моё утешение

      Шотаро завороженно любуется цветущей сакурой.       Ему в радость смотреть на колыхающиеся розовые лепестки под порывом свежего вечернего ветра, вызывающего дрожь и уносящего с собой переживания прошедшего дня. Шотаро глубоко вдыхает, прикрывая глаза, и улавливает едва ощутимый сладкий запах вишни. Спустя пару секунд тепло обволакивает всё тело, словно море окутывает ленивыми волнами. На этот раз он ощущает резкий, но ласкающий обоняние аромат родного парфюма — древесные ноты кедра вперемешку с мускусом, сочетающиеся с шоколадом и ванилью, — так пахнет Сончан. Он обнимает Шотаро, чтобы согреть его. В следующее мгновение Сончан целует мягкие губы Шотаро своими горячими, нежно и напористо одновременно. Шотаро слышит его глухо бьющееся сердце, касается его холодной щеки, его крепких широких плеч, путает пальцы в его волосах. Сончан не отстраняется, лишь углубляет поцелуй, прижимает Шотаро за талию ближе к себе, укрывает от всего утомляющего и беспокойного, что произошло за день, который длился невозможно долго, словно растянулся на неделю.       — Сон...чан, — на выдохе зовёт Шотаро, нехотя уворачиваясь от настойчивых губ, избежать встречи с которыми невероятно тяжело. — Подожди.       — Пошли домой? — предлагает Сончан. — Я вижу, ты устал. — розовый цветок сакуры стремится приземлиться прямо на макушку Шотаро. Сончан, замечая это, улыбается и в тот же миг перехватывает цветок, убирает его за ухо Шотаро. — Ты такой красивый, Шотаро. Когда будет грустно, вспоминай мои слова.       В мыслях Шотаро хихикает, благодаря Сончана за комплимент. В реальности же прислоняется головой к плечу Сончана и тяжело вздыхает. Обнимает крепко-крепко, жмётся к нему всем телом, ища утешение в объятиях. Внутри Шотаро царит умиротворение, когда он стоит вот так посреди парка под деревом сакуры, слышит ровное дыхание и аромат любимого человека — Сончана — и чувствует его неторопливые успокаивающие поглаживания по спине.       — Спасибо, Сончан-а. За то, что ты рядом.       — Это тебе спасибо, Таро, что ты у меня есть.       Сумерки сгущаются. Сончан и Шотаро молча обнимаются несколько минут, прежде чем Сончан разрывает тишину:       — Давай посмотрим «Твоё имя»?       — Опять?       — Не опять, а снова!       Шотаро хихикает, клюёт Сончана в губы и хаотично кивает.       — Конечно! Но для начала нужно купить салфетки и носовые платки.       Сончан целует Шотаро в щёку.       — Иначе мы зальём квартиру слезами. Согласен?       — Насчёт тебя я бы поспорил, но вот я точно залью. Устрою потоп, — ухмыляется Сончан. — По пути зайдём в продуктовый и наберём всякой всячины.       — Обязательно чипсы! И обязательно с паприкой, — ставит перед фактом Шотаро.       — Вообще-то с зелёным луком вкуснее! — возмущается Сончан.       — Неправда.       — Правда.       — Нет.       — Да.       — Нет.       — А я говорю — да.       — Нет. Вот как наемся самых лучших чипсов, коими являются чипсы с паприкой, то зацелую тебя до смерти, чтобы ты чувствовал послевкусие ещё очень долго.       — Шотаро, звучит совсем не угрожающе, — смеётся Сончан и берёт Шотаро за руку. Тогда Шотаро решает пустить в ход запретный приём — щекотание. Свободной рукой он ловко проводит пальцами по бокам Сончана, заставляя того вскрикнуть от неожиданности и одновременно с этим звонко засмеяться. — Ладно-ладно! Я понял! Чипсы с паприкой самые вкусные! Ты прав, Таро.       — Я всегда прав, Чани, — подмигивает Шотаро и крепче сцепляет их руки.