Angelo

— Блядство, — кисточка с синей масляной краской летит в сторону, оставляя на тёмном паркете несколько пятен. Мужчина тяжело вздыхает и отходит от холста, с грохотом опускаясь на потертый диван. С мольберта на него смотрит недописанная картина. В мазках угадывалась фигура девушки: нежный стан чувственно изгибался в талии, а с изящной, татуированной руки, сжимающей кусок спелого граната, текли алые струи, добавляя произведению эротики. Хосок пристально вглядывается в картину до тех пор, пока изображение перед глазами не начинает расплываться, а затем крепко зажмуривает глаза и со вздохом откидывается на спинку дивана. Хосоку тридцать семь лет, пятнадцать из которых он зарабатывает себе на жизнь тем, что рисует картины. На самом деле, история его творческого пути весьма банальна. В подростковом возрасте парень решил попробовать себя в искусстве и не заметил как его затянуло. Он даже несколько лет посещал художественную школу, лелея и взращивая в своей душе мечту о том, чтобы стать именитым художником, как Дюрер или Ренуар. Родители Хосока мечты сына не поддержали и, надавив финансовым превосходством, отправили его в престижный ВУЗ на факультет экономики. Парнем он был неглупым и математику любил, но не настолько, чтобы связать с ней свою жизнь. Хосок продолжал рисовать, уделяя учебе всё меньше времени и пытаясь закрепиться в мире искусства, отправляя свои работы на конкурсы и в галереи. За год до окончания ВУЗа находясь на грани отчисления Хосок забрал документы и, ничего не сказав родителям, уехал в другой город, где одна из галерей предложила ему сотрудничество. Ему было двадцать два года. С тех пор прошло много лет и вот, пройдя все трудности, бедность, бессонные ночи и скандалы он является довольно известным художником, чьи работы висят в разных странах мира, а ценник начинается от сумм с пятью нолями. Но вот уже почти год мужчина находится в творческом кризисе. Рука подхватывает стоящий на столике возле дивана бокал красного полусладкого, заботливого налитого им же для себя ещё час назад. Хосок поднимается с дивана и подходит к недописанной работе. Всё снова не то. Он делает большой глоток вина, отчего капля срывается с губ и падает на бежевую рубашку, оставляя бордовое пятнышко, но альфа даже не обращает на это внимания. Не отрывая взгляда от полотна, он ставит бокал на столик с красками, а другой рукой берёт оттуда нож и с размаху разрезает наискось картину. А затем делает это ещё раз. Чёртов кризис. От остатков картины Хосока отвлекает лёгкая боль в районе желудка и едкий туман в голове. Мда, пить на голодный желудок в его возрасте уже не кажется хорошим решением. — Надо заказать поесть, — когда мужчина долго не выходит из дома из-за работы, то не замечает как начинает разговаривать сам с собой. Вновь оказавшись на диванчике он открывает на телефоне приложение доставки и спустя десять минут выборов останавливается на итальянском ресторанчике недалеко от его дома. Раз уж он пьёт сегодня вино, то можно и полную гастрономическую картинку собрать. Оплатив заказ, Хосок отбрасывает телефон в сторону и поднимается с дивана. Доставку ждать минимум минут сорок, так что можно и прибрать тот хаос, который он развёл в своей мастерской. Творческие кризисы настигали Хосока периодически, но ни один из них не длился больше месяца, этакие мини-артблоки. Мужчина воспринимал их как сигнал организма о том, что ему пора отдохнуть, поэтому он откладывал кисть в сторону и давал себе волю: путешествовал по другим странам, заводил интрижки, пробовал себя в новом. А после свежим и вдохновленным возвращался домой, готовый писать новые шедевры. Но в этот раз всё было иначе. Альфа снял разрезанную картину с мольберта и отнёс её в угол мастерской, где стоял примерно десяток таких же разрезанных холстов. Затем он достал из шкафчика бутылочку с бензином и миску, дабы отмыть кисточки и пол от масляных красок. Этот творческий кризис был для Хосока неприятным открытием. Его стандартный план не работал. Совсем. И совершенно ничего не помогало. Казалось, он опробовал все виды досуга на этой чёртовой планете, серьёзно. Поэтому в какой-то момент он просто