Непредвиденные обстоятельства

Ещё совсем недавно Тачихара не мог представить, что окажется частью элитного отряда военной полиции, и уж точно не мог подумать, что отряд этот будет, мягко говоря, не таким, как показалось на первый взгляд. За внешней суровостью военного строя умудрились скрываться весьма причудливые личные отношения, частью которых становиться он, разумеется, не планировал, но судьба извернулась таким странным образом, что избежать этого, при всём желании, у него просто не получилось. Следуя приказам, он был вынужден не только работать на износ, перенося базовые операции по усилению тела и бесконечные тренировки боевых навыков и своей способности, но и получить весьма своеобразного наставника в лице Дзёно, чьим методам перечить просто не посмел. Именно это, в конце концов, завело Мичидзо в чужую спальню, сделав свидетелем того, о чём в дальнейшем он не мог думать без дрожи и жара по всему телу. А после был вынужден оказаться в ещё более странном положении — полуобнажённым и стоящим на коленях перед замкомандира, которая, оставаясь в своём привычном облике, с ребяческой ухмылкой перекатывала в ладони тонкую рукоять кожаной плети, её длинными концами пока ещё нежно поглаживая Тачихару по груди. — Так и знала, что Дзёно не сдержится и затащит тебя в свои игры, — она звонко усмехается, явно довольная таким исходом, и бросает пристальный взгляд в угол комнаты, где, оперевшись о стену и сложив руки на груди, стоял Сайгику, мирно улыбаясь. — Самому не стыдно? — Неужели вы помните, что такое стыд? Улыбка Дзёно заставляет Тачихару зардеться, невольно вспомнив, как с такой же улыбкой тот стоял на коленях перед Тэтчо, демонстративно заглатывая его член и тем самым преподавая Мичидзо, как он выразился, уроки невозмутимости, столь необходимые для его будущей миссии в Портовой Мафии. Вряд ли Тачихара сможет их забыть. В прошлый раз он облажался и абсолютно не сумел сохранить эту самую невозмутимость, глядя на то, как умело Дзёно сосал и после насаживался на член, пока Тэтчо так и не произнёс ни звука, лишь горячо дышал, на миг вселяя сомнение — может, на миссию под прикрытием стоило отправиться ему? Нет. Тачихара не может больше облажаться. Он должен выдержать наказание, не дрогнув ни одним мускулом. Должен доказать, что готов ко всему — к любым непредвиденным обстоятельствам. Теруко щурится, мягко скользя плетью по его шее, вызывая дрожь от осознания того, что в любую секунду она может сменить милость на гнев и его кожа запылает болезненными отметинами — такими же, что он видел на теле Дзёно. Мичидзо покорно ожидает, облизывая пересохшие губы. На самом деле, подсознательно ему даже спокойнее от того, что Сайгику не ушёл, не оставил их наедине, хоть и стоит на расстоянии, застёгнутый на все пуговицы, молча прислушиваясь к его сердцу и продолжая делать вид, что это просто подготовка к миссии, которую он должен проконтролировать. И у Мичидзо нет выбора, кроме как подчиниться. Плеть скользит по голой груди и плечам, пока Теруко, улыбаясь, обходит его, вставая сзади. — Будем считать, что ты готов. В ту же секунду его спину обжигает первый удар — не слишком сильный, но размашистый и неожиданный. Кожу между лопатками начинает покалывать, и Тачихара держится, крепко сжав зубы, понятия не имея, сколько ударов ему придётся перенести и сколько силы в них будет вложено. Дзёно стоит у стены, оставаясь в поле зрения, но не вмешиваясь и не комментируя. На его губах удовлетворённая улыбка, и Мичидзо боится подумать, как же сильно тот наслаждается происходящим, даже не пытаясь скрыть это. И боится, что опять не удержится в своей роли, что произойдёт что-то ещё более непредвиденное, что даст Дзёно возможность на общем собрании высказать экспертное мнение о том, что Тачихара ещё не готов, и его вообще не отпустят в Портовую Мафию. Нет, он должен справиться. Он зажмуривается под новым ударом — куда более сильным и обжигающим кожу, но старается не вздрогнуть и не упасть, стоя на коленях. Теруко заливисто смеётся за его спиной. — Как же приятно делать это в первый раз! На Дзёно уже нет живого места, а тут целый холст! Плеть со звонкими хлопками ударяет всё по новым участкам спины, словно ей правда не терпится оставить узоры по всему телу. Мичидзо вдруг озаряет мысль, что спиной она не ограничится и раздеваться ему, возможно, придётся полностью, и эта мысль кажется жутко неловкой, учитывая