Невзначай и случайно

      Куда деть свои руки, спрашивается. Купил эти шорты на свою голову, лживые карманы это сущий ад. Некуда приструнить руки, некуда положить какую-то мелочевку. А ёще, чёрт бы побрал его способности оборотня, запахи. Долбаные запахи абсолютно всех людей, которые находиться в радиусе нескольких метров. Пот, приторно-сладкие духи, дешевые сигареты, вялое возбуждение какой-то девушки и он. Дождь, чай и секс. Секс в чистом виде. Скотт готов на стенку лезть, как же его лучший друг охрененно пахнет. Ну почему, почему у него сносит крышу от одного только запах? Что за фетиш такой новый? Ноющий ком в животе зарождается, когда Стайлз оборачивается и кладет ему руку на плечо, что бы попросить его о чём-то. Он внимательно слушает и с грустью вырывает листок из тетради и передаёт другу, вместо позитивного ответа на просьбу «Скотт, давай я тебя разложу прямо тут, на парте, ты не против?».       Мама, пожалуйста, скажи, как не пялиться на чью-то красивую задницу? Пожалуй, не стоит задавать этот вопрос маме. Она начнет расспрашивать, какая же девочка ему нравиться, а что он ответит? Накаченная, высокая, саркастичная и сексуальная девочка по имени Стайлз. — Скотт, всё в порядке? Скотт? — тормошил его за плечо Стилински. — Стайлз? — широко раскрыв глаза, оборотень немного не понял своего внутреннего волка, который вообще отключил чуйку. С этим потом. — Ты что-то хотел? — Конечно, хотел. Тебя.       Друг притянул его к себе и, нисколечко не стесняясь, начал целовать его шею.       Так эпично со стула еще не падал никто, кроме МакКолла. — О Боже, Стайлз….       …звонкая, хлесткая пощечина вытащила его из жеманного сна, а его друг выглядел сейчас весьма… озадаченным.       Стайлз стоит над ним и вертит его голову из стороны в сторону, чтобы убедиться, что у оборотня нет никаких телесных повреждений. А иначе как объяснить то, что он не мог разбудить его десять минут и поднять с кровати? И это при том, что Скотт ворочается и подрывается с любого шороху в доме. — Стайлз, ты что творишь? — растерянно спросил оборотень, потирая сонные глаза. — Это ты чего уснул и не отвечал на звонки? Я до тебя битый час не мог дозвониться, так еще и двери ты не открываешь, повезло только, что у меня есть запасные ключи от вашего дома, — сбивчиво тараторил Стилински, иногда закатывая глаза. Скотт не виноват, что после душа его очень сморило и он заснул. Взволнованный и растрепанный, такой взбалмошный, Стайлз еще больше нравился Скотту. От былой сонливости оборотня не осталось и следа, когда он всё таки протёр глаза и поднял взгляд на друга. Его лицо было слишком, слишком близко! МакКолл понял это слишком поздно, паника уже подступила, а вместе с ней и возбуждение. — Так ты зачем пришёл-то? — решил разбавить тишину парень. — Серьёзно? Скотти, тебе память не отшибло случайно, когда тебя в детстве на пол роняли? — фыркнул Стайлз и ухмыльнулся. — Да, отшибло. А теперь напомни, пожалуйста, почему у тебя всё ещё есть запасной комплект ключей от нашего дома? — парень сел на кровати и принялся разминать затекшую шею. — Я пришел, что бы мы с тобой сделали один пробник теста по математике. Экзамены, конечно, только через год, но готовиться нужно уже сейчас, — улыбнулся Стилински и встал с кресла, на которое ранее присел.       МакКолл всё разминал шею и плечи, а боль не проходила. — Да как же я заснул так, а? — бормотал себе под нос парень. — Идиота кусок, а не оборотень, согласен, — подходя к нему, согласно покивал Стайлз. — Чего? А то не обалдел там случайно? — гневно посмотрел на него юноша. — Нет. А теперь скидывай свои руки з твоих несчастных затекших участков тела и отдай дело в руки профессионала, — заходя ему за спину, сказал Стилински. — Стайлз, я думаю, в этом нет никакой необходимости, скоро всё само… — тараторил Скотт в надежде, что друг его еще услышит, но, по видимому, ему сегодня просто не повезло. Как и всегда.       