Захлебнувшись во тьме

       Унылое пространство уже стало привычным окружением. Крошечная комната плохо обжита, лишь в редких случаях где-то лежала давно забытая хозяином коробка таблеток об боли, или тёмным пятном висел накинутый на плечи стула пиджак. Большим слоем пыли были накрыты старые настенные часы, тусклый светильник у кровати и особенно закинутые под кофейный столик обёртки, и прочий незначительный мусор, который будто магнитом притягивался именно в то место. Лучи тусклого солнца протискивались в разрезы штор, каждый из них оголял пылинки, летающие по квартире. Эту идиллию одиночества разрушал белый шум, доносящийся из небольшого черно-белого телевизора, стоявшего около кровати нынешнего обладателя крохотной обители. Гул сжимал тисками виски, сменяя голоса, что прорезались в спящее сознание, заставляя его пробудиться и начать улавливать редкие предложения. Слова становились всё более разборчивыми вопреки желанию окунуться в сон дальше. «В районе… очередное покушение…» О смертях простых людей давно перестали упоминать из-за их обилия, лишь более значимые личности удостаивались такого внимания. Парень, не имея ни малейшего желания воспринимать какую-либо бесполезную для него информацию, зажимает уши подушкой, планируя вновь провалиться в сон. Ему не повезло гораздо больше, чем другим, ведь совсем крохотная часть населения захочет жить там, где приходиться ему. Находиться в Восточном районе одной из столиц страны, управляемой известной группировкой под началом смутной личности Лучинина Владимира Алексеевича, парень имел честь чувствовать себя в опасности каждый раз выходя из дома. Между тем слышится информация из уст безликого ведущего, продолжавшего вести скучный эфир: «Глава Севера Хирсонов… прокомментировал ситуацию…» Парень резко поднимается с места и смотрит на время. Всё тело пронизывает разряд, который в купе с упоминанием руководителя Северного сектора тут же заставляет проснуться. Он опаздывает. Покинув кровать, он мечется по квартире. Подбирает серого цвета штаны и пиджак со стула, натягивает их, что смотрится несуразно, но привычно. Перед этим успевает найти майку на удивление своего размера. Ему хватило пары минут, чтобы вместе с тем подобрать рюкзак и выскочить из квартиры. — Слава? На лестничной клетке оказалась, как обычно курившая дешевые сигареты, соседка. Экстравагантная особа, которая выбирала откровенную одежду и яркие цвета, из-за чего молодой человек предпочитал её игнорировать. Сейчас же она выбрала алый цвет для своих волос и кислотно-розовый халат. Девушка явно не рассчитывала кого-то встретить в такое раннее время, судя по её внешнему помятому виду. Вячеслав лишь успел бросить на неё беглый взгляд, цокнув и скривив на пару секунд недовольную гримасу, рассчитывая, что она ничего не увидит. — Доброе. Грубый сухой ответ оповестил даму о недовольстве, намекая на нежелание продолжать диалог. Парень быстро спускается вниз по лестнице, оставляя девушку наедине с тлеющей сигаретой. Однотипные улицы сменяют серый пошарпанный подъезд, демонстрируя временному зрителю испепелённые временем панельные дома, встречавшиеся повсеместно. Привычными были и разбитые дороги, куски от которых попадались и на тротуарах. Повсюду смрад, подчёркивающий состояние народа и развивающуюся анархию. Около домов мусор, который кучами скапливался из-за безответственности жителей, давно переставших следовать нормам приличия. Изредка в скоплениях были видны укрытые лохмотьями бездомные, которые, возможно, давно испустили дух. Признаки жизни подавали лишь животные, искавшие хоть какое-то пропитание в свалке и рядом с телами. Добраться в другие районы было возможно только на остатках метро, которое было безопасной территорией для всех ныне враждующих между собой секторов. При финансовой поддержке Юга и общей договорённости здесь можно было отдохнуть от вечных разборок и убийств, единственным, кто вершил суд на этой территории, была общая полиция секторов. В стёклах, проезжающих мимо вагонов кроме многочисленных бликов, виднеется отражение парня, стоящего перед ними. Лишь часть черт могла быть различима в них. Выделяющиеся особенно кудрявые чёрные волосы, нос с горбинкой и щетина на острых скулах, как