Criminal Love

— Как долго я искал тебя, — низкий мужской голос заставляет вздрагивать, пуская по телу стаи мурашек. Собеседник подходит ближе, заключая в объятия со спины и вдыхая давно забытый, но от того не менее родной запах. С их последней встречи прошло 5 лет. Да, Чонвон не может ошибаться. Он не спешит оборачиваться, предпочитая, нежится в чужих объятиях, все же он скучал. Он сделал, так как обещал. Хотя, возможно ему и вовсе не нужно было сдерживать это глупое обещание, данное в порыве чувств и эмоций, но, наверно, он не жалеет. Не жалеет об этих годах, когда темные глаза снились во сне, а заливистый смех эхом отдавался в пустой квартире. Да, Чонвон сбежал. Сбежал, оставив прошлую жизнь позади, потому что боялся, что начнет искать встречи сам. И, что в итоге нарвется на нее, но не сможет сказать ничего путного, так же как и посмотреть в любимые до боли глаза. Ян, наконец, собирается с силами, поворачиваясь к собеседнику, и тут же тонет в этом омуте строгого взгляда, что изучает каждую мелочь, отмечая для себя изменения. — Ложь. Ты никогда не терял меня, — и Чонвон практически прав, он никогда не терял его, только прошедший год, что выдался слишком сложным. Парню приходилось сильно стараться, чтобы найти сбежавшего младшего, они доставляли друг другу боль и проблемы и хорошо знали об этом. Ким всегда чувствовал боль глядя на Чонвона, но если быть точнее, то последние четыре года точно. Смотреть без возможности дотронуться, увидеть и прочувствовать чужую реакцию, было похоже на пытку, но он вытерпел и теперь здесь. Он нашел Чонвона в кромешной тьме и тот, как и всегда озарил его ярким светом в этом городе-призраке. — Ты все так же тут. Я не сомневался, — Ким кивает на белый халат, чуть заметно улыбаясь. — А ты все такой же хрупкий, как и тогда. До сих пор не понимаю, как такой человек как ты, может занимать должность начальника охраны. И даже не абы у кого, а у самой главы мафии. Ким Сону, да ты просто нечто, — Чонвон спешно отворачивается, так же спешно закуривая сигарету. Нервы за эти пять лет совсем ни к черту. Полными легкими ядовитый дым вдыхает, чтобы потом выпустить в чужое негодующие лицо. Тонкие пальцы поддевают сигарету, делает затяжку, после выкидывая сигарету в темноту ночи. — Тебе не идет, — эти глаза смотрят с неподдельной заботой и лаской, той самой которую Ян увидел впервые, когда этот парень небольшим вихрем ворвался в его скучную жизнь. Flashback Темная ночь спускается на город, когда первая смена Чонвона начинается. Он никогда не хотел быть врачом и ни за что бы на свете не пошел в медицину, но родители были другого мнения, насильно запихивая парня туда, так еще и взяли на практику в собственную элитную клинику. Полночи прошло спокойно, обязывая парня лишь горой бумажек и парой капельниц пациентам, что он ставил трясущимися руками, коллеги скромно подбадривали, но Яну было слишком тошно от самого себя и в целом атмосферы, пока буря не ворвалась в тихое помещение приемного покоя. Несколько парней во всем черном и на руках у них человек, облаченный так же во все черное, темные как смоль волосы, спадали на мертвенно бледное лицо. На вид ему было не больше чем самому Чонвону, что подкатывает тележку. Тяжелое пулевое ранение и большая потеря крови, счет идет на минуты. Чонвон обычный медбрат, но волнения за чужую жизнь у него не меньше чем у врачей каждую ночь борющихся за чужие жизни. Картина прибытия этого человека в целом, отчего-то западает в душу, не давая и дальше