отчаялся и пытался писать хоть что-то, в надежде на то, что его вдохновение вернётся к нему. Пока выходило из рук вон плохо. Отмыв кисти и расставив их по банкам, Хосок решил включить музыку, а то от тишины, которая буквально давила на уши, уже начинало тошнить. Подойдя к стенду с пластинками мужчина на минуту задумался, а затем вытащил со второй полки пластинку с последним альбомом Måneskin и поставил её в проигрыватель. По мастерской разлился негромкий итальянский рок. Слегка качая головой в такт, мужчина двинулся к окну. Ему ужасно нравился вид из его мастерской ночью. В это время Сеул был особо прекрасен. Переливаясь тысячей огней, он был похож на скопление звезд, упавших на землю за последнюю тысячу лет. На окно упала капля, затем ещё одна и ещё. Буквально за пять минут вид за окном превратился в водное месиво, кое-где сверкали молнии. Мда, в сезон дождей погода в Сеуле была ужасно непредсказуема. Слегка качая головой в такт мужчина продолжил убираться в мастерской. Он любил это занятие — уборка была своеобразной медитацией, которая помогала снять злость после очередной неудачной попытки. Спустя время, когда все тюбики с маслом лежали на своих местах, мастихины убраны в коробочки, а на мольберте стоял новый холст — альфа был полностью доволен. Стоило только Хосоку взять бокал в руки, как звонок на двери издал приятную трель. Еда прибыла как раз вовремя. Подойдя ко входной двери, мужчина ловко одной рукой открыл замок и раскрыв её замер на месте. Перед ним стоял курьер с сумкой, на которой красовался логотип ресторана и, боже, какой он красивый. Парень перед ним выглядел молодо, не старше двадцати пяти. На лице, которое, казалось, ваяла сама Афродита, красовался пирсинг на брови и губе, которую тот прямо сейчас так сексуально закусывал. Волосы были небесно-голубые и насквозь мокрые. Вода с них капала на шею и плечи, где впитываюсь в не менее мокрую белую майку-алкоголичку. На предплечьях, словно у дамы из восемнадцатого века висела лавандовая рубашка в клетку, ноги обтягивали светлые джинсы и замыкали образ белые, но мокрые и испачканные кроссовки. Но самым главным в парне было то, что его шея, ключицы, плечи и просвечивающий через мокрую майку худой торс были полностью покрыты татуировками. У Хосока чуть ноги не подкосились. Его главным фетишем были именно татуировки. И чем больше — тем определённо лучше. Но в Корее, полной стереотипов и общественного осуждения, найти кого-то с тату, которая размером больше пяти сантиметров очень сложно. А тут такое сокровище. — Прошу прощения? — Мужчина дёрнулся, словно его разбудили от сладкого сна. Юноша смотрел ему прямо в глаза и самодовольно улыбался. Он определённо знал, какое впечатление производит. Чёрт. — Господин Чон, доставка из ресторана «le Pasto»? — Ох, да, всё верно, — мужчина быстро отвёл взгляд в сторону и прочистил горло. После долгого молчания связки давали промашки. — В таком случае, вот ваш заказ, — парень ловко расстегнул молнию на рабочей сумке и вынул из неё большой пакет, наполненный различными контейнерами. — Приятного аппетита, до свидания, — на прекрасном лице расцветает обворожительная улыбка, а затем, ловко развернувшись на пятках, юноша начинает спешно удаляться, пытаясь по пути застегнуть сумку. — Подожди, — парнишка замер на месте, а затем развернулся, глядя на Хосока вопросительно. Чёрт. Его язык сработал быстрее мозга, Не стоило пить вино. Но он действительно не мог позволить этому ангелу так стремительно скрыться из его жизни, он должен хотя бы попытаться: — не хочешь зайти ко мне, обсохнуть? Я дам тебе сменную одежду, а то так и заболеть недолго, — господи, он звучит как грёбаный маньяк, кошмар. Если это чудо природы откажется или молча уйдет, то он его прекрасно поймёт. Спустя долгую минуту молчания парень наконец заговорил: — Почему бы и нет. На улице действительно паршиво, да и ваш заказ был последним на сегодня, — ангел снова одарил Хосока улыбкой и вмиг оказался рядом с дверью. — В таком случае, прошу, — мужчина пошире открыл дверь, впуская юношу в квартиру. В тот момент, когда парень проходил мимо, Хосок ощутил яркий запах жвачки и жасмина — необычное, но