Песнь о Защитнике

19 день месяца Заката Солнца 433 год. 3 эра. Этериус

Лежащий под деревом золотой дракон открыл глаза, немного лениво смотря на присутствующих. Казалось, что могучий зверь мог в любой момент взлететь и испепелить незваных гостей, которые как-то потревожили его покой. Однако, этого не произошло и под удивленным взглядом Рига, тот также лениво закрыл глаза, погружаясь в сон и закрывая свою морду крылом. – Извини. – в усталом голосе бретонца появилась вина, а сам он перевел взгляд на бескрайние озеро, по которому плыли горящие фонарики. Мартин в ответ лишь мягко улыбнулся, подходя ближе и с нежностью обнимая мага. Сердце Рига дрогнуло, а сам он прижался к имперцу, вдыхая родной запах и позволяя себе на секунду ощутить так необходимую ему защиту. – Это не ты, Риг. – прошептал ему на ухо имперец, проводя рукой по измененным темным волосам мага. – Я…скучал и использовал связь. – Это опасно, Мартин, ты не должен…не должен так поступать - голос Рига дрогнул, а его слова вышли неубедительными даже для него. Он должен был ругаться, должен был сделать выговор за безрассудство своего Императора, однако вместо этого он стоял и молчал. Бретонец не хотел признаваться, что был рад такому безрассудству со стороны бывшего священника и не хотел, чтобы тот разрывал объятия. – Я знаю…Риг, как ты? – имперец аккуратно отодвинул его, всматриваясь в измененное лицо и отмечая его усталость и немного потерянный взгляд. Брови Мартина нахмурились и проведя левой рукой по его щеке имперец тихо попросил: – Возвращайся. Риг не хотел говорить, как он хотел бы послушаться бывшего священника и забыть о братстве. Забыть о том, что в нем пробуждала эта темная организация. Однако, он не мог позволить себе это...Он был должен закончить с заданием…должен был защитить Мартина. Эти слова он повторял себе слишком часто, пытаясь не забыть о своей настоящей цели. – Я просто устал, не волнуйся. – мягко ответил мастер-волшебник, пытаясь убедить их обоих в необходимости продолжить операцию. – Все идет хорошо, правда. – Риг…если… – Мартин резко замолчал, словно все его навыки дипломатии в миг исчезли. – Я вернусь. – на лице Рига появилась мягкая улыбка, а сам он, не удержавшись вновь прижался к имперцу, обнимая его за талию. Бывший священник резко вздохнул и через секунду Риг ощутил, как теплые руки вновь касаются его тела, бережно обнимая. Чужая рука прошлась по волосам, и пользуясь небольшой разницей в росте имперец нежно коснулся рукой его затылка, закрывая его и словно пытаясь защитить от опасности. Дракон за их спинами зарычал и через секунду сильный порыв ветра поднял пыль. Шум могучих крыльев зверя был хорошо слышен бретонцев, который прижимаясь к груди имперца не мог видеть парящего под лунами золотого дракона. – Мы продвигаемся. – внезапно сказал Мартин, заставляя сердце Рига дрогнуть. – Медленно, но безопасно. – Я постараюсь успеть завершить операцию и вернуться вовремя. – ответил мастер-волшебник, который не знал, как реагировать на радостные вести. Возвращение амулета и скорый конец кризиса должны были радовать его, однако это одновременно означало и воцарение Мартина на троне. Воцарение в условиях практического отделения Ресдайна и Саммерсетта с которыми будущему Императору придется разбираться. Воцарение в окружении предателей и убийц. Воцарения с последующей свадьбой на неизвестной принцессе. Риг вздрогнул, не понимая, как последние попало в список неприятного для него. Он должен был радоваться и желать продолжения благословенного рода. Радоваться скорому счастью Мартина, который выберет себе подходящую принцессу и женится на ней искренне полюбив. Однако, вместо этого, его сердце сжалось, а в душе словно начало что-то неприятно скрестись. – Риг, ты в порядке? – обеспокоенно спросил имперец, вновь разрывая объятия и взволнованно смотря на мага. – Да, да, не волнуйся... – к неожиданности для Рига его голос дрогнул, а сам он резко замолчал. Его слова не убедили Мартина и резко зарычавшего в небесах дракона. Имперец с подозрением огляделся по сторонам, словно выискивая опасность в фонариках-лотосах, плывущих по озеру. – Это артефакт? – спросил у него взволнованный имперец, касаясь груди мастера-волшебника загоревшейся золотым светом рукой. – Если так, то возвращайся. Братство не стоит твоей жизни. Риг должен был что-то сказать, чтобы успокоить имперца и его душу, в которой начинало твориться что-то странное. Казалось, что тот принимал его беды слишком близко к сердцу и из-за этого его душа начинала меняться. Краем глаза Риг видел гаснущие фонарики и неспокойную темную воду, видел, как дрожали ветви дуба и как дракон в небесах становился все более угрожающим. Мастер-волшебник должен был остановить