***
…If i could be with you tonight I would sing you to sleep Never let them take the light behind your eyes… (1)
Дорога из Лондона казалась вечной. Словно сам Сатана стоял на пути Кроули уехать прочь из этого проклятого города. Улицы, тропинки, изученные им вдоль и поперёк, слипались в один огромный ком, имя которому было — Азирафаэль. Вкус его губ всё ещё держался на губах демона, вкус, с горьковатой примесью мольбы и отчаяния. Кроули не верил. Кроули не понимал. Его ангел не мог так поступить, он ведь не мог просто взять и бросить его в пучину сплетённую из самых тёмных мыслей и уголков демонической души Кроули (в эту пучину он предпочитал даже сам не погружаться, только в самых редких случаях или когда на его прелестных вечнозелёных растениях посмели появиться мерзкие коричневые пятна). Его ангел обязательно отказался бы, тем более, после всего того, что они пережили вместе. «Хватит. Он сделал свой выбор. Он нам не нужен. Никто не нужен. Жил же когда-то без его ангельского личика и теперь буду жить.» — сказал Кроули сам себе, отпустив руль Бентли, при этом выжимая педаль газа до упора и картинно размахивая руками. Но Кроули прекрасно осознавал, что и не было его таким, каким он знает сам себя до встречи с тем, имя которого он запретит произносить себе в слух, а если кто-то ещё, находясь рядом с ним, посмеет произнести его имя — Кроули просто представит звук гонга. Вот так. Он выстроит нового себя, собрав из осколков любви, разрастающейся тысячелетиями в его лёгких, заменившей кислород и… Впрочем, уже ничего не исправить.***
Бентли, с огромной скоростью, неслась, оставляя за собой гигантские клубы пыли из земли и песка, а из колонок новенькой стереосистемы, совсем внезапно возникшей на месте старой, уже как полчаса играл один и тот же трек…When you think the night has seen your mind That inside you're twisted and unkind Let me stand to show that you are blind Please put down your hands 'cause I see you… (2)
За эти пол часа произошло достаточно, чтобы сейчас Кроули просто ехал в направлении Кардиффа с сигаретой в руке, ему хотелось поскорее напиться и заснуть на ближайший век, а по пробуждению отпустить свою прошлую жизнь: Рай, Ад и «Их сторону». Теперь он на своей стороне. Полностью, окончательно и безвозвратно. На любое: «Разбили сердце» — вскользь проскакивающее в его бесконечном потоке мыслей, он со звонким и до неприличия фальшивым смехом отвечал уже в слух: «Совсем отуземился». А тем временем десятая по счёту сигарета тлела, прожигая огрубевшую кожу пальцев, но Кроули чувство боли было чуждо, ведь он, в конце концов, демон, ни капли не хороший. И вовсе не страдающий.***
Элегантно припаркованная прямо на тротуаре бентли одиноко ждала своего хозяина, который последние 3 часа напивался, в самом отвратительнейшем в мире ресторанчике, с, на удивление, неплохим вином. — 6000 лет, твою мать, и ради чего? — бурчал он, драматично тряся стаканом. — Действительно, очень затруднительная ситуация, сэр, но я… — миловидный бармен в белом фартуке отвечал, с совершенно незаинтересованным лицом, натирая до блеска какую-то тару. — Да ничего ты не понимаешь! —***
Секунды складывались в минуты, а минуты перетекали в часы. Новый день и новое солнце степенно сменяли собой узы тёмной, непроглядной ночи.…Whatever happens, I'll leave it all to chance Another heartache, another failed romance On and on, does anybody know what we are living for… (3)
***
Жизнь слишком длинна, а мир слишком тесен, чтобы исключить их повторную встречу. И тогда, Кроули обязательно сможет достучаться до его ангела. (предварительно заставив того танцевать извинительный танец). Они справятся, вместе. И не важно сколько веков ради этого ему придётся скоротать в одиночестве. Он не сумеет забыть и продолжит борьбу за то, чтобы однажды поцеловать такие мягкие и манящие ангельские губы, в ответ получая полную отдачу и взаимность, а не страх и замешательство перед чем-то неизведанным, что кажется для них обоих новым. Но они изведают и это. Стоит только подождать…