Pianoporn

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      — Рики, выровняй спину.       Вечер был тихим и приятным, как всегда, когда семья Нишимуры садилась за ужин. Мама, гордо держа голову прямо, была образцом изящности и характерной стойкости для своих учеников по фортепиано. Она всегда стремилась передать сыну эту самую грациозность и уверенность.       — Хорошая осанка — залог здоровья, да и уж, конечно, ты знаешь, как это важно для твоей игры на пианино.       Рики, несколько недовольно закатив глаза, все же подчинился её просьбе и выпрямился. Он уловил замечание матери и не хотел противиться, но в его голове всегда были свои мысли. Парень вздохнул тяжело, не скрывая своего раздражения — он ненавидел чувствовать себя прижатым к стенке и хотел проявить свою независимость.       — Да, да, понял. Но мы же не на сцене, и меня не оценивают по осанке здесь.       Однако отец, чувствуя тон растущего сопротивления, быстро вмешался, выпуская строгий звук.       — Не смей перечить матери, Рики, — резко произнес отец, слегка нахмурившись. — Твоя мама знает, что делает, и её забота о тебе — это не просто так. Это часть твоей подготовки к академии, и ты должен следовать её советам.       — Хорошо, — бросил подросток, ковыряясь вилкой в своём салате. — Я не голоден, пойду к себе.       Но внезапно, мама остановила его, когда сын попытался встать, словно замечая его недовольство.       — Рики, присядь обратно, — сказала она твёрдо, удерживая его взгляд. — Ты не можешь просто уходить от стола. Так не делается в нашей семье.       Паренёк, закатывая глаза так, чтобы родители этого не заметили, но всё равно повинуясь, вернулся на своё место.       — Хорошо, мам, — проговорил он сердито, — Я сижу.       Мама улыбнулась, зная, что Ни-ки просто проявлял свою характерную непокорность. Затем она решила переключить тему разговора, чтобы смягчить атмосферу.       — Кстати, ты уже выбрал ещё одно произведение для вступительных экзаменов? — спросила она с интересом, перерезая кусочек свиного стейка пополам.       — Ага, — ответил он и произнес название пьесы, которую он выбрал: — Франц Лист — Трансцендентный этюд №10, фа минор. Я его уже начал разбирать с госпожой Янг.       Это была сложная и технически требовательная композиция. Этюд представлял собой уникальное сочетание технических испытаний и музыкальных исполнительских навыков. Он требовал быстрого и точного исполнения октавных пассажей, аккордов, легато и стаккато, а также владения различными типами октавных техник. Не удивительно, что это произведение часто использовалось для демонстрации мастерства и музыкального взаимодействия с инструментом.       Поэтому, мать сделала замечание:       — Это довольно смелый выбор. Эта пьеса не из простых. Ты уверен, что справишься с ней?       — Да, мам, я чувствую, что могу справиться, — ответил Рики с решимостью в голосе. — Я хочу показать свои наилучшие возможности на экзаменах.              Сердце матери сжалось от беспокойства, когда она услышала о выборе сына. Она знала, что эта пьеса была настоящим испытанием даже для опытных пианистов, и её сомнения по поводу этого выбора возрастали. Всё, что она хотела, — это увидеть своего сына успешно проходящим вступительные экзамены и достигающим своей мечты.       — Рики, я рада, что ты проявляешь амбиции, но этюд действительно очень трудный, — сказала она, стараясь сохранить спокойствие. — Может быть, стоит подумать о выборе другой пьесы? Я обеспокоена тем, что она может быть чрезмерно сложной для твоего уровня подготовки.       Младший Нишимура нахмурился, чувствуя вмешательство в его решения. Он хотел проявить свою самостоятельность и доказать, что может справиться с этим вызовом.       — А можно я хоть раз исполню то, что мне хочется?       — Я поговорю завтра об этом с твоей преподавательницей, — игнорируя вышесказанные слова сына, огласила своё решение женщина.       Брюнет был озлоблен тем, что его просьба проигнорирована. В очередной раз. Он чувствовал, что его мнение и стремления недооценивались, и это разозлило его еще больше. Не желая продолжать обсуждение, он резко поднялся из-за стола, шумно отодвинув стул, и безмолвно направился в свою комнату.       — Нишимура Рики, вернись сюда и прекрати такое поведение немедленно! — крикнул отец, пытаясь остановить возмущённого подростка.       Но юноша был непреклонен. Он устал от постоянного контроля. Перепуганная прислуга не стояли на пути разъярённого подростка, лишь тихо поглядывали на эту семейную перепалку, в которой спокойной оставалась лишь мать. В комнате закрыл дверь с силой, дабы каждый находящийся в доме услышал это.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      — Попробуй ещё раз эту часть, — учительница фортепиано ткнула пальцем на тот такт, с которого нужно было начать, — Только не загоняй темп, ты слишком спешишь.       Нишимура согласно кивнул и начал по новой играть тот же кусок пьесы. Но доиграть его до конца не получилось. В комнату для занятий вошла мать, которая сегодня была на удивление не на занятиях.       — Госпожа Нишимура, вы что-то хотели? — еле слышно произнесла женщина.       — Вы на сегодня свободны. Я напишу вам, когда прийти снова, — безразлично кинула она в ответ, даже не удостоив госпожу Янг взглядом. Та поняла хозяйку дома и, взяв свою сумку, вышла из комнаты, а в скорее — и из дома.       — Зачем ты её выгнала?       Мать села рядом с ним и взяла его руку в свои.       — Рики, я сделала это, потому что хочу, чтобы ты был успешным и уверенным на вступительных экзаменах, — объяснила она прямым тоном. — Ты знаешь, что я верю в тебя и твои способности, но нам нужна подготовка на самом высоком уровне. Мой друг работает в той академии, куда мы собрались поступать, — это «мы» так и говорило всё само за себя, она не желала считать Ни-ки отдельной личностью. — И он один из лучших педагогов. Я думаю, что он сможет помочь нам добиться того, чего мы хотим.       Рики отвёл взгляд, чувствуя раздражение. Он не хотел, чтобы его мать принимала за него решения, даже если они были направлены на его благо.       — Мам, я понимаю, что ты заботишься о моём будущем, но мне хотелось бы принимать решения самому, — сказал юноша твёрдо. — У меня была чудесная учительница, которую ты прогнала минуту назад. Она достаточно компетентна для того, чтобы я мог справиться с вступительными экзаменами.       Нишимура понимающе улыбнулась.       — Я понимаю твою злость, — сказала она. — Но пока, пожалуйста, дай мне возможность заботиться о твоем будущем, как только могу.       Ни-ки был зол, его сердце колотилось от негодования. Он кивнул в знак того, что услышал слова матери, но в его глазах читалась решимость принять свою собственную дорогу. Он вернулся к пианино, но в его игре звучала напряжённость и раздражение.       — Он учился со мной в одном университете, младше меня на три года. Помню, когда я была на последнем курсе. Кстати, ты у меня уже тогда был. Так вот, господин Ким тогда только поступил, — Мать не сдавалась. Несмотря на музыку, она продолжала рассказывать о новом преподавателе, о его таланте и своих связях с ним. — Удивительно талантливый человек. Позже он уехал по обмену в Англию. Был одним из лучших учеников и всегда стремился к совершенству.       Постепенно Рики всё больше и больше впадал в музыку. Его игра стала всё более страстной и экспрессивной, словно он хотел выразить свою злость и разочарование через мелодию. Но матери было всё равно, она хотела убедить сына, что её решение оказалось наилучшим вариантом для его будущего. Рассказывая историю, она надеялась, что его злость исчезнет, и он поймет, что она хочет только лучшего для него. Но с каждым словом музыка становилась всё громче, перебивая её рассказ.       — Мы были близкими друзьями, и я точно знаю, что он, — мастер своего дела. Как бы мне не хотелось признавать, но он лучше меня. Такой талант встретишь редко, господин Ким знает, как раскрыть твой потенциал и помочь тебе стать настоящим виртуозом       Наконец эмоции вырвались наружу, и Ни-ки с силой ударил по клавишам, создав громкий и диссонирующий звук. Мать испугалась неожиданного хлопка. Она не могла предугадать такой реакции от своего сына. Женщина сразу поняла, что его злость и раздражение были направлены не только на неё, но и на её решение.       — Уйди, — прошипел Рики.       — Я уйду, но напоследок скажу, что я пригласила господина Кима к нам на ужин сегодня. Оденься подобающе к шести и прилично себя веди. Не дай бог, я услышу от тебя хоть одно кривое слово.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤ ***