последствие быстрых сборов. Вячеслав, пересёкший границу Востока и Севера, ещё какое-то время двигался в направлении сердца Северного сектора. Местная элита одновременно решала будущее населения и развлекалась в бывшем здании правительства, уже много лет не используемом по назначению. Ныне здесь была смесь казино и бара, где Хирсонов устраивал свои правительские приемы. Вошедший некогда в доверие к главе, Слава выживал благодаря его крылу и получаемой от него работе. Парень вскоре оказался в служебном помещении, где суетились девицы, готовясь к своему выходу. Он же прошёл мимо них, поправляя растрепавшиеся и ныне закрывающие обзор волосы, которые приходится собрать в небольшой хвост, а после надев необходимый для дресс-кода костюм. Это позволяло себя почувствовать чем-то большим, чем мелкой пешкой. Все привыкли, что нечто подобное могут носить только главы секторов и их приближённые, а также члены крупнейших ОПГ*. Некий символ господства в этом мире. Сам же костюм представлял из себя чёрную рубашку и брюки с выделяющейся на их фоне белой бабочкой. На руке сверкали в софитах часы — такой же атрибут прислуги в этом заведении. Их звонок оповещал о неблагосклонности гостей, непредвиденных обстоятельствах и личном вызове к Хирсонову. Вячеслав покидает служебное помещение и оказывается в главном зале, которое раньше был залом заседаний гос. думы. Задымлённый, мерцающий приглушённым красноватым светом, черными обоями и давящей на виски громкой музыкой. На полу расстелены дорогие ковры, а сами столы были выполнены из дуба, как и все многочисленные стулья. Повсюду был дым то ли от сигарет, то ли от аппаратуры. Сейчас здесь сидят сливки Северного района. На трибуне, которая ныне представляла собой сцену, творилось бесчинство, которое называли «выступлением». Молодой человек предпочитал не смотреть на это откровение современного общества и пройти к одному из столиков, чтобы обслужить, но его планы вмиг меняются. На часы приходит многообещающее сообщение от главы Севера. Ему понадобилось не так много времени, чтобы оказаться около самого Хирсонова, который был достаточно близок для личных просьб. — Да, Владимир Ильич. Лицо Вячеслава мгновенно сменилось с напряжённого на более расслабленное, хоть улыбка так и не проскочила на его устах. Хирсонов давно дал знать, что не представляет ничего опасного, поэтому у самого Славы не было повода пренебрегать доброжелательным отношением к нему. — Будешь нашим крупье Парень молча согласился, едва заметно кивнув голой, попутно окинул взглядом второго полноватого мужчину. Его лицо было закрыто пеленой дымки, исходящей от его же сигареты, а единственное, что представлялось взору, два будто наполненных кровью глаза хищника. Они забрали на себя всё внимание, заставляя завороженно следить за сияющими во тьме огнями. Помотав головой, чтобы отойти от увиденного, он ожидал ставки, которые тут же были сделаны. Крупье наблюдал, не отводя взгляда, за гостем. Тот не внушал доверия, поэтому все мышцы на теле напряглись, в том числе и на лице, на котором брови напряженно нависали над глазами. Двух богатых мужчин окружала их свита, которая следила за ходом игры, а может и за самим владельцем Севера. Парню приходится опустить взгляд, чтобы проследить за честностью хода игры. Произнося результат, Вячеслав не поднимает голову, глядя на чёрный шарик, который аккурат становится на место ставки неизвестного гостя. В мгновение ход игры меняется и привычные ставки возрастают до невиданных высот. Громкий хлопок, оглушающий каждого, кто находился в этом зале, оповещает о выбранной хищником для себя награде. Зрачки парня дрожат, когда взгляд медленно поднимается в сторону человека, заменившего в последние годы отца. Алые капли стекают с запрокинутой назад головы, окрашивая белоснежную рубашку в такой же опасный оттенок. Всё нутро сжимается, когда глаза застают то, чего не хотелось видеть. Дыра во лбу мужчины. На неё нет сил смотреть, зрачки цепляются за стеклянный взор мужчины. В этот раз ставкой была его жизнь. В ушах противно звенит, пока подчинённые хищника занимаются расправой над приближёнными к главе, а напуганный персонал разбегается в разные стороны в надежде спастись. Кажется, что у Вячеслава