Гроза и немного последствий

      Очередной раскат грома отдавался в голове, вызывал мурашки по всему телу, заставлял сердце трепыхаться, заходясь в бешеном темпе. Молния озаряет небо, на миг освещая и небольшую комнату. Гроза...       Дыхание спирает, пальцы рук мелко подрагивают, а все тело охватывает липкая паника. Она оседает где-то глубоко внутри, вытесняя собой все мысли, забирая контроль полностью под свою волю. Крош не любил грозу. Он до жути ее боялся.       Новая вспышка, новая волна дрожи. Бежать. Нужно бежать, далеко-далеко, лишь бы не слышать этих звуков, не видеть рассеченных небес, вселявших ужас с самого детства.       Входная дверь с грохотом распахивается, и в квартиру, запыхавшись, вваливается парень.       - Крош! Господи, Санечка, отойди от окна!       Женя одним движением поворачивает замок, по пути стягивая промокшую обувь, и стремглав притягивает к себе парня со спины.       Теплые руки скрещены на чужой часто вздымающейся грудной клетке. Крош не слышит, не чувствует и не осознаёт чужого присутствия. Паническая атака больно ударила, сбивая с ног и не давая времени на отпор. Все внутренности сводит склизким чувством, а к горлу подкатывает предательский ком.       - Крош, я здесь, слышишь?       Ёжик утыкается носом в изгиб шеи, сильнее обнимая.       - Милый, я рядом.. - парень говорит эти слова шёпотом, и это резко, словно глоток воздуха после спасения из-под воды, заставляет Кроша вздрогнуть, выводя из оцепенения.       - Женя?.. Женя, Женя, Женя.. - Саша мечется глазами, своими руками обвивая чужие, словно боясь потерять родное тепло. - Женя, мне страшно, прошу..       - Я знаю, мой хороший, знаю. Иди сюда.       Парень разворачивает Кроша, тонкими пальцами касаясь его лица. Он мягко обводит большими пальцами заострённые скулы, поглаживая щеки, обводя контур губ.       - Ёжик.. - голубые глаза смотрят жалобно, просяще, почти боязно, но черные зрачки неумолимо расширяются при столкновении взглядов.       - Тише, не переживай, глупый.. - оба перешли на шепот. Торопливый, сбивчивый, словно перед ними было что-то, что могло их разлучить навсегда. - Я рядом, видишь? Ты не один.       Саша делает рваный вдох, часто кивая.       - Хорошо. Пойдем..       Ёжик берет его за руку, садясь на кровать, притягивая ближе. Теперь Крош стоит спиной к ужасному окну, все еще краем уха слыша раздающиеся раскаты.       - Не слушай. Не смотри. Садись ко мне..       И он садится. Робко, аккуратно, парень опускается на угловатые колени, краснея одними кончиками ушей.       Женя говорит тихо. Женя касается осторожно, взглядом спрашивая разрешения, каждый раз получая короткий кивок.       А губы Жени.. Горячие, аккуратные до движений, они покрывают невесомыми поцелуями податливую шею, заставляя тихие вздохи срываться прямо с уст. Они обводят выступающие ключицы, мажут по подбородку, нежно касаются острого кадыка. Маленькими движениями, эти губы согревают замерзшее в страхе тело, заставляя разгонять сладкую патоку по крови.       Саша прикрывает глаза, слегка прикусывая нижнюю губу. Длинные пальцы оглаживают его спину, касаясь лопаток, проводя по позвоночнику, сминая бока. Женя доводил его до состояния мягкого пластилина, так, что парень становился до неузнаваемости покладистым. Он шипяще выдыхает сквозь зубы.       Ёжик плавно снимает резинку со светлых волос, которые прядями рассыпаются по беспокойному лицу.       - Красивый.. - выдыхает он, глядя на Кроша так, что в районе груди все сжимается щемящей нежностью.       - Люблю.. - шепчет парень в ответ, прикрыв глаза.       Женя запускает руку в белокурую копну и мягко целует. Он делает это мастерски - до нехватки воздуха и звёзд перед глазами, но Саша лишь теснее обвивает его шею руками. Знает, что можно.       Раскаленные даже через ткань домашней футболки касания выводили замысловатые узоры, то задирая края одежды и касаясь светлой кожи, то приспуская, не давая привыкнуть. Теперь паника отступила, давая место возбуждению. Горячему и неподдельному желанию.       