спокойно заниматься бумажками. Чужое волнение передалось и ему, так же как трясущиеся руки, видимо этот парень большая шишка, раз те люди так волновались. Да, Чонвон знал, что клиника его родителей не для простых людей и в основном там лечили мафиози, но верить, что настолько хрупкий на вид парень в их числе отчего-то не хотелось. Ровным счетом, как и впутываться во все эти дела, но его семья решила иначе, именно поэтому парень здесь. Родительская клиника приносила большой доход их семье, но также была большой угрозой. Еще, будучи ребенком Чонвон помнит, как в их дом приходили многочисленные люди, угрожая чем-то. Помнит, как отца среди ночи забирали, а мать старалась как можно быстрее увести ребенка, чтобы тот видел меньше из жизни родителей. Теперь же все изменилось, ребенок вырос, и его кинули в пучину всего этого хаоса осознанно. — Ян Чонвон? — парень растерянно кивает на заданный вопрос, пока врач продолжает, — Прошу пройти в реанимацию. Сегодняшний, закрепленный за вами пациент Ким Сону. Прошу удели ему максимум внимания и сил, от этого может зависеть твоя и моя работа в целом. Прошу пройти в реанимацию, оставшуюся бумажную работу за тебя сделают. Парень встает с места, забирая папку с документами из рук, он не врач, а всего лишь медбрат, но необходимость знания информации пациента не менее важная. Растерянно спускается этажом ниже, встречаясь с практически оглушающей тишиной, если бы не звуки приборов жизнеобеспечения к которым Ян в принципе привык, еще находясь на многочисленных практиках. У самого бокса реанимации несколько людей, тех самых, что привезли этого парня полпервого ночи. Чонвон бегло взглядывает на часы 04:30, его смена закончится лишь в восемь утра, а зная повреждения этого парня, совершенно удивительно как быстро хирурги покончили с ним. VIP-бокс. Чонвон делает глубокий вдох, прежде чем кивнуть людям около него, заходя внутрь и закрывая дверь. Ярко светящийся дисплей показывает жизненно важные показатели, сопровождая все это тихим звуковым сигналом. Аппарат искусственной вентиляции скрывает часть лица, но даже так Ян видит насколько у этого парня бледная кожа. Кажется что она вовсе фарфоровая, длинные ресницы подрагивают, лишь этим выдавая хоть какие-то признаки жизни, иначе парень бы подумал, что перед ним и вовсе кукла. Чонвон присаживается рядом, изучая личное дело пациента, изредка проходясь взглядом по спокойному лицу, краем глаза замечая и показатели. Ян удивляется что, несмотря на столь юный возраст, этот парень бывал здесь уже несколько раз и каждый на волосок от смерти. Остаток смены проходит быстро, но он обещает себе вернуться, заинтригованный дальнейшей судьбой этого человека. Проходит мучительно долгая неделя, прежде чем фарфоровый мальчик, наконец, приходит в себя, Чонвон замечает, что в столь хрупком теле поистине много сил, ведь на его практике это первый пациент, настолько быстро отключенный от ИВЛ. — Я что в раю, а ты прекрасный ангел? — хриплый едва слышимый голос, заставляет опешить, это впервые когда к Чонвону так быстро подкатили. Парень чуть заметно улыбается, подходя к кровати ближе и поправляя одеяло. — Всего лишь мед.брат. Вам нужно отдохнуть, Господин Ким, — парень на кровати смотрит расфокусированным взглядом, после устало прикрывая глаза, — Спокойной ночи, увидимся в следующей жизни, — Чонвон и сам не понимает, зачем выпаливает эту фразу, краснеет из-за собственной оплошности, но кажется собеседнику плевать. В палате раздается тихое сопенье.