отказывает большинство органов чувств в купе с инстинктом самосохранения, что так и не смог пробудить его и заставить бежать. Среди начавшейся кровавой потасовки сильно выделялась девушка с алыми волосами, что с помощью обычного столового ножа лишала северных жизни. Удар за ударом чётко в солнечное сплетение заставляла их изливаться кровью. В голове не успевает сложиться пазл, как рядом кто-то зовёт его: — Ферзев Находясь в оцепенении, парень только и мог смотреть охваченный дрожью на обладателя алых глаз, что был словно зверь перед ним. В голове у Вячеслава путались мысли, а губы невольно поджимались. Справиться со всеми сразу ему будет далеко не под силу. — Где С-12? В горле встал ком, не давая произнести и слова. Руки подрагивали, а на лбу начинал собираться холодный пот. — Будешь молчать? Глаза забегали по убийце и его свите, а висок кололо от попыток вспомнить важную информацию. В мыслях крутилось лишь название.» С-12. С-12.» Он часто слышал об этом от руководства, но никогда не придавал значения. Сейчас же это могло бы спасти ему жизнь. В порыве паники, которая накрыла из-за отсутствия результатов, парень хватает теперь бесхозный пистолет Хирсонова и мгновенно стреляет куда попало, но промазывает и попадает в плечо пытавшегося допросить его, из-за чего слышится короткий злой рык. В следующий момент уже он получает внезапный тяжёлый удар по голове. Сзади красноволосая девушка подходит к упавшему на игральный стол телу, осматривая нанесённый урон. — Ещё бы он знал. Отвлекаться в такой момент не стоило, потому что девушка была так же кем-то оперативно обезврежена бутылкой выпивки. Подчиненная хищника камнем падает на пол, распластавшись в собственной крови. Возможно она, как и многие, попавшие не в то время, не в то место, навсегда останутся лежать бездушными телами в этом проклятом зале. Спустя какое-то время Вячеслав начинает приходить в себя, вокруг все так же слышатся звуки борьбы, словно он отключился всего лишь на пару секунд. Рядом лежит тело неизвестно живой ли девушки, которая хорошенько пригрела его по голове ранее. Игральный стол был пуст, лишь капли крови напоминали о чьем-то присутствии пару мгновений назад. Уши наполняет надрывной звон. Затуманенный взгляд невольно падает на собственные ноги, когда боковым зрением он замечает привлекшее его внимание красное пятно справа от себя, после чего приходит осознание: Хирсонов ведь мертв… От забытых образов моря крови подходит тошнота, ведь помимо самого мёртвого наставника вся мебель была безвозвратно испорчена и заляпана кровавыми лужами. Отвлекает от размышлений лишь неприятный толчок прямо между лопатками. Незнакомый голос пытается вернуть его с небес на землю, где он уже успел побывать, кажется, когда еще только послышался первый выстрел в голову Хирсонова. Несмотря на то, что реакции Вячеслава не последовало, сильные руки начинают поднимать его с пола, запрещая продолжать сидеть среди месива и размышлять о бренности жизни. Парня в следующую секунду грубо толкают в сторону самого ближайшего служебного помещения, в процессе чего пару раз тот успел столкнуться с кем-то из борющихся за жизнь, и наоборот с теми, кто эту жизнь пытался отнять. Неизвестный за спиной имел при себе пистолет и без жалости отнимал жизни. Слава мог видеть перед собой только накаченную руку, которая и выступала в роли инквизитора, крепко удерживая традиционный глок 17. Оказавшись с противоположной от зала стороны, отделенной железной глухой дверью, они продолжали слышать крики и выстрелы. Слава только сейчас смог определить кем являлся человек, который увел его с бойни. Если парень не ошибался, это был то ли сын, то ли брат бывшего министра военных дел, когда армия еще существовала. Нередко присутствовал в этом здании, бывало, вертелся возле Хирсонова, не исключено, что также являлся одним из любимчиков. Крепкому парню тоже досталось не меньше, вся одежда была в крови, пиджак порван и поэтому был отброшен за ненадобностью в угол темного помещения. сопровождалось это действие недовольным рычанием. Руки в синяках, а на лбу красовалась жуткая глубокая рана, от которой как минимум останется шрам на всю жизнь. Не успели парни перекинуться даже парой слов, как к ним начал