Дорога, усыпанная гортензиями.

Громко захлопнутые дверцы металлических кабинок, очертили окончание длинного и насыщенного на события день. Коллеги-медсёстры вместе с Котоко собирали последние вещи в сестринской и готовились к выходу. Сегодняшний день оказался более загруженным, чем предыдущий. Около полудня привезли группу детей с тяжёлым отравлением. Медперсонал под руководством врачей суетливыми движениями старался оказать первую медицинскую помощь малышам. Несмотря на опыт, работа с детьми всегда даётся психологический сложнее. Страдания маленьких созданий всегда ярче отпечатывается в сознании. Однако вовремя оказанная помощь вернула ребятишек к стабильному состоянию. Облокотившийся на край двери, Кикё устало сложил руки у груди и тяжело вздохнул. — Боже, почему этот день закончился так поздно и плохо. Желание напиться в баре просто убивает меня. — Не говори ерунды Мотоки, мы помогли больным деткам избавиться от мучительной боли. Что может быть важнее этого? , — добросердечная Томоко элегантно закинула на плечо новую белую сумочку. — И то верно, — Шинагава застегнула последнюю пуговичку на атласной рубашке ярко-розового цвета. — Однако Мотоки права. Выпить пару бокальчиков игристого не помешает для лучшего склеивания мужчин. Не так ли, Котоко-тян? , — аккуратный пинок локтём в области левого бока заставил выйти девушку из транса. — Котоко, хорошо себя чувствуешь? Сегодня ты слишком много бегала из разных процедурных, — парень обеспокоено взглянул на девушку, оценивая внешние показатели. — Ахх, всё в порядке, Кейта, не беспокойся, — девушка как обычно улыбнулась и развернулась в сторону выхода. В последнее время, Котоко часто впадала в состояние отрешённости. Всё же тридцатая неделя беременности не пустой звук для организма. Всё произошло настолько плавно и незаметно, что новый багажник перед носом шокировал и иногда усложнял привычные процедуры. — Всем пока, увидимся завтра, — слабым, но нежным голосом попрощалась Ириэ и под звуки женского галдежа вышла за пределы сестринской. Медленными семимильными шагами, Котоко спускалась по несчастной лестнице, стараясь не пропустить каждую ступеньку. С недавних пор девушка стала через чур тревожна, в частности по отношении к ребёнку. Малейшие изменения непривычные её старым движениям, приводили в ужас и заставляли судорожно дышать некоторое время. Она слишком сильно боялась потерять это чудо, слишком часто стали врываться воспоминания о маме, слишком больно видеть её во снах. Всё это слишком. Дыхание резко перекрыло, руки облокотились на металлические перила. Видимо сегодня и правда был загруженный день. Не стоило тогда бежать в другой корпус ради лишних тампонов. Кейта вполне мог сойти за мальчика на побегушках, но она не могла. Всегда если была возможность быть полезной в данный момент и данную секунду, девушка не упускала её. И вот результат, малыш дал о себе знать через боль и спазмы в области живота. Преодолев последнюю ступеньку, Котоко увидела заветную дверь на улицу. Решительно вздохнув, девушка направилась поскорее домой. Тёплый свет в прихожей приятной обволакивающей вуалью накрыл только что пришедшую труженицу. Всё же замечательно жить в доме, где тебя искренне ждут. Не важно в каком состоянии ты придёшь, тебя всегда поймут, выслушают, накормят. Котоко положила рабочую сумочку на полку и сняла нежно розовые балетки, уложив на деревянную подставку. Рефлекторно растрепав давно подстриженные волосы, девушка привычно выискивала взглядом своего ненаглядного муженька. — Котоко-тян, как ты? Сегодня выглядишь бледной, — обеспокоенная тётя Ириэ обхватила руки невестки своими, — Боже, они такие холодные. Тебе скорее нужно выпить чай. Только Котоко хотела возразить, как столкнулась с пристально-просящим взглядом своей любимой свекрови. Минуя близлежащие комнаты, женщины вошли в уютную кухню, наполненную ароматом свежесваренной матчи. Аккуратной поступью Ириэ-сан обошла стол и села с противоположной стороны. Теперь напротив неё предстало