Сильные мозолистые руки рывком подняли его с кровати и поставили на ноги. Потом забрались на спину и начали медленно растирать её. — Не больно? — спрашивает парень. — Нет… нет, всё отлично, — хватая ртом воздух произнес МакКолл. Он думал, что ему не повезло. Или наоборот?       Руки Стилински начали напористей массажировать спину, а у Скотта всё быстрее и быстрее теряется его выдержка и образуется стояк. Он так приятно касается его, так аккуратно, так, так…       Руки переходят на шею, иногда задевая скулы. Все границы оборотня слетели к чёртовой матери, когда руки начали массажировать переднюю часть шеи. Стон вырвался непроизвольно, оборотень честно держался до последнего. Но господи, когда тебе так искусно разминают шею, так это делает еще и прекрасный парень, который имеет отпадную задницу — ты течешь как миленький.       Руки на шее на мгновение замерли, а потом продолжили, как ни в чем не бывало. МакКолл сначала испугался, но потом тоже немного расслабился, надеясь, что друг воспринял это как обычный стон удовольствия от массажа.       Но не тут то было. Руки Стилински перебрались выше, к месту за ушами. Скотт готов был поклясться, что друг сделал это специально. Но зачем? Господи, до чего же приятно Стайлз делал этот идиотский массаж!       И вновь, МакКолл попросту не успел подумать. В этот раз, более громкий стон, вырвался из его рта, которому уже даже он не смог придумать оправдание. — Стайлз, прости, я… я могу всё… — начал было оборотень, но тут же все слова вылетели из головы, потому что чужие сухие губы коснулись его шеи с левой стороны. Он замер, как истукан, не зная, что делать. С одной стороны, нужно было остановить друга, но с другой… хрен с ним, жизнь одна, нужно пробовать.       Скотт застонал, как только мокрый язык Стайлза прошелся по его шее. Все тормоза были сорваны и оборотень уже не стесняясь стонал в открытую. Стилински прошелся руками вниз по его телу и положил руки на его торс, а Скотт положил ладони поверх его. В голове отчетливо стучала совесть, которая орала, что всё это нужно прекратить. А в реальности МакКолл стонал так, что внизу живота у Стилински начал более быстро формироваться тугой узел, который переходил в крепкий стояк.       Скотт левой рукой обхватил голову друга и просил, умолял того, чтобы тот сделал что-то большее. Стилински же, смекнув это, развернул оборотня к себе лицом и, не заглядывая в его глаза, припал к его шее, на этот раз более устойчиво. МакКолл прижимал его к себе за затылок, будто удерживая на месте. Целуя, покусывая и зализывая, Стайлз оставлял на шее друга всё больше засосов.       Но в один момент он остановился. Скотт немного погодя испугался, что друг скажет, что всё это чушь и уйдет. Но не тут-то было. — Доволен, Скотт? — спросил парень, взяв его за плечи. Брови были немного насуплены, а вид не придавал уверенности. — Я?… Ты, ты шутишь? — не понимая странных перемен друга. Вроде бы сейчас целует тебя, а потом спрашивает доволен ли ты. — Нет, не шучу. Ты, Скотти, знаешь, что вообще делаешь? — задал еще один странный вопрос Стайлз. Скотт непонимающе смотрел на него, силясь понять, что вообще происходит.       