Парень с клизмой

      День не задался с самого утра, а точнее — еще с ночи, и это была одна из причин, почему день был дерьмовым: ночное дежурство. Случались и спокойные ночи, конечно, но иногда, когда давала о себе знать непогода, Леви мог проторчать у операционного стола всю смену, собирая лихачей буквально по кускам. И сегодня была именно такая ночь: троих из пяти участников ДТП спасатели выпиливали из покореженных машин, и состояние потерпевших было ничуть не лучше их автомобилей. Двоих удалось стабилизировать, один в тяжелом состоянии — у него не осталось ни одного органа, который не был бы поврежден в результате аварии, и сомнений, что тот умрет еще до того, как Леви доберется до дома, не было никаких. Но это была уже не его проблема — пусть с этим разбирается дневная смена. Не то чтобы его не волновала чужая жизнь или он считал, что тот сам виноват в собственном состоянии, нет — просто Леви уже видел подобное не раз и прогноз был неутешительным. И он знал, что со своей стороны сделал все возможное и даже немного больше, потому что обычно такие «тяжелые» пациенты умирали прямо на операционном столе. Родные успеют проститься, прежде чем разовьется полиорганная недостаточность — Леви был уверен, что именно ей все и закончится в самом ближайшем будущем.       Лондон только начал просыпаться, и машин и пешеходов еще было мало — никто пока никуда не торопился, и Леви тоже ехал медленнее положенной скорости. Ему бы вообще не стоило садиться за руль из-за усталости, но погода все еще была отвратительной: ливень, который шел всю ночь, сменила мелкая, гадкая морось, и одна только мысль об общественном транспорте в такую погоду вселяла смертельную тоску.       Леви остановился на светофоре и отвлекся на магнитолу — тихое урчание двигателя вкупе с небольшой скоростью навевало сонливость. Выпитый час назад кофе перестал действовать, еще когда Леви был в клинике. Наверное, стоило выпить новую порцию перед поездкой, но Леви опасался, что такое количество кофеина в крови просто не позволит ему уснуть дома после душа, и он окончательно собьет режим.       Светофор загорелся зеленым, и Леви машинально тронулся, но успел проехать всего метр — ему на капот уселся переходящий через дорогу парень, и Леви резко надавил на тормоза, а незадачливый пешеход от этого соскользнул обратно на асфальт. Леви включил «аварийку» и выскочил из салона.       – Твою мать, – выплюнул он, подходя к удивленно уставившемуся на него парню, стягивающему с головы огромные наушники. – Куда прешь на красный? – прошипел Леви и оглядел капот — на нем и вмятины не оказалось, но парень потирал ушибленное бедро, и это Леви совсем не нравилось. Скорость была никакой — он едва тронуться успел, но внутренний профессионал настаивал, что ушиб нужно осмотреть.       – Зеленый мигал, – возразил парень, все еще массируя бедро.       – Не может быть — у меня уже горел зеленый. Сильно болит? – Леви кивнул на бедро, и парень поморщился.       – Нормально.       – Садись. Отвезу в клинику, здесь недалеко.       – Да нормально все со мной, – чуть раздраженно повторил парень.       – Нет уж, не хочу потом узнать, что «скрылся с места ДТП, оставив истекать кровью». Садись, – злобно бросил Леви и вернулся в салон.       Душ и кровать откладывались на неопределенный срок. Главное — не попасться начальству на глаза, иначе могут припахать и на дневную смену.       Парень плюхнулся на соседнее сиденье, всем своим видом изображая недовольство, и Леви мысленно отчитал себя: учитывая, как парень рухнул на сиденье, бедро и правда его не беспокоило, но к черту, не хватало еще и в самом деле потом лишиться прав, если парень окажется дельцом, желающим получить компенсацию за нанесенные травмы и моральные страдания. Может, потому и прыгнул на капот, кто их, этих мерзавцев, разберет.       До клиники они доехали в молчании, про магнитолу Леви забыл, но и сонливость уже исчезла, как по волшебству. Такому «волшебству» Леви предпочел бы две кружки кофе прямо в вену.       – Доктор Аккерман? – медсестра за стойкой регистрации удивленно посмотрела на Леви, стоило ему только остановиться рядом и раздраженно вздохнуть. – Ваша смена закончилась полчаса назад, – она покосилась на часы под потолком. – Вы рискуете...       – Сам знаю, – прервал ее Леви. – Дай анкету. Свободная смотровая есть?       – Пятая, – кивнула Петра и посмотрела на остановившегося рядом с Леви парня.       – Прекрасно. Мы ее займем. Медсестра не понадобится — мы ненадолго. Анкету позже отдам. И ты меня не видела, – предупредил Леви. – Идем, – он посмотрел на парня, и тот недовольно закатил глаза, но поплелся следом.       – Так ты типа врач?       – Типа заведую отделением хирургии, – ответил Леви и бросил планшет с анкетой на этажерку у кушетки для пациентов, едва они зашли в смотровую. – Снимай штаны — осмотрю тебя, – он подошел к раковине и вымыл руки. Кажется, он даже не подумал об этом — отработанное до автоматизма действие, как расстегивание ширинки — об этом не думаешь, но делаешь, прежде чем снять штаны.       – Вот так сразу? Даже имя не спросишь? – хмыкнул парень за спиной, но Леви его проигнорировал.       И почему он подумал о ширинке? Точно, потому что услышал звук расстегиваемой молнии за спиной. Все-таки он чертовски устал, и мозг работал плохо.       Леви обернулся, натягивая перчатки, и удивленно приподнял бровь — взгляд сам собой опустился на коротко стриженный лобок и обрезанный член поверх гладко выбритых яиц.       – Я сказал снять штаны — трусы мог бы и оставить, – прокомментировал Леви, посмотрев парню в глаза, но тот быстро отвел их и закусил губу. Смущался? После того, как вывалил на обозрение член с яйцами?       – На мне их нет, – тихо произнес парень, и Леви второй раз за короткое время удивился и оглядел его внимательней. Недешевое шмотье, маникюр, красивое скуластое лицо. Хорошо сложен, учитывая то, что Леви видел от колен до талии. Молодой. Ухоженный. Оставил трусы у папика? Потому и вид такой недовольный? Синяк на полбедра вряд ли будет оценен — таких при себе держат за эстетическую красоту в постели, и синяк явно в это не впишется.       – Понятно, – флегматично ответил Леви и сел на табурет на роликах, подъезжая на нем к парню. – Давай посмотрим.       Ягодицы поджались, стоило Леви только прикоснуться к коже бедра.       – Больно? – тут же отреагировал Леви и поднял голову.       – Нет, – парень смотрел прямо перед собой. – Пальцы холодные.       Леви сжал руки в кулаки, проверяя температуру, и изогнул бровь, встречаясь с зелеными глазами взглядом.       – Ну или мне так показалось, – исправился парень, сминая в руках край толстовки. – У меня правда ничего не болит, может?..       – Копчик? – Леви двумя пальцами прощупал его положение между вновь поджавшихся ягодиц, следя за выражением лица парня, готовясь поймать на лжи, если он скрывал боль.       – Нормально, – выдавил из себя тот и отвернул голову в противоположную от Леви сторону.       – Не отворачивай лицо, пожалуйста, – попросил Леви и продолжил прощупывать тазовые кости, следя за реакцией на свои действия. Парень взгляд так и не встретил, но все же повернулся к Леви лицом, уставившись на кафель под ногами. Его щеки порозовели, а губы и вовсе приобрели малиновый оттенок — так тот терзал их зубами, но он не хмурился, не морщился и не пытался отстраниться от прикосновений. Это Леви немного успокоило, и он опустил взгляд на бедро, куда пришелся удар. Кожа даже не покраснела — скорее всего, и синяка не будет, и парень не хромал всю дорогу от машины до клиники и позже, на пути от стойки до смотровой. Действие адреналина уже должно было пройти, значит, ему и правда не было больно, и удар был совсем легким, но Леви все же решил перестраховаться.       – Можешь одеваться. Заполни анкету, – он немного отъехал на стуле от парня, снимая перчатки, и взял с этажерки планшет с анкетой, протянув ту ее часть, которая заполнялась пациентом, как только тот надел штаны и застегнул ширинку. – По ощущениям все в порядке, но все же назначу рентген.       – Меня еще не лапали вот так нагло, даже не узнав имени, – вместе с надетыми штанами вернулась и спесивость. Или он просто хотел казаться крутым, после того, как покраснел от смущения в ответ на прикосновения Леви.       – Не поверишь, я иногда не знаю имен тех, в чьих внутренностях ковыряюсь по локоть.       – Уверен, тебе не раз давали премию «сотрудник месяца», – фыркнул парень и убрал прядь волос за ухо, заполняя анкету.       – Такое у нас не практикуется. Зато есть негласный антирейтинг: количество мертвых пациентов на врача. Обязательно спрошу у Коллинза, заводит ли он дружбу с каждым пациентом, прежде чем провести срочную операцию. Возможно, именно в этом причина его первого места уже который месяц подряд. – Леви принял заполненную анкету и бросил взгляд на графу с именем и возрастом, но только на мгновение — и перевернул страницу. Нужно было поскорей заполнить свою часть, отдать планшет Петре и сматываться, пока не припахали. – Ты завтракал?       – Это такой способ извиниться за то, что посадил на капот своей машины? – хмыкнул Эрен Йегер; двадцать шесть лет. – Пригласить на завтрак?       – Это такой способ узнать, можно ли отправить тебя на рентген таза прямо сейчас — он делается натощак. Перерыв в еде должен составлять двенадцать часов, так как, ты завтракал? – повторил Леви.       – Я шел за завтраком в кафе, – уныло ответил Йегер.       – Понятно. Пошли, скажу Петре, чтобы объяснила, что еще нужно сделать. – Вряд ли папик трахал его без предварительной очистки прямой кишки, так что с клизмой парень должен быть знаком, и подробные объяснения ему не понадобятся, но Леви решил делегировать этот приятнейший разговор медсестрам — его ждал душ и постель. Холодная, но да черт с ней — он вряд ли успеет это понять, прежде чем отключится. – Результатов рентгена можешь не дожидаться — если будут какие-то проблемы — тебе позвонят и пригласят на дополнительный прием.       – А ты?..       – Моя смена закончилась сорок пять минут назад, – Леви глянул на наручные часы, направляясь к выходу из смотровой.       – Леви! – послышался голос главврача, едва он сделал шаг из смотровой — он даже дверь не успел закрыть за ними.       Ну твою же мать!       – Идем, – напряженно произнес Леви, делая вид, что не слышал Эрвина, хотя, кажется, даже коматозники на третьем этаже его услышали. – Петра, парню нужен рентген таза, – затараторил Леви, едва подойдя к стойке. – Позавтракать он не успел, объясни, что еще нужно сделать и отправь в рентген-кабинет. Я — домой.       – Леви! – повторил Эрвин, но Леви, кивнув парню на прощание, заскользил между пациентами к выходу. Он не останется на еще одну сверхурочную смену. Ни за что. Он и так ночью не должен был пахать. – Я вижу тебя!       – Доктор Смит! – взвизгнула Петра. – Мне срочно нужна ваша подпись!       Святая девчонка. Просто святая.       Леви сделал мысленную пометку купить ей коробку конфет.       Он не стал проверять, остановился Эрвин у стойки или нет — даже его секундного замешательства Леви хватило на то, чтобы выскользнуть в двери и почти побежать к машине. И все же, успокоился он, только когда выехал за территорию клиники.       В этот раз он и на секунду не отводил взгляда от дороги, и напряжение держало в тонусе до самого парковочного места у дома. Как он добрался до кровати, Леви не запомнил.              – Ты что, убил кого-то, пока меня не было? – Леви вошел в клинику и тут же встретил взгляд огромных глаз Арлерта, одного из его подопечных. Тот стоял у стойки и, до того, как заметил Леви, собирал папки пациентов. – Почему взгляд такой забитый?       – Нет, все живы. То есть, почти все — Тайлер Стивенсон скончался вчера в девять-тридцать. Полиорганная недостаточность.       – Полуночный лихач? – Леви принял стопку папок и назначений от медсестры.       – Да.       Леви только кивнул и достал ручку из кармана, чтобы подписать назначения.       – Нет, идиот! Да мне плевать!.. – со стороны послышался знакомый голос, и Леви обвел взглядом холл с ожидающими приема пациентами — взгляд наткнулся на пучок темных волос на затылке, и внутри Леви что-то оборвалось.       – Какого хрена он здесь делает? – спросил Леви — в общем-то никого конкретного, просто задал вопрос вслух от неожиданности.       Какого черта? У парня даже синяка не было! Не могло там быть ничего серьезного — Леви и на рентген его отправил только из желания подстраховаться и в случае чего иметь на руках доказательства, что никаких повреждений он не нанес.       – Кто?       – Та дылда с хвостиком. Йегер, – имя само всплыло в сознании.       – Эрен? – удивился Арлерт и тоже отыскал его взглядом. Леви с сомнением посмотрел на интерна. Они знакомы? – Он здесь со своей сводной сестрой — она ногу вывихнула на пробежке.       – Ты его знаешь?       – Да, дружим еще со школы, – пожал плечами Арлерт.       – Он ничего не говорил о результатах рентгена?       Арлерт посмотрел на Леви и усмехнулся.       – Снимки чистые, но Эрен сказал, что вы его намеренно унизили. Я пытался объяснить, что это необходимая процедура, но он настаивал на своем. Сказал, что вы и без того были уверены, что все в порядке и рентген был не нужен, – Арлерт закусил губу, сдерживая улыбку, а Леви вновь посмотрел на Йегера, ругавшегося по телефону.       – Он идиот, раз думает, что я отправлю пациента на рентген просто из вредности, – недовольно фыркнул Леви и продолжил подписывать назначения.       – Я так и сказал.       – Армин! – окликнул его Йегер. – Почему так долго? – он подлетел к стойке и только после этого заметил Леви. – Ты, – прищурился Йегер, а Леви приподнял бровь. Нахал.       – Я, – подтвердил Леви и вернул назначения Нифе.       – Это было обязательно? – прошипел Йегер, шагнув вплотную, и Леви задрал голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Вот же дылда!       – Шаг назад, молодой человек, иначе вызову охрану, – ледяным тоном потребовал Леви, и парень осекся, отступая назад. – Это стандартная процедура перед рентгенографией тазового отдела. У пациента есть право на отказ от исследований и лечения — ты мог бы просто уйти домой. Арлерт, обход через десять минут — опоздаешь, и до конца месяца будешь стоять у стенки. Я тебе даже тампоны не доверю, – пригрозил Леви и обошел Йегера. Еще он не тратил время на всяких истеричек.       – Не опоздаю, доктор Аккерман, – бросил вслед Арлерт.       – Леви!       Леви вздохнул, но не остановился — если Эрвину очень нужно, пусть догоняет. У Леви обход, а он еще даже до своего кабинета не дошел.       – Я запомню твое предательство, – нагнал его Эрвин.       – Иди к черту, меня вообще не должно было быть в то время в клинике.       – Да, я слышал про паренька с клизмой. У тебя новый фетиш? – хмыкнул Эрвин.       – Иди к черту, – повторил Леви.       – Так ты и правда его на капот посадил?       – Он сам на него прыгнул, – возразил Леви. – Идиот не смотрел по сторонам, переходя дорогу на красный. Еще и в наушниках был.       – Капот помял?       – Да я едва тронулся — удара толком и не было. Придурок просто уселся на него.       – Понятно. Ты же помнишь, что через две недели встречаемся у меня?       – Сказал бы нет, но ты тогда на меня Ханджи натравишь.       – Да ладно тебе. Круглая дата. – Точно, десять лет, как они нажрались в сопли, отмечая полученные Леви и Ханджи дипломы. Наивные глупцы, рассчитывали на светлое будущее и работу в одной из самых престижных сфер. Эрвин, который к тому моменту уже какое-то время барахтался в этом дерьме, мог бы и спустить их с небес на землю, но Леви в итоге пришел к выводу, что тот получал извращенное удовольствие от мысли, как же жестко реальность приложит их лицом об асфальт, как когда-то и его самого. – И мы давно не собирались.       – Нет ничего хуже сборища медиков — все разговоры в итоге сведутся к чужим телесным жидкостям, попавшим в глаза, рот и нос, – покачал головой Леви, но избегать своей участи он не собирался — Эрвин и правда мог заслать Ханджи, и тогда следующие две недели пройдут в аду. Окружение и без того на райские кущи не походило.       – Кстати, Ханджи не рассказывала тебе, что вчера вытащила из вагины пятидесятилетней пациентки?       – Не хочу знать, – Леви смотрел на дверь своего кабинета, как на спасательный круг — еще немного, и Эрвин останется за ней, а Леви побудет пару минут в тишине, прежде чем отправиться на обход.       – Мяч для крикета, – усмехнулся Эрвин. – Завидую размерам члена ее мужа.       – О господи, – поморщился Леви. – Дай угадаю, он — большой поклонник игры, и она хотела сделать подарок? – И как он умудрился поддержать этот разговор?!       – Она вдова. Но муж и правда был поклонником, и она таким образом пыталась установить связь с его духом. Ну или что-то в этом роде. Хотя я просто думаю, что у ее нынешнего любовника член совсем не выдающихся размеров.       Леви снова поморщился.       – Мне на обход пора, – взявшись за ручку двери в свой кабинет, произнес он.       – Не вздумай соскочить через две недели. Не строй никаких планов. Я серьезно, – предупредил Эрвин и пошел дальше по коридору, а Леви спрятался в своем кабинете.       Перспектива вечера в обществе друзей и правда не вселяла энтузиазма — Леви бы предпочел провести это время в тишине квартиры, может, даже принял бы горячую ванну с пеной, какими-нибудь аромамаслами и, чего уж мелочиться в фантазиях, с вином или шампанским в руке.       В кабинет постучали, и Леви свесил голову, но отошел от двери и открыл, едва не простонав вслух. Йегер смотрел на него сверху вниз, и Леви вздохнул, пропуская его внутрь.       – Послушай, – закрыв за ним дверь, начал Леви, – я не хотел тебя унизить, наказать за твой длинный язык или то, что переходишь дорогу, не глядя по сторонам, или что-то в этом роде. Это обычный регламент, иначе из-за каловых масс ничего не было бы видно. Если бы я хотел тебя унизить, то уложил бы на кушетку и сунул палец в зад, чтобы проверить тонус сфинктера, а потом сказал бы, что твой папик слишком часто тебя трахает, и если так пойдет и дальше — тебе всю оставшуюся жизнь придется ходить с пробкой в заднице, чтобы не пачкать трусы. Ах да, ты ведь их не носишь, – вспомнил Леви, остановившись у своего стола и посмотрев на ошеломленного Йегера. – Тогда штаны.       – Вообще-то я пришел попросить осмотреть мою сестру, – выдавил из себя покрасневший Йегер. – А так правда бывает?       – Твою мать, – выдохнул Леви и сел в кресло, откладывая на стол папки, которые все это время держал в руке.       – И какого хера? Папик? – уже уверенней возмутился Йегер, хотя краска с лица еще не сошла.       – Извини, – покачал головой Леви. – Достали жалующиеся пациенты, будто мы тут ловим кайф, назначая неоднозначные для непосвященных процедуры. Твою сестру уже наверняка осматривают. Справятся и без меня — у меня обход.       – Это так сложно?..       – У нее обычный вывих — это даже идиот Арлерт без ошибки определит. Это не смертельно. Меня ждут те, кто после обеда будет лежать на моем операционном столе, и велика вероятность, что они как раз могут умереть, если там не окажутся.       – Какой же ты все-таки мудак.       – Тогда будь внимательней, когда переходишь дорогу — иначе, вполне возможно, когда тебя собьют в следующий раз, именно этому мудаку придется собирать по кусочкам твое бренное тело.       – Да я лучше сдохну.       – Зайди на сайт министерства здравоохранения и заполни форму об отказе от медицинского вмешательства, – пожал плечами Леви. – Думаю, можно добавить, что отказываешься конкретно от моей помощи. Доктор Леви Аккерман, с двумя «к». Что-нибудь еще?       – Отсоси, гремлин хренов, – бросил Йегер и пулей вылетел из кабинета.       Леви вздохнул. Очередное потрясающее начало очередного потрясающего дня. Он встал, накинул халат на плечи и поплелся к автомату с формой.       – Он назвал тебя идиотом! – на весь коридор воскликнул Йегер.       – Ну надо же, похвалил, – усмехнулся стоящий спиной к Леви Арлерт. – Когда он хочет оскорбить, то называет блондинкой, – пояснил он.       – За мной, – приказал Леви, проходя мимо них, и Арлерт громко цокнул языком:       – Спасибо, что раздраконил его, – даже не пытаясь быть тихим, проворчал Арлерт и поспешил за Леви. – Обход через три минуты — я успевал.       – Ты уже делал спленэктомию? – проигнорировал его комментарий Леви.       – Нет еще.       – Хочешь провести ближайшую?       – Конечно, доктор Аккерман! – Арлерт едва ли не прыгал от радости и предвкушения, будто Леви ему машину пообещал подарить, а не позволить вырезать орган из тела.       – Тогда убеди своего дружка исчезнуть из клиники и больше в ней не появляться. – Леви ненавидел пользоваться своей властью подобным образом и делал это за всю свою карьеру, пожалуй, второй раз, но наглая морда Йегера раздражала и нервировала — последнее, чего бы Леви хотелось, это проблемы с полицией.       – Я могу пойти прямо сейчас?       – Будь добр.               Леви любил свою работу, за исключением необходимости изображать из себя врача общей практики: Леви предпочитал пациентов, которые молча позволяли вскрывать себя и никак в процессе не отсвечивали. Приемы в смотровых он ненавидел: слишком шумно, слишком много ненужной информации, слишком много «докторов Хаусов» на один квадратный метр. А изображать приходилось чаще, чем хотелось: врачей катастрофически не хватало.       – Зови следующего, – Леви снял перчатки и бросил их в урну. – Добрый день, что беспокоит? – открывая папку, спросил он, даже не глянув в сторону вошедшего пациента.       – Лицо болит.       Леви одновременно с ответом увидел имя в папке пациента и подавил вздох, поворачиваясь к Йегеру.       – Ты перестал садиться задом на капоты машин и принялся их целовать? – не удержался от комментария Леви и тут же встретил осуждающий взгляд Нифы. – Так как? – все же вздохнув, принялся за расспрос Леви. – Падал в последнее время? Дрался? – он надел новую пару перчаток и подъехал на табурете ближе к севшему на кушетку возмущенному Йегеру.       – Ни то, ни другое.       – Здесь болит? – Леви надавил двумя пальцами между бровей.       – Нет, под глазами, – не разрывая зрительный контакт, произнес Йегер.       – Боль усиливается, когда голову наклоняешь?       – Да.       – Насморк? – пальпируя гайморовы пазухи и следя за реакцией, поинтересовался Леви.       – Дня три уже.       Леви достал из этажерки зеркало для осмотра носовых ходов и вернул внимание Йегеру:       – Голову немного назад, – он ввел зеркало в одну из ноздрей и посветил фонариком. – Как давно болит?       – Столько же, наверное, – уставившись в потолок, прогнусавил Йегер и сморгнул слезы, когда Леви ввел зеркало в соседний канал.       – Какого цвета слизь? – спросил Леви, отложив зеркало в лоток с использованными приборами.       – Какая? – нахмурился Йегер, и Леви посмотрел на него, приподняв бровь:       – У тебя выделения не только из носа?       – А, это, – смутился Йегер. – Прозрачная. А еще мутно-белая, с зеленым отливом.       – Уши не болят? – Леви легко надавил на козелки, но Йегер не отреагировал.       – Нет.       Леви прощупал миндалины, игнорируя зеленоглазый взгляд. Специально пытался отвлечь? Взбесить? Не дождется.       – Открой рот, – Леви взял шпатель из коробки и осмотрел горло Йегера, посветив фонариком. – Горло красное. Кашель? – Леви бросил шпатель в урну.       – Нет, просто першит немного.       Леви снял перчатки и отъехал обратно к столу.       – У тебя синусит. Нифа сейчас возьмет мазок на посев, чтобы узнать, бактериальный он или вирусный, и немного крови для анализа. Гной выходит — это хорошо. Пока что выпишу тебе сосудосуживающие и промывание носа. Купишь себе устройство. Внимательно прочти инструкцию, прежде чем пользоваться. Сначала используй сосудосуживающие, подожди, когда подействуют — воздух должен свободно проходить через обе ноздри. Раствор для промывания должен быть теплым, выдавливать медленно, сильный напор категорически запрещен, а то вернешься сюда с отитом. Промыл ноздрю — высморкался. Осторожно, а не так, чтобы закладывало уши, иначе, опять-таки, вернешься с отитом. В течение дня высмаркиваться, если начнешь откашливать слизь — тоже сплевывай. Принимаешь какие-то препараты на постоянной основе? – Леви поднял взгляд от рецепта и посмотрел на утирающего нос Йегера. – Этот пункт в анкете не заполнен.       – Нет.       – Ибупрофен по таблетке три раза в день от боли, – кивнул Леви и, вписав ибупрофен в рецепт, протянул его Йегеру. – Промывание тоже три раза. И да, вода для раствора должна быть стерильной, ни в коем случае не из-под крана, даже если ты очистил ее фильтром, серебряной ложкой или молитвой. Или даже всем вместе взятым.       Йегер усмехнулся, но кивнул:       – Понял.       – Алкоголь, наркотики, сигареты — обычные и электронные — под запретом. В горле першит, потому что слизь стекает по стенкам из носоглотки — прописывать ничего не буду, кроме обильного теплого питья. Не кофе — лучше зеленый чай, еще лучше — настой имбиря с лимоном и медом. Его терапевтический эффект не доказан, но это все еще лучше, чем пускать кофеин по венам, – Леви дежурно улыбнулся. – Свободен. Поправляйся.       – Спасибо, – Йегер улыбнулся в ответ. – Доктор Аккерман.       – Нифа, зови следующего. – Леви взглянул на часы и помассировал виски. Еще сорок пять минут, и он будет свободен. – Добрый день, я доктор Аккерман, что вас беспокоит? – Леви поднял взгляд от папки и увидел девочку-подростка и, судя по виду, ее мать. Леви глянул на графу возраста в анкете, и внимание автоматически переключилось на девчонку. – Что беспокоит, мисс Льюис?       – Живот болит, – тихо ответила девчонка.       Леви надел перчатки и поднялся с табурета.       – Ложись на спину и немного приподними свитер. – Мать тут же подошла ближе и стала следить за Леви, точно коршун за добычей. Как же это надоело...       Одной из причин присутствия медсестры в каждый момент нахождения пациента в смотровой как раз был контроль: чтобы Леви не распускал руки, чтобы пациенты не распускали руки в сторону Леви. Девчонка была несовершеннолетней, но все-таки Леви оставался врачом, и вообще, если их не устраивал его пол — они могли попросить направить их к врачу-женщине.       – Запора нет? Болей при мочеиспускании? – девчонка на каждый вопрос молча мотала головой. – Характер боли? Резкая, тянущая, острая, колющая? – Леви начал пальпацию с эпигастрия и двинулся против часовой стрелки — девчонка не отреагировала ни на одно прикосновение.       – Тянущая.       – Где именно болит?       – Низ. Как будто мышцы постоянно напряжены.       – Какой день менструального цикла?       – Вы что себе позволяете?! – тут же взорвалась мать, а девчонка за секунду покраснела до цвета крови Йегера в пробирке.       – Это стандартный вопрос, мисс Льюис, – подала голос Нифа.       – Стандартный?! – никак не желала угомониться мать.       – Раньше перед месячными такие боли были? – Леви решил игнорировать старшую Льюис — так была вероятность поскорей избавиться от них обеих. Девчонка в ответ на вопрос Леви только губы закусила, и Леви вспомнил, что ей пятнадцать. – У тебя вообще прежде были месячные?       Девчонка снова отрицательно мотнула головой, и Леви кивнул, возвращаясь к столу:       – Значит, скоро начнутся. Боли сильные? Влияют на качество жизни? Отвлекают от повседневных занятий?       – Немного. И просто странные ощущения.       – Тогда я со своей стороны могу прописать только мороженое и подростковый ромком. И теплые компрессы. Можно приобрести специальные пакеты с гелем, можно обойтись обычным полотенцем: намочить в горячей воде, отжать и приложить к низу живота на десять минут. То же самое, если возникнут боли в пояснице. В клинике имеется отделение гинекологии, там есть кабинет консультаций — тебе стоит туда обратиться, – Леви вернулся к девчонке с флаером отделения гинекологии. – Там расскажут, что происходит с твоим организмом, научат вести менструальный календарь, помогут с выбором средств гигиены и контрацептивов.       – Вы совсем рехнулись?!       Леви перевел взгляд на ее мать и сделал мысленную пометку готовиться к жалобе.       – Судя по возрасту вашей дочери, вам больше тридцати — вам я тоже настоятельно рекомендую посетить кабинет консультаций. После тридцати проявляется большинство болезней, которые в будущем могут привести к фатальным последствиям, если их вовремя не выявить. После тридцати женское здоровье нуждается в постоянном мониторинге. Это все, – Леви вернулся к рабочему столу, чтобы заполнить свою часть анкеты.       – Все?       – У вашей дочери предменструальные боли, если они не влияют на качество жизни — в обезболивающих нет необходимости. Если что-то изменится — ее врач-гинеколог назначит препараты после всестороннего обследования. Нифа, проводи их до отделения гинекологии — мне нужен перерыв.       – Идемте, – Нифа расплылась в улыбке и направилась к двери.       – Всего доброго, – попрощался Леви, но даже не глянул в сторону семейства. – Форма для жалоб на стойке регистрации, – пробормотал Леви, едва дверь вновь открылась.       – Так ты все-таки мудак, и на тебя постоянно жалуются? – усмехнулся Йегер, и Леви тяжело вздохнул.       – Не решился при медсестре сказать, что у тебя выделения из члена? Зря — она и не такое видела. А у меня перерыв — без медсестер пациентов я не принимаю.       – Кажется, в первый раз отсутствие медсестры тебя не смутило, – прищурился Йегер, заглянув Леви в глаза. – И венерических у меня нет. Вообще-то, я поблагодарить пришел. Имбирно-лимонный настой, – он поставил перед Леви большой картонный стакан. – У вас в столовой продают. То, что доктор прописал, – он улыбнулся, стоило Леви поднять взгляд от парящего горячим напитком стакана и посмотреть в зеленые глаза.       Леви хмыкнул, но стакан принял:       – Спасибо. Вы ведь с Арлертом друзья — у тебя наверняка есть номер его телефона?       – Конечно.       – Можешь написать ему сообщение? «Аккерман просил передать: “за спленэктомию ответишь”». Спленэктомия пишется так, – Леви черкнул слово на листке для заметок.       Йегер без возражений набрал сообщение и буквально через пару секунд его телефон завибрировал.       – Армин звонит. Поставить на громкую? – ухмыляясь, спросил Йегер. Леви не был уверен, что тому было известно об их с Арлертом договоре, но он явно желал понаблюдать за экзекуцией своего друга.       – Валяй, – пожал плечами Леви, размешивая содержимое стакана деревянной палочкой.       – Алло?       – Не говори мне, что ты у нас в клинике! – провизжала блондинка, и Леви хмыкнул.       – Даже больше — он сейчас в одной со мной смотровой, – произнес Леви и пригубил горячий напиток.       Повисло молчание, и Леви представил, как Арлерт вырывает свои блондинистые волосы не только с головы, но и с яиц.       – ...Доктор Аккерман? – пискнул Арлерт.       – Оно живое! – рассмеялся Йегер. – Я подумал, что у тебя там сердечный приступ.       – Матка выпала, – покачал головой Леви.       – Доктор Аккерман, честное-пречестное!..       – Твое счастье, блонди, что я и так собирался поставить тебя на ту операцию, – прервал его Леви.       – Но в ближайший месяц?..       – Подготовка пациента к операции — это самое ответственное, что тебе светит. Наслаждайся перспективами.       – Мы с тобой потом поговорим? Ты же не вскроешься? – хмыкнул Йегер.       – Да, до скорого, – буркнул Арлерт и отключился.       – Он не должен был подпускать меня к клинике, да? – Йегер нагло присел на край стола Леви — он недовольно проследил за этим, но замечания не сделал.       – Быстро соображаешь, – немного растерянно произнес Леви, опешив от того, как быстро Йегер догадался, что к чему. Его умственные способности до этого момента оставались для Леви под вопросом.       – Почему?       – Потому что ты искрил и матерился в то свое второе появление. Ненавижу такое. Ненавижу, когда ко мне привлекают внимание. Я пересмотрел видео-регистратор на своей машине — у меня был зеленый.       – Ты сам настоял на осмотре — я ведь говорил, что мне не больно. Еще и отправил на этот идиотский снимок!       – Ты прежде не делал клизму? – удивился Леви.       – Нет! С чего бы? – возмутился Йегер.       – Прости, – вздохнул Леви и сделал глоток напитка. – Еще раз спасибо за настой.       – Я что, похож на фетишиста? – нахмурился Йегер и оглядел себя, будто пытаясь понять, что из его одежды это подразумевало. – Какого-то неформала? Извращенца?       – Нет, ты похож на... метросексуала, – осекся Леви.       – Ты хотел сказать — на гея, – хмыкнул Йегер.       – Не хотелось бы еще раз оскорбить тебя.       – Ты уже предположил, что у меня есть папик, который меня трахает и, судя по всему, содержит — куда уже хуже, – закатил глаза Йегер. – С чего, кстати, такой вывод?       – Может, просто забудем? – поморщился Леви.       – И почему это я должен быть таким щедрым?       – Потому что в нашу первую встречу я был после двойной смены, и почти все это время я провел в операционной. Потому что во вторую встречу ты привлек ко мне внимание всей клиники и задал настрой на целый день — поинтересуйся у Арлерта, уверен, ему есть, что рассказать про зубные щетки и швы между кафельной плиткой в общей душевой. А следующие сорок минут я обязан изображать врача общей практики и выслушивать жалобы на сопли и зуд в паху, хотя мог бы заниматься пациентами, которым мои навыки и умения жизненно необходимы, но что поделать: часть врачей просто не пережила пандемию, часть выгорела и ушла из профессии, сказав напоследок, что аплодисменты хоть всей страной не решают проблем с мизерными зарплатами и адскими переработками. Тебе, как и большинству, конечно, насрать на проблемы здравоохранения, поэтому повторю: форма для жалоб на стойке регистрации, раз тебя так сильно оскорбила моя профессиональная прямота или подготовка к рентгену, который мог бы выявить трещину в твоих тазовых костях.       – И что с тобой будет, если на тебя напишут жалобу? – уже без вызова в голосе спросил Йегер, и Леви окинул его усталым взглядом, вновь отмечая, что вся его небрежная растрепанность в одежде и прическе — не более чем умелый ход, и каждый волосок на голове лежал именно так, как того хотел его хозяин.       – Зависит от того, что напишешь. От моментального попадания жалобы в шредер до дисциплинарного слушания и, возможно, лишения лицензии на практику.       – Серьезно? – удивился Йегер, приподняв густые брови. – Армин чуть ли не дрочит на твой образ лучшего хирурга в стране, а тебя могут вот так запросто лишить лицензии из-за тупой жалобы? – он вытаращил на Леви свои зеленые глазищи, и Леви вдруг подумал, что давно не был на природе, чтобы трава по пояс, а не коротко стриженный чахлый газон, чтобы стрекот кузнечиков, а не шум двигателей автомобилей, чтобы свежий воздух, а не смог и пыль... Когда он был в отпуске? В прошлой жизни, кажется.       – Спасибо за образ дрочащего на меня Арлерта — именно это я теперь буду представлять каждый раз, пока он будет отбывать наказание на галерке, наблюдая за ходом операции из-за стекла, – хмыкнул Леви, представляя реакцию Арлерта, если Йегер передаст ему эти слова. – Но да, система здравоохранения устроена так, что врачи практически не защищены от нападок пациентов.       – А книга для благодарностей у вас имеется?       – Мы не гребаная забегаловка, где можно поблагодарить официанта, – фыркнул Леви и сделал крупный глоток чуть горьковатого настоя. – Как твоя сестра? – решил сменить тему Леви — размышлять, насколько хреново устроена система здравоохранения, совершенно не хотелось.       – Просто вывих, – пожал плечами Йегер. – Как ты и сказал. Знаешь, раз у тебя рентген в глазах, и ты на расстоянии способен поставить диагноз — отправлять меня на снимок было совершенно необязательно.       – Это чтобы ты был готов на будущее.       – Ты опять про папика? – нахмурился Йегер.       Леви покачал головой:       – Однажды ты достигнешь того возраста, когда колоноскопия станет неотъемлемой частью обследований, которые тебе будут назначать, а для этого тоже требуется очистка кишечника.       Йегер скривился, а Леви хмыкнул, хотя отчасти все еще был удивлен, что парня это напрягало. Не выглядел он так, будто анус и прямая кишка для него — зона неприкосновенности.       – Эти бешеные мамаши!.. – выпалила Нифа, влетая в кабинет, и тут же осеклась, увидев Йегера. – Прошу прощения, вы что-то забыли, мистер Йегер? – совершенно иным тоном поинтересовалась она, и Леви едва сдержал усмешку.       – Нет, уже ухожу, – обворожительно улыбнулся Йегер, и Леви тоскливо посмотрел на него — ему бы так улыбнулся, и Леви с удовольствием передернул бы дома на эту довольную красивую мордашку. – Всего доброго, доктор Аккерман, – он улыбнулся не менее ослепительно, и Леви даже почувствовал что-то сродни удовольствию. Если бы не обстоятельства их знакомства, он бы точно выяснил, есть ли у того папик или нет, и если последнее — то непременно бы оценил тонус его сфинктера ближайшим же вечером посредством собственного члена.       – Что он тут забыл? – едва за Йегером закрылась дверь, спросила Нифа.       – Хотел, чтобы я назначил ему еще одну клизму, – пожал плечами Леви и указал на стакан с настоем, – даже вот, принес взятку.       Нифа фыркнула и глянула на часы на запястье:       – Продолжим?       – Да, давай закончим с этим поскорей, – согласился Леви и открыл очередную папку.              «Я помню про двойные смены, но ты же должен отдыхать? Когда следующий выходной?»       Леви тупо пялился на экран своего телефона и никак не мог понять, кто это написал и почему кого-то волнуют его выходные. Неужели кто-то решил обнести его квартиру и пытался выяснить, когда Леви не будет дома?       Он прогревал двигатель машины, и теплеющий воздух салона расслаблял, забивал голову ватой, не позволяя нормально соображать, хотя мысль, что стоит немного вздремнуть, прежде чем ехать домой, все же успела проскочить. Очередная смена закончилась черт знает когда, но Леви, как и обычно, застрял в клинике и вышел из здания, когда нормальные люди уже ложились спать.       «Это Эрен».       Леви нахмурился, снова и снова читая последнее сообщение, но понятнее от этого не становилось.       «Ты заставил меня делать клизму» — пришло следом, когда Леви так ничего и не ответил.       Леви фыркнул, и прежде чем тот написал что-то еще — добавил новый контакт в телефонную книгу под именем «Парень с клизмой», хотя понятия не имел, зачем, но где-то на краю сознания болталась мысль, что номер пригодится.       «Откуда номер?» — все-таки мыслительный процесс медленно, со скрипом, но продолжался.       Экран переписки сменился входящим вызовом от «Парня с клизмой», и Леви, хмыкнув, принял его.       – Пообещал Армину, блондинке, в смысле, что уговорю тебя вернуть его в операционную, если он даст твой номер, – без приветствия протараторил в ухо Йегер.       – И правда блондинка. Знает же, что я не меняю своих решений.       – А еще он знает, как я умею убеждать, – понизив голос, пробормотал Йегер, и Леви почувствовал приятные мурашки на затылке и шее и съехал по сиденью чуть ниже, уставившись на окна клиники.       – Ты же оскорбился, когда я тебя геем назвал?       – Нет, когда ты решил, будто у меня есть папик, – возразил Йегер. – Так что насчет выходного?       – Он начался часов шесть назад, но я все еще на стоянке у клиники, – вздохнул Леви и устало потер глаза. – И как бы мне ни хотелось послушать, как ты станешь меня переубеждать и на что готов ради этого, как бы ни хотелось назвать адрес своей квартиры, чтобы ты приехал, и я смог бы отодрать тебя на своей кровати, я, скорее всего, вырублюсь, едва приму горизонтальное положение или прикрою веки, чтобы получше представить описываемое тобой.       – Может, возьмешь такси? Если лучший хирург страны попадет в аварию — латать его будут его же криворукие студенты, типа Армина.       Леви фыркнул, но идею с такси оценил и выбрался из машины — иначе точно уснет прямо на водительском сиденье.       – Зачем тебе знать мое расписание? Все-таки хочешь показать выделения из члена?       – Выделения из члена у меня только в момент оргазма, доктор, – чуть недовольно отозвался Йегер, и Леви рассмеялся:       – А мочишься ты как? Через указательный палец?       – Какой же ты мудак, – выдохнул тот, и Леви даже заволновался, что тот сейчас сбросит вызов, когда Леви надеялся слушать его фантазии до самого подъезда к дому, чтобы не отрубиться в такси.       – Это так ты собираешься меня переубеждать?       – Пусть Армин сам тебе отсасывает, если так хочет вскрывать людей, – проворчал Йегер.       – Ммм... – Леви неосознанно промычал, представляя Йегера с его большими зелеными глазами и пухлыми губами на коленях перед собой. – Интересный способ убедить. Что-нибудь еще? – собственный голос на мгновение показался незнакомым. Неужели Леви действительно так давно не слышал себя в момент зарождающегося возбуждения?       Когда он вообще в последний раз трахался? Полгода назад? Больше? Впору делать заметки в календаре, чтобы иметь хоть какое-то представление о собственной сексуальной жизни. Или ее отсутствии.       Повисла тишина, и Леви подумал, что Йегер все-таки сбросил вызов, но секунды на экране продолжали отсчитываться, и Леви вновь приложил телефон к уху.       – Ты за рулем? – внезапно очень серьезно спросил Йегер.       – Нет, пытаюсь поймать такси, – Леви остановился у дороги и махнул рукой едущему навстречу такси.       – Отлично, – уже мягче произнес Йегер, и между ними вновь повисла короткая тишина. – А что бы ты хотел, чтобы я сделал?       Такси остановилось рядом с Леви, и он сел на заднее сиденье и назвал адрес.       – И теперь я знаю, где ты живешь, доктор Аккерман, – пробормотали Леви в ухо таким сладко-медовым тоном, что он вновь почувствовал мурашки на затылке.       – Не знаю, – запоздало ответил на вопрос Леви и посмотрел за окно с пустеющими улицами. – Я в такси — как-то неловко обсуждать сексуальные фантазии.       Йегер мягко рассмеялся.       – Ты сказал, что отодрал бы меня — думаешь, я бы так легко дался?       – Поломался бы и дался, – не задумываясь, ответил Леви. – Не я пообещал своему другу переубедить конченого козла ради номера телефона. Так что ты не меньше моего этого хочешь. Может, у тебя все-таки фетиш — не на богатеньких папиков, а на уставших от жизни, плюющих на окружающих мудаков.       – Это ты плюешь на окружающих? – фыркнул Йегер. – Да ты же носишься со своими студентами от зари до забора. Ебешь их и в хвост и в гриву, только чтобы они были лучше.       – Так понимаю, Арлерт — любитель поплакаться о своей несчастной доле? – хмыкнул Леви. – Приму к сведению.       – То есть, мне ждать от него звонка с рыданиями?       – Навзрыд, – подтвердил Леви и вновь услышал мягкий смех. – У тебя приятный смех, – пробормотал Леви, и только после этого понял, что сказал. Чертова сонливость.       – Ты еще мои стоны не слышал. Они вообще крышесносные.       – Надеюсь как-нибудь проверить, – не стал возражать Леви.       – Так думаю, проспишь ты до обеда? Раньше этого времени ни звонить, ни тем более приезжать, смысла нет?       – Если не забуду отключить телефон, и меня не разбудит в шесть утра какой-нибудь смертник. И номер квартиры я не называл — приедешь и будешь стоять под дверью в подъезд?       – Притащу бумбокс, подниму над головой и стану ждать, когда ты растаешь и впустишь меня.       – По тебе и не скажешь, что ты — поклонник подростковых ромкомов, – рассмеялся Леви.       – По мне много чего не сказать, – многозначительным тоном ответил Йегер.       – Удиви меня.       – У меня есть безумно грязная сексуальная фантазия, – тихо начал он. – Секс-марафон, во время которого партнер каждый раз кончает в меня, чего я вообще никому и никогда не позволял, к слову, – на секунду сменив соблазнительный тон на серьезный, уточнил Йегер, – и в перерывах затыкает меня пробкой, чтобы сперма оставалась внутри. Чтобы безумно пошло текло по бедрам под конец.       Леви закусил губу, стараясь держать свою профдеформацию под контролем и не заметить вслух, что такое количество спермы в прямой кишке может вызвать раздражение слизистой, и вместо упоительного секс-марафона парень мог заработать диарею и марафон под лозунгом: «успей добежать до унитаза».       – Красочная фантазия, – вместо этого произнес Леви. Ничего против самого секс-марафона он не имел. К тому же, учитывая, как давно у него не было секса, вряд ли он мог рассчитывать на длительную эрекцию без быстрой разрядки, и он не представлял ситуацию, в которой смог бы удовлетворить молодого парня пятнадцатью секундами фрикций. Хотя, если учесть хроническую усталость, будет за счастье, если у него встанет дважды за одну ночь. С какой стороны ни посмотри, воплотить фантазию Йегера в жизнь не представлялось возможным — это если опустить тот факт, что Леви каким-то чудесным образом сменит свое мнение о необходимости пользоваться презервативами во время анального секса даже с тем, в чьем здоровье не сомневается.       – Но она тебя не удивила, – констатировал Йегер, и Леви устало фыркнул:       – Я настолько измотан, что меня бы не удивила трансляция адского порева между братьями Виндзор на BBC One, которую комментировали бы сами Маркл и Миддлтон в режиме реального времени.       Из динамика снова раздался мягкий смех, и Леви улыбнулся.       – Тогда тебе точно стоит отдохнуть, потому что описанное тобой покруче того эпизода со свиньей из «Черного зеркала».       – Сначала приму душ и вздрочну на твою фантазию.       – Пользуйся. Могу прислать пару фото для стимуляции воображения.        – Почему? – выдохнул Леви.       – Что? – растерянно спросил Йегер.       – Почему выпросил номер, почему позвонил, почему готов скинуть свои фотографии? – перечислил Леви. – Мне казалось, я тебя бешу.       – Это было до того, как я узнал, что ты — просто уставший работяга, у которого нет времени и сил на личную жизнь, да что там — на ни к чему не обязывающий секс.       Леви невесело рассмеялся и, расплатившись с таксистом, вышел из машины.       – Мне еще ни разу не предлагали скинуть дикпик из жалости.       – Это совсем!..       – Слушай, – прервал его Леви, входя в подъезд, – я уже подъехал к дому и сейчас войду в лифт — там связь не ловит, так что давай сделаем вид, что наш разговор закончился на твоем многообещающем предложении прислать фотографии? А потом сделаем вид, что тебя отвлекли твои друзья, предложившие встретиться, и ты побежал подбирать очередной нарочито небрежный наряд, совсем позабыв о ворчливом мудаке из клиники? Лифт подъехал, – не дожидаясь ответа от Йегера, добавил Леви. – Хорошего тебе вечера, – он сбросил вызов, свободной рукой проворачивая ключ в дверном замке квартиры на первом этаже.       