###

— Документы о выписке готовы, Господин Ким. Лечащий врач придет через 20 минут, отдыхайте, — Ян коротко вводит в курс дела, прежде чем покинуть палату, но его тут же останавливает чужая крепкая ладонь. — Я хотел бы предложить Вам работу, Господин Ян. Пожалуйста, выслушайте меня, — бархатистый голос отчего-то теплом разливается по телу, за прошедший месяц они много времени провели рядом, пусть все это время Сону практически молчал, — Я полагаю, что меня ждет реабилитация и я бы хотел, чтобы вы стали моим врачом. Вы были добры ко мне все это время и очень помогли, поэтому я хотел бы отблагодарить Вас. — Извините, я вынужден отказаться. Я всего лишь медбрат, в нашей клинике полно хороших специалистов, — чужой взгляд прожигает насквозь, когда мимолетная улыбка скользит по губам Сону. Ему чертовски понравился этот парнишка, и он не намерен его отпускать. К тому же именно сейчас и именно с Яном он хочет поиграть в капризного ребенка, получив свое. Сону впервые дал слабину и знает, что поплатится за это, но это будет потом и скорее всего не в скорой перспективе. — Это ведь клиника Ваших родителей, не так ли? — Все формальности улажены, а документы подготовлены. Вы можете вернуться домой, Господин Ким, — беседа оказывается, прервана на середине, пока лечащий врач долго распинается о соблюдении режима, заканчивается тем какая честь это для клиники, Сону слышит все это не впервые, поэтому ждет лишь окончания разговора, краем глаза замечая все так же стоящего рядом Чонвона, что невероятно подстегивает сделать очередную немыслимую шалость. — Огромное спасибо, что спасли мою жизнь и в этот раз, — Ким низко кланяется, прежде чем направиться на выход, — Ты очень заинтриговал меня, Чонвон. Еще увидимся! — Сону подмигивает на прощанье, прежде чем совсем скрыться за дверью. Как Сону и обещал, они встретились спустя пару дней, когда его, будучи совершенно зеленого, поставили в качестве лечащего врача для парня. Да и к всеобщему удивлению отправляя его за город, к черту на куличики, наверно, и прямиком к мафии. За всю дорогу Ян напридумывал несколько сотен сценариев развития событий и не самых лучших, оттого и не особо устраивающих. Машина въезжает в большой двор, когда вниманию предстают небольшой двухэтажный коттедж. Ян точно умрет здесь. Он вообще приехал быть врачом или содержанкой?! Черт возьми, еще вчера он был обычным мед братом, а сейчас уже врач! Дорога по длинному коридору отдает горьким послевкусием огорчения и некой нервозности, заставляющей сердце стучать, словно в лихорадке, а руки неистово трястись. Массивная дверь отворяется, представляя взору высокого парня, облаченного в кожаные черные штаны и черную водолазку, что прекрасно подчеркивало худощавую фигуру. Сону отвлекается от телефона и лицо сразу же украшает полуулыбка, легкий кивок головой и дверь со стуком закрывается с той стороны. Они один на один друг с другом и теперь вместо нервозности Яна почему-то переполняет злость. — Я ведь сказал, что мы еще увидимся. — Зачем ты втянул меня во все это?! Я не хочу быть частью этого?! — Чонвон начинает истерить, он зол и на самого себя за поведение и на Сону, и в целом на весь мир, что так несправедливо кинул его в эту бездну. Ким подходит ближе, щуря лисьи глаза, улыбаясь самыми краешками губ. Его забавляет такой Чонвон и его реакция, но почему-то именно сейчас поступить иначе он не может, потому что знает причину, но не хочет раскрывать ее Чонвону. Пока не хочет, но не знает насколько, хватит его терпения, когда Чонвон продолжает свою истерику. Вечно собранный, сейчас он похож на напуганного котенка, которого, по меньшей мере, хочется закрыть от всего этого мира, так чтобы ни одна живая душа не посмела сделать больно. — Я не хочу умирать от рук мафии или иметь с ней хоть что-то общее! Омерзительно! Ты ведешь себя как капризный ребенок, который всегда получает все что хочет! — Ты прав, но, тем не менее, договор уже заключен и с этого момента ты работаешь на меня. Нам придется привыкнуть друг к другу, хочешь ты этого или нет, но даже так, я как капризный ребенок дам тебе два месяца. Если мы не сможем сработаться, то ты сможешь уйти. Я обещаю, что смогу защитить тебя, так что ты не умрешь от рук омерзительной мафии. Сонхун введет тебя в курс дела, а мне пора. Приятно было увидеть тебя