звезда

Шла вторая неделя как Мона, измученная подсчетами и пересчетами, засыпала за своим рабочим столом, уткнувшись в множественные небесные атласы. Многие могли бы счесть её сумасшедшей, ведь страсть к звёздам была для жителей Мондштадта чем-то недосягаемым и непонятным. Но девушка ни капли не смущалась таким завялениям: они были привычны. К тому же, Мона Мегистус была им даже рада. «С ума сошла со своими звёздами», — эти слова лишь поджигали в ней пыл открыть занавесы звёздных истин. Люди делились на равнодушных и относящихся с интересом. В число равнодушных входил давний друг Моны — Альбедо. Его равнодушие граничило с отрицанием веры в астрологию. Иррациональные вещи, которые вызывали у алхимика лишь усмешку, были присущи данному занятию, а потому Альбедо не горел желанием даже просто понять тягу Моны. Иногда их разные взгляды на жизнь стремительно выливались в перепалки, но лишь на научном, более высоком уровне, чем повседневные разговоры о еде, делах в городе и проказливой Кли. У них было много точек соприкосновения, но так же много паралеллей, которые никогда не смогут пересечься. *** Очередную ночь она провела у окна и за гидромантией. Но этот день отличался от других. Девушка наконец-то смогла достичь желанного результата. Изобразив на водяном круге карту неба, она обозначила точку между двумя созвездиями — Багровой Зарей и Меловым Принцепсем. Мона вспыхнула от радости, в её глазах заиграли огоньки и развеяв круг, бросилась на улицу, по пути надевая золотистые туфельки. Стук каблучков разносился по ночной улице, достигая ворот города. Путь девушки лежал на Драконий хребет, прямиком в «логово» Альбедо, дабы они рассказала немыслимую казалось бы вещь. Она сгорала от предвкушения, хотелось поделится такими данными, но Мегистус осознавала, где-то в подсознании, что принц даже не взглянет на её многонедельные расчёты. Но это было не важно. «Главное, что у меня есть неоспоримые доказательства. Такая информация точно окупится в газете», — подумала она про себя, радостно подпрыгивая на месте и тут же превращаясь в воду, скрываясь за шелестящий травой. И всё же глаз бог довольно удобный, когда нужно мигом оказаться в другом месте. Почувствовав морозный воздух, Мона поднялась с земли, расплескивая воду на земерзшую земли и подтянув полы своего плаща, укуталась в него посильнее. — Ох уж этот любитель умиротворения. Сам вечно ходит в своих колготках, а я не могу вообще-то носить с собой шубу каждый раз, когда мне приспичит, — она ворчит себе под нос, поднимаясь по крутым склонам гор. Небольшие каблуки проваливаются в снег, из-за чего пальцы начинают быстрее замерзать. Мона всегда приходит с краснющим носом и ещё час отогревается рядом с котелком в лагере Альбедо. Так было и на этот раз. Однако всегда собранный Альбедо слегка удивился ночному приходу астролога. — Оу, Мона? В такой час? — он развернулся в сторону девушки, превращая пару веток в небольшой стульчик, чтобы девушка могла на него сесть. Она с тяжёлым вздохом плюхнулась. — Мне, если честно, уже надоедают такие пробежки туда-сюда. Когда я уже смогу найти тебя в городе? — кажется, она спрашивает сама себя с долей нервозности. — Ты ведь могла не приходить. К тому же, в ночное время здесь опасно находится одной. Что бы ты делала, если бы меня здесь не оказалось? — голос алхимика звучит ближе. Парень встаёт напротив Мегистус, сложив руки на груди и выжидающе смотрит. Его голос остаётся невыносимо спокойным. Мона лишь вздохнув и покачав головой, отвечает: — Я здесь, чтобы поведать тебе нечто сумасшедшее, — она поднимается на ногах, призывая в руках водный круг. На нём проявляется карта Тейватского неба. — Вот здесь, — она проговаривает с придыханием, выдержав паузу, — здесь находится звезда, которую я открыла… На секунд тридцать повисает молчание, только свист снежного ветра и потрескивание хвороста в костре нарушает её. Мона поджимает губы в полоску и медленно переводит расширенные от перевозбуждения зрачки на Альбедо. Он обхватывает свой подбородок пальцами и задумчиво смотрит на круг. Для Альбедо такое открытие было смешным и несерьёзным, верилось с трудом. — Но там нет звезды. — Есть! — её голос с эхом разносится по пещере с негодованием. — Я слишком тщательно всё рассчитывала. Это чёрная звезда. Мы не можем её увидеть, но технически она там есть! Альбедо вновь молчит, будто бы подбирая слова. Мегистус прикрывает глаза, сводя брови на переносице домиком. Парень, переборов себя, заставляет отнестись к заявлению Моны с большей учтивостью. Всё-таки оне не проходимка, а его близкая подруга. — То есть, мы не можем увидеть её никаким образом? Даже через телескоп? — Именно. Но… Мы не можем её увидеть, потому что она слишком далеко и её свет просто-напросто не доходит до поля видимости телескопа… — Хм… Очень интересно, — спокойный голос Альбедо