Анте Давьер
Легкое потрескивание слышалось отовсюду, будто множество маленьких фейерверков взрывалось то ли в кронах тысячелетних деревьев, то ли в голосах прохожих, то ли у меня в голове. Странное, поразительное чувство, сравнимое с глотком прохладного игристого в бокале: оно также пьянило и кружило голову. Магия. Этот город пропитан ею насквозь, от неё ни скрыться, ни спрятаться. Она везде — в пении птиц, в реве ветра, в плотном, как кисель, тумане, в запахе свежей выпечки на площади, в счастливом смехе и горьких слезах, во всем. Как же близко и одновременно далеко…
Я встряхнул головой, отгоняя уже поднадоевшие мне за годы рассуждения, явно отдававшие пессимистическим настроем. Только не спешите ставить на меня клеймо мученика, ведь сложно оставаться реалистом и оптимистом одновременно, но также маняще, как усидеть на двух стульях одновременно, а еще лучше вальяжно на них развалиться.
От размышлений меня отвлек шум, доносившийся из дома. Множество аристократов столицы Лесного королевства собрались сегодня здесь. Они расхаживали в пестрящих нарядах, улыбались на право и налево, надо заметить, довольно искренне, что раздражало еще больше. Внутри, будто бы, горел очаг, греющий своим теплом и светом всех, кто находился поблизости, в то время как меня вышвырнули, как нашкодившего котенка, прочь на опасную и ощетинившуюся дорогу под названием жизнь. Вы скажете, что я драматизирую. Ни чуть. Это полностью соответствует тому, какие игры ведет со мной госпожа Судьба, будь она не ладна.
Хвала мирозданию, очередной прием и череда одинаковых лиц подходила к концу. Изображая радушного хозяина, я галантно провожал гостей прочь из моего дома, не забывая уверить их, что вечер прошел чудесно и стоит, безусловно, стоит повторить. Отделывался дежурными фразами вроде: «Конечно, мистер Биерн, обязательно надо будет сходить на тринап на следующей неделе», «Да, миссис Кайло, липовый сбор, который сегодня подавали, был бесподобен, я обговорю этот вопрос с поставщиком», «Скачки, разумеется, ставьте на 6 номер, это гарантировано счастливое число, да хранит вас Рэндом». Брр и так битый час.
Как только за последним гостем закрылась дверь, маска радушия сползла с моего лица. Перемены были быстрые и ошеломляюще кардинальные. Только что перед вами стоял привлекательный и немного загадочный, знающий себе цену брюнет, и не успел ты моргнуть, как на тебя смотрят темные омуты глаз, острые, колючие, словно шипы крыжовника у ограды неприступного замка.
Я взял первую попавшуюся бутылку вина и направился на балкон, любимое место в этом особняке. Насладится одиночеством не получилось, кто-то решил составить мне компанию. Как я это понял — да, все просто — на перилах уже кто-то сидел. Чужак сидел спиной ко входу, в белоснежной, явно не по размеру рубашке, развивавшейся от вечернего порыва ветра. В его каштановых волосах звенели колокольчики, их динь-динь, динь-динь, казалось, разносился на многие километры вокруг. Пройдя разделяющие нас пять метров, я наклонился к уху девушки, а это была именно она. Тихим голосом спросил — «Миледи, а каким ветром вас занесло на мой балкон?» К моему удивлению, она даже не вздрогнула, а наоборот спокойно обернулась и сказала уже мне в самое ухо, не менее загадочным голосом — «Тем, который ты сам вызвал своей страдальческой миной на лице.» И перехватила у меня бутылку, сделала пару шагов и села с ногами в одно из кресел, стоящих здесь же.
Я остался стоять на месте. Угрозы и других негативных эмоций я не чувствовал, разве что немного раздражения от такого панибратского тона. В воздухе скорее «пахнуло тайной», как бы выразилась Тинави, приятный запах, должен признать. А еще бы она непременно добавила: «Грех упускать тайны и приключения, которые сами прыгают в твои руки, ведь в мире полно скуки и обыденности, к ней вернуться всегда можно». Интересно, с каких это пор я начал, пускай и мысленно, цитировать эту мелкую пигалицу, неужели страждущая на подработку решила устроиться голосом моей совести. Весьма неблагодарное дело.
Вернемся к гостье, устроившись в кресле, она достала из кармана сигарету и уже минуту пыталась ее зажечь отсыревшими спичками. Ее тонкие, но будто бы детские пальцы немного подрагивали вместе с крохотным огоньком. Мы молчали: она, потому что была крайне сосредоточена своим занятием, я — потому что разглядывал ее.