вновь, ангел. Ким покидает комнату, оставляя Чонвона наедине со своими мыслями. Как он и сказал, вскоре некий парень по имени Сонхун вводит его в курс дела, объясняя в общих чертах обязанности и показывая на первый взгляд не такой уж и большой дом, но на деле он оказывается огромным. Показывает комнату Яна, что находится недалеко от комнаты самого Сону, мимоходом извещая, что Сону страдает бессонницей и в такие моменты лучше ему не попадаться. В целом все проходит спокойно после прошедшего не самого приятного разговора, за который теперь Чонвон винит себя. Он не имел никакого права вот так срываться на человека давшего ему хорошо оплачиваемую работу. Да, он был зол, но скорее на себя и своих родителей, которые ради выгоды отдали своего сына в прислужники мафии. Но, винить он их тоже не может, эта клиника была их жизнью, но из-за одного скандала ее пришлось заложить и работать в убыток, дабы перекрыть огромный долг семьи. И сейчас Чонвон начинает злиться на свою своевольность лишь сильней, обещая себе, что обязательно извинится перед Сону как минимум завтра. Но этого не происходит, ни на следующий день, ни через день. Чонвону, кажется, что его специально избегают, просто оставляя, варится в собственных мыслях. — Не подскажешь где Сону? — спрашивает Ян спустя три дня абсолютного игнора, подловив Сонхуна в одном из коридоров дома. — У него неотложные дела, так что он вряд ли появится в ближайшие дни здесь, — Сонхун отвечает сухо и на автомате, быстро направляясь дальше по коридору. Чонвон снова остается наедине со своими мыслями в абсолютном вакууме одиночества. Он мечется по дому из угла в угол, не зная чем занять себя, успевает помочь уборщице случайно порезавшей руку и дальше все по кругу. Комната, что была предоставлена в качестве проживания, сейчас кажется клеткой, а личное дело Сону уже зачитано до дыр. Теперь Чонвон знает, что у Сону аллергия на орехи, а еще он не любит помидоры, у парня 1 группа крови и он до ужаса боится уколов. В воспоминаниях всплывает самая первая капельница, что Чонвон ставил, пытаясь уговорить Сону, словно ребенка и тот недоверчиво, но согласился, зажмуривая глаза до звезд перед ними и вцепляясь в простынь свободной рукой. Эти воспоминания вызывают у него улыбку, ведь Ким и правда, как ребенок. Тихий ребенок, но когда он вдруг решает поговорить, то болтает обо всем на свете, становясь поразительно любопытным. Чонвон просыпается от неожиданного шороха в коридоре, он и сам не заметил, как уснул на кровати, в очередной раз, рассматривая медкарту Сону. Заспанный взор не хочет фокусироваться, на часах тем временем высвечивается уже 11 вечера и парень решает проверить, что происходит в коридоре. В комнате Сону горит свет и Ян решает, что это лучшая возможность извиниться. Тихонько открывает входную дверь, видя, как парень стоит прямо у окна, он даже не вздрагивает, Чонвон, не уверен, заметили ли его вообще. Небольшая лампа на прикроватной тумбочке, почему-то светит слишком ярко, заставляя жмурить глаза с непривычки. — Сону? — парень у окна даже не оборачивается, еле слышно шмыгая носом, позволяя подойти Чонвону непозволительно близко, — Все в порядке? — чужая рука заставляет вздрогнуть, оборачиваясь к собеседнику, на лице Сону несколько ссадин и опухшие от слез глаза. Устал ли он или же просто расслабился? Скорее дал слабину, ту, что поселилась в его сердце при их первой встрече с Ян Чонвоном. Винил ли он его? Нет, никогда. — Все хорошо. Просто выдались тяжелые дни, — Сону тыльной стороной руки вытирает непрошенные слезы, которые как кажется и вовсе не желают останавливаться, когда Чонвон резко направляется к двери, инстинкты Кима резко срабатывают, — Пожалуйста, не уходи, я не хочу снова оставаться один. Чонвона неожиданно тянут на себя, и он заключает в спасительные объятия. На самом деле их разница в росте, какой-то жалкий сантиметр, который совсем не в пользу Яна из-за чего приходится вставать на носочки, зарывая пальцы в мягкие черные пряди. Сону шмыгает носом, сначала, словно дикий кот боится сделать движения, но потом, понимая, что опасность миновала ластиться сам, подставляясь под теплые объятия и сжимая тонкую талию сильнее, прижимая ближе. Раненая рука саднит, заставляя морщиться от мимолетной боли, но сейчас это не важно, потому что Чонвон