Букет ромашек.

По берегу прокатился звонкий смех. Девушка бежала совсем около воды, пальцами едва касаясь мягкой травы. В следующий момент она неожиданно остановилась, приподнимая подол платья, и с громким визгом прыгая в холодное озеро, утонув в нем по колено и намочив одежду брызгами. Ноги тут же коснулись острых камней, но ее это мало волновало, она продолжала идти дальше, не обращая внимание на неприятные ощущения. Однако, сделав несколько шагов, Саша неожиданно остановилась, на мгновение потеряв равновесие и размахивая руками, чтобы его восстановить не упав вниз. Наконец-то у нее это получилось и она обернулась назад. Николо медленно спускался к берегу, одной рукой держа корзинку, а другой придерживая шляпу, так и стремившуюся улететь с его головы, подстрекаемая порывом ветра. Он внимательно смотрел вниз, бурча что-то себе под нос, и стараясь не запутаться в собственных ногах, едва заметных из-за огромного количества цветов, покрывающих все поле. - Николо! - услышав голос Браус, парень тут же поднял голову, что едва не стоило ему разбитого носа, ведь именно в этот момент на его дороге попался валяющийся камень. Тихо проругавшись себе под нос, он снова перевел взгляд на разведчицу, восхищенно что-то рассматривавшую в воде. - Смотри! Тут рыба! Повод, чтобы позвать его, был таким смешным и незначительным, однако солдат лишь замер на месте, не имея сил отвести глаз от девушки. Стоя посреди озера она была похожа на лесную фею, купаясь в солнечных лучах и пальцем показывая ему на плавающих рыбок, сверкающих своей чешуей. - Выходи оттуда, холодно ведь! - опустив корзинку на траву, Николо подошел к воде, опустив в нее руку и недовольно глядя на девушку, покрываясь мурашками от резкого перепада температуры. Здесь было еще прохладнее, чем наверху и, не смотря на ясную погоду, даже теплое светило не могло полностью согреть, кутая землю в свои теплые лучи. - И вообще, скоро все остынет. Данный аргумент оказался самым весомым и последний раз взглянув на рыбок, Саша поспешила снова оказаться на земле, пальцами зарываясь в ярко-зеленую траву. Отжав подол платья, по цвету так похожего на молодые одуванчики, она поспешила к своему другу, с важным видом расстилавшего клетчатый плед и выкладывая на него контейнеры с едой, которую он, с еще большей серьезностью, готовил все утро, стараясь наполнить корзину самыми любимыми блюдами девушки. Казалось, что это место было создано специально для вот таких вот пикников. Лесное озеро находилось у подножия небольшого холма и было окружено ковром из самых разных цветов. Здесь были и колокольчики, и цикорий, и мак. Где-то вдалеке, на более каменистой почве, молодой человек даже видел армерию. Решив не отходить так далеко, он просто сидел на одеяле, рядом с довольно кушающей разведчицей и обложив себя уже сорванными цветами, спокойно переплетал их между собой, делая что-то на подобии венка. Пальцы аккуратно складывали ромашки к одуванчикам, добавляя в общую картину несколько цветков красного мака. Когда, наконец, его работа была закончена, он задумчиво покрутил изделие, рассматривая его со всех сторон, а затем ловким движением надел на голову ничего не подозревающей Браус. От удивления та даже перестала жевать, глядя на него большими глазами, с отражающемся в них солнцем, и вызывая у парня добрую усмешку. - Тебе идет. - наблюдая за попытками Саши поправить съезжающий венок, оказавшийся ей слегка великоват, солдат вдруг ощутил прилив непонятной паники. Почему-то именно в этот момент показалось, что он видит ее в последний раз. В попытке успокоиться, Николо глубоко вздохнул, чувствуя, как заледенели руки, и решив наконец-то прервать мучения девушки, поправив цветы на ее голове. - Только вернись из Марли, пожалуйста. Не смей там умирать. *** - Эй! Ты же марлиец! Зачем сюда приперся?! Какое тебе дело до элдийцев, убитых вами?! - грузный офицер в форме, занес руку для очередного удара, с неприкрытой злостью крича на парня, лежавшего рядом с чужой могилой. Передумав пачкать руки, мужчина пнул его под ребра, не обращая внимания на полностью игнорировавшего его солдата. Николо не было никакого дела ни до ударов, ни до криков. Он лежал на земле, опустошенно смотря на холодный безжизненный камень с жестокими буквами, высеченными на его поверхности, складывавшиеся в одно лишь имя: "Саша Браус". - Остановитесь! - кто-то подошел к офицеру, оттащив его от молодого человека, но тот слышал все, будто через толщу воды, абсолютно не понимая, ни слов, ни их смысла и уж тем более ни того, кто их