Потому что, я люблю тебя

Когда мы впервые встретились, я сразу поняла, мы станем друзьями. —А я думал, что Агата была твоей подругой, — подколол ее Раван. —Что-что? Вот мои подруги, — усмехнулась Эстер, по очереди указывая на Анадиль и Дот пальцем. Но ты стала больше чем подругой. Первыми одновременно опустились на колени Хорт и Питер... затем Джек и Брайер Роуз... Ума, Юба и Пиноккио... Даже Эстер смирилась с тем, что ее демону не справиться с несметным количевством зомби, и опустилась в грязь рядом с Анадиль. Я готова умереть только рядом с тобой. —Я не могу до бесконечности терпеть боль, как Эстер. Это она получила ножом в живот от Арика и даже не пискнула, а я на такие подвиги не способна. Способна. Я знаю, ради меня — способна. В стороне от тропинки Агата увидела маленький костерок, возле которого сидели Эстер и Анадиль. Тихо переговариваясь друг с другом, они ели грибы, которые жарили на костерке, насадив на прутики. Помнишь о чем мы тогда говорили? Я нет, помню лишь наш поцелуй. Прижимая мертвую крысу к груди и всхлипывая, Анадиль забилась в угол камеры и свернулась там клубочком. Хорт, Николь и Дот попытались утешить ее, но не смогли, Анадиль рыдала так сильно, что вскоре ее начало трясти. Постепенно успокаиваться она начала лишь после того, как к ней подсела Эстер и обняла ее за плечи. — Она была так напугана, — всхлипывала Анадиль, отрывая лоскут от ткани подола своего платья, чтобы завернуть в него крысиное тельце. — Она смотрела прямо на меня и знала, что сейчас умрет. — Она до самого конца продолжала служить тебе верой и правдой, — сказала ей Эстер Также как и я, оставалась и буду оставаться с тобой до самого конца. —Помолчи, — оборвала ее Эстер. — Мы не стая гусей, которым можно шею свернуть и в пирог запихнуть. Он один, а нас... Нас целая школа! — она повернулась к Анадиль, и спросила: —Ты готова? — Конечно, — невозвмутимо ответила та. С тобой всегда. Знаю, ты хотела так сказать. Всегда говорила, когда мы были наедине. — Если ты вздумаешь умереть и оставить меня вдвоем с Дот, я найду способ проникнуть в ад только для того, чтобы снова убить тебя, ясно? — сказала Анадиль. — Очень романтично, — хмыкнула Эстер. Ты всегда начинаешь язвить, когда переживаешь за меня. И мне это нравится. Эстер не знала, как ей объяснить словами то, что она чувствовала — страх отпустить руки... невозможность поверить в прыжок... ощущение собственной незащищенности... —Доверься мне, — сказала Анадиль. Всегда, тебе всегда. Эстер закрыла глаза, высоко подпрыгнула и оказалась в объятиях Ани — так они вместе и ушли под воду. Морская вода оказалось теплой, течения в ней вязкими, обнимающими тело, словно лучи морской звезды. Эстер открыла глаза, увидела далеко-далеко внизу голубое небо и запаниковала, судорожно забарахталась в воде, но та надежно держала ее — а может быть, и не вода это была, а руки Ани, этого она не поняла. Голова Эстер закружилась, сделалась пустой и легкой, в горло попала горько-соленая вода, но холодные руки только еще крепче обхватили ее. Эстер взглянула в глаза Анадиль, течение несло их обеих, под ногами ведьм крутились рыбешки. Как я хотела поцеловать тебя, в тот момент. — Так, значит, это Тристан сам послал мне Виллема. То есть призрак Тристана вернулся в облике Виллема, чтобы защитить меня. Так что ты не волнуйся и не переживай. — Она чмокнула Анадиль в щеку. — Твоя сказка тоже о тебе позаботится, и о крысах твоих тоже. Тут к ним подошла Эстер, и Кико, вскочив, упорхнула прочь. Я разозлилась, но виду не подала. Ты моя Анадиль, только моя. — Вот почему я не люблю мальчишек, — проворчала Эстер. — Не могут тихо-спокойно пережить переходный возраст, всегда столько проблем создают... —Ну, положим, мальчиков ты не любишь по сотне других причин, — заметила Анадиль. Потому что, я люблю тебя. — Может, мне еще сказать: "Дорогая, я люблю тебя" — или еще какую нибудь чушь в духе мальчишек-всегдашников? — продолжала свой допрос Эстер. — Только попробуй, и я глотку тебе порву, — сплюнула Анадиль. Я говорила, а ты целовала меня, шепча в ответ заветные слова.