такое приятное сочетание для омеги. — Думаю, тебе не помешает душ. Прямо по коридору, первая дверь направо. Одежду можешь закинуть в сушилку. Сухой комплект оставлю на комоде, хорошо? — Альфа наблюдал за парнем, который неуклюже разбросал кроссовки и теперь топал по коридору, оставляя мокрые следы на паркете. — Да, просто замечательно, — юноша произнёс это нараспев, и, быстро взглянув на хозяина квартиры, скрылся в ванной комнате. Хосок тяжело вздохнул и отставил бокал в сторону. То, что происходило сейчас, было похоже на странный сон, не иначе, но ему однозначно не хотелось чтобы он заканчивался. Он сумасшедший, не иначе. Поставив кроссовки на сушку, мужчина направился в спальню, чтобы взять одежды для внезапного гостя. Остановив свой выбор на бежевой хлопковой футболке и серых штанах, Хосок направился в ванну, где всё ещё шумела вода. Аккуратно открыв дверь, он положил одежду на комод, стараясь максимально не смотреть в сторону душевой кабины, а затем направился в мастерскую раскладывать еду. Спустя двадцать минут дверь ванной открылась и мужчина услышал шлепки по паркету, а затем напротив него в кресло опустился омега. — Я же подготовил тебе одежду? — Да, но этот халат такой классный, я не смог удержаться. Вы же не против? — Нет, ни разу. Будешь вино? Красное полусладкое, Испания. — Оу, не откажусь. Хосок ловко разлил вино по бокалам и протянул один омеге, на что тот благодарно улыбнулся. Белый халат, который тот надел, ему явно велик, рукава были подкатаны, полы слегка тянулись по полу, а ещё он прекрасно контрастировал с татуировками. — Как тебя зовут? — Ви, — юноша отпил из бокала. — Хорошее вино, благодарю — Что ж, Ви, приятного аппетита, — мужчина сделал жест рукой, показывая, что тот может спокойно поесть вместе с ним. Чон тоже приступил к трапезе. Ему было интересно узнать настоящее имя омеги, но они друг другу никто, так что придется довольствоваться прозвищем. Наматывая круговыми движениями пасту на вилку, альфа украдкой поглядывает на ангела. Тот самозабвенно наслаждается едой. Волосы, подсушенные полотенцем, начали слегка завиваться, а разрез халата позволял взглянуть на татуировки на груди чуть лучше. — И часто вы вот так курьеров к себе на ужин приглашаете? Хосок отставил бокал в сторону, поднимая взгляд на омегу. Тот неотрывно смотрел на него с лукавой улыбкой. — По правде говоря, ты первый. А ты часто соглашаешься на приглашения заказчиков поужинать? — мужчина погрузил в рот очередную вилку пасты, не прерывая зрительного контакта. — В этом вопросе вы тоже первый, мистер Чон, — у Хосока пробежали мурашки. Фетиш номер два — когда называют по фамилии, да ещё и таким соблазнительным голосом. — Можешь звать меня просто Хосок, — мужчина потянулся за бокалом. — Выпьем за знакомство? — Согласен, — в просторной комнате раздался тихий стук бокалов. — Вы художник? — Что-то вроде, — альфа прикончил пасту и откинулся на спинку дивана с бокалом в руке, принимая максимально удобную позу для наблюдения за внезапным гостем. Тот с любопытством рассматривал мастерскую, параллельно жуя равиоли с грибами. Ви сидел чуть сгорбившись, отчего халат чуть распахнулся, открывая вид на татуированную грудь, а ноги, сложенные в позе лотоса, скрылись под ним, обнажая только худые колени и голени. От сего вида рот наполнился слюной, а от следующей мысли член дёрнулся в штанах — мальчишка скорее всего и бельё оставил в сушилке. — Судя по всему, в последнее время с картинами у вас не особо идёт, — юноша кивнул головой в сторону угла, где стояли разрезанные полотна. — Или это ваш фирменный стиль? — Скорее… первый вариант, — мужчина отпил вина, смакуя на языке приятную сладость. — Моя муза ушла по-английским пару месяцев назад и попытки найти её пока успехом не увенчались. Я сказал что-то смешное? — Ох, нет, прости. Просто давно я не слышал настолько поэтичную речь, — омега последовал примеру Хосока и откинулся на спинку кресла, пристально разглядывая альфу. Идя сегодня на работу он не ожидал попасть под чёртов ливень, которого не было в прогнозе, но ещё больше он не ожидал оказаться посреди ночи дома у красавчика альфы и потягивать с ним вино