кто-то ломиться. Родственник министра с силой протолкал Славу дальше, уводя по коридорам, как вдруг заметил кого-то, трясущегося в темноте и спрятавшегося за большим горшком с цветком. Растение напоминало то ли пальму, то ли небольшой кустарник — редкое зрелище. Атмосферный слой планеты давно испорчен настолько, что получалось выращивать и давать жизнь растениям только в искусственных теплицах. На полях выживали только сорняки, картошка и пшеница. По звукам, девушка, плакала и была сильно напугана. Подойдя ближе, по одежде стало понятно, что это одна из танцовщиц, и ей требовалась помощь не то чтобы врача, а желательно психиатра. Глаза бедняги бегали из стороны в сторону, на лице отображался весь страх и отчаяние мира вместе взятые. Заметив незнакомцев, она закричала, но тут же закрыла рот рукой, уставившись испуганными глазами на парней. Обладатель глока безразлично молча прошел мимо, ведя перед собой Славу. Девушка вдруг подскочила с места и неуверенно пошла за парнями. В большом зале атмосфера с туманно- сладкой из-за дыма сменилась на кроваво-убийственную. Люди хищника продолжали истреблять свиту Хирсонова, практически не трогая танцовщиков и другой персонал заведения. Однако, некоторые всё же получали ранения или стали случайными жертвами. Тех, кто мог хоть что-то знать о С-12 оставляли в живых и допрашивали… «Мир» Хирсонова был мертв, как и большинство его людей. Вячеслав вновь погряз в воспоминаниях из-за вида крови. Забытое лицо и улыбка. Только рядом с ним он видел такое обилие алой жидкости, которая просачивалась в самое слабое плетение неокрепшего разума, оставляя свои отпечатки в каждом его уголке. Наконец он начинает замечать хватку на себе и сменяющиеся помещения, но сознание находилось всё ещё не в этих коридорах. Хирсонов. Ныне глава Севера, а в прошлом участник запретных исследований. Образ прошлого всегда конфликтовал с настоящим. Тучный, лишённый былого величия, с тяжёлым взглядом, пятидесятилетний мужчина. Но за всей суровостью его вида скрывался добряк, который лишь и желал вернуть потерянное. «Урок выживания номер один. Привести мысли в порядок.» Глаза распахиваются от голоса, промелькнувшего в сознании. Слава обращает внимание сопровождающего, а затем на девушку, которая плелась за ними. Лица мелькали когда-то рядом, от чего остались в памяти, но сейчас не лучший момент, чтобы приобрести новые приятные знакомства. Парень продолжает следовать указаниям родственника министра. Поблизости не наблюдалось ничего, что могло бы помочь ему сопротивляться, поэтому оставалось подчиниться и дождаться лучшего момента. В здании было много чёрных ходов, которые позволяли его покинуть. Мало кто о них мог знать, лишь часть персонала и те, кто застал работу бывшего правительства. Коридоры сменяли друг друга, пока они не добрались до бывшей кухни, ныне одной из комнат для подготовки персонала. Во всём бардаке, где находилась одежда и личные вещи, можно было найти небольшую дверцу. Когда-то лифт для обедов, который вёл, как вниз, так и наверх. Для спасения нужно было забраться в маленькую коробку и медленно тянуть за трос, что позволило бы им спуститься. Это вызвало трудности. Танцовщица чудом забравшаяся с ними без последствий внутрь, не смогла терпеливо ждать спуска и началась паника. Это мешало. Кабинку начало пошатывать и разрывать от недостатка места, та с грохотом врезалась в стенки туннеля, что явно ухудшало состояние девицы, а заодно могло оповестить о их присутствии тех, кто находился рядом. «Урок выживания номер два. Спасать тонущего — самоубийство» Собрав пальцы в кулак, Вячеслав наносит удар по голове девушки, из-за чего она теряет и без того шаткое сознание. Парень с глоком хотел уже было выкинуть девушку из лифта, но осекся, когда Слава вырубил ее. Танцовщица, как и все другие девушки с такой профессией имели утонченную фигуру и небольшую массу тела, так что та почти не ощущалась так тяжесть. Её спаситель не отличался большей стойкостью, спустя время голова всё еще болела, напоминая о тяжёлом ударе. Когда не предназначенный для людей лифт добрался почти что до середины пути, родственник министра отвлекся на звуковой сигнал на его часах. Они были не такими, как у Славы. Больше походили