Such Things I Do

Где‑то в Калифорнии, в палате специально охраняемой больницы, Бейонд Бездей лежал, притворяясь спящим. Перед кем именно притворяясь? В большей степени, перед собой. Он знал, что Эл почти никогда не спит, и потому так не любил делать это. Но бодрствование было не менее нестерпимым, потому он продолжал лежать. В самом деле, это всё больше не имеет особого смысла. Подражать Эл. Влачить существование. Он проиграл — Эл выиграл. Вопреки своим усилиям, он оставался жив. Следовать за работником с ярко выраженным сигаретным запахом было бессмысленно – очевидно, что им нельзя носить с собой зажигалки. Но парень, с таким исключительным умом как у него, везде сможет найти потенциальное орудие суицида. Персонал мешал ему на каждом шагу. Но рано или поздно даже самые настойчивые из них прогибались от постоянной усталости, апатии и отсутствия гигиены. А он – нет. Свои дни Бейонд коротал, погружаясь в продолжительный неспокойный сон. Демоверсия смерти. Во сне ему всё так же виделись убийства и расчленения. Временами ему снился Эл, иной раз — Мисора Наоми. Порой, он видел, как разрывает их на куски. А бывало и такое, что кто-нибудь из них вырывал ему конечности. Одну за другой. После таких снов Бейонд ощущал себя опустошённым. Мог ли он прикончить их? Конечно. Но стал бы? Нет. Этим теперь ничего не докажешь. Понять то, что он больше не представлял угрозы, судья и присяжные заседатели не смогли. Недалёкие люди с неограниченной властью. Хорошее отображение лишь одного из многих изъянов нашего мироздания. Одной из немногих радостей для Бейонда в специально охраняемой больнице было устрашение других пациентов тем, что они любили называть «Предсказаниями смерти». Сложно было назвать это предсказаниями, ведь он просто зачитывал вслух цифры над их головами. Реакции у этих людей всегда были странными. А поскольку этот госпиталь был переполнен безумцами, неизлечимо больными и тяжело ранеными, внезапные и неизбежные смерти никого не удивляли. В остальных случаях Бейонд предпочитал снова ложился спать. С этим ему помогали анальгетики и снотворное, с радостью выданные ему персоналом. Так продолжалось до тех пор, пока их не посетила вздорная мысль о том, что Бейонда следует приставить к какой-то нудной работе. Уровень сложности этих жалких «заданий» не затруднил бы его даже в детском саду. Поразительно, что скука так и не стала причиной его смерти. Внезапно, резкий звук пронзил его уши, и сквозь закрытые веки просочился лучик света. — Бейонд, через два часа к вам придёт посетитель. Б по-детски натянул на голову покрывало, предполагая, что примерно также поступал Эл, когда всё-таки ложился спать. — Помочь тебе с подготовкой? — не унимался медбрат. — На данный момент, я не принимаю посетителей, — послышались звуки из‑под простыни. — Он очень настоял на вашей встрече. — А имя? Повисла пауза, в течение которой, как понял Б, медбрат искал имя в блокноте. — Э-эм, Ри. Риюзаки. Сердце Бейонда дрогнуло. Не приняв во внимание грубой ошибки со стороны медбрата, Бейонд сразу же понял: «Это его имя. Его поддельное имя». По-настоящему, так никого не звали. Он проверял. Да и людей, знающих о существовании такого имени не очень-то и много. Члены семей его жертв сразу отметались. Навряд ли бы они захотели его посещать, и уж тем более прятать себя под таким именем. Это сводило количество «подозреваемых» к двум. Маловероятно, что некогда помогавшая ему Мисора Наоми использовала бы поддельное имя, чтобы посетить Бездея, слишком уж она прямолинейна. Остался один. Эл! В едином порыве, Б сбросил