Случай

      Как это обычно бывает, всё решил случай, произошедший вечером в лондонском Вэст-энде, в Сохо. — И тогда, — Кроули поднял указательный палец и провёл им в воздухе пару неровных окружностей, — во всех газетах написали, что это были — ик! — пришельцы! — низкий смех вырвался из его глотки, и он вновь поднёс в губам бокал и сделал глоток. — Бам! Массовая истерия. А мы с Дагоном просто играли в фрисби-фристайл. — Спутником? — Спутником! — Ох, дорогой, это просто ужасное злодеяние, — Кроули усмехнулся и подлил Азирафаэлю вина в протянутый сосуд, на что получил короткое «спасибо» и полный восхищения взгляд, — я помню этот случай, Розуэлл вместе со всей Америкой тогда на ушах стояли. К слову, я и не подозревал, что демоны такие… дружные.       В Лондоне обыкновенно бушевали дожди, удачно отменившийся Армагеддон не беспокоил их уже несколько месяцев, как и успевшее надоесть начальство. Заниматься на Земле было, в общем-то, нечем, оттого ангелу и демону пришлось на время забыть о своём «соглашении», что предвещало и сокращение их встреч. Однако, кто бы мог подумать, что неожиданный отпуск позволит этим двоим, напротив, проводить их чуточку чаще, чем раз в десяток лет, и что бутылочка Шато Лафит тысяча восемьсот шестьдесят пятого подталкивает на разговоры лучше, чем Великий Замысел во всём его разнообразии и непостижимости? — Это не совсем то слово, ангел. Вернее, вообще не то, — Кроули сделал глоток и закинул ногу на ногу, развалившись в кресле. — Демоны не лучше тех, наверху: очень нудные. С ними не удаётся поболтать во время работы, они пропустили расцвет рока в семидесятых, в Аду даже не разрешено лизать стены! Никакого веселья! — он вздохнул, откинув голову назад. Очки сползли с его носа — одним движением Кроули бросил их на мелкий винтажный столик рядом. — Всё, что нас объединяет — ангельское начало. — И любовь к фрисби! — Да брось, это была моя идея! — Азирафаэль коротко усмехнулся, когда демон слегка пнул его ногой, и мягко погладил его острое колено. — К слову, отменное вино. Девятнадцатый век! Всегда задавался вопросом: как ты умудряешься так долго его хранить? — Ну, иногда я использую небольшие… чудеса, — с гордостью протянул ангел, улыбнувшись своей фирменной улыбкой. — Иногда — свои связи на стороне. — Что ещё за «связи»?       Азирафаэль помедлил с ответом. — Знаешь ли, многие агенты из Сент-Джеймсского парка готовы предоставить свои услуги… — он коротко прокашлялся. — Если знать, конечно, куда надавить. Ну, или если заплатить чуть больше, чем им может предложить любой арабский шейх.       Демон удивлённо поднял брови и пару раз проморгался. — Да ну? — Эти ребята могут достать дорогущий старинный алкоголь. И превосходный сироп для блинчиков.       Снаружи сгущались тучи, моросящий дождь превращался в ливень. — Слушай… Последнее, во что я готов поверить, так это то, что ты можешь на кого-то надавить.       В голове у Азирафаэля точно щёлкнул переключатель: что-то потянуло его принять этот вызов.       На самом деле, это были слова, которых Кроули абсолютно точно не стоило произносить. Ангелы, несмотря на то, что были довольно чопорны и в целом с отвращением и предвзятостью относились к «человеческой» пище, пьянели от непривычки быстро (если, конечно, им по долгу службы и приходилось хмелеть), и в этом состоянии были удивительно настойчивы и вредны. И хотя Азирафаэль в силу того, что пробыл на Земле уже около шести тысяч лет, вполне имел стойкость к такого рода напиткам, всё же эту ангельскую черту не потерял, а потому и произнёс тогда: — С чего ты взял, что я не способен на давление? Я ведь ангел! Мы могущественные существа! Наверху, — он отчего-то перешёл на шёпот и мельком прошёлся взглядом по потолку, — ходят слухи, что архангел Михаил однажды смог переспорить Сатану! — Ох, как будто босс стал бы тратить время на кого-то такого же скучного, как Михаил, — Кроули закинул обе ноги на подлокотник кресла и продолжил. — Ну а ты? Ангел, ты ведь буквально выглядишь, как чёртово облачко сахарной ваты! — А я говорю тебе, я умею давить! — Я поверю в это, только когда окажусь в бассейне со святой водой! — Я умею! — Докажи! — демон с вызовом посмотрел на него, резко повернув голову в сторону ангела.       