в халате, надетом на голое тело. По правде говоря всё не так уж и плохо. Когда этот альфа неожиданно предложил ему зайти к нему, то первой мыслью было просто молча свалить в закат быстрыми шагами, но всё же что-то его остановило. Была ли это отвратная погода, голод, или же просто детская глупость он не знал, да и, если честно, не хотел об этом задумываться. Сейчас ему было сухо, сыто и вино приятно ударило в голову, снимая напряжение, да и перцовка в кармане халата грела душу, но вроде красавчик Чон не собирается его насиловать. Так даже интереснее — не просто же из-за доброты душевной он его позвал. Прямо сейчас он сидел напротив него. Бокал замер возле аккуратно очерченных губ, а взгляд был направлен на кучу разрезанных полотен. На нём была бежевая рубашка, закатанная до локтя и обнажавшая взору красивые руки с чуть запачканным синей краской левым запястьем. Штаны из горчичного хлопка сидели свободно, а ноги были совершенно босые, несмотря на холодный пол. Видимо, заболеть он не боится. — Красивые татуировки. Сколько тебе? — Хосок вновь направил взгляд на мальчишку. Тот довольно улыбнулся, словно кот. — Благодарю. Они — моя гордость, — рукава были ловким движением подняты до локтей, обнажая забитые предплечья, — Мне двадцать четыре. — Учишься? — Взгляд быстро пробежался по рукам, захватывая интересную композицию с животными и каллиграфией. — Заканчиваю. Правда, по профессии работать скорее всего не буду, но зато родители будут рады диплому, — Тэхён опустил затёкшую ногу на пол, разминая голеностопный сустав, — Очередное разочарование семьи. — Думаю, за это можно выпить. Мои видели меня финансистом, а не художником. До сих пор не общаются со мной. — Оу, и правда хороший тост. Хосок допивает остатки вина залпом и опускает бокал на столик аккурат рядом с контейнером из-под пасты. Пожалуй, сейчас самое время озвучить мысль, которая крутиться в его голове последние пятнадцать минут. — Не хочешь мне попозировать? Вот оно что. Ви опускает бокал на столик и щурит глаза, словно кошка. Он знал, что этот мужчина имеет на него планы. — Такого альфы мне ещё не предлагали, но звучит заманчиво. Мне позировать голым? — Думаю, обнажённого верха будет вполне достаточно, — мужчина отвел взгляд в сторону. Данное предложение звучит слишком сладко, но, пожалуй, рисовать со стояком будет не совсем этично по отношению к омеге. Мама его не так воспитывала. — В таком случае я согласен. Кто знает, может лет через двести буду висеть в Лувре, — омега тихо хихикнул. Вино его окончательно расслабило. Ему, в принципе, много и не надо, — Куда мне сесть или, может быть, встать? — Дай мне минуту, я подготовлю локацию, — Хосок спешно поднимается с дивана и направляется в угол мастерской, скрытый плотной шторой. Там у него хранится реквизит для моделей. Под любопытным взглядом мальчишки альфа вытаскивает ковёр и раскатывает его ровно по центру мастерской, затем из угла он притащил красивое винтажное кресло изумрудного цвета и поставил его на него. Достав всё из того же угла несколько прожекторов, мужчина начинает расставлять их вокруг кресла, выбирая лучший ракурс. Наблюдавший за всем этим действом Тэхён успел восхититься жилистыми руками Чона, пока тот тащил тяжеленное кресло и удивиться тому, как всё это поместилось в один угол, и судя по всему, это не всё его содержимое. Этот мужчина фокусник, не иначе. — Ви, можешь идти сюда, — альфа указывал рукой на кресло, — Только аккуратнее с проводами, не споткнись. Кстати, тебе наверное стоит надеть штаны, будет удобней. — Спасибо за заботу, но я просто спущу верх халата. Но если мистеру художнику принципиально во что я буду одет, то могу и штаны надеть, — омега вальяжно уселся в кресло, ощупывая подлокотники, обитые бархатом. Они чертовски приятные на ощупь. Хосок слегка поморщился на омежье «Мистер художник», но промолчал. Этому ангелу можно простить такие кривляния. — Да нет, если тебе удобнее в халате, то оставайся в нём, — мужчина отошёл чуть в сторону, проверяя как стоит свет. Всё идеально. Альфа направился прямиком к мольберту. Пока Хосок подготавливал рабочее место: доставал инструменты для графики, расчехлял недавно