      На вечернем обеде, который был приготовлен в честь приезжего гостя, напряжение в воздухе ощущалось как никогда. Госпожа Нишимура, недовольная неловкостью своего мужа с галстуком, продолжала бурчать про себя, поправляя его вместо него.       — По всей видимости, ты всегда будешь зависеть от меня, чтобы выглядеть хоть немного прилично, — саркастически бросила она, а в голосе у неё вовсе не проскользнула нежность. — Как можно за восемнадцать лет брака не научиться завязывать галстук?!       Отец Ни-ки немного улыбнулся, пытаясь сохранить спокойствие.       — Ну что поделаешь, дорогая, я всегда доверял это важное дело тебе, — ответил он, пытаясь смягчить натянутую обстановку.       Самый младший из их семейства, стоявший рядом с ними, не скрывал своего недовольства. Он был раздражен сегодняшним гостем, который, как он чувствовал, заставлял его мать проявлять ещё больше контроля и беспокойства.       — Миён, господин Ким ещё не подъехал? — строго спросила хозяйка у одной из домработниц, наконец закончив приводить в порядок чужой галстук.       — Нет, госпожа.       — Сразу же мне сообщите, как только он прибудет, — женщина бросила взгляд на сына. — Никаких фокусов сегодня, правильно? — улыбнулась она, но в её голосе слышался титановый стержень.       Юноша кивнул в ответ, проявляя хоть какое-то согласие. Но его злость всё ещё кипела внутри. Он мог полностью понять, почему сегодняшний гость вызывает такую напряженность и строгость у его матери.       Прошло ещё пару минут, и в комнату вошла Миён и сделала донесения о госте, который уже заехал на территорию их дома. Когда дверь была открыта прислугой, господин Ким вежливо передал свой плащ и ступил внутрь. За дверью уже ожидала хозяйка дома, одетая в строгое чёрное платье, но улыбающаяся радостно. Она приветливо подошла к гостю и обняла его, превратив счастливую гримасу в дружеский поцелуй в щёку.       — Сону! Как давно мы не виделись! — произнесла она, вскоре отпустив господина Кима из объятий. — Ты, кажется, ни на грамм не постарел, выглядишь, как мальчишка.       Господин Ким улыбнулся в ответ и кивнул, соглашаясь с хозяйкой.       — Рад с тобой наконец встретиться, Нанами.       После приветственного момента он подошёл к старшему Нишимуре и протянул ему руку в знак приветствия.       — Рад видеть вас, господин Ким, — сказал хозяин дома с улыбкой. — Вы всегда радость для нашего дома.       — Взаимно, мой дорогой друг, — ответил светловолосый гость с теплотой в голосе.       После того, как приветствия были обменены, господин Ким перевёл свой взгляд на самого младшего члена семьи — их сына Рики. Тот стоял неподалёку, немного растерянный от внимания, которое к нему обратили. Взгляд Сону, как он выяснил, казался юноше проницательным и исследовательским, словно он хотел узнать больше о юном музыканте перед собой.       — И вот мой сын, Рики, — представила его мама. — Он у нас талантливый пианист и мечтает поступить к вам в академию.       Рики слегка кивнул в знак приветствия, но испытал лёгкое волнение от такой встречи. Хоть господин Ким и был известным музыкантом, и сейчас он стоял перед Рики как потенциальный наставник и учитель, это был как праздник только для матери.       — Очень приятно познакомиться, Рики, — сказал Сону с улыбкой. — Я слышал о вашем таланте и готов помочь вам достичь новых высот.       — Угу, — промычал парнишка, но приметив уничтожающий взгляд мамы, он всё же ответил нормально: — Приятно познакомиться, господин Ким, — произнес Ни-ки, стараясь придать своему голосу нейтральный тон.       Мать улыбнулась, радуясь новой возможности для своего сына, но подросток чувствовал, что это был какой-то чужой мир, в котором он не хотел находиться. Он был зол на себя за то, что не смог выразить свои истинные чувства и позволил маме принимать решения за него.       Рики попытался удержать своё недовольство и нервозность под контролем, не желая, чтобы господин Ким заметил его эмоции. Он ненавидел, когда ему приходилось делать вид, будто всё в порядке, когда на самом деле он не согласен с этим изменением в своей музыкальной жизни.       Когда Нанами предложила пройти за стол, парнишка почувствовал на себе её укоризненный взор. Он знал, что она недовольна его поведением, и это только усугубляло его раздражение. Но младший Нишимура старался сдерживаться и не проявлять свои эмоции.       В тот же момент, как они все уселись, прислуга засуетилась, разливая алкогольные напитки по бокалам. Звуки переливающегося вина и приятные ароматы наполнили комнату.       — Ты так вырос, Рики. Я помню тебя ещё совсем маленьким, — а после Сону повернулся к Нанами, — сколько ему было, три? Четыре?       — Три.       Рики слегка улыбнулся.       Он хотел бы праздновать и расслабиться в этой компании, но слова матери оставались, как шип в его нутре, когда Миён хотела налить ему вино, но мать тут же вмешалась.       — Не надо ему алкоголя, он ещё ребёнок, — сказала она с жесткостью в голосе.       Единственный способ расслабиться в этой ситуации только что от него ускользнул. Брюнет почувствовал, как внутри разгорается гнев, но он решил сдержать его и вести себя смиренно. Он не хотел, чтобы его реакция только усугубила ситуацию. Просто кивнул, соглашаясь с мамой, но в его сердце теплело недовольство.       — Что-то мне подсказывает, что в его возрасте ты вытворяла вещи и похуже.       — Сону, — в своей же манере выдала дама.       Чуть склонившись к юноше, который сидел напротив него, он, немного понизив тон и слышимость, произнёс:       — Ты же не думаешь, что она и родилась с таким выражением лица?       После чего спародировал вечно аскетичный вид женщины. Ухмылку Ни-ки не смог скрыть.       — Если бы я тебя не знала так хорошо, ты бы уже летел из этого дома куда подальше, — госпожа Нишимура явно не была столь довольна.       — В сколько ты там родила Рики? В восемнадцать? То есть в семнадцать…       — Сону! — из-за взыскательных глаз Нанами, даже господин Ким решил перевести тему, дабы больше не драконить свою давнюю подругу.       А весь текущий вечер Рики сидел за столом, слушая разговоры и улыбаясь на отрывок, когда это было нужно. Он участвовал в разговорах раз в тысячу лет, стараясь сохранить хорошее настроение вечера, но внутри чувствовал себя неудовлетворённым. Его внутренний бунт продолжал гореть, но он знал, что сейчас не самое подходящее время для разговора с матерью.       Зато подходящее время, чтобы рассмотреть их нежданного (по крайней мере, для Ни-ки) гостя. Когда господин Ким впервые взглянул на младшего Нишимуру, юноша не мог не заметить его впечатляющую внешность. Его симпатичное лицо и элегантная осанка сразу же привлекли внимание юного пианиста. Ему показалось, что человеку в его тридцать два года не пристало выглядеть так молодо и привлекательно.       Господин Ким был настоящим образцом харизмы и элегантности. Его улыбка была приветливой, и он взглядом словно охватывал окружающий мир, что придавало ему неповторимый шарм. Подросток чувствовал, что этот гость обладает чем-то особенным, и его манера общения привлекала внимание всех вокруг.       Хоть Рики и испытывал недовольство относительно изменений в своей учебе и жизни, он не мог отрицать, что господин Ким вызывал у него интерес и восхищение. Ведь тот уже смог достичь высоких результатов в музыкальной карьере и стать талантливым музыкантом. Не каждый может устроиться на работу в академии Рояль Резонанс.       По прошествии некоторого времени, когда разговоры перешли к музыке, мать решила перевести тему на Рики. Она улыбнулась и обратилась к своему сыну:       — Рики, дорогой, хочешь сыграть для нас? Думаю, господин Ким очень хотел бы услышать что-то в твоём исполнении.       Паренёк внутренне сопротивлялся и не хотел становиться центром внимания, особенно в настроении, которого у него было. Он чуть недовольно вздохнул и промурлыкал:       — Я не хочу, мам.       Однако, понимая, что ему будет сложно отказать матери, всё равно подошёл к роялю, который стоял на небольшом подиуме в гостиной.       На лице Рики было видно внутреннее сопротивление, но он решил не нарушать атмосферу вечера и попробовал найти в себе хоть немного вдохновения. Он сел за рояль и приступил к исполнению. Начав с мелодии, которую он хорошо знал и чувствовал, медленно он погрузился в игру, забывая обо всём вокруг. Его руки легко плавали по клавишам, и музыка стала выражать все его внутренние чувства.       Вскоре Ни-ки уже забыл о своих сомнениях и бунте. Он сосредоточился на музыке, давая волю своему таланту. Внутри него горела искра влечения, и он забыл о суете и контроле, которые его окружали. В этот момент музыка была его выходом из смутных чувств, и он наслаждался каждой нотой.       Когда юный пианист закончил свою игру, зал разразился аплодисментами. Мать гордо улыбалась своему сыну, а господин Ким искренне поблагодарил его за великолепное исполнение.       — Когда ты говорила, что нужно срочно взяться за этого мальчишку, я уж подумал, что там всё очень даже грустно.       — Он очень старательный, я им безумно горжусь.       — Талантливый во всех областях? Младший Нишимура взглянул на него с улыбкой и произнес последнюю фразу, применяя намек:       — Не сомневайтесь.       Господин Ким приподнял бровь, словно понимая подтекст в его словах. Их взгляды встретились на мгновение, и в воздухе повисло некоторое напряжение. Рики немного краснел, осознавая, что его шутка оказалась более явной, чем он задумывал. Но в этот момент он также понял, что этот блондин воспринял двусмысленность и что между ними появилось некое странное понимание.       Сону медленно перевёл свои суженные глаза на главу семейства — и в данном случае это вовсе не старший Нишимура.       — Нанами, пойдём обговорим кое-что.       «Кое-что» — деловые разговоры об уже спланированном будущем Ни-ки среди знатных и скупых на эмоции пианистов из академии.       — Пройдёмте в мой кабинет, — женщина кивнула мужу, чтобы он не ждал их, а занялся своими делами. Рики понял, что это конец их светского ужина, и обрадовался тому, что сможет уединиться в своей комнате.       Вернувшись в свою комнату, парень ощутил, как изнурение начинает овладевать им. Он снял пиджак и аккуратно повесил его на плечики в своём гардеробе, затем снял наручные часы, которые заставила надеть мать, и бросил их на столик. С медленными движениями он устроился на кровати, закрыв глаза, чтобы позволить утомлённым мышцам немного расслабиться.       Сквозь полуприкрытые веки он слышал довольно-таки тихие звуки разговоров из комнаты рядом. Они были уже далеко и как бы вдали. Ни-ки пытался отпустить напряжение, которое накопилось внутри в течение вечера, и сконцентрироваться на своем дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох… Так продлилось минут так десять-пятнадцать.       Но внезапно его покой был прерван стуком в дверь. Рики вздрогнул и приоткрыл глаза, оборачиваясь ко входу. В неё постучали снова — на этот раз чуть сильнее.       — Рики, ты здесь? — послышался голос отца через дверь.       С сожалением Рики покинул свою позу расслабления и поднялся с кровати. Он пересек комнату и открыл дверь, встретив взгляд папы.       — Господин Ким уже уезжает, — сообщил мужчина. — Ты должен попрощаться. Рики почувствовал, как раздражение вновь вспыхнуло внутри него. Но он сдержался, пожал плечами, словно делая вид, что это не беспокоит его. — Ладно, — промелькнуло у него на языке, но он быстро заглушил эту мысль. — Пойду.       Отец покачал головой, как будто ожидая такую реакцию, и повернулся, направляясь вниз по коридору. Сын пошёл за ним, внутренне чувствуя усталость не только физическую, но и эмоциональную.       Рики спустился вниз, где уже стояла его мать. Господин Ким в это время надевал свой плащ, благодаря прислугу за то, что та его принесла. Блондин поднял глаза, уловив прибывшего Ни-ки, и его улыбка стала чуть ярче. Мать, взглянув на Рики, намекнула ему ожидать.       Как только Ким прошёл ближе, Нанами подошла к нему и обняла. Сону отозвался на приветствие, говоря о том, как давно они не виделись и как ему всегда приятно бывать в их доме, хотя здесь он впервые на памяти Ни-ки.       После того, как мать отпустила его, господин Ким подошёл к мужу хозяйки, протянув руку для рукопожатия. Они обменялись формальными приветствиями ещё в начале, так сделали и в конце, хоть они тоже были друзьями, пусть и не такими близкими.       Наконец господин Ким повернул свой взгляд на младшего в семействе. Рики почувствовал, как сердце начало биться чаще, но он сдержал волнение и поднял глаза, встретив взгляд карих глаз. Тот выразительно улыбнулся, словно подразумевая, что между ними появилось некое особое понимание.       — Рики, — произнес Ким, словно настаивая на близком обращении, — мне будет очень приятно начать занятия как можно скорее.       — Мне тоже.       Словно подтверждая свои слова, Сону протянул руку, готовый к рукопожатию в прощании. Подросток подступил на шаг, чтобы подойти ближе, и их руки соединились. В этот момент Рики почувствовал, что между пальцами Кима оказалась какая-то бумажка. Всё произошло настолько незаметно, что мальчишка даже не мог точно уловить, как это случилось. Маленький свёрток был скрыт между их ладонями.       Рука Кима плотно сжала чужую, а затем знак прощания быстро закончился. Нишимура осторожно, но быстро убрал записку в карман брюк, чувствуя, как его душа трепещет. Секунды замерли, и господин Ким улыбнулся, ведь шалость удалась — он отправил ему какое-то послание.       Господин Ким ушёл.       Ни-ки торопливо ворвался в свою комнату на втором этаже, словно бы убегая от чего-то. Он мигом захлопнул дверь, закрыл её на замок и опустился на кресло, нервно расстегивая верхние пуговицы своей рубашки. Его дыхание было несколько сбитым, словно он только что пробежал спринт.       С лёгким трепетом в руках он достал записку из кармана брюк. Его пальцы были немного дрожащими, когда он развернул её и начал читать. Там был написан айди господина Кима в социальной сети «KakaoTalk», а короткая надпись «ты и рояль будто одно целое. невероятен» была написана размашистым почерком.       Сердце Ни-ки забилось сильнее, словно пытаясь вырваться из груди. Он чувствовал себя взволнованным и смущённым одновременно. Его глаза устремились на каждое слово, на каждую букву, и он понял, что с его шуткой оказалось не так всё просто. Внутри него проснулись эмоции, которые он только начал осознавать.       «Чёрт, Господин Ким в меня втрескался или я себя накручиваю?» — подумал Рики, зачуяв, как краска разливается по его щекам. Ему стало стыдно за свои мысли, но в то же время волнение и радость текли сквозь этот стыд. Он закрыл глаза на мгновение, пытаясь разобраться в своих чувствах, и вдохнул глубоко, стараясь успокоиться.       Записка оставалась в его руках, как некий свидетель того, что произошло на ужине. Он осознал, что с этого момента всё стало как-то сложнее, что его мир изменился. Нишимура отложил записку в сторону и принялся размышлять о том, что же делать дальше, какие шаги предпринимать, чтобы навести ясность в своих чувствах.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      — Ынче, я его не понимаю, он будто играется, — Рики схватился за голову и вскочил с лавочки, дабы размять ноги и чуть походить из стороны в сторону. — Смысл вообще был этой записки? Неделя прошла, и я уже чувствую себя так, будто эта записка мне, блять, померещилась, — он словно ураган подлетел к девушке, схватившись за её щёки, что та аж испугалась, — Может у меня горячка?! Сходи со мной к врачу, мне нужно провериться.       — Сейчас меня отвезут в больницу, а не тебя. Отпусти, — она замотала головой в разные стороны, дабы оттолкнуть парня от себя. Нишимура мучительно замычал и откинулся на скамейку.       — Ну он же тупо ведёт себя так, будто мы не знакомы. Сидит, помогает разбирать пьесу, замечания делает и даже не смотрит в мою сторону. Идеальный учитель. Нахрен он дал мне свой Kakao, если он только принял мою заявку и ничего не написал?!       — Ведёшь себя как истеричка, — усмехнулась Хон, отпивая свой горячий кофе со сливками.       — Я просто чувствую себя идиотом. Вот зачем он вообще всё это сделал? Просто, чтобы посмеяться? Ха-ха, смешно, — сарказм — это часть характера Ни-ки.       — Ну, может ты ему и понравился сначала, — начала размышление подруга, но тут же обрубила все надежды: — а потом он понял, что ему не очень то и интересны отношения с восемнадцатилетним сопляком. Тебе ещё нет девятнадцати, так что ты для него пока что сплошной красный флажок.       В её словах была логика, но как-то это всё равно оставляло пианиста с недопониманием.       — Ну напиши ему и спроси, что хочешь, а не выноси мне мозг.       — Ты моя подруга, так что обязана терпеть все мои выходки, — Рики ухмыльнулся, проявив хотя бы немного оптимизма.       Хон рассмеялась.       — Нет уж, я не подписывалась на то, чтобы слушать о твоих интрижках со взрослыми мужчинами.       — Знаешь, а ты права, — Рики кивнул, глядя на приятельницу с усмешкой. Барышня сделала вид удивления и даже переводила взгляд вверх, как бы восхищаясь этой редкой истиной.       — Наконец-то. А теперь я могу спокойно отд… — начало предложения было перебито.       — Я сам ему напишу, — паренёк совершенно игнорировал все слова Ынче после её предложения о том, чтобы самому сделать первый шаг. Его голос звучал решительно, будто он только что взял на себя какое-то важное испытание.       Блонди взглянула на него с неким недоумевающим выражением лица.       — Почему тебе это так важно? Допустим, ты считаешь себя обманутым, — пожала плечами, — но с каких пор такие мелочи начали тебя волновать? Ты, что ли, заинтересован в этом твоём дяденьке?       Рики остался на скамейке, опустив глаза на свои руки, которые лежали на коленях. Он чувствовал себя, как будто разрывался между своими эмоциями и разумом. Симпатия к господину Киму была очевидной, но вот что за этой симпатией скрывалось, он ещё не мог точно определить.       Его сердце билось чуточку быстрее, когда он думал о старшем. Блондин ведь сразу привлёк его внимание своей уверенностью и харизмой. Ни-ки не мог отрицать, что ему понравился внешний вид и стиль этого музыканта. Господин Ким выглядел гораздо моложе своих лет, что добавляло ему загадочности.       Но была и другая сторона этой медали. Он был избыточно опытным, весьма взрослым, и их возрастная разница вызывала некоторую неопределённость. Нишимуру волновало возрастное расстояние. Ему было всего восемнадцать лет, а Господину Киму — ах, каких-то тридцать два. Каких-то? Это было не просто число, это был опыт, который отделял их. Он задумался о том, какие интересы и ценности могут быть у человека такого возраста. И, конечно же, существовал вопрос: можно ли было вообще говорить о чем-то большем, чем профессиональные отношения?       Рики закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он понимал, что слишком много думает об этом. Может быть, Ынче была права, и ему стоило бы просто расслабиться и забыть. Но как это сделать, когда тело ломит от внутренних переживаний?       Возможно, это было только начало и японец решил, что ему стоит подойти к этой ситуации с открытой душой. Ведь в этой сложной коктейльной смеси чувств могли скрываться и настоящие эмоции, и именно этот риск мог открыть ему новые горизонты.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      Вечер уже опустился за окно, окутывая комнату мягким сумраком. Рики вернулся в свою комнату после душа, обёрнутый только полотенцем, которое спадало на его бёдра. Волосы были мокрыми, капли воды капали на пол, оставляя небольшие лужицы. Также ощущал лёгкую прохладу на своей коже, но это не мешало ему чувствовать себя свежим.       С влажными волосами Рики сел на край кровати, взяв в руки свой телефон. Он листал ленту в Инстаграм, останавливаясь на разных постах своих друзей. На одном из них он увидел новый снимок своей подруги Хон, она была с улыбкой, стоящей на фоне красивого заката. Естественно, Ни-ки на правах лучшего друга не мог не лайкнуть этот пост.       Взгляд упал на количество процентов. Всего-то девятнадцать! Не удивительно, почему он сразу же подумал о зарядке телефона и решил поставить его на прикроватную тумбочку. Но когда он приблизился к ней, то вспомнил, что во внутреннем отсеке лежала славно известная записка. Пульс его стал немного быстрее, а дух вспыхнул интересом и некоторой нервозностью. Он приблизился к элементу мебели, открыл его и осторожно взял записку в руки.       — Господин Ким значит… — задумчиво потянул фразу, передумав вставлять штекер в смартфон, а вилку — в розетку. — Ну, попробуем, — мягко прошептал юный пианист, пока пальцы его аккуратно набирали айди в приложении.       На экране телефона появилась форма сообщения. Словно перед важным выступлением на сцене, он осторожно ввел первое слово: «Здравствуйте, господин Ким». Нишимура смотрел на клавишу отправки, чувствуя, как напряжение внутри него нарастает, после чего нажал кнопку отправки и затаил дыхание, ожидая реакции.       Прошло пять долгих минут, в которые он стал раздумывать, была ли это хорошая идея. Он уже тридцать раз решил, что, возможно, стоило воздержаться, но также много раз и передумал, считая, что так нужно было поступить сразу.       И вот, наконец, на экране загорелся значок «В сети» рядом с именем и отсутствующей аватаркой, а после его СМС было прочитано. Он стоял на месте, не сводя глаз с телефона, пока в ответ не прилетело: Господин Ким [22:59] Здравствуй.       Неожиданно, но он почувствовал, как внутренний барьер начал медленно таять. Новый этап начался, и он понимал, что это было не что иное, как симпатия, в которой он так сомневался.       Парниша опустился на кровать и поправил свои мокрые волосы, прочувствовав, как его сердце бьётся в такт внутренним переживаниям. Он собирался написать что-то не излишне резкое, постепенно подбираясь к тому, что хотел сказать. Он задумался над своими словами, но его размышления были прерваны, когда на экране появилось новое сообщение от Сону: Господин Ким [23:01] Я уж думал, ты никогда мне не решишься написать. Боялся?       Эта фраза огорошила Ни-ки. Он сидел, глядя на слова на экране, и чувствовал, как пульс его учащается. В каждом слове звучала какая-то таинственность и насмешка, словно Сону знал о его внутренних колебаниях.