приглушает тяжёлое дыхание Моны. Девушка прочищает горло. — И ещё, если ты мог заметить, то эта звезда находится прямо… Над нашими созвездиями… — Удивительно, значит, теперь ты родительница этой звезды, раз она так близко к твоим звёздам, — Альбедо улыбается (или они оба «родители») и, кажется, потеряв интерес отходит к светящимся колбам. Прошло достаточно времени, чтобы алхимическая реакция успела пройти. Ему следует записать результаты. — Нет, подожди, — астролог перехватывает парня за запастье и тянет на себя, вынуждая их выйти из лагеря и указывает пальцем на небо. Алхимик поднимает голову, следя за изящными руками девушки. — Вот, твоё созвездие, — она проводит отрезки от одной звезды к другой, магическим образом на небе загораются жёлтые звезды, разрисовывая ночное небо золотистыми дугами. — А вот моё, — Мона проделывает те же манипуляции, но теперь звëзды принимают синеватый отблеск. — И вот она… Моя звёздочка, — Мегистус произносит это с такой гордостью и тычет пальцем в пустоту ночного звёздного неба, приподнимаясь на носочкам, будто желая захватить себе своё открытие. Альбедо улыбается. — Значит, вот она… твоя звёздочка? — он лишь глазами следит за тем, как загорается её лицо в радости и не может сдержать вздоха. Так выглядят люди, когда наконец достигают чего-то очень важного? У алхимика перехватывает дыхание. Хочется зарисовать то, что он видит. Альбедо не замечает, как его рука оказывается на щеке девушки, и та невольно взрагивает, округляя глаза и смотря прямо на парня. Принц никак не отстраняется и даже не удивляется своим действиям, лишь подходит ближе к женскому телу, заглядывая в бледно-зелёные глаза. Он ведёт пальцами, покрытыми тканью перчаток, по нежной, розоватой коже вниз, касаясь шеи и ромбического украшения на ней. На секунду он останавливается. — Даже не представляю, насколько ты рада своему открытию. Мона просыпается, будто от гипноза, уводя глаза в сторону и разглядывая книжные полки. — М-м… Да, настолько, что бежала к тебе, что есть мочи, чтобы рассказать об этом… — голос девушки переходит на шёпот, и она приоткрывает губы, чтобы продолжить свой рассказ, но не успевает, как чувствует прохладные нежные губы на своих. Дыхание перехватывает и ноги перестают слушаться, но рука Альбедо крепко ухватывается за её талию, не давая возможности упасть. Идеальные, выточенные движения слегка пухлых бледно-розовых губ принца мнут неумелые, дерзкие в желаниях, ярко-красные губы девушки. Мона обхватывает шею Альбедо и прижимается ближе, ведомая неизвестным желанием близости. Поцелуй недолгий, разрывается после того, как Мона, промычав, начинает восстанавливать дыхание. Взгляд парня невольно падает на декольте девушки, на её миниатюрную грудь, которая тяжело вздымается, на её раскрасневшиеся щеки. — Милая Мона, — в удивлении от себя произносит алхимик, запечетляя след поцелуя на женской щеке, от чего девушка бурно заливается краской и прикрывает губы ладонью. — Почему… ты? — Мегистус удивляется всему, что сейчас происходит. Это сон или её бредни? Или, может, она сходит с ума из-за недосыпа? Почему она не увидела такого сценария, пока занималась гидромантией? Или она даже не смотрела, что может произойти?.. Собрав силы в кулак, девушка возвращается в реальность и выбирается из рук алхимика. Тот её не держит, лишь легко выпускает, придерживая за локоть. — Потому что хотел показать тебе, что рад твоему открытию, — отвечает Альбедо, пока сердце Моны пропускает пару сильных ударов. — И что теперь будет? — спрашивает она в пустоту, оставляя вопрос подвешенным. — Ты напишешь статью о своем открытии, будешь приходить ко мне, общаться с Кли, со мной, заниматься гидромантией, — спокойной вторит Альбедо с невиданной для Моны выдержкой. — И всё? — Мона нервно теребит край своей шляпки, закусывая нижнюю губу. «Как ты можешь так… После всего что было!» — кажется, она вот-вот закипит от негодования и смущения. — А что ещё? — лицо Альбедо расплывается в ухмылке. Он берёт блокнот в руки, отмечая в нужных клетках соответсвующие признаки реакции. Мона, сделав небольшой круг по лагерю, возвращается к Альбедо, вставая у него за спиной. Его кожу обжигает её дыхание, отчего он поджимает пальцы, едва с хрустом не ломая карандаш. — Что мы будем делать с поцелуем? — А что ты хочешь? — Тебя рядом… — всё ещё смотря в его спину, она обхватывает его талию в кольцо и обнимает, размещая голову на плече. Она сама себе не верит, что всё, что сейчас происходит взаправду. Потому просто смущённо жмурит глаза не в силах двинутся. Альбедо разворачивается и, взяв её ладонь, целует. С нежностью и трепетом. Как настоящий принц. — Я уже рядом. Поборов смущение, Мона улыбается и пищит, как маленькая девочка, утыкаясь в грудь парня носом. — Ещё бы я не отказалась от пожизненного бесплатного ужина… И всё же, они не такие уж и разные.