убранное масло; омега тихонько шуршал в кресле. Как только всё было готово, мужчина взглянул на свою модель и с губ непроизвольно сорвался шумный вздох. Этот омега был чертовым произведением искусства. Спущенные рукава халата свисали с подлокотников, сам же юноша сидел чуть скатившись вниз, соблазнительно прогнувшись в пояснице. Одна рука изящно свисала вниз, а второй он опирался на подлокотник, едва касаясь пальцами приоткрытых губ. Голова была чуть наклонена вбок, а задумчивый взгляд замер в пустоте чуть выше Хосоковой головы. Совершенство. Рука мужчины непроизвольно потянулась к карандашу, а голос в голове велел как можно быстрее запечатлеть этого ангела. Неужели это был давно позабытый голос его музы? Тэхён занял удобную и красивую, по его мнению, позу (опыт делать нюдсы пригодился самым неожиданным образом) да и Хосок не стал его поправлять, значит всё и впрямь гуд. Дабы не заскучать, юноша решил погулять взглядом по мастерской, ища различные тайны. После угла, откуда магическим образом появляются вещи, омега был уверен, что тут точно есть ещё места, хранящие свои творческие секретики. На фоне тихо заскрипел карандаш. Юноша направил свой любопытный взгляд на художника — тот был до жути сосредоточен: меж бровей залегла небольшая морщинка, а нижняя губа закушена. Правая рука уверенно выводила не видимые Тэхёну линии на холсте, а левая время от времени зависала в воздухе вместе с внимательным взглядом мужчины — тот будто что-то измерял, глядя на его тело. Такой серьёзный Чон, сосредоточенный на работе, выглядел чертовски сексуально. Вино внутри омеги уже начало подкидывать его воображению картинки с интересным содержанием. Добавьте к этому отсутствие секса длиной в две недели и вот уже его член наливается кровью. Блядство. Хотя. Хосок сосредоточенно выводит каждую линию, стараясь как можно точнее запечатлеть это совершенство. В голове лёгкий жар возбуждения и дикое желание творить, которое пьянит сильнее вина. Как же он скучал по этому чувству. Из транса его выводит Ви. Тот начинает двигаться, разминая шею, отчего мышцы на ней сексуально перекатываются, а свет прожекторов выгодно облизывает ключицы и острую линию челюсти. Затем взгляд мужчины скользит ниже, следует за шумом ткани и замирает у подножия кресла. Омега аккуратно дергает коленями, отчего полы халата соскальзывают по бокам, а затем чуть раздвигает худые ноги, вытягивая правую и ставя её на носок, а левую сгибая в колене. Теперь он буквально лежит перед ним раскрытый и практически обнаженный. Единственное прикрытое место это пах — халат держится только на поясе, который съехал. Буквально десять сантиметров ткани — чуть дёрни и всё раскроется. Рука с карандашом замерла в сантиметре от холста, а в голове стих голос музы, остался только голос похоти. Мужчина ощутил как в просторной мастерской резко стало жарко, отчего дыхание участилось, а в штанах стало тесно. В нос ударил усилившийся запах баблгама и жасмина. Блять. Хосок поднял глаза и столкнулся с пристальным взглядом омеги. Он был готов поклясться, что увидел золотой отблеск на его радужке. Напряжение между ними быстро росло. — Мистер Чон, я слышал, что некоторые художники, рисуя с натуры, сначала ощупывают предмет, чтобы лучше понять его формы и пропорции. Не хотите прикоснуться ко мне, мистер Чон? — Рука омеги грациозно коснулась шеи, затем пальцы скользнули на ключицы, а после, как бы случайно, очертили сосок. Блядство. Хосоковым членом можно было колоть дрова, не меньше. Он медленно встал со стула, откладывая карандаш в сторону. — Хорошее предложение, Ви, — приблизившись к омеге, несводящему с него взгляда, мужчина замер прямо перед креслом, рассматривая юношу сверху вниз. Он заметил как омега начал дышать глубже, вдыхая усилившийся пряный запах мужчины. В области паха у мальчишки уже была заметная выпуклость. Идеально. Протянув руку, Хосок аккуратно схватил Ви за челюсть, оглаживая губу большим пальцем. Язык омеги последовал за пальцем, отчего альфа усмехнулся. Затем рука мужчины скользнула на шею — как же замечательно было её сжать, но, пожалуй, позже, а затем ласково прошлась по ключицам. Все действия