Отчасти, Леви ожидал, что Йегер тут же перезвонит или хотя бы пришлет сообщение с возражениями или обещанными фотографиями, но экран телефона потух, так вновь и не загоревшись. Но эта мысль быстро исчезла, как и едкое разочарование — а чего еще он ожидал от мажорного мальчишки? — как и теплившаяся надежда на секс по телефону. За неимением другого, Леви бы не отказался и от этого.       Он принял душ, смывая с себя прошедший день, и рухнул на кровать, мгновенно отключившись — кажется, Леви даже не успел почувствовать холод простыней, перед тем как уснуть.              – ...И вот, она раздвигает свою «калитку», – хохоча, продолжила Ханджи и едва не разлила пиво из бутылки на себя, – я ввожу зеркало и немного охереваю и от замешательства, и от того, что вдруг почувствовала себя бэтсменом. Будь я мужчиной, наверняка бы мысль развилась, и я бы подумала, что еще ни разу моя «бита» не встречалась с такой «подачей».       Леви поморщился:       – Слишком много крикетных терминов.       – И как это непрофессионально, Ханджи, – поддакнул Смит, хотя сам покраснел от своего громогласного хохота и продолжал вытирать уголки глаз от выступивших слез.       – Как будто это не ты во всех подробностях рассказывал, как доставал початок кукурузы из задницы, представляя, что тот идиот еще неделю будет ходячей машиной по производству попкорна, – беззлобно отбила Ханджи и перевела взгляд на Леви. – Твоя очередь делиться опытом со своими коллегами. Расскажи нам про парнишку с клизмой, – она повела бровями и широко улыбнулась. – Сколько кружек Эсмарха ты в него влил? Поигрался с его анусом наконечником? Наверняка ведь не удержался? А после рентгена разложил его прямо на столе? Кишка чистая, анальные игры с наконечником наверняка парнишку раззадорили...       – Я свалил до того, как он отправился делать клизму — Смит не даст соврать, – прервал ее Леви.       Йегер после того разговора не объявлялся: ни звонков, ни обещанных фотографий от него не последовало, Арлерт о нем не заикался и не уточнил, отчего же гнев Леви сменился на милость и почему Арлерт вновь имел право не только находиться в операционной, но и ассистировать. Последнее объяснялось просто: Арлерт, как бы Леви его ни называл, был одним из лучших, и было бы глупо целый месяц держать его в стороне, когда тому нужно было учиться и набивать руку.       – Фу, как скучно, – недовольно фыркнула Ханджи и сделала ряд глотков из бутылки.       – К слову о клизмах и чистой кишке, – вставил Эрвин. – Угадайте, чья пациентка спринцевалась святой водой, чтобы изгнать из себя Дьявола, соблазняющего ее порочными страстями?       – О господи, Лайла рассказывала мне о ней, – загорелась Ханджи. – Ты отправил ее на прием к психиатру?       – Да, и она набросилась на него, – покачал головой Эрвин, – с криками, что из-за отсутствия спринцеваний Сатана овладел ее телом и требует отсосать Тому, а потом вытрахать из него все до последней капли.       – Неудивительно, если любое желание поиграть со своей киской она подавляла спринцеванием — в какой-то момент тело должно было послать ее и вскочить на ближайший член, – пожала плечами Ханджи.       – Попахивает разговорами о бешенстве матки, что довольно странно слышать от гинеколога, – вскинул брови Леви.       – Пошел ты, – улыбнулась Ханджи. – Речь о том, что со своим телом нужно быть в мире. И если телу хочется скинуть напряжение и почувствовать целительную силу гормонов счастья посредством оргазма — не стоит ему в этом отказывать. Так что дрочи почаще — ты явно не уделяешь своему члену должного внимания, – ее улыбка стала гаденькой, и Леви закатил глаза.       – Пожалуй, со своим членом я разберусь как-нибудь сам.       – Реши этот вопрос как можно скорей, а то в следующий раз, когда к тебе на прием придет такой же горячий парнишка, как тот, что с клизмой, ты тоже можешь потерять самообладание и отыметь его без смазки, – серьезно произнес Эрвин, и Леви перевел удивленный взгляд с него на Ханджи:       – Это что, групповая психотерапия, о которой меня не предупредили? Я думал, мы собрались отметить десять лет ада и поделиться историями о ебанутых пациентах?       – Нас напрягла история с клизмой. Странное издевательство даже для тебя. Мы переживаем, – успокаивающим тоном добавила Ханджи, и это взбесило Леви до чертиков. Это был тот самый тон, которым она сообщала своим пациентам неутешительные новости. – По-дружески.       – Тогда можешь пойти на хуй — по-дружески, – прищурился Леви и встал из кресла. – Я все делал по регламенту. И вообще, если здесь у кого и проблемы, так это у вас. Ты, – он уставился на Ханджи, – не состояла в отношениях со времен студенчества, и последние — сколько? Три года? — в тебе бывает только «Майкл Дуглас», или как ты там назвала свой вибратор. И серьезно, ты думаешь, что это у меня проблемы? Ты имя вибратору дала! А ты, – он перевел взгляд на Эрвина, – уже пять лет ебешься с девчонками, похожими на твою бывшую. Сраные Зигмунды Фрейды, ебать вас об столб! – выплюнул он и чеканным шагом направился к входной двери.       – То, что ты так остро реагируешь...       – Я напоминаю, Ханджи, мне ебаных тридцать шесть, а не шестнадцать! – торопливо обуваясь, воскликнул Леви. – И если вы вдруг решили, что имеете право лезть мне в штаны — спешу вас огорчить: доступ в мои штаны получает лишь тот, кто потом вскакивает на мой хер! Разберитесь со своими проблемами, прежде чем бежать решать чужие, ебучие психологи! – выпалил он и выскочил из квартиры Смита.       Леви редко позволял себе вот такое поведение, но с друзьями, которых знал еще со студенчества, мог особо не церемониться. Хотя это все еще не объясняло их желание «позаботиться» о самом Леви. Они могли поныть друг другу об отсутствии личной жизни, могли посплетничать, но чтобы вот так нагло устраивать сеанс психотерапии — это впервые, и Леви понятия не имел, с чего вдруг это случилось. Ничего не изменилось: они все вкалывали, как проклятые, почти все свое время тратили на работу, и он ничем не выделялся. И эта клизма, будь она неладна вместе с голосистым Йегером, из-за которого история облетела всю клинику, вполне обычная процедура — их штук по тридцать в день делают, и никого это не напрягает! Какого черта?!       В кармане завибрировал телефон, и Леви машинально достал его и глянул на экран. Смит.       Леви сбросил и сунул телефон обратно.       Пошел он на хуй вместе с Ханджи и их ебучими посиделками.              – Доктор Аккерман!       В кабинет влетел Арлерт, даже не постучавшись, и Леви приподнял бровь, окидывая взглядом его растрепанный вид и огромные глаза.       – Господи, блонди, ты все-таки кого-то прикончил, – вздохнул Леви и откинулся на спинку кресла, отложив ручку и скрестив руки на груди.       – Нет, – замотал головой Арлерт, как полоумный. – Пока.       – Пока? – переспросил Леви. Нет, конечно, однажды Арлерт допустит ошибку и действительно кого-нибудь убьет — такова уж доля врача, но все-таки такой прагматичный подход Леви слегка удивил.       – Дело в Эрене. У него аппендицит! – чуть ли не заламывая руки, воскликнул Арлерт.       – И это проблема, потому что ты не помнишь, как делать аппендэктомию? – уточнил Леви. – Я подержу учебник, пока ты будешь ковыряться во внутренностях этого Эрена, – заверил он.       – Я не могу проводить операцию!       – Потому что в баре была ночь бесплатного алкоголя для блондинок, и ты до сих пор пьян?       – Что?! – еще больше вытаращился Арлерт, хотя его глаза и так уже едва не вылезали из орбит. – Нет же! Он мой друг! Доктор Аккерман, не тупите! Я про Эрена! Который с клизмой! Йегер! Эрен Йегер!       Леви, который слегка обалдел от бесцеремонности Арлерта, чуть напрягся, услышав фамилию и упоминание клизмы. С той истории прошло больше месяца — клиника только начала забывать о ней, как и, собственно, сам Леви, но вселенная, видимо, решила, что Леви легко отделался, и намеревалась помучить его еще немного.       – Господи, Арлерт, ты меня когда-нибудь убьешь своим ультразвуковым визгом, – напустив на себя безразличный вид, вздохнул Леви и поднялся из-за стола. – Это всего лишь аппендицит. Ты на прошлой неделе сам провел операцию от начала и до конца, и даже никого не убил.       – Но это же Эрен! – уже спокойней возразил Арлерт, семеня за Леви.       – Поверь, его воспаленный аппендикс ничем не отличается от миллионов других.       Йегер лежал под капельницей и выглядел бледным, даже с учетом смуглой кожи, а еще — немного напуганным.       – Ну что, все никак не забудешь сюда дорогу? – вместо приветствия спросил Леви, скользя взглядом по предложенной Арлертом карте Йегера. – Готов получить три новые дырки в своем теле?       – А кто будет делать операцию? – тихо спросил Йегер и, казалось, еще больше побледнел.       – Дежурный хирург, – пожал плечами Леви и тут же почувствовал взгляд Арлерта на себе. – Не смотри так, – возвращая карту на место, продолжил Леви, даже не взглянув на Арлерта. – Это банальный аппендицит. Лоуренс проведет операцию, как ее провел ты на другом пациенте. Я буду наблюдать. И ты тоже, но в этот раз действительно будешь стоять за стеклом, – предупредил Леви и все же глянул на Арлерта. – Твоего нервного сопения мне в операционной не нужно. Я буду следить за ходом операции, – это Леви говорил уже Йегеру. – Мы каждый день проводим такие, а Лоуренс вырезал уже штук двадцать аппендиксов. Дня через три уйдешь отсюда на своих двоих, получив звездочку на лоб за храбрость, – Леви сухо улыбнулся. – Шрамы после лапароскопии почти незаметны, эстетической красоты не убудет. Дока́паешься и покатишь в операционную, там и увидимся, – подытожил Леви и развернулся к выходу.       – Леви, – подал голос Йегер, и Леви вопросительно глянул на него, решив спустить на тормозах обращение по имени — в стенах клиники на это имели право только Ханджи и Эрвин, но парень был напуган, так что заслуживал поблажку. – Тот наш разговор...       – Никак не повлияет на ход операции. Я не твой бойфренд, – Леви многозначительно посмотрел на Арлерта, – и умею оставлять эмоции за дверью операционной.       – Нет, я хотел сказать...       – Все, что ты захочешь мне сказать, ты скажешь, когда на тебя начнет действовать наркоз, и позже, когда будешь ловить отходняки, – усмехнулся Леви. – И я с удовольствием послушаю твой не обремененный мыслительным процессом поток сознания.       Йегер чуть нахмурился, но кивнул, и Леви удалился, решив позволить Арлерту поддержать своего друга, раз уж тому не нужно было готовиться к предстоящей операции.              – ...Ты такой красивый, что пиздец, – глупо улыбаясь, бормотал Йегер, и Леви не сдержал усмешки.       Операция прошла планово — никаких эксцессов, никаких мало-мальских неожиданностей. Как по учебнику. И если бы Леви стоял рядом с Арлертом за стеклом, он бы, наверное, не переставая, зевал и поглядывал на часы.       Его рабочее время истекло, еще когда он стоял над голым пузом Йегера, наблюдая, как Лоуренс орудует в нем лапороскопом, так что торопиться ему было некуда, и Леви решил насладиться йегеровским отходняком от наркоза, хотя медсестер он заверил, что просто хотел понаблюдать за своим пациентом, чтобы тот вдруг ничего не учудил. А смотреть было на что, насколько непрофессионально это бы ни было.        – ...Я хотел позвонить или написать, или отсосать... – Леви вскинул брови и поудобней устроился в кресле, наблюдая за опьяненным Йегером. – ...Господи, как же я хочу тебе отсосать!..       – Физические нагрузки после операции под запретом, и потом, тебе нужно соблюдать диету, – хмыкнул Леви, но Йегер его не услышал и продолжил петь дифирамбы:       – Бля, я всю дорогу до клиники думал, что лучше бы ты меня на член посадил, чем на свой капот. Или нагнул у капота... и чтобы сзади... и до самых яиц! До звона в ушах! А ты — клизма и рентген, – Йегер недовольно фыркнул и пьяно нахмурился. – И все равно потом дрочил, – пробурчал он.       – Кто? Я? – удивился Леви.       – Я, – помотал головой Йегер и, удрученно вздохнув, потер лицо ладонями. – Дрочил и представлял... Весь такой профессионал в смотровой, а я раз — и без трусов! И ты берешь меня на той кушетке, – Йегер едва сумел поймать взгляд Леви и похабно улыбнулся. – Осмотреть... членом изнутри, – он повел бровями, и Леви усмехнулся.       – Может, еще осмотрю. Если не передумаешь.       – Сейчас?       – У тебя швы, балда, – покачал головой Леви и надавил на плечо приподнимающегося с кровати Йегера. – Не вставай. Тебе нужен покой.       – Командуешь, – протянул Йегер, вновь падая на подушку. – Люблю такое.       – Не сомневаюсь, – улыбнулся Леви и убрал с его лица длинные пряди.       Йегер с улыбкой прикрыл веки, но открыть их так и не удосужился, провалившись в безмятежный сон. Леви посидел рядом какое-то время, разглядывая его спокойное красивое лицо, размышляя, почему он, собственно, психанул тогда? Мальчишка сказал правду. Подумаешь. А Леви вдруг взял и упустил возможность. Может быть, все закончилось бы сексом по телефону, может быть, потом они бы встретились у кого-то в квартире и занялись бы ни к чему не обязывающим сексом — когда это было плохо? Особенно, когда речь шла о таком симпатичном парне?       Леви достал блокнот и ручку из нагрудного кармана халата и черкнул на чистой страничке: «Нравится, когда тобой командуют? Тогда жду звонка через неделю с адресом и докладом, что анус подготовлен и ждет меня. И пришли уже обещанные фотографии, чтобы скрасить ожидание». Леви вырвал листок, сложил записку и сунул ее в кармашек чехла-книжки смартфона, лежащего на прикроватной тумбочке.

***

      – ...Бля, Леви, – выдохнул над ним Эрен, впутываясь пальцами в волосы на макушке, пока Леви оставлял третий, заключительный поцелуй на его животе, касаясь губами едва различимого взгляду крохотного шрама. Живот слегка напрягся, когда пробка преодолела безумно чувствительный сейчас сфинктер и заперла уже вторую порцию спермы Леви внутри.       – Что такое, любимый? – насколько вышло, невинным тоном поинтересовался Леви и заглянул Эрену в глаза.       – Чем больше ты меня трахаешь, тем больше я тебя хочу, – улыбнулся Эрен, приглаживая растрепанные им же самим волосы на голове Леви.       – Тогда не вижу смысла останавливаться, – ухмыльнулся Леви и чуть надавил на основание пробки, заставляя Эрена тихо прошипеть.       – Знаешь, один доктор года три назад сказал мне, что у меня могут начаться проблемы с тонусом сфинктера, если меня будут часто трахать.       – Он был идиотом, – пожал плечом Леви и прижался щекой к чуть влажному бедру Эрена.       – А мне говорили, что он — лучший хирург страны, – прищурился Эрен, скользя голенью вдоль обнаженной спины Леви.       – Хирурги — мясники. Ничего не смыслят в медицине, умеют только резать и шить.       – Точно? – недоверчиво уточнил Эрен.       – Точно-преточно, – с готовностью кивнул Леви. – Поэтому, если возникнут проблемы со сфинктером — я просто немножечко его тебе ушью.       Эрен расхохотался и легко шлепнул Леви по макушке:       – Идиот.       – Говорил же, тот доктор был идиотом, – улыбнулся Леви и оставил мягкий поцелуй на бедре Эрена. – Люблю твой смех.       Эрен расплылся в довольной улыбке и потянул Леви выше, чтобы поцеловать в губы:       – А мои стоны?       – Твои стоны я просто обожаю...