рядом. — Нужно обработать порез, иначе могут быть осложнения, — Сону отрицательно мотает головой из стороны в сторону, — Не будь ребенком и позволь мне помочь. Чонвон легонько отталкивает от себя, направляясь за аптечкой. Когда возвращается, видит Кима сидящим на кровати и дующим губы, рассматривая порез на руке, это заставляет пропустить смешок, притягивая к себе чужое внимание. Сону тут же одергивает руку, пряча ее за спину, будто Ян и не увидит ее вовсе. — Ты и впрямь как ребенок. Давай сюда, я подую, если будет слишком больно. Обещаю, — парень садится на корточки, смотря Сону прямо в глаза, и ждет, пока ему протянут руку. Сону для Чонвона и правда удивительный, они друг о друге не знают ничего, но от того становится лишь интересней. Чонвон строит свои предположения на основании наблюдений, а Сону? Парень не сомневается, что, скорее всего большую часть его жизни уже знают, ведь Ким не просто человек с улицы. — Так ты работаешь на мафию? Кем? — Не боишься? — Ты боишься уколов, так что у меня есть преимущество, — Ян чуть слышно начинает смеяться, видя, как Сону снова начинает дуть пухлые губы. — Я ведь доверял тебе, Ян Чонвон, — Ким чужой смех подхватывает, начиная смеяться звонко, Чонвон впервые видит Сону настоящим в этот момент, не сводя глаз с чужого радостного лица, — Я начальник охраны, главы мафии. Не веришь? Мне через многое пришлось пройти, чтобы занять этот пост, — переставая смеяться, произносит парень. Они разговаривают еще очень долго обо всем на свете, от привычек и, заканчивая детством Яна, пока Сону, наконец, не засыпает, тихо посапывая на чужом плече. Чонвон замирает, боясь спугнуть, наслаждаясь моментом. Фарфоровая кожа и длинные ресницы, что подрагивали во сне, черная длинная челка спадала на глаза, явно мешаясь, и парень набрался смелости убрать ее, удивляясь насколько волосы Сону мягкие. Парень думает, что это не плохая точка в развитии их дружеских отношений, медленно проваливаясь в дрему, не осознавая, что возможно может чувствовать что-то большее, чем просто дружба. Чонвон просыпается один, находя на окне записку с благодарностями, улыбаясь себе под нос. С того дня они встречаются гораздо чаще, чем Ян вообще планировал. Ян учит Сону, делать перевязки и правильно накладывать жгут, смеясь с того, как старший пыхтит, когда у него ничего не получается. Ким в свою же очередь для чего-то учит младшего стрелять, аргументируя тем, что в жизни все может пригодиться. Отведенное Сону время медленно и верно утекает, заставляя обоих прийти к финишной прямой, думать надо собственным выбором, взвешивая все за и против. В последний вечер предложенной сделки Ким, наконец, зовет к себе, чтобы узнать ответ, что беспокойством осаживается внутри, заключая сердце в капкан неуверенности. Наверно, Сону уже знает ответ, но хочет точно удостовериться, услышать то, что не хотел бы знать вовсе. Ему физически необходимо сейчас увидеть Чонвона, даже если это их последняя встреча. Он отпустит, просто потому что обещал тогда. — Что ты решил, Чонвон? — Сону нападает сразу же, стоит парню войти в комнату. Они оба спешат покончить все так, возможно слегка необдуманно, но, кажется, что так будет менее болезненней. Ким встает из-за стола, направляясь к Чонвону, на расстоянии вытянутой руки, глаза в глаза, сердце заходится на бешеном ритме, будто вовсе забывая про свою нормальную работу. Сону хорошо рядом с Чонвоном и в чужих глазах он видит то же самое, но рядом с собой не посмеет удерживать дольше, чем Ян того захочет. — Спасибо, за Ваше предложение, Господин Ким. Тем не менее, я вынужден отказаться, это не потому… Чонвона прерывают, мягкие пухлые губы накрывают его собственные, затягивая в нежный поцелуй. Ян чувствует привкус соли на губах, когда Сону тихонько углубляет поцелуй, притягивая за талию ближе, обхватывая ее обеими руками, боясь сломать. Он считает Чонвона самым хрупким существом на этой планете и отдал бы все, чтобы защитить его, но младший этого не хочет. На удивление Ян не отталкивает, лишь ластится сильнее словно кот, зарываясь пальчиками в темные волосы, стараясь раствориться в этом человеке целиком и полностью. За эти два месяца Чонвон понял, насколько Сону отличается от того, что видят другие, то, как громко и искренне он смеется или улыбается и лисьи глаза становятся