происходят в полной тишине, разбавляемой лишь тяжёлым дыханием и феромонами. Хосок, смотрящий на него сверху вниз глазами, полными желания вкупе с крышесносным запахом срывал последние тормоза омеги. Но следующий жест альфы буквально вызвал у омеги стон: он опустился перед ним на колени, аккурат меж разведенных ног. Не разрывая зрительного контакта, мужчина нежно взял ногу парня и оставил на основании пальцев горячий влажный поцелуй. Затем ещё один выше и ещё. Ещё немного и Тэхён кончит от одних только поцелуев, честное слово. Член встал окончательно, натягивая ткань халата, но кого это уже волнует? Хосок был готов провести всю оставшуюся жизнь у ног этого ангела, серьёзно. Его раскрасневшееся лицо, искусанные губы, тяжёлое дыхание — от этого зрелища хотелось буквально кончить. Мужчине очень нравилась их игра в гляделки — никто не готов был уступать и это чертовски заводило. Альфа придвинулся ближе, оглаживая руками бёдра омеги и закидывая их себе на плечи. Одно ловкое движение — и пояс халата развязывается, открывая Хосоку полностью обнажённого омегу. Его аккуратный вставший член подрагивал, яички поджались, а на головке блестели капельки естественной смазки — просто божественно. Не отводя взгляд, альфа пошло проходится влажным языком по внутренней стороне омежьего бедра, опаляя горячим дыханием нежную кожу, отчего тот непроизвольно дергается, но взгляд не отводит, чертенок. Хосок тихо усмехается, чем вызывает непонимание парня, резко приближается к его члену, облизывая тот от основания до головки, а затем сразу вбирая её в рот. От столь сладких манипуляций Ви испускает стон, который отзывается болью в паху мужчины, жмурится и крепко хватается за подлокотник. Получается, один-ноль в пользу альфы. Хосок заглатывает до основания, буквально выбивая воздух из лёгких парня. Слюны у него во рту так много, что она стекает по стволу и направляется к анусу омеги. Мозг мужчины плавится, а штаны буквально готовы треснуть по швам в районе паха. Хочется вставить этому сладкому созданию небес и трахать, но он не животное, поэтому придётся глушить зверя внутри себя, хоть и недолго. Под сладкие стоны Ви и ритмичные движения ртом Хосок расстёгивает свободной рукой штаны, даруя члену хоть какое-то облегчение, а затем рука тянется к анусу омеги. Ловко собрав стекающую слюну и выступившую ароматную смазку, палец альфы с лёгкостью проникает внутрь, не встретив особого сопротивления. Тэхён выгибается в спине, ловя искорки под зажмуренными веками — этот мужчина просто великолепно сосет. Рука омеги уже давно покоится на голове мужчины, пальцы крепко сжимают густые волосы, подталкивая того вниз. Альфа явно был опытный в этом деле. Сквозь волны удовольствия юноша ощутил едва заметный дискомфорт ниже и довольно ухмыльнулся в стоне — кое-кто наконец приступил к самому главному. Довольно скоро внутри оказался уже второй палец и ощущения начали выводить парня на другой уровень реальности буквально, но затем Чон выпустил член омеги изо рта под разочарованный вздох последнего. — Ещё рано кончать, ангел, — Хосок поднялся на ноги, не прекращая разрабатывать омегу и впился в его губы жарким поцелуем. Мокро, влажно, с привкусом смазки — как же, блять, горячо. Крепкий член мужчины упирался в бок Ви. Омега оторвался от поцелуя и глянул на достоинство альфы — его размеры определённо намекали на ахуенный секс. Тэхён жадно облизнулся и обхватил его рукой, начиная грубо двигать ей по всей длине, отчего мужчина издал низкий стон, больше похожий на рык. В заднице омеги двигалось уже три пальца. Их лбы были плотно прижаты друг к другу, а шумное дыхание, смешанное со стонами, сливалось в унисон, обнажая дикое желание обоих. — Пожалуй, кое-кто готов, — альфа вытащил пальцы из мокрого от смазки входа омеги и, взяв того за руку, потянул за собой, — Думаю, секс на кресле это не самый лучший выбор. Альфа повёл омегу к двери в углу мастерской, где стояли порченные холсты. За ней оказалась просторная спальня с видом на Сеул. — Располагайся, ангел, — на данное высказывание мужчины Ви тихо усмехнулся, но спорить не стал. Такое прозвище даже льстило. Омега запрыгнул на кровать, укладываясь