Вдали от тепла

Идея о том, что ему лучше покинуть Мондштадт пришла сама собой. Как в прошлый раз, покидая Ли Юэ, Чайлд чувствовал, что не вернется, так и сейчас чувствовал, что здесь ему больше нет места. Если он останется, то покроется пылью, как те статуэтки, что стоят в дальнем ряду. Он примет участь тех подсвечников, о которых все помнят, но стараются лишний раз не доставать. Он не собирался становиться пылью. Это не для него. Слишком горячо желание битвы. Слишком горячо желание. Желание… Наверное, стоило сказать Дилюку что-то приободряющее. Но надо ли оно ему? В конце концов Чайлд собирался поступить как фатуи, а владелец винокурни фатуи не переносил. Его отношение к ним не изменилось, даже если Предвестник номер Одиннадцать занял в его сердце самое важное место. Нет, здесь все было замечательно. Наверное. Насколько же Предвестник был сломан? Насколько же камни засыпали его чувства – когда-то теплые, когда-то живые? Решимость вернуться на Снежную словно растворила часть этого завала. Стало легче, и Чайлд не мог себе объяснить, почему. Он спускался со второго этажа в гостиную. Мысли путались. Стоило ли сказать, что уходит? Стоило ли не говорить ничего? Пальцы скользили по отполированными перилам, без единой пылинки. Прикасаясь к ним, Чайлд чувствовал, словно после его прикосновений придется снова их полировать. Словно он распространяет черноту. Отчего в груди так болезненно все сжалось? Он был на последней ступеньке, на лице его застыло смятение, когда взгляд встретился с Дилюком, стоявшим возле горящего камина (сколько же времени прошло с весенних дней в Инадзуме?). В этот момент вся решимость, вся легкость от этой решимости исчезли. Разве он не этого хотел? Словно лозы винограда снова опутывали его пыльное тело. Он будет самой прилежной подставкой для благовоний в дальнем ряду. И словно из густого тумана, издалека, донесся сухой, абсолютно безэмоциональный голос Дилюка: – Игры закончились. Нам нужно… Но фатуи уже ничего не слышал. Не хотел. Сказанные слова потонули в бесконечном «зачем». Разве… разве он не сам этого хотел? Но тогда… почему? Так…