Ёжик проводит носом от ключицы чуть ниже, пока ладони скользят ниже к бедрам, то и дело ненароком задевая шорты, вызывая тихое мычание. Сейчас в его распоряжении сплошная эрогенная зона, реагирующая на все с троекратной чувствительностью. Парень лишь улыбается уголками губ, вдыхая родной аромат. Как давно у него в сердце появилось отдельное место для пугливого безобразника?       Он лишь сильнее стискивает пальцы на чужом теле. Видимо, появилось давно.       Саша кладет свою голову на любезно подставленное плечо, зажмуриваясь и тяжело дыша. Его грудная клетка часто вздымается, а щеки неумолимо краснеют при каждом соприкосновении, но он лишь говорит на грани слышимости "продолжай", и это дурманит похлеще запрещенных веществ. Ёжик кладет руку на внутреннюю сторону бедра, легко потираясь, но даже малейшее движение заставляет Кроша простонать сквозь приоткрытые губы. Он шипит что-то нечленораздельное, но явно ругательное, за что ловкие пальцы ощутимо сжимают его у тазобедренного сустава, вновь провоцируя на новый стон.       - Черт, дразнишься, да?! - теперь алеет и шея, целиком выдавая полноту его намерений.       Женя легко склоняет голову, хитро прищуривая глаза.       - Может быть.. - он широко лижет немного вытянутую ушную раковину, чувствуя, как Сашу бросает дрожь. - Но, возможно, ты простишь меня, если я сделаю так?       Парень легко развязывает шнуровку чужих пижамных шорт, приспуская резинку и ловко стягивая боксеры.       Крош замученно стонет, приподнимаясь, помогая провести махинации с одеждой. Хотелось больше, жарче, интимнее. Хотелось сильнее прижаться, провести, отдаться целиком и без остатка.       Парень воспламеняется от возбуждения рядом с Ёжиком, заводится с пол-оборота, растворяясь в эйфории. Словно электрические разряды, чужие касания посылают импульсы по всему телу, заставляя кусать щеки изнутри, лишь бы не проронить лишнего звука, не спугнуть мгновение.       - Не сдерживай себя, - раздается где-то совсем рядом, так, что кажется, будто звук находится в самой голове. И это будоражит каждую клеточку и уголок сознания.       Не сдерживай себя. Не сдерживай, выпусти наружу, позволь овладеть собой, увести в сладкую пучину грёз и удовольствия.       Нижнее белье оказывается плавно спущено ниже, и разгоряченная рука проводит вниз от подтянутого живота к паху. Возбуждение скручивает узлом, разливаясь жидким огнём. Крош сильнее утыкается лбом в чужое плечо, неосознанно вздрагивая бедрами навстречу ладони. Провести по всей длине, обхватить в кольцо узловатыми пальцами, размазать каплю смазки, задержавшись у головки. Комнату наполняют тихие вздохи, иногда напоминающие хныканье. Губы Саши приоткрываются в округлое "о", а взгляд то и дело мечется вниз, туда, где прямо сейчас было сосредоточено все внимание. Парень слышит звук расстегивающейся ширинки вельветовых брюк и тихое шипение, и это становится причиной для новой волны жара. Он цепляется за шею и предплечья Ёжика, чувствуя, как обхватываются оба члена, чувствуя его безграничное желание и чертовски раскаленные губы на своей шее. Он накрывает своей ладонью чужую, срываясь на рваный темп, становясь ближе к оргазму каждый раз, когда слышит гортанный стон, вызывающий табун мурашек. Неровные, до одури быстрые толчки, крепкая хватка на своих бедрах, ярко-алые засосы, за которые, конечно, Женя получит нагоняй чуть позже, но сейчас это лишь возбуждает сильнее, заставляя срываться на хрип в отчаянных попытках получить больше удовольствия. Они тонут друг в друге, даже не пытаясь спастись, зная, что обречены на вечную любовь, и лишь с благодарностью всё принимают.       Ладони ускоряются, вскрики становятся громче. Уже никто не отдает себе отчета, оба на грани, одурманенные сводящей с ума близостью. Вздохи, незаконченная фраза, протянутые имена. Оргазм накрыл с головой, заставив взгляд замутниться белой пеленой, а сжатые зубы скрипнуть. Они изливаются в свои руки, пачкая друг друга вязкой белой жидкостью и устало разжимая пальцы. Крош загнанно дышит, то и дело сглатывая слюну. Ёжик аккуратно поглаживает чужой бок, улыбаясь.       - Гроза закончилась..