на спину и наблюдая за альфой — тот копался в верхнем ящике комода. Кровать оказалась ожидаемо шикарной. Матрас был в меру мягкий, а шёлковые простыни очень приятно льнули к обнажённому телу. Тэхён в блаженстве закрыл глаза, оглаживая ладонями простыни. Спустя пару минут шуршаний кровать слева от него ощутимо прогнулась, отчего он открыл глаза. Хосок был уже полностью обнажённый. Свободная одежда скрывала красивое, подтянутое тело — кое-кто явно следит за собой. Разведя ноги омеги и удобно усевшись между них, Хосок позволил себе на секунду насладится раскрывшимся видом: омега блаженно растянулся на простынях. Луна, вышедшая из-за грозовых облаков облизывала его стройное татуированное тело, добавляя образу мальчишки еще больше божественного, глаза омеги вызывающе облизывали альфу в ответ. В тишине спальни зашуршал целлофан. Альфа умелым движением раскатал презерватив по давно вставшему члену и выдавил на пальцы смазку, взятую из комода две минуты назад. — Готов? — в проходе омеги снова оказались пальцы, обильно смазывая его, отчего он довольно промурлыкал, прикрывая глаза. — Я был готов к твоему члену еще в том грёбаном кресле, — Тэхён обхватил альфу ногами, притягивая к себе максимально близко, — Если ты не трахнешь меня прямо сейчас, клянусь, я наведу на тебя порчу. В ответ альфа лишь тихо рассмеялся, приставляя член ко входу. Постепенно вводя ствол внутрь Хосок внимательно следил за омегой — тот глубоко дышал и крепко сжимал запястье альфы, но молчал, показывая этим что всё в порядке. Спустя несколько аккуратных толчков яички альфы коснулись ягодиц юноши с тихим шлепком и оба испустили довольный вздох. Хосок крепко обхватил рукой бедра омеги, начиная медленно набирать темп, параллельно любуясь Ви. Он так сладко постанывал, кусал свои пухлые губы, жмурился, а его татуированное тело, залитое светом луны… Господи, да он готов был кончить от одного только вида. Их запахи смешались, создавая сладко-пряную какофонию, но сейчас для альфы это был буквально лучший запах на планете. Сознание таяло, толчки становились более глубокими и резкими, а стоны больше походили на крик. Омега плавился под сильными руками и крепким членом этого мужчины. При каждом толчке он проезжался по простате, что буквально вырывало крики удовольствия из его лёгких. Давненько его не трахали с таким вкусом. Тонкие пальцы юноши комкали простыни и царапали крепкие руки альфы, что не позволял ему окончательно превратиться в лужицу. В следующий момент Хосок резко вышел из омеги и лёг на спину рядом. — Садись сверху, ангел. Тэхену дважды повторять не надо — объезжать члены он чертовски любил. В мгновение ока оказавшись сверху он хищно улыбнулся и сел на член с громким шлепком под аккомпанемент протяжного стона альфы. — Знаешь, мне нравится как ты меня называешь, — толчок, — но, пожалуй, — толчок, — я вылез из самой преисподней, а не упал с небес. Хосок был готов молиться кому угодно на этого омегу — хоть дьяволу, хоть богу, ибо когда его так глубоко трахают он готов отдать свою душу любому, лишь бы на его член продолжали так уверенно насаживаться. Он с удовлетворением проводит одной рукой по груди и торсу мальчишки, второй крепко обхватив его ягодицу и толкается навстречу движениям юноши, чем вышибает из него стон. — Самое главное сейчас то, что ты скачешь на моём члене, Ви. — Абсолютно согласен. Шлепки, стоны, вздохи, укусы — всё сливается в единую симфонию чистого желания и страсти, в которой тонут оба. Захлебываются друг в друге, теряя остатки разума, но доходя до пиков удовольствия. Ещё пара глубоких толчков и омега с громким стоном кончает на грудь и лицо альфы, а тот доходит до финала следом, бурно изливаясь в презерватив. Юноша обмякает на члене Хосока и опирается дрожащей рукой на его торс. Сквозь пелену перед глазами он видит как мужчина собирает пальцами его сперму с щеки и смачно их облизывает. Ценитель чертов. Упав рядом на кровать он тяжело дышит и поворачивается к альфе. Тот аккуратно снимает презерватив и бросает его куда-то рядом с кроватью. Повернувшись лицом к Тэхёну он устало улыбается и невесомо целует его в уголок губ. — Я пойду в душ первым, если