Всё это время друг потихоньку шел вперед, заставляя отступать и МакКолла тоже. Оборотень уперся спиной в стену, а парень стоял рядом, не нависая над ним. — Я спрошу еще раз: ты понимаешь, что ты сейчас делаешь? — строгим тоном спросил Стилински. От этого голоса и грозного вида лучшего друга возбуждение напомнило о себе с новой силой и Скотт закусил губу, что бы не застонать. Друг всё это время следил за каждым его движением, особенно за тем, как тот закусил губу. — Да. Очень, очень ясно понимаю, — наконец ответил МакКолл. — Нет, дорогуша, ты не понимаешь, что делаешь, — сказал Стайлз и обе его руки оказались по обе стороны головы Скотта. — Ты не понимаешь, как сильно возбуждаешь меня.       Сказав это, Стилински наклонился ниже, к чувствительному уху оборотня. Ведь только он знал, что эрогенная зона его друга — это уши. Он сам ему когда-то рассказал об этом, а теперь, наверное, ни капельки не жалеет. — Твои стоны настолько громкие и откровенные, что я готов сделать всё, что бы ты оказался подо мной, что бы кричал и стонал моё имя до хрипоты в голосе. Ты ведь тоже этого хочешь? — жарко шептал юноша Скотту на ухо, в конце немного прикусив мочку. МакКолл взвыл, и, поддавшись чувствам, опять застонал. — Да, да, прошу, сделай это, я уже не могу, — с силой шептал Скотт в ответ. Его выдержка полетела ещё давно, а вслед за ней и здравый разум. Какой вообще в нём смысл, если ты умоляешь своего лучшего друга трахнуть тебя, да поскорее? — Что сделать, Скотти? Что? Скажи это вслух и я сделаю всё, — отступив от него на шаг, сказал Стилински. МакКолл стоял на месте, не шевелясь. Признаться вслух о том, что он хочет, чтобы с ним сделал его друг было сродни разговора с родителями на тему сеска. Очень, очень сильно смущающе. У друга на лице сияла ухмылочка, но тело видывало его нервозность и напряженность с лихвой, как бы он не контролировал это. Сглотнув, парень потупил глаза вниз и ответил: — Помоги мне, Стайлз, — чётко сказал он, хоть и тихо. — Что-что? Я не расслышал, что ты сказал, — гаденькая ухмылка ставала всё больше. Конечно, он всё услышал, но это было не то, чего он бы хотел. — Да трахни меня уже наконец! — разозлившись, громко выпалил Скотт. Он з гневом посмотрел на друга. Глаза его резко потемнели, а ухмылка пропала. — Твоё желание закон, — прошептал Стилински.       Он тут же подошел к Скотту обратно и, не дав опомниться, прижался к губам напротив с таким рвением, что они оба чуть не упали на пол. Стилински прижал оборотня к стене и не давал продохнуть. Напор не стал слабее со временем, а желание становилось всё больше.       Неожиданно Стайлз разорвал поцелуй. — Классно? — спросил хрипловатым голосом он. Они тяжело дышали и были очень возбужденны. — Очень, — выдохнул МакКолл тому в губы. — Сейчас будет ещё лучше, — оскалился парень.       И неожиданно Стилински подхватил друга под задницу и сказал обвить ноги вокруг его бёдер. Скотт послушно всё выполнил. А потом его прижали к стене и начали целовать так, как никто его еще не целовал. Эллисон была нежной, она не любила такого. Кира не могла долго целоваться и подарить ему ощущение, что он утопает в желании. А Стайлз мог всё и сразу. Его друг мог помочь ему.       Тем временем Стилински настойчиво просовывал свой язык в рот Скотту. Оборотень впустил его и застонал. Это было невообразимо. Его лучший друг трахает его рот своим языком. Это сон?       Они кусали друг друга, зализывали появившиеся ранки, а потом исследовали рты друг друга языками. МакКолл в порыве еще больше прижался ноющим пахом в бедро другу, и Стилински застонал. Громко, долго, требовательно. Скотт от этого открыл глаза и понял, что хочет его. Такого красивого, сильного, возбужденного и его.       