Я [23:03]

Нет

Сомневался

      Рики медленно набирал слова, испытывая странный микс эмоций. Он чувствовал себя как под микроскопом, будто каждая его буква была анализирована. Когда он отправил свой ответ, он внимательно следил за телефоном, ожидая реакции. Господин Ким [23:01] Я надеялся, что ты более решителен. Рики прочитал эти слова и улыбнулся. Он ощущал, как вокруг него сверкают искры возможностей, как будто перед ним расстилалась дорога в неизведанное. С этими мыслями он отправил следующее:

Я [23:03]

Всё зависит от ситуации

      Нишимура улавливал, что в этом ответе заключена некая двусмысленность, но он искренне удивился, когда увидел новое высказывание от старшего. Господин Ким [23:03] Интересно. А сейчас какая ситуация?       Смешение радости и нервозности заставило Рики слегка задержать дыхание. Конечно же, малый осознавал, что теперь именно он должен продолжить этот флиртующий диалог, и эта мысль наполнила его каким-то новым видением ситуации.

Я [23:06]

Весьма скверная

Господин Ким [23:07] Ты уже успел попрактиковать глиссандо?       Рики был пойман врасплох этим резким переходом от лёгкой и флиртующей беседы к внезапно возникшей профессиональной теме. Этот неожиданный поворот событий оставил его словно в замешательстве.       Ненадолго закрыв глаза и глубоко вдохнув, он попытался восстановить дыхание и собраться с мыслями. Его ум был запутан. Он уловил, как его грудь поднимается и опускается в ритме собственных резких вдохов и выдохов.       Намокшие волосы касались его щёк, и он ощутил, как капли влаги падают на простыню, делая её постепенно влажной. Нервы и адреналин смешались внутри него, и он почувствовал, как его тело немного задрожало от внутреннего напряжения.

Я [23:10]

Да

      Краткость — сестра таланта. Но тут получилась небольшая оплошность. Господин Ким [23:11] Я бы хотел, чтобы ты сыграл глиссандо своим языком по моему члену.       Ответ заставил внезапно замереть. Смешение стыда и возбуждения охватило его, как внезапная волна, а лицо покраснело от смущения. Слова, которые он прочитал, заставили глубоко вздохнуть, словно ему не хватало воздуха.       Рики был ошеломлен тем, что блондин пошёл на такой откровенный подкат. Внутри него отзывались смешанные эмоции: от недоумения до волнения. Юный пианист медленно опустил телефон на кровать, пытаясь прийти в себя и справиться с внезапно возникшими чувствами.       Он взглянул на экран телефона издали, где теперь отражались эти слова. В уме Ни-ки возникла картина того, что он только что прочитал. Его разум боролся с внутренними противоречиями. Эта смелая и дерзкая игра слов заставила его сердце биться быстрее, а тело отреагировать на интригующую ноту, которая звучала в сообщении. Это было словно погружение в смесь страха, удивления и волнения, которое захлестнула его словно волной.       Игра принята и начата.       Голос внутри него мерно барабанил: «Постой, ты что делаешь?». Но его слова не были остановлены, как будто у Рики не было контроля над собой.

Я [23:17]

И что мне за это будет?

Господин Ким [23:17] Ты бы мог сделать со мной всё, что тебе захотелось.       Эта формулировка звучала словно электрический разряд, пробежавший по телу Рики. Они зацепили его воображение и раскрыли перед ним новые грани возможностей. Нервозность, которая сначала тронула его, постепенно уступила место другому чувству — влажной жаркой волне внутри него. Нишимура ощутил в себе возбуждение, которое начало распространяться, словно яркий свет внутри него. Его лицо побагровело ещё сильнее, и он почувствовал, как пульсация пронзает каждую его клетку.       И вот, словно сами собой, его пальцы начали двигаться ниже, появившись на его паху. Ладонь Ни-ки скользнула по коже, сквозь полотенце, и пальцы, будто имея собственную волю, нежно надавили на мягкий участок. Это движение было мгновенным, но оно вызвало в нём неожиданную и мощную реакцию.

Я [23:20]

Вы завели меня

Господин Ким [23:21] Мне нравится осознавать тот факт, что ты не противишься.

Я [23:20]

Я не буду отрицать того, что хотел бы вас трахнуть

Господин Ким [23:21] Вот это вот «Вас» меня безумно возбуждает.       Вдруг его глаза широко распахнулись, и он не удержал лёгкой усмешки, которая появилась на его лице. Это был чрезвычайный момент, когда пыл бурлил внутри. Рики ощутил влажное тепло под пальцами, и он на мгновение упал в замешательство перед собой, перед этой неожиданной волной желания.

Я [23:22]

Представьте, какое возбуждение бы вам доставило, если бы я смело приблизился и поцеловал вас

      Слова его были пронизаны нотками смелости и игривости, когда он, прикасаясь к своему телу с медленной нежностью, спросил это. В то время его бёдра немного приподнимались, почти начиная насиловать свою же руку, которая плавно двигалась, вскоре погружая брюнета в сладостные мечты. Господин Ким [23:23] Я помню, как ты закусил губу, пока играл на ужине. Ты не представляешь, как же это сексуально выглядело. Мне хотелось всех выставить за дверь и попросить тебя трахнуть меня прямо на рояле.

Я [23:25]

О нет, вам пришлось бы заслужить этого. Вы же хотели, чтобы я вам отсосал?

Я [23:25]

Я бы сделал это с удовольствием, лишь бы услышать ваши стоны и просьбы о большем

Господин Ким [23:26] Будь уверен, я бы не просил, а умолял бы тебя. Господин Ким [23:26] Мне хочется выть, когда я представляю, как трахаю тебя в рот, а ты с таким невозмутимым видом, не отвлекаясь, ласкаешь мои соски. Господин Ким [23:27] Они у меня безумно чувствительные.       Стон Ни-ки пронзал пространство комнаты, его вздохи нарастали, разрывая границы сдержанности. Именно поэтому он тут же чуть стих, вспомнив, что в доме он не один. Огонь неотразимого запала охватил его, напряжение в мышцах живота достигло апогея, когда почти дошло до границы боли, заставляя парня инстинктивно вскидывать бёдра с каждым мгновением всё быстрее и быстрее.

Я [23:29]

И вы бы кончили от этого, я уверен. И я бы дал вам попробовать вашу собственную сперму

Я [23:39]

Вы одержимо проглотили бы всё, каждую маленькую частицу, до самой последней капли, а затем облизывали бы свои губы, оставшиеся онемелыми после того, как вы их прикусывали от наслаждения.

Господин Ким [23:40] Мне так нравится, когда о своих желаниях ты рассказываешь столь подробно.

Я [23:40]

Я бы мог это не только рассказать, но и продемонстрировать

Господин Ким [23:40] Рики, ты не представляешь, как я хочу тебя сейчас, боже…

Я [23:42]

Поцеловать вас — одно из моих тайных желаний. Вы кажетесь таким невинным и милым, что сначала, я бы предпочёл целовать вас нежно, но не забывая проходиться языком по вашим пухлым губам

Господин Ким [23:42] Пообещай, что как только меня увидишь, то разденешь и возьмёшь меня так, что я забуду все свои мысли.

Я [23:42]

Обещаю. Вы не выходите у меня из головы

Господин Ким [23:43] Ловлю на слове.       Рики, вдохновлённый эротическими переписками, принял решение внезапно позвонить господину Киму. Его пальцы быстро набрали номер, и он ждал с нетерпением, пока трубка соединится с собеседником. Наконец первые два гудка были тут же прерваны.       — Да? — слушая его тяжелое дыхание, Нишимура понимает, что возбуждение теперь витает в воздухе и на другом конце провода. Эти неявные намёки и эмоции переплетались, создавая волнующую обстановку.       Усмехнувшись в ответ на этот момент, японец улавливает то, что они оба были вовлечены в эту будоражащую игру. Он с ноткой подразнивающей игривости в своём голосе проговаривает.       — Спокойной ночи.       Звук дыхания на другом конце провода казалось сильнее, словно Ни-ки ощутил каждый вздох. Но младший тут же сбросил трубку, не сдержав скулёж от бурного окончания этой недопереписки. У него звёзды в глазах и одно имя на языке.       За окном расстилалась густая кромешная темнота, словно впереди разверзлось бесконечное пространство ночи. Яркий свет экрана телефона был единственным источником блика в комнате, который бросал странные тени на стены. Электронные часы на прикроватной тумбочке неумолимо подсказывали, что давно уже за полночь.       Он лежал, тяжело дыша, в удивлении от того, какая волнующая среда охватила его. В уме возникли яркие образы разгорячённого Сону, и он погрузился в свои фантазии. Видение этого момента, словно разгорающегося пламени, дрожащего от страсти, захватило его, и Ни-ки оставался полностью погружённым в своих мыслях.       Прошло несколько минут, пока он оставался лежать в этом состоянии, вздыхая и осязая торнадо внутри себя. Наконец, медленно придя в себя и взглянув на свое тело, которое оставалось испачканным, пианист почувствовал, как покраснел от осознания, что он только что пережил.       Встать на ноги было нелегко, но принять душ всё равно нужно, чтобы ощутить себя чистым и освежённым после всего произошедшего. Нишимура поднялся и посмотрел на грязное полотенце, которое было символом этой забавной и одновременно смелой игры. С улыбкой он бросил полотенце в стиральную машину, зная, что это будет ещё одной частью этой истории, которую он никогда не забудет.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      Рики был полностью поглощён практикой части пьесы на фортепиано. Он метался между клавишами, стараясь передать всю глубину эмоций этой музыки. Но даже во время игры в его голове всплывали картинки и воспоминания о прошлом вечере, когда он общался с господином Кимом. Эти эмоции никак не хотели оставлять его, и он пытался сосредоточиться на музыке, несмотря на искушение возвращаться к этому.       Вдруг телефон зазвонил, нарушив его чувственное погружение. Он взял телефон в руки и увидел входящий звонок от подруги Ынче, а увидев её имя на экране, улыбнулся. Ответив на звонок, паренёк услышал её радостный голос и предложение пойти прогуляться. Это предложение появилось как идеальный способ развеяться и выбраться из мыслей, которые его по-прежнему охватывали. Ну или же это был способ излить свою душу Хон — это ведь для него точно так же, как исповедаться Святому Отцу в церкви. Нишимура согласился с удовольствием, чувствуя, что это будет приятное отвлечение и хороший способ провести время.       Ни-ки закрыл крышку пианино с чувством удовлетворения. Он оставил звучание пьесы позади и поднялся, чтобы в комнате переодеться с шорт в джинсы.       Как только он был готов к выходу, его шаги остановила мать, и её голос раздался с вопросом:       — Куда ты идёшь?       Он остановился и повернулся к ней, уловив в её голосе некоторое беспокойство.       Пока Рики шнуровал кроссовки на ногах, он ответил матери, словно оправдывая свои намерения:       — Пойду прогуляюсь.       — Сам?       — С Ынче. Просто немного отдохну и проведу с ней время, — голос звучал спокойно и уверенно       — Ты ведь помнишь, что в четыре мы идём на сборы спонсоров в академии Рояль Резонанс.       — Смысл тогда мне сдавать экзамены, если ты хочешь меня туда запхать чисто за своё спонсорство.       Это был тонкий намёк на то, что Рики хочет достичь успеха своими собственными усилиями и не хочет быть просто инструментом в руках мамы. Взгляд стал твёрдым, а его голос отразил стремление к независимости и желанию достичь успеха своими собственными усилиями.       — Только за талант тебя туда не возьмут, и ты это знаешь.       Нишимура взглянул на неё, словно сталкиваясь с определённой позицией, которую он должен был аргументировать:       — Мне там обязательно быть?       — Туда ты поступаешь — не я, — попыталась подчеркнуть важность события Нанами.       — А у меня такое ощущение, что ты.       Не сдерживая внутренней ярости, Рики молча встал, взял свой телефон с пуфика в коридоре и ушёл из дома, направляясь на улицу, где в одном из кафе его ждала Ынче. Несмотря на свою злость, он знал, что гулять с подругой поможет ему отвлечься и прояснить свои мысли. Он разозлился на мать за её настойчивость и желание контролировать его будущее. Безусловно, они оба имели свои мотивы, но этот конфликт вынудил осознать, что юноша хочет сам решать, какой путь выбирать.       Юнец глубоко понимал свою ситуацию. Да, осознавал, что пока он несовершеннолетний, родители действительно имели определённый контроль над его жизнью, и он был в значительной степени зависим от их решений. Его разум говорил ему, что они несли ответственность за него, и он не мог игнорировать этот факт.       Поэтому, несмотря на свои убеждения и желание быть независимым, он время от времени поддавался воле родителей. Встречаясь с ними в полпути, он пытался добиваться своего, но реалии были таковы, что их взгляды и пути иногда расходились. Он чувствовал, что его мама всегда имела власть в их семье, и результат, как правило, соответствовал её пожеланиям.       Этот баланс власти и зависимости, свободы и контроля стал частью его жизни. Внутри него боролись стремление быть независимым и осуществлять свои мечты, а также понимание, что сейчас он обязан учитывать мнение и заботу своих родителей. Он терпел, понимая, что это временное состояние, и что осталось немного до того момента, когда он сможет принимать решения совершенно самостоятельно. Девятнадцать лет — его спасение.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤

***

      Вечер был благотворительным, амбьянс в корпусе академии была наполнена разговорами и приглушённым светом. Нанами в сияющем наряде стояла рядом с фуршетным столиком, завораживая светское общество своим рассказом о академии и её достижениях. Её голос был полон восхищения, и она делилась своими эмоциями, описывая, как она здесь училась и как Рояль Резонанс стала вторым домом для её семьи.       Параллельно она деликатно дёргала за руку своего мужа, чтобы он включился в разговор. Мужчина с видимым удовольствием поддерживал разговор, придавая ему более спокойный и глубокий оттенок. Он был несколько менее болтлив, но его слова имели вес и значимость.       Ни-ки стоял рядом, вовлечённый в обстановку, но словно находясь на периферии событий. Его мать и отец были заняты общением с другими гостями, и его не просили даже вставить слово. Он чувствовал себя как наблюдатель, стоящий в тени своих родителей. Рядом стоял сын семьи, с которой старшие разговаривали. Нишимура решил хоть слегка поднять настроение и заговорить с ним.       — Тебя здесь тоже насильно держат?       Однако его шутка была воспринята не так, как он ожидал. Парень скривился, показав недоумение и небольшое пренебрежение. Это выглядело так, будто этот незнакомый парниша чувствует себя на высшем уровне и смотрит на него с некоторой высокомерностью. На мгновение он почувствовал себя неуклюжим и неловким, словно находясь не в своей тарелке.       Рики считал, что ему необходимо отойти и немного пройтись по банкетному залу. В этом многолюдном и живом пространстве он находил себя немного свободнее. Шаг за шагом он исследовал зал, пытаясь найти некоторое расслабление от напряжения, которое чувствовал ранее.       И вот его взгляд наткнулся на сцену, которая заставила его сердце пропустить биение. Господин Ким стоял там, за одним из столов, окружённый своими коллегами, и он смеялся. Все вокруг были радостными и живыми, и даже в этом моменте подросток мог уловить этот антураж радости и праздника.       Сону был настолько яркой точкой в этой толпе, что его улыбка казалась ярче всего остального. Он разделял свою радость с коллегами, и, видимо, они находились в среде приятного разговора или шуток. Ни-ки почувствовал, как маленькая улыбка вырывается у него сама по себе, когда он наблюдал за этой картиной. В этот момент он забыл о своих проблемах и напряжении, полностью поглощённый счастьем господина Кима и тем, как он сиял в этой весёлой лиге.       Однако то, что вызвало особенное умиление, — привычка господина Кима прикрывать слегка рот ладошкой, когда он смеялся. Этот нежный жест добавлял улучшенное изящество его улыбке, словно придавая ей некую таинственность и загадочность.       У Нишимуры не было возможности услышать, что точно произносил старший в своих разговорах, но его живые движения и признаки участия в беседе говорили сами за себя. Ни-ки проникнулся теплотой и притягательностью этого момента, словно был свидетелем чего-то уникального и интимного.       Такие мелкие детали, как прикрытый рот ладошкой, делали господина Кима ещё более человечным и близким. Рики увидел в этом жесте нечто более глубокое, чем просто привычку, — он улавливал индивидуальность, которая просвечивалась сквозь внешний блеск. Этот момент оставил его восхищённым и разгорячённым внутренне, словно придающим дополнительный смысл и краски их необычному взаимодействию, общению.       Рики, хотя и подумывал отойти, ощущал, как его взгляд непроизвольно был зацеплён господином Кимом. Сону прошептал что-то небольшое своим коллегам, а улыбка на губах так и не покинула его лицо. По всей видимости, он дал понять, что собирается оставить этот разговор.       Опустив бокал с алкоголем на столик, который, вероятно, содержал шампанское, старший начал двигаться в направлении Ни-ки. Вокруг в банкетном зале витала оживлённая атмосфера, наполненная звуками и смехом гостей. В то время как Нишимура оставался пристально сосредоточенным на господине Киме, как будто пытаясь понять каждое движение, каждое выражение лица.       Юный пианист продолжал удерживать взгляд на этой фигуре, двигающейся к нему. Сердце билось быстрее, словно находясь в ритме момента, а внутреннее волнение становилось всё более насыщенным. Он впитывал каждый момент, словно пытаясь увидеть в нём что-то глубокое и значимое.       — Здравствуйте, господин Ким.       — Здравствуй.       Дежавю.       — Сегодня наше занятие отменилось из-за этого, — Рики обвёл пространство взглядом, — всего.       — Не волнуйся, я поговорю с твоей мамой об этом. Думаю, она сама не в восторге от того, что ты, о боже, пропустил один день уроков.       — Ну да, это у меня впервые.       — Только это?       — Смотря о чём вы говорите.       Господин Ким ответил с лёгкой насмешкой в голосе, понимая скрытый смысл в словах. Они вели свою игру, словно танцуя на грани между открытым разговором и скрытыми подразумеваниями.       — Ты знаешь, Нанами всегда стремится, чтобы ты был в центре внимания, — продолжил он, — Она ведь так гордится тобой и твоими успехами.       Ни-ки медленно кивнул, словно соглашаясь с высказыванием.       — Но, конечно, я не могу не заметить, что не только успехи привлекают к тебе внимание, — добавил блондин, обводя взглядом зал.       — О, далеко не только успехи, — сказал Рики, играя в этой двусмысленной беседе.       Старший лишь приподнял бровь, словно зная, что это не последний аккорд их разговора. Вокруг них был какой-то своеобразный вакуум, в котором они находились, словно отдельный мир, где их слова и интонации имели гораздо больше значения, чем могло показаться.       Словно продолжая этот тонкий танец слов, господин Ким подошёл чуть ближе к пареньку. Улыбка на его губах стала ещё более искусной, а голос — немного более соблазнительным.       — Твоя мать была бы недовольна, — прошептал он на ухо. — Ты всегда шёл у неё на поводу, а теперь… тебе параллельно на все её упрёки и приказы.       Юный пианист ощутил лёгкую дрожь, его сердце забилось быстрее, и он ощутил, как тёплый ветерок пробежал по его коже у уха. Рики встретил взгляд господина Кима, и между ними возникла какая-то магическая связь, словно им удалось переломить барьер времени и места, находясь в этом миге вдвоём.       — А всё потому, что в данный момент тебе хочется, чтобы я подставил одному сорванцу свою задницу, которая с большим обожанием принимала бы его, ох, как я уверен, большой член.       — Сорванцу?       — Разве паиньки занимаются виртуальным сексом?       — Паиньки знают слово «секс»? — в той же манере спросил младший.       Сону пожал плечами, улыбка на его устах стала немного более насмешливой, когда он ответил:       — Паиньки, по крайней мере, знают, что такое «обещание».       — А сорванцы не знают?       — Если бы знали, то я бы не стоял здесь одетый.       Фраза из прошлой ночи «пообещай, что как только меня увидишь, то разденешь и возьмёшь меня так, что я забуду все свои мысли» тут же всплыла в голове японца.       Господин Ким невольно прикусил нижнюю губу, примечая, как огонь порыва медленно проникает в его тело. Он взглянул на Нишимуру, в чьих глазах сверкало что-то более смелое и жгучее, чем прежде. Ким уловил, что взгляд юноши скользит по его телу, словно прикасаясь к каждой ноте его сущности.       — Знаете, я тут подумал, что пропускать занятие нельзя. Нам нужно срочно наверстать упущенное.       Втихую сбежать из мероприятия казалось их лучшей затеей за всю жизнь. Мгновение, когда господин Ким и Рики обменялись сочувствующим взором, словно проникая друг в друга, словно создавая своё измерение в этой толпе, стало ключом к решению.       Ни-ки не боялся реакции матери. В этот момент он ощущал в себе что-то новое, смелость, которая придала ему силы поступить по-своему. Он взбунтовался, нашёл в себе решимость действовать вопреки всем ожиданиям. Буря, которая сгущалась внутри него, словно бесконечное внутреннее пианино, наконец, нашла свой выход.       Под предлогом неважного случайного разговора, они смогли вырваться из кромешной ночи, оставив позади яркие огни и смешанные голоса гостей. Вместе они двигались на машине старшего по улицам, наполняя воздух своими молчаливыми разговорами, словно инструменты, играющие в тандеме.       Время тянулось медленно, словно создавая для них иллюзию, что каждый момент длится вечно. И вот через какие-то пятнадцать минут они прибыли к дому, вернее, квартире Кима. Темнота искусно обволакивала здание, словно окутывая их своим тайным покровом.       Господин Ким мягко предложил младшему сесть за рояль, а сам направился в соседнюю комнату. Ни-ки послушно принял это предложение и уселся за клавиши инструмента, чувствуя новые, незнакомые оттенки дерева под пальцами. Он огляделся вокруг, заметив, как мебель, стены и светильники молчаливо стали частями новой сцены, на которой он сейчас станет исполнителем.       Слегка нервничая перед Сону, Рики решил ослабить галстук, который его мать так тщательно завязывала. Движения были плавными и расслабленными, словно он избавлялся от символа строгости и ожиданий, которые на него навешивали. В это время светловолосый вернулся, держа в руках нотные листы. Он улыбнулся Нишимуре и сел на удобное кресло, наблюдая за юношей с интересом.       — Начинай.       — Вы сейчас серьёзно?       — Знаешь, — Сону закинул ногу на ногу, ехидно подглядывая, — я тут заметил, что во время игры ты очень часто отвлекаешься.       — А? — недоумение.       — Настоящий музыкант должен продолжать играть, несмотря ни на что. Торнадо, буря, землетрясение, звонок по телефону в зрительном зале — всё должно быть неважным. Если хочешь быть профессионалом, то не отвлекайся, что бы не случилось.       Рики кивнул, заметив тёмные пылкие глаза господина Кима на себе, словно дополнительный палитровый мазок в этом новом музыкальном произведении.       — Тогда давайте начнём.       Пробежав глазами по нотам, парень вспомнил, что он уже знаком с этой пьесой. Пальцы легко прикоснулись к клавишам, и мелодия начала разворачиваться под их влиянием. Он погрузился в мир музыки, словно забыв о внешних раздражителях.       