«Петр передает вам привет», — отчасти, собственно, за этим и пришла, передать вам это, сказала она, выпустив кольцо дыма в сторону крыши.
«Спасибо», — короткий кивок головы. «Вы проделали не малый путь, чтобы сказать эти 4 слова, могу ли я узнать, как вас зовут и что вы делали у драконов, если это не секрет?»
«О, это безусловно не тайна вселенского масштаба. Зовите меня Мираж, господин Анте. А у драконов, назовем это внеплановым отпуском и желанием повидать старых, пожалуй, даже древних друзей.»
Как-то незаметно для меня, сойдясь на почве любви к драконам, мы проговорили не один час. Мы не углублялись в жизни друг друга, я не спрашивал, кто она и откуда, она не тревожила теми же вопросами меня. Хотя что-то мне подсказывало, что знала незнакомка больше, чем среднестатистический житель Лайонассы. Мы просто говорили и говорили. За первой бутылкой пошла вторая, и вот курили мы уже вместе, выдыхая медово-лавандовый дым к звездам. Было легко и как-то знаете, свободно, что ли, мы оба умели слушать, не это ли ценится больше всего в собеседнике? Умение утешить, понять и принять чувства другого человека, вместе с ним пропустить их через себя и, как бы сказать, «ты не один в этом мире».
«Почему ты не можешь жить, как хочешь, Анте?» — посмотрев прямо мне в глаза, произнесла гостья. И это был не риторический вопрос, в ее глазах, явно читалось, желание услышать ответ.
Почему-то в этот раз захотелось ответить честно, так как я отвечаю на этот вопрос себе.
«Не могу, потому что не хочу, боюсь, что я построю что-то новое, а оно опять рухнет на меня, как песочный замок, из которого будет уже не выбраться», — мысленно я добавил: «Это было слишком больно, даже для меня».
Девушка не спешила как-либо реагировать на мое признание, а просто неотрывно смотрела на звезды или в куда более далекие пейзажи, которые были доступны лишь ей. Я уже думал сменить тему, как она произнесла:
«Но разве лучше проживать жизнь одинокой песчинке в просторе мироздания, которую бросает из стороны в сторону, из крайности в крайность, от добра к злу? Она одна, совсем одна на дороге, где легко ступить не туда. Не лучше ли ей попробовать стать частью замка? Со временем он окрепнет, стены его уже не пробьешь. А если он все же рухнет, ничто не помешает построить новый, лучше, чем прежний — ведь в этом суть жизни — созидать. Время не любит, когда его не ценят, тебе ли не знать.»
Последние слова она произнесла шепотом, и я с трудом их услышал.
«Порой мне кажется, что я в пух и прах разругался с этим фундаментальным понятием», грустно улыбнулся я.
«Ты дурак, если действительно так считаешь. Время ценит старых друзей, какие бы у них не были тараканы в голове. Просто всему свое время, такой вот каламбур от вселенной» — и ее тихий смех разлился лекарством в моей душе. Этот до мурашек по телу волшебный момент прервало истошное пение, раздававшееся снизу.
От любопытства мы слегка свесились с балкона и перед глазами предстала чудная картина. По мостовой, дико качаясь в разные стороны, как мачты корабля в шторм, шли два студента башни магов и распевали во все свое молодое горло и пьяное сознание:
«Призрачно все в этом мире бушующеееем,
Есть только миг, за него и держииииись!
Есть только миииг между прошлым и будущим,
Именно он называется жииииииизнь.»
Раздались бурные аплодисменты. На сцену полетели цветы, нагло и бесцеремонно сорванные с моего балкона. Мираж радовалась, как ребенок, подпрыгивала на носочках, и колокольчики в волосах вторили ее хлопкам. Актеры нашего импровизированного театра чинно поклонились, или по крайней мере попытались это сделать, и продолжили свой путь, неся с собой весть о приближении нового дня.
А на горизонте забрезжил рассвет. Утро вступило в свои права, и я понял, что еще никогда со времен потери магии время не бежало так быстро, что мне хотелось затормозить его хоть на минуту.
«Это была чудесная ночь» — забираясь на перила, сказала девушка. Я уже хотел предложить ей выйти через дверь, как она продолжила. «До новой встречи, Теннет, буду ждать новых историй» и исчезла в кроне деревьев и шуме просыпающегося города.
«Спасибо, незваная гостья» — сказал я, ведь никто уже вокруг бы этого не услышал.
Тик-так…
