Острые углы дома

Многое поменялось после Макао, особенно для Дэнни. Нет, ему не страшно, в основном эти перемены приятные, они наконец нашли дом, да, они давно были друг у друга, но трудно в полной мере оценить эту разношерстную семейку, когда тебя окружают тёмные закоулки, промозглые подвалы с крысами и пресловутое "жди". В Обсерватории Всадники наконец обрели дом в том самом плане: с крышами, мягкими подушками, гудящей кофеваркой Аллена по утрам и печеньем в вазочке, которое еженедельно обновлялось Лулой. Которая еженедельно спокойно могла выходить в магазин без нужды каждую секунду оглядываться назад от страха быть пойманной. Меррит смотрел свои дурацкие телешоу, а Джек валялся под тёплыми одеялами. Да, это был дом. Эти изменения были хорошими, но были и другие. Не совсем видные глазу. Атлас всегда был острым, он ранил других. Тычками в бок, словами, взглядами, упреками. Но он ранил и самого себя, раненый зверь, который сам себя загнал в угол, и вечно отбивался непонятно от кого. Атлас был острым, угловатые плечи, нервные поддергивания, недосказанные фразы. Он был острым и снаружи, и внутри, как разбитое стекло. И что делать не знал, только продолжал играть под софитами, колоться сам и колоть других. Эго и потребность в контроле лишь заостряли его обоюдно острые клинки. А потом случился Макао, ссора на рынке, спешка, сейф, прыжок в воду без мыслей, без раздумий. Прыжок веры, веры в человека, которому хотелось верить без раздумий. Его разбил и собрал воедино один человек. И река закруглила острые углы, потом были слова благодарности, глаза, полные изумления, в которых Дэнни чуть сам не утонул. В голове все путалось, а слова все так же повисали в воздухе. Во время подготовки к Лондонскому Шоу Дэнни открывал рот, чтобы что-то сказать и смотрел на Дилана, а потом закрывал обратно, покусывая указательный палец. И ловил в ответ взволнованные взгляды, один отвлекал особенно сильно, без согласия проникая в самое сердце. Говорил он неуверенно, урывками. К концу дня сидел тихо и соглашался со всем. Меррит первый углядел странное поведение и мимоходом спросил, не наглотался ли он водорослей, привлекая внимание ребят. Но Атлас отмахнулся. Лула приняла это за обморожение и принесла вечером побольше одеял. Джек мысленно ставил будильник, чтобы выловить пораньше завтра Дэнни и обо всем расспросить. А на утро Атлас стал прежним и это перестало быть проблемой. Но довольно быстро стало понятно, что вся неловкость парня заключается в одном конкретном объекте в костюме и с галстуком. Чувство вины и благодарность смешались с чем-то ещё, что привело к постоянному поиску одобрения одного конкретного человека. При взгляде на Дилана хотелось улыбаться, отводить глаза и смотреть в упор. От похвалы в груди приятно давило. Но главное, внутри было тепло, как под пуховым одеялом после промозглой, ледяной воды. Вначале было неловко, внутри все ещё колола пару острых осколков. Дэниел мельком усмехался, прятал улыбку в кулаке, а подколки Меррита стали слегка забавнее. Всего на грамм. Было трудно снова приспасабливаться к новому себе, к ребятам, к новой реакцией самого себя на их лидера. - У тебя новая прическа, да? Ну, эта точно лучше прежней. - Наконец погладил рубашку? Круто, молодец. - Давай помогу, чего тут. Только утро, а ты уже еле карандаш держишь. Вначале было странно, Атлас был похож на хорька в клетке. И чувствовал себя так же. Кусаться Дэнни уже не хотел, а по-другому не умел. Это продолжалось бы и дальше, если бы в одно утро Дэниел без задней мысли не захватил два кофе. В голове на секунду возник вечно недосыпающий Дилан в последние дни, и рука сама потянулась за вторым стаканчиком. Горьким, крепким, Дэнни такое не любит. Но взял. И в Обсерватории на общем собрании он сует его Дилану просто интуитивно. Как будто всегда так и было. - Дэнни, ты что-то хотел? - взгляд у Дилана задумчивый. - Ммм, да нет, а что? - Дэнни поддергивает плечами. Меррит при виде этого фыркает и светится, переводя взгляд с кофе на Атласа, ясно давая понять, что у него очень много мыслей по этому поводу, и отворачивается в поисках Джека, чтобы сообщить радостную новость. Атлас не носит кофе просто так. И что-то внутри Дэниела совсем слегка трескается, он стреляет глазами в сторону Дилана, совсем немного испуганно, сам не зная почему. Пальцы, не зная, куда девать себя, беспорядочно бьют по крышке собственного стаканчика, брови хмурятся. Он видит, как чужие пальцы лёгким движением руки огибают стакан, губы мягко улыбаются, отхлебывая кофе, а глаза напротив искрятся теплом и смехом. Подбадривающе, почти с любовью. Атлас раньше не носил кофе просто так. И все натянутые с самого Макао нитки обрываются, а Дэнни будто полностью исцеляется, и все осколки рассыпаются в сахар, потому что на душе сладко и тепло, и мягко. Уголки губ привычно дёргаются вверх, на лице мелькает улыбка, которую Дэнни прячет за кофе. А потом переводит взгляд на чертежи, бегает по ним глазами, покусывая палец. Просто потому что по-другому не умеет. Просто потому что он такой, всегда слегка островатый, нервный и неровный по углам. Но человека рядом, судя по его смеющимся глазам, кажется, это вовсе не волнует. В душе все ещё колет, но уже по-другому, мягко, приятно и с волнением. На кухне слышен слишком счастливый крик Лулы. - Я знала! Да, он нашёл свой Дом.