полумесяцами. То, как злится по-ребячески и дует губы, все это нашло небывалый отклик в сердце Чонвона. Но, всегда есть какое-либо, но, и в данной ситуации это сам Чонвон, что не хочет подставлять Кима под удар. Если кто-то из мафиози прознает о Чонвоне, то Сону наверняка будет больно, а младший этого не хочет. Он теряется во вздохе где-то между их губ, когда Сону спускается поцелуями ниже, засасывая нежную кожу на шее. Чонвон только его и пусть все об этом знают, даже если сегодня они видят друг друга в последний раз. Сону никогда его не забудет, а уж тем более не бросит. То, как Чонвон рвано, выдыхает, после хватая ртом, воздух и отчаянно цепляется за широкие плечи. Как остро реагирует на чужие медленные ласки. Чонвона хочется окунуть в этой заботе, зацеловывая каждый сантиметр бархатистой кожи, губами ловя все те рваные вздохи, что Ким и делает. Мягко укладывая разгоряченное тело на диван, нависая сверху. Ненужные элементы одежды уже давно заброшены в самый дальний угол и сейчас они делят один мир на двоих, видят один космос и не желают его покидать. Когда первый стон слетает с чужих губ, у Сону начинает кружиться голова. Его мальчик такой нежный и трепетный, а его проворные пальчики забираются под свободную черную рубашку, играясь с едва накаченным прессом. Чонвону, кажется, что все это сон и происходит не с ним, он сам не может дать объяснения своим действия, но ему безумно хорошо. Ему нравится Сону и сейчас он готов провалиться в эту бездну еще глубже, но уже завтра он покончит с этим раз и навсегда. Нетерпеливо расстёгивает пуговицы рубашки, открывая вид на обнаженную грудь, подтянутый еле заметный пресс и шрамы, встречающиеся то тут, то там. Он уже видел Кима обнаженным, но никогда не сможет привыкнуть к этим шрамам на теле. Их хочется зацеловывать, хочется забрать всю ту боль себе, раз и навсегда. Ким переводит внимание на себя, целуя невыносимо медленно и тягуче, плавя каждую клеточку тела, юркими пальчиками спускаясь к возбуждению, мимолетно играясь с головкой. Тело прошибает разряд за разрядом, а тихие стоны тонут на чужих пухлых губах, Чонвон утопает в Сону и удовольствие, что тот дарит. — Необычайно красивый, — короткий поцелуй, Сону щурится, спускаясь вниз и резко беря, чужой член на всю длину, что заставляет поперхнуться с непривычки, подавляя все физиологические позывы. Сейчас все это не так важно, когда рядом Чонвон, над ухом раздаются громкие стоны, которые еще больше поощряют в действиях, заставляя то ускорять, то замедлять темп, помогая себе рукой. Сону дразнит, играясь кончиком языка с чувствительной головкой, наблюдая, как Ян закатывает глаза и прикусывает губу от удовольствия и это заводит. Парень хочет большего, всего Яна. Хочет прочувствовать его каждой клеточкой своего тела, стать с ним одним целым и по возможности больше не отпускать. Ким прерывает все действия, заставляя Чонвона обратить на себя внимания, тянется к чужим губам, оставляя мокрый поцелуй. — Доверься мне, — Чонвон на это слабо кивает, когда Сону подставляет палец к анусу, мягко проталкивая его внутрь и не встречая сопротивления. Ян рвано, дышит, когда чувствует второй палец внутри. Это непривычно, но чужой шепот и губы на коже, каждое такое место горит жарким поцелуем, лишая рассудка еще больше. — Ты молодец, Чонвон-а, — на выдохе и третий палец в узкой теплоте, чужой стон тонет в поцелуе. Сону дает время, чтобы привыкнуть, начиная тихо двигать пальцами внутри, осторожно меняя угол и наконец, находя заветную точку. Чонвон выгибается навстречу, закрывая собственный рот рукой, перед глазами все плывет от новизны ощущений, от того насколько Сону точно попадает по простате, мягко убирая руку от чужого рта. Ян никогда не видел столько любви вперемешку с желанием в чьих-либо глазах, а сейчас буквально тонет в этом. В бессвязном шепоте и собственных стонах, в тягучих ласках, он не хочет, чтобы это кончалось. Ким подготавливает парня достаточно долго, убеждаясь, что тот будет готов, практически доводя его до исступления и тут же прекращая сладкую пытку. Улыбается легонько, когда видит недовольство на чужом лице, заменяя собственные пальцы на член. Толкается в чужой жар медленно, входя лишь головкой и давая привыкнуть. Чонвон неповторимый, прекрасный, крышесносный и Киму требуется много усилий, чтобы держать