и вернуть все как было, однако он не мог ничего придумать. – Все хорошо... – произнес наконец бретонец, пытаясь придать своему голосу уверенность. – Просто некоторые мысли…я слишком близко принимаю их к сердцу и придумываю проблему там, где ее нет. – Риг… - нахмурившись начал имперец. – Артефакт работает как должен, я не вру. – быстро произнес маг, прерывая бывшего священника. – Мне просто нужно перестать себя…просто перестать думать о некоторых вещах. Признать проблему значило решить ее наполовину. Риг признавал, что неподходящих мыслей у него было слишком много и он слишком сильно сосредотачивался на них. Ему нужно было контролировать себя и не позволять рассуждать о том, что было правильным. Это потребует время, но при должном старании он должен был научиться не показывать Мартину свою…часть характера, преувеличивающую незначительные вещи и проблемы. Душа Мартина понемногу успокаивалась, а сам он внимательно посмотрел на бретонца. Там, где у Руэла или Рега был бы скептицизм и недоверие с попытками заставить его признать проблему, у Мартина было понимание и искреннее желание помочь. – Если тебя что-то волнует, я всегда готов выслушать. – мягко заметил священник, отпуская бретонца и делая несколько шагов в сторону успокаивающейся воды. Серые глаза задумчиво смотрели на водную гладь и Риг вздохнул. – Я боюсь, что будет, когда все закончиться. – признался он, замечая, как Мартин вздрагивает. Бретонец сделал несколько шагов, вставая у берега и наблюдая за подплывающим фонариком в форме лотоса. – Я говорил, что ничего не измениться между нами…но я…похоже в первый раз соврал тебе. – Ты увидишь меня Императором, а не человеком? – уточнил у него имперец, чей голос на секунду дрогнул. – Ты всегда будешь для меня в первую очередь Мартином, но… игнорировать статус мы не сможем. – вздох Рига получился немного печальным, а сам он раздумывал над тем чтобы присесть на землю и толкнуть подплывший к его ногам фонарик. – Я боюсь не справиться, боюсь не защитить тебя от опасностей двора. Я боюсь… Риг замолчал, не решаясь произнести «боюсь, что ты женишься и все измениться. Боюсь, увидеть, как ты обнимаешь и целуешь ее точно также. Боюсь, чувствовать то, что не должен». Видят Боги, Руэл действительно был прав, жаль только, что Риг понял это слишком поздно и ничего не мог с собой поделать. Стоящий рядом с ним имперец молчал. Риг не решался посмотреть на чужое обеспокоенное лицо. Порывы воздуха, поднимаемые взмахами крыльев, заставили фонарик отплыть от берега вглубь озера. – Я тоже боюсь. – произнес внезапно Мартин. – Боюсь не справиться, боюсь решиться взять на себя ответственность и ошибиться…боюсь – на секунду он замолчал, после чего, глубоко вздохнув, с тихой уверенностью продолжил: –…боюсь увидеть тебя мертвым. Увидеть, как ты уходишь и ничего не сделать, чтобы остановить тебя. Сердце Рига дрогнуло от чужих слов, а сам он повернулся к Мартину. В серых как сталь глазах стоял молчаливый вопрос, а губы имперца были искусаны до крови. Имперец волновался и это признание…Ригу не хотелось верить, хотелось не чувствовать чужих эмоций, которые Мартин не пытался скрыть. Эти чувства…их уже нельзя было спутать с дружбой или братской привязанностью. Но все…все это было окутано страхом, страхом разрушить хрупкое доверие…одним шагом навредить и потерять то, что было построено. Все правила приличия…все его воспитание и все его знания говорили о том, что он должен отступить. Должен отказаться от этого…не должен давать никому из них бессмысленной надежды. Это ни к чему не приведет и лишь сделает им больно, тогда, когда все завершиться. Он не должен идти против Богов…он не должен идти против долга и статуса. Его разум твердил слово «долг», тогда как сердце и душа просили иного. Просили рискнуть, попробовать узнать новые ощущения, испить полную чашу радости и горечи. Они убеждали, что Боги не против, иначе не создали бы любовь…не позволили бы любить…и как знать быть может из этого ничего не выйдет. Они просто попробуют, и никто не помешает им остаться друзьями. Дракон любит один раз, и никто не говорил, что настоящей любовью этого дракона будет он. Просто позволить…просто рискнуть…просто протянуть руку…преодолеть страх и неуверенность. Риг посмотрел в серые глаза, в которых были видны как надежда, так и неуверенность в ответе. Он мог оттолкнуть его, увидеть, как гаснет все это…его душа сжалась от ужасной непрошенной мысли. – Боюсь увидеть, как ты обнимаешь и целуешь, ту на ком обязан жениться. – закончил он, беря чужую теплую руку и нежно целуя ее. Рука дрогнула, но имперец не убрал ее. Его глаза поднялись, и маг заметил слабую улыбку Мартина, полную радости и надежды. Свечи в водяных фонариках, вспыхнули