Азирафаэль притупил взгляд. Конфликтов ангел не любил, однако этот спор породил в нём какое-то неведомое доселе желание победы, оттого отступаться просто так он не собирался. В конце концов, когда дело касается Кроули, он мог не переживать об обилии бумажной работы после, лишних трудовых часах, последующих в качестве наказания, или своей смерти.       Змеиный взгляд вцепился в глаза напротив. Они оба знали, чем именно окончится это маленькое разногласие, но атмосфера азарта, витающая в воздухе, так и подначивала их на продолжение. Наконец, Азирафаэль выдохнул: — Покажи мне свои крылья.       Кроули округлил глаза. Это предложение звучало ни со строгостью, ни с мягкостью — сравнить его можно было разве что с просьбой поесть мороженого после тяжёлого буднего дня, словно говорящему не так уж и важно, как именно ответит собеседник. Брошенная небрежно, эта фраза одновременно и вводила в ступор, и подогревала интерес. — Ангел, ну что может быть проще! — вздохнул демон, и Азирафаэль улыбнулся. — Ты ведь и так видел их миллионы раз. Разве ты не должен был, не знаю, заставить меня свести Гавриила и Вельзевул, убедить Антихриста возобновить Апокалипсис или пробраться в Рай и откопать там среди бумажек телефончик Богини? — В этом и смысл! — воодушевился ангел и восторженно свёл ладони вместе в тихом хлопке. — Чем проще просьба, тем менее неохотно ты соглашаешься её выполнить. Тебе ведь это раз плюнуть! — Но ты не надавил. — Дорогой, я сделал вид, что не надавил! Это всё равно, что попросить ребёнка помыть посуду. Главное — сдержанность, — он пожал плечами, словно говорил о самых простых вещах на свете. — Спокойный тон фразы позволяет уверить того, на кого ты давишь, что после выполнения просьбы он получит не просто благодарность, а награду! — В таком случае, — Кроули усмехнулся, — какая же награда меня ждёт?       Азирафаэль потупил взгляд, на секунду задумавшись, а после заботливо взглянул в чужие глаза и коротко произнёс: — Твои крылья! Я за ними поухаживаю! — он улыбнулся лучезарно, и только Богиня знала, отчего он ещё не светится, точно лампочка. — Вы, демоны, отчего-то совсем не любите этого делать. Конечно, только с твоего позволения.       В голове Кроули при этих словах взорвалось пару звёзд.       Он опешил, услышав эти слова. Падшие ангелы действительно не любили лишний раз вспоминать о своих крыльях — единственном напоминании о службе там, наверху — а потому показывать их, а тем более позволять прикасаться было выражением высшей степени доверия от демона, которую только можно было получить. Нельзя сказать, что Кроули не доверял Азирафаэлю: скорее, напротив, тот был единственным существом во всей вселенной, которому демон мог вверить свою свободу и своё существование всецело, и он мириады раз получал доказательства тому, что ангел никогда не подвергнет его опасности.       Но, как и любому демону, Кроули было просто-напросто страшно. Страшно, что ангелу этот символ предательства покажется омерзительным. Страшно, что наощупь они не оправдают его ожиданий.       Страшно, что Азирафаэль попросит спрятать их от его глаз навсегда. — На самом деле твоя награда страшнее мытья посуды, — Кроули сильнее вжался в кресло и нахмурил брови. — Ох, Кроули, это стоит того! Смертные придумали удивительное множество способов ухода за… — ангел на мгновение задумался, но тут же продолжил. — Всеми частями их тел. И не только их! Мы можем заставить тебя пахнуть лавандой! — Эм… Как освежитель воздуха? — Освежители воздуха бывают и с другими запахами! — Я не хочу пахнуть чёртовой лавандой! — Хм… Тропический микс? — Нет! — Ландыши? — Через мой труп! — Цитрусы? — Я скажу да, если ты позволишь мне остаться с моим естественным запахом! — услышав это, Азирафаэль глупо моргнул, после чего хитро улыбнулся, на что демон ответил с беспокойным шипением. — И почему ты так улыбаешься? — Ты согласился! — воодушевлённо проговорил он, повертел в руках бокал и быстро поставил его на стол. — Я надавил на тебя!       