лицо свекрови, которое смотрело достаточно пристально и с беспокойством. Норико-сан наливала чай по кружкам и параллельно раскладывала шоколадное печенье на многоэтажном подносе. Котоко отметила новый наряд на прекрасно сохранившейся фигуре женщины. Лёгкое струящееся платье зелёного цвета с короткими рукавами дополняло цвет глаз, а золотое колье украшало изящную шею. Добрый взгляд родного человека согрел тревожное сердце девушки и навеял много воспоминаний. — Котоко-тян, прошу выпей хоть глоток. Ты сегодня меня настораживаешь. Что-то случилось? — Не Мама, всё в порядке, — удивлённый взгляд сопроводили новой порцией чая, — Сегодня был загруженный день, поэтому думала о своём. Не берите в голову всё хорошо, — и снова милая улыбка, как визитная карточка неунывающей героини. — Хм, — Норико задумалась, — А, вспомнила, хотела узнать. Ты ходила к врачу? Как там анализы? Всё хорошо с ребёнком? , — параллельно сделала новый глоток. — Да, всё хорошо мама. Ребёнок сейчас активно растёт, так что опять нужно присмотреть новое платье на работу. — Боже, какая работа, Котоко-тян, тебе уже пора думать о подготовке к родам, — женщина тяжело вздохнула, — В конце концов, мы сможем позаботиться о тебе, пока ты будешь набираться сил. — Пока я могу быть полезна на работе, я готова трудиться, что есть сил, — на последнюю фразу новой порции позитива не хватило. Поэтому Ириэ-сан привстала со стула и истощённо посмотрела, — Мама прошу прощения, но я всё же устала сегодня. Давайте поговорим позже. Норико хотела возразить своей невестке и предложить ещё выпить целебного чая. Однако шаткая походка девушки внушила родственнице отступить со своими намерениями. Сегодня Котоко была не в лучшем состоянии: лёгкие боли в области живота, незначительное покалывание икр, лёгкое головокружение— всё это букетом симптомов обрушилось на маленькое создание с добрым сердцем. Добравшись до спальни, Котоко медленно приоткрыла дверь. Подслушав пару секунд, молодая особа поняла « — Всё же успел вовремя.». Нежная любящая улыбка расплылась на поблёклых чертах лица. Всё же вынашивать ребёнка тяжёлая задача, особенно такой хрупкой девушке как она. Бесшумно проскользнув внутрь, она начала снимать с себя нежно розовое платье на завышенной талии. Преодолевая каждую пуговицу на спине, Котоко решила остановиться на последней и плюхнуться в уличной одежде на манящую кровать. Наконец тяжёлый рабочий день позади, в соседней комнате работает её любимый муж. Что может быть лучше? Ириэ часто стал замечать, насколько бы он не пытался поднять свою работоспособность, настолько же видел, как гора нерешённых проблем накатывалась снежной лавиной. Сейчас непростое время, когда наступают непрекращающиеся сутки, диссертация, и оказывается жена на последних сроках решает работать в самом загруженном отделении больницы. Не дни, а сплошное сумасшествие. Напряжённая голова была погружена в новые страницы работы, снова и снова печатая надоевшие за весь день буквы. « — Так, новый абзац, хорошо. А если эту статью разместить сюда? Может доктор Сакигучи знает, что можно править? Наверно нужно будет позвонить ему.». Томные мысли пролетали со скоростью света одна за другой отягощала голову. Наверно Котоко могла бы помочь ему разобрать несколько суждений, ведь в чём в чём, а эта девушка была прекрасным слушателем и знатоком житейских проблем. Она как никто другой способна понять его, направить и поддержать в нужный момент. — Котоко? , — тихий вопрос эхом прозвучал в комнате. Судя по времени, жена уже должна была вернуться домой. Только вот привычного щебетания над ухом Ириэ за сегодня не слышал. Он поднялся со стула и, заглянув в дверной проём, увидел свою нераздетую труженицу, которая мирно посапывала в позе ребёнка. « — Я же просил её не перетруждать себя. Видимо даже не было сил поговорить со мной.». Ощущение внутреннего сожаления волной накрыло мужчину, всё больше вызывало глубокие чувства. Каждый раз когда он видел её крайне хрупкой, маленькой девочкой, ему