Поэтому он, не разрывая глубокий поцелуй, закрыл глаза, поёрзал и почувствовал, что задел стояк друга. Тот сразу среагировал громким стоном оборотню в рот. Стилински рывком двинул бёдрами и потерся своим возбуждением о задницу МакКолла. В свою очередь, тот вцепился в него так, будто мог в любую секунду упасть. Боже, Скотт сейчас кончит только от этого долбанного петтинга. Ему даже не нужно касаться себя. Они оба смотрели друг на друга и пытались отдышаться от такого марафона и эйфории. — Снимай, — приказал Стилински хрипловатым голосом и указал на его черную майку. На полу оказалась майка, и он остался без верха. — Приготовься.       К чему приготовиться Скотт не знал, но он точно не был готов к тому, что его снимут с этих прекрасных и удобных бёдер друга. Он чуть было не потерял равновесие, но Стайлз подхватил его за талию и плавно уложил на кровать спиной.        МакКолл откинулся назад и с наслаждением наблюдал, как его лучший друг снимает футболку и кидает её в другой угол комнаты. Лето даром не прошло для Стайлза, который захотел изменить себя неузнаваемости. Он вытянулся в росте и стал на пол головы, или даже больше, выше Скотта. Накачал пресс, руки и ноги. Господи, а его косые мышцы! Он по силе, конечно, не сможет устоять перед опытным оборотнем, но вполне может разнести неопытного волчонка, что только обрел свои силы. Но изменился Стилински не только внешне, но и внутренне. Черты его характера стали более ехидными, наглыми, гибкими и высокомерными. Он стал видеть больше пользы в окружающих его людях, начал быть более обольстительным, пытаясь добиться благосклонности того или иного человека. Но Стайлз остался тем же Стайлзом, что бродил с ним по лесу в поисках трупа, что вместе с ним пережил его становление оборотнем и все приключения. Стилински стал проявлять особенности своего характера более остро, выставляя напоказ офигенну харизму. Девушки, которые раньше не обращали внимания на «задохлика-Стайлза», сейчас каждую перемену в школе бросают на него жаркие взгляды и не двусмысленно зовут поговорить в школьной кладовке, раздевалке, туалете или душе. Стилински всегда усмехался и говорил, мол, может повезет в следующий раз. Но уже целый месяц он не подцепил ни одну девушку или парня, хотя эту ходячую ипостась бога с прекрасной харизмой и такой же божественной задницей должны были уже разорвать на кусочки и утащить по норам. Стайлз отказывал всем, и неважно, девушка это или парень. И кроме него, Лидии и Питера Хейла он мало с кем общался.       Вдруг Скотта переполнила такая злость, такой гнев, что кто-то смел думать, что может заполучить себе его Стайлза. Его зрачки окрасились в красный цвет, а во рту начали заострятся клыки. Он со всей силы дернул на себя Стилински и впился в его губы колким, резким и напористым поцелуем. Он кусал и кусал, чувствуя на языке металический привкус крови. Оборотень вцепился в его шею и, вероятнее всего, там потом останутся синяки. Стайлз такой резкой перемене настроения удивился, но не протестовал, лишь закинул ноги Скотта себе на бедра и положил одну руку ему под спину а другую на горло.       Они не собирались останавливаться в пределах разумного, сегодня день безумий. И откровенно нового сексуального опыта вместе с парнем.       Стайлз начал вновь исследовать его шею, как в самом начале их сумасшедшего эксперимента. Придал красок успевшим потускнеть засосам, начал пробираться к ключицам и оставлять там свои отметины. Скотт стонал под его губами и руками и выгибался, ведь ему еще никто не делал настолько приятно, как его лучшых друг.       Дорожкой влажных поцелуев-укусов Стилински дошел до сосков, но надолго там не задерживался, ведь и ему, и Скотту было уже невтерпеж добраться до заветной разрядки.       Поцелуй за поцелуем, и вот, Стайлз уже почти спустил край шорт Скотта, но… — Скотт! Я дома! — донесся с первого этажа голос Мелиссы МакКолл. — Стайлз у тебя? — Пиздец, — тихо сказал тот самый Стайлз.       