Легенды проверяются ушами

Миша пригревается, довольный тем, что они заняли комфортные места рядом с камином. Вот только вопли и горестные возведения рук к небу какого-то сумасброда из соседнего угла елозят по нервам и портят общее впечатление от милого вечера в их любимой маленькой таверне «Гусь и вертел» на окраине Лондона. Местная публика охоча до всякого рода мистических историй, в особенности до легенд о Ричарде Гордоне, защитнике всех невинных и страждущих. Поэтому Андрея и Мишу здесь знают и обожают. Точнее знают и обожают обаятельного Андрея, которого многие почитают, потому что он, подобно некоторым мудрецам, способен менять цвет волос. Мишу народ побаивается из-за его сходства с вампиром. Хозяин таверны, имевший благодаря им огромнейшую прибыль, быстро смекнул это и стал угощать их за счёт заведения. По непонятным ему причинам эти странствующие охотники до всяких небылиц притягивали к себе народ, у которого в кармашках бренчали монеты, и у владельца появлялись средства, чтобы кормить всех его тринадцать детей. — Гордон пожелал остаться в фургоне? — Миша двигается по лавке, принимая у Андрея две кружки с портером. Ужин сам хозяин принесет позже. — Да, я оставил ставни открытыми, чтобы он не задохнулся. Шум в другом конце зала отвлекает их друг от друга. — Это что, городской сумасшедший? Что ему надо? Неужели нельзя в тишине посидеть? Андрей лениво ведёт бровью, потягивая пиво. — Ты ворчишь, потому что снова порвал свой любимый плащ на охоте. Андрей беспардонно раскрывает подолы и играет пальцами с изодранной тканью, убирая оставшиеся с прошлой починки нитки. — Не будь ханжой и слушай историю: этот странный человек про Гордона рассказывает. — Чего ради? Все равно он ничего путного не скажет. Я уверен: он Рича даже в глаза не видал, — Миша хмурится, запахивая плащ. Не верит он всяким проходимцам, жадным до славы и монеты. Андрей отворачивается: кажется, что они спорят об этом с самого сотворения мира и наверно не договорятся даже к его концу. От скуки и только Миша прислушивается к говорящему. — Вчера я встретился с Гордоном, — человек делает большой глоток из деревянной кружки и с громким стуком обрушивает ее на стол. Он вытирает пену с бороды и загадочно оглядывает оживившуюся толпу, — заплатите за мое пиво, и я расскажу, как это случилось. — Ты с прошлого вечера пьян, старик, — скептично тянет хозяин таверны. Если этот недоумок своей брехней подорвет достоверность сказок про Ричарда Гордона, рассказываемых только в «Гусь и вертел» и нигде больше, он лично проследит, чтобы того занесли в черный список. — После ужаса, пережитого мной, я и пью, — парирует человек и потрясывает всё ещё пустой кружкой. Один из сидящих за столом — юноша с особо скучающим видом — подбрасывает вверх монету, прицельным ударом точно попадающую в протянутую ладонь трактирщика. Зарплата льётся в с готовностью подставленный сосуд. — Я уже не раз рассказывал здесь, что меня донимает дракон. Мелкий, неказистый и на удивление синий черт. Почти каждую пятницу он заявляется ко мне и портит имущество. Бьёт посуду, кривит забор — в общем творит беспредел, — за столом раздаются смешки, — но неделю назад он пошел дальше. От административных проступков перешёл к настоящим преступлениям. Недаром говорят, что свобода губит человека. Этот гаденыш, пока мы с женой крепко спали, выкрал сундук! Сундук, доверху наполненный золотом, — это были все мои сбережения, я остался нищим! — Чудак! Ты уже давно прокутил все свои сбережения, — юноша, заплативший за пиво, смотрит на рассказчика, как на своего личного шута и откровенно потешается. Зал одобрительно гудит. — драконы тут ни причем. — Дракон украл сундук, — настаивает человек и бьёт кулаком по столу, — а через несколько дней он напал на нас. Я храбро защищал свой дом мечом и щитом, но вынужден был отступить. У моего врага был огонь, разрушающий любое оружие. Дракон забрал мою прекрасную жену, оставил меня без средств к существованию — я был уничтожен! Разбитая бочка — вот всё, что досталось мне в этой борьбе, — рассказчик прикрывает глаза рукой, изображая страдание. Когда он продолжает, его голос звучит глухо и устало, — Гордон пришел ко мне весь в крови. Он объяснил мне, что убил дракона, которого я, защищая свой дом, сильно ранил. Если бы не я, он бы не одержал победы. Но ему не удалось спасти ни моего сундука, ни моей жены… — громкий всхлип завершает представление. Зал взрывается хохотом. — Ты беспробудный пьяница — тебе все почудилось. А жена сбежала с соседом, — юноша практически визжит от восторга, не поверив ни единому слову старика. Трактирщик облегченно выдыхает. Захмелевшая толпа гудит, слышатся громкие крики недовольства, кто-то стучит по столу. Единственный хлеб закончился и притом оказался пресным и жёстким. Всем нужно зрелище. Шум стоит такой, что уши закладывает, люди ослеплены своим пьяным бешенством. Когда туман рассеивается, и отдельные граждане начинают осознавать действительность, народ, будто очнувшись ото сна, видит на столе перед собой Андрея, расплескивающего от радости пиво из своей кружки и размахивающего руками. — Не верьте ни одной истории, рассказанной за этим столом, — хохочет Андрей, — избавляйтесь от предрассудков, господа, — они губят ум. Мой друг единственный, кто расскажет вам правду. Доверчивость и наивность также вредны, как ложь и лесть. Будьте бдительны, не будьте обмануты! — Андрей проливает пол своей кружки на голову очарованного зеваки, — ну же, Мишка залезай сюда. Научи честных людей своей науке! — Андрей протягивает Мише руку, но тот отпихивает его ботинок подальше от себя и лениво качает головой под вой разочарованной толпы, — не хочешь, старый лежебока? Тогда сиди и рассказывай — нагоняй жиру, — Андрей подставляет палец к губам, усмиряя зрителей, и, убедившись, что сцена готова, спрыгивает со стола. Миша жует губы, подбирается весь, обводя блестящими от внутреннего трепета глазами все знакомые, смутно знакомые и вовсе не знакомые ему лица. Андрей мягко пихает его в бок, подбадривая. Миша начинает свой рассказ. — Гордон спас мне жизнь, — убеждённо говорит Миша и кивает на все восхищённые вздохи, раздавшиеся вокруг, — как сейчас помню: шел третий день нашей вынужденной голодовки. Да-да, когда странствуешь бывает такое время, что ты совсем ничего не ешь. Только пьёшь, и то очень мало, — Миша крутит пальцем у виска, — чтобы обмануть рассудок и не превратится в животное, жаждущее пропитания. — Шел дождь, если вы помните, уважаемые господа, такой силы, что всю дорогу размыло и идти, и ехать было невозможно. Я вышел из нашей повозки, чтобы собрать немного воды для себя и лошади. И вдруг ужасная слабость подкосила мои ноги, а лицо похолодело. Я не помню, как упал навзничь в самую грязь, и темнота поглотила мое сознание. Я умер! — Миша пучит глаза и вскидывает руки, растопырив пальцы. Преданные слушатели удивлённо ахают, — но я выжил! — все с облегчением выдыхают. — Приблизились ко мне демоны, черные, как сама ночь, лишь глаза горят дьявольским жёлтым светом, и высокие, будто исполины. Их руки были огромны, подобно… подобно лучам! А на них когти — острые и длинные, словно мечи. Они схватили меня и потащили в преисподнюю. И тогда, Гордон, приказал Андрею встать на колени и молиться. И как только Андрей начал молиться своему Господу, чтобы Он воскресил меня, духи ада сильно расстроились. Они визжали и рыдали от обиды. — Страх сковал всё моё тело, когда я услышал откуда-то сверху: «Пусть этого человека (то есть меня) уведут, ради любимчика моего — Андрюши». Тогда подошли два прекрасных юноши, с большими голубыми глазами и светлыми волосами, которые черны у головы, и вырвали меня из лап этих мерзких дьяволов и привели к жизни. Вот как всё было. — Королева в восхищении, — визжит юноша, легкомысленно разбрасывающийся монетами. Толпа вторит ему, гудя как улей. Трактирщик довольно улыбается так, что его щеки становятся похожи на два румяных яблочка. — Скорее налейте ему ещё пива! — кричит кто-то, и Андрей, довольный как щенок, подает Мишину кружку. Они покидают таверну, когда край неба начинает гореть огнем. Андрей захмелел и от того весел. Гуляй, свободная душа! — Ты похож на сгнивший фрукт, — жалуется Андрей. Он ухмыляется и, повиснув на Мише, пьяно тыкается носом ему в щеку, — мы сытно поели, попили и при всем при этом пара звонких монет упала в твой дырявый карман. Ты должен быть на седьмом небе от счастья: после пира обычно только трактирщик считает прибыль. Миша скидывает с плеча тяжёлую руку и задумчиво хмурится. Слова, сказанные Андреем, лишь подтверждают его думы. — Вот именно, Дюша, — пара звонких монет. Они превратили Гордона в шута, в увеселительную историю на закусь между пивом и плотным ужином. Так не должно быть. Они выдумывают сказки про него, оправдывают им свою горячку, потому что думают: два скомороха могут, а мы нет. Гордон неплохой мешок с монетами, почему бы нам не сделать в нем маленькую дырку. Я показываю фокусы и живу этим. А Гордон мой друг, я не выдумал его для заработка. Они верят в нашу историю также, как верят в драконов. Думают, что они есть, но где-то далеко, не здесь. И вообще их никто не видел! Миша плотнее запахивается в плащ и идёт в возок, оставляя удивлённого Андрея позади. Тот немного белеет, зеленеет, смотря в широкую спину, а затем, решившись на что-то, бежит следом. Он снова кричит, взгромоздившись на лесенке. — Да пошли вы к болотным чертям со своими сказками! — свежий ночной воздух разносит его звонкий голос, — ноги моей больше не будет в вашем порочном Лондоне! Дверь фургона с громким стуком вторит в ответ, когда Андрей бодро скрывается внутри.