Всё шло хорошо: музыка текла из-под его пальцев, заполняя комнату невидимой атмосферой эмоций. Он был наедине с этой мелодией, поглощён ей, словно стал её частью.       Но внезапно что-то изменилось. Господин Ким встал из кресла и начал медленно ходить рядом с ним. Нишимура почувствовал, как его сердце забилось чаще, а руки стали дрожать, но он не смел останавливаться. Он продолжал играть.       Подход Сону стал всё ближе и ближе, его присутствие ощущалось настолько сильно, что словно обволакивало Рики. И вот внезапно нежное прикосновение губ к его уху заставило парня замереть. Японец резко остановился, пальцы задрожали над клавишами, и внутри него началось какое-то невероятное колебание между страхом и вожделением.       Господин Ким, не теряя ни мгновения, прошептал, чтобы Рики продолжал играть. Его голос был как тёмный аккомпанемент к музыке, словно второй слой этой мелодии. Ни-ки поддался этой инструкции, будто уносимый течением. Но преподаватель не остановил свои действия.       В то время как его внимание было устремлено на клавиши, Ким продолжал свои легкие прикосновения, словно нарисовавшие ноты на чужой коже. Блондин охватил мочку губами, медленно, но не теряя уверенности в своих действиях. Горячий язык влажно скользил по поверхности, оставляя следы слюны. Рики слегка изогнулся от этого, будто уклоняясь от прикосновения, а может быть, наоборот, предлагая себя для ласк.       С каждым нежным поцелуем к его уху, загривку волос и шее, Ни-ки чувствовал, как волнение распространялось по его телу. Каждое лёгкое прикосновение было словно новой нотой в этой интимной гармонии. Дыхание Нишимуры становилось более неровным, а колебание сердца учащалось. Губы снова затянулись на мягкой коже. Сону прикусил её зубами и потянул, услышав первый громкий вздох. Руки младшего ослабели, так же как и его организм.       Грохот по клавишам почти что оглушил. Юноша остановился, чуть откинув голову назад.             — Я же говорил тебе не останавливаться.       Изящно и плавно Господин Ким выпрямился и сдвинулся со своего места, переместившись к Рики. С явной уверенностью он сел на чужие ляжки, а спиной — к роялю, при этом взгляд его был наполнен флиртом и возбуждением.       Словно дирижер, управляющий музыкальным произведением, Ким опустил пюпитр и скинул ноты, будто символически отказываясь от формальностей. Затем, подобно танцу, он ловко переместился на поверхность рояля, раздвинул ноги и поставил их на пуфик. Ни-ки остался сидеть между его ногами, влитыми в антураж интимной ноты этой встречи.       Взглядом, который переплетал в себе готовность и желание, Господин Ким смотрел на Рики, словно желал прочитать его мысли. Они были чересчур близко, будто музыкальные волны, создающие захватывающий ритм и вибрацию воздуха.       — Вы всё ещё не против, — Нишимура поднял игриво брови, — глиссандо?       — Не против.       Нежные руки ласкали мышцы ног Сону, смело скользя к основной для него сейчас части тела, и внезапно Ни-ки стало понятно, что он шёл по верному пути. Он непременно взвесит все последствия. Обязательно в будущем осудит себя за недисциплинированность и слабость, но сейчас все предрассудки и сомнения остаются позади.       С лёгкостью он расстегнул пуговицу классических брюк, с ловкостью справлялся с молнией, затем осторожно проникнул своими пальцами под края джинсов, различая тепло бёдер. А в ответ искусный язычок Кима плавно двигался по границам губ, прежде чем возвратиться внутрь, создавая манящий вид.       Нишимура безмолвно и без колебаний опускается вниз, прильнув губами к пульсирующей головке, испытывая небесные вкусовые ощущения, которые могут заставить его закрыть глаза от пламенной плоти, соприкасающейся с его языком.       Руки с россыпью вен, которые тянулись нитью живой паутины, легко забрались вверх по изящной талии, развязывая пуговицы на белоснежной рубашке.       — Продолжай играть.       — Но…       — Продолжай, — строгим голосом учителя приказал Сону. — И то, и то.       Мужчина с полной отдачей отпустил всё напряжение, тихо выдыхая сквозь стиснутые зубы, не позволяя себе ни малейшего звука. Нишимура, словно воспринимая каждую его реакцию, восходил выше, нежно облизывая головку, проводя языком по всему стволу, неустанно чуть проникая в уретру. В этот момент Сону уже не в силах сдерживаться и, сжимая в кулаке тёмные пряди волос, выдохнул чужое имя в порыве страсти. Потом добавил:       — Я не слышу музыки.       Выбора нет — нужно играть.       Под напряженным взглядом господина Кима Рики, несмотря на его присутствие прямо перед роялем, начал исполнение.       Теперь он играл, не обращая внимания на клавиатуру, словно его пальцы сами знали путь по череде белых и чёрных.       Нишимура впился в клавиши рояля, словно они были единственным якорем в этой моментальной турбулентности. Глаза его были закрыты, но его душа была открыта перед музыкой, словно он разговаривал с ней самой. Каждая нота, каждый аккорд, каждая пауза становились частью его самого, выражая эмоции и чувства, которые словами было невозможно передать. Он был вплетен в звуки, будто стал одним из них, создавая мелодию, которая несла в себе их общее настроение.       У Кима пульсировали виски, он ощущал, как чужое горло сжалось, а даже намёка на рвотный рефлекс не было. В результате он настойчиво пробовал двигать бёдрами самостоятельно, стремясь проникнуть ещё глубже.       Рики, наконец, поднял взгляд на корейца, полностью погружаясь в мир образов и спокойно позволяя ворваться в его рот неровными движениями. По подбородку начали стекать слюны, а челюсть медленно сжалась от постоянного напряжения.       — Ужасно тихо играешь, аккордов почти не слышно, — но младшему конкретно плевать, он кое-как доиграл пьесу, дабы занять свои руки чем-то другим, более важным.       Под властью расплывающегося блаженства Рики издает стон, отправляя вибрацию, которая заставила Сону замереть, завершая это грандиозно. Младший не готов морально проглотить чужую сперму, поэтому вовремя отступил, получая порцию семени на шею и немного на челюсть.       — Была у меня когда-то такая фантазия, — и чтобы показать какая именно, юный пианист аккуратно очистил лицо от семени, используя свои пальцы. А затем медленно провел искусную тропинку по животу, словно его пальцы были ножками, шагающими вперед. Внезапно он заставил господина Кима раскрыть рот и проглотить плоды его же творений.       — Ты вчера подробно описал свою фантазию в СМС, — напомнил ему старший после содеянного.       — Поверьте, это было без подробностей.       — Где ты этому научился?       — Секрет.       — Я чувствую себя превосходно, — улыбка.       — Вот только я ещё не кончил, так что не расслабляйтесь.       Их близость стала настолько непреодолимой, что Рики не мог удержаться. Сердце билось так быстро, что ему казалось, будто оно готово выскочить из груди. Господин Ким глядел на него, словно видел каждую его мысль и впечатление, словно был готов в этот момент открыть всю свою душу. Собственно, он только что открыл ему кое-что поинтереснее души.       Нишимура медленно приблизился, позволяя своим губам умеренно скользить вплотную к чужим. Он ощущал тепло дыхания, а его аромат заполнил воздух. И тут, словно на грани двух миров, эти двое встретились в желанном поцелуе. Ни-ки переживал каждое его мгновение. Принимал мягкость губ господина Кима, его дыхание, бьющееся в таком же ритме, как его собственное.       Руки японца осторожно поднялись, словно сами по себе, и обхватили талию Сону, пересаживая его чуть дальше. Второй закрыл крышку рояля и отодвинулся подальше, поудобнее пристраиваясь, в то время как Нишимура поднимался на ноги.       — Ты всё-таки профессионал. Доиграл без остановок.       — Я бы каждый день так тренировался. Надеюсь, у вас есть всё необходимое? — намекнул младший.       — Дай мне секунду!       Сону спрыгнул с рояля, будто внезапно вспомнив о чем-то важном, и быстро направился к одной из дверей. Рики мог видеть, как он исчезает в ванной комнате. Момент спустя Сону вернулся, словно ничего не произошло, и снова устроился за роялем, готовый продолжить игру. Его дыхание было немного учащённым, но в глазах сверкало настойчивое желание.       — Вот теперь всё на месте, — маленький тюбик и квадратики с фольги полетели на край крышки рояля. Как только старший склонился, чтобы начать поцелуй, их снова прервали. — Погоди, — Ким на секунду застыл, вслушиваясь. Где-то тихо зазвонил телефон.       Рики понял, что всё это время он тарабанил у него в кармане, когда заметил иконку с сообщениями о пропущенных вызовах аж целых семь раз. Небольшая вспышка раздражения мелькнула в его мыслях, но он быстро отбросил её в сторону. Мать, конечно же. Юноша достал устройство и взглянул на экран, подтверждая свои догадки. С досадой он сбросил вызов, выключил смартфон полностью, и небольшая волна облегчения, наконец, окутала его.       Господин Ким, не прерывая их момент, продолжил целовать Ни-ки, словно внимание к нему оставалось вне поля их влечения друг к другу. Их губы, встречаясь и расступаясь, создавали волнующую гармонию, а дыхание становилось все более ускоренным и глубоким. В этой тесной объятиями жажды и задора обстановке они стали единственными обитателями, где время замедлило свой бег, чтобы позволить им полностью погрузиться в эту минуту.       Сону находился на вершине мира как в прямом, так и в переносном смысле. Он уверенно обвил свои руки вокруг талии ученика, поражаясь его фигуре: у Рики широкие плечи и бёдра, но тонкая осиная талия, мужественно тонкая, конечно, но это так сильно шокирует Сону, что он едва не теряет контроль над собой. Ткань одежды наконец-то слетает.       — В таком виде вам намного лучше.       Заявление удивило Кима, и он поднял одну бровь с изумлением, затем медленно, будто бы в ответ на комплимент, расстегнул пуговицы на белоснежной рубашке Ни-ки.       — Тебе тоже.       