подкат

      лейтенант третьего отряда умиротворённо заполнял отчёт о последнем задании, как вдруг в дверь постучали. стоило ему открыть рот, чтобы ответить, и внезапный гость вошёл в помещение, явно зная, что ему не откажут. прежде чем изуру успел увидеть чужое лицо, на стол опустилась бутылка саке. шинигами поднял взгляд и тут же встретился с зияющей улыбкой своего старшего товарища. по лицу шухея нетрудно было понять, зачем тот пожаловал: парень уже не первый и даже не второй день подряд прибегает к другу, чтобы поделиться с ним новым подкатом, который он прочёл в очередном дешёвом журнале из мира живых. несмотря на то, что кира никогда не понимал смысл этих, как бы он выразился, «странных фразочек, с которыми ты ко мне пристаёшь», и брюнету приходилось по несколько минут объяснять их, это не мешало им вновь и вновь обсуждать, почему же один подкат хуже или лучше другого, и какой больше понравится объекту воздыхания старшего. вот и сегодня хисаги вглядывался в глаза товарища, будто вспоминая, как правильно построить предложения. правда, последний совсем не понимал, зачем в этот раз ему понадобился алкоголь. однако его попытки разобраться, что к чему, прервал внезапно заговоривший шинигами: — давай сначала выпьем. это так, для уверенности, — он придвинул бутылку ближе к изуру, параллельно отодвигая бумаги с отчётом. — до этого тебе не нужен был алкоголь, — в прежде спокойном выражении лица теперь читалось непонимание. — неужто решил сегодня проверить результаты своих «тренировок»? — парень усмехнулся, изобразив кавычки пальцами. — можно и так сказать. этого короткого диалога хватило, чтобы кира аккуратно сложил бумаги в ровную стопку и убрал их в шкаф, чтобы освободить стол. ну, или чтобы уберечь собственную работу от их пьяных жестикуляций. в качестве своеобразного тоста старший с неловкой ухмылкой повторил фразу «для уверенности», и товарищи приступили к выпивке. не прошло и получаса, как комната наполнилась привычным громким смехом и несвязными на первый взгляд речами, которые понимали только эти двое. они на какое-то время даже забыли, зачем сегодня один из них прибежал в чужую комнату, и были уверены, что собрались только ради дружеского вечера на пару с алкоголем. правда, стоило вспомнить о первоначальной цели прибытия, и хисаги словно током прошибло, заставляя в миг протрезветь, что вызвало явное удивление его собеседника. они оба молчали, то ли ожидая пока кто-то начнёт говорить, то ли пытаясь собрать мысли в кучу и начать первым. — если бы мне пришлось оценить тебя от 1 до 10, я дал бы тебе 9, потому что я тот единственный, которого тебе не хватает, — внезапно выпалил шухей на одном дыхании. в комнате повисла тишина. неловкое молчание, казалось бы, уже переходило из долгого в вечное, отчего шинигами успел пожалеть о своей излишней храбрости. к счастью или к сожалению, непонятное напряжение смог развеять залившийся смехом блондин, утирая выступающие от переизбытка эмоций слёзы. — ну уж нет!.. такое рангику точно не оценит, — задыхаясь и еле связывая слова в предложения произнёс он. — подожди, но… — не успел лейтенант девятого отряда договорить, как товарищ рассмеялся ещё громче. — я уже слышу звон её занпакто и это недовольное «рычи, хайнеко!», — максимально пытаясь подражать голосу упомянутой девушки не унимался изуру. — нет, этот вариант точно в пролёте. — кира… — пробормотал парень, привлекая внимание собеседника, когда тот, наконец-то, успокоился. — ну, что ещё? — я подкатил к тебе. и вновь помещение погрязло в тишине, прерываемой смехом таких же выпивающих шинигами где-то на улице и цикадами под окнами. лейтенанты молча смотрели друг на друга, будто общаясь взглядом: один пытался убедиться, правильно ли он расслышал последнюю сказанную фразу, а второй лишь глазами вновь и вновь повторял свои слова. на лице блондина появилась неуверенная, почти нервная улыбка, будто он всё ещё пытался доказать им обоим, что это просто неудачная шутка, однако в выражении лица шухея было достаточно настойчивости, чтобы эта улыбка сменилась искренним удивлением и постепенно расцветающим на щеках обоих румянцем. — но ведь… рангику! разве ты всё это время тренировался не ради неё? — наконец, смог выдавить из себя изуру, всё также путаясь в словах. разве что теперь причиной неумения превратить мысли в