Молодая кровь

Мо Циши был слишком стар для всех этих юных песен. Выглядел он лет на тридцать — холодных, замороженных тридцать в стиле демонических кланов цзянху, — на деле приближался к сорока, а чувствовал себя и вовсе ровесником покойного старикашки из Тан. В Тяньвайтяне Мо Циши занимал положение старейшины — трухлявого склочника, мотающего душу молодняку и душащего баллады на корню. После войны с Бэйли более подходящих старших в клане не осталось, вот и пришлось вписаться. Кто-нибудь скучный, приземлённый и гасящий дерзкие порывы горячих голов был необходим каждой секте в цзянху, иначе такая секта очень быстро переставала существовать. Так что Мо Циши заставил всех вокруг забыть о своём возрасте; он был вдвое зануднее, черствее и заносчивее, чем любой праведный старикан, он удерживал Тяньвайтянь от распада, а прочие малые кланы от безрассудств, он двенадцать лет заставлял Бэйли верить, что бывший союз демонических школ всё ещё грозный противник и договор с ним стоит выполнять. У него всё получилось. У них появился глава, новой войны с Бэйли удалось избежать, отпавшие было малые секты быстро вернулись под сень Тяньвайтянь и сделали вид, что так и было. Мо Циши не то чтобы стал не нужен — но уже не был столь жизненно необходим. Самое время уходить на покой. Город Ушуан в планы не входил. Наместник Ушуан из Ушуана не входил тем более. Избавиться от него было невозможно. Чем-то, если честно, мальчишка с Непревзойдёнными ножнами неприятно напоминал Е Аньши. Такая же избирательная глухота и наглость. Но даже Е Аньши при первой встрече не додумался вызвать Мо Циши на поединок! У юного главы всё же было понимание разницы в силе и опыте. Так что Е Аньши поступил как нормальный, хорошо воспитанный молодой мастер из цзянху, имеющий дело со своим настырным боевым дядюшкой: устроил ловушку. Но не гонялся же по лесу, вопя «Прошу наставлений, цяньбэй»! Что за молодёжь пошла! Вот в его, Мо Циши, время… Драться было глупо, убивать — жалко, пришлось сбежать. И вот теперь Мо Циши почему-то оказался в городе Ушуане в гостях. В основном. Ещё чтобы шпионить, укреплять связи и заключать союзы, но в общем в рамках обычной нормы для кланов. Спустившись на первый этаж постоялого двора, Мо Циши окинул взглядом зал и тут же наткнулся взглядом на знакомую фигуру: чёрное платье, такая же чёрная шляпа-доули и полупрозрачная чёрная же вуаль, под которой соблазнительно белело едва видное, но, бесспорно, прелестное лицо. Женщина сидела за столиком в одиночестве и пила чай. Перед ней красовались сосуд для вина и закуски. Несколько ближайших столов пустовали. Другие постояльцы нервно жались по углам. — Приветствую барышню Му из Тёмной Реки, — Мо Циши плавно опустился на свободный стул. Старейшина я или не старейшина, сказал он себе. И налил вина из стоящего на столе полного до верху кувшина. Главная отравительница самого известного клана наёмных убийц Му Юймо медленно и задумчиво улыбнулась под вуалью. Мо Циши проследил, как понимающе изгибаются уголки алого рта, и сделал глоток. Мужчина в цзянху должен обладать некоторым мужеством и не бояться смотреть в глаза смерти. И иметь в рукаве полдюжины припрятанных стандартных противоядий плюс рвотное. — Мо-лаоцзу, — наконец обронила Му Юймо. — Отрадно видеть вас вновь. В цзянху дороги старых друзей рано или поздно сходятся. Во время войны Тёмная Река объединилась с улинем центральных равнин против Тяньвайтяня. — Дороги старых врагов тоже, — сухо сказал Мо Циши. — Такое уж это место. Барышня Му здесь по делу? — Барышня здесь по приглашению, — за плечом Му Юймо выросла ещё одна бледная фигура в чёрном, разве что вуали и помады не хватало. Шляпу успешно заменял вычурный составной зонтик. Мо Циши аккуратно поставил чашку на стол. Су Муюй, глава семьи Су — оружейников Тёмной Реки — сложил знаменитый зонт, нашпигованный мечами, стряхнул с него капли воды и бережно прислонил к стене. В прошлый раз, когда Мо Циши его видел, Су Муюй этим же движением стряхивал с него кровь. Мо Циши посетила ужасная догадка. — …По чьему приглашению? — О, — Су Муюй улыбнулся. — Молодой наместник города пригласил Му Юймо и меня в Ушуан на праздник фонарей. Мы познакомились, когда наместник направлялся в столицу, чтобы сразиться с Ло Цинъяном, Клинком Тоски. Говорят, бой был великолепный. Сун Яньхуэю, прежнему наместнику Ушуана, следовало… посочувствовать. И этому его старшему ученику, Лу Юйчжаю или как там его. Е Аньши был небесной феей по сравнению с юным Ушуаном. Е Динчжи был небесной феей по сравнению с юным Ушуаном! Динчжи всего лишь украл себе в жёны наложницу императора и развязал войну, когда её у него переукрали назад, а Аньши любил изображать из себя монаха по имени Усинь и таскаться в таком виде по цзянху с сомнительной, дурно на него влияющей компанией. Никто из них никогда не приглашал в Тяньвайтянь самых печально известных убийц Поднебесной и чужих старейшин! Никто не гонялся за этими самыми почтенными старейшинами с мечами наперевес и не знакомился с вышеупомянутыми убийцами за ужином в случайной таверне! Нельзя же подбирать во время странствий всё подряд и потом тащить это домой! Слова про сражение с чокнутым затворником из Муляна Мо Циши решил пропустить мимо ушей ради безопасности собственного рассудка. — А теперь юный наместник пытается оживить Ушуан и приглашает много гостей и свободных мастеров в этот славный город! — проворковала Му Юймо. — Тан Ляньюэ тоже здесь! Ах, сегодня ночью была такая красивая луна… — И мы распустили Тёмную Реку, — прибавил Су Муюй с лицом блаженного Будды. Последние лет двадцать он вместе с покойным Е Динчжи, покойным Великим евнухом Бэйли Чжоцином и Клинком Ярости Янь Чжэньтянем был известен как один из четверых демонов цзянху. Тан Ляньюэ сейчас вообще возглавлял клан Тан и формально значился союзником славного города Сюэюэ, с которым славный город Ушуан грызся без малого три десятилетия. Мо Циши допил вино и заглянул в пустой кувшин. — Что ж, — решительно произнёс он. — Мне кажется, самое время поговорить об укреплении связей и заключении союзов.