На самом деле, любой бы заметил, что Азирафаэль уже давно не был пьян. Вернее, вино успело выветриться из его головы вот уже примерно восемь реплик назад, но оступаться от своего желания победы он не собирался. Удивительно, насколько просто было убедить демона: стоило только умело его заговорить.       Кроули издал протяжный тяжёлый вздох, вновь откинув голову назад и поджав губы. Признать поражение оказалось чуть тяжелее, чем он ожидал, но отчего-то, глядя на восторженный вид ангела, все его негативные эмоции казались настолько ничтожно жалкими и неважными, что он был готов простить ему даже победу в этом маленьком споре.       Теперь дело оставалось за малым. — Да-да, ангел, ты просто гений убеждения, молодец, кончай злорадствовать, — дождь барабанил по окнам букинистического магазина, разбавляя их разговор точными мелкими стуками. Демон мысленно извинился перед Бентли, которую он по воле случая оставил снаружи и которая уже утром будет негодовать из-за бестактности своего хозяина и включать одного только Рахманинова. Даже без подпевки Меркьюри. — Дай мне секунду.       И тут случилось чудо.       Мгновение спустя Кроули расправил свои чёрные крылья, и те послушно легли на обивку кресла, едва-едва касаясь пола. Они, как и предсказывал ангел, были не в лучшем состоянии: годы заброшенности сделали своё дело. Несмотря на это, на свету перья отдавали тёмно-синим, словно бескрайнее пространство космоса, и чуть блестели, притягивая взгляд, и Азирафаэль замер на секунду, не смея оторвать глаз, а после медленно растянул губы в слабой нежной улыбке. Ни один ангел на его памяти не мог похвастаться настолько чудесным оперением, настолько хрупкими очертаниями.       Азирафаэль мог сказать точно: Кроули был прекрасен что до падения, что у эдемских врат, что сегодня. — Дорогой, — он на миг перестал дышать, — они великолепны.       Кроули взглянул на него исподлобья и громко фыркнул. — Доволен? — проговорил демон, потянувшись и легко прогнувшись в спине, точно кот, и Азирафаэль едва смог оторвать взгляд от его тёмной рубашки, натянутой силой разыгравшихся мышц. — Терпеть их не могу! Знаешь, насколько они тяжёлые? Они даже не позволяют взлететь, достали, только пыль поднимают!       Ангел подскочил с места и тут же оказался за спиной друга. Крылья встретили его, точно старого знакомого: потянулись навстречу, свободно расположившись в чужих руках и прижимаясь к ближайшему источнику тепла. — Кроули, милый, как ты можешь так говорить, просто посмотри на них! — он провёл горячей ладонью вдоль перьев, мелко перебирая их пальцами, добираясь до пуха, на что Кроули ответил только сдавленным выдохом то ли раздражения, то ли удовольствия. — Они такие мягкие, такие податливые и прекрасные, а ты о них совсем не заботишься! — Они раздражают! — проговорил демон, тяжело дыша, пока Азирафаэль зарывался в них носом. — И хватит так делать, это щекотно… — Тебе просто нужно позаботиться о них, вот увидишь, они… — Азирафаэль, — по коже Кроули мелко пробежали мурашки, — если ты продолжишь трогать их так, я…       Демон чуть сгорбился, пряча лицо в тени и на пару секунд умолкнув. Азирафаэль попробовал посмотреть ему в лицо, но тот упрямо отвернулся, вызвав у первого короткий смешок. Ангел аккуратно провёл по костяшкам крыльев, спустившись до самого их основания, успокаивая, подносил их кончики к своему лицу и коротко целовал. Кроули лишь молчал, изредка тяжело вздыхая и подрагивая всем телом.       