становясь ярче. Они медленно подплывали к берегу, ярко освещая небольшой остров с могучим дубом. Где-то в небесах раздался рев дракона, а в темных, покрытых звездами, небесах что-то громыхнуло. Могли ли Боги влиять на души? Было ли это все ошибкой и ждала ли их за это кара? Риг не знал, однако, он видел лицо Мартина и не мог не продолжить говорить: – Я…мне…понадобилось время, чтобы заметить…заметить, что это не похоже на…не похоже на дружбу. – слова Рига прерывались, а сам он все продолжал говорить, путаясь и пытаясь сделать все правильно: – Я…я не хочу тебя терять…не хочу терять то, что имею. Объятия…поцелуи…твой голос и книги, которые ты читаешь рядом…хочу одновременно видеть и не видеть твою печаль…хочу видеть, как ты открываешься мне, дышишь, живешь…и не хочу оставлять тебя там, где ты будешь в опасности…это…это она? Это… – Есть только один способ узнать. – прервал его имперец, оказываясь слишком близко к его лицу. Так близко в приличном обществе не допускался никто без каких-либо предварительных договоров между семьями…Они… как бы они до этого не наклонялись друг к другу…они не переходили эту грань приличия…Риг не был уверен, но…даже поцелуи в висок и объятия были не похожи на эту близость. Дыхание имперца касалось его лица и по всем правилам приличия Риг должен был отодвинуться. Даже если бы был договор, если бы они были обещаны друг другу… – В Храме я хотел поговорить об этом…я знал…понял все…но... хотел убедиться… - тихий голос Мартина заставил его душу дрогнуть. Риг сглотнул, не решаясь отодвинуться или прервать чужую исповедь. Руки бывшего священника мягко коснулись его рук, сжимая их и готовясь отпустить в любой момент. Неуверенный, почти не слышимый шепот спросил: – Позволишь? Риг промолчал, закрывая глаза. Обратного пути не будет и если он решиться, то что их ждет? Они хотят только проверить или пойдут дальше? Он признался…признался перед ним и собой. Он обещал быть храбрым, но что если не получиться? Отступи! Забудь! Скажи, что не готов! Не рушь чужую и свою жизнь…это приведет лишь к горечи в конце…не иди на поводу чувств! – Да. – также тихо произнес Риг, игнорируя доводы разума и одновременно с этим боясь открыть глаза. Легкое, почти невесомое прикосновение чужих губ, заставило Рига задержать дыхание. Все мысли и предупреждения были забыты, а сам бретонец стоял неподвижно, ощущая, как собственные эмоции и чувства начинают поглощать его. Боги…Милостивые Боги…Девять...почему это ощущалось таким правильным? Почему этот грех так нравился ему? Почему это… казалось ему… почему такое невесомое и едва ощутимое прикосновение было наполнено такой заботой? В небе раздался рев дракона, который словно был наполнен радостью и счастьем. Казалось древний зверь был рад произошедшему и это…казалось правильным. – Риг… - в голосе имперца звучал испуг, а чужие теплые руки быстро исчезли. Мартин не должен звучать так испуганно и Риг открыл глаза, замечая, как бывший священник начинает отодвигаться. На чужом лице застыли неуверенность и страх…словно все пошло не так. Забывая обо всех приличиях, которые уже мало волновали мастера-волшебника, Риг быстро взял Мартина за руку, не давая ему возможности разорвать близкий контакт. Чужие глаза расширились, и имперец застыл, ожидая чужого вердикта. В голове проносились разные слова, которые бретонцу казались не слишком убедительными. Он должен был показать, что все было правильно, что он не жалеет…что ничего не изменилось. Ответное прикосновение к губам бывшего священника было неуверенным и слишком быстрым.... Риг покраснел, смущаясь своей неопытности и опасаясь, что Мартин не поймет…передумает…что не увидит того же, что показал он. Чужие эмоции и яркая вспышка водяных фонариков заставили мастера-волшебника задержать дыхание, осознавая, что имперец понял. Его вновь прижали к себе, нежно обнимая и словно защищая от реального мира и в этот раз бретонец ответил, обнимая свое «сердце и душу» за талию. – Обещаю, Varla Angue, я найду решение. – в шепоте имперца была уверенность. – Я не потеряю тебя. Риг верил ему, как никому другому. Верил, боялся увидеть это решение и одновременно боялся потерять обретенное. Мир задрожал, намекая им на скорую разлуку. И они, понимая это, стояли прижавшись, друг к другу не разрывая объятий и пытаясь запомнить, как можно больше, ведь лишь Боги знали, когда произойдет их новая встреча. – Я буду ждать. – пообещал ему Мартин, начиная растворяться и исчезать из Этериуса. – Обещаю. – Я вернусь. – прошептал в ответ свое обещание мастер-волшебник, открывая глаза и видя над собой каменный потолок убежища Чейдинхола. Их связь дрогнула, заставляя Рига нежно улыбнуться и коснувшись своих губ едва слышно прошептать: – Обещаю.