ты не против, — омега сползает с огромной кровати и аккуратно встаёт на дрожащие ноги. Блять, какое приятное чувство. — Может, тебе помочь? — Альфа тревожно приподнимается на кровати, но юноша останавливает его рукой — Ты уже всё сделал, Чон, — Ви хитро улыбается и скрывается за дверью спальни. Хосок с улыбкой на лице падает обратно на кровать, рассматривая потолок спальни. В голове одновременно крутилось много мыслей и было совершенно пусто. Он всё ещё ощущал этого неземного омегу на своем члене, его корявую кожу, дыхание, татуировки… Мда, давно он не испытывал подобного, а ещё его муза вновь запела. Этот юноша — словно подарок с небес. Нужно будет взять его номер когда он выйдет из душа. Хосок довольно улыбнулся своим мыслям и повернул голову к окну. С чистого неба на него смотрела луна и, казалось, усмехалась. Вот чертовка.

***

Тэхён сидел в кофейне недалеко от универа и довольный, аки кот, потягивал раф на кокосовом. Пары закончились, а работы сегодня не было, одним словом — красота. За окном сновали люди, а на деревьях появлялись первые жёлтые листья. Омега сложил руки на столе и лёг на них, не отрывая взгляда от улицы. Он сидел тут не просто так — ждал своего друга. Чимин — друг и, по-совместительству, сосед по общежитию, подрабатывал неподалеку и, судя по часам на стене заведения, его смена закончилась двадцать минут назад, так что он должен показаться в дверях кафе с минуты на минуту. Колокольчик над дверью тихо звякнул и в кофейню влетел омега с розовым безумием на голове и ярким запахом кислой малины — Пак Чимин собственной персоной. Громко скрипнув стулом по половицам он оказался напротив Тэхёна со своей фирменной, всегда довольной улыбочкой на лице. — Ну что, показывай давай, — кое-кто был явно в нетерпении. В ответ Ви усмехнулся и закатил левый рукав. Единственное свободное место на запятнанной чернилами руке теперь занимал разрезанный холст, а рядом было винтажное кресло. Этот эскиз не выходит у него из головы месяц. Уж слишком колоритно это смотрелось в той мастерской. — Выглядит заебись, — Чимин откинулся на спинку стула и мило проворковал подошедшей официантке свой заказ, а после вернулся к другу, — Нетипично для тебя, но в общую композицию легла как родная. С того вечера минуло почти два месяца. Тэхён позорно сбежал когда альфа пошёл в душ. Его мучало лёгкое чувство вины, но с другой стороны это был просто секс, не более. Им было хорошо в моменте и никто не был ничего должен другому. Да и зачем себя обременять? Но, если не кривить душой, омега время от времени возвращался мыслями в тот момент. Это было действительно крышесносно. Однажды, напившись, даже хотел прийти в эту квартиру снова, но остановил себя. Он не мог быть уверен, что тот художник не развернёт его. Пока Тэхён снова утонул в своих мыслях, Чимин что-то рассказывал и что-то печатал в телефоне. — Эй, слышишь меня? — Пак смотрел на него с недовольным прищуром, — Заебал, переставай плавать в мечтах, Ариэль. — Иди нахуй. — Ох, как только дождусь Юнги, так сразу, — Чимин, довольный, начал тыкать языком в щёку, на что Тэхён закатил глаза. Чёртовы кролики. — Кстати, о чём я говорил. Моя любимая галерея сделала анонс. У них будет открытие сезона и там будут представлены последние работы художников. Слышал, что вроде даже будет парочка громких имён. Сейчас покажу тебе их афишу, — Пак снова забрался в свой телефон, а в следующий момент замер с удивлёнными глазами, — Думаю, тебе стоит взглянуть на это, — Чимин протянул ему телефон. У Тэхёна аж воздух из лёгких вышибло. В качестве афиши была использована картина, на которой был изображен он в том самом кресле, с соблазнительным изгибом в пояснице и томным взглядом. Блять. Ниже на сайте был представлен анонс интервью с автором картины. Заглавная фраза гласила: «Спустя долгое время я смог найти музу, но так быстро потерял ее вновь». — Так тот художник, с которым ты переспал пару месяцев назад был Чон Хосок? Пиздец, поче… — Замолчи на пару минут, Чим, — Тэхён сделал глубокий вздох и выпил остатки Рафа залпом, поставив бокал на столик. Кажется, он зря боялся, — Походу мы идём с тобой на открытие. Пак, покупай билеты.