на замаскированный телефон. Парень перестал спускать лифт, взглянул коротко на брата по несчастью и бросил вслух «Нужно на крышу» начал поднимать лифт обратно. Возражения, судя по его лицу, не принимались. Обогнув этаж, на котором они сели в импровизированный лифт, продолжили путь кверху. Оказавшись на последнем этаже, куда можно было попасть с помощью него, выгрузились и направились к лестнице, соблюдая осторожность. Опасность могла поджидать где угодно… Министр младший не зря первый проверял каждое следующее помещение, пару раз столкнувшись с людьми хищника. Те были без рассуждений убиты все тем же глоком. К несчастью, патроны закончились, и парню пришлось вооружиться первым попавшимся в руку острым обломком ножки стула. Оказавшись на лестнице возле двери, ведущей на крышу, возникла еще одна проблема — дверь была закрыта. Ушло некоторое время на то, чтобы взломать ее. В моменты тишины, стоя в темноте, Славу вновь одолевали мысли, что сбивали с толку… Как жить дальше? Выберется ли он живым? Послышался скрип старинной конструкции и дверь отворилась, заставив жмуриться от яркого света… Нет, не солнца. Только сейчас в мысли Славы пришло осознание того, что здание потряхивает и слышны звуки …лопастей вертолета? Выбравшись на крышу не без помощи спутника, парень заметил транспорт, что встречал возможно, от силы пару раз в жизни. Знакомая эмблема давно треснула на фамильном вертолете Хирсонова. Как и сам транспорт находился в состоянии весьма помятом, ведь в современном мире едва ли могло быть налажено какое-то производство, поэтому вся техника в таком удручающем состоянии никого не удивляла уже пару десятилетий. Незнакомый мужчина возле транспорта остановил их, взглянув на Славу, а затем косо на девушку на его плече и министра младшего, которому и предназначались следующие его слова. — Только пацан может пройти. Сопровождающий впервые возмутился, как заметил одну очень странную деталь. Метнулся к неизвестному, проткнув ему живот. Вячеслав не успел среагировать, как мужчина был убит. Он не сразу заметил ту же деталь, что и сын министра, от того суть действия парня до него дошла лишь после смерти оппонента. Это заставляет его задать следующий вопрос. — Он тоже из восточных? О том, что хищник, как и его свита являются людьми из восточной вышки, он догадался давно. Всех их объединяла одна черта, которой элита востока гордилась. Татуировка стрекозы на видных местах тела, которые Вячеслав замечал на протяжении многих игр, пока был крупье. Ещё одно окровавленное тело вновь вызывало рвотные позывы, которые всё сложнее было сдерживать. Слава, казалось, что поудобнее укладывал девушку на собственном плече, но на самом деле пытался дотянуться до чего-то. — Ты, — В процессе произношения в голове опять начали путаться мысли. Ему нужно ещё немного времени, чтобы мыслить рационально. Всё же удар по голове оказался не слабым. Сын министра без удовольствия оглядел Славу и начал двигаться в сторону вертолета. Неизвестно, кто еще мог ждать их внутри. Дверь в кабину для пассажиров была открыта, а вот пилота — закрыта. Заглянув внутрь, он расслабленно опустил руки, выкинув приготовленное к бою оружие. — Заходи, — парень кричит, потому что из-за шума лопастей не слышно было ровным счетом ничего, обходит вертолет справа, к месту пилота. Оказывается, предыдущий был убил, тело лежало с противоположной стороны на поверхности крыши. Казалось, они могли бы спокойно улететь, но внезапно вышедшее с лестницы трио, скорее всего подчиненных хищника, заставили Славу шевелиться в сто раз быстрее. Убийцы начали без разбора стрелять по транспорту, оставляя более видимые вмятины. Парню пришлось как попало закинуть девушку в салон, и успеть самому, из последних сил пытаясь закрыть дверь, когда вертолет уже взмыл в небо. Кто-то очень меткий достиг своей цели, к счастью, всего лишь задев щёку Славы, который был в шаге от обморока. Пилот, который и не пилот вовсе, едва справлялся с техникой. — Как…? — он не успевает договорить, стекло рядом с ним вмиг треснуло, после чего тело наклоняется к соседним сидениям… Вертолет же кренит в разные стороны без управления. Это последнее, что увидел и услышал перед собой Слава, прежде чем провалиться в небытие.