Стилински быстро натянул на себя первую попавшуюся вещь и поспешил выглянуть за дверь, прежде чем мама его друга постучится и зайдет к ним в комнату. Никому таких конфузов не нужно. — Привет, Мелисса, — поприветствовал её Стайлз, немного нервно натягивающий майку на проблемную зону, которая, слава тебе богу, не слишком сильно видна на облегающих черных джинсах. — Привет, Стайлз, — в ответ поприветствовала мисс МакКолл и вымученно улыбнулась. — А я думала, ты будешь позже. Так зачем вы со Скоттом собрались сегодня? — Мы решали пробник по биологии, — выпалил он первое, что пришло ему в голову, а потом чуть не стукнул себя по лбу, потому что забыл, что Скотт биологию знает так же прекрасно, как он французский. — По биологии? Но Скотт же… — подозрительно начала женщина, как тут её перебили. — Да, Стайлз настаивает на том, чтобы хоть немного подтянуть мои знания по биологии и заставляет вместе с ним мучиться над этими тестами, — вышел из-за двери МакКолл в футболке, которая немного свисала на нём. В футболе Стайлза. А тот стоял в майке оборотня, надеясь, что не сильно её растянет.       Стилински улыбнулся одной из своих самых ангельских улыбок и оперся о косяк двери. Мелисса смерила из обоих очень, очень подозрительным взглядом, но промолчала. — Почему ты уже вернулась с работы? У тебя же вроде бы сегодня ночная смена, — непонимающе спросил Скотт мать, театрально нахмурив брови. — Что, уже испугался? Я просто пришла занести продукты и взять ланч, потому что забыла его утром, — фыркнула женщина в ответ, теперь уже насмешливо глядя на двоих. Какие же они всё-таки дети. — Нет, конечно! Просто спросил, — невозмутимо сказал МакКолл, нервно теребя рукава футболки.       Это была немного странная картина, но в целом, ничего такого. Их чуть не застукала мать одного, и они ужасно нервничают из-за этого. — Ладно, мальчики, я пойду. Вернусь утром, Скотт, как всегда. И не ложитесь спать позднее одиннадцати! — строго сказала Мелисса. Посмотрела на обоих грозным взглядом и, довольная покорно опущенными головами в знак согласия, потрепала парней по волосам и ушла. — Не скучайте!       Никто и не намеревался скучать. Особенно эти двое, что решили экспериментировать.       Неловкости не было, нет. Когда послышался щелчок замка на входной двери, Стайлз затянул Скотта в комнату и, не успев дойти до кровати, прижал его к стене и начал неистово целовать. И вновь подхватил его под задницу, и Скотт вновь обвил ноги вокруг его бёдер. Всё повторяется, но на этот раз быстрее. — М-м-м-м, Стайлз, ох… — тихо стонал МакКолл Стилински на ухо и, наконец не выдержав, Стайлз попросту кинул Скотта на кровать.       Оборотень улыбнулся и было потянулся притянуть друга за шею, но тот перехватил его руку и сел у его ног. Скотт непонимающе нахмурился, а потом, когда тяжелая рука накрыла его возбуждение, удивленно ахнул. Пока Стайлз снимал с него шорты, он смотрел прямо на него. Это смущало МакКолла, да так, что он даже покраснел. — Ты… не одеваешь боксеры дома? — с паузой спросил Стилински, хищно смотря на него. — Иногда, — расплывчато ответил Скотт.       Стилински поднялся и протяжно поцеловал МакКолла. Потом спустился обратно и лизнул головку члена на пробу. То, что никто не знает о том, что у него не было отношений с парнем не значит, что у него их не было.       Проведя языком по всей длине, Стайлз был очень рад увидеть, как выгнулся его друг от такой простой ласки. Дальше лучше.       Стайлз резко вобрал всю длину в рот, отчего Скотт вскрикнул. Он, немного привыкнув, начал медленно насаживаться ртом на его член. Рука МакКолла легла тому на голову и вцепилась в волосы, начав направлять и быстрее двигать. Рвотный рефлекс будто испарился, уступая место предельному удовлетворению, что испытывали оба парня. Скотт стонал громко, не стесняясь. Стайлз вбирал так глубоко, как только мог, и у него прекрасно получалось.       