то, что она всё ещё в облике ребёнка, и то, что Дзёно всё ещё стоит у стены, внимательно вслушиваясь, пусть и не может ничего увидеть. Но в какую сторону всё это заведёт? Плеть ударяет по шее, и Тачихара едва сдерживается от вскрика боли. В то же мгновение Сайгику вдруг подаёт голос: — Перерыв. — Уже? — Теруко вздыхает с явным разочарованием. — Или тебе так не терпится его пожалеть? Дзёно лишь хмыкает, материализуясь рядом с Мичидзо, и опускается рядом с ним на колени. — Дайте ему пять минут. Теруко цокает языком, но всё же отходит, садясь в кресло в другом углу. — Ни секундой больше. Плеть всё ещё остаётся в её руке, и она вертит ей в воздухе, другой доставая мобильник и больше не глядя на своих жертв. Тачихара не шевелится, пытаясь успокоить дыхание и хоть как-то отвлечься от горящей спины, когда Дзёно, приблизившись, оказывается сзади и осторожно целует одну из отметин. Мичидзо вспыхивает, широко распахнув глаза, ощущая, вместе с жжением, его дыхание на своей коже, его сухие губы, невесомо скользящие вдоль свежих ран. Дышать становится затруднительно, и он понятия не имеет, как реагировать, кроме как молча ждать, к чему же это приведёт. Дзёно шепчет ему на ухо: — Ты отлично справился. И опускает ладони на его бёдра, скользя выше, к поясу, останавливаясь на пряжке ремня. — Дальше будет сложнее. Мичидзо сглатывает, вспоминая, как ловко Сайгику орудовал этим предметом, нанося удары по груди Тэтчо. Его ждёт то же самое? К этому он должен быть готов? Пряжка щёлкает, и одним движением Дзёно освобождает его от ремня, откладывая его в сторону. Другой рукой обхватывает за шею, вынуждая запрокинуть голову, прижимая горящей спиной к своей груди, в самое ухо выдыхая: — Но ты же справишься? — Ну хватит уже! — Теруко спрыгивает с кресла, с плетью наперевес. — Я вам не мешаю? Она вышагивает вперёд, грозно глядя на них обоих, и Сайгику нехотя отстраняется, не решаясь спорить. Тачихара вновь остаётся один напротив неё и без предупреждения получает сильный удар по груди. — Не волнуйся, Дзёно потом залижет тебе все раны, — усмешка на лице Оокуры заставляет напрячься ещё больше. Краем глаза Мичидзо видит, как Сайгику, вернувшийся на прежнюю точку возле стены, вскидывает брови так, как если бы хотел закатить глаза. Удары сыпятся один за другим с особой ожесточённостью, словно давать замкомандиру заскучать даже на пару минут было плохой идеей. Или же планом? Тачихара не успевает толком подумать об этом, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы не начать умолять о пощаде. Он должен выстоять это испытание, чтобы снова не получить наказание, по сравнению с которым эта боль может показаться только временным неудобством, ведь он понятия не имеет, на что ещё способны его коллеги, для которых такая практика, как уже стало очевидно, в порядке вещей. Так неужели он хуже? Задумавшись, он ощущает вкус крови во рту и понимает, что, излишне сосредоточившись, нечаянно прокусил собственную губу. Глаза становятся неприятно влажными, а хлёсткие удары продолжают осыпать его грудь и плечи. Пылкость, с которой Теруко отдаётся этому делу, не может не восхищать, и Мичидзо поражён, сколько же силы в её руках, даже когда она в теле маленькой девочки. Удары наконец затихают, и её звонкий детский голос с удовольствием провозглашает: — Как же тебе идёт! — восхищённо разглядывая его грудь и спину, испещрённые красными полосами и дорожками проступившей крови. — Ты точно хочешь отправиться в Мафию? Я бы с радостью оставила тебя себе. Дзёно негромко кашляет, стоя у стены, и Оокура сразу же закатывает глаза. — Ну да, точно, это ты бы оставил его себе. Но в любом случае, — в её взгляде бегают искры. — Кажется, наш мальчик справился! Тачихара не успевает опомниться, как она, вдруг преисполнившись чувствами, быстро чмокает его в щёку и тут же хлопает по ней ладонью, по-детски смеясь и оборачиваясь к Сайгику. — Ладно уж, забирай его, пока я не передумала. Дзёно кивает ей со странной улыбкой и вновь оказывается рядом с Мичидзо, осторожно помогая ему подняться. Всё тело ломит и горит огнём, и Тачихаре трудно стоять на ногах, и точно нет никаких сил сопротивляться рукам, помогающим обрести равновесие. Опираясь на подставленное плечо, он мельком замечает свой ремень, валяющийся на полу, но у него нет сил даже сказать об этом. Как и думать о том, с какой целью его ремня лишили и будут ли у этого последствия. Ему хочется, чтобы