дали маленький, и после освобождения, твоя мать обратилась к Уэйну. — Который принял папу на работу, с условием, что мама будет помогать Марте. — Да, — кивает. — Загадочник сказал, что Адам умер в больнице. — Верно… Было сильное кровоизлияние из-за удара. Случайность, испортившая жизнь. — Ты лгал мне! Всю мою жизнь! В палате появился разъярённый Брюс. — Эй, — поднялась, — притормози. — Луна, не лезь! — Успокойся, — рявкнула, — сейчас же. Не смей орать на него. — От Фальконе вернулся? — Да! — Сядь, — указала на стул, — и не ори. — Кармайн рассказал мне, что сделал для моего отца… И про Сальваторе Марони тоже. — Подожди, — приподнялся, — Фальконе сказал, что… — Марони заказал убийство отца. Почему ты молчал об этом? Столько лет я провёл сражаясь за него, за его идеи, веря в то, что папа был хорошим человеком! — Так оно и было. Томас Уэйн был хорошим и добрым человеком, но он ошибся! — Ошибся? Журналиста убили! Зачем? Чтобы защитить имидж семьи? Конечно, выборы же! Брюс выглядел как мальчишка, который коленку разбил. Вот-вот и расплачется. Прикусывал нижнюю губу, отводил взгляд в сторону. — Да плевал он на эти выборы и имидж семьи! Твой отец защищал твою мать. Марта и ты — единственное, что волновало Томаса. В момент слабости, он обратился к Кармайну Фальконе, ибо больше вариантов не было. Мистер Уэйн даже представить себе не мог, что Кармайн пойдёт на убийство. Догадался, но было слишком поздно. Фальконе мечтал раздобыть на твоего отца любой компромат, и Томас сам предоставил ему такую возможность. Он сказал, что пойдёт в полицию и во всем признается, так как был подавлен, испуган. Тем вечером, — взглотнул, — твоих родителей и отца Луны нашли мёртвыми… А маму, — замялся, — мою сестру, — посмотрел мне в глаза, — задушили. — Подожди, — прерываю, — сказали же, что это был сердечный приступ. — Это вам так сказали… Её задушили. — Хочешь сказать, что Фальконе убил наших родителей? — Брюс опешил. — Очень на то похоже… — Мама здесь каким образом? — голос дрогнул. — Она была близкой подругой Марты, которая знала очень много, была хранителем семейных тайн. Я говорил, что это опасная игра, и лучше ей не лезть, но, — слеза скатилась по щеке, — ничего не вышло. Марте нужна была помощь, нужен был человек, который выслушает и поймёт. Ваши родители и я знали, что сделал Фальконе, и каждый из нас мог выдать его. — Все же, это Кармайн… Мы с Уэйном переглянулись. — Я не знаю… Думаете, ответы не искал все эти годы? Искал, я пытался… Мне было страшно за вас. Вы были детьми, которые остались сиротами, и моей основной задачей стало ваше воспитание. Я обязан был вас уберечь от этого злого мира и ужасной правды. Слышал то, как кричала Луна, пытаясь вырваться, и видел ужас в твоих, Брюс, глазах… Я не знал как вам помочь. Тебя, — обратился ко мне, — я научил изобретать, хитрить, привил любовь к изучению, к знаниям, а тебя, — к Брюсу, — научил сражаться, быть сильным, храбрым. Чтобы вы смогли выжить в этом мире, когда меня рядом не будет. К сожалению, мне не удалось окружить каждого из вас родительской любовью. Луне нужна была мать, а тебе отец, но, — выдыхает, — достался всего лишь я. Обычный дворецкий, у которого нет опыта в воспитании. Я люблю вас, как родных детей, готов отдать всё, что имею, и буду защищать до последнего. Простите меня… — Тебе не стоит извиняться, — хором. Вся агрессия Уэйна испарилась. Он поник. — Боже… Я не думал, что мне когда-то будет так страшно… Страшно из-за того, что я могу потерять близкого человека, — облизнул губу, — людей… Сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не допустить. Дядюшка протянул ему руку, и Уэйн взял её, а после положил голову. — Нам повезло, — прошептала, — что мы остались именно с тобой, — прикоснулась к Брюсу. Тот лишь молча кивнул. — Благодаря тебе мы такие, какие есть. — Получилось вполне нормально, — улыбаюсь. — Точно, — рассмеялся Уэйн, — скажи мне вот что, как местный криминал связан с отцом? — Реновация, — взглотнул, — тот самый благотворительный фонд. После убийства Томаса все накинулись на него, ибо это легальный способ отмывания денег. Фальконе сильно заинтересовался этим, и теперь… — Полиция работает с ним? — На него. Все высокопоставленные лица, все, кто при должности, имеют свою часть с фонда, которым управляет Кармайн. Считай, что именно он — мэр Готэма. Всё куплено. — По сути, этот фонд — моё наследство. — Оформили задним числом, что вообще не было проблемой. Я не стал бороться за это, лишь бы вас не трогали и не вспоминали те, кому не следует. — Выходит, что Кармайн, действительно следующая жертва Загадочника. — А что с летучей крысой? — У орла тоже есть крылья, мои дорогие. — Фальконе сдал своего же? — Кармайн не захотел делиться с Сальваторе, и решил забрать у него всё, что тот имеет. Расширение территории. Он владеет капельным бизнесом, большей частью недвижимости в Готэме, везде свои люди: школы, администрация, больницы, полиция. Кармайн сделал этот город под себя, но остаётся в тени, выставляя на свет своих людей. Умный, очень умный человек, от которого стоит держаться подальше. — Я звоню Гордону, — достала телефон, — стоит задержать Кармайна, и не дать Загадочнику до него добраться. — Возможно, именно Фальконе выведет нас на него, — поднимается, — мы поехали. — Аккуратнее, пожалуйста. Покинув больницу, сели в машину, направляясь в «Айсберг». Лейтенант уже едет в клуб. — Прости, что накричал на тебя, — первым начал разговор, — эмоции взяли верх надо мной. — Их необходимо контролировать. Что тебе сказал Кармайн? — То, что убийство журналиста — необходимая мера. Якобы, отец по-другому от него бы не избавился. И добавил, что я очень похож на своего отца, но пока этого не понимаю. — В плане. — Во время разговора с Альфредом, до меня дошло. Я защищаю тебя так же, как это делал папа по отношению к матери… Вы с Альфредом — единственное, что меня беспокоит, радует, волнует. — Наконец-то осознал это. — Признал. — Ты поедешь без костюма? — Да… Хочу поговорить с Кармайном как Брюс Уэйн, а не как Бэтмен. Интересно, что же он скажет? Хороший вопрос.