Мягкие волосы того же цвета, что и перья ворона, стали убежищем для противоположности — блондина, — который позволил себе закрыть глаза и погрузиться в мир ощущений. Крепкие руки обвили его талию, оставляя следы на коже, но наивысшая чувствительность наступила, когда Рики нежно укусил его шею, а его рука легко прикоснулась к соску.       Господина Кима внезапно охватила неистовая эйфория, и он широко раскрыл глаза, занося их так далеко, что зрачки исчезли, а затем он наклонился назад, опираясь головой на рояль. Воздух наполнился громкими стонами, свидетельствующими о непревзойдённом удовольствии. Нишимура осторожно отступил от шеи и, оставив влажный поцелуй на ключице, поглотил один из чувствительных сосков, а другой прокручивал между большим и указательным пальцами.       — Ты и вправду читал мои сообщения очень внимательно.       Его голос клокотал, и его глаза готовы укрыться за веками, чтобы больше не выглядывать, потому что соски — это его самый чувствительный участок, и их ласка доставляла ему невероятное наслаждение, превосходящее даже удовольствие от оральных ласк, которые он испытал пару мгновений тому назад. Стремительно и интуитивно Ким обхватил талию Ни-ки своими ногами, облегченно ощущая его возбуждение сквозь ткань штанов. Он не один здесь на пределе.       Сону сполз на плоскость, его тело дрожало от наслаждения, и он осознал, что никогда прежде не испытывал такого невероятного блаженства. Особенно от такого банального — ласкания сосков.       Нишимура улыбнулся с удовлетворением, осознавая, что такие прикосновения к телу Сону лишь разжигали его страсть ещё сильнее, заставляя того издавать громкие стоны, а его грудь поднималась и опускалась от быстрого и тяжелого дыхания. Рики не мог солгать, если скажет, что такая реакция этого пылкого мужчины на его ласки не возбуждала его самого. У Ни-ки уже давненько явно видна эрекция.       Мягким прикосновением своего языка младший нежно касался окаменевших сосков, вызывая у господина Кима сдавленный стон. Он оставлял следы своих поцелуев на чувствительной коже груди, легко кусал и нежно тянул её. Затем снова возвращался к бусинам мужчины, играя с ними поочередно, а кончиками пальцев он сжимал и массировал их, вызывая громкий вздох от Сону.       Каждое новое прикосновение вызывало волну приятных ощущений, которые распространялись по всему его телу. Учитель сжал ладонь в чёрных волосах Ни-ки, когда ощутил, как чужие губы прижались к одному из его сосков. А в какой-то момент он полностью поглотил его и прикусил, что заставляло Сону выдохнуть:       — Что б тебя, Рики.       — Спрыгивайте.       Не послушаться было бы кощунством.       Парень облизал свои губы, всё равно испытывая желание поцеловать Сону, который уже нетерпеливо расстёгивал его брюки, и подтянул подростка к себе, опираясь, дабы встать на ноги. Ким самостоятельно перевернулся, и пианист нежно надавил Нишимуре на спину, прижимая его грудью к твёрдой поверхности рояля. Внутри Рики бушевало гигантское желание к своему преподавателю, и его руки дрожали, когда он снимал с него брюки, обувь и белье, оставляя только белую расстегнутую рубашку. Он тёрся своим твёрдым членом между ягодиц Сону, который в отклик стонал, ухватившись за край поверхности; он жаждал почувствовать его в себе. Дразнился.       — Подай, — попросил японец, а Ким даже без уточнений понимает, что именно он от него хотел.       У паренька в руках уже находился лубрикант. Он погружался в упругость кожи и мышц, сжимая ягодицы своими ладонями и закрывая глаза.       Пальцы искрились от смазки, когда они входили в скрытое местечко. Они нежно ласкали и надавливали, обильно смазывая для более плавного скольжения и проникновения. Один из пальцев погрузился внутрь, заставляя Сону выпустить хрупкий стон, прикусив губу.       — И кто придумал эту растяжку…       — Кто-то, кто хотел позаботиться и оберечь ваш прекрасный зад.       Улыбка мальца расцвела, когда он медленно вводил два перста, при этом не забывая нежить стенки и расширяя пространство. Ну, чтобы не жаловался. Господин Ким издал приглушённые шипение и тихие стоны, лбом опираясь на музыкальный инструмент.       — Рики, пожалуйста, ускорься слегка. Я очень хочу тебя… полностью.       Ким чуть повернул голову, лёжа теперь на щеке, а пунцовый румянец охватывал всё его лицо, но будущий студент все же заметил эти карминовые ушки. Рики ухмыльнулся. Вот он намного старше, с багажом опыта и обширными познаниями, но все ещё стеснялся и краснел, словно маленькая пристыженная девочка.       — Вы выглядите так, будто на грани того, чтобы заплакать.       — Так и есть…       — Неужто так всё плохо? — какая же наглая провокация.       — Всё слишком хорошо!       Ох, а какой прекрасный вид. Белоснежная спина, свободная от родинок, и изящная талия; кожа сияла, призывая облизнуть и прикусить её… Не сдержался. Наклонился вперёд, поцеловал шею сзади, прикусывая кожу. А уже три пальца не забывали энергично двигаться, сопровождая сие действие звуками смазки.       В свете комнаты Нишимура осознал, что настало время перейти к следующему этапу. Он чувствовал волнение, нервозность и ожидание, но готов к этому. Взмахнув рукой чуть в сторону его хёна, схватил маленькую коробочку, в которой спрятаны интимные средства.       Устремив свой взгляд на возбуждённого и растрёпанного Сону, японец достал презерватив, поднёс его к своим губам, ощущая лёгкое сопротивление упаковки. С уверенностью, он открыл её одним ловким движением зубами.       Господин Ким расковано кричал, когда плоть прошибла толчком почти на всю длину, раскрывая бортики искусно подготовленного заднего прохода и насыщая до звёздочек перед глазами. А Рики, окружённый приятными ощущениями, словно погрузился в безумие. Внутри так мягко и невероятно влажно, а тихие стоны, сопровождающие этот момент, делали его слабее, как беззащитного зверёнка в клетке под настойчивыми взглядами людей.       Плавный и размеренный ритм мгновенно превратился в гораздо более насыщенный, вызывая в мужчины прилив живительных чувств. Он, словно пальцами художника, оставляющего еле-еле заметные следы на холсте, скользил ногтями по роялю, раскрывая новые и невероятные перспективы удовольствия.       Молодой человек сохранил непрекращающийся темп, вновь погружаясь в податливую оболочку, охватывающую его. Ситуация постепенно эскалировала, а пульс учащался, пока он не почувствовал, что Сону полностью расслаблен и с открытостью впускает его в себя без какой-либо боли или сопротивления.       — Боже, вы действительно плачете.       Нишимура улыбнулся, чувствуя гордость за то, что смог довести корейца до такого апогея чувств. Нежно обнимая его, он продолжил движения, словно создавая свой собственный мотив слияния.       Между тем его партнёр потерял реальность, погружаясь в безумный восторг. Он с трудом удерживался на грани разумного от столь бешеного темпа, от точной стимуляции простаты. Руки мечутся, не находя опоры, как будто он пытался схватиться за что-то в этом вихре. Ладони скользили по лакированной поверхности, и он даже сейчас не осознавал, что они делали.       Применение нашлось. Ким закрыл себе рот рукой, ведь не мог держать в себе стоны и скулёж, когда ученик стиснул его ягодицы и быстро двигался, толкался стремительно, заставляя ноги дрожать.       Сону не в силах найти даже секунды для ответа, каждая клетка его тела словно погружалась в жидкость, тающая от услады. Любезные ладони, исследующие его спину, словно бесконечно игривые, тянули из него самые глубокие и горячие стоны, а их кончики пальцев, едва касаясь, вызывали волну дрожи и сладострастной тревожности.       Совершая погружение музыкальными пальцами в блондинистые волосы и ухватывая за плечо, Ни-ки осторожно поднял старшего, притягивая его так, чтобы своя грудь прижималась к его спине. Юноша уже близко: в паху всё буквально скручивалось от напряжения.       Их тела пылали, словно на краю пламени, от той невероятной близости, которую они так томились ощутить. В этот вечер они сливались в совершенно едином порыве; и здесь, в этой нереальной реальности, они сдались, словно открыли самые глубокие уголки своих душ.       Нишимура прекратил движения и аккуратно вышел из Кима, нежно переворачивая его лицом к себе. Он смотрел на нетронутое морщинками лицо, уставившись в его глаза, которые отражали смешанный коктейль чувств, — усталости и блаженства. Светловолосый тяжело дышал, а на его губах заиграла усталая, но искренняя улыбка, словно он нашел в этом моменте невероятное счастье и удовлетворение.       Поддерживая его лопатки, Ни-ки наклонился вниз, укладывая спиной на крышку. Губы слились в жарком поцелуе, который как магнит притягивал их. Тела дрожали от бешеного желания, которое охватило их с головой, словно неземной катарсис.       Рики смело поднял одну из чужих ног, аккуратно укладывая ту на своё плечо. И начал по новой. Потом, прерываясь в своих словах, прошептал что-то неразборчивое, сложно сосредотачиваясь из-за волнения и удовольствия. В конечном итоге он достиг оргазма, переживая его с такой яркостью, словно весь мир сократился до этого момента. Глаза закатились от блаженства, а его тело подалось вперед, откликаясь на внутренние потрясения. В этот момент ему было ясно: он принадлежал этому мужчине, его чувствам и страсти. Это было непреложно и неподвластно сомнениям.       Парень нежно прижал свою голову к груди своего партнёра, словно ища убежище в этом объятии. Поющий в оргазме пульс постепенно утихал, и он вытащил свой член, а тело всё ещё пульсировало от волнения. Сняв с себя презерватив, он метнул его на пол, забыв о нём в моментальной наслаждённой растерянности. Потом уберёт. Всё потом. Затем его внимание снова сосредоточилось на Сону, и он возвратился к нежным поцелуям, которые словно рисовались по его коже: скулы, щёки, шея; словно он передавал череду ласк в каждом движении губ.       — Тебе нужно позвонить своей маме, — прошептал хён, оторвавшись от настырного японца.       — Зачем? — недоумение.       — Потому что меня снова накрывает, — Сону с намёком изогнул бровь, бросая взгляд вниз, указывая на свой пах, — а это значит домой ты сегодня не вернёшься. Пускай Нанами не волнуется.       А ведь и вправду, домой Рики в этот вечер не пришёл.