произнес. Единственное, что сейчас имело хоть какой-то смысл это девять букв, кричавших о том, что он потерял что-то очень важное. - Мы с ним разберемся! - совсем рядом появился кто-то еще пытающийся поднять его, тянув за руку, однако на все это Николо реагировал заторможено, гадая, почему у него не получается отвернуться и не смотреть на памятник, который, словно насмехался над ним. - Как ты сюда попал? Парень опустил голову, чувствуя как глаза постепенно наполняются влагой и зажмурился изо всех сил, только чтобы не видеть ничего вокруг. В голове вертелось только одно: этого не может быть. Определенно. Это просто чья-то дурацкая шутка. Сейчас он откроет глаза и кто-нибудь скажет, что это был идиотский розыгрыш. Кто-нибудь точно должен это сказать, ведь... - Николо, ты как? - сжав кулаки настолько, насколько это только было возможно, он почувствовал как по ладоням медленно стекает теплая жидкость, падая вниз и пачкая букет белых ромашек, окрашивая их в красный цвет. Резкая вспышка острой боли заставила его ненадолго прийти в себя. - Черт! - марлиец изо всех сил ударил землю под собой, снова падая на колени. Почему из всех именно она?! Почему из всей толпы попали именно в нее?! Что она такого сделала?! - Этого не может быть. - стараясь умерить свой пыл, он поднял голову, различая Жана и Конни, отогнавших от него офицера и с сожалением смотрящих на самого парня, валяющегося в пыли. Зная, что они точно его не обманут, с губ сам собой слетел вопрос, прозвучавший неестественно хриплым голосом. - Саша...правда погибла? - Николо обвел друзей девушки отчаянным взглядом, надеясь, что они наконец-то что-то скажут. Где-то внутри противно звучал ответ, который он прекрасно знал, не понимая, что хочет услышать от ребят, которые молчали, и это молчание было красноречивее всех ответов. - Да? - Конни отвел взгляд, не желая смотреть в глаза солдата даже несколько минут. Слишком много в них было боли и медленно утихающей надежды. Где-то недалеко послышались шаги и марлиец резко повернул голову, надеясь, что вот, вот она Браус, которая лично пришла сказать, что это чересчур затянувшаяся шутка. Сейчас он повернется, а там ее улыбка, такая теплая и родная...он готов был отдать все, что угодно, только бы снова ее увидеть, но это была малознакомая ему девушка, которая была из того же отряда, что и Саша. Кажется, ее звали Микаса. - Как...вы это допустили? Ответом ему снова послужила лишь тишина и полные сочувствия взгляды. Казалось, что внутри, что-то надломилось. Стало так холодно, как не было никогда, а где-то под ребрами ощущалась противная пустота, напоминающая ему о том, что он потерял. Это конец. Он больше никогда ее не увидит. Саша...она так любила его стряпню. Они могли сидеть и часами разговаривать, вместе ужиная его новым шедевром или пытаясь приготовить что-то вместе. Она часто пачкалась в муке и утаскивала продукты, думая, что осталась незамеченной, на что парень лишь улыбался, делая вид, что не видел как она стащила с тарелки очередную креветку и быстро ее проглотила, принимая самый счастливый вид из всех возможных. Он ведь так много блюд ей еще не приготовил. Но еще больше он не успел ей рассказать. И теперь никогда не расскажет, ведь вместо того, чтобы сидеть с ним за столом и говорить ни о чем, эта жизнерадостная девчонка лежит в земле и больше никогда не откроет глаза. - Говорят, ее убил выстрел девочки, которая проникла на дирижабль? - Николо горько усмехнулся, чувствуя, что по его щекам все-таки скатилась одна слеза, оставляя за собой влажную дорожку. - Это так глупо... - Это была не просто девочка. Ее тренировали. - тихо сказала Микаса, стоявшая за спиной и старающаяся не мешать чужому горю. - Кандидатка в воины? - Это произошло из-за моей невнимательности. - Кирштейн стоял с другой стороны и смотрел куда-то поверх свежих могил. - Прости. - Почему ты просишь прощения у меня? - после долгой паузы спросил солдат, невидящим взглядом снова и снова читая одно и то же имя, неизменно написанное на камне. Саша. - Я всего лишь простой повар. - И ты приготовил ей много всяких вкусностей. - рядом опустился Спрингер, кладя руку на плечо парня и безжизненно глядя на землю, избегая любого контакта с могилой. - Спасибо тебе за это, Николо. - А как ты сам, Конни? - зная о том, как близки были друзья, задал вопрос марлиец, однако как бы он не хотел, но ответ услышать уже не смог. В его голове наперебой звучало лишь одно имя. Он видел лишь одни глаза и одни губы, которые радостно повторяли одну и ту же фразу: - Я вернусь. Обещаю.