хотелось обхватить её как можно крепче и прижать к своей груди. Вместе с тем понимал, насколько часто она проходила важные моменты в жизни без него. Он не мог постоянно уделять время своей любимой, ходить по вечерам на набережную, любоваться прекрасным видом расцветающих гортензий. Всё что ему оставалось — периодический узнавать как у неё дела. На что ответ был всегда одинаков и неизменен. Широкая улыбка во весь рот и глуповатое выражение лица, заставляющее не воспринимать проблемы всерьёз. Словно это была защита против внешнего мира, который всячески хотел испортить беззащитное создание, ЕГО создание. Интересно, когда её мама умирала, она также улыбалась? Как ей удалось сохранить свою жизнерадостность в самую мрачную полосу жизни? Для хладнокровного Наоки всё же это оставалось загадкой. Мужчина подошёл ближе и сел подле своей жены. Осматривая на внешние показатели, Ириэ взял за руку спящую красавицу. Ладонь оказалась немного прохладной, хотя до того родной и бархатной. От непонятного шороха слипшиеся глаза стали открываться, а тело становилось более подвижным. — Не вставай, Котоко. Тебе нужно отдохнуть, — муж заботливо накрыл махровым пледом. — Всё хорошо Ириэ-кун. Извини, что не поздоровалась с тобой. Меня настигла резкая слабость, я … , — слова перестали генерироваться в голове, а лицо замерло на пару секунд. — Котоко, ты в порядке? , — встревоженный выискивающий взгляд. — Даа, просто сейчас наш малыш решил немного подвигаться, а я не ожидала этого, — милая радость юной особы хоть как-то успокоила тревожные мысли мужа. — Ириэ-кун, хочешь почувствовать нашего малыша? , — большие детские глаза устремились на уставшее выражение лица Наоки. Кто как она смог бы утешить его душу, когда чертовка так нуждалась в покое? Кто так просто и наивно будет успокаивать его и дарить новые причины жить и развиваться? Котоко взяла его руку и приложила в области правого бока. Выжидающе он ждал появления движений. Ириэ-сан очень забавляла реакция мужа, когда предлагала ему потрогать живот. Чувство абсолютной гармонии и любви воплотилось через маленького человечка, который вот- вот родиться в этот большой и неизведанных мир. Спустя пару минут ребёнок снова дал о себе знать и провёл ножной по правой стороне живота. Глаза Наоки широко распахнулись, сердце забилось чуть быстрее. Вот оно ощущение несбыточной жизни. Маленькая кроха, ЕГО кроха, развивается, толкается и чувствует каждое прикосновение, голос, шевеление. Буря эмоций градом накатила уставшую голову открывая дорогу неподдельной радости. — Котоко, спасибо тебе, — мужчина нежно улыбнулся, а уголки глаз становились всё более влажными. — Ириэ-кун, всё хорошо, — Котоко, словно заботливая мать аккуратно погладила его по голове, — Ты с нами рядом, я счастлива быть с тобой. Это самое главное, — рука девушки ещё крепче сжалась. — По крайней мере когда наш малыш станет чуточку взрослее мы вместе подарим ему будущее, — поникший взгляд отвернулся в сторону двери. — Котоко, неважно что случиться, я сделаю всё что угодно, чтобы уберечь тебя, — девушка вновь взглянула на суженного безмятежными глазами. — Знаю, только вот воспоминания о маме слишком часто приходят ко мне. Ведь она вот так же ждала меня, думала и представляла как я пойду в садик, — дыхание участилось, слёзы подступали к горлу, — Закончу школу, получу свой первый шоколад, заведу друзей… выйду замуж, — всхлипы всё чаще подступали, а глаза становились огромными светящимися искорками, — Но в итоге она лишь видела как я ночами плакала, держа её за руку, — эмоции били через край, Котоко начала рыдать. — Дорогая, — Ириэ не знал, что делать. Дежурно жизнерадостная девушка сейчас лежала полностью разбитая. Ему тоже было страшно, особенно зная, как умерла её мама, — Я обещаю, что всё будет хорошо, ты будешь жить, вместе со мной и нашим ребёнком, моей вечной надоедливой мамой, нашими отцами и озорным Юки, — Наоки приобнял свою жену, словно пытался захватить её всем сердцем, — Я люблю