✤⸻⁕✹⁕⸻✤ ***

      Сону сосредотачивался над заполнением бланков в журнале посещаемости своих студентов. Мягкий свет лампы распространялся по кабинету, освещая его работу — на улице темно из-за туч и крупного дождя. Каждый штрих, каждая запись требовали внимания и точности. Он был углублён в свои заметки, когда вдруг кто-то постучал в дверь.       Господин Ким поднял голову, окутанный атмосферой спокойствия, которую он создал в своём рабочем пространстве. Он позволил себе улыбнуться и пригласил гостя войти. Дверь медленно распахнулась, и в кабинет тихо вошёл Рики.       Молодой пианист стоял у порога, словно волнуясь за то, чтобы не нарушить ту уютную обстановку, которую старший создал вокруг себя. Взгляд Ни-ки был наполнен чем-то особенным, словно он пришёл с какой-то конкретной целью. Сону поднял брови в ожидании, приглашая парня продолжить.       — Вы до скольки сегодня?       — В четыре буду свободен, — поддержал диалог и вернул взгляд к своим записям.       Кажется, Нишимура тоже не собирался останавливаться на банальных фразах. Он шагнул вперед, подошёл к господину Киму и с лёгким движением развернул его кресло к себе. Сону ощутил упор подлокотников в своих руках и поднял взгляд, чтобы встретиться с Рики.       Чёрные оправы очков немного искажали образ старшего, но его глаза оставались такими же проницательными и выразительными. Они глядели на японца, словно исследовали каждую ноту его души. Ни-ки наклонился над ним, создавая интимную обстановку, его руки опирались на подлокотники кресла. Сквозь очки Сону видел, как Рики заглядывал в его глаза, словно пытаясь расшифровать тайное послание, скрытое за этими прозрачными стеклами.       — Хватит пожирать меня взглядом.       — Профессор, ну что вы, как я смею? — ох, как же наигранно.       — «Господин Ким» мне больше нравилось.       — Ну это ведь было до того, как я поступил в Рояль Резонанс.       Рики медленно протянул свою руку. Ладонь парня открыто лежала, приглашая, и Сону почувствовал, как его сердце забилось чаще от предвкушения. Нежно улыбнувшись, он вложил свою ладошку Ни-ки, словно взявшись за предоставленную ему возможность.       Следующий шаг младшего был таким же уверенным и решительным. Он поднял Кима с кресла, словно это была само собой разумеющаяся вещь. Сону взглянул на него, испытывая ощущение невесомости, когда его ноги оторвались от пола. Затем Рики осторожно сел на место Сону, утягивая его на свои колени. Ощущение пульсирующего тепла Рики распространилось по организму корейца — их тела стали ближе, словно настраиваясь на одну волну. Ладони Нишимуры легли на бёдра господина Кима, и он не мог оторвать взгляд от проницательных глаз мужчины, которые казались ему такими родными и одновременно загадочными.       — Ты какой-то расстроенный. Что-то случилось?       — Единственный человек, который может меня расстроить, — женщина, которая меня родила.       — Что она сделала на этот раз? — Сону вздохнул, словно освобождая всю негативную энергию, собравшуюся внутри.       Он положил голову на плечо Рики, находя в этом жесте уют и поддержку. Такая энергия обволокла бывшего учителя Ни-ки, словно нежное одеяло, защищающее от жизненных трудностей. Руки нежно обняли его, а пальцы начали легко поглаживать спину, словно убаюкивая маленького ребёнка, а не тридцатидвухлетнего мужчину.       — После того, как я поступил, мать успокоилась, думая, что нашла мне место, где я смогу проявить себя. Но недавно она начала одержимо искать мне «достойную и выгодную пассию», как она выражается. Стремится женить меня, чтобы обеспечить «стабильное будущее». Я понимаю, что её забота, но вот такая постоянная готовность решать мою жизнь за меня достала.       — И что, ты ей поддашься, как сделал и с академией?       — И ты и я знаем, почему я всё же решил не оспаривать её решение. Уж больно мне один преподаватель в сердечко запал, — с улыбкой взглянул Рики в глаза напротив, словно намекая на что-то более глубокое.       — И ты и я знаем, что ты решил не оспаривать её решение только потому, что она уже больше миллиона вон вложила в местный фонд, — Ким взглянул на него с явной ноткой насмешки.       — Ну, это тоже, — студент не смог удержаться от смеха.       Рики, ощущая веселье и легкость в этом моменте, почувствовал растущее желание снова приблизиться к Сону. На этот раз он не мог удержаться от искушения. Он наклонился немного ближе, ведь взаимодействие между ними было словно чудесной игрой, и он хотел продолжить это.       Старший с улыбкой, но всё же немного уклоняясь, начал играться с Ни-ки, как с котёнком. Лёгкий намёк на игривое уклонение влево, затем вправо, словно маячок для его смеха и желания. Рики следовал за его движениями и, наконец, как в игре с уловками, прижался к Киму, поймав его лицо в своих руках, и чмокнул его мягко, но настойчиво в нос. Что ж, не совсем то, что он хотел, но всё же и такой исход событий ему нравился.       — Может, пора ей рассказать о нас? Ты всё-таки уже совершеннолетний, — и тихо добавил: — закон я больше не нарушаю.       — Да, а ещё тот факт, что мы полгода вместе и тихонько трахаемся у неё за спиной, тоже стоит упомянуть за семейным вечером?       — Зато честно.       — Именно честность она и ценит, — съязвил в ответ.       Господин Ким ловко сменил тему разговора, пытаясь отвлечь своего парня от плохого настроения. Он нежно обнял, чувствуя его близость, и мягко приложил губы к его уху.       — Злым ты, конечно, выглядишь соблазнительно, но лучше бы тебе сейчас успокоиться и расслабиться. У меня ещё много документов для заполнения, а я не смогу продолжать работать со стояком.       — Хотите, чтобы я помог? Знаете, у меня давно были планы на этот стол, — и с ехидной ухмылочкой погладил деревянное покрытие, задумчиво заглядываясь на объект.       — Хочу, чтобы ты поехал домой и приготовил мне ужин, потому что я даже сейчас чувствую себя голодным.       Полгода назад Рики и Сону начали свои отношения, и каждый день, проведённый вместе, был настоящей радостью. Они находили общие интересы, наслаждались общением друг с другом и делились своими мечтами. Они старались поддерживать друг друга в трудные моменты и радовались успехам. Это был период новых открытий, когда каждый день был наполнен волнением и радостью от того, что они могут делить свои жизни вместе.       Но как только наступило время для младшего сдавать вступительные экзамены в академию, возникла необходимость пересмотра их… местоположения. Нишимура некоторое время жил дома. Когда пришло время съезжать, после тщательного разговора с Кимом, Ни-ки понял, что ему нужно сделать это так, чтобы его мать не задавала множество вопросов и не пыталась вмешиваться в его решения. Поэтому он объявил, что поселяется в общежитии, что, как он считал, могло бы быть хорошим оправданием. Его мать по началу не была в восторге, но всё же со временем поверила, что сын сделал правильный выбор, стремясь завести новых друзей, почувствовать атмосферу студенческой жизни и стать более самостоятельным.       На самом деле, двое голубков уже месяц как живут совместно. Решение переселиться вместе было взвешенным и обдуманным. Оба осознавали, что это новый этап их отношений, и были готовы принять вызов. Так Рики мог быть ближе к своему бойфренду и иметь больше времени, чтобы его проводить вместе.       Студент мечтал о том, чтобы однажды, когда время придёт, он сможет рассказать своей матери правду о своём проживании вне общаги. Он понимал, что правда вскоре станет явной. Всю жизнь скрываться у них не выйдет.       — Как скажете.       — Вот и договорились.       Профессор плавно встал с коленок, аккуратно поправил свои очки и следил за Рики, который поднимался с его рабочего кресла и направлялся к выходу. С ощущением тепла в груди, Сону уселся на своё место, взял в руки документ и готовился к чтению.       Однако Нишимура решил сделать небольшую заминку перед уходом. Внезапно остановившись, он повернулся на пятке, обратив свой взгляд к своему парню. Улыбаясь, он произнёс:       — Но вот только знайте, что вечером я тоже буду голоден и накормите меня уже вы.       Сону почувствовал, как улыбка расцвела на его лице. Этот игривый обмен словами был прекрасным завершением их небольшой беседы. Так оно и будет.       Понял — принял.