тело перестало жечь, чтобы кто-нибудь укрыл его с головой и позволил забыть о произошедшем. Чтобы все наконец поверили, что он готов. Он почти не замечает, как Дзёно укрывает его плащом и доводит до спальни, и Мичидзо понятия не имеет, видел ли их кто-то в таком состоянии в коридоре. Ему ничего не остаётся, кроме как довериться чужим рукам, направляющим, усаживающим на постель, подающим стакан воды. У Тачихары нет сил, чтобы поблагодарить. Фокусируя взгляд, он наконец замечает, что привели его вовсе не туда, куда он рассчитывал. О нет. Он опять оказался в спальне Дзёно. Мысли судорожно бегают, против воли возвращаясь к тому, что творилось на этой постели прямо на его глазах. На миг Мичидзо сомневается, не спрятался ли Тэтчо где-нибудь в шкафу, ожидая своего часа, но Сайгику, садясь рядом, тут же успокаивает его. — Не волнуйся, мы здесь одни. Его лисья улыбка заставляет Тачихару заволноваться ещё больше. От его близости и такой явной, ничем не прикрытой заинтересованности, исход которой становится всё очевиднее. Но Сайгику пока не делает ничего такого — лишь достаёт аптечку, чтобы помочь обработать раны. Спокойно говорит: — Расслабься. Как будто бы это возможно. Мичидзо чувствует его бережные прикосновения и в ожидании замирает, стараясь не думать о лишнем, тщетно надеясь, что Дзёно не прочтёт в его пульсе, как же сильно его близость волнует вкупе с воспоминаниями обо всём, что было. Его дыхание совсем рядом, и по коже бегут мурашки, когда Сайгику вдруг вновь касается его спины губами, целуя между лопатками. Тачихара не может сдержать приглушённый стон, ощущая полное бессилие перед его нежностью — столь непривычной, обезоруживающей. Дзёно целует саднящую спину, успокаивая причинённую боль, поднимаясь к шее, и Мичидзо так трудно справиться с кружащейся головой, трудно осознать, что это всё реально, пока его осторожно обнимают сзади, чуть наклоняя к себе, чтобы его кружащаяся голова оказалась на чужом плече. Поцелуи вспыхивают на коже, совсем рядом с ухом, затем на щеке, пока наконец он не чувствует лёгкое прикосновение к своим губам, и только в эту секунду в голове что-то щёлкает, заставляя вздрогнуть и попытаться отстраниться. Сайгику придерживает за плечи, не давая потерять равновесие, ласково спрашивая: — Всё хорошо? Тачихара не знает, как на это отвечать, только спутанно выпаливает: — А как же Тэтчо-сан?.. Дзёно хмурится, затем хмыкает с таким видом, словно чувствует себя оскорблённым: — Неужели ты думаешь, что я и он… — он кривит губы, отмахиваясь. — Не беспокойся об этом, я лишь использовал его в качестве реквизита. И, как мне кажется, тебе понравилось то, что ты тогда увидел. Мичидзо пытается понять по его лицу, что это должно значить, но совершенно не понимает. Частью чего его пытаются сделать? И какое это имеет значение, если совсем скоро он покинет штаб и, должно быть, очень долго не сможет в него вернуться? Сайгику, считывающий растерянность и непонимание, гладит его по щеке, мягко улыбаясь. — Не волнуйся. Я дам отличную рекомендацию, и ты отправишься на миссию, как и хотел, потому что это важно для тебя. Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо здесь и сейчас. Здесь и сейчас? Тачихара хмурится, боясь, что это может значить только одно — после здесь и сейчас ничего не будет, и он с удивлением обнаруживает, что ему искренне жаль, если это так. Дзёно ерошит ему волосы, ласково замечая: — Однако, если ты скажешь да, то мы придумаем, как продлить это. В конце концов, для меня не будет особой проблемой навещать тебя и во время миссии. Щёки Мичидзо вспыхивают от таких перспектив, и он боится поверить в то, что на этот раз он всё понял правильно. Щурясь, он вглядывается в лицо Сайгику, пытаясь найти ответ, и вновь необдуманно выпаливает: — А Тэтчо-сан… Дзёно морщится от его упоминания, но затем кратко вздыхает, говоря с лёгкой усмешкой: — Если ты так хочешь, я могу, конечно, пригласить и его, но вообще-то мне нужен только ты. Тачихара чувствует, как краснеет до кончиков ушей, впервые в жизни слыша подобные признания в свой адрес и ощущая, как горячо они отзываются в его сердце. Он медлит, боясь поверить в происходящее, но всё-таки решается. Он ведь должен быть готов к непредвиденным обстоятельствам. Ещё совсем недавно он не мог и подумать, что эти самые обстоятельства заведут его в элитный отряд военной полиции. И в обьятия Дзёно, которому он скажет да.