Семь часов вечера – прекрасное время для наблюдений за уходящим солнцем. Город постепенно переходит изо дня в ночь: люди возвращаются с работы в свои уютные дома, где-то уже включают фонари и разноцветные лампы у круглосуточных заведений, открываются клубы и начинают ездить машины с громкой музыкой в салоне. Ну и напоследок, злодеи выползают из укромных убежищ, собираясь натворить каких-нибудь пакостей и усложнить жизнь героям.
И так всегда. Пока кто-то веселится и ловит удовольствие от законченного дня, другой привязан к стулу в тёмном заброшенном доме и молится, чтобы его не убили, спасли.
–Спрашиваю последний раз, – Парень в обычной чёрной толстовке и такого же цвета перчатках легонько провёл ножом по чужой щеке, с которой медленно потекла струя крови. –В каком агенстве ведётся расследование о Лиге Злодеев?
–С-сказал же, я понятия не имею! – Который раз противился герой-новичок, не желая вестись на провокации какого-то там подростка.
Но откуда ж он знал, что Мидория не просто подросток и долго возиться не любит?
–Ладно, можешь не говорить, – Понимающе улыбнулся Деку, от чего Профи невольно выдохнул. Что ж, у Изуку всегда была предрасположенность успокаивать людей. –Но просто знай, что это был твой выбор. Не кори меня, хорошо?
Не успел герой и моргнуть, как его сердце оказалось насквозь проткнуто остриём холодного оружия.
–Ты был классным героем, хоть и не долго, – Зеленоволосый обхватил лицо бездыханного тела, с восхищением заглядывая в потухшие глаза. –С такой то причудой, спас бы многих. Но, похоже, у тебя такая судьба, а у меня работа.
–Опять разговариваешь с трупом? – Внезапно появился второй злодей, сев на подоконник разбитого окна. –Я давно уже понял, что ты сумасшедший, но чтоб настолько...
–Тебя это беспокоит? – Спросил Мидория, снимая с себя окровавленные перчатки и получая в ответ отрицательный кивок. –Он что живой молчал, что мёртвый – разницы особо нет.
–А нож ты забрать не хочешь?
–Не, пусть себе оставит, – Деку залез на колени напарника без каких-либо зазрений совести. –На память.
–Пфф, – Тодороки сдержал порыв смеха, обнимая убийцу за талию. –Ах, твоё чувство юмора незаменимо.
–Оно только тебе и нравится, Шото-кун.
–Разве это плохо?
На вопрос Изуку лишь огладил лицо напротив ладонями, но в этот раз с искренней заботой. Затем он убрал двухцветные волосы со лба, касаясь гладкого места поцелуем. Следом шёл нос, потом правое веко, загрубевший шрам и под конец – губы. И всё это так ласково и осторожно, будто это совсем не он пару минут назад лишил жизни человека.
Но, на самом деле, Мидории вовсе и не в кайф всё это дело. Он всегда был против насилия, просто назад пути уже нет.
Его гнобили за беспричудность, – за то, каким он родился, – с четырёх лет и сколько бы он не держался, его терпение всё-равно когда-нибудь да лопнуло. И это случилось после экзаменов на поступление в UA. Юноша знал, что не сможет, знал, что его
такого не примут, но и предположить не мог, что это будет последней каплей.
Тогда Деку случайно наткнулся на одноклассников из средней школы, которые каким-то образом узнали о его неизбежном провале. Наверняка, Каччан хорошо постарался.
«Мы же говорили, что тебе
глупо мечтать об этом»
Изуку и сам не помнит, как всё так обернулось, но у одного во мгновение ока в животе оказался канцелярский нож, а второму прилетело по челюсти. Ему впервые захотелось
избавиться от этих придурков.
Разбитого школьника чуть ли не сразу кинулись останавливать герои, как того затянуло в чёрный туман. Лига Злодеев... как бы странно это не звучало, спасла никчёмного мальчишку, который за секунды испортил себе хоть какое-то светлое будущее.
Мидория был в ужасе от своего же поступка, однако не сказал бы, что чувствовал себя виноватым. Наоборот, ему до безумия хотелось, чтобы на их месте очутился Бакуго. Тем не менее, общаться с настоящими психами он никогда не желал, но мнение новенького не учитывается – либо работай, либо вали и скрывайся в одиночку.
Деку сразу поставили в напарники к одногодке, которого звали Шото. Мол, один он долго не протянет. Однако это совсем не меняло того факта, что тот был против такой компании и презирал буквально всё, что видел на своём пути.
После нескольких вынужденных месяцев общения с ним, Мидория сделал вывод: Шото – самый добрый человек из всех, кого он когда-либо встречал. Правда, это усердно скрывалось под плотной маской хладнокровия, обиды и ненависти. Но кто такой Изуку, чтобы не помочь справиться с тяжёлым грузом?
Злодеи
приняли себя такими, какие они есть и стали друг для друга настоящими героями.
–Я люблю тебя, – Одновременно произнесли подростки, перекидываясь нежными взглядами.
–Но, как бы сильно я тебя не любил, нам пора сваливать, – Заметил гетерохром, продолжая между строк покрывать израненную кисть поцелуями. –Пока эти медлительные стражи порядка не испортили нам вечер.
–По-моему, они даже не заметили пропажи, слишком уж много про-героев развелось.
–А если Всемогущий нагрянет?
–Тогда подождём, я всегда мечтал получить его автограф.
–Ага, ещё селфи попросим и экскурсию по UA.
–Звучит, как идеальный расклад событий, но мы с тобой в реальности, а не в сказке, поэтому идём, – С еле уловимым разочарованием сказал Деку, доставая из сумки маскировку. –Ты обещал мне свидание, не забыл?
–Нет конечно, как бы я мог, – Ответил Тодороки, одевая на голову тёмно-синий парик, который полностью закрыл шрам.
Мидория в свою очередь довольно улыбнулся, зачесав кудри назад и приклеив на подбородок пучок волос. Теперь их никто не узнает.
–Давай повеселимся, НЕ Шото-кун, – Юноша взял своего парня за руку, выходя из мрачного переулка.
–НЕ зови меня так, – Возразил злодей, явно несогласный с подобным "прозвищем".
Изуку прыснул смехом, подмечая, что Тодороки сильно изменился со дня их знакомства. Прошлый он не обратил бы даже внимания, что уж говорить о взаимной улыбке.
–Говорят, здесь делают отличную собу! – Деку указал на кафе с названием «Хаяо»*, рядом с которым стоит статуя Тоторо.
–Но ты любишь кацудон, а там он не очень.
–А ты любишь собу, поэтому мы идём туда! – Мидория потянул напарника в сторону заведения, не слушая никакие отговорки. –И это не обсуждается!
В этот момент Тодороки почувствовал себя самым счастливым на этой прогнившей планете.