себя в руках. Когда он неторопливо толкается внутрь, входя на всю длину и переплетая их пальцы вместе. Держать Чонвона за руку, чувствовать его целиком и полностью, слыша низкие стоны вперемешку с собственными, что может быть прекраснее. Когда Ян бессвязно стонет, а Сону чуть ускоряет темп, целуя в солнечное сплетения, доводя до исступления еще больше. — Пообещай мне, что мы больше никогда не встретимся, Чонвон. Я не хочу терять тебя только из-за того, кто я такой. Пожалуйста, обещай, — Сону целует отчаянно, ускоряя темп и доводя до разрядки обоих. Чонвон цепляется за чужие руки, не желая выпускать и без того растерзанные губы из своего плена, эту прекрасную ночь он никогда не забудет. То, каким нежным и всепоглощающим был Сону. Когда ночь уступает свои права утру, давая бразды правления ярко-красному рассвету Чонвон, наконец, решается покинуть это место и человека, которому отдал свое сердца. Для него наступит жестокое время, но он обещал Сону. — Доброй ночи, встретимся в следующей жизни. Тогда Чонвону было всего 21, а Сону 22, но многое придется начинать заново. Дверь с тихим стуком закрывается. End flashback Сейчас же Чонвону 26 и он стоит в объятиях мафиози, совершенно не думая о последствиях. На дворе начало зимы, пронизывающий ветер, но кому какое дело, когда они рядом. Они виделись после этого еще несколько раз мельком, Ян всегда знал, что он под наблюдением Кима, но потом все как-то потерялось, и Чонвон уехал. В соседний город, бросая семью и работу, а самое главное, бросая свои воспоминания и лицо Сону, что вечно мерещилось среди толпы. Нет, парня никогда это не пугало он чувствовал себя защищенным, так словно у него появился ангел-хранитель. На деле же Ян был абсолютно один. — Я давно привык жить в ожидании, жить иллюзиями того, что ты где-то рядом. Так зачем ты появился в моей жизни именно тогда, когда я решил все забыть? — шепотом проговаривает Чонвон. — Так просто завладел мной, а после просто бросил, заставляя падать в самую пучину ада. Я искал тебя весь этот год, не теряя надежды снова встретиться. Вскружил голову и околдовал сердце. Эту любовь невозможно прекратить, я больше не хочу терять тебя, — Сону наклоняется ближе, так что чужие губы в каких-то жалких сантиметрах, нужно лишь приложить немного усилий. — Чего ты хочешь? Скажи мне. Чужие губы впиваются с остервенением, а властные руки притягивают к себе. Чонвон безумно скучал. Скучал по Сону и чувствам, что старший будит в нем только одним своим появлением. Они целуются долго, словно борются, не уступая друг другу, пока Ян плавится в чужих объятиях. Ким идет в вабанк, а Чонвон лишь уступает, идет на поводу, позволяя вести себя за холодную ладошку, усаживая в машину. Они практически всю дорогу целуются, истосковавшись по теплу тел и нежности друг друга, после хаотично вваливаясь в дом. Чонвон пожалеет, но эта ночь дана им для того чтобы любить друг друга и исправить ошибки допущенные ранее. Вопрос: хочет ли этого сам Ян? Он и сам не знает. Когда от одежды избавляют слишком быстро, а разгоряченное тело осыпают нежными поцелуями, заставляя телу гореть в неистовом желании. Падать в этот омут с головой. Сону же все еще боится, что все это сон. Вот сейчас он откроет глаза, а Чонвона так же как и все эти пять лет не будет рядом. Неужели судьба снова разделит их? Неужели Чонвон снова пожелает просто забыть его? Сону не хочет, чтобы это повторялось снова. Он целует напористо, смотря Чонвону прямо в глаза, тот все такой же хрупкий. Ласковый словно кот, податливое тело откликается на каждое движение, маняще и сладко, посылая мурашки по телу Кима. — Ты — вся моя жизнь. Твоя улыбка, твой голос, абсолютно все. Этой ночью я принадлежу тебе. Сладкая ночь, срывающая все запреты, наполняется истомой, сводя два хрупких тела с ума. Все происходит точно так же как и в первую ночь, когда вселенная взрывается на тысячи цветных осколков, а душа задыхается от нежности. Когда сердце и тело плавится в чужих руках, а глаза наблюдают за каждым изгибом неимоверно сладкого и желанного тела, для Чонвона она заканчивается слишком быстро. Заставляя позже встречаться с жестокой реальностью и точно так же как и тогда сдерживать давно забытое обещание, когда дверь с глухим стуком закрывается. — Обними меня, если встретимся вновь, — уже в пустоту.