тебя, Котоко, безмерно. Широко распахнутые глаза полные слезами с надеждой посмотрели в тёплые, ласковые глаза мужчины. — Думаю, нашему ребёнку не стоит быть как его мама, — сквозь слёзы пролепетала она. — Будет сущей плаксой. — Мда, ты права, — Ириэ вновь за старое. Любимые подколы жены всегда радовали глаз — Но у него будет такое же большое сердце как и твоё. Думаю, подобной драгоценности от меня ему не достанется. — Ириэ-кун, — лёгкий нежный поцелуй развеял прежнюю гнетущую обстановку. — Если я когда-нибудь не смогу присмотреть за нашим малышом. Прошу, защищай его от всего плохого, — дрожащая рука прикоснулась к острому подбородку. — Не говори глупостей. Ты уже взрослая девочка и сама можешь присмотреть за маленьким ребёнком, — Ириэ тёплыми руками прижал пунцовое личико к себе. Любое прикосновение губ отражалось новой порцией горящих искр с сердцах двоих. Жадность поцелуев стремительно умножалась, невинные касания перерастали в страстные покусывания и негромкие стоны. Котоко сгорала от желания вновь получить заветные прикосновения. Ей хотелось как никогда насладиться своим мужем. Почувствовать его, как никто другой и близко не сможет. Только она владела этими руками, губами, и прекрасными стальными глазами. — Я люблю тебя, Ириэ-кун, — со стоном вырвалось у девушки. Тем временем Наоки, забравшись поглубже, бережно положил руку на шею жены и оставил на ней длительный поцелуй. Шею обдало жаром, расплывающимся по всему телу. Слова растворялись в смеси ласк и нежностей. Заместо витающего напряжения, обстановка сменилась на тихую умиротворённую идиллию. И пусть весь мир подождёт. Сегодня существуют лишь они вдвоем. Никакая работа и отчёты не способны разлучить узы давно женатой пары. Глубокая ночь расползлась по небосводу прекрасными созвездиями. Лишь фонарные столбы с цикадами разбавляли полную тишину. Под светом луны и звёзд лежали два маленьких создания, придуманных природой. Никто им не был подвластен. Наоки обнимал свою жену крепкими объятиями. Мимолётный поцелуй в макушку вновь пробудил сонную Котоко. — Ириэ-кун, тебе пора писать диссертацию, — девушка привстала с кровати и убрала руку с живота. — Позже, всё равно нужно звонить докторам узнавать. Время позднее, — мужчина снова уложил спутницу в лежачее положение. Потупив пару минут взгляд в стену, окончательно вымотавшаяся Котоко лепетала мысли вслух. — Ириэ-кун, а ты знаешь сказание о несчастной девушке? — Это из книги Мамото? , — многозначительно взгляд окинул лицо. — Верно, она жила одна одинёшенька в дворце своего дяди и ждала когда её жизнь измениться. Годы шли, девушка больше не могла жить одна и сбежала. Возле пруда она встретила прекрасного мужчину и влюбилась, — рассказчица почесала носик и уткнулась им в рубашку мужа. — Но он не любил её. Тогда она решила проплыть с ним на лодке в саду гортензий. — Мне эта история кое-что напоминает. — Да, думаю в этом есть схожесть. Только вот пока она собирала для него букет цветов, мужчина кокетливо свистел женщине из другой лотки. Разрываясь от душевной боли, девушка кинулась в озеро и распустилась дорогой, усыпанной гортензиями на воде. — Звучит прозаично, — ухмылка на лице, сменилась горьким послевкусием. — С тех пор гортензии означают бесчувственность и жестокость. А бедняги проплывшие по саду из цветов обязательно разойдутся, — почти промямлила девушка, улетая в мир снов. — Я рада, что мы исключение. — Ты слишком романтизируешь. — Ириэ-кун, если когда-нибудь что-то всё же случиться со мной, — пугающие мысли вновь посетили голову мужчины, — Разбросай на нашем озере пару гортензий, тогда я буду знать, что ты меня любишь, — детская улыбка расплылась на маленьком личике, а руки обвили спину мужа. Слова в горле собирались в большой комок, чтобы вновь вытеснить глупые просьбы жены. Однако Наоки видел, что Котоко, сладко прижавшись, уже спешила разглядеть десятый сон. — Если тебе станет легче, — Ириэ вновь приблизился к мягким губам, — Я выложу все цветы Японии перед тобой, лишь бы ты была жива.