Азирафаэль находил это очаровательным.       Конечно, он не по наслышке знал, насколько чувствительными бывают демонические крылья, но он понятия не имел, каково это, когда кто-то не обрывает их, а касается мягко настолько, что хочется стыдливо зарыться лицом в подушку. У Кроули под рукой, к сожалению, подушек не было, оттого он мог только утыкаться носом в колени, не понимая, чего желать больше: чтобы ангел прекратил эту пытку или чтобы не заканчивал никогда. — Дорогой, посмотри на меня, — Азирафаэль потянулся к чужому лицу и осторожно приподнял его наверх, чтобы глаза Кроули находились прямо напротив него, — ты правда их так не любишь? Ты же знаешь, я не могу заставлять тебя показывать их. Я слышал, как к крыльям относятся в Аду. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы тебе было за них стыдно.       Он взял его лицо в свои ладони, не торопя и не отпугивая. Кроули старательно отводил взгляд, но вдруг клубок мыслей, что роился в его голове, наконец, распутался, позволив демону дать ответ: — Только для тебя, ангел.       Они глупо моргнули, глядя друг другу в глаза, после чего Азирафаэль рассмеялся самым искренним, самым светлым смехом, который Кроули только приходилось слышать, и было удивительно, как над головой его яркого ангела от этих эмоций ещё не проявился нимб.       В одну секунду он, точно о чём-то вспомнив, удалился в другую комнату, а после вернулся с пульверизатором, крохотной расчёской, полотенцем и, что удивительно, чашечкой какао. Демон, не отрывая от него взгляда, дождался, когда Азирафаэль разложит всё это на небольшом столике поблизости, а после спросил: — Это ещё зачем? — Я обещал за ними поухаживать! К счастью, — на секунду он ласково прислонился к левому крылу щекой, — они лишь слегка потрёпаны, и нам не придётся мыть их в ванной. Крылья удивительно не любят быть мокрыми, уж поверь мне на слово. А теперь… — ангел шумно сглотнул, кончиками пальцев поглаживая оперение. — Ты позволишь мне?..       Снаружи прогремел гром. Кроули снова ссутулился, уткнулся в свои колени и почти невидимо улыбнулся. — Позволю. — Чудно!       Ангел пододвинул к себе стул, сел на него, располагая у себя на коленях левое крыло, а после, поддаваясь какому-то неведомому порыву, коротко поцеловал Кроули в районе загривка, чуть отводя в сторону ворот рубашки. Демон вздрогнул и громко выругался от неожиданности, а Азирафаэль, делая вид, что ничего не случилось, начал медленно расчёсывать маховые перья, попутно напевая себе под нос что-то из Шуберта.       От двери шёл холодный воздух, но пространство вокруг прильнувших друг к другу ангела и демона только накалялось, точно по волшебству. Азирафаэль, в перерывах между ухаживаниями, одним глазом смотрел в прорехи между пластинками жалюзи, про себя сетуя на погоду. Демон перекидывался ним короткими фразами, по большей части поднимающими темы их предыдущих разговоров (птички, Армагеддон, редкие коллекционные издания книг, лучшие удобрения для растений, и прочее, и прочее). Каждый из них знал, что хотел бы обсудить другой, но упорно молчал. Какао стыл. Ливень бушевал. Богиня готовила очередную партию в покер.       Не прошло и двадцати минут этих ласк, как Кроули, утопая в чужих руках и едва не засыпая, лениво что-то пробормотал. — Ты что-то сказал, дорогой? — Ты снова это делаешь, — Азирафаэль прекратил на секунду свои действия, вслушиваясь в слова собеседника, — я снова ощущаю что-то странное… — Что ты имеешь ввиду? — Снова… что-то в воздухе, никак не могу понять, что это такое…       Азирафаэль улыбнулся, прикрыл глаза, прислонился к спине демона своей головой и потёрся о него своими волосами. Он чувствовал, как гулко стучит чужое сердце. Это отчего-то делало его счастливым. — Любовь, Кроули, это она. Поверь мне, ангелы тонко её чувствуют.       Барабанил дождь. Утром следующего дня в лондонском Вэст-энде, в Сохо, обещали солнце.