предложения был не только алкоголь. — с чего ты это взял? — в голосе старшего послышалась толика возмущения. — не помню, чтобы говорил тебе что-то подобное, — немного подождав и убедившись, что товарищ не спешит отвечать, он продолжил. — я пытался понять, насколько ты далёк от мира живых, чтобы ты точно понял смысл подката. ты и правда не заметил, что я ни разу не обращался конкретно к девушке в своих «тренировках»? — приподнятая бровь выдавала неподдельный шок. — то есть ты сейчас пытаешься сказать, что тебе не нравится рангику? и, погоди, что значит «далёк от мира живых»?! я, конечно, не особо углублялся в их культуру, но что-то да понимаю! — я пытаюсь сказать, что мне нравишься ты, — делая явный акцент на последнем слове и абсолютно игнорируя возмущения младшего, заявил хисаги. — я люблю тебя. люблю именно тебя, а не рангику. тебя, кира. — да быть не может… — лейтенант опустил взгляд, прикрывая рот рукой и пытаясь осознать признание брюнета. — ну, так что? я достаточно симпатичный, или тебе нужно ещё выпить? на лице шухея засияла самодовольная ухмылка, мигом перетёкшая в смех после того, как ему пришлось уворачиваться чуть ли не от каждого предмета, до которого мог дотянуться окончательно раскрасневшийся парень напротив. когда вещи закончились, изуру вовсе бросился на товарища сам, пытаясь скрутить или, хотя бы, прописать подзатыльник. спустя несколько минут этой по-детски забавной драки шинигами легли на пол, раскинув руки в стороны и пытаясь отдышаться. — слушай, ты действительно всерьез всё это говорил? точно не в шутку? — неожиданно решил поинтересоваться блондин. — конечно. да и, вообще, эти подобия тренировок были лишь предлогом, чтобы встретиться с тобой. хисаги смеялся, наблюдая, как его объект воздыхания вновь заливается румянцем до самых кончиков ушей. чего он не ожидал, так это того, что над ним нависнут, пристально глядя в глаза. и ещё больше он не ожидал быстрого, наивного, но переполненного искренностью прикосновения чужих губ к его собственным. от такой внезапности мысли спутались, а попытки что-то сказать заканчивались непонятными звуками, даже отдалённо не напоминавшими человеческую речь. единственное, что старший смог ясно понять, так это то, что теперь его очередь краснеть. — мне не нужно пить, чтобы считать тебя симпатичным, хисаги. эти слова эхом разносились по сознанию упомянутого, прежде чем он схватил киру, крепко прижимая к себе и улыбаясь так широко, как он только мог. воспользовавшись секундным замешательством товарища, лейтенант опустил руку на затылок того, затягивая в поцелуй. он не был страстным и жарким, как любят описывать люди в журналах. шухей прикасался к недавно чужим губам настолько мягко и бережно, насколько это вообще возможно. — именно такие, какими я их себе представлял, — подвёл он итог, отстраняясь и с победной ухмылкой заглядывая в глаза напротив. — не делай подобного так внезапно… — тихо возмутился изуру, мысленно подмечая, что все вокруг не напрасно так ценят поцелуи. — стой, ты уже представлял как целуешь меня?! — надеюсь, боги не будут против того, что я украл их самого красивого ангела. — опять ты за своё? — знаешь, когда-то в детстве… — голос брюнета стал неожиданно задумчивым, что не могло не ввести младшего в ступор. — я любил наблюдать за звёздами. и вот однажды две самые красивые звезды пропали с неба. — о чём ты? — и вот я снова их увидел. оказывается, теперь они сияют не на небесной глади, а в твоих глазах. — и чего я только удивляюсь, — вздохнул кира. — этот я сам придумал. только что, пока смотрел на тебя. — погоди, серьёзно? — он удивлённо заморгал, после пряча лицо в чужом плече. — ладно, это было… не так уж и плохо. спасибо. и вот, уже в третий раз в комнате воцарила тишина. однако теперь это было не неловкое молчание, не напряжённое общение взглядами, а умиротворённое наслаждение. они чувствовали, как бушующие от переизбытка чувств и эмоций сердца постепенно успокаивались и, будто слушая сердцебиение любимого, подстраивались под темп друг друга, ощущали, как тихое дыхание слегка грело кожу, плавно опускаясь и растекаясь по шее и плечам. они чувствовали, как чужие прикосновения становятся родными, а саке продолжает растворяться в организме, как и они сами растворяются в вечности, в такой же огромной и безграничной, как и их любовь.