Немного погодя, когда оборотень уже был на пределе, парень, выпустив половой орган из рта, закончил всё дело рукой.       Сперма брызнула Скотту на живот и Стилински на руку. Потом, когда взгляд МакКолла немного прояснился, Стайлз, смотря ему в глаза, слизал всю его сперму з ладони и поднялся на уровень лица оборотня. Он поцеловал его, уверенно, медленно, со вкусом. В этот раз языки лениво исследовали их рты. — Как тебе на вкус ты сам? — улыбнулся парень, всем своим видом показывая удовлетворенность. — Мне… Стайлз, так хорошо мне было только с тобой, — блаженно прикрыв глаза сказала альфа. — Кто сказал что «было»? Дорогой мой, ты же не думал, что это конец? — театрально удивившись спросил Стилински. — Ты, идиота кусок, думаешь, меня хватит на ещё что-то? — устало улыбнувшись, спросил Скотт. — Ты просто не знаешь себя так же хорошо, как знаю я, — наглость в этом голосе определенно доминировала больше, чем сочувствие.       Стайлз, будто вновь набравшись сил, хотя они никуда и не уходили, с упоением поцеловал друга, а потом начал скидывать свои джинсы. Потом он вновь лёг и, вставив одно колено между ног друга, припал к шее МакКолла. — Такими… темпами… на моей шее, знаешь ли… ах, боже… не останется и живого места… — в перерывах между стонами причитал парень. — Хорошо. Значит, хочешь большего? — нависнув над Скоттом и подняв бровь, насмешливо спросил парень. — Хочу. И ты тоже, — положив руку на бугор на боксерах друга дерзко сказал МакКолл. Стайлз поперхнулся воздухом, когда он это сделал. Выдержка, которая выровнялась после минета Скотту, вновь рвется по швам. Вновь ощущается эта болезненная твёрдость его возбуждения, которое сейчас трогает оборотень. — И я тоже, ты прав, — хрипло сказал Стилински, криво усмехнувшись.       Встав на ноги Стайлз наконец избавляется от нижнего белья, которое очень ему мешало. Скотт во все глаза смотрит на полностью нагого друга, будто до этого он его таким не видел. Но он не был так накачан, так… сексуален. Он никогда не обращал внимания на достоинство друга, но теперь он увидел то, на что, похоже, не один раз будет делаться акцент в его мокрых снах. Не слишком толстый, но длинный, обвитый венками член стоял колом, и этого уже было достаточно, что бы вновь возбудиться и набраться сил.       Стилински немного понаблюдал за другом, усмехнулся и притянул того к себе на край кровати. Скотт, как завороженный, смотрел на него. — Ты точно к этому готов? — спросил Стайлз шепотом и посмотрел другу в глаза. — Да, я полностью доверяю себя тебе, — в ответ дерзко улыбнувшись, МакКолл потянулся за одним крепким поцелуем, который внушает надежду, что всё будет хорошо. — Тогда хорошо. Будь готов, что сначала будет немного больно… — не успел продолжить, как его перебили. — Да ты начнёшь или нет? Я, знаешь ли, не намерен ждать больше положенного, — скорчив недовольную рожицу, сказал Скотт.       Стайлз усмехнулся и потянулся за своим рюкзаком, что стоял рядом. Он толком даже не мог объяснить, как давно он начал носить с собой смазку. Просто взял и начал. Видимо, чутье не подвело. — Разведи ноги и ляг на спину, — скомандовал Стилински другу. Тот послушно сделал это, ожидая следующих действий. — А теперь расслабься и постарайся не дергаться.       Первый палец, обильно смазанный в смазке, на одну фалангу вошел в сжатое колечко мышц и Скотт постарался следовать указкам друга. Он зажмурил глаза и старался выровнять сбившееся дыхание, но тут палец вошел почти полностью, и он очень, очень сильно старался дышать и расслабиться. Стайлз давал ему привыкнуть к одному пальцу внутри, а потом начал понемногу двигать. МакКоллу всё ещё было неприятно, и он сказал об этом другу. Тот в свою очередь остановился и подождал еще немного, пока оборотень окончательно не привыкнет к одному пальцу. Потом добавил второй палец, он зашел туго, изо рта Скотта вырвался болезненный визг, и Стилински просто дал привыкнуть тому ко второму пальцу. — Если ты захочешь прекратить, ты всегда можешь мне об этом сказать, что бы я не волновался за тебя, — как бы невзначай сказал Стайлз. МакКолл кивнул и постарался вновь выровнять дыхание, на этот раз успешно.       Стайлз понемногу начал растягивать друга. Маленькими движениями, что бы не причинить слишком много боли. Так прошло какое-то время, и Стилински осторожно ввёл третий палец, следя за реакцией друга. Тот скривился, привыкнув всего к двум пальцам. В уголках его глаз собрались слезы, но он всё ещё не проронил ни одну из них и стойко держался. Поэтому спустя некоторое время, Стайлз начал двигать внутри уже тремя пальцами. Глубоко дыша, МакКолл пытался расслабиться, но это получать слабо, потому что боль была немалой.       Но вот, несколько минут прошло, и Скотт кивнул, дав этим понять, что готов. Стайлз вынул пальцы и оборотень заныл от ощущения пустоты. Парень приставил головку члена к подготовленной дырочке. — Помни: расслабься и знай, что боль продлиться недолго, я буду предельно аккуратен, — тихо сказал Стилински парню.       И вошёл наполовину. Из глаз МакКолла брызнули слёзы и он зашипел от боли, а Стайлз в то время нагнулся и начал целовать шею, ключицы и соски, что бы хоть как-то отвлечь друга от недолгой боли.       Кое-как успокоившись и привыкнув, Скотт вновь кивнул, давая знак. Тепер он зашел на всю длину. Это тоже было неприятно, но сейчас хотя бы не было слёз и оборотень даже улыбнулся. Стайлз нежно улыбнулся ему в ответ.       Прошло некоторое время, что Стайлз решил не двигаться, дав привыкнуть к нему внутри, отчего МакКолл уже порядком заскучал, но Стилински все его просьбы отклонял. — Я могу?… — спросил друг, и его тут же перебил недовольный оборотень. — Да, действуй уже, я не могу, — пылко дал согласие Скотт.       И вот тогда Стайлз понял, что зря так долго ждал. Он вот-вот сорвется на бешеный темп, причиняя этим боль. Поэтому, через силу он начал медленно двигаться, почти выходя из Скотта. Сначала МакКолл рвано дышал и пытался привыкнуть к члену друга внутри него, но потом к чувству боли пришло и наслаждение. Скотт начал сам насаживаться на Стилински, и вот тогда Стайлз не выдержал.       Его темп сорвался на бешеный и он попросту вколачивал МакКолла в кровать, в то время как тот со всей силы хватался за простыни, в последствии порвав их. Скотт стонал громко, невыносимо и крышесносно, чем и вызвал такие же стоны Стилински. — Стайлз, Ста-а-а-йлз, о Боже! О-о, а-ах, — МакКолл стонал и кричал имя друга, закатывая глаза от наслаждения и притягивая того для безумного поцелуя, в ходе которого были использовано волчьи клыки. — Как же ты прекрасен, Скотт, — хрипло простонал парень, вколачиваясь в податливое тело. Ему нравилось, как друг обвил вокруг его бёдер ноги, как стонал и кричал его имя, как закатывал глаза от наслаждения, как рвано и хрипло дышал под ним, как его волосы разметались по кровати. Это ли не блаженство?       Стайлз чувствовал, что скоро кончит, поэтому прибавил темп. Тем временем Скотт тоже доводил себя до разрядки рукой. Стилински кончил внутрь друга, а за ним и друг излился себе на живот.       Стилински завалился сверху над МакКоллом, подмяв его под себя. Скотт всё ещё приходил в себя после сногсшибательного оргазма. Член Стайлза был всё ещё внутри и казалось, что всё находилось на своих местах.       Стайлз вынул своё достоинство из задницы друга и тот захныкан от холодной пустоты внутри себя. По ногам потекло семя Стилински и весь его член был в его же семени.       Скотт уже было хотел вставать одеваться, но неожиданно друг ввёл в него два пальца. МакКолл вскрикнул, но быстро привыкнул и начал сам насаживаться на его пальцы.       Вновь почувствовав возбуждение, Стилински решил на этот раз не тянуть и, даже не сказав Скотту ничего делать, так и вошёл в него. Стайлз обхватил того поперёк груди и начал целовать его затылок. Он двигался не так быстро, как в прошлый раз, но в этот раз ему послышалось, что оборотень стонал более громко и искренне.       Внезапно МакКолл соскользнул с него и сел. — Всё хоро… — начал было он, но его заткнули поцелуем.       Скотт забрался верхом на него и, отстранившись от его лица, соблазнительно улыбнулся и стал тереться дырочкой о его достоинство, вызывая этим ещё большее возбуждение.       Стайлз зарычал и, взяв одной рукой МакКолла за бедро, он приподнял его, а второй направил свой член в дырочку, отчего застонали уже оба. Скотт закусил губу и откинул голову назад, а Стайлз как завороженный следил за ним. Капелька пота стекла с его лица, потом вторая.       Скотт прыгал на нём, тихо постанывая, и от этой картины у Стилински затуманивался разум и он, взяв оборотня за бёдра, начал задавать более быстрый темп.       Чувствуя, как он скоро кончит второй раз за день, Стайлз снял с себя друга и, взяв его на руки, понёс к столу и положил того на него животом вниз. МакКолл сначала не понял, а потом удовлетворенно улыбнулся. Друг закинул его правую ногу на стол, открывая для себя просто невероятно красивый вид растраханой им дырочки, из которой до сих пор сочилось его семя. Он измазал два пальца в семени и поднес их ко рту Скотта. Тот вопросительно взглянул на него, но все понял и послушно взял в рот пальцы и начал обсасывать их. Стайлз улыбался во все тридцать два зуба, наблюдая за этой картиной. Как же его друг сейчас был сексуален и невинен одновременно.       Вернув обратно свои пальцы и услышав разочарованный стон, парень решил обрадовать друга, ведь не зря всё-таки он поставил его в такую позу.       Проникнув в уже расслабленное колечко мышц, Стилински услышал, как удивленно вскрикнул Скотт. Это был вскрик удовольствия, потому что в такой позе было проще попасть по простате — самому чувствительному месту.       Парень начал быстро двигаться, всегда попадая по простате и вызывая очень, очень громкие стоны у оборотня, которые были скорее вскриками. — Стайлз… ох, господи… — хрипло стонал МакКолл.       Парень слышал эти вскрики и наслаждался тем, что всё-таки заставил друга стонать и выкрикивать его имя, когда он трахал его. — Ах! Господи, глубже, глубже… Стайлз, прошу , — скулил Скотт. — О да, да, да, да-а-а, ещё-е… А-ах!       Стилински нагнулся и начал целовать оборотня в шею, постепенно наращивая темп. — Да! Боже, быстрее… быстрее, Стайлз…— хрипло стонал МакКолл, ощущая себя очень смущенным, потому что чувствовал себя течной сукой. — Ещё чуть-чуть родной, давай, — бормотал Стилински и прикусывал загривок Скотта, оставляя влажные дорожки от его ушей до позвоночников.       Через пару минут Стайлз вновь кончил внутрь Скотта и помог излиться своему другу. Взяв обессиленного МакКолла на руки, Стилински вновь перенес того на кровать и уложил на неё.       Скотт был уже слишком обессиленным, но перед тем, как провалится в сон, притянул друга к себе за руку, устроился на его груди и уснул. А сам Стайлз тоже очень быстро провалился в спокойный сон. Полностью нагие, уставшие и счастливые. Вот к чему производит одно единственное желание помочь размять другу спину.