покрывало и уселся прямо. Работник, сидящий в кресле рядом с его кроватью, выглядел встревоженным. Они замолчали, наверное, потому, что в прошлый раз Бейонд разорвал свои повязки и выцарапал старые раны. Начавшиеся конвульсии помешали ему чудно провести время с последними посетителями. Он криво улыбался, провожая их взглядом. Бейонд бы выскочил из своей кровати и пустился в пляс по комнате, однако месяцы голодовки, которые прекратились только, когда ему пригрозили поставить порт для внутривенного питания, оставили его слабым и несобранным. Великими усилиями ему удалось приволочить себя до раковины, ухватившись за её край в момент остановки. А зеркало над раковиной обратилось для него неумолимым карателем. Всякий раз, поднимая на него взгляд, в отражении Бейонд всегда видел Эл. А густой макияж помогает ему выглядеть так, будто с ним и впрямь ничего не случилось. Как новенький. Сейчас же, в отражении он не видел ничего кроме пылающих язв поражения. Больница давно перестала заменять его разбитые зеркала — персонал склеил воедино все распавшиеся осколки и покрыл их толстым слоем акрилового стекла. Но это никуда не годится. Лицо парня. Бейонд ничего не мог поделать ни с ним, ни с зеркалом. Капли душа, как и всегда, рассыпались по телу тысячами ножевых ранений. Ни тепловатая вода, ни специальный умывальник для пациентов с особо чувствительной кожей, не могли спасти его от всеобъемлющей агонии соприкосновений. Крики от боли Бейонда тонули в его истерическом смехе. Хихиканье не прекращалось даже когда Бездей вытирал себя полотенцем, которое вполне себе могло оказаться обрывком наждачки, и даже когда медбрат осматривал его раны, нанося поверх новые мазь и повязки. Он приложит все усилия, чтобы предстать перед Эл в лучшем своём виде. Б чувствовал себя так, словно сорвал крупный куш. Он и представить не мог, что когда-либо лично встретиться с ним. Тех, кому удалось это сделать, можно по пальцам пересчитать. Весь пройденный им до этого ад с лихвой окупится. Быть может, он и проиграл ему в прошлом, но Эл все ещё хотел его видеть. Его! Судьба никогда так щедро не одаривала его. Лучшая одежда Бездея дружелюбно болталась на нём, как на вешалке. Вероятно, из‑за его недавней потери в весе. Свободный лонгслив и светло-голубые джинсы скрывали почти все его перевязки, обнажая, разве что, бинты на шее. Он сидел перед зеркалом и с трепетом, слой за слоем, покрывал своё лицо плотным тональным кремом. Когда он закончил, медбрат принялся распутывать его волосы, что было довольно непросто, учитывая, как давно Бейонд в последний раз притрагивался к расчёске. К счастью, большая их часть всё же отросла обратно. Когда он был окончательно уверен, что сожженная часть его лица была по возможности сокрыта за чёлкой, Бейонд принялся затенять оставшиеся открытыми «дрянные» участки более тёмным оттенком. Платонические идеалы красоты Эл можно было отследить в каждом жесте Бейонда. Самым тёмным оттенком крема Бездей покрывал мешки под своими глазами, восславляя тех, кто смог переступить через потребность во сне. Продолжая наносить макияж, парень ощущал множество забытых прежде эмоций. Отвращение и разочарование сменились эйфорией и воодушевлением. Прекрасно. Хоть собственное отражение целуй. Всё было готово. Медбрат указал ему на инвалидную коляску. Б колебался. Далеко без помощи он ходить не мог; Сил не хватало даже на то, чтобы самостоятельно толкать инвалидную коляску. Бейонду не оставалось ничего, кроме как позволить работнику вывести его в коридор. Чтобы хоть как‑то успокоить себя, он подтянул свои ноги к груди и обхватил их руками. Эл уже доводилось видеть фотографии Бейонда Бездея, однако ничто не могло подготовить его к личной встрече с ним. Ему показалось, словно мир сначала изувечил Бейонда, а потом и вовсе отверг. Эл будто глядел в кривое зеркало. Он говорил себе оставаться спокойным, как бы Бейонд не выглядел, и чтобы не говорил. Единственной целью его визита было выяснить, для чего тот совершил свои ужасные преступления в стремлении стать, таким как он. «Здравствуй», — сказал Эл. Б поднял на него свои чёрные глаза и приоткрыл рот. «Рю Рююзаки», — тяжело вздохнув, проговорил тот. Он пытался звучать саркастично, но в то же время сохраняя почтительность: «Очень рад тебя видеть». Эл поднёс большой палец к губам, даже не думая отвечать на сантимент. Б инстинктивно повторил за ним. Была ли это издёвка с его стороны? Или он сделал это бессознательно? Зачарованный человеком, стоящим перед ним, Бейонд небрежно водил подушечкой пальца вдоль обгорелой кожи его губы. Эл держался на расстоянии, делающим невозможным любые попытки покушения. Всё в нём так и выдавало бессилие: то, как чёрные пряди свисали на его лице, местами взвиваясь под совсем неестественными углами, то, как игра света и тени справлялась с тем, чтобы подчеркнуть его по-дьявольски прекрасное лицо лучше всякого макияжа. Сейчас, изучив Эл более детально, Бейонд осознал, что так и не смог до конца передать его неповторимую осанку. Как и всё в нём, она казалась совершенно естественной. Рююзаки был превосходен во всех отношениях. Он знал об этом? Бейонд хотел закричать об этом прямо ему в лицо. Б заметил, что пока он пялился на Эл, тот делал тоже самое в ответ. Б никогда не мог представить себе, чтобы Эл лишился дара речи. Возможно ли, что это имитация Бейонда так подействовала на него? — Тебе нравится моя секретная личность? — Думаю, мне она подходит больше, — ответил Эл. Бездей почувствовал, как поднимается его давление. Эл присвоил себе его личность, как он сделал это с Эральдом Коилом, Деневом и бесчисленным множеством других. Если бы Б действительно был тем психом, которого в нём признал суд, он мог бы попытаться вцепиться в него, или отдубасить костылём до смерти за это. «Подражание — высшая форма лести», — сказал Эл, нагибаясь над парнем, чтобы разглядеть того получше. Перевоплощение Б местами хоть и выглядело грубовато, казалось вполне достоверным. Достаточно достоверным, чтобы одурачить кого-то, принявшего его за Эл. Рююзаки не был до конца уверен, но что‑то говорило ему, что порой, в ходе того расследования, Мисора действительно думала, что Б — это он. Почему же он продолжал подражать ему даже сейчас, Эл понять не мог. От этого у него начинало тошнить. — Ты несомненно прав, — с теплой улыбкой ответил Бейонд. Он сумел впечатлить самого Эл. — Может, немного пройдемся? — проговорил Эл. Это не было вопросом. Не дожидаясь ответа, Рююзаки ухватился за ручки его кресла и покатил его в сторону двери. «Ты задумывался когда-нибудь над тем, кем мог бы стать, не пытаясь подражать мне?» - поинтересовался Эл вывозя коляску через дверной проём, спуская Б прямиком на тропинку. Бейонд наотрез отказался отвечать на вопрос. Это проверка — Эл хочет знать, что он скажет. Он попытался предугадать, какой ответ ожидает от него Эл, чего тот хочет услышать. Но это было невозможно. Правильного ответа на вопрос просто не было. «Давай я перефразирую», — продолжил Эл, останавливаясь рядом с одной из скамеек. Он оглянулся на здание, рассматривая расположение камер безопасности, затем скинул обувь и уселся на лавку. Рююзаки немного смутился, занимая своё привычное положение, поскольку в этой ситуации всё выглядело так, будто подражает теперь он Бёздею. Но сделать это всё же пришлось, иначе он не смог бы как следует изучить Бейонда. «Если бы ты мог начать всё сначала, что бы ты сделал иначе?» Б вытянул сначала одну, затем другую ногу — он встал с коляски. Убрал руки в карманы, сгорбился немного больше, чем обычно, и наконец сделал пару шагов в сторону Эл. «Ничего, — вымолвил он, — Разве что, я бы не проиграл. Я рассказал Мисоре слишком много и теперь понимаю это». Эл поднял глаза на Бёздея. Его тень полностью накрыла его. Не будь Бейонд настолько болезненно худ, Эл мог бы побояться подпускать его так близко. Б был высоким, почти таким же, как он сам. Они были во многом похожи. Была ли это неудачная шутка генетики, убедившая Б, что он может стать Эл? В момент когда Бейонд приподнял руку, чтобы смахнуть упавшие на глаза волосы, из‑под его рукава показалось несколько огромных повязок, предположительно скрывавших всё ещё незажившие ожоги. — Мисора Наоми спасла тебе жизнь. Бейонд ухватился за пучок волос и резко дёрнул его: «Благодарности от меня ждёшь? Она расстроила все мои планы!» Эл отвёл взгляд и потёр одну ногу о другую. Он сам не знал, чего ожидал от их встречи. Разговор по душам? Б сел на скамейку рядом с ним, подтягивая к себе колени; он даже расположил руки так, как в настоящий момент держал их Эл. Рююзаки хотел спросить его, почему тот до сих пор повторяет за ним, но счёл более благоразумным просто не замечать его поведения. «Я думал, что стану твоей четвёртой жертвой», — сказал Эл. Бейонд повернул голову в его сторону. Вблизи он казался ещё более пугающим: «Почему?» — Это было очевидно. Может быть, даже слишком? Если бы я умер, ты бы занял моё место. — Я никогда не хотел твоей смерти! Я хотел произвести на тебя впечатление! Разве не ясно? Я хотел этого всю свою жизнь. Поразить тебя самим собой! — Б слегка раскачался пока говорил, и Эл подумал, что тот сейчас упадёт со скамейки. — Думаешь, меня бы впечатлили твои убийства? Мне кажется, ты меня совершенно не знаешь. — Да не убийствами, а преступлением, которое ты не смог бы решить. Мне нужно было сделать что‑то невероятное, чтобы ты обратил своё внимание. — Даже если бы я не смог раскрыть этот случай, что тогда? Думаешь, я был бы унижен этим и поступился своей ролью Великого Детектива Эл? Б вцепился ногтями в ноги и ощутил острые вспышки боли на открытых ранах. Нет, единственным унижённым здесь был он. Эл даже и близко не был впечатлён. Эта встреча вовсе не стала шансом его жизни, которого он с таким трепетом ждал. Всё это было бессмысленно, бессмысленно, бессмысленно. Ничего не имело значения, так почему эта встреча должна? — Что есть одно поражение среди тысячи побед? Думаешь, хоть кто-нибудь заметил, если бы я не решил дело, где только четыре жертвы? А тебе какой прок от этого? Ты бы погиб. — Я и так уже мёртв, — прошептал Б сдавленным голосом. — Моя жизнь окончена. — Думаешь, она уже успела начаться? — вымолвил Эл, не до конца сначала осознав, насколько жестоко это прозвучало. Голова Бейонда рухнула ему на колени. Его плечи дрожали, а сам он издавал сдавленные звуки. На секунду детектив засомневался, плачет ли Бейонд или смеётся. Плачет. Он точно плакал. Эл же начал жалеть, что пришёл сюда. Это была не его вина, вторил он себе. Он старался особо не думать о детях из дома Вамми. Он с радостью забыл бы многое из того, что о них слышал. «Они не дают мне умереть», — беспомощно пролепетал Б. Эл поднёс свою ладонь к его лицу. В голове он перебирал множество вариантов ответа, но все из них казались либо неуместными, либо глупыми. Ему было чуждо общаться с людьми настолько близко, лицом к лицу. А попытки успокоить их — тем более. Должен ли он вообще пытаться сделать это? Этот человек безжалостно убил трёх людей. Он мог просто уйти. Рююзаки осторожно выпрямился и положил руку на плечо Бейонда. Плечо, сокрытое точно таким же лонгсливом, который был сейчас на нём. Прикосновение Эл отдалось дрожью по всему телу Бейонда, и он резко поднял голову. Эл быстро убрал руку обратно, стараясь скрыть своё беспокойство. Глаза Бейонда раскраснелись, а макияж смазался. Внезапно, Б обхватил руками шею Эл и уткнулся лицом в его плечи. Слегка вздрогнув, Эл отвернул голову и вытянул шею, в попытке разглядеть ближайшую камеру безопасности. Их сейчас видят? Ему следует позвать на помощь? А нужна ли ему вообще помощь? Нельзя было сказать, что Б крепко ухватился за него. Он не пытался причинить ему боль. Просто жалобно прижался к нему, дрожал и шмыгал носом. Рююзаки осторожно прикоснулся к его волосам, слегка потрепав их. Наверное, делать этого не стоило, поскольку после этого он зарыдал только громче. Эл больше не казалось, что он в опасности, да и охрана едва ли спешила ему помочь. — Кем бы я стал, если бы не должен был перенять дело Эл? — спросил он, продолжая «поправлять» волосы Бейонда. — Никем бы ты не стал, — резко отрезал Б. Эл подумал, что вполне заслужил это. — Ты так думаешь? — поинтересовался Эл. — А мне кажется, я мог бы стать кем угодно. Я мог бы стать астронавтом, или владельцем зоопарка… — Владельцем зоопарка? — Б поднял голову. Сквозь слёзы блеснула хилая улыбка. — Ладно, может, и нет. Но я мог бы посвятить свою жизнь чему угодно. Я мог бы стать водителем на «Форула-1», выиграть нобелевскую премию по психологии, проектировать здания, стать автором бестселлеров… Бейонд высвободил Эл и вновь подтянул ноги на лавку. Он резко схватил детектива за руку и прижал её к своему лицу: «Ты знаешь, что мне делать дальше? Как мне выбраться отсюда?» «Нет, — сказал Эл, аккуратно пытаясь вернуть ладонь, которую изо всех сил сжимал в руках Бейонд, - Прости, я не могу помочь тебе. После достаточного восстановления, ты будешь переведён в обычную тюрьму, где тебе придётся отбывать оставшийся срок». — В таком случае, можешь помочь мне умереть? — вопросил он. Безнадёжный взгляд Бейонда ещё долго будет преследовать детектива. — Нет. — Ты можешь выставить это как несчастный случай, для тебя это пустяк. — Пожалуйста, перестань просить об этом, — попросил Эл, спуская ноги с лавки прямо себе в обувь. — Приходи ещё, чтобы навестить меня. Эл повернулся и взглянул и него. Ему не потребовалось ничего говорить. По лицу Б было видно, что тот уже понял, что ответ «Нет». «Не оставляй меня здесь. Ты не можешь.! — Бейонд ухватился за его руку, притягивая белый рукав к себе. Его голос начал стихать, - Не… Не забывай обо мне». Эл вытянул свой рукав и встал со скамейки. «Не забуду», — прошептал он. Об этом его не нужно было просить. Бейонд подавленно наблюдал за тем, как уходит Эл. Чувство пустоты нарастало. Какой во всём этом смысл? Б выпустил странный смешок. Эл был уже почти у здания. Бездей резко подскочил и бросился в его сторону. Для чего? Он не знал. Охрана успела скрутить его на земле до того, как он успел добраться туда. Детектив ушёл, даже не оборачиваясь на него. «Привет, ты можешь звать меня Рююзаки», — про себя повторил Эл, подходя